Как бы не так! Вы ещё не знаете Майора Димчо! Потом он представил себя на месте Симеона Бесстрашного, там, на площадке в водосточном канале. Газ уже подбирается к губам, но рядом Вихра... Димчо почувствовал прилив новых сил, голова разом прояснилась, и он заговорил как по-писаному, буквально ошеломив учителя своими познаниями.
- Молодчина! - сказал учитель и вписал в журнал красавицу шестёрку.
"Хорошо, что вызвали его, а не меня, - подумал Наско. - Мне бы наверняка влепили пару".
Но всё это были ещё пустяки. Самое страшное оказалось впереди. Первый удар обрушился на династронавтов в перемену, когда их делегация подошла к Сашиной классной руководительнице. Они, конечно, скрыли, что делегаты, назвались просто Сашиными друзьями.
- Так в чём дело? - спросила классная руководительница.
- Мы очень просим вас, - начал Майор, - разрешите Саше ходить на уроки.
- После того, как пострижётся.
- Но он не может постричься, - горячо продолжал Майор. - Не может!
- Не может? Это почему же? Димчо на вопрос не ответил, но продолжал с новым жаром:
- Мы готовы выполнить любую общественную работу: в два дня выпустим стенгазету, украсим физкультурный зал, организуем хоть три обсуждения прочитанных книг, обыграем в футбол соседнюю школу... Только не заставляйте Сашу стричься.
Эта настойчивость немало удивила учительницу.
- Скажите, ребята, почему вы берёте под защиту человека, который нарушает школьные правила?
- Есть вещи поважнее школьных правил! - воскликнул Майор.
- В самом деле? А нельзя узнать, какие именно?
- Свобода колониальных народов!
- А какая же связь между Сашиной шевелюрой и свободой колониальных народов? - растерянно спросила учительница.
Майор промолчал. Чего перед ней распинаться, в самом деле! Ей всё равно не понять сложной связи между Сашиной причёской и положением негров в Южной Африке.
Учительница вдруг обратила внимание на причёски самих делегатов. Все они кто больше, кто меньше - чудовищно обросли. Даже у Вихры волосы падали на глаза.
- Ребята, - сказала классная руководительница, - а вы сами когда были в парикмахерской в последний раз?
В ответ мёртвое молчание. Потом Майор Димчо сказал "до свидания", и делегация удалилась.
Саша Кобальт Болокуду ждал их во дворе.
- Не вышло, - печально сообщил Майор.
- Что же делать? - уныло спросил командир Второй бригады. - Неужели я не поеду в Африку?
Никто ему не ответил. Настроение у всех было отчаянное.
Второй удар грянул на четвёртом уроке. Это был последний урок арифметики в году. Наско был почти спокоен, потому что на перемене вся Федерация тщательно проверила задачи, которые ПЭЦО решил ночью. Ни единой ошибочки! На горизонте маячила заслуженная шестёрка.
Майор тоже был спокоен; не только потому, что задачи решены правильно, главное - руки чисты. Ведь ради Наско он поднялся в пять утра и до семи корпел над его тетрадью! Пусть в роли робота, зато выручил друга из беды!
Математик просмотрел домашнее задание Наско и удовлетворённо кивнул:
- Прекрасно! Прекрасно! А третья задача решена чрезвычайно интересно. Мы этим способом такие задачи ещё не решали. Ну-ка, Наско, выйди к доске и покажи классу, как прокладываются новые пути в арифметике.
Итак, два поезда вышли одновременно - один из Софии, другой - из Кюстендила...
Наско Некалка внезапно очутился в безвоздушном пространстве. Ни вздохнуть, ни опереться на что-нибудь, вокруг - пустота. Он встал из-за парты и пошёл к доске с таким ощущением, будто движется в бескрайних просторах космоса без скафандра... Неужели всё ещё длится этот кошмарный сон? Наско взял мел и взглянул на доску - огромная, длиннющая. Как быть? Как заполнить её цифрами, не зная даже правила пропорций?
Его вдруг взяла страшная злость - на себя самого, на робота, на арифметику. Вспомнился Симеон Бесстрашный, его предсмертное письмо, его слова о том, что руки должны быть чистыми... Разве Симеон Бесстрашный посылал вместо себя в бой робота? Разве он пытался спастись за чужой счёт? "Чистые руки"! Как там сказано в письме? "Люди будущего! Пусть ваши руки будут всегда чистыми!"
И Наско Некалка, главный разведчик Федерации динамичных астронавтов, отчётливо, громко, на весь класс произнёс:
- Это не я решил задачи.
- В самом деле? - удивился учитель. - А тогда кто же?
- Робот ПЭЦО.
И Наско Некалка вернулся за парту.
Будущее с треском рушилось, и спасения, казалось, ждать было неоткуда. Саша Кобальт Болокуду - за порогом школы, у Наско - двойка по арифметике... Неужели из-за таких пустяков сорвётся Великий поход династронавтов?
Вся Федерация, включая Кынчо, понуро плелась к ракетному центру. Это напоминало похоронную процессию. Все подавленно молчали, даже обедать никому не хотелось...
И тут-то обрушился на них третий удар, самый сокрушительный из всех.
Обрушился в виде письма, которое Майор Димчо обнаружил в почтовом ящике.
Оно было адресовано Федерации. Отправитель - Министерство иностранных дел. Среди гробового молчания Майор Димчо вслух прочитал:
- "Товарищи, в ответ на ваше заявление от 18 мая 1964 года сообщаем, что не можем удовлетворить вашу просьбу о выдаче паспортов на Кубу и в Гвинею. Согласно законам Народной Республики Болгарии несовершеннолетние граждане могут выезжать за пределы страны только в сопровождении родителей или педагогов. Начальник паспортного отдела. Подпись. Печать".
Кажется, взорвись сейчас рядом водородная бомба, они и то бы не заметили.
Угасни солнце на небе - не увидели бы. Исчезни земля из-под ног - не почувствовали. Вокруг образовалась пустота. Пустота! Прошла, наверно, целая вечность. Но вот главный династронавт, смяв письмо в кулаке и поглядев куда-то вдаль, медленно произнёс:
- И всё-таки мы уедем!
Это было внушительней любой клятвы.
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ. ДВОЙНАЯ ЭКСПЕДИЦИЯ.
1. ЖИЗНЬ БЕЗ ПЕРСПЕКТИВЫ, ИЛИ ЧТО МОЖЕТ СДЕЛАТЬ ОДИН КИНОЖУРНАЛ.
Да, после того рокового дня, когда на династронавтов обрушились один за другим три сокрушительных удара и до самого конца учебного года жизнь у них пошла тусклая, мрачная, без всякой перспективы. В дневнике у Наско прочно воцарилась жирная двойка по арифметике, а у Саши Кобальт Болокуду - тройка по поведению. Не говоря уже о письме из Министерства иностранных дел, которое отрезало все пути к самостоятельной поездке за границу вплоть до восемнадцатилетия, то есть всё равно что до старости.
Вот и каникулы начались, а что толку?
Поехать в пионерлагерь? Или куда-нибудь на отдых с мамой и папой? Или в деревню к бабушке в гости? Нет, спасибо вам большое за такие каникулы!..
Целыми часами торчали династронавты на базе, вздыхая и проклиная законы, которые столь бесчеловечно ограничивают свободу несовершеннолетних граждан республики.
Занятия языками были давно заброшены, встречи с Роландо и Сисулу-Каба прекратились, прекратилась и возня с радиопередатчиками. В квартале наступил такой мир и покой, что сержант Марко несколько приободрился. Если бы не контрабандист, по-прежнему неуловимый, участковый был бы вполне счастлив.
Больше всех расстроен был Наско. Он сознавал, что по крайней мере треть вины за разразившуюся катастрофу на его совести, и был готов на всё, лишь бы поправить дело.
Увы, в каникулы двойку не исправишь! И он понуро бродил по улицам, вяло играл с Никижем, часами рисовал каких-то унылых роботов с бородой и усами, а вечером забирался на чердак и подолгу рассматривал сокровища зелёного чемодана.
Кто знает, быть может, на этом и закончилось бы наше повествование, не случись одного важного события. Другими словами - не пойди однажды династронавты в кино. Да, да, в кино смотреть научно-фантастический фильм "Ракета 08 не отвечает". Эту идею подал Саша Кобальт Болокуду.
- Чего там! - сказал он. - Всё равно нам теперь ни Кубы, ни Африки не видать. Подождём, пока вырастем. А может, этот дурацкий закон ещё и раньше отменят... Айда в кино!
И они отправились в кино, втайне надеясь, что до тех пор, пока они станут взрослыми, происки империалистов на Кубе и бесчинства расистов в Южной Африке не прекратятся.
Вся компания уселась во втором ряду, пустив Кынчо в серединку, и устремила жадный взор на экран. И никто не подозревал, какое их ожидает потрясение. Сеанс, как всегда, начался с журнала "События за неделю". Сперва было скучновато - какие-то митинги, давно прошедшие футбольные матчи, отары овец в горах... Но потом на экране появился Фидель Кастро, и с ним налетела буря! Он шёл среди каких-то развалин, пожарищ, вспоротых мешков с сахаром; потом остановился подле какой-то девочки, у которой были забинтованы руки и обожжено лицо, а диктор говорил: "...В результате разбойничьего нападения пиратского судна "Рекс" на сахарный завод "Луис Каракедо" сгорело семьдесят тысяч мешков сахара. Ранены рабочие и случайные прохожие, среди них - восьмилетняя Мария Ортега... Фидель Кастро призывает всех друзей Кубы прийти на помощь..."
Династронавты сразу съёжились, стали маленькими-маленькими. Они готовы были провалиться сквозь землю, только бы спрятаться от взгляда человека с бородой, который с экрана смотрел на них и, казалось, спрашивал: "Что же вы не приехали, друзья? Ведь я вас звал!.."
Не успели они опомниться, как экран нанёс им ещё один удар. Бескрайние просторы Южной Африки... Непроходимые джунгли... Алмазные копи... Мрачные, сырые шахты, где негритянские дети толкают груженные рудой вагонетки... Худые, истощённые тела, запёкшиеся губы, лихорадочный блеск рано повзрослевших глаз... Потом - манифестация негров на улицах большого города, полицейские в стальных касках окатывают манифестантов водой из шлангов, колотят дубинками... И под конец из ворот тюрьмы выводят гиганта негра в наручниках и, осыпая побоями, вталкивают в машину. А диктор говорит: "...Демонстрация негритянского населения Претории против политики апартеида... Вождь африканского национально-освободительного движения Зинакели Сисулу увезён в неизвестном направлении... Его жизнь в опасности... Весь цивилизованный мир возмущён бесчинствами белых расистов..." Не дожидаясь конца сеанса и не сговариваясь, все династронавты, как один, встали и направились к выходу под шиканье возмущённых зрителей. Один только Кынчо по дороге всё спрашивал: "А фильм мы смотреть не останемся, Димчо, а?"
До самого ракетного центра они хранили мрачное молчание.
Но, вступив наконец на свою территорию, они, подобно античному герою Антею, черпавшему силы у своей матери-Земли, разом победили в себе растерянность и страх. Сердца исполнились энергией, мужеством, отвагой. Майор выразил общее настроение, без всяких предисловий заявив:
- Я еду. А вы оставайтесь, если хотите.
- Я тоже еду! - сказал Саша Кобальт Болокуду.
- И я!.. И я!.. И я!.. - закричали все.
- И я! - сказал Кынчо, важно сморщив носик.
- А как же без паспортов? - спросил Рони.
- Очень они нам нужны! - гневно воскликнул Майор. - Перейдём границу и так. Нелегально!
- Как диверсанты? - удивился Кынчо.
- Балда! При чём тут диверсанты? - насмешливо оборвал его Наско. - Мы ведь интербригадовцы.
- А ничего, что мы без бород и усов? - спросила Фанни.
Эти слова повергли династронавтов в уныние. Ну не растут ни усы, ни бороды, не растут, да и только!
Проклятие какое-то! Нет, вы подумайте: разве можно нарушить договор и поехать на Кубу без бороды, а в Южную Африку без усов?
Долго длилось молчание. Но вдруг Рони подскочил и в каком-то странном возбуждении стал быстро-быстро протирать очки.
- Знаю! Я знаю, как раздобыть усы и бороды! - закричал он. Лицо его пылало от волнения. - Знаю! Но только это сверхсекретно!
Штабы обеих бригад немедленно удалились в сарай, где Рони изложил план операции по обеспечению экспедиций бородами и усами.
Пятью минутами позже Майор Димчо огласил нижеследующий "Приказ по интербригадам":
1. Объявляется тревога десятой степени.
2. Боевому отряду во главе с Майором Димчо обеспечить всех членов бригад усами и бородами.
3. Привести рации в состояние боевой готовности.
4. Всем интербригадовцам уничтожить личные документы.
5. Выстирать свой пионерский галстук.
6. Ночь с 7 на 8 июня объявляется ночью "О" (Отъезд).
Вива Куба! Хоройя а кани! Да здравствует свобода!
Прежде чем приступить к выполнению поставленных задач, Наско спросил Майора:
- Слушай, раз мы всё равно переходим на нелегальное положение, давай заберём с чердака чемодан. Милиция им не интересуется, хозяин тоже, проведём экспроприацию, и готово. Знаешь, как на Кубе и в Африке обрадуются этим вещам!
- Ладно, - после некоторого колебания ответил Димчо. - Заберём, но оставим расписку: мол, обязуемся после победы расплатиться. Только при этом условии. Чтобы по-честному. А теперь пошли испытывать передатчики.
Майор Димчо и Наско разместились со своей рацией на третьем этаже одного недостроенного дома, а Рони Дакалка и Саша Кобальт Болокуду - в прачечной при доме, где жил Рони. Натянули антенны и начали...
2. СЕРЖАНТ МАРКО НАХОДИТ И ТЕРЯЕТ СЛЕД.
Пять минут спустя телефон на квартире участкового уполномоченного пронзительно зазвонил.
- Сержант Марко? Говорят с телевидения. Ставим вас в известность, что несколько минут тому назад в вашем квартале вновь заработали подпольные передатчики... Просим принять меры!
Весьма обеспокоенный, участковый снова пошёл в обход по своему кварталу. Но сначала заглянул к родителям Наско, чтобы посмотреть, велики ли помехи. Супруги Моревы, как всегда, сидели в низких креслах перед телевизором, словно так и не вставали с того вечера, как участковый последний раз заходил к ним. Мама Наско, не отрывая глаз от экрана, писала какое-то учебное пособие, а папа сочинял доклад о вреде курения.
На этот раз тут были также режиссёр Антонов и его жена Дора. А в телевизоре что-то грохотало, неистово кружились какие-то треугольники, и разобрать что-либо не было никакой возможности. Однако товарищ Антонов на этот раз не проявлял особого беспокойства: шла передача его соперника. Он сообщил, что на днях приступает к съёмкам грандиозной массовой сцены для своего нового фильма. В ней примут участие тысячи всадников, вооружённых палицами и копьями, и вскоре все телезрители будут иметь счастье увидеть её на своих голубых экранах, если, конечно, эти бандиты не начнут снова разбойничать в эфире. И товарищ Антонов бросил на сержанта такой свирепый взгляд, как будто тот принадлежал к числу этих бандитов.
Обескураженный этим взглядом, милиционер пожелал всем покойной ночи и ушёл.
Когда сержант Марко, погружённый в раздумье, спускался по лестнице, навстречу ему поднимался какой-то человек. Одет он был как все, и лицо у него было обычное, и походка тоже, но почему-то сержант обратил на него внимание. Чёрные ли очки тому причиной, или хищная, выступающая вперёд челюсть, человек показался милиционеру подозрительным. Тихонько насвистывая, незнакомец медленно поднимался по лестнице.
Сержант остановился на нижней площадке и прислушался. Незнакомец поднялся на третий, потом на четвёртый, на пятый этаж, на мгновение задержался там и потом, похоже, двинулся ещё выше. Неужели на чердак? Нет, померещилось, наверно.
Лицо этого человека было сержанту незнакомо. Он не живёт здесь, не работает... Может, приехал к кому-нибудь в гости?.. А может быть... Сержант торопливо прикидывал: радиопередатчики... контрабанда... посещение чужих чердаков... ятаган... Хм!.. Может, остановить незнакомца, потребовать документы? Но на каком основании? Только потому, что он в чёрных очках и у него тяжёлая нижняя челюсть? Да это курам на смех!
Сержант вышел было из подъезда, но какая-то непонятная сила удержала его. В это мгновение скромный, незаметный участковый уполномоченный ощутил, что в нём рождается таинственное, всесильное шестое чувство великих детективов! Тот загадочный нюх, который помогал Шерлоку Холмсу безошибочно распознавать преступника, находить самые невидимые следы, устраивать хитроумнейшие ловушки, из которых преступнику не уйти... И, следуя примеру своих великих предшественников, сержант решил не упускать незнакомца из виду. Он спрятался в подъезде напротив и стал ждать. Подозрительный субъект должен вскоре появиться.
Но подозрительный субъект не появился ни вскоре, ни через час, и сержант Марко караулил в подъезде до самого утра, окоченев от холода, голодный, изнемогающий от жажды. Мелькнула мысль добежать до телефонной будки и попросить помощи в управлении, но он тут же отказался от этого намерения: покинь он хоть на секунду свой пост, тот, в очках, может улизнуть.
От нечего делать сержант наблюдал, как просыпается дом, где живут Моревы. Одни жильцы уходили на работу, другие - в магазин за покупками, гражданка Морева - в университет, Наско Некалка - в разведку... Только человек в очках по-прежнему не показывался.
Прошло два часа, три... Наступил полдень. Кое-кто уже вернулся с работы, мама Наско пришла с лекций, а незнакомец всё ещё не спускался.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18
- Молодчина! - сказал учитель и вписал в журнал красавицу шестёрку.
"Хорошо, что вызвали его, а не меня, - подумал Наско. - Мне бы наверняка влепили пару".
Но всё это были ещё пустяки. Самое страшное оказалось впереди. Первый удар обрушился на династронавтов в перемену, когда их делегация подошла к Сашиной классной руководительнице. Они, конечно, скрыли, что делегаты, назвались просто Сашиными друзьями.
- Так в чём дело? - спросила классная руководительница.
- Мы очень просим вас, - начал Майор, - разрешите Саше ходить на уроки.
- После того, как пострижётся.
- Но он не может постричься, - горячо продолжал Майор. - Не может!
- Не может? Это почему же? Димчо на вопрос не ответил, но продолжал с новым жаром:
- Мы готовы выполнить любую общественную работу: в два дня выпустим стенгазету, украсим физкультурный зал, организуем хоть три обсуждения прочитанных книг, обыграем в футбол соседнюю школу... Только не заставляйте Сашу стричься.
Эта настойчивость немало удивила учительницу.
- Скажите, ребята, почему вы берёте под защиту человека, который нарушает школьные правила?
- Есть вещи поважнее школьных правил! - воскликнул Майор.
- В самом деле? А нельзя узнать, какие именно?
- Свобода колониальных народов!
- А какая же связь между Сашиной шевелюрой и свободой колониальных народов? - растерянно спросила учительница.
Майор промолчал. Чего перед ней распинаться, в самом деле! Ей всё равно не понять сложной связи между Сашиной причёской и положением негров в Южной Африке.
Учительница вдруг обратила внимание на причёски самих делегатов. Все они кто больше, кто меньше - чудовищно обросли. Даже у Вихры волосы падали на глаза.
- Ребята, - сказала классная руководительница, - а вы сами когда были в парикмахерской в последний раз?
В ответ мёртвое молчание. Потом Майор Димчо сказал "до свидания", и делегация удалилась.
Саша Кобальт Болокуду ждал их во дворе.
- Не вышло, - печально сообщил Майор.
- Что же делать? - уныло спросил командир Второй бригады. - Неужели я не поеду в Африку?
Никто ему не ответил. Настроение у всех было отчаянное.
Второй удар грянул на четвёртом уроке. Это был последний урок арифметики в году. Наско был почти спокоен, потому что на перемене вся Федерация тщательно проверила задачи, которые ПЭЦО решил ночью. Ни единой ошибочки! На горизонте маячила заслуженная шестёрка.
Майор тоже был спокоен; не только потому, что задачи решены правильно, главное - руки чисты. Ведь ради Наско он поднялся в пять утра и до семи корпел над его тетрадью! Пусть в роли робота, зато выручил друга из беды!
Математик просмотрел домашнее задание Наско и удовлетворённо кивнул:
- Прекрасно! Прекрасно! А третья задача решена чрезвычайно интересно. Мы этим способом такие задачи ещё не решали. Ну-ка, Наско, выйди к доске и покажи классу, как прокладываются новые пути в арифметике.
Итак, два поезда вышли одновременно - один из Софии, другой - из Кюстендила...
Наско Некалка внезапно очутился в безвоздушном пространстве. Ни вздохнуть, ни опереться на что-нибудь, вокруг - пустота. Он встал из-за парты и пошёл к доске с таким ощущением, будто движется в бескрайних просторах космоса без скафандра... Неужели всё ещё длится этот кошмарный сон? Наско взял мел и взглянул на доску - огромная, длиннющая. Как быть? Как заполнить её цифрами, не зная даже правила пропорций?
Его вдруг взяла страшная злость - на себя самого, на робота, на арифметику. Вспомнился Симеон Бесстрашный, его предсмертное письмо, его слова о том, что руки должны быть чистыми... Разве Симеон Бесстрашный посылал вместо себя в бой робота? Разве он пытался спастись за чужой счёт? "Чистые руки"! Как там сказано в письме? "Люди будущего! Пусть ваши руки будут всегда чистыми!"
И Наско Некалка, главный разведчик Федерации динамичных астронавтов, отчётливо, громко, на весь класс произнёс:
- Это не я решил задачи.
- В самом деле? - удивился учитель. - А тогда кто же?
- Робот ПЭЦО.
И Наско Некалка вернулся за парту.
Будущее с треском рушилось, и спасения, казалось, ждать было неоткуда. Саша Кобальт Болокуду - за порогом школы, у Наско - двойка по арифметике... Неужели из-за таких пустяков сорвётся Великий поход династронавтов?
Вся Федерация, включая Кынчо, понуро плелась к ракетному центру. Это напоминало похоронную процессию. Все подавленно молчали, даже обедать никому не хотелось...
И тут-то обрушился на них третий удар, самый сокрушительный из всех.
Обрушился в виде письма, которое Майор Димчо обнаружил в почтовом ящике.
Оно было адресовано Федерации. Отправитель - Министерство иностранных дел. Среди гробового молчания Майор Димчо вслух прочитал:
- "Товарищи, в ответ на ваше заявление от 18 мая 1964 года сообщаем, что не можем удовлетворить вашу просьбу о выдаче паспортов на Кубу и в Гвинею. Согласно законам Народной Республики Болгарии несовершеннолетние граждане могут выезжать за пределы страны только в сопровождении родителей или педагогов. Начальник паспортного отдела. Подпись. Печать".
Кажется, взорвись сейчас рядом водородная бомба, они и то бы не заметили.
Угасни солнце на небе - не увидели бы. Исчезни земля из-под ног - не почувствовали. Вокруг образовалась пустота. Пустота! Прошла, наверно, целая вечность. Но вот главный династронавт, смяв письмо в кулаке и поглядев куда-то вдаль, медленно произнёс:
- И всё-таки мы уедем!
Это было внушительней любой клятвы.
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ. ДВОЙНАЯ ЭКСПЕДИЦИЯ.
1. ЖИЗНЬ БЕЗ ПЕРСПЕКТИВЫ, ИЛИ ЧТО МОЖЕТ СДЕЛАТЬ ОДИН КИНОЖУРНАЛ.
Да, после того рокового дня, когда на династронавтов обрушились один за другим три сокрушительных удара и до самого конца учебного года жизнь у них пошла тусклая, мрачная, без всякой перспективы. В дневнике у Наско прочно воцарилась жирная двойка по арифметике, а у Саши Кобальт Болокуду - тройка по поведению. Не говоря уже о письме из Министерства иностранных дел, которое отрезало все пути к самостоятельной поездке за границу вплоть до восемнадцатилетия, то есть всё равно что до старости.
Вот и каникулы начались, а что толку?
Поехать в пионерлагерь? Или куда-нибудь на отдых с мамой и папой? Или в деревню к бабушке в гости? Нет, спасибо вам большое за такие каникулы!..
Целыми часами торчали династронавты на базе, вздыхая и проклиная законы, которые столь бесчеловечно ограничивают свободу несовершеннолетних граждан республики.
Занятия языками были давно заброшены, встречи с Роландо и Сисулу-Каба прекратились, прекратилась и возня с радиопередатчиками. В квартале наступил такой мир и покой, что сержант Марко несколько приободрился. Если бы не контрабандист, по-прежнему неуловимый, участковый был бы вполне счастлив.
Больше всех расстроен был Наско. Он сознавал, что по крайней мере треть вины за разразившуюся катастрофу на его совести, и был готов на всё, лишь бы поправить дело.
Увы, в каникулы двойку не исправишь! И он понуро бродил по улицам, вяло играл с Никижем, часами рисовал каких-то унылых роботов с бородой и усами, а вечером забирался на чердак и подолгу рассматривал сокровища зелёного чемодана.
Кто знает, быть может, на этом и закончилось бы наше повествование, не случись одного важного события. Другими словами - не пойди однажды династронавты в кино. Да, да, в кино смотреть научно-фантастический фильм "Ракета 08 не отвечает". Эту идею подал Саша Кобальт Болокуду.
- Чего там! - сказал он. - Всё равно нам теперь ни Кубы, ни Африки не видать. Подождём, пока вырастем. А может, этот дурацкий закон ещё и раньше отменят... Айда в кино!
И они отправились в кино, втайне надеясь, что до тех пор, пока они станут взрослыми, происки империалистов на Кубе и бесчинства расистов в Южной Африке не прекратятся.
Вся компания уселась во втором ряду, пустив Кынчо в серединку, и устремила жадный взор на экран. И никто не подозревал, какое их ожидает потрясение. Сеанс, как всегда, начался с журнала "События за неделю". Сперва было скучновато - какие-то митинги, давно прошедшие футбольные матчи, отары овец в горах... Но потом на экране появился Фидель Кастро, и с ним налетела буря! Он шёл среди каких-то развалин, пожарищ, вспоротых мешков с сахаром; потом остановился подле какой-то девочки, у которой были забинтованы руки и обожжено лицо, а диктор говорил: "...В результате разбойничьего нападения пиратского судна "Рекс" на сахарный завод "Луис Каракедо" сгорело семьдесят тысяч мешков сахара. Ранены рабочие и случайные прохожие, среди них - восьмилетняя Мария Ортега... Фидель Кастро призывает всех друзей Кубы прийти на помощь..."
Династронавты сразу съёжились, стали маленькими-маленькими. Они готовы были провалиться сквозь землю, только бы спрятаться от взгляда человека с бородой, который с экрана смотрел на них и, казалось, спрашивал: "Что же вы не приехали, друзья? Ведь я вас звал!.."
Не успели они опомниться, как экран нанёс им ещё один удар. Бескрайние просторы Южной Африки... Непроходимые джунгли... Алмазные копи... Мрачные, сырые шахты, где негритянские дети толкают груженные рудой вагонетки... Худые, истощённые тела, запёкшиеся губы, лихорадочный блеск рано повзрослевших глаз... Потом - манифестация негров на улицах большого города, полицейские в стальных касках окатывают манифестантов водой из шлангов, колотят дубинками... И под конец из ворот тюрьмы выводят гиганта негра в наручниках и, осыпая побоями, вталкивают в машину. А диктор говорит: "...Демонстрация негритянского населения Претории против политики апартеида... Вождь африканского национально-освободительного движения Зинакели Сисулу увезён в неизвестном направлении... Его жизнь в опасности... Весь цивилизованный мир возмущён бесчинствами белых расистов..." Не дожидаясь конца сеанса и не сговариваясь, все династронавты, как один, встали и направились к выходу под шиканье возмущённых зрителей. Один только Кынчо по дороге всё спрашивал: "А фильм мы смотреть не останемся, Димчо, а?"
До самого ракетного центра они хранили мрачное молчание.
Но, вступив наконец на свою территорию, они, подобно античному герою Антею, черпавшему силы у своей матери-Земли, разом победили в себе растерянность и страх. Сердца исполнились энергией, мужеством, отвагой. Майор выразил общее настроение, без всяких предисловий заявив:
- Я еду. А вы оставайтесь, если хотите.
- Я тоже еду! - сказал Саша Кобальт Болокуду.
- И я!.. И я!.. И я!.. - закричали все.
- И я! - сказал Кынчо, важно сморщив носик.
- А как же без паспортов? - спросил Рони.
- Очень они нам нужны! - гневно воскликнул Майор. - Перейдём границу и так. Нелегально!
- Как диверсанты? - удивился Кынчо.
- Балда! При чём тут диверсанты? - насмешливо оборвал его Наско. - Мы ведь интербригадовцы.
- А ничего, что мы без бород и усов? - спросила Фанни.
Эти слова повергли династронавтов в уныние. Ну не растут ни усы, ни бороды, не растут, да и только!
Проклятие какое-то! Нет, вы подумайте: разве можно нарушить договор и поехать на Кубу без бороды, а в Южную Африку без усов?
Долго длилось молчание. Но вдруг Рони подскочил и в каком-то странном возбуждении стал быстро-быстро протирать очки.
- Знаю! Я знаю, как раздобыть усы и бороды! - закричал он. Лицо его пылало от волнения. - Знаю! Но только это сверхсекретно!
Штабы обеих бригад немедленно удалились в сарай, где Рони изложил план операции по обеспечению экспедиций бородами и усами.
Пятью минутами позже Майор Димчо огласил нижеследующий "Приказ по интербригадам":
1. Объявляется тревога десятой степени.
2. Боевому отряду во главе с Майором Димчо обеспечить всех членов бригад усами и бородами.
3. Привести рации в состояние боевой готовности.
4. Всем интербригадовцам уничтожить личные документы.
5. Выстирать свой пионерский галстук.
6. Ночь с 7 на 8 июня объявляется ночью "О" (Отъезд).
Вива Куба! Хоройя а кани! Да здравствует свобода!
Прежде чем приступить к выполнению поставленных задач, Наско спросил Майора:
- Слушай, раз мы всё равно переходим на нелегальное положение, давай заберём с чердака чемодан. Милиция им не интересуется, хозяин тоже, проведём экспроприацию, и готово. Знаешь, как на Кубе и в Африке обрадуются этим вещам!
- Ладно, - после некоторого колебания ответил Димчо. - Заберём, но оставим расписку: мол, обязуемся после победы расплатиться. Только при этом условии. Чтобы по-честному. А теперь пошли испытывать передатчики.
Майор Димчо и Наско разместились со своей рацией на третьем этаже одного недостроенного дома, а Рони Дакалка и Саша Кобальт Болокуду - в прачечной при доме, где жил Рони. Натянули антенны и начали...
2. СЕРЖАНТ МАРКО НАХОДИТ И ТЕРЯЕТ СЛЕД.
Пять минут спустя телефон на квартире участкового уполномоченного пронзительно зазвонил.
- Сержант Марко? Говорят с телевидения. Ставим вас в известность, что несколько минут тому назад в вашем квартале вновь заработали подпольные передатчики... Просим принять меры!
Весьма обеспокоенный, участковый снова пошёл в обход по своему кварталу. Но сначала заглянул к родителям Наско, чтобы посмотреть, велики ли помехи. Супруги Моревы, как всегда, сидели в низких креслах перед телевизором, словно так и не вставали с того вечера, как участковый последний раз заходил к ним. Мама Наско, не отрывая глаз от экрана, писала какое-то учебное пособие, а папа сочинял доклад о вреде курения.
На этот раз тут были также режиссёр Антонов и его жена Дора. А в телевизоре что-то грохотало, неистово кружились какие-то треугольники, и разобрать что-либо не было никакой возможности. Однако товарищ Антонов на этот раз не проявлял особого беспокойства: шла передача его соперника. Он сообщил, что на днях приступает к съёмкам грандиозной массовой сцены для своего нового фильма. В ней примут участие тысячи всадников, вооружённых палицами и копьями, и вскоре все телезрители будут иметь счастье увидеть её на своих голубых экранах, если, конечно, эти бандиты не начнут снова разбойничать в эфире. И товарищ Антонов бросил на сержанта такой свирепый взгляд, как будто тот принадлежал к числу этих бандитов.
Обескураженный этим взглядом, милиционер пожелал всем покойной ночи и ушёл.
Когда сержант Марко, погружённый в раздумье, спускался по лестнице, навстречу ему поднимался какой-то человек. Одет он был как все, и лицо у него было обычное, и походка тоже, но почему-то сержант обратил на него внимание. Чёрные ли очки тому причиной, или хищная, выступающая вперёд челюсть, человек показался милиционеру подозрительным. Тихонько насвистывая, незнакомец медленно поднимался по лестнице.
Сержант остановился на нижней площадке и прислушался. Незнакомец поднялся на третий, потом на четвёртый, на пятый этаж, на мгновение задержался там и потом, похоже, двинулся ещё выше. Неужели на чердак? Нет, померещилось, наверно.
Лицо этого человека было сержанту незнакомо. Он не живёт здесь, не работает... Может, приехал к кому-нибудь в гости?.. А может быть... Сержант торопливо прикидывал: радиопередатчики... контрабанда... посещение чужих чердаков... ятаган... Хм!.. Может, остановить незнакомца, потребовать документы? Но на каком основании? Только потому, что он в чёрных очках и у него тяжёлая нижняя челюсть? Да это курам на смех!
Сержант вышел было из подъезда, но какая-то непонятная сила удержала его. В это мгновение скромный, незаметный участковый уполномоченный ощутил, что в нём рождается таинственное, всесильное шестое чувство великих детективов! Тот загадочный нюх, который помогал Шерлоку Холмсу безошибочно распознавать преступника, находить самые невидимые следы, устраивать хитроумнейшие ловушки, из которых преступнику не уйти... И, следуя примеру своих великих предшественников, сержант решил не упускать незнакомца из виду. Он спрятался в подъезде напротив и стал ждать. Подозрительный субъект должен вскоре появиться.
Но подозрительный субъект не появился ни вскоре, ни через час, и сержант Марко караулил в подъезде до самого утра, окоченев от холода, голодный, изнемогающий от жажды. Мелькнула мысль добежать до телефонной будки и попросить помощи в управлении, но он тут же отказался от этого намерения: покинь он хоть на секунду свой пост, тот, в очках, может улизнуть.
От нечего делать сержант наблюдал, как просыпается дом, где живут Моревы. Одни жильцы уходили на работу, другие - в магазин за покупками, гражданка Морева - в университет, Наско Некалка - в разведку... Только человек в очках по-прежнему не показывался.
Прошло два часа, три... Наступил полдень. Кое-кто уже вернулся с работы, мама Наско пришла с лекций, а незнакомец всё ещё не спускался.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18