Тем временем Миха и высокий контрабандист встретились. Встали боком к дому, начали говорить. Метров пятнадцать, а то и меньше. Владимир чуть отодвинулся, готовый мгновенно вскинуть в окно арбалет.И тут понял, что в доме ещё кто-то есть…Прыгнул в сторону, сбивая оставленный Мишкой у окна стул, начал разворачиваться, но тут за спиной лязгнуло. Глухо зазвенела тетива, и в следующий момент Володя понял, что его разворачивает уже в другую сторону. Сорок сантиметров арбалетного болта пригвоздили его ногу к стене, а стрелок внезапно подскочил, дважды пнув рейнджера. Первый раз по арбалету Владимира, выбивая тот из руки, а второй раз в грудь, заставляя упасть и задохнуться.Володя упал, обеими руками вцепившись в пробитое бедро, и жадно начал глотать гнилую древесную пыль. Перед глазами возникли массивные подошвы армейских ботинок, потом его подняли за ворот куртки и посадили, прислоняя к стене.— Юрик! — Ранивший его человек высунулся в окно, рукой давая отмашку высокому. — Готово!Тот кивнул, очень-очень холодно улыбнулся и снова перевёл взгляд на окаменевшего кузнеца, заглядывающего в ствол его ружья.— Отлично, Зуб, тащи его сюда. — Юрик не отводил взгляда от тёмных глаз кузнеца. — А ты, коротышка, осторожно сбрось с плеча свою берданку…Михаил повиновался, слушая, как валится в пыль его ружьё. Арбалетный выстрел, короткий вскрик Владимира, направленный в лицо ствол — бред какой-то… И все же было в предавших его контрабандистах что-то такое, что заставляло уважать их даже под дулом. Что-то, чего Миха, сколько бы в себе ни искал, найти не мог. И даже в Володьке… Что-то звериное, властное. Связался с псами — готовься к укусам, как говорил отец. Были, конечно, руки, которыми можно любого из этих порвать на половинки; было искусство, которому дед ещё обучал, чтоб медведей пещерных с одной палкой валить; да и нож все ещё оттягивал пояс, но… Был Володька в доме, были несколько бандитских стволов, и главное — они не боялись. Ничего. Совершенно. А это означало, что, даже убив Юрика, он бы этим ничего не добился.Зуб, забросив за спину арбалет Владимира и перезарядив свой, покидать дом не торопился. Тщательно, с большим знанием дела он перевернул все вещи напарников, вскрыл пакеты, сумки и бурдюки, откинул лежаки и только после этого повернулся к Владимиру, все так и сидевшему у окна.— Где? — коротко спросил он, заставляя рейнджера оторвать взгляд от арбалета — не походного, с каким он уже пять лет ходит, а настоящего, боевого, с педалями и тремя режимами натяга при стрельбе. В него шарахнули с самого слабого, а то могло и ногу оторвать…— Засунь свой нос себе в зад и глубоко-глубоко вдохни, гнида…Миха, отконвоированный к машине, услышал, как в доме кого-то пинают. Юрик обернулся, хмуря брови, и повелительно махнул лысому:— Слышь, Толчок, глянь-ка пойди. Не дай Бог, этот урод его пришибёт… Рановато, — добавил он, поворачиваясь к кузнецу, и подмигнул: — Да, Мих? Небось, не ожидал?Лысый мигом исчез. Водитель, затянутый в чёрное, наконец заглушил мотор, достал из-за ремней кожаного шлема сигарету и неторопливо закурил. Юрик прислонил ружьё к колесу и вплотную подошёл к подземнику, натурально нависая над ним. Протянул руку, вынул нож кузнеца, осмотрел, понимающе поцокав языком, и спокойно вложил обратно. Облокотился на машину.— Ну, гномик, и где товар?Миха отодвинулся, готовый в любую секунду запустить руку за отворот куртки. Он так же спокойно взглянул на Юрика.— Сначала покажи деньги и прикажи своим людям отпустить моего напарника… Не по-русски это ты поступил, Юрик… Как бы потом не пожалеть.Контрабандист улыбнулся. Одними губами, тонкими и бескровными.— Мы с тобой, кузнец, больше не работаем, ясно? Наверное, да… А если ты ещё не до конца понял ситуацию в меру своего тугодумия и недальновидности, то я могу приказать сейчас вздёрнуть твоего дружка на колодезном лебеде. После чего ты все равно отдашь мне моё.Говорили, как старые товарищи. Спокойно, без надрыва. Словно не обезоружил только что один другого, не избивали в соседнем доме рейнджера. Просто поболтать приехали.— А если пикнешь потом в здешних местах об этом, тоя и тебя вздёрну, Миш, — добавил Юрик и обернулся к водиле: — Слышь, Серёга, дай чипироску… А ты, Миша, открывай суму…В этот момент Миха быстро отступил на шаг и достал из-за пазухи гранату. А ещё через мгновение, когда Юрик поворачивался обратно, Зуб и Толчок вышвырнули из высокой травы на площадь избитого, окровавленного и потерявшего сознание рейнджера. На какую-то секунду лицо Юрика перекосилось, как только его взгляд упал на зажатую в широченной ладони гранату. Потом в глаза вернулся холод, он спокойно зажал сигарету в зубах и посмотрел на Владимира. За прошедшую секунду рейнджера поставили на колени, а к его голове был прижат гарпун.— Огонь есть? — спросил Юрик.— Прикажи отпустить его! — Миха старался подражать бандиту в спокойствии, но понимал, что голос все равно дрожит.— Чего? — вроде как не расслышал Юрик. Вынул из губ сигарету, отложил на край машины и легко подхватил ружьё, взводя курок. — Его отпустить?А затем он мотнул головой в сторону и стремительно прицелился в раненого, разворачиваясь на месте. Толчок и Зуб шарахнулись в стороны, рот кузнеца открылся в так и не раздавшемся крике, а Юрик выстрелил. Даже не посмотрев, как валится в пыль тело рейнджера с пробитой головой, контрабандист повернулся обратно к кузнецу:— Ты это имел в виду? — Переломил ружьё, выдёргивая гильзу.«Это сон, наверное, — подумал Миха. — Вот сейчас проснусь у себя в комнатах, умоюсь и в кузню, а там ребята подтянутся, новую решётку для шахт делать начнём… Просто страшный сон, в котором так вот быстро и совершенно недраматично убили одного из друзей». Но сон не уходил. Он стоял напротив, высокий и злой, и прикуривал новую сигарету от протянутой водителем спички.Миха бросил взгляд на Толчка с Зубом, которые уже присели над убитым напарником, прикинул расстояние до ближайших кустов и большим пальцем выдернул чеку.Сигарета, выроненная изо рта Юрика, медленно переворачиваясь, упала в жёлтую пыль.Со всех своих коротких ног Миха ринулся бежать, вот-вот ожидая взрыва. Метнулись от машины водитель и Юрик, Толчок неожиданно поднял голову, упустив из рук нож Владимира, тотчас же подхваченный Зубом, а граната зазвенела по сиденьям и провалилась на дно салона.Шаг, другой, третий. Отсчёт секунд, сжатые зубы и ожидание ударной волны в спину, да приближающиеся кусты. А потом оглушительный выстрел — просто предупредительный в землю у ног, и снова тишина, хозяйничающая над заброшенной деревней. Миха отшатнулся и упал, взметнув облако пыли, замер, все ещё ожидая, что вот сейчас рванёт… Затем повернулся и сел, отряхивая лицо.Водитель стоял рядом с багги, сокрушённо качая головой и вертя в руках неразорвавшуюся гранату. Юрик перезаряжал ружьё, а к кузнецу неторопливо направлялся Зуб. Вот тебе и дедушкино наследство… Контрабандист подошёл, за рукав куртки рывком поднял на ноги Михаила и замахнулся.— Погодь, Зубастый, — Юрик вернулся к машине, принимая из рук водителя гранату, — не со зла он…Подгоняемый чувствительными толчками Зуба, Миха подошёл обратно к багги.— Ну, Михаил, — высокий отложил гранату, — чем ещё порадуешь?Над ухом щёлкнул раскрывающийся нож, и Миха почувствовал, как ослабевает ремень Володькиной сумки. Дёрнулся, спохватившись, но тут же получил предупредительный тычок арбалетом в спину и опустил руку. Зуб перебросил сумку командиру.Из дома, волоча скатанные в единый тюк спальные мешки и сумки, появился лысый.— Тут патронов немного и аптечка неплохая, — отрапортовал он, сваливая добычу в пыль у колёс.Юрик кивнул, не отрывая взгляда от потёртой сумки, и осторожно расстегнул замок.— Я надеюсь, обойдёмся без фокусов, кузнец?Михаил не ответил. Он стоял, опустив глаза, и старался не обращать внимания на упёршийся в шею наконечник арбалетной стрелы.Юрик присвистнул, быстренько перевернув небогатое содержимое сумки, и отбросил её в машину, оставив в руке чёрный прямоугольный футляр. Толщина в три пальца, углы скруглены, потёртый такой, с остатками странных надписей. Высокий восторженно посмотрел на подземника и улыбнулся.— Откуда?— С юга, — неохотно ответил Миха, все ещё не поднимая глаз.— Кузбасс, Алтай?— А ты у рейнджера моего спроси, — чуть более громко сказал подземник, мотнув головой в сторону убитого Владимира, — он принёс…— Ты мне поогрызайся, шавка. — Юрик снова надвинулся на него вплотную. — Больше скажешь — дольше проживёшь, Мишка! Это из шахт?— Насколько я знаю, да…— Ну, дела! — Контрабандист приподнял футляр в руке, давая своим людям рассмотреть матовую пластиковую крышку. — Вы понимаете, ребята, сколько это будет стоить в Энске? — Ребята не ответили, и только Толчок неожиданно загоготал. Юрик снова вернул внимание к пленному: — Что ещё знаешь?!— Мало, — честно сознался Миха, разглядывая кожаную куртку контрабандиста. Цепи, нашивки, значки и зубы животных, а сама кожа — настоящая броня. — Говорил, принести непросто было. Земли там недобрые, уходил быстро…— Отродьев видел?— Видел. Много. Почитай, прямо оттуда и принёс.— А он не светится? — неожиданно подал голос водитель, озираясь со своего места.— А хоть бы и светился, — Юрик всмотрелся в надписи, но ничего понять не смог, — или ты, Серёга, за такую кучу денег немного поболеть откажешься? — Тот неопределённо хмыкнул, но возражать не стал. — Да пусть это хоть самими отродьями сделано… Денег сейчас такие вещи в Городе стоят…На лице контрабандиста появилось мечтательное выражение.— Слушай, Юрик, — неожиданно подался вперёд Миха, — а сколько ты действительно за эту штуку заплатить готов был?Высокий посмотрел на подземника и опять растянул губы в ухмылке.— Ты что, серьёзно подумал, что у меня столько денег есть, карлик? Ну ты шутканул… Не собирался я её у тебя покупать. — Бережно положив футляр обратно в сумку, Юрик перемотал её срезанным ремнём и убрал под сиденье машины. — Ну, ладушки, ребята. Будем, пожалуй, и в обратный путь сбираться…Миха напрягся, поймав взгляд Толчка, уже одетого в повидавшую виды портупею Владимира, и невольно потянулся к ножу.— А с коротышкой что делать? — Лысый приподнял заряженный гарпун.Юрик сморщился, уже поставив одну ногу на борт, и неохотно обернулся.— Да отпусти ты его, Толчок… С такими бабками мы теперь навряд ли вообще свидимся. — Он подмигнул неподвижно стоящему у машины кузнецу. — Бывай, Миха, да лихом не поминай… А если что, то давай с нами двигай, все жизнь интереснее…И тут Миха почувствовал, с огромным трудом отогнав подступившую было слабость, что почти готов согласиться на предложение. Стиснул зубы, спокойно выдержав бесцветный взгляд контрабандиста, и отшагнул в сторону. Тот хмыкнул, кивнул.— Самопал оставьте да пару патронов, — распорядился Юрик, — а потом по машинам…— Покиньте транспортное средство и осторожно сложите оружие на землю, — негромко, но отчётливо донеслось с другого конца площади, где дорога, протыкая деревню, убегала к реке.Все замерли, а затем как один обернулись на голос. 3 — Я сказал, вон из машины и оружие на землю, — послышалось немного громче и со звенящим в голосе металлом.Юрик, так в машину и не запрыгнувший, слез обратно, оглядываясь на кузнеца.— Я же просил без фокусов, коротышка…— Это не со мной, — только и нашёлся ответить Миха, невольно делая несколько шагов в сторону, чтобы выйти из-за колодца и рассмотреть говорившего.— Не с тобой? — как-то раздосадованно повторил Юрик, тоже обходя колодец. — Тогда, скажи, пожалуйста, что это за хрен с горы?Толчок, осторожно сместившийся за машину, и поднявший взведённый арбалет Зуб приготовились к бою. Рука водителя легла на ключ, готовая в любую секунду оживить мотор. Юрик прищурился, рассматривая стоящего на краю площади человека, и если бы Миха сейчас находился не за его спиной, то сильно бы удивился, увидев, как расширились в ужасе глаза отчаянного контрабандиста. Но Михаил не видел его глаз, он тоже смотрел на неожиданно появившегося в игре смельчака.Высокие, похожие на армейские, но покрытые странным красным узором, различимым даже отсюда, ботинки. Чёрные матовые штаны, ремешки, карманы. Прямо на простую, синего цвета рубаху без ворота, доходящую человеку до колен, был надет чёрный короткий бронежилет, из-под которого выглядывал широченный кожаный пояс, усыпанный серебряными бляхами. На груди, сверкая на тёмном фоне доспеха, шейная гривна, похоже золотая, и несколько амулетов на кожаных шнурках. Пояс оттягивали подсумки с оружейными магазинами, нож с костяной рукояткой, несколько кошелей, кожаная фляга и… Миха обмер, вначале не веря своим глазам. На левом бедре незнакомца висел меч. Не мачете, не тесак, которые так любят бродяжники, а самый настоящий меч в красных ножнах.Рукава рубахи перехвачены в запястьях несколькими браслетами темно-оранжевого металла, на чёрных перчатках срезаны пальцы. Голову украшает немного неуместная в конце июля синяя суконная шапка с узкой меховой оторочкой, лихо сдвинутая на затылок. А на спине, наброшенный через левое плечо и под правой рукой плащ — шкура бурого медведя, цельная, с когтями и головой, — застёгнутый на плече массивной бронзовой фибулой. На меховом плаще за спиной, свисая ниже пояса, покоится автомат. Сам же человек…Миха видел больших людей, конечно. Был на ярмарках в Юрге да на Зеленом Мысу пару раз, приходили купцы и приключенцы, что могли руками отродье заломать, но чтобы к огромному росту и недюжей ширине плеч было примешано столько силы, смелости и презрения ко всему остальному миру… Мужчина был высок, широк в плечах и не менее широк в талии; окладистая тёмная борода, усы и начинающаяся лысина там, где сдвинутая шапка позволила разглядеть. И уверенность. Способность пройти через всех этих контрабандистов, даже ножа не обнажив. И всех убить. Взглядом.Здоровяк улыбался, добро, может, только немного напряжённо. Почти не поднимая глаз на стоящих у колодца, он продолжал чистить трубочку, привалившись плечом к старому забору. Дунул в неё, постучал о деревянные ножны, вытряхивая оставшуюся золу, неторопливо убрал в украшенный скрещёнными топорами кошель.— Ну? — спросил он, поднимая глаза. — По-русски не понимаем?Юрик что-то выдохнул, словно ему воздуха не хватало, рванулся к машине, протягивая руки к ружью, а из-за колодца уже вылетал целящий из арбалета Зубастый.Выстрел был негромким, различимым только благодаря висящей над деревней тишине, а потом Зуб споткнулся, разбрызгивая в воздухе красный фонтанчик, отбросил арбалет и неуклюже завалился вперёд, оставшись лежать в очень неудобной для живого позе. Остальные замерли, кося глазами по окружавшим площадь крышам. Снайпер…— Повторяю в третий и последний раз…Но повторять незнакомцу не пришлось. Отбрасывая в пыль оружие, контрабандисты отходили от машины.Миха, заглянувший в посеревшее лицо Юрика, приготовился было спросить, но тот ответил сам.— Это северяне, коротышка… — сказал так, словно «северяне» — это не принадлежность к месту жительства, а национальность.Миха нахмурился, разглядывая принявших внезапно обречённый вид бандитов, и нерешительно присоединился к ним.Лишь после этого на площади появились остальные. И Михаил понял, устыдившись, насколько жалким было недавнее чувство его зависти к контрабандистам и исходящей от них ложной силе.Вышли ещё четверо, с разных сторон площади медленно сходясь к колодцу. Миха бегло осмотрел приближающихся: одинакового покроя пёстрая одежда, бронежилеты, зажатое в руках оружие — и горячо возблагодарил Бога за посланных ему на помощь военных. Но стоило им приблизиться, окружив пленных, как кузнец неожиданно осознал, что ошибся.Единственно, что совершенно одинаковым было в этих воинах, так это как ни странно, ботинки, покрытые причудливым узором. Да ещё бронежилеты, пожалуй. И лица, словно изнутри светящиеся силой и властью. Мечи на поясах — короткие, сантиметров по шестьдесят, но даже одного взгляда кузнецу хватило, чтобы оценить качество работы… Толком разглядеть их Михе не дал воин в плаще из медведя, заставивший бандитов Юрика сложить оружие. Приблизившись к столпившимся кучкой контрабандистам, все ещё с тоской поглядывающим на мёртвого Зуба, он громко сказал:— Меня зовут Рёрик, и моим отцом был Свейн. Я из Раумсдаля и ярлом хожу под нашим конунгом Торбрандом, что правит в Ульвборге. Это мои люди, — он обвёл рукой остальных воинов, — и теперь я хочу знать, кто вы такие…Молчание, охватившее до того столь разговорчивых контрабандистов, ответило за них. Затем один из опоясанных мечом — высокий и худой, словно с выточенным из потемневшего дерева узким выбритым лицом, — тряхнул головой, отбрасывая с глаз чёрные косы, свисающие с висков. Он неторопливо подошёл и склонился над мёртвым Зубом.
1 2 3 4 5 6 7