Между прочим, насчет прекрасного утра – вовсе не метафора, оно действительно было прекрасным. Егор, встав с кровати, долго стоял у окна, глядел в высокое, голубое-голубое небо. Потом улыбнулся и решительно пошел бриться.
Сделать предстояло много. Инструктаж Забелин провел обширный.
– Значит, так, – диктовал он. – Форма одежды самая говенная. Джинсы какие-нибудь старенькие напяль, кроссовки или кеды такие же, футболка, куртка. Ну и что-нибудь теплое и непромокаемое, это обязательно. Сапоги резиновые…
– У меня в кладовке где-то плащ-палатка армейская должна быть, – вспомнил Егор. – Такая, знаешь, с капюшоном, типа брезентовой.
– Гут! – одобрил Пашка. – Отлично, самое то. Бери. Потом соль, спички охотничьи возьми. Фонарь… ну нет, фонарь не надо, сам возьму. Ладно, теперь о продуктах…
И вот теперь, зайдя на кухню, Егор поставил на плиту чайник и, пока тот грелся, написал на бумажке список продуктов. Список получился внушительный.
Н-да… – подумал он с некоторым даже удивлением. Несмотря на свои занятия спортом, просто так таскать тяжести он не любил. Однако, что же делать, влип так влип… Позавтракав, Княженцев взял деньги, хозяйственную сумку и поперся в ближайший магазин.

* * *
Магазин «24 ЧАСА» находился во дворе, в двух шагах от дома. Георгий был там постоянным покупателем, все продавщицы его знали. Сегодняшняя, тетя Рая, низенькая толстушка средних лет, работала недавно, но с Княженцевым у нее отношения успели сложиться почти приятельские.
– Здравия желаю, красотка тетя Рая! – с ходу сочинил Егор и засмеялся, очень довольный своим остроумием.
– Здорово, студент, – немедля откликнулась продавщица.
– Я – аспирант, – с назиданием в голосе сказал Георгий.
– Ну, это все едино, – отмахнулась она.
Георгий, понятно, не стал объяснять ей разницу – один черт, не поймет.
– Ладно, – сказал он и вынул из кармана список. – Ну, тетя Рая, готовься. Сейчас я тебе половину дневной выручки сделаю…
И начал закуп. Пять банок тушенки. Три пачки макарон. Хлеб. Сухари. Чай, перец, соль, спички…
– А охотничьи спички есть?
– Это толстые такие? Есть, вот.
– Ну, тетя Рая, у тебя прямо-таки универсам!.. Давай. Так, еще вот кофе в пакетиках тоже давай, пригодится.
– Пожалуйста… А ты что это, в турпоход куда-то собрался?
– Точно, тетя Рая. В поход… Правда, не любитель я таких дел, да друзья уговорили. Сплавляться по реке.
– На плотах, что ль?
– Нет, до плотов, слава богу, дело не дошло. На резиновых лодках. Небольшая компания, четыре человека… Так, что он там еще мне говорил?.. Сгущенка. Давай одну банку.
– На… А куда идете?
– Куда?.. Еще овощные консервы… Река Кара-су! Слыхала о такой?
– А то! Я ж сама, можно сказать, оттуда родом. Ну, недалеко.
– Ну, вот видишь. Можешь передать привет своей малой родине.
– Ладно, передам… – Тетя Рая городского юмора не понимала. – Так вы хочете там сверху плыть по течению, а потом сюда?
– Именно так. Именно, именно… М-м, овощные консервы…
Тетя Рая что-то замолчала. Егор поднял взгляд и увидел, что она внимательно смотрит на него маленькими своими круглыми глазками.
– Ну, тетя Рая? Прием, седьмой на связи!
Тетя Рая очнулась и моргнула.
– Чего ты говоришь? Овощные консервы?.. Вот есть фасоль в томате, болгарская. Бери, не пожалеешь. В походе первая вещь.
– А-а, отлично! Где, покажи-ка… Ага. Давай четыре банки.
Расплатившись, Егор сгрузил все добро в пакет, уважительно покачал его на весу:
– Солидно!.. Ну да своя ноша не тянет. Верно?
– Ага… – протянула тетя Рая с какой-то странной интонацией.
Егор уже произнес, было «До…», намереваясь попрощаться, как она перебила его:
– Слушай-ка, – и пожевала губами. – Я тебе… может, оно и не надо бы напоследок… Но на всякий случай скажу.
И замолчала, выжидающе глядя на путешественника.
– Ну, тетя Рая? Сказала «А», не будь, как «Б».
Продавщица нерешительно покряхтела.
– Да оно может и ничего… Так, глупости. Но все-таки… У нас там про эту Кара-су, да еще про озеро одно всякие такие темные слухи ходили.
– То есть?
– Ну, то есть, будто там нечисто что-то. Проклятое место. Люди там часто пропадают, и вообще…
– Что вообще? Там течение сильное?
– Да нет. – Тетя Рая поморщилась досадливо. – Не в течении дело. Я же тебе русским языком объясняю: проклятое место, всё там не так, как надо. Непонятные события происходят.
– Ах, вот что, – Егор понял. – Аномальная зона?
– При чём тут аномальная зона? Я тебе уже третий раз говорю – проклятое место! Ты чё, русского языка-то не понимаешь? Так я других-то не знаю!
– А кто проклял-то?
– Ну, а я знаю? Да и никто не знает толком… Я только помню, что в детстве в деревне у нас болтали: мол, как будто леший водит или водяной там. Пойдешь и можешь не вернуться… Когда-то, говорят, там, до войны ещё, деревня под воду ушла.
– Что значит – ушла?
– Да я не знаю толком. Вроде как случилось что-то… Была деревня Авзяново, стало озеро Зираткуль. Да ты в голову-то не бери. Просто там, в лесу, конечно, поосторожнее надо быть. Лес, он такой…
– Буду, – пообещал Княженцев и закинул сумку с продуктами за спину. – А аномалии эти привнесут в наше путешествие некую остроту… Ладно! Прости-прощай, подруга Рая, мы оба изгнаны из рая!..
Имечко продавщицы ни с того ни с сего оказалось для него поэтическим кладезем. Егор развеселился, шагая домой, припомнил и прочие шедевры:
– Приятно, ежели клиенты вежливы, сказала Рая, вся играя, Лева-фраер так и тает перед ней… Держась за жопу, как за ручку от трамвая, он ей шептал: пошире ножки, Рая!..
Это привело его в хорошее настроение. Посмеиваясь, он лихо взбежал к себе на четвертый этаж, энергично хлопнул дверью, сумку закинул на кухню, а сам полез в кладовку в поисках походной амуниции.
Он и сам не заметил, как целый час прошел, пока он рылся в кладовке и шкафу. Но делал он это не зря, в итоге нашел и плащ-палатку, и отличный теплый свитер, и резиновые сапоги… словом, к походу он был теперь готов, как пионер.
Аккуратно уложив все в рюкзак и запаковав его, он остался очень доволен собой, вымыл руки и решил позвонить Пашке, доложиться. Только подумал – и телефон задребезжал, точно управлялся мыслью хозяина, потому что звонил сам Пашка.

* * *
– Привет еще раз, – поздоровался он как-то наспех, озабоченно. – Собираешься?
– Как вещий Олег, – отрапортовал Егор. – В сущности, уже собрался.
– Хорошо. – Павел вздохнул. – Но ты все-таки разок еще проверься, припомни то, се…
– Сделаем. – Егор чуть удивился: – Да ведь время-то есть? Или какие-то изменения в планах?
– Да не особо, – запнулся Пашка. – Ничего такого… В смысле, как намечалось.
– Так, – сказал Егор. – А что все-таки изменилось?
– Да понимаешь, – в голосе Павла просквозило раздражение, – этот вахлак, Виталька… Мы уж все договорились, едем вчетвером: Аркашка, ты, я и он. И вот он, понимаешь, звонит сейчас. Еще какого-то хрена с собой позвал! Пятое колесо, мать твою… И главное, никто этого типа знать не знает – какой-то его приятель, чтоб ему пусто было!
Теперь раздражение Павла явно выплеснулось наружу, и Егор его несколько урезонил:
– Но слушай, ведь меня точно также никто не знает – ты меня вашей группе навязал. Почему же этот твой Виталя не имеет права взять своего знакомого?.. Кстати, – тут он оживился, – может вы этого новенького и усыновите, а мне дашь отставку? Вот тебе и четверо…
– Ни-ни-ни! – даже слушать не стал Павел, поди, и руками там, у себя, замахал. – Об этом и думать не моги! Поплывешь как миленький. И, между прочим, тебя я навязал давно, это все давно обговорили, разжевали и согласились. А тут он звонит в день отправления… ну и, слов нет. Это ведь не прогулка по парку. Такой может быть театр драмы имени комедии!..
– Я и говорю – откажись от меня, – терпеливо повторил Егор.
– Ну уж теперь нет! Слушай, князь, хватит, закрыли тему. Всё, впятером так впятером, пусть этот Виталькин Семён хренов плывет, не помрем от него.
– Это новенький – Семён?
– Ну, язви его.
– Будённый? – Егор улыбнулся.
– Мудённый!.. Ну, Виталька, впендюрил подкидыша, чтоб ему…
– Ладно, ладно тебе, будет! – смеясь, остудил друга Егор. – Ты еще человека и в глаза не видел, а уже сгрызть его готов до тапочек. А вдруг он в лесу как у себя дома? Может, он вам с Аркадием фору даст в сто очков? А?..
Пашка действительно примолк, затем сказал:
– Ладно, увидим – поживем.
– Наоборот.
– Чего наоборот?
– Сначала поживем, потом увидим.
– Ну это без разницы. Ладно, все. Значит, еще разок проверься, особенно мелочи… Да, постарайся пообедать сытно, калорийно. Калории пригодятся, следующий раз пожрем нескоро. Ну, до связи, отбой!
– Тогда уж до встречи, – поправил Егор и повесил трубку.

* * *
С Пашкой он учился вместе в школе, в одном классе. Нельзя сказать, что тогда они были такими уж друзьями; просто товарищи, – но почему-то за годы, многие уже годы, прошедшие после школы, судьба свела в дружбу именно их двоих. Егор за это время закончил философский факультет университета, после чего несколько лет валял дурака, пытался заниматься бизнесом, в конце концов понял, что это не для него, вернулся в альма-матер, сдал экзамены в аспирантуру и вот уже третий год писал диссертацию, параллельно с этим подрабатывая везде, где только успевал. Павел же по выходе из школы поступил в военное училище, потом служил, мотало его по всей стране… Много он чинов-орденов не выслужил, а к тому же и семейная жизнь не срослась: женушке его осточертело колесить по захудалым гарнизонам, и в один ненастный осенний день она сама, «плащом прикрывши пол-лица», укатила в неизвестном направлении.
Павел, впрочем, особо не горевал; выйдя в отставку, он вернулся в родной город, устроился в службу безопасности только-только образовавшегося коммерческого банка и, как оказалось, не прогадал.
Им обоим повезло – и банку, и Павлу Забелину, который был сначала зам начальника службы безопасности, а вскоре сделался и начальником этой самой службы. Банк здорово поднялся, стал хотя и не первым в городе, но все же одним из самых солидных. Пашка купил себе неплохую квартиру, женился вторично, без большой любви, но на женщине хозяйственной и спокойной. Жил, в общем, припеваючи, по отпускам страстно предаваясь своему хобби – путешествиям по таинственным таежным уральским дебрям. На этой почве он и сдружился с сослуживцем из отдела информационного обеспечения, программистом Аркадием Кауфманом, а прошлым летом, путешествуя в каких-то чащобах, они нарвались на группу заблудившихся горе-туристов, можно сказать, спасли их. Один из этой группы, Виталий Обносков, привязался к ним – он сам оказался горячим любителем экстремального туризма, а Аркадий с Павлом, понятно, были куда более надежными партнерами, чем неумехи, едва не сгинувшие в чащобах по собственной дурости… Словом, прилип к ним Обносков – на следующее лето пойду с вами, и все тут.
Честно сказать, ни тот ни другой большого восторга от такого подспорья не испытали. Но и противиться им тоже было неловко, а Виталий к тому же оказался мелким предпринимателем: он перешел на обслуживание в их банк, стал постоянным посетителем… ну и, словом…
Ну и, словом, когда ровно в пять, с военной точностью Павел на своей «тойоте-камри» подъехал к парадному Егора, тот уже ожидал соратника во дворе, сидя на лавочке, полностью собранный, походно одетый и морально настроенный.
– Молоток! – одобрил Пашка амуницию приятеля. – Давай, грузи рюкзак, и поехали.
Поехали. В дороге Павел объяснил, что Аркадий с Виталием должны прибыть на машине программиста – авто останутся ждать хозяев на платной стоянке.
– А Семен?
– А шут его знает. Может, с ними подъедет, может сам явится. Меня это, понимаешь, меньше всего тревожит…
Тут Павел прервался, помолчал, подумал о чем-то и сказал:
– У Аркана палатка здоровая и лодка тоже трехместная, немецкая. Вот пусть он с ними и кантуется. А мы с тобой вдвоем. Так, товарищ рядовой?
– Как прикажете, господин фельдмаршал. Да только зря ты на этого Семена так взъелся.
– Да не на него я, а на Виталия. Ну так же не делается! Он для нас с Аркашкой сам, можно сказать, балласт – мы ведь его не звали, не просили. Сам навязался. Ну ладно, навязался так навязался, что же теперь делать… А он еще – вот те нате, пень в томате!
– Так ведь и с этим теперь ничего уже не сделать.
– Я понимаю!.. Но все равно – долбак, другого слова не найду. Нет, в первый и последний раз я с ним иду, с этим чувырлом. А потом… А, мать твою, козел, ты где права купил, дебил?!.
И неудовольствие Забелина матерным потоком вылилось на водителя, имевшего дерзость ехать по правому ряду в тот момент, когда начальнику службы безопасности вздумалось повернуть именно туда.
Княженцев только посмеивался, слушая бронебойное армейское остроумие… Так и доехали до вокзала, вернее до его платной автостоянки.
– О, Аркан здесь уже, – одобрительно заметил Пашка. – Вон его белая «десятка» стоит.
Они заехали на площадку, припарковались и вышли из машины. Павел закрутил головой, ища взглядом компанию – и где-то в суетящейся, галдящей и нервной толпе ему в ответ махнула длинная мужская рука в сером рукаве.
– О! – вскричал Забелин обрадованно. – Вон они! Давай, князь, разгружаемся да айда к ним. Давай живей.
Явился флегматичный малый, служащий стоянки.
– Давай, князь, – нетерпеливо повторил Павел и повернулся к малому: – Так, начальник, слушай сюда. Машину оставляю на неделю… – И пока Княженцев вытаскивал барахло из багажника и с заднего сиденья, договорился, расплатился и еще сунул малому на чай. – Пошли! – И они, навьючившись, побрели к пригородным кассам.

* * *
Слева от входа стояли трое в походной одежде, рядом с ними было составлено имущество.
– Ну, вот и мы! – бодрым тоном доложил Павел, скидывая со спины рюкзак. – Прошу знакомиться: мой друг Жора. То есть Егор Княженцев.
– Наслышан, – улыбнулся высокий блондин в легкой серой ветровке. – Аркадий.
– Тоже наслышан, – в ответ улыбнулся Егор, и они пожали друг другу руки.
Рукопожатие Аркадия было в меру крепким, ладонь сухая и теплая.
– Ну, это Виталя, – без уважения представил Пашка следующего.
У того большой козырек бейсбольной кепки скрывал почти все лицо, так что лица его Егор и не разглядел. Сам же Виталя был низенький, полноватый, в джинсовом костюме.
– А вот, надо полагать, и Семен? – спросил Забелин, протягивая руку третьему.
– Я самый, – мягким глуховатым тенорком ответил тот третий и сделал шаг навстречу Павлу.
Взгляд Егора бегло скользнул по этому человеку. Ну, каков он?.. Да никакой. Никакой, и все тут. Раз взглянешь – и навсегда забудешь. Среднего роста, шатен, спокойное лицо, волосы спереди чуть начали редеть. На вид – ровесник Павла и Егора, малость за тридцать.
И рукопожатие никакое, будто резиновую ладонь тиснул Княженцев. Поздоровавшись, Семен собрался было стушеваться, но Забелин не дал ему отступить.
– Э-э, одну минуточку, – протянул Пашка каким-то диковинным, совершенно не его, снобистским тоном – таким, наверно, барин должен подзывать лакея: «Э-э, поди-ка сюда, любезный…» – Так вот, этим тоном Пашка высокомерно поинтересовался: – Скажите, Семен, вы… э-э… вообще знакомы со спецификой туризма?
– Случалось, – с готовностью ответил Семен. – Не скажу, что так уж, но в походе бывал.
– Да ходил он, ходил, – нетерпеливо встрял Виталий. – Он мне вот вчера случайно позвонил…
– Я, товарищ рядовой, не с вами говорю, – обрезал Павел, будто в шутку, но в голосе его прозвучали металлические нотки. – Чуете? Если хотите говорить со мной, то молчите!..
– Ну, будет, – остановил Аркадий. Он негромко засмеялся, и Пашка вправду присмирел. – Я уже проэкзаменовал коллег, повторов не нужно. Яволь?
Пашка помолчал секунд пять и кивнул.
– О'кей, – ответил тоже по-иностранному.
– А коли так, то пойдем, – сказал Аркадий. – Пора. Еще билеты надо взять.
– Да с билетами-то без проблем… – буркнул Виталий и, в общем, оказался прав. На третьесортный поезд-«бичевоз», плетущийся по уральским отрогам, охотников было немного. Постояв минут десять у кассы, взяли пять плацкартных билетов – целиком купе и рядом одно боковое.
Пашка заметно повеселел. Он кинул взгляд на часы, хмыкнул и бодро озвучил:
– Н-ну, товарищи офицеры и прапорщики, имеем полчаса свободного времени. Предлагаю: взять пива в дорожку. Чтоб времечко веселее бежало.
Никто не возражал.
– Только всем гуртом ходить не надо, – рассудил Аркадий. – Один кто-то пусть слетает, а остальные здесь подождут. Тем паче отсюда прямо и в тоннель нырнем, и на свой путь. Согласны?.. Ну, кто пойдет?
Понятно, что этим ходоком оказался Семен. Он безропотно взял деньги, сумку и направился к ларькам. Минут через семь-восемь он вернулся, таща купленное пойло.
– В баллонах брал, в пластиковых, – пояснил он. – В вагоне-то оно лучше.
– Орел, – с некоторым удивлением промолвил Павел, взглянув на Семена как-то по-другому, заинтересованно.
1 2 3 4 5