Умом я всё это понимала, но… Мысль о том, что мне придётся в течение целого часа участвовать в сексуальном развлечении в компании с одной девицей и тремя мужчинами, приводила меня в трепет. Я — не ханжа, и секс никогда не страшил меня, скорее — наоборот. Но групповуха мне всегда претила, а уж такая, в которой мне предстояло принять участие, подавно.
Все мои попытки сорвать «мероприятие» компьютер «с негодованием» отверг. Такие встречи состоятся, оказывается, ежедневно, в каждый обеденный перерыв. Объявить себя больной я не могла. В этом случае меня сразу отстранили бы от работы. В этой Фазе царил культ здоровья. Поэтому, я не смогла бы сделать главное: передать охраннику новую игрушку с вирусом. Сказаться физиологически неспособной тоже нельзя. Эта компания давно всё друг про друга знала.
Я искала возможность внедриться в Фазу после обеденного перерыва, когда всё уже кончится, но такой возможности не было. Лида Конт ни разу не оставалась одна. А неизбежная потеря сознания на несколько секунд при внедрении влекла отстранение от работы для проверки здоровья. Таким образом, операция опять срывалась.
Может быть я и нашла какой-нибудь выход из сложного положения, но в этот момент начал работать мощный отвлекающий фактор. Сигнал системы слежения оповестил меня, что операция, которую разрабатывал Андрюша, и где он был главным действующим лицом, вступила в решающую стадию. Я остановила изображение эротической сцены и переключилась на соседний монитор.
На многокилометровой высоте плыли два огромных бомбардировщика. Их крестообразные силуэты с длинными узкими крыльями четко выделялись на фоне Гренландских ледников. Один из этих воздушных кораблей, несущих в своих бомболюках ядерные бомбы, пилотировал генерал Говард Болдуин, командир дивизиона ядерных сил. Магистр, внедрившись в министра обороны США, сумел убедить президента отдать приказ на применение против агрессивного пришельца ядерного оружия. А Андрей, внедрившись в Говарда Болдуина, исполнял этот приказ. Самолёты шли на перехват агрессора.
Присмотревшись, я с удивлением обнаружила отклонение от плана операции. Самолёт Болдуина летел вторым, отставая от головного на пятнадцать километров. А он должен был лететь первым! Андрей из каких-то соображений прямо на ходу внёс изменения в план операции. Ох, и достанется же ему от Магистра, если он не сумеет как следует обосновать это изменение!
Но, поразмыслив, я поняла, что Андрюша, как всегда поступил правильно. Головной самолёт будет бомбить цель большую и медленно летящую. А если корабль пришельцев перед ударом успеет разделиться, то экипажу второго самолёта придётся работать по малоразмерной и высокоскоростной цели. В их распоряжении останутся считанные секунды, и здесь всё будет зависеть от искусства пилота и штурмана. Андрюша, верный своим принципам, взял на себя самую трудную и опасную часть операции.
Самолёты медленно плыли в небе, до цели было ещё очень далеко, а я уже кусала палец своей красной лайковой перчатки. Ох, и скверная у меня привычка! Иногда мне на день двух пар не хватало. Хорошо, что к моим услугам всегда есть Синтезатор, ну, в крайнем случае, Линия Доставки.
Генерал Болдуин, тем временем, настроился на частоту советского бомбардировщика:
— Сэр! Говорит генерал Говард Болдуин. Мы идём парой на перехват цели. Предлагаю вам отказаться от атаки и вернуться на свой аэродром, у вас ещё хватит для этого горючего.
Через минуту послышался ответ советского лётчика на английском языке:
— Говорит полковник Максим Петренко. Поздно, генерал! Мы уже не дотянем до дому, на обратном курсе у нас будет сильный встречный ветер. Вас я вижу, но вы до цели далеко, а у меня до неё всего два километра. Так что, извините, генерал, но я атакую.
— Полковник! Вы можете сесть в Исландии или Норвегии. Наплюйте на все запреты! Положение-то чрезвычайное!
— Посадка на натовский аэродром с ядерной бомбой на боевом взводе!? Бросьте, генерал! Если заряд сдетонирует при посадке, как моё правительство сумеет доказать, что это сделано не намеренно? Нет уж, пусть бомба идёт по назначению!
— Полковник! Это — самоубийство! У вас нет ни запаса высоты, ни скорости. Вас сшибёт ударной волной!
— А вас? Вы-то как собираетесь уцелеть?
— Мы на тридцать шестых. Уходите, полковник, зачем зря рисковать жизнью?
— Мы — люди военные, генерал, и должны исполнять свой долг. Подстрахуйте нас на случай неудачи. Мы атакуем!
— Ни пуха, ни пера, Максим! — это Говард крикнул по-русски.
— К черту, Говард!
— Оружие — на боевой взвод! — подал команду Болдуин, — Хьюз! — это — к командиру головной машины, — Всё внимание — на цель!
Далеко, чуть ли не за горизонтом, обозначилась яркая, ослепительная точка. Она быстро разрасталась и вскоре заняла без малого полнеба. Видно было, как под действием ударной волны мнутся и разлетаются от эпицентра взрыва облака. Ещё не успел вырасти зловещий гриб, а командир головной машины доложил взволнованным голосом:
— Сэр! Цель вижу! Движется прямо на нас, но…
— Что, но, Хьюз?
— Он намного меньше, чем докладывали, сэр! А скорость — намного больше. Ох, и чешет!
— Атакуй, Хьюз!
— Есть, сэр!
Теперь уже и на мониторе был виден заострённый с двух сторон веретенообразный корабль-мститель. Самолёт Болдуина замедлил скорость, увеличивая дистанцию, а бомбардировщик Хьюза вошел в пологое пике навстречу пришельцу. Бомба отделилась и пролетела вниз, мимо цели. На этот раз вспышка взрыва закрыла весь обзор. Было видно, как ударная волна подбросила пришельца, как завалила она на бок самолёт Хьюза. Самолёт Болдуина «боднул» воздух своим длинным корпусом, но опытная рука пилота восстановила положение.
Теперь Болдуин, мой Андрюшенька, остался один на один со страшным пришельцем. Что будет, если и он промахнётся? Нет, Андрюша — хроноагент экстракласса, он промахнуться не может! Хотя… Помимо воли, машинально, я прикинула параметры цели и быстро подсчитала, что вероятность попадания весьма и очень весьма близка к нулю. Я уже сжевала два пальца перчатки и приступила к третьему, а самолёт Болдуина начал снижаться. Что он собрался делать?
— Команде, покинуть самолёт! — послышался голос генерала Болдуина, — Иду на таран!
Андрюша говорил мне, что таранным ударом пользовались только русские лётчики и только истребители. А теперь американский стратегический бомбардировщик таранил инопланетного пришельца. Впрочем, за его штурвалом сидел именно русский лётчик-истребитель.
В небе распустились купола парашютов, команда выполнила приказ генерала, хотя шансов на спасение у них практически не было. Слишком уж близко были они к эпицентру взрыва. А B-36D, ведомый рукой генерала Болдуина, моего Андрюшеньки, врезался в защитное поле, окружавшее космический корабль, и исчез вместе с ним в грандиозной вспышке ядерного взрыва. Операция была выполнена.
Я вскочила, выбросила в утилизатор изжеванные до запястий длинные красные перчатки и побежала в умывальник, смыть размазанную слезами косметику. Вернувшись, я, не глядя, достала из шкафчика новую пару перчаток и, натягивая их на ходу, направилась к монитору связи. Усевшись за него, я невольно улыбнулась. Перчатки попались розового цвета из тонкой эластичной ткани. Андрюшины любимые. Ему очень нравилось, когда я ласкала его в таких перчатках.
Я связалась с пунктом внедрения. Андрюша лежал на столе и слабо улыбался.
— Ты опять плакала, Катюша?
— Нет, Андрюшенька, не плакала… Уже не плачу, — я через силу улыбнулась.
В этот момент из Нуль-Т появилась Нэнси.
— Пора на работу, Кэт. Ты готова?
Я вздохнула, покачала головой и грустно посмотрела на монитор с остановленным изображением.
— А в чем же дело? Что-то я тебя, подруга, не пойму. Сама готовила операцию и вдруг — не готова.
Я молча «разморозила» монитор и кивнула в его сторону. А там продолжала разыгрываться «крутая эротика». Один из мужчин лежал на спине, двое стояли по бокам. Лида Конт, пристроилась сидя верхом на лежащем. При этом, она руками держалась за фаллосы двух других, поочерёдно уделяя им внимание своим ртом. Её подруга, подставив лоно для орального секса лежащему на спине партнёру, стонала от наслаждения и теребила Лиду за соски. Вдобавок ко всему, какая-то третья женщина, повизгивая от восторга, снимала эту сцену видеокамерой. Я представила себя на месте Лиды, и меня передёрнуло.
— Ну, и что? — спокойно спросила Нэнси, — Тебя это смущает? Ты, что, так не сумеешь?
— Нэнси! — умоляюще прошептала я.
— Нет, — продолжала безжалостная подруга, — я не вижу в этом ничего сложного. Я же просматривала тесты, которые прогоняли через тебя во время курса МПП. Вспомни сцену в публичном доме Древнего Китая, когда туда завалилась толпа пьяных солдат, а вас, женщин, было всего пять. Ты же отлично справилась.
— Нэнси! — снова прошептала я, — Я же не об этом.
— А о чем? — удивилась подруга, — Я думаю, что ты со своей подготовкой, да ещё и при том, что у тебя в Матрице записана сексуальная программа из Биофазы, этой Лиде ещё и фору дашь…
— Нэнси! — взмолилась я, — Меня убивает, что Андрюшка будет смотреть всё это!
— Вот оно, что! — засмеялась Нэнси и дружески потрепала мои волосы, — Кэт, Кэт, какой ты ещё ребёнок! Вы же с Андреем — хроноагенты. А если завтра ему придётся работать в каком-нибудь голубом притоне в качестве пассивного гомосексуалиста? Или ещё что-нибудь, в этом же роде? Ты что, отвернёшься от него? Да я, на твоём месте, радовалась бы такому случаю. Эта Фаза, где ты будешь работать, высокочастотная. Ты вернёшься как раз к ночи. Представляешь, как вы с Андреем её проведёте, после того, как он насмотрится всего этого?
Нэнси кивнула на монитор, где «композиция» уже распалась, и Лида оральным способом удовлетворяла того, на ком недавно прыгала, а один из её оральных партнёров пристроился к ней сзади. Третий, тем временем, со знанием дела, медленно и с чувством заголял женщину, которая снимала предыдущую сценку. Подружка Лиды снимала это действие.
Я посмотрела на Нэнси с недоверием, не понимая: шутит она или говорит серьёзно. Но у Нэнси этого никогда не возможно было разобрать. Она только улыбнулась, выключила монитор и взяла меня за локоть.
— Пойдём, Кэт. Пора на работу.
Мне ничего не оставалось, кроме как покорно уйти за ней в кабину Нуль-Т.
Глава VI. Матвей Кривонос.
Я уж решил: миновала беда
И удалось отвертеться, —
С неба свалилась шальная звезда —
Прямо под сердце.
В.С.Высоцкий
Ежи отступили. Разумеется, отступили. Трудно, просто невозможно было сдержать натиск ударной группы Федерального флота. Двенадцать звёздных линкоров типа «Протуберанец», каждый из которых сопровождали по три крейсера типа «Орион», и каждая такая эскадра прикрывала по три десятка десантных кораблей класса «Ксенон». А каждый «Ксенон», сам по себе, весьма грозное оружие. Они и поодиночке способны нагнать страху на любую враждебную планету и могут действовать вполне самостоятельно. И действовали бы, если бы не мощное противодействие ежей. Для того чтобы это противодействие подавить, потребовалась вся огневая мощь «Протуберанцев» и «Орионов». Сопротивление ежей было сломлено, их вытеснили с захваченных планет, они были вынуждены отступить. И отступили, но не бежали.
Какое там, бежали! И сугубо штатский человек, глядя на то, в каком безукоризненном порядке отходят соединения ежей, как методично и неторопливо они сворачивают свои базы; сразу бы понял, что ни о каком бегстве, ни о какой панике не может быть и речи. Просто ежи мастерски уходили из-под сокрушительного удара превосходящих сил противника. Это надо было видеть. Их многогранные, ощетинившиеся цилиндрическими выступами, корабли часами висели над базами, создавая перед нашими десантниками непреодолимый огневой вал. И висели до тех пор, пока последний, оставшийся в живых, ёж не был принят на борт. Ни одного не оставили!
А ведь мы уже знали, что такой режим многочасового зависания с непрерывным ведением огня катастрофически истощает запасы энергии этих кораблей. После этого их еле-еле хватило, чтобы дотащиться до периферийных планет системы. Там они встали на длительную подзарядку и уже не могли оказать своим наземным частям более-менее существенной поддержки. А наземные части ежей, высадившись на малых планетах, весьма серьёзно готовились к отражению атаки Федеральных сил. Они возводили на планетах какие-то сооружения в виде низких и широких цилиндров, почти дисков, и укреплялись вокруг них.
А Федеральный флот тоже готовился. Он перегруппировывался для очередного удара, который должен был выбросить ежей за пределы этой звёздной системы. За ней должна была последовать другая система, захваченная ежами. За ней — следующая. И так далее, до самого логова, откуда эти ежи явились. Война, в которую вынуждено было вступить Человечество, грозила затянуться до бесконечности. Но конец должен был быть один: уничтожение ежей. Или гибель Человечества. Мирное сосуществование было не дано. Все попытки переговоров, даже не переговоров, а просто контакта с ежами, кончались одним: либо гибелью контактной группы, либо взаимным уничтожением. Раза два гибли группы ежей, с которыми люди пытались вступить в контакт. Это случалось, когда у людей нервы не выдерживали напряженного ожидания; когда же ежи откроют огонь, и они били первыми.
Да и о каких «переговорах» или «контактах» могла идти речь, если добрых полстолетия, с момента первого столкновения с ежами, ученые бились и не могли понять: каким образом ежи общаются между собой. Столкновения переросли в противостояние, а оно перешло в войну, исход которой мог быть только один: уничтожение одной из рас. Но ученые так и не ответили на вопрос: каким образом один ёж говорит другому: «Доброе утро!» Ни один из известных науке каналов связи: от акустического до каппа-поля ежи не использовали для общения между собой.
Если бы только этим и ограничивалось неизвестное о ежах. Ясно было только одно: ежи абсолютно равнодушны и к космическому холоду, и к меркурианским температурам. Их совершенно не волновал состав атмосферы. И даже отсутствие таковой не доставляло им неудобств. Как у них происходил обмен веществ? Чем они питались? Откуда и какую получали энергию? Вот краткий перечень вопросов, на которые до сих пор не было ответа.
И как можно было получить ответы на эти вопросы, если за всё время противостояния Человечества и «Ежечества» не удалось захватить в плен ни одного ежа? К слову, ежи тоже не брали людей в плен. Во всяком случае, об этом было ничего не известно. Останки погибших ежей не дали ответа ни на один вопрос. Это были абсолютно пустые внутри жесткие сферы до полутора метров в диаметре, унизанные торчащими во все стороны многочисленными шипообразными отростками. Они весьма напоминали морских ежей. Отсюда и название противников. Но живые ежи ничем не напоминали своих морских тёзок. Они представляли собой эластичную массу сине-зелёного цвета. Эта масса могла принимать различные формы: от сферы до блина или длинной сосиски. Чаще всего ежи имели форму эллипсоидов. Видимо, это было их любимое состояние. Перемещались они, перекатываясь. Из поверхности их тел, по мере необходимости, в различных местах появлялись щупальца, присоски, какие-то бугорки и ещё что-то невообразимое. Совершенно непонятно было, откуда у такой аморфной структуры после смерти появляется такой жесткий наружный скелет, и куда девается всё остальное? Исследование этих скелетов показало, что их состав напоминает хорошо известный на Земле хитин. Только удивляло большое содержание в нём осмия, платины, ртути и висмута. И что поражало больше всего: эти «панцири» всегда были целыми. Независимо от того, что вызвало гибель ежа: пуля, осколок, луч лазера, направленный ядерный взрыв. Даже после удара дезинтегратора оставались эти останки. И ещё, несмотря на то, что ежи легко переносили очень высокую температуру окружающей среды, огненные вспышки импульсного характера (например, удар огнемёта) оказывались для них гибельными.
Первоначально считали, что ежи — это роботы. Но оказалось, что они размножаются. Причем, почти половым способом. Один из наблюдателей случайно оказался свидетелем сцены размножения ежей и даже заснял её. Два ежа соединили свои «отростки» и пребывали в неподвижности около пяти минут. Потом они разъединились, и один из них куда-то укатился. Второй остался на месте, не двигаясь, не меняя ни положения, ни формы, которые были у него в момент «спаривания». Примерно через полчаса по телу ежа пробежала волна колебаний, он изменил цвет с сине-зелёного на серо-голубой. А ещё через десять минут он распался на две особи размером в два раза меньше. Они сразу начали двигаться и действовать самостоятельно. Это сразу доказало, что Человечеству противостоят живые организмы, а отнюдь не роботы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48
Все мои попытки сорвать «мероприятие» компьютер «с негодованием» отверг. Такие встречи состоятся, оказывается, ежедневно, в каждый обеденный перерыв. Объявить себя больной я не могла. В этом случае меня сразу отстранили бы от работы. В этой Фазе царил культ здоровья. Поэтому, я не смогла бы сделать главное: передать охраннику новую игрушку с вирусом. Сказаться физиологически неспособной тоже нельзя. Эта компания давно всё друг про друга знала.
Я искала возможность внедриться в Фазу после обеденного перерыва, когда всё уже кончится, но такой возможности не было. Лида Конт ни разу не оставалась одна. А неизбежная потеря сознания на несколько секунд при внедрении влекла отстранение от работы для проверки здоровья. Таким образом, операция опять срывалась.
Может быть я и нашла какой-нибудь выход из сложного положения, но в этот момент начал работать мощный отвлекающий фактор. Сигнал системы слежения оповестил меня, что операция, которую разрабатывал Андрюша, и где он был главным действующим лицом, вступила в решающую стадию. Я остановила изображение эротической сцены и переключилась на соседний монитор.
На многокилометровой высоте плыли два огромных бомбардировщика. Их крестообразные силуэты с длинными узкими крыльями четко выделялись на фоне Гренландских ледников. Один из этих воздушных кораблей, несущих в своих бомболюках ядерные бомбы, пилотировал генерал Говард Болдуин, командир дивизиона ядерных сил. Магистр, внедрившись в министра обороны США, сумел убедить президента отдать приказ на применение против агрессивного пришельца ядерного оружия. А Андрей, внедрившись в Говарда Болдуина, исполнял этот приказ. Самолёты шли на перехват агрессора.
Присмотревшись, я с удивлением обнаружила отклонение от плана операции. Самолёт Болдуина летел вторым, отставая от головного на пятнадцать километров. А он должен был лететь первым! Андрей из каких-то соображений прямо на ходу внёс изменения в план операции. Ох, и достанется же ему от Магистра, если он не сумеет как следует обосновать это изменение!
Но, поразмыслив, я поняла, что Андрюша, как всегда поступил правильно. Головной самолёт будет бомбить цель большую и медленно летящую. А если корабль пришельцев перед ударом успеет разделиться, то экипажу второго самолёта придётся работать по малоразмерной и высокоскоростной цели. В их распоряжении останутся считанные секунды, и здесь всё будет зависеть от искусства пилота и штурмана. Андрюша, верный своим принципам, взял на себя самую трудную и опасную часть операции.
Самолёты медленно плыли в небе, до цели было ещё очень далеко, а я уже кусала палец своей красной лайковой перчатки. Ох, и скверная у меня привычка! Иногда мне на день двух пар не хватало. Хорошо, что к моим услугам всегда есть Синтезатор, ну, в крайнем случае, Линия Доставки.
Генерал Болдуин, тем временем, настроился на частоту советского бомбардировщика:
— Сэр! Говорит генерал Говард Болдуин. Мы идём парой на перехват цели. Предлагаю вам отказаться от атаки и вернуться на свой аэродром, у вас ещё хватит для этого горючего.
Через минуту послышался ответ советского лётчика на английском языке:
— Говорит полковник Максим Петренко. Поздно, генерал! Мы уже не дотянем до дому, на обратном курсе у нас будет сильный встречный ветер. Вас я вижу, но вы до цели далеко, а у меня до неё всего два километра. Так что, извините, генерал, но я атакую.
— Полковник! Вы можете сесть в Исландии или Норвегии. Наплюйте на все запреты! Положение-то чрезвычайное!
— Посадка на натовский аэродром с ядерной бомбой на боевом взводе!? Бросьте, генерал! Если заряд сдетонирует при посадке, как моё правительство сумеет доказать, что это сделано не намеренно? Нет уж, пусть бомба идёт по назначению!
— Полковник! Это — самоубийство! У вас нет ни запаса высоты, ни скорости. Вас сшибёт ударной волной!
— А вас? Вы-то как собираетесь уцелеть?
— Мы на тридцать шестых. Уходите, полковник, зачем зря рисковать жизнью?
— Мы — люди военные, генерал, и должны исполнять свой долг. Подстрахуйте нас на случай неудачи. Мы атакуем!
— Ни пуха, ни пера, Максим! — это Говард крикнул по-русски.
— К черту, Говард!
— Оружие — на боевой взвод! — подал команду Болдуин, — Хьюз! — это — к командиру головной машины, — Всё внимание — на цель!
Далеко, чуть ли не за горизонтом, обозначилась яркая, ослепительная точка. Она быстро разрасталась и вскоре заняла без малого полнеба. Видно было, как под действием ударной волны мнутся и разлетаются от эпицентра взрыва облака. Ещё не успел вырасти зловещий гриб, а командир головной машины доложил взволнованным голосом:
— Сэр! Цель вижу! Движется прямо на нас, но…
— Что, но, Хьюз?
— Он намного меньше, чем докладывали, сэр! А скорость — намного больше. Ох, и чешет!
— Атакуй, Хьюз!
— Есть, сэр!
Теперь уже и на мониторе был виден заострённый с двух сторон веретенообразный корабль-мститель. Самолёт Болдуина замедлил скорость, увеличивая дистанцию, а бомбардировщик Хьюза вошел в пологое пике навстречу пришельцу. Бомба отделилась и пролетела вниз, мимо цели. На этот раз вспышка взрыва закрыла весь обзор. Было видно, как ударная волна подбросила пришельца, как завалила она на бок самолёт Хьюза. Самолёт Болдуина «боднул» воздух своим длинным корпусом, но опытная рука пилота восстановила положение.
Теперь Болдуин, мой Андрюшенька, остался один на один со страшным пришельцем. Что будет, если и он промахнётся? Нет, Андрюша — хроноагент экстракласса, он промахнуться не может! Хотя… Помимо воли, машинально, я прикинула параметры цели и быстро подсчитала, что вероятность попадания весьма и очень весьма близка к нулю. Я уже сжевала два пальца перчатки и приступила к третьему, а самолёт Болдуина начал снижаться. Что он собрался делать?
— Команде, покинуть самолёт! — послышался голос генерала Болдуина, — Иду на таран!
Андрюша говорил мне, что таранным ударом пользовались только русские лётчики и только истребители. А теперь американский стратегический бомбардировщик таранил инопланетного пришельца. Впрочем, за его штурвалом сидел именно русский лётчик-истребитель.
В небе распустились купола парашютов, команда выполнила приказ генерала, хотя шансов на спасение у них практически не было. Слишком уж близко были они к эпицентру взрыва. А B-36D, ведомый рукой генерала Болдуина, моего Андрюшеньки, врезался в защитное поле, окружавшее космический корабль, и исчез вместе с ним в грандиозной вспышке ядерного взрыва. Операция была выполнена.
Я вскочила, выбросила в утилизатор изжеванные до запястий длинные красные перчатки и побежала в умывальник, смыть размазанную слезами косметику. Вернувшись, я, не глядя, достала из шкафчика новую пару перчаток и, натягивая их на ходу, направилась к монитору связи. Усевшись за него, я невольно улыбнулась. Перчатки попались розового цвета из тонкой эластичной ткани. Андрюшины любимые. Ему очень нравилось, когда я ласкала его в таких перчатках.
Я связалась с пунктом внедрения. Андрюша лежал на столе и слабо улыбался.
— Ты опять плакала, Катюша?
— Нет, Андрюшенька, не плакала… Уже не плачу, — я через силу улыбнулась.
В этот момент из Нуль-Т появилась Нэнси.
— Пора на работу, Кэт. Ты готова?
Я вздохнула, покачала головой и грустно посмотрела на монитор с остановленным изображением.
— А в чем же дело? Что-то я тебя, подруга, не пойму. Сама готовила операцию и вдруг — не готова.
Я молча «разморозила» монитор и кивнула в его сторону. А там продолжала разыгрываться «крутая эротика». Один из мужчин лежал на спине, двое стояли по бокам. Лида Конт, пристроилась сидя верхом на лежащем. При этом, она руками держалась за фаллосы двух других, поочерёдно уделяя им внимание своим ртом. Её подруга, подставив лоно для орального секса лежащему на спине партнёру, стонала от наслаждения и теребила Лиду за соски. Вдобавок ко всему, какая-то третья женщина, повизгивая от восторга, снимала эту сцену видеокамерой. Я представила себя на месте Лиды, и меня передёрнуло.
— Ну, и что? — спокойно спросила Нэнси, — Тебя это смущает? Ты, что, так не сумеешь?
— Нэнси! — умоляюще прошептала я.
— Нет, — продолжала безжалостная подруга, — я не вижу в этом ничего сложного. Я же просматривала тесты, которые прогоняли через тебя во время курса МПП. Вспомни сцену в публичном доме Древнего Китая, когда туда завалилась толпа пьяных солдат, а вас, женщин, было всего пять. Ты же отлично справилась.
— Нэнси! — снова прошептала я, — Я же не об этом.
— А о чем? — удивилась подруга, — Я думаю, что ты со своей подготовкой, да ещё и при том, что у тебя в Матрице записана сексуальная программа из Биофазы, этой Лиде ещё и фору дашь…
— Нэнси! — взмолилась я, — Меня убивает, что Андрюшка будет смотреть всё это!
— Вот оно, что! — засмеялась Нэнси и дружески потрепала мои волосы, — Кэт, Кэт, какой ты ещё ребёнок! Вы же с Андреем — хроноагенты. А если завтра ему придётся работать в каком-нибудь голубом притоне в качестве пассивного гомосексуалиста? Или ещё что-нибудь, в этом же роде? Ты что, отвернёшься от него? Да я, на твоём месте, радовалась бы такому случаю. Эта Фаза, где ты будешь работать, высокочастотная. Ты вернёшься как раз к ночи. Представляешь, как вы с Андреем её проведёте, после того, как он насмотрится всего этого?
Нэнси кивнула на монитор, где «композиция» уже распалась, и Лида оральным способом удовлетворяла того, на ком недавно прыгала, а один из её оральных партнёров пристроился к ней сзади. Третий, тем временем, со знанием дела, медленно и с чувством заголял женщину, которая снимала предыдущую сценку. Подружка Лиды снимала это действие.
Я посмотрела на Нэнси с недоверием, не понимая: шутит она или говорит серьёзно. Но у Нэнси этого никогда не возможно было разобрать. Она только улыбнулась, выключила монитор и взяла меня за локоть.
— Пойдём, Кэт. Пора на работу.
Мне ничего не оставалось, кроме как покорно уйти за ней в кабину Нуль-Т.
Глава VI. Матвей Кривонос.
Я уж решил: миновала беда
И удалось отвертеться, —
С неба свалилась шальная звезда —
Прямо под сердце.
В.С.Высоцкий
Ежи отступили. Разумеется, отступили. Трудно, просто невозможно было сдержать натиск ударной группы Федерального флота. Двенадцать звёздных линкоров типа «Протуберанец», каждый из которых сопровождали по три крейсера типа «Орион», и каждая такая эскадра прикрывала по три десятка десантных кораблей класса «Ксенон». А каждый «Ксенон», сам по себе, весьма грозное оружие. Они и поодиночке способны нагнать страху на любую враждебную планету и могут действовать вполне самостоятельно. И действовали бы, если бы не мощное противодействие ежей. Для того чтобы это противодействие подавить, потребовалась вся огневая мощь «Протуберанцев» и «Орионов». Сопротивление ежей было сломлено, их вытеснили с захваченных планет, они были вынуждены отступить. И отступили, но не бежали.
Какое там, бежали! И сугубо штатский человек, глядя на то, в каком безукоризненном порядке отходят соединения ежей, как методично и неторопливо они сворачивают свои базы; сразу бы понял, что ни о каком бегстве, ни о какой панике не может быть и речи. Просто ежи мастерски уходили из-под сокрушительного удара превосходящих сил противника. Это надо было видеть. Их многогранные, ощетинившиеся цилиндрическими выступами, корабли часами висели над базами, создавая перед нашими десантниками непреодолимый огневой вал. И висели до тех пор, пока последний, оставшийся в живых, ёж не был принят на борт. Ни одного не оставили!
А ведь мы уже знали, что такой режим многочасового зависания с непрерывным ведением огня катастрофически истощает запасы энергии этих кораблей. После этого их еле-еле хватило, чтобы дотащиться до периферийных планет системы. Там они встали на длительную подзарядку и уже не могли оказать своим наземным частям более-менее существенной поддержки. А наземные части ежей, высадившись на малых планетах, весьма серьёзно готовились к отражению атаки Федеральных сил. Они возводили на планетах какие-то сооружения в виде низких и широких цилиндров, почти дисков, и укреплялись вокруг них.
А Федеральный флот тоже готовился. Он перегруппировывался для очередного удара, который должен был выбросить ежей за пределы этой звёздной системы. За ней должна была последовать другая система, захваченная ежами. За ней — следующая. И так далее, до самого логова, откуда эти ежи явились. Война, в которую вынуждено было вступить Человечество, грозила затянуться до бесконечности. Но конец должен был быть один: уничтожение ежей. Или гибель Человечества. Мирное сосуществование было не дано. Все попытки переговоров, даже не переговоров, а просто контакта с ежами, кончались одним: либо гибелью контактной группы, либо взаимным уничтожением. Раза два гибли группы ежей, с которыми люди пытались вступить в контакт. Это случалось, когда у людей нервы не выдерживали напряженного ожидания; когда же ежи откроют огонь, и они били первыми.
Да и о каких «переговорах» или «контактах» могла идти речь, если добрых полстолетия, с момента первого столкновения с ежами, ученые бились и не могли понять: каким образом ежи общаются между собой. Столкновения переросли в противостояние, а оно перешло в войну, исход которой мог быть только один: уничтожение одной из рас. Но ученые так и не ответили на вопрос: каким образом один ёж говорит другому: «Доброе утро!» Ни один из известных науке каналов связи: от акустического до каппа-поля ежи не использовали для общения между собой.
Если бы только этим и ограничивалось неизвестное о ежах. Ясно было только одно: ежи абсолютно равнодушны и к космическому холоду, и к меркурианским температурам. Их совершенно не волновал состав атмосферы. И даже отсутствие таковой не доставляло им неудобств. Как у них происходил обмен веществ? Чем они питались? Откуда и какую получали энергию? Вот краткий перечень вопросов, на которые до сих пор не было ответа.
И как можно было получить ответы на эти вопросы, если за всё время противостояния Человечества и «Ежечества» не удалось захватить в плен ни одного ежа? К слову, ежи тоже не брали людей в плен. Во всяком случае, об этом было ничего не известно. Останки погибших ежей не дали ответа ни на один вопрос. Это были абсолютно пустые внутри жесткие сферы до полутора метров в диаметре, унизанные торчащими во все стороны многочисленными шипообразными отростками. Они весьма напоминали морских ежей. Отсюда и название противников. Но живые ежи ничем не напоминали своих морских тёзок. Они представляли собой эластичную массу сине-зелёного цвета. Эта масса могла принимать различные формы: от сферы до блина или длинной сосиски. Чаще всего ежи имели форму эллипсоидов. Видимо, это было их любимое состояние. Перемещались они, перекатываясь. Из поверхности их тел, по мере необходимости, в различных местах появлялись щупальца, присоски, какие-то бугорки и ещё что-то невообразимое. Совершенно непонятно было, откуда у такой аморфной структуры после смерти появляется такой жесткий наружный скелет, и куда девается всё остальное? Исследование этих скелетов показало, что их состав напоминает хорошо известный на Земле хитин. Только удивляло большое содержание в нём осмия, платины, ртути и висмута. И что поражало больше всего: эти «панцири» всегда были целыми. Независимо от того, что вызвало гибель ежа: пуля, осколок, луч лазера, направленный ядерный взрыв. Даже после удара дезинтегратора оставались эти останки. И ещё, несмотря на то, что ежи легко переносили очень высокую температуру окружающей среды, огненные вспышки импульсного характера (например, удар огнемёта) оказывались для них гибельными.
Первоначально считали, что ежи — это роботы. Но оказалось, что они размножаются. Причем, почти половым способом. Один из наблюдателей случайно оказался свидетелем сцены размножения ежей и даже заснял её. Два ежа соединили свои «отростки» и пребывали в неподвижности около пяти минут. Потом они разъединились, и один из них куда-то укатился. Второй остался на месте, не двигаясь, не меняя ни положения, ни формы, которые были у него в момент «спаривания». Примерно через полчаса по телу ежа пробежала волна колебаний, он изменил цвет с сине-зелёного на серо-голубой. А ещё через десять минут он распался на две особи размером в два раза меньше. Они сразу начали двигаться и действовать самостоятельно. Это сразу доказало, что Человечеству противостоят живые организмы, а отнюдь не роботы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48