СТИВЕН КИНГ


ОТРАЖЕНИЕ СМЕРТИ

(перевод О.Лежниной)


- В том году мы его переносили; ну и намучались же,
однако! - говорил мистер Карлин, пока они взбирались по
ступеням. - Перетаскивали, конечно, на руках, иначе и
нельзя. Мы застраховали его от повреждения у Ллойда, прежде
чем выносить из комнаты... Единственная компания, которая
стала страховать на указанную нами суму.
Спенглер молчал. Его собеседник - явный дурак, а
Джонсон Спенглер давно усвоил одну простую истину:
единственно возможный способ общаться с дураком -
игнорировать его.
- Застраховали на четверть миллиона долларов, - закончил
мистер Карлин, когда они взошли на второй этаж. Рот его
искривился в усмешке, напоминающей оскал: - И влетело же нам
это в копеечку!
Он был низенький, кругленький, хотя и не слишком
толстый, в очках. Загорелая лысина сверкала, как
начищенная. Со стен бесстрастно взирали резные амуры из
красного дерева.
Спенглер осматривал длинный коридор, стены, лепнину,
драпировки холодным глазом профессионала. Да, Самуэль
Клаггерт закупал вещи в неограниченных количествах, но
качество при этом хромало. Как многие другие самоучки,
выбившиеся в магнаты в конце 1800-ч, он был скорее
ломбардщиком, чем истинным коллекционером. Слезливые
новеллы, собрания непонятно чьих сочинений в дорогих
переплетах, осколки древностей и современных глиняных
монстров объединяют такого рода люди под именем Искусства.
Стены сплошь были увешаны подделкой под марокканские
драпировки - слишком обильно и некстати. Бесчисленные
мадонны сжимали на руках бесчисленных младенцев. Авторы,
конечно, неизвестны. Стаи ангелов летали о всех
направлениях, всюду были расставлены нелепые, в помпезных
завитушках, канделябры. Картину завершала полунепристойная,
с улыбающейся нимфеткой, люстра.
Конечно, не а этим приехал старый пират в частный музей
имени Самуэля Клаггерта (экскурсия для взрослых - доллар,
для детей - 50 центов в час, ежедневно). Если это контора
на 98% состоит из хлама, то хотя бы по теории вероятности
имеются 2% действительно ценных вещей. И это было так:
ружье Кумба над камином в кухне, странная штучка - камера
обскура - в гостиной, а главное..7
- Зеркало Де Ивера было убрано из нижнего зала после
одного неприятного... происшествия, - говорил мистер Карлин.
- Конечно, и раньше бывало всякое: резкие слова,
предубеждения, желание уничтожить зеркало - но это была
единственная попытка действительно взять, да и разбить его.
Мисс Сандра Бейтс пришла сюда с камнем в кармане. К счастью,
ее замысел не удался: она плохо прицелилась, камень
скользнул по краю, и зеркало осталось невредимо. У мисс
Бейтс был брат...
- Впечатляет, не правда ли? - мистер Карлин кинул на
собеседника странный, чуть искоса, быстрый взгляд. - Была
английская герцогиня в 1709... и пенсильванский торговец
коврами в 1746... не говоря уж...
- Я ознакомлен с историей, - холодно повторил Спенглер.
- Это моя работа, стало быть, в моих интересах знать все о
предмете. Теперь вопрос подлинности...
- Подлинности! - мистер Карлин издал короткий сухой
смешок. Сдавленный скрипящий звук, как если бы кто-то
потер друг о друга кости в шкафу под лестницей. - Все
проверено экспертами, мистер Спенглер.
- Как и Страдивари.
- Ну да, - вздохнул мистер Карлин. - Но, знаете ли, там
не шла речь о характерных эффектах... странных эффектах,
присущих зеркалу Де Ивера, и только ему!
- Да, пожалуй, - терпеливо ответил Спенглер. Он
помнил, что теперь болтовне служителя не будет остановки -
раз уж затронули его любимую тему, словесный потом
неизбежен, - пожалуй, да.
Однако Карлин не стал продолжать, и на третий и
четвертый этажи они взошли молча. По мере приближения к
крыше становилось все жарче, в темных верхних галереях
стояла почти невыносимая духота. Стал явственно ощущаться
столь знакомый Спенглеру запах - плесень и древесные жучки,
давно умершие мухи и истлевшая ткань... Запах веков, который
Джон Спенглер вдыхал всю свою сознательную жизнь,
неотъемлемая принадлежность музеев и мавзолеев. Так должна
пахнуть, наверное, земля на могиле юной девственницы,
похороненной лет сорок тому назад.
Экспонаты здесь были свалены в беспорядке, что усиливало
ассоциацию с ломбардом. Мистер Карлин вел своего спутника
сквозь бесконечные ряды портретов, помпезных золотых клеток
для птиц и уродливых скелетов старых велосипедов. Они
подошли к стене, к которой была прислонена старая стремянка.
Вверху виднелась дверь с пыльным висячим замком.
Слева скульптура Адониса с пустыми, без зрачков,
глазами. На протянутой руке висит желтый знак "вход строго
воспрещен".
Мистер Карлин достал связку ключей из кармана пиджака,
повозившись, выбрал нужный и стал взбираться по лестнице. На
третьей ступеньке он остановился. Лысина слабо поблескивала
в полутьме, голос был глух:
- Я не люблю это зеркало. Никогда не любил. Я боюсь
глядеть в него. Понимаете, боюсь, что рано или поздно гляну
в него и увижу... то же, что и они.
- Они ничего не видели, кроме своего отражения, -
ответил Спенглер.
Мистер Карлин хоте что-то возразить, но передумал,
покачал головой и стал устраиваться поудобней, чтобы
вставить ключ в замок. Он дергал ключ, вертел головой и
бормотал:
- Должен подходить... Сейчас... Ах, черт!
Замок неожиданно открылся и слетел с петель. Мистер
Карлин хотел удержать его и едва не упал с лестницы сам.
Спенглер ловко поймал стремянку и взглянул на мистера
Карлина: тот, смертельно бледный, трясущимися губами, крепко
уцепился за лестницу.
- Вы, кажется, слегка нервничаете? - мягко спросил
Спенглер, но ответа не последовало: казалось, его
собеседник абсолютно парализован. - Спускайтесь, пожалуйста.
Пока вы не упали.
Карлин медленно полез вниз. Он цеплялся за каждую
ступеньку, как человек, висящий над пропастью. А когда,
наконец, ноги его ступили на пол, задергался, будто под ним
был пропущен электрический ток. Включился и голос:
- Четверть миллиона. Четверть миллиона долларов -
страховка, чтобы перенести эту штуку снизу вверх. Они
применяли специальный блок, чтобы поднять ее на чердак. Вот
сюда, - быстро говорил Карлин. - И я надеялся... сперва
неотчетливо и смутно, потом до отчаяния надеялся, то
чьи-нибудь пальцы соскользну, или протрется веревка, или
сломается механизм. И эта чертова штуковина разобьется,
разлетится на тысячи осколков...
- Факты, - перебил его Спенглер. - Только факты.
Попробуем обойтись без дешевых новелл, без страшных сказок
и всей этой бури эмоций. Первое. Джон Де Ивер - английский
мастер нормандского происхождения, изготовлявший зеркала в
елизаветинскую эпоху. Он жил и умер без приключений. Никаких
пентаклей на полу, запаха серы и таинственных бумаг в
кровавых пятнах. Ничего даже приблизительно похожего. Хоть
сколько-нибудь шокирующего. Факт второй: его зеркала
сделались изюминкой любой коллекции из-за великолепного
мастерства, тончайшей шлифовки, легкого увеличивающего и
искажающего эффекта. По этим характерным особенностям легко
определить руку мастера. Третий факт. Только пять зеркал
Де Ивера в настоящее время сохранились, два из них в
Америке. Они бесценны. Факт четвертый: ваше зеркало и то,
что было уничтожено в Лондоне, приобрели дурную славу из-за
совпадений и преувеличений, чьей-то, возможно,
некомпетентности и...
- Факт пятый: вы редкостный ублюдок, Спенглер, вы это
понимаете?!
Спенглер со вздохом посмотрел в бесстрастные глаза
Адониса. Придется запастись терпением. Карлин продолжал:
- Я вел экскурсию детей, среди которых был брат Сандры
Бейтс. Он посмотрел в это зеркало, в ваше "тончайшей
шлифовки" зеркало, Спенглер. Было ему лет около шестнадцати,
школьник еще. Я рассказывал о мастерстве и бесценности,
совсем как вы, потом перешел к свойствам стекла, когда Бейтс
перебил меня: "А что это за пятно в левом верхнем углу?
Повреждение?" Один из ребят спросил его, о чем он говорит;
Бейтс начал объяснять, затем остановился. Он приблизился к
зеркалу, натянув ограждающий шнур, почти касаясь стекла.
Затем оглянулся, как если бы то, что он видел, было
отражением кого-то - кого-то в черном - за левым плечом
мальчика. "Похоже, это человек", - задумчиво произнес он, -
"но я не вижу лица... А теперь он ушел". Вот и все. А
потом...
- Продолжайте-продолжайте, - устало сказал Спенглер. -
Конечно, вы хотите сказать мне, что это был Жнец - весьма
логичное объяснение, не так ли? избранные люди видят
отражение смерти, и так далее, и тому подобное, из вас выйдет
хороший рассказчик; воскресные газеты охотно напечатают эту
захватывающую историю. Теперь поведайте мне об ужасных
последствиях встречи со Жнецом; и не дайте мне раскрыть рта,
чтобы объяснить все разумно... Что там с мальчиком? Задавила
машина? Выбросился из окна? Или что?
Мистер Карлин нервно хихикнул:
- Вам лучше знать, Спенглер. Вы же дважды повторили,
что... как это... а, "ознакомлены с историей Де Ивера!" Не
было никаких ужасных происшествий. Никогда и никаких. Вот
почему зеркало Де Ивера не приобрело скандальной славы, как
например, бриллиант "Кохинор" или гробница Тутанхамона, и
воскресные газеты не возьмутся за эту тему... Вы, должны
быть, считаете меня дураком?
- Да, - ответил Спенглер. - А теперь нельзя ли
подняться наверх?
- Конечно. - Мистер Карлин вскарабкался по лестнице и
толкнул дверь. Она со скрипом открылась, нехотя, словно
преодолевая сопротивление каких-то призраков по ту сторону.
Карлин исчез в чердачной тьме, растворился в тенях. Спенглер
последовал за ним. Адонис проводил его холодным безжалостным
взглядом.
На чердаке было невыносимо душно. Маленькое грязное
окошко под потолком едва пропускало свет, тут и там
виднелась паутина, все было покрыто толстым слоем пыли.
Зеркало в деревянной раме было поставлено под углом к
солнечным лучам, и на дальней стене поблескивал жемчужный
блеск отражения. Мистер Карлин не смотрел на зеркало.
Упорно, старательно не поднимая глаз.
- Вы никогда не протирали его? - спросил Спенглер,
впервые заметно раздраженный.
- Я... я берег его, как зеницу ока, - невыразительным
тихим голосом произнес Карлин. - Если оно будет оставаться
открытым, все время открытым, то возможно...
Но Спенглер не обращал на его слова внимания. Он снял
пиджак, сложил его пуговицами внутрь, и с предельной
осторожностью, едва касаясь выпуклой поверхности стека,
стряхнул пыль. Затем отошел и посмотрел в зеркало. Оно было
великолепно, гениально, подлинный Де Ивер. Руку мастера
узнаешь сразу. Пыльная полутемная комната, сам Спенглер,
фигура Карлина вполоборота - все в зеркале было четким,
ясным, практически трехмерным. Легкое увеличение давало чуть
искажающий эффект, почти четвертое измерение картины,
приобретающей необычайную глубину и выразительность,
однако... Спенглер почувствовал новый прилив раздражения:
- Карлин.
Карлин молчал.
- Вы законченный кретин. Вы видите. Зачем было говорить
мне, что девчонка не повредила зеркало?
Ответа не последовало.
- В левом верхнем углу трещина, - продолжал Спенглер. -
Видите? Так что, девчонка попала в стекло? говорите же, ради
всего святого говорите!
- Вы видите Жнеца, - ответил Карлин. Голос его был тих и
бесстрастен. - Никакой трещины в зеркале нет. Поднесите к
нему руку... О, Боже...
Спенглер стянул рукав пиджака и осторожно поднес манжет
к левому верхнему углу зеркала.
- Вы видите, ничего сверхъестественного. Я прикасаюсь к
нему...
- Прикасаетесь? И что, вы нащупываете трещину?
Спенглер медленно опустил руку и посмотрел в зеркало.
Все в нем выглядело чуть более искаженным; пыльные углы
комнаты, казалось, готовы соскользнуть куда-то в четвертое
измерение...
Пятно исчезло. Поверхность была безукоризненно гладко.
Спенглер неожиданно ощутил приступ страха - и тот же
презрение к себе за то, что поддался слабости.
- Похоже на Жнеца, не правда ли? - спросил мистер
Карлин. Он был бледен как мел и не отрывая глаз от пола.
На шее спазматически подергивался какой-то мускул. - Это
фигура в капюшоне, стоящая сзади вас... как это выглядит?
- Это выглядит как трещина в стеке, - твердо ответил
Спенглер. - И, поверьте, ничего более.
- Мальчик Бейтс был высоким и, знаете, таким крепким, -
быстро заговорил Карлин. Его слова падали в душную тьму
комнаты как камни в темную воду. - Как футболист. И в
свитере с надписями. Мы были на полпути к верхним
выставочным залам, когда...
- Мне не по себе от этой жары, - произнес Спенглер. Он
вытащил из кармана платок, вытер пот. Казалось, по
поверхности зеркала прошла мелкая рябь... или все это плывет
перед глазами?
- Затем паренек сказал, что он хочет глоток воды...
глоток воды, ради всего святого... - Карлин повернулся и
уставился на Спенглера диким взглядом полубезумца. - Но как
я мог знать?!
- Где у вас уборная? Мне кажется...
- Его свитер... Он мелькнул в лестничном пролете, когда
мальчик сбегал по ступеням... когда... - ...кажется, я
болен...
Карлин потряс головой, словно отгоняя наваждение, затем
вновь уставился в пол, пробормотал:
- Да-да, конечно. Третья дверь слева, как опуститесь на
второй этаж. - Он взглянул верх с мольбой и отчаянием: - Но
Боже, как я мог ЗНАТЬ тогда?!
Но Спенглер уже ступил на стремянку. Под его весом
что-то треснуло, и на секунду Карлин подумал - понадеялся -
что лестница упадет. Но этого не произошло. Сквозь проем в
полу Карлин видел, как Спенглер медленно спускался,
прижимая ладонь ко рту...
- Спенглер!
Поздно. Ушел.
Карлин прислушался к эху шагов; оно становилось все тише
и тише и, наконец, затихло. Карлин вздрогнул. Он попытался
двинуться к лестнице, но ног не слушались. Этот мелькнувший
свитер ребенка... Боже!
Будто невидимая рука чудовищной силой сжала его голову и
повернула ее в зеркалу. Сам того не желая, Карлин уставился в
колеблющиеся глубины Де Ивера.
Там ничего не было.
Лишь отражение комнаты, пыльные углы подергивают,
словно все готово провалиться в неведомую бездну, в
таинственную Вечность... Отрывок полузабытого стиха
Теннисона всплыл в сознании Карлина, и он пробормотал: -
"мне навевают тени страх", - сказала леди..."
Он не мог оторвать взгляда от зеркала, спокойная глубина
притягивала и манила. Слева от рамы чучело буйвола пялило
на него свои плоские обсидиановые глаза.
Мальчик хотел воды, фонтан находился на первом этаже; он
спустился по ступенькам и...
Никогда.
Никуда не вернулся.
Как герцогиня, что решила сходить в гостиную за
ожерельем, как коммерсант, который пошел к своему экипажу -
и оставил после себя лишь пустую коляску и пару запряженных
в ней лошадей.
И зеркало Де Ивера было в Нью-Йорке с 1897 по 1920,
когда Джуди Кратер...
Карлин смотрел как зачарованный в колышущуюся глубину.
Сзади, внизу глядел в пустоту бесстрастный Адонис.
Он ждал Спенглера, как семья Бейтсов своего сына, как
муж герцогини - возвращения своей жены из гостиной... Он
напряжено глядел в зеркало и ждал... И ждал... и ждал...


1