Он уже провел лакмусовые тесты на кислотность.
Пат спросила, что такое царская водка, и я пробормотал:
— Кислота. Только такая сильная, что может растворить золотые пломбы в черепе мертвеца. — Затем я спросил Пита: — Макалпин думает, что кто-то занимался опытами по химии и с первыми двумя трупами?
— Нет, — сказал Кустис. — Он уверен, что они разлагались сами по себе. Я ему сказал, что нам было бы гораздо легче, если бы он так не считал. Но он уверен, что правильно назвал время смерти старухи Эванс и Цинтии Пауэлл. И если окажется, что Мерлин действительно мертв на этот раз, то мы просто тонем!
Пат сказала:
— Кто бы ни стоял за всем этим, он, несомненно, способен на массовые убийства. По какой-то причине они вздумали пугать Моргана и меня. Я не вижу здесь никакого смысла, сержант Кустис!
— Каждый псих должен иметь какую-то идею насчет тою, что он делает, — ответил Кустис. Затем, странно взглянув на Пат, он спросил: — Вы говорите, что теперь они и до вас добираются?
Пат кивнула, а я пояснил:
— Это, может быть, просто шутка коллег, Пит. Но кто-то сегодня вечером перепугал Пат. Примерно в то время, когда тебя укусил невидимый и неведомый зверь. Подожди, я тебе покажу.
Я принес ему черную розу, которую Пат нашла на своей кровати, и Пит стал ее рассматривать, в то время как я изложил ему наши догадки по поводу ее возможного значения. Со вздохом он вернул мне розу и пробормотал:
— Господи, я просто размышлял, какое отношение это может иметь к нашему делу.
— Ты считаешь, что за этим могут стоять те же шутники?
— Не знаю, что и думать. Миссис Вагнер помогала нам выполнять наши домашние задания, и они могли про это пронюхать. С другой стороны, их главной целью может быть она или кто-то другой.
— Почему ты так считаешь, Пат?
— Прежде всего, ты все еще жив. Они играют грубо. Насколько я понял, они не останавливаются перед убийством. Они могли оставить тебя в живых, чтобы кормить тебя мыльными пузырями, понимаешь?
— Ты думаешь, они надувают нас, чтобы прикрыть то, что они делают на самом деле?
— Разве так не получается, Морган? С тех пор, как заварилось это дело, ты, я и Брюстер бегаем по замкнутому кругу. Мы продвигаемся с такой скоростью, что скорее свихнемся, чем найдем какое-то решение. А в это время они совершили два убийства, поджог и Бог знает что еще!
— Значит, роза для того, чтобы просто напугать Пат?
— Не знаю. Они не собирались предупреждать Мерлина или Маму Палавер, которые просто стали бесполезными для секты. Если это секта.
— Хорошо, но зачем тогда пугать Пат? Мы и так гоняемся за собственным хвостом!
— Чем больше, тем смешнее, — ответил Кустис. — Они скоро начнут делать пакости всем, с кем мы вообще сталкиваемся. Ты, кстати, не встречался со своим дядей в ближайшее время?
— Нет. — Я нахмурился и потянулся к телефону. — Я лучше прямо сейчас ему позвоню Похоже, эти придурки объявили войну мне и всему, что меня касается!
— Похоже на то, — сказал Кустис, рассеянно трогая повязку на шее.
Я набрал номер дяди Дэя, и он ответил сонным голосом, после третьего гудка. Я сообщил ему, что Пат у меня и рассказала о черной розе. От этого у него, должно быть, пропала всякая сонливость.
— Кто-то, наверное, знает наш университетский городок, — сказал он с беспокойством. Я заметил, что мы это и имели в виду, и спросил его, какие у него замки на двери.
— Ну, Морган, приятель, вряд ли они заинтересуются мною! Я не разбираюсь в колдовстве, и ничего ценного у меня здесь нет.
Пит прошептал несколько слов мне на ухо, и, кивнув, я сказал в трубку:
— Но все равно, я думаю, что нам следует установить наблюдение за вашим домом. Не знаете, где их лучше всего разместить?
— Пусть приходят прямо ко мне и чувствуют себя как дома, если ты думаешь, что это действительно надо, Морган, приятель. У меня есть отдельная комната и…
Я перебил:
— Мы их разместим в машине без опознавательных знаков, на некотором расстоянии от вашего дома. Идея состоит в том, чтобы определить, кто там болтается, если вообще там кто-то болтается. Кого-нибудь мы поставим и в аллее за домом.
— Господи помилуй, Морган, приятель! — рассмеялся дядя Дэй. — Из-за тебя и я скоро буду видеть привидения. Делай как знаешь, Морган, приятель! Но я тебе уверяю, что это пустая трата времени.
— Я расставлю их завтра утром. — Я улыбнулся. — А пока вы лучше заприте все двери и окна. Вы сегодня не собираетесь выходить на улицу?
— В такой-то час? Вряд ли, Морган, приятель. Я уже спал, когда ты позвонил. Ты меня здорово «взбодрил», так что я пока поработаю над своей книгой, пока снова не захочу спать.
Я кивнул, затем, когда до меня дошли его слова, я сказал:
— Вы мне не говорили, что пишете книгу, дядя Дэй.
— Разве я сейчас тебе не сказал? — ответил он. — Это, скорее, нудная необходимость, чем книга, понимаешь ли. В нашем деле или публикуйся, или умирай. Я начал писать о наших угольных копях в Уэльсе. Это просто исследование, понимаешь ли. Кто это говорил, что если ты воруешь у одного автора, то это плагиат, а если у сотни — то это исследование?
Я рассмеялся и вежливо заметил, что не отказался бы когда-нибудь взглянуть на его книгу. Он, казалось, удивился.
— Боюсь, она покажется тебе скучной, Морган, приятель. Она начинает надоедать даже мне, а ведь именно я ее пишу, понимаешь ли. Честно говоря, я не думал, когда начал писать, что добыча угля — это такое скучное дело!
— Легче писать про уголь, чем его добывать, — улыбнулся я, пытаясь вежливо закончить разговор.
Дядя Дэй спросил:
— Патриция слышит меня, Морган, приятель?
Я искоса глянул на Пат и Кустиса, занятых оживленным разговором, и тихо ответил:
— В данный момент нет. А почему вы спрашиваете, дядя Дэй?
— Ах, мне в голову пришла одна неприятная мысль, когда ты заговорил о Розовой Аренде и ее прошлом.
— Вы знали об этом?
— Про Аренду не знал. Но, понимаешь, когда ее муж умер, был большой шум. Мы знаем, что она не виновна в этом, Морган, приятель. Но его семья так не думала, а у них тоже германское происхождение.
— Не совсем вас понимаю, дядя Дэй.
— Ах, Морган, приятель, в тех краях они все еще рисуют шестилучевые звезды на сараях, и мы, уэльсцы, не единственные, кого обычно обвиняют в колдовстве!
— О Господи, — пробормотал я. Мало нам было уэльских ведьм и королев культа вуду. Он собирался втянуть в это дело еще и германских волшебников. Однако я ничего этого не сказал и, закончив разговор, успел услышать конец беседы Пат и Кустиса.
Кустис говорил:
— Я не имею никакого понятия о том, как они забрались в вашу запертую комнату, миссис Вагнер. Но Мерлин Плью был специалистом по хождению сквозь стены. Я думаю, он использовал лампы дневного света в потолке «Уэльского уголка», и, конечно, он, или, скорее, один из его учеников, пролез в пространство между потолком и крышей.
— Послушай, Пит, — запротестовал я. — Мы же долго искали люк на крышу в оштукатуренном потолке. Ты сам видишь, что здесь нет никаких отверстий!
— Не люблю препираться с коллегой-полицейским, — заявил Кустис. — Но здесь все совершенно ясно. Я консультировался со специалистом, который разбирается в этих домах, и он сразу же навел меня на мысль! Он спросил, есть ли на потолке лампа.
— А что насчет лампы? — Я сдвинул брови и уставился на потолок, где была стандартная осветительная система диаметром около восемнадцати дюймов.
Кустис сказал:
— Она держится на штырях под штукатуркой. Ее можно отвинтить сверху, и…
— Погоди, — фыркнул я. — Отверстие будет слишком маленьким для взрослого человека!
— Они использовали карлика. Ты удивишься, когда узнаешь, куда может протиснуться взломщик, который ворует кошек, Прайс!
— Кстати, о кошках! — ужаснулась Пат. — То, что поцарапало твою руку, могло было быть достаточно маленьким, чтобы пролезть в такое отверстие!
— От пола дотуда изрядный прыжок даже для кошки! — возразил я.
— Откуда мы знаем, что это была кошка? — настаивала Пат. — Оно задело тебя на высоте плеча, а ты, по-моему, мне говорил, что по утверждению Мерлина, его животное проявление было… совой!
— Ого! — рассмеялся я. — Это самая дикая Из всех наших идей! — Затем я заметил загадочную улыбку на лице Кустиса и спросил его: — Пит?
— Это дало бы ответы на множество вопросов. — Он пожал плечами. — Птицу легче выдрессировать, чем кошку. Если кто-нибудь, кто разбирается в соколиной охоте, не пожалеет времени на обычную сову, то это объяснило бы, почему мы никого не видели там, где искали. На полу в этой комнате, или на земле в аллее за моим домом.
— Мне кажется, это чересчур дико, — пробормотал я. Пит Кустис сказал, вставая:
— Мы имеем дело с дикими людьми, Прайс. Я должен идти, если вообще хочу попасть на работу вовремя. Впереди — нудный понедельник, и я уверен, что мы наработаемся завтра вволю. Дело близится к завершению быстрее, чем я думал.
— Ты думаешь, они будут действовать быстрее? — спросил я.
— Следовало бы. Иначе мы их всех заловим. По крайней мере, один свидетель того шабаша у нас есть. Найти бы другого, если они не доберутся до него раньше нас. Нашим странным друзьям следует начать заметать свои следы, и быстро, или же добраться до цели до того, как мы их схватим.
— Добраться до какой цели? — спросила Пат.
— Если бы мы это знали, — ответил Кустис, — дело было бы уже раскрыто.
— Может быть, у них нет никакой настоящей цели, — задумчиво сказал я. — Может быть, мы просто наблюдаем, как они бредут по болоту своего психоза.
— Я так не думаю, — возразил Кустис. — Кто бы ни был за всем этим, он более чем просто тронувшийся. Но они действуют слишком последовательно, чтобы можно было подумать, что у них нет никакого мотива.
— И это ты называешь действовать последовательно? — фыркнул я.
Кустис кивнул и сказал:
— Прежде всего ясно, что они убирают одного члена секты за другим. Если предположить, что они начали с тринадцати, у них скоро не останется потенциальных жертв!
— И что, по-твоему, тогда будет? — спросил я.
Кустис мрачно улыбнулся и ответил:
— Заметя свои следы, они будут свободны, чтобы заняться теми, из кого они на самом деле нацелились.
— А на кого они нацелились?
Кустис остановился в дверях:
— На тебя, для начала. Я не знаю, под каким номером ты и я стоим в их списке. Но лучше не узнавать это опытным путем, не так ли?
После того, как он ушел, нам обоим долгое время нечего было сказать. Потом Пат взглянула на часы и спохватилась:
— Боже мой, уже поздно.
— Хочешь я отвезу тебя домой?
— Я не знаю, чего я хочу, Морган. Я так напугана, что просто и думать боюсь, что мне придется остаться одной!
— Тогда оставайся, — улыбнулся я, пытаясь говорить небрежно.
Трезвым взором Пат уставилась на меня и спросила:
— Ты действительно не шутишь, Морган?
— Нет, — ответил я, — понимай, как хочешь.
— Не знаю… — тихо сказала она, еще раз взглянув на часы.
В конце концов она, конечно, осталась.
Она провела со мной и следующую ночь, и следующую за той — провела бы. Но я слишком забегаю вперед.
Понедельник, несмотря на стремление Пита закругляться с этим делом, оказался довольно пустым. Я отдал в лабораторию подозрительный кофе и узнал, что Сэнди Макалпин назначил на этот день повторное вскрытие Мерлина Плью.
Я, конечно, присутствовал. Пита Кустиса не было. Он работал над своей теорией о том, что тела Мамы Палавер и ее сына должны быть неподалеку от того места, где они избавились от тела Мерлина. Но мы не могли раскапывать все могилы на кладбище Гленвуд, и этот настойчивый полицейский засел за бумаги. Он хотел сузить круг поиска до таких пределов, чтобы можно было получить ордер на эксгумацию.
Это было уже третье вскрытие мокрых останков Мерлина Плью, если так можно было назвать то, что находилось на столе. Макалпин с ассистентами и так уже разделал его на части за прошлые два раза, так что зрелище было действительно тошнотворное.
Когда они кончили, я нашел Макалпина в дезинфекционной и спросил, нашел ли он что-нибудь новое. Судебный медик поморщился, изучая свои только что продезинфицированные руки и вздохнул.
— Они пропустили небольшую деталь. Они хитрые, как черти, и им так это и сошло бы с рук, если бы столько людей не видели его совсем недавно, ну мы и нашли у него в костном мозге жизнеспособные агранулярные лейкоциты.
— И для этого вам потребовалось ломать кости, да? — кивнул я и потом спросил: — А что это означает, что вы нашли эти жизнеспособные как-их-там-зовут, доктор?
— Это означает, что он был мертв совсем недолго для того, чтобы успеть разложиться, — твердо ответил Макалпин. — Какой-то хитрозадый сукин сын открыл ему бедренную артерию и накачал его концентрированным пепсином. Затем ему сделали клизму из соляной кислоты и мясной приправы-размягчителя в смеси с питательным бульоном, чтобы размножились бактерии. Эта гадость давно ушла в землю к тому времени, когда вы его раскопали!
— Я знаю, — я поморщился, — от него невозможно пахло!
— О, это происходит быстро в закрытом гробу. — Макалпин пожал плечами. — Кислота создает много газа, и когда от энзимов отделяется метан и сероводород…
— Оставьте детали при себе, — перекосившись, перебил я. — Зачем, как вы думаете, они оттяпали ему ступни и кисти рук?
— Это затруднило бы опознание, если б его нашли прежде, чем от него останутся только кости и мокрое место, — сказал Макалпин. — Его уродливая ступня была бы важным указателем, даже у скелета. И там же была какая-то чепуха насчет мертвой руки? Я не проводил на ней эти тесты. Но, я помню, речь идет о костях руки, опущенных в парафин, и об отпечатках пальцев?
— Имеется в виду, что Мерлин был волшебником, — объяснил я. — Он специально позаботился о том, чтобы к нам в руки попала мумифицированная рука с его собственными отпечатками пальцев. Он был большой шутник.
— Может, это была тонкая резина, высушенная прямо у него на руке и надетая на другую руку?
— Резина или какая-то жирная пластмасса. Кончики пальцев сгорели первыми. Так что нам придется сделать попытку научно объяснить, как он это сделал. Он же не мог знать, производя со мной эти трюки, что с ним самим сыграют трюк, когда он станет уже не нужен.
— М-да, — вздохнул Макалпин. — Ваш сотрудник, Кус-тис, сказал, что у него для меня заготовлена еще пара чернокожих. Это мужчина и женщина?
— Если мы найдем, где их закопали.
— Это сделала та же шайка?
— Мы так думаем.
— Восхитительно. Я имею в виду, что я просто без ума от состояния, в котором они оставляют для меня своих мертвецов! Куда же подевались приятные, нормальные убийцы, действующие топором, и сексуальные маньяки?
На девушке из судебно-медицинской лаборатории был белый халат на два размера меньше, чем нужно, а волосы на лбу были обесцвечены и разделены посредине наподобие готического собора. Она нашла меня в кабинете лейтенанта Брюстера и спросила, не глотал ли кто-нибудь того, что она невозмутимо назвала «это дерьмо». Из ярлыка, который она принесла, я заключил, что она имела в виду мой быстрорастворимый кофе. Я сообщил ей, что выпил по меньшей мере две чашки перед тем, как взлететь в воздух наподобие воздушного шара, и она пробормотала:
— Вы, должно быть, здоровый, как бык, или вы любите слабозаваренный кофе. Здесь полно Атропа Белладонна, Хиоциамус нигер и старого доброго ЛСД.
— Я знаю, что такое ЛСД, — сказал Брюстер, — но назовите еще раз остальное.
— Белладонна и белена, для невежд, — фыркнула девица — Мы не можем определить, хотели ли вас убить, запустить в далекое путешествие или и то, и другое.
— Галлюциногены и аконит не соответствуют друг другу, — сказал Брюстер.
Я не знал, о чем они оба говорят, и так им и сказал.
— Я думаю, здесь шла работа с противоположными целями, Морган, — объяснил Брюстер. — Зачем добавлять белены и ЛСД тому, кому ты уже подсыпал белладонны?
— Чтобы он жил в кошмаре, пока не умрет? — предположил я.
Девушка из лаборатории отрицательно покачала головой:
— Я бы сказала, что ваш кофе был отравлен дважды. Может, и три раза, если принять во внимание ЛСД!
— Подождите. — Я моргнул. — Вы думаете, меня хотели отравить двое разных людей?
— Почему бы и нет? — сказал Сэм Брюстер. — Разве с самого начала члены этой шайки не действовали с противоположными целями? Ты не раз был у них в руках, Морган. Тем не менее по какой-то причине они не убили тебя.
Я кивнул:
— Мы знаем, что они умеют убивать. У Сэнди Макалпина целый холодильник мертвецов. Так почему же я оказался таким удачливым?
— Гленда, Добрая Волшебница Севера? — улыбнулся Брюстер.
— Позвольте, вы думаете, что я нахожусь под защитой кого-то из этой группы?
— Именно так оно и выглядит, приятель. Ты был в полной их власти в том подвале на складе. Из твоего револьвера они могли застрелить тебя вместо Плью и кота. Но, по какой-то причине, они ничего тебе не сделали.
— Зато потом подсунули мне отраву! — поправил я.
— Атропа белладонна — ужасный яд, — добавила девушка из лаборатории.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21
Пат спросила, что такое царская водка, и я пробормотал:
— Кислота. Только такая сильная, что может растворить золотые пломбы в черепе мертвеца. — Затем я спросил Пита: — Макалпин думает, что кто-то занимался опытами по химии и с первыми двумя трупами?
— Нет, — сказал Кустис. — Он уверен, что они разлагались сами по себе. Я ему сказал, что нам было бы гораздо легче, если бы он так не считал. Но он уверен, что правильно назвал время смерти старухи Эванс и Цинтии Пауэлл. И если окажется, что Мерлин действительно мертв на этот раз, то мы просто тонем!
Пат сказала:
— Кто бы ни стоял за всем этим, он, несомненно, способен на массовые убийства. По какой-то причине они вздумали пугать Моргана и меня. Я не вижу здесь никакого смысла, сержант Кустис!
— Каждый псих должен иметь какую-то идею насчет тою, что он делает, — ответил Кустис. Затем, странно взглянув на Пат, он спросил: — Вы говорите, что теперь они и до вас добираются?
Пат кивнула, а я пояснил:
— Это, может быть, просто шутка коллег, Пит. Но кто-то сегодня вечером перепугал Пат. Примерно в то время, когда тебя укусил невидимый и неведомый зверь. Подожди, я тебе покажу.
Я принес ему черную розу, которую Пат нашла на своей кровати, и Пит стал ее рассматривать, в то время как я изложил ему наши догадки по поводу ее возможного значения. Со вздохом он вернул мне розу и пробормотал:
— Господи, я просто размышлял, какое отношение это может иметь к нашему делу.
— Ты считаешь, что за этим могут стоять те же шутники?
— Не знаю, что и думать. Миссис Вагнер помогала нам выполнять наши домашние задания, и они могли про это пронюхать. С другой стороны, их главной целью может быть она или кто-то другой.
— Почему ты так считаешь, Пат?
— Прежде всего, ты все еще жив. Они играют грубо. Насколько я понял, они не останавливаются перед убийством. Они могли оставить тебя в живых, чтобы кормить тебя мыльными пузырями, понимаешь?
— Ты думаешь, они надувают нас, чтобы прикрыть то, что они делают на самом деле?
— Разве так не получается, Морган? С тех пор, как заварилось это дело, ты, я и Брюстер бегаем по замкнутому кругу. Мы продвигаемся с такой скоростью, что скорее свихнемся, чем найдем какое-то решение. А в это время они совершили два убийства, поджог и Бог знает что еще!
— Значит, роза для того, чтобы просто напугать Пат?
— Не знаю. Они не собирались предупреждать Мерлина или Маму Палавер, которые просто стали бесполезными для секты. Если это секта.
— Хорошо, но зачем тогда пугать Пат? Мы и так гоняемся за собственным хвостом!
— Чем больше, тем смешнее, — ответил Кустис. — Они скоро начнут делать пакости всем, с кем мы вообще сталкиваемся. Ты, кстати, не встречался со своим дядей в ближайшее время?
— Нет. — Я нахмурился и потянулся к телефону. — Я лучше прямо сейчас ему позвоню Похоже, эти придурки объявили войну мне и всему, что меня касается!
— Похоже на то, — сказал Кустис, рассеянно трогая повязку на шее.
Я набрал номер дяди Дэя, и он ответил сонным голосом, после третьего гудка. Я сообщил ему, что Пат у меня и рассказала о черной розе. От этого у него, должно быть, пропала всякая сонливость.
— Кто-то, наверное, знает наш университетский городок, — сказал он с беспокойством. Я заметил, что мы это и имели в виду, и спросил его, какие у него замки на двери.
— Ну, Морган, приятель, вряд ли они заинтересуются мною! Я не разбираюсь в колдовстве, и ничего ценного у меня здесь нет.
Пит прошептал несколько слов мне на ухо, и, кивнув, я сказал в трубку:
— Но все равно, я думаю, что нам следует установить наблюдение за вашим домом. Не знаете, где их лучше всего разместить?
— Пусть приходят прямо ко мне и чувствуют себя как дома, если ты думаешь, что это действительно надо, Морган, приятель. У меня есть отдельная комната и…
Я перебил:
— Мы их разместим в машине без опознавательных знаков, на некотором расстоянии от вашего дома. Идея состоит в том, чтобы определить, кто там болтается, если вообще там кто-то болтается. Кого-нибудь мы поставим и в аллее за домом.
— Господи помилуй, Морган, приятель! — рассмеялся дядя Дэй. — Из-за тебя и я скоро буду видеть привидения. Делай как знаешь, Морган, приятель! Но я тебе уверяю, что это пустая трата времени.
— Я расставлю их завтра утром. — Я улыбнулся. — А пока вы лучше заприте все двери и окна. Вы сегодня не собираетесь выходить на улицу?
— В такой-то час? Вряд ли, Морган, приятель. Я уже спал, когда ты позвонил. Ты меня здорово «взбодрил», так что я пока поработаю над своей книгой, пока снова не захочу спать.
Я кивнул, затем, когда до меня дошли его слова, я сказал:
— Вы мне не говорили, что пишете книгу, дядя Дэй.
— Разве я сейчас тебе не сказал? — ответил он. — Это, скорее, нудная необходимость, чем книга, понимаешь ли. В нашем деле или публикуйся, или умирай. Я начал писать о наших угольных копях в Уэльсе. Это просто исследование, понимаешь ли. Кто это говорил, что если ты воруешь у одного автора, то это плагиат, а если у сотни — то это исследование?
Я рассмеялся и вежливо заметил, что не отказался бы когда-нибудь взглянуть на его книгу. Он, казалось, удивился.
— Боюсь, она покажется тебе скучной, Морган, приятель. Она начинает надоедать даже мне, а ведь именно я ее пишу, понимаешь ли. Честно говоря, я не думал, когда начал писать, что добыча угля — это такое скучное дело!
— Легче писать про уголь, чем его добывать, — улыбнулся я, пытаясь вежливо закончить разговор.
Дядя Дэй спросил:
— Патриция слышит меня, Морган, приятель?
Я искоса глянул на Пат и Кустиса, занятых оживленным разговором, и тихо ответил:
— В данный момент нет. А почему вы спрашиваете, дядя Дэй?
— Ах, мне в голову пришла одна неприятная мысль, когда ты заговорил о Розовой Аренде и ее прошлом.
— Вы знали об этом?
— Про Аренду не знал. Но, понимаешь, когда ее муж умер, был большой шум. Мы знаем, что она не виновна в этом, Морган, приятель. Но его семья так не думала, а у них тоже германское происхождение.
— Не совсем вас понимаю, дядя Дэй.
— Ах, Морган, приятель, в тех краях они все еще рисуют шестилучевые звезды на сараях, и мы, уэльсцы, не единственные, кого обычно обвиняют в колдовстве!
— О Господи, — пробормотал я. Мало нам было уэльских ведьм и королев культа вуду. Он собирался втянуть в это дело еще и германских волшебников. Однако я ничего этого не сказал и, закончив разговор, успел услышать конец беседы Пат и Кустиса.
Кустис говорил:
— Я не имею никакого понятия о том, как они забрались в вашу запертую комнату, миссис Вагнер. Но Мерлин Плью был специалистом по хождению сквозь стены. Я думаю, он использовал лампы дневного света в потолке «Уэльского уголка», и, конечно, он, или, скорее, один из его учеников, пролез в пространство между потолком и крышей.
— Послушай, Пит, — запротестовал я. — Мы же долго искали люк на крышу в оштукатуренном потолке. Ты сам видишь, что здесь нет никаких отверстий!
— Не люблю препираться с коллегой-полицейским, — заявил Кустис. — Но здесь все совершенно ясно. Я консультировался со специалистом, который разбирается в этих домах, и он сразу же навел меня на мысль! Он спросил, есть ли на потолке лампа.
— А что насчет лампы? — Я сдвинул брови и уставился на потолок, где была стандартная осветительная система диаметром около восемнадцати дюймов.
Кустис сказал:
— Она держится на штырях под штукатуркой. Ее можно отвинтить сверху, и…
— Погоди, — фыркнул я. — Отверстие будет слишком маленьким для взрослого человека!
— Они использовали карлика. Ты удивишься, когда узнаешь, куда может протиснуться взломщик, который ворует кошек, Прайс!
— Кстати, о кошках! — ужаснулась Пат. — То, что поцарапало твою руку, могло было быть достаточно маленьким, чтобы пролезть в такое отверстие!
— От пола дотуда изрядный прыжок даже для кошки! — возразил я.
— Откуда мы знаем, что это была кошка? — настаивала Пат. — Оно задело тебя на высоте плеча, а ты, по-моему, мне говорил, что по утверждению Мерлина, его животное проявление было… совой!
— Ого! — рассмеялся я. — Это самая дикая Из всех наших идей! — Затем я заметил загадочную улыбку на лице Кустиса и спросил его: — Пит?
— Это дало бы ответы на множество вопросов. — Он пожал плечами. — Птицу легче выдрессировать, чем кошку. Если кто-нибудь, кто разбирается в соколиной охоте, не пожалеет времени на обычную сову, то это объяснило бы, почему мы никого не видели там, где искали. На полу в этой комнате, или на земле в аллее за моим домом.
— Мне кажется, это чересчур дико, — пробормотал я. Пит Кустис сказал, вставая:
— Мы имеем дело с дикими людьми, Прайс. Я должен идти, если вообще хочу попасть на работу вовремя. Впереди — нудный понедельник, и я уверен, что мы наработаемся завтра вволю. Дело близится к завершению быстрее, чем я думал.
— Ты думаешь, они будут действовать быстрее? — спросил я.
— Следовало бы. Иначе мы их всех заловим. По крайней мере, один свидетель того шабаша у нас есть. Найти бы другого, если они не доберутся до него раньше нас. Нашим странным друзьям следует начать заметать свои следы, и быстро, или же добраться до цели до того, как мы их схватим.
— Добраться до какой цели? — спросила Пат.
— Если бы мы это знали, — ответил Кустис, — дело было бы уже раскрыто.
— Может быть, у них нет никакой настоящей цели, — задумчиво сказал я. — Может быть, мы просто наблюдаем, как они бредут по болоту своего психоза.
— Я так не думаю, — возразил Кустис. — Кто бы ни был за всем этим, он более чем просто тронувшийся. Но они действуют слишком последовательно, чтобы можно было подумать, что у них нет никакого мотива.
— И это ты называешь действовать последовательно? — фыркнул я.
Кустис кивнул и сказал:
— Прежде всего ясно, что они убирают одного члена секты за другим. Если предположить, что они начали с тринадцати, у них скоро не останется потенциальных жертв!
— И что, по-твоему, тогда будет? — спросил я.
Кустис мрачно улыбнулся и ответил:
— Заметя свои следы, они будут свободны, чтобы заняться теми, из кого они на самом деле нацелились.
— А на кого они нацелились?
Кустис остановился в дверях:
— На тебя, для начала. Я не знаю, под каким номером ты и я стоим в их списке. Но лучше не узнавать это опытным путем, не так ли?
После того, как он ушел, нам обоим долгое время нечего было сказать. Потом Пат взглянула на часы и спохватилась:
— Боже мой, уже поздно.
— Хочешь я отвезу тебя домой?
— Я не знаю, чего я хочу, Морган. Я так напугана, что просто и думать боюсь, что мне придется остаться одной!
— Тогда оставайся, — улыбнулся я, пытаясь говорить небрежно.
Трезвым взором Пат уставилась на меня и спросила:
— Ты действительно не шутишь, Морган?
— Нет, — ответил я, — понимай, как хочешь.
— Не знаю… — тихо сказала она, еще раз взглянув на часы.
В конце концов она, конечно, осталась.
Она провела со мной и следующую ночь, и следующую за той — провела бы. Но я слишком забегаю вперед.
Понедельник, несмотря на стремление Пита закругляться с этим делом, оказался довольно пустым. Я отдал в лабораторию подозрительный кофе и узнал, что Сэнди Макалпин назначил на этот день повторное вскрытие Мерлина Плью.
Я, конечно, присутствовал. Пита Кустиса не было. Он работал над своей теорией о том, что тела Мамы Палавер и ее сына должны быть неподалеку от того места, где они избавились от тела Мерлина. Но мы не могли раскапывать все могилы на кладбище Гленвуд, и этот настойчивый полицейский засел за бумаги. Он хотел сузить круг поиска до таких пределов, чтобы можно было получить ордер на эксгумацию.
Это было уже третье вскрытие мокрых останков Мерлина Плью, если так можно было назвать то, что находилось на столе. Макалпин с ассистентами и так уже разделал его на части за прошлые два раза, так что зрелище было действительно тошнотворное.
Когда они кончили, я нашел Макалпина в дезинфекционной и спросил, нашел ли он что-нибудь новое. Судебный медик поморщился, изучая свои только что продезинфицированные руки и вздохнул.
— Они пропустили небольшую деталь. Они хитрые, как черти, и им так это и сошло бы с рук, если бы столько людей не видели его совсем недавно, ну мы и нашли у него в костном мозге жизнеспособные агранулярные лейкоциты.
— И для этого вам потребовалось ломать кости, да? — кивнул я и потом спросил: — А что это означает, что вы нашли эти жизнеспособные как-их-там-зовут, доктор?
— Это означает, что он был мертв совсем недолго для того, чтобы успеть разложиться, — твердо ответил Макалпин. — Какой-то хитрозадый сукин сын открыл ему бедренную артерию и накачал его концентрированным пепсином. Затем ему сделали клизму из соляной кислоты и мясной приправы-размягчителя в смеси с питательным бульоном, чтобы размножились бактерии. Эта гадость давно ушла в землю к тому времени, когда вы его раскопали!
— Я знаю, — я поморщился, — от него невозможно пахло!
— О, это происходит быстро в закрытом гробу. — Макалпин пожал плечами. — Кислота создает много газа, и когда от энзимов отделяется метан и сероводород…
— Оставьте детали при себе, — перекосившись, перебил я. — Зачем, как вы думаете, они оттяпали ему ступни и кисти рук?
— Это затруднило бы опознание, если б его нашли прежде, чем от него останутся только кости и мокрое место, — сказал Макалпин. — Его уродливая ступня была бы важным указателем, даже у скелета. И там же была какая-то чепуха насчет мертвой руки? Я не проводил на ней эти тесты. Но, я помню, речь идет о костях руки, опущенных в парафин, и об отпечатках пальцев?
— Имеется в виду, что Мерлин был волшебником, — объяснил я. — Он специально позаботился о том, чтобы к нам в руки попала мумифицированная рука с его собственными отпечатками пальцев. Он был большой шутник.
— Может, это была тонкая резина, высушенная прямо у него на руке и надетая на другую руку?
— Резина или какая-то жирная пластмасса. Кончики пальцев сгорели первыми. Так что нам придется сделать попытку научно объяснить, как он это сделал. Он же не мог знать, производя со мной эти трюки, что с ним самим сыграют трюк, когда он станет уже не нужен.
— М-да, — вздохнул Макалпин. — Ваш сотрудник, Кус-тис, сказал, что у него для меня заготовлена еще пара чернокожих. Это мужчина и женщина?
— Если мы найдем, где их закопали.
— Это сделала та же шайка?
— Мы так думаем.
— Восхитительно. Я имею в виду, что я просто без ума от состояния, в котором они оставляют для меня своих мертвецов! Куда же подевались приятные, нормальные убийцы, действующие топором, и сексуальные маньяки?
На девушке из судебно-медицинской лаборатории был белый халат на два размера меньше, чем нужно, а волосы на лбу были обесцвечены и разделены посредине наподобие готического собора. Она нашла меня в кабинете лейтенанта Брюстера и спросила, не глотал ли кто-нибудь того, что она невозмутимо назвала «это дерьмо». Из ярлыка, который она принесла, я заключил, что она имела в виду мой быстрорастворимый кофе. Я сообщил ей, что выпил по меньшей мере две чашки перед тем, как взлететь в воздух наподобие воздушного шара, и она пробормотала:
— Вы, должно быть, здоровый, как бык, или вы любите слабозаваренный кофе. Здесь полно Атропа Белладонна, Хиоциамус нигер и старого доброго ЛСД.
— Я знаю, что такое ЛСД, — сказал Брюстер, — но назовите еще раз остальное.
— Белладонна и белена, для невежд, — фыркнула девица — Мы не можем определить, хотели ли вас убить, запустить в далекое путешествие или и то, и другое.
— Галлюциногены и аконит не соответствуют друг другу, — сказал Брюстер.
Я не знал, о чем они оба говорят, и так им и сказал.
— Я думаю, здесь шла работа с противоположными целями, Морган, — объяснил Брюстер. — Зачем добавлять белены и ЛСД тому, кому ты уже подсыпал белладонны?
— Чтобы он жил в кошмаре, пока не умрет? — предположил я.
Девушка из лаборатории отрицательно покачала головой:
— Я бы сказала, что ваш кофе был отравлен дважды. Может, и три раза, если принять во внимание ЛСД!
— Подождите. — Я моргнул. — Вы думаете, меня хотели отравить двое разных людей?
— Почему бы и нет? — сказал Сэм Брюстер. — Разве с самого начала члены этой шайки не действовали с противоположными целями? Ты не раз был у них в руках, Морган. Тем не менее по какой-то причине они не убили тебя.
Я кивнул:
— Мы знаем, что они умеют убивать. У Сэнди Макалпина целый холодильник мертвецов. Так почему же я оказался таким удачливым?
— Гленда, Добрая Волшебница Севера? — улыбнулся Брюстер.
— Позвольте, вы думаете, что я нахожусь под защитой кого-то из этой группы?
— Именно так оно и выглядит, приятель. Ты был в полной их власти в том подвале на складе. Из твоего револьвера они могли застрелить тебя вместо Плью и кота. Но, по какой-то причине, они ничего тебе не сделали.
— Зато потом подсунули мне отраву! — поправил я.
— Атропа белладонна — ужасный яд, — добавила девушка из лаборатории.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21