И я не знал, о чем говорить с тобой.
Миссис Г . (покручивая его ус) . Поэтому ты и сказал «дурочка»? Признаюсь, сэр! А я назвала вас тварью! Жаль, что не хуже.
Кап. Г . (очень кротко) . Извиняюсь. О, как ужасно ты мучишь меня. (Пауза.) Но продолжай.
Миссис Г . Почему ты не остановил меня?
Кап. Г . (глядя в долину). Без особенной причины, но, но… если бы тебя это позабавило или доставило тебе удовольствие… ты могла бы… вытереть о меня свои милые маленькие ножки.
Миссис Г . (протягивая руки) . Не надо! О, не надо! Филипп, мой властитель, пожалуйста, не говори так! У меня в душе точно такие же чувства. Ты слишком хорош для меня, слишком, слишком!
Кап. Г . Я? Да я не достоин обнять тебя. (Обнимает её.)
Миссис Г . Достоин. Но я-то? Что я когда-нибудь сделала?
Кап. Г . Отдала мне крошечный кусочек твоего сердца, ведь отдала, моя царица?
Миссис Г . Это — ничто. Каждая девушка отдала бы тебе своё сердце. Каждая… не… не могла бы не полюбить тебя.
Кап. Г . Киска, да ты внушаешь мне страшное самомнение. И как раз в то время, когда я начал делаться скромным.
Миссис Г . Скромным? Я не думаю, чтобы скромность была в твоём характере.
Кап. Г . Что ты знаешь о моем характере, дерзкая?
Миссис Г . Ах, я его узнаю, Филь. Правда, узнаю? За будущие долгие-долгие годы я изучу тебя в совершенстве, и между нами не будет тайн.
Кап. Г . Маленькая волшебница! Мне кажется, ты уже изучила меня.
Миссис Г . Я думаю, я могу угадать все, все что в тебе есть. Себялюбив ты?
Кап. Г . Да.
Миссис Г . Ты глуп?
Кап. Г . Очень.
Миссис Г . И милый?
Кап. Г . Это как угодно моей леди.
Миссис Г . Твоей леди угодно считать тебя милым… (Поцелуи.) Знаешь, мы двое важных, серьёзных взрослых человека…
Кап. Г . (надвигая её соломенную шляпу ей на глаза) . Ты — взрослая? Ба! Ты — ребёнок.
Миссис Г . И мы говорим глупости.
Кап. Г . Давай болтать глупости. Мне это очень нравится. Знаешь, киска, я скажу тебе секрет. Только обещай не разбалтывать его.
Миссис Г . Да-а-а, я повторю твои слова только тебе.
Кап. Г . Я люблю тебя.
Миссис Г . Да неужели? А надолго?
Кап. Г . На веки вечные.
Миссис Г . Это долго.
Кап. Г . Ты находишь? Меньше времени я не могу любить тебя.
Миссис Г . Ты делаешься совсем умный.
Кап. Г . Немудрёно. Я говорю с тобой.
Миссис Г . Хорошо сказано. Ну, подними свою глупую старую голову, и я заплачу тебе за это.
Кап. Г . (изображая презрение) . Подними её сама, если желаешь.
Миссис Г . Я подниму её. (Поднимает его голову и платит с процентами.)
Кап. Г . Маленькое пёрышко, я нахожу, что мы — пара идиотов.
Миссис Г . Мы — единственные разумные люди в мире. Спроси орла, он пролетает мимо.
Кап. Г . Ах, полагаю, он видел много разумных людей в Махасу. Говорят, эти птицы живут долго.
Миссис Г . А сколько времени?
Кап. Г . Сто двадцать лет.
Миссис Г . Сто двадцать лет! Ох! А где будет эта пара разумных людей через сто двадцать лет?
Кап. Г . Не все ли равно, раз теперь мы вместе?
Миссис Г . (оглядывая горизонт) . Да. Только ты и я. Я и ты во всем широком, просторном мире. (Видит линию снежных гор.) Как велики, как спокойны кажутся горы. Как ты думаешь, они любят нас?
Кап. Г . Не могу сказать, чтобы я особенно много совещался с ними. Я люблю тебя, и этого для меня достаточно.
Миссис Г . (приближаясь к нему) . Да, теперь, но потом? Что это за чёрное пятно там, на снегу?
Кап. Г . Буря и метель на расстоянии сорока миль от нас. Когда ветер понесёт снег через отроги горы, ты увидишь, как пятно двигается, потом все исчезнет.
Миссис Г . Потом все исчезнет. (Вздрагивает.)
Кап. Г . (тревожно) . Ты не озябла, милочка? Позволь мне принести твою накидку.
Миссис Г . Нет, не уходи, Филь, останься здесь. Кажется, я боюсь. О, почему горы такие ужасные? Филь, обещай мне, обещай всегда меня любить.
Кап. Г . В чем дело, дорогая? Я не могу обещать тебе больше, чем уже обещал, но, если хочешь, я буду постоянно повторять и повторять сказанное.
Миссис Г . (положив голову на его плечо) . Так скажи же, скажи. Нет, не говори. Орлы… орлы будут смеяться над нами… (Успокаиваясь.) Мой милый супруг, вы женились на глупом гусёнке.
Кап. Г . (очень нежно) . Да? Чем бы ни была моя жена, я доволен, пока она моя собственная.
Миссис Г . (торопливо) . Потому что она твоя или потому что она — я?
Кап. Г . По обеим причинам. (Жалобно.) Я не умен, дорогая, и, кажется, не умею выражаться понятно.
Миссис Г . Я понимаю тебя… Филь, скажи мне что-нибудь.
Кап. Г . Все, что тебе угодно. (В сторону.) Что же теперь будет?
Миссис Г . (нерешительно и опустив глаза) . Раз… это было давно, с тех пор прошли многие века… ты сказал мне, что был помолвлен. Я ничего не ответила… тогда.
Кап. Г . (невинным тоном) . Почему?
Миссис Г . (поднимая голову и глядя ему прямо в глаза) . Потому что… потому что я боялась потерять тебя, моё сердце. Но теперь расскажи мне все о той твоей помолвке, пожалуйста, расскажи.
Кап. Г . Да нечего рассказывать. Тогда я был ужасно стар, мне было почти двадцать два года, ей почти столько же.
Миссис Г . Значит, она была старше тебя. Я очень рада этому. Будь она молоденькая, мне было бы неприятно. Ну дальше?
Кап. Г . Мне казалось, что я влюблён, и некоторое время я бредил ею, даже… О да, да, клянусь Юпитером… я написал ей стихи. Ха-ха!
Миссис Г . Мне ты не писал стихов. Что было дальше?
Кап. Г . Я уехал сюда и все «фюить». Она написала, что ошиблась в своих чувствах. И вскоре после этого вышла замуж.
Миссис Г . Она очень тебя любила?
Кап. Г . Нет. По крайней мере, насколько я помню, она не показывала этого.
Миссис Г . Насколько ты помнишь! А ты помнишь её имя? (Г. говорит ей имя, она наклоняет голову.) Благодарю тебя, мой муж.
Кап. Г . Ты одна имеешь право знать все. Ну-с, милое пёрышко, скажи, была ли ты когда-нибудь замешана в мрачную и унылую трагедию?
Миссис Г . Я, может быть, скажу это, если ты назовёшь меня миссис Гедсбай.
Кап. Г . (громко, как во время учения) . Миссис Гедсбай, сознайтесь!
Миссис Г . Благое небо, Филь! Я и не знала, что ты можешь говорить таким ужасным голосом.
Кап. Г . Ты ещё не знаешь и половины моих талантов. Погоди, дай нам устроиться в долине, и я покажу тебе, как я могу кричать на солдат. Что же ты хотела сказать, милочка?
Миссис Г . Я… я не хочу больше… слышать этого голоса. (С дрожью.) Филь, что бы я ни сделала, никогда не смей говорить со мной таким тоном.
Кап. Г . Моя бедняжка, моя любовь! Да ты вся дрожишь! Мне грустно. Право, я не хотел расстроить тебя. Ничего не говори мне. Я — грубое животное.
Миссис Г . Нет, совсем нет, и я скажу… В моей жизни был один человек…
Кап. Г . (весело) . Да? Счастливый человек!
Миссис Г . (шёпотом) . И мне казалось, что он мне нравится.
Кап. Г . Ещё более счастливый человек! А дальше?
Миссис Г . И я думала, что он мне нравится… А он мне не нравился… И потом явился ты… И ты мне понравился; очень-очень, правда, очень. Вот и все. (Прячет лицо.) Ты не сердишься? Нет?
Кап. Г . Сержусь? Ничуть. (В сторону.) Господи, что я сделал, чтобы заслужить любовь такого ангела!
Миссис Г . (в сторону) . И он даже не спросил фамилии! Какие странные мужчины! Но, может быть, это лучше.
Кап. Г . Этот человек попадёт на небо, потому что ты когда-то воображала, будто он нравится тебе. Хотел бы я знать: возьмёшь ли ты меня с собой на небо?
Миссис Г . (решительно) . Без тебя я не пойду в рай.
Кап. Г . Благодарю. Киска, я плохо знаю твои религиозные верования. Ведь тебя учили верить в небо и во все такое, правда?
Миссис Г . Да, но это небо походило на сумочку с книжками гимнов в каждом карманчике.
Кап. Г . (покачивая головой с глубоким убеждением) . Не беда, небо существует.
Миссис Г . Откуда у тебя это убеждение, мой пророк?
Кап. Г . Да просто я верю, потому что мы любим друг друга. Значит, что говорят о небе, все правда.
Миссис Г . (в эту минуту целая стая гималайских обезьян продирается сквозь ветви деревьев) . Значит, о небе все правда? Но Дарвин говорит, что мы происходим вот от них.
Кап. Г . (спокойно) . Ах, Дарвин не был влюблён в ангела. Кшт, вы, звери!.. Обезьяны! Мы — обезьяны? Подумаешь! Тебе не следовало бы читать подобных книг.
Миссис Г . (сжимая руки) . Если угодно моему господину, королю, пусть он издаст приказ.
Кап. Г . Не говори так, дорогая. Между нами не может быть и речи о приказаниях. Просто мне не хотелось бы, чтобы ты читала такие сочинения. Они ни к чему не ведут, а только волнуют ум.
Миссис Г . Как твоя первая помолвка!
Кап. Г . (с поразительным спокойствием) . Она была необходимым злом и привела меня к тебе. Разве ты — ничто?
Миссис Г . Не так-то я много значу. Правда?
Кап. Г . Для меня ты — целый мир, ты — все в этой жизни и в будущей.
Миссис Г . (очень нежно) . Мой милый, милый мальчик! Сказать тебе одну вещь?
Кап. Г . Да, если это не что-нибудь ужасное… о других.
Миссис Г . Я скажу несколько слов о своей собственной маленькой особе.
Кап. Г . Значит, скажешь что-нибудь хорошее. Говори же, дорогая.
Миссис Г . (медленно) . Я не знаю, почему я говорю тебе это, Филь, но, если ты когда-нибудь вторично женишься… (Поцелуи.) Сними руку с моих губ, не то я тебя укушу. Так помни же… Я не знаю, как сказать.
Кап. Г . (фыркает от негодования) . И не старайся. Женюсь вторично! Действительно!
Миссис Г . Я должна сказать. Слушай, мой муж. Никогда, никогда-никогда не говори своей жене таких вещей, которые, по твоему мнению, она не должна была бы помнить всю жизнь. Ведь женщина… (да, я женщина) … не может забыть.
Кап. Г . Откуда ты знаешь это?
Миссис Г . (смущённо) . Не знаю. Я не знаю. Я только догадываюсь. Я теперь… Я была… глупая маленькая девочка, но чувствую, что знаю больше, о, гораздо больше тебя, мой любимый. Начать с того, что я твоя жена.
Кап. Г . Я имею основание так думать.
Миссис Г . И я желаю слышать все твои тайны, хочу знать решительно все, что ты знаешь. (Растерянно оглядывается вокруг.)
Кап. Г . И будешь знать, дорогая, будешь… Только не смотри такими странными глазками.
Миссис Г . Ради самого себя не останавливай меня, Филь. Я никогда больше не буду говорить с тобой таким образом. Не рассказывай мне ничего, по крайней мере, в настоящую минуту. Позже, когда я буду старая матрона, такие вещи потеряют значение, но, если ты меня любишь, в данное время будь добр со мной. Видишь ли, я никогда не забуду этой части моей жизни. Говорила ли я достаточно понятно?
Кап. Г . Мне кажется, моё дитя, я понял. Сказал ли я уже что-нибудь, что тебе не нравится?
Миссис Г . Ты очень рассердишься. Но мне не понравился… твой страшный голос, не понравилось и все, что ты сказал о своей первой помолвке.
Кап. Г . Но ведь ты хотела, чтобы я сказал тебе об этом, милочка.
Миссис Г . Вот потому-то тебе и не следовало рассказывать мне о твоей первой невесте. Ты должен сам понимать… И, Филь, как ни горячо люблю я тебя, я вечно буду мешать тебе принимать решения, и тебе придётся действовать, не обращая на меня внимания.
Кап. Г . (задумчиво) . Нам придётся до многого доходить вместе, и помоги нам, Боже. (Скажи это, кисонька.) Но с каждым днём мы будем все лучше и лучше понимать друг друга; мне кажется, у меня в голове проясняется. Но как могла ты угадать важность указаний, которые дала мне?
Миссис Г . Я уже говорила тебе, что сама не знаю. Только мне почему-то казалось, что в этой новой жизни я нашла путь и для тебя, и для себя.
Кап. Г . (в сторону) . Значит, Мефлин прав. Девушки все знают, а мы — мы слепы. (Весело.) Кажется, моя дорогая, мы заглядываем в жизнь глубже, чем следует, не правда ли? Я буду помнить, а если забуду, накажи меня как следует.
Миссис Г . Наказаний не будет. С этой минуты мы начнём жизнь вместе. Ты и я, только мы двое.
Кап. Г . Только мы двое. (Поцелуи.) Твои ресницы влажны, голубчик. Ну была ли когда-нибудь в мире такая странная маленькая нелепость?
Миссис Г . Говорил ли кто-нибудь такие пустяки?
Кап. Г . (выколачивает пепел из своей трубки) . Значение имеют не слова, а невысказанные мысли. И все это — глубочайшая философия. Но никто не поймёт её, даже если это будет написано в книге.
Миссис Г . Какая мысль! Нет, никто не поймёт, кроме нас или людей таких же, как мы… если только на свете есть люди, похожие на нас.
Кап. Г . (тоном преподавателя) . Все люди, которые на нас не похожи, — слепые идиоты.
Миссис Г . (вытирая глаза) . Значит, ты думаешь, что на земле есть ещё такие же счастливые люди, как мы?
Кап. Г . Должны быть, если только мы не завладели всем счастьем мира.
Миссис Г . (глядя в сторону Симлы) . Если мы взяли себе все счастье земли, бедняжки остальные!
Кап. Г . Мы должны крепко держать наше счастье. Оно слишком прекрасно, нам нельзя рисковать им. Правда, моя маленькая жена?
Миссис Г . О Филь, Филь, трудно решить, больше ли в тебе черт характера женатого человека или ужасного школьника.
Кап. Г . Если ты скажешь мне, чего в тебе больше: восемнадцатилетней девочки или женщины, старой, как сфинкс, и вдвое более таинственной, — тогда я, может быть, отвечу тебе. Дай мне банджо. Моя душа заставляет меня петь.
Миссис Г . Смотри, инструмент не настроен. Ах, как это царапает нервы.
Кап. Г . (поворачивая колки) . Удивительно трудно настроить банджо.
Миссис Г . Как и все музыкальные инструменты. Что ты будешь петь?
Кап. Г . «Суету». И пусть горы слушают. (Поёт первый и половину второго куплета. Обращается к миссис Г.) Теперь — хор. Пой, киса.
Оба (con brio, к ужасу обезьян, которые начали было устраиваться на ночлег) . «Суета, все суета, — сказала Мудрость, и т. д.». Куплет заканчивается словами: «Владей же миром, суета суёт».
Миссис Г . (с вызовом серому вечернему небу) . Владей же миром, суета суёт.
Эхо (с отрога гор Фагу) . Суета суёт.
ФАТИМА
И ты можешь входить в каждую комнату моего дома, осматривать все, только не входи в синюю комнату.
Сказание о Синей Бороде

Место действия — бунгало Гедсбая в долине. Время — 11 часов, утро воскресенья. Капитан Гедсбай , без сюртука, наклоняется над полным снаряжением гусарской лошади, начиная от седла до недоуздка; все это аккуратно разложено на полу его кабинета. Он курит довольно неопрятную черешневую трубку; его лоб наморщился от дум.
Кап. Г . (перебирая узду) . Джек — осел. Здесь столько меди, что ею можно нагрузить мула, и если американцы знают что-нибудь о чем-нибудь, то всю эту историю можно уменьшить наполовину. Не нужно мне мартингала. Чепуха! Полдюжины систем цепочек и колец для одной лошади! Глупость! (Почёсывая себе голову.) Рассмотрим все с самого начала. Ей-богу, я забыл список желаемого веса. Ничего. Будем рассматривать все поодиночке и облегчим каждую бляху, начиная с крупа до нагрудника. Нагрудник совсем не нужен. Просто ремень через грудь, как у русских. Джек не подумал об этом.
Миссис Г . (быстро входит. Её рука завязана полотняной тряпочкой) . О Филь, я обварила себе руку из-за этого ужасного-ужасного варенья.
Кап. Г . (рассеянно) . А? Что-о?
Миссис Г . (изумлённо и с упрёком) . Я ужасно обожгла руку. Разве тебе не жаль? А мне так хотелось хорошенько сварить варенье.
Кап. Г . Бедная малютка! Дай я поцелую обожжённое место и вылечу его. (Разматывая бинт.) Ах ты, маленькая грешница! Где же ожог? Я его не вижу.
Миссис Г . На конце мизинца. Вот. Это огромный, чудовищно большой ожог!
Кап. Г . (целуя мизинец) . Малютка! Пусть за вареньем присмотрит Хайдер. Ты знаешь, я не люблю сладкого.
Миссис Г . Не-у-же-ли? Филь!
Кап. Г . Во всяком случае, не люблю сладкое этого рода. Ну а теперь беги прочь, Минни, и оставь меня с моими неинтересными делами. Я занят.
Миссис Г . (спокойно усаживаясь на кушетке) . Я вижу. Что ты тут натворил? Зачем ты принёс в дом все эти дурно пахнущие кожаные вещи?
Кап. Г . Хочу с ними повозиться. Разве тебе неприятно?
Миссис Г . Дай я помогу тебе, это будет так весело.
Кап. Г . Боюсь, что нет, киса. А не пригорит ли варенье или не сделается ли с ним что-нибудь, что происходит, когда за ним не смотрит умная маленькая хозяюшка?
Миссис Г . Кажется, ты сказал, что вареньем может заняться Хайдер. Он был на веранде и мешал ягоды… когда я так страшно обожглась.
Кап. Г (снова оглядывая седло и другие вещи) . Бе-едная маленькая женщина! Три фунта, четыре и семь составляют три и одиннадцать; это можно уменьшить до двух и восьми. Стоит не-емножечко постараться и облегчишь вес, ничего не ослабив. В неопытных руках металлические части — дрянь. Зачем ящик для башмаков, когда человек идёт в разведку? Он не может приклеить башмак, лизнув его языком, как марку. Что за вздор!..
Миссис Г . А это что такое? Ох, чем чистят эту кожу?
Кап. Г . Сливками с шампанским и… Вот что, милочка, тебе действительно нужно поговорить со мной о чем-нибудь серьёзном?
Миссис Г . Нет. Я освободилась, и мне захотелось посмотреть, что ты делаешь.
Кап. Г . Хорошо, моя любовь, теперь ты видела и… Ты не рассердишься, если… То есть я хотел сказать… Знаешь, Минни, я действительно занят.
Миссис Г . Ты хочешь, чтобы я ушла?
Кап. Г . Да, милочка, на короткое время. Твоё платье пропахнет табаком, и ведь седла тебя не интересуют.
Миссис Г . Меня интересует все, что ты делаешь, Филь.
Кап. Г . Да, я знаю, знаю, дорогая. Со временем я все расскажу тебе об этом, но прежде мне нужно кое-что придумать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9