– Раньше он умел волновать людей. Но с тех пор, как не он сидит на лошади, а лошадь на нем, он словно зажат между двумя мирами.
– А что вы можете сказать о его жене? – спросил Хэнсон у одной из неумных девиц. – Она тоже работала вместе с ним в "Голден Четон"?
Та фыркнула.
– Она была еще скучнее, чем он. Типичный буржуазный стиль. "Прошу тебя, разбуди меня, дорогая мама, рано утром, я хочу посмотреть восход солнца".
Другой битник, с длинными волосами, добавил:
– Певичка она была весьма посредственная. И к тому же считала себя выше клиентов. – И добавил с глубоким удовлетворением: – Но однажды она чисто взяла одну очень высокую ноту. Это случилось, когда в заведении появились мальчики Амато и избили ее и ее мужа за то, что они выступали в ресторане Хаммера.
Хэнсон возвел очи к потолку.
– Что посеешь, то и пожнешь. Господь помогает тем, кто задает правильные вопросы. Значит, вы говорите, что ее мужа избили мальчики Амато за то, что они выступали в заведении Хаммера?
У битника было теперь такое лицо, словно он сожалеет о сказанном.
– Да, сэр, – выдавил он неохотно.
– Ну, на сегодня достаточно, – распорядился Хэнсон. – Можете снова забираться в свои логова. И я думаю, что мне не надо вам напоминать, что вы не имеете права покидать пределы города. Судя по вашему виду, никто из вас не в состоянии купить билет на транспорт.
Одна из девушек остановилась рядом с моим стулом и с улыбкой посмотрела на меня.
– А вы – роскошь, – вполголоса сказала она. – Почему бы вам не зайти как-нибудь к нам в "Голден Четон"? Я бы с удовольствием обратила бы вас в нашу веру. Кто знает, может быть, и вам бы это понравилось.
Я ответил, что очень сожалею, но в 432-м году один парень по имени святой Патрик уже обратил ирландскую половину моих предков в христианскую веру. А приблизительно в 1780 году миссионеры, следовавшие за капитаном Куком, сделали то же самое с моей гавайской половиной. По этой причине, хотя ее предложение и звучит очень заманчиво, я, как полнокровный христианин, должен всячески оберегать себя от дальнейших обращений.
Лысый бродяга был единственным человеком, который меня понял.
– Очень остроумно, – кисло сказал он. – Вам бы в цирке выступать. Вы кто? Наполовину ирландец, наполовину гаваец? На вашем месте я бы уже давно сошел с ума от этого.
Если учесть, чьими устами это было сказано, я мог счесть это и за комплимент.
Сержант Кейс посадил Коннорса в камеру и вернулся в кабинет.
– Почему битникам все люди кажутся сумасшедшими, кроме них самих? – спросил он.
Я пожал плечами, мол, не имею ни малейшего понятия, и спросил Хэнсона, что он теперь собирается делать.
– Я думаю, что вызову теперь одновременно Марти и Тода. Правда, вряд ли мы что-нибудь из них выжмем. За них будут говорить их адвокаты. Но мы по крайней мере узнаем, собираются ли они перегрызть друг другу глотки.
– А что это даст?
– Выясним, что девушку убил один из людей Амато. Чтобы она не "раскололась" полностью перед тобой. Или же это был один из людей Хаммера. Такая версия тоже не исключается. Тогда Амато постарается отстранить тебя от расследования дела.
Его рассуждения показались мне слишком сложными, но Том, видимо, знал, что делает. Обычно он это знал.
– Только, прежде чем их выслушаем, уточним кое-что, – сказал Том. – Ты – на нашей стороне, а работаешь якобы на Хаммера?
Я напомнил ему, что дал слово. И добавил, что теперь я имею личный интерес в этом деле. Ведь Мейбл была убита выстрелом, который, по всей вероятности, предназначался мне. Я ухмыльнулся.
– Тем не менее мои личные чувства не помешают мне взять у Тода Хаммера три тысячи наличными и впридачу новый "мерседес".
Он невольно прыснул и попросил сержанта Кейса вызвать Хаммера и Амато с их людьми.
Они появились вместе со своими людьми: адвокатами и телохранителями. Удалось прошмыгнуть и некоторым репортерам. Все вместе они образовали солидную группу. Смотреть на их суету было даже смешно. В передней они обменивались лишь мрачными взглядами, а тут попытались выступить единым фронтом против закона и внезапно стали приветливыми и добродушными.
Тод и Марти, улыбаясь, обменивались дружественными репликами и мягко похлопывали друг друга по спине. Даже их адвокаты пожали друг другу руки.
– Я буду краток и сразу перейду к делу, – прервал их "братание" Хэнсон. – Кто из ваших негодяев застрелил Мейбл Коннорс? Или речь при этом шла о мистере Алоха? Может быть, женщина была убита случайно?
Я подумал, что оба, по совету своих адвокатов, откажутся отвечать на такой лобовой вопрос. Но я ошибся.
– Боюсь, что не понимаю вас, капитан, – невозмутимо сказал Амато. – И уверен, что мистер Хаммер тоже вас не понимает. Возможно, что у нас обоих в прошлом были темные пятна. Но уже несколько лет мы являемся честными бизнесменами.
Тод Хаммер и все четыре адвоката усердно закивали головами, Хэнсон сосредоточил свои усилия на Амато:
– У вас ведь был подписан контракт с Мейбл Коннорс и ее супругом?
– Совершенно верно, – охотно отвечал Амато. – И я забочусь о своих людях. Я уже сказал мистеру Коннорсу, что все расходы на похороны беру на себя.
– Очень великодушно с вашей стороны, – заметил Хэнсон.
– Очень, – подобострастно подтвердил один из адвокатов.
Хэнсон внимательно посмотрел на Амато:
– Но вы признаете, что несколько месяцев тому назад дали распоряжение избить брачную пару за то, что она выступала в заведении Тода Хаммера? И это уже не так великодушно, не правда ли?
Один из адвокатов кашлянул.
– К сожалению, мистер Амато вынужден отказаться от ответа на этот вопрос, так как...
– Нет, – перебил его Амато. – Вспомните, что я вам говорил в приемной, господин адвокат. Мы пришли сюда не для того, чтобы вставлять палки в колеса закона. Мы собираемся помочь закону. Конечно! – Он с серьезным видом кивнул. – Да, я посылал своих людей в "Голден Четон". Они должны были в вежливой форме напомнить супругам Коннорс, что я предпочитаю, чтобы мои люди не выступали в заведениях, которые принадлежат конкурирующим фирмам. Хотя бы в те сроки, когда у них контракт со мной. Но я твердо убежден, что Тод ничего не знал о характере контракта, когда ангажировал их.
– Разумеется, не знал, – солгал Хаммер. – А как только узнал об этом, я их уволил.
– Как на его месте поступил бы каждый порядочный человек, – закрепил эту ложь один из адвокатов Хаммера.
Хэнсон попытался подойти к нему с другой стороны.
– В таком случае, я хотел бы узнать еще кое-что, Марти.
– Пожалуйста. – Амати был сама вежливость.
– Как часто вы требовали от миссис Коннорс отдаваться хозяину студии или певцу за то, чтобы тот способствовал выходу ваших пластинок в эфир?
Амато торжественно поднял руку – и солгал:
– Ни разу! Мне бы и во сне не пришло в голову требовать от такой порядочной женщины, чтобы она пошла на такое.
Это уже было кое-что. Особенно если припомнить, что Марти уже дважды обвинялся в сводничестве.
– Понятно, – сказал Хэнсон. – А что вы скажете по этому поводу, Тод?
– Что вы, собственно, имеете в виду?
– Вы бы смогли предъявить девушке, которая заключила с вами контракт, какие-то аморальные требования?
Хаммер ненадолго задумался, а потом сказал:
– Только в том случае, если бы во мне взыграла кровь.
Все рассмеялись, кроме Хэнсона, сержанта и меня.
– Ах, вот как! – воскликнул Хэнсон и, не давая Хаммеру опомниться, взорвал свою бомбу: – Скажите мне, Тод: это вы распорядились убить Мейбл Коннорс или нет? Потому что хорошо знали, что ее показания под присягой наверняка нанесут конкуренту значительный ущерб! Вот вы и постарались, чтобы все подозрения пали на Амато.
Господа из "Блюзберда" немного отодвинулись и были уже не так любезны.
Лицо Хаммера залила краска, и сетка морщин внезапно проступила на его лице, когда он запротестовал:
– Нет! Разумеется, я этого не делал! Да зачем мне это?
– Но ведь вы, – неумолимо наступал Хэнсон, – наняли мистера Алоха на очень выгодных условиях, чтобы он помог Томми избежать газовой камеры. – Он с довольно хорошо разыгранным равнодушием посмотрел на меня. – Мистер Алоха отказывается сообщить нам, каким путем он собирается это осуществить. Но я почти уверен, что вы пытаетесь доказать, что Мэй Арчер убил не Мулден, а Марти, но вся вина легла на Томми-Тигра.
Сторона Амато стала еще более хмурой. Теперь уже никто из них не улыбался. А Хэнсон продолжал травить их.
– Правда, покушение на мистера Алоха перед зданием полиции заставляет в какой-то степени поверить мистеру Хаммеру.
– Все это ложь! – вскричал Амато. – Ни я, ни кто-либо из моих людей не имеют никакого отношения к убийству! И к попытке убить Алоха! И если Тод Хаммер утверждает это, то он лжец!
Для Хаммера этого было достаточно. Он потряс кулаком перед лицом Амато.
– Только попробуй еще раз назвать меня лжецом, выродок! Длиннохвостых обезьян я еще никогда не боялся!
Один из адвокатов Амато попытался было его остановить, но опоздал.
– Никто из Чикаго не называл меня длиннохвостой обезьяной!
В тот же миг зубные протезы Хаммера превратились в труху. За первым ударом последовал второй – в живот.
Хаммер призвал на помощь Вирджила и Сэма. Адвокаты обеих сторон призывали своих хозяев пользоваться головой, а не кулаками. Фоторепортеры защелкали камерами. Драка превратилась в настоящую битву.
Хэнсон дал им побушевать немного, а потом подошел к двери в приемную и вызвал оттуда полицейских. В следующую минуту все участники драки были арестованы. За рукоприкладство в государственном учреждении, за нарушение общественного порядка, за возбуждение общественности, за все, что пришло в голову Хэнсону. Он приказал их отвести в камеры. Адвокаты обеих сторон быстро ретировались, чтобы срочно писать жалобы за незаконное задержание подопечных.
Когда порядок был восстановлен, я спросил:
– Чего ты собираешься этим добиться?
Хэнсон ухмыльнулся.
– Могу сказать тебе, Джонни. Обычными средствами тут ничего нельзя было добиться. Вот мне и пришло в голову, что поскольку тут сошлись и длиннохвостая обезьяна из Чикаго, и ирландский гаваец, то можно применить старую норвежскую тактику викингов. Я просто бросил все в общий котел и стал смотреть, что из этого сварится. Теперь обе стороны уже не будут любезничать друг с другом. А общественности известно, что Хаммер нанял тебя, чтобы доказать, что Амато, а не Мулден убил Мэй Арчер. Я сам теперь не могу сказать, что из этого выйдет.
– Во всяком случае, это все отразится на моей шкуре. И как долго ты сможешь держать их на запоре?
Ничего утешительного для себя я не услышал.
– Недолго. В лучшем случае три-четыре часа. Но поскольку ты достаточно умен, чтобы заработать за один день столько денег, сколько полицейский зарабатывает за год, то тебе времени хватит.
– Для чего?
– Для того чтобы выяснить, кто из этих двоих отдал распоряжение убить Мейбл. – Он хитро улыбнулся. – Тогда одного из них я смогу задержать и на более длительный срок.
– Большое спасибо за цветы, – буркнул я и вышел в приемную.
Там стояла Бетти с чемоданчиком в руке.
– Что вы здесь делаете? – поинтересовался я.
Она осмотрела меня критическим взглядом.
– Не очень-то дружелюбным тоном вы говорите со мной, мистер Алоха. И это после всех трудов с моей стороны. Как вам не стыдно!
– Простите меня, Бетти! – вздохнул я. – Но что случилось?
Она покачала головой.
– Ничего. Сегодня утром бомба разнесла в клочки всю вашу одежду. А когда я услышала по радио, что в вас трижды стреляли, я уже представила вас всего в крови и просто хотела, чтобы вы нормально выглядели, когда пойдете в больницу. Я закрыла контору – не знаю, сколько договоров вы потеряете на этом – и тотчас же поехала к вам на квартиру. Там я упаковала чемодан. Костюм, ботинки, носки, белье... А теперь вот я вижу...
– Что, у меня что-нибудь не в порядке?
Она застонала.
– И как вы можете спрашивать такое? Вы только взгляните на себя! Волосы причесаны. Ни одного пятна крови. И костюм в полном порядке.
– Какой позор! – согласился я с ней. – А ведь говорят, что в детстве я был очень предупредительным и добрым мальчиком.
Глава 8
В приемной теперь было пусто и тихо. Битники и девушки исчезли. Ушли ударник и рыжеволосая мисс Гордон. Адвокаты уже, видимо, строчили свои жалобы. Я предположил, что репортеры и фотографы увязались за полицейскими, которые увели Амато и Хаммера, в надежде сделать парочку снимков боссов "Стартайма" и "Блюзберда" за решеткой.
Единственным посетителем, оставшимся в приемной, был хорошо одетый человек, который сидел рядом с Джеком Келли.
Я только хотел выйти вместе с Бетти в коридор, как услышал позади себя голос Хэнсона:
– А вы что здесь делаете, Арчер? Мне кажется, я не посылал за вами.
Человек поднялся.
– Нет, сэр. Меня никто не приглашал. Но по дороге домой я услышал в машине последние новости. Узнал, что убили миссис Коннорс и что полиция подозревает связь с "Пайолой". Тогда я позвонил своей экономке и приехал сюда. В надежде быть вам чем-нибудь полезен.
– Очень любезно с вашей стороны, – ответил Хэнсон. – Только боюсь, что вы не сможете ничем помочь.
Я, заинтересовавшись, остановился в дверях. Если этот человек – муж убитой журналистки, то имеет смысл познакомиться с ним.
Арчер теребил поля своей шляпы.
– Да, сэр, я понимаю. Но сегодня вечером я прочел в газете, что здесь на площадке для стоянки машин разорвалась бомба. В газете сообщалось, что мистер Хаммер нанял частного детектива, чтобы доказать, что не Мулден убил мою жену. Я подумал, что, может быть, я мог бы поговорить с детективом, чтобы рассказать ему, что я знаю о Мулдене и Хаммере.
– Очень хорошо, – сказал Хэнсон и сделал мне знак, чтобы я вернулся. – Джонни, это Билл Арчер, супруг женщины-репортера, которую убил Мулден. Мистер Арчер, это Джонни Алоха.
Когда Арчер поднялся, я увидел, что он был приблизительно моего роста. Рукопожатие было хорошим – не слишком жестким, но довольно крепким. Так как я знал, кто он, я сразу почувствовал к нему симпатию. Даже несмотря на то что по воскресеньям он пел в церковном хоре и был начальником группы следопытов. Разумеется, такие люди частенько бывают скучными, но ведь весь мир не может состоять только из эмоциональных людей.
– Я рад познакомиться с вами, мистер Алоха, – сказал он. – Рад, что покушение на вашу жизнь потерпело фиаско.
– Не знаю, поверите ли вы мне или нет, но меня это тоже радует, – сказал я чинно.
– Все-таки жестокие люди в банде "Пайолы", – заметил он. – Я познал это на себе. Хаммер предложил мне деньги, чтобы я показал, что Мэй была непорядочной женщиной. Но поскольку я отклонил его предложение, он подослал ко мне двух своих парней. Они избили меня до полусмерти.
Я взглянул на Хэнсона. Тот кивнул.
– Все верно. Основательно они поработали. Он пролежал неделю в больнице.
– А кто это был? Вирджил или Сэм? – спросил я.
– Нет, – ответил Хэнсон. – Мы их поставили в один ряд с другими людьми для опознания, но мистер Арчер не смог их опознать. Он не смог их найти даже на фотографиях в нашей картотеке. Возможно, они специально были вызваны из другого города, только на это задание.
– Я все равно не мог изменить своих показаний, – с горечью сказал Арчер. – Даже если бы захотел. Мэй не была такой женщиной, какой я должен был ее описать по их требованию.
– Охотно верю, – сказал я.
Арчер заметил, что он все еще продолжал держать шляпу в руке, и надел ее.
– Смерть ее какая-то кровавая ирония судьбы.
Поскольку меня интересовало все, что было связано с делом Мулдена, я попросил его пояснить, что он имел в виду.
– Мэй как раз только опять пошла на службу, чтобы мы могли быстрее расплатиться за наш дом. Нам оставалось внести последний взнос. – Уголок его рта дрогнул. – На следующий день она хотела подать заявление об увольнении. И в тот вечер, когда ее убили, я ждал ее дома с бутылкой вина, чтобы это отпраздновать. – Его голос стал таким тихим, что я едва мог его расслышать. – Только она так и не вернулась домой.
Мы с Хэнсоном промолчали, но Арчер быстро вновь обрел душевное равновесие.
– Это правда, мистер Алоха, о чем пишут в газетах? Вы действительно хотите найти вещественные доказательства, на основании которых адвокаты Мулдена смогут потребовать пересмотра дела?
Я, наверное, покраснел от стыда, когда сознавался в этом.
– Все верно. Но вы можете быть уверены, Арчер, что для меня существуют только неопровержимые доказательства. И если я приду к такому же выводу, что и суд присяжных, осудивший Мулдена, то я ни за какие деньги не буду фальсифицировать факты.
Арчер какое-то мгновение внимательно смотрел на меня, а потом улыбнулся.
– Я верю вам, мистер Арчер. Вы кажетесь мне честным человеком. Но в этом случае я боюсь, что вам не видать своего гонорара.
– Вы совершенно уверены, что вашу жену убил Мулден?
– Совершенно уверен.
– И вы не можете поверить в его версию, что он ненадолго покинул комнату и что убил ее кто-то другой?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16
– А что вы можете сказать о его жене? – спросил Хэнсон у одной из неумных девиц. – Она тоже работала вместе с ним в "Голден Четон"?
Та фыркнула.
– Она была еще скучнее, чем он. Типичный буржуазный стиль. "Прошу тебя, разбуди меня, дорогая мама, рано утром, я хочу посмотреть восход солнца".
Другой битник, с длинными волосами, добавил:
– Певичка она была весьма посредственная. И к тому же считала себя выше клиентов. – И добавил с глубоким удовлетворением: – Но однажды она чисто взяла одну очень высокую ноту. Это случилось, когда в заведении появились мальчики Амато и избили ее и ее мужа за то, что они выступали в ресторане Хаммера.
Хэнсон возвел очи к потолку.
– Что посеешь, то и пожнешь. Господь помогает тем, кто задает правильные вопросы. Значит, вы говорите, что ее мужа избили мальчики Амато за то, что они выступали в заведении Хаммера?
У битника было теперь такое лицо, словно он сожалеет о сказанном.
– Да, сэр, – выдавил он неохотно.
– Ну, на сегодня достаточно, – распорядился Хэнсон. – Можете снова забираться в свои логова. И я думаю, что мне не надо вам напоминать, что вы не имеете права покидать пределы города. Судя по вашему виду, никто из вас не в состоянии купить билет на транспорт.
Одна из девушек остановилась рядом с моим стулом и с улыбкой посмотрела на меня.
– А вы – роскошь, – вполголоса сказала она. – Почему бы вам не зайти как-нибудь к нам в "Голден Четон"? Я бы с удовольствием обратила бы вас в нашу веру. Кто знает, может быть, и вам бы это понравилось.
Я ответил, что очень сожалею, но в 432-м году один парень по имени святой Патрик уже обратил ирландскую половину моих предков в христианскую веру. А приблизительно в 1780 году миссионеры, следовавшие за капитаном Куком, сделали то же самое с моей гавайской половиной. По этой причине, хотя ее предложение и звучит очень заманчиво, я, как полнокровный христианин, должен всячески оберегать себя от дальнейших обращений.
Лысый бродяга был единственным человеком, который меня понял.
– Очень остроумно, – кисло сказал он. – Вам бы в цирке выступать. Вы кто? Наполовину ирландец, наполовину гаваец? На вашем месте я бы уже давно сошел с ума от этого.
Если учесть, чьими устами это было сказано, я мог счесть это и за комплимент.
Сержант Кейс посадил Коннорса в камеру и вернулся в кабинет.
– Почему битникам все люди кажутся сумасшедшими, кроме них самих? – спросил он.
Я пожал плечами, мол, не имею ни малейшего понятия, и спросил Хэнсона, что он теперь собирается делать.
– Я думаю, что вызову теперь одновременно Марти и Тода. Правда, вряд ли мы что-нибудь из них выжмем. За них будут говорить их адвокаты. Но мы по крайней мере узнаем, собираются ли они перегрызть друг другу глотки.
– А что это даст?
– Выясним, что девушку убил один из людей Амато. Чтобы она не "раскололась" полностью перед тобой. Или же это был один из людей Хаммера. Такая версия тоже не исключается. Тогда Амато постарается отстранить тебя от расследования дела.
Его рассуждения показались мне слишком сложными, но Том, видимо, знал, что делает. Обычно он это знал.
– Только, прежде чем их выслушаем, уточним кое-что, – сказал Том. – Ты – на нашей стороне, а работаешь якобы на Хаммера?
Я напомнил ему, что дал слово. И добавил, что теперь я имею личный интерес в этом деле. Ведь Мейбл была убита выстрелом, который, по всей вероятности, предназначался мне. Я ухмыльнулся.
– Тем не менее мои личные чувства не помешают мне взять у Тода Хаммера три тысячи наличными и впридачу новый "мерседес".
Он невольно прыснул и попросил сержанта Кейса вызвать Хаммера и Амато с их людьми.
Они появились вместе со своими людьми: адвокатами и телохранителями. Удалось прошмыгнуть и некоторым репортерам. Все вместе они образовали солидную группу. Смотреть на их суету было даже смешно. В передней они обменивались лишь мрачными взглядами, а тут попытались выступить единым фронтом против закона и внезапно стали приветливыми и добродушными.
Тод и Марти, улыбаясь, обменивались дружественными репликами и мягко похлопывали друг друга по спине. Даже их адвокаты пожали друг другу руки.
– Я буду краток и сразу перейду к делу, – прервал их "братание" Хэнсон. – Кто из ваших негодяев застрелил Мейбл Коннорс? Или речь при этом шла о мистере Алоха? Может быть, женщина была убита случайно?
Я подумал, что оба, по совету своих адвокатов, откажутся отвечать на такой лобовой вопрос. Но я ошибся.
– Боюсь, что не понимаю вас, капитан, – невозмутимо сказал Амато. – И уверен, что мистер Хаммер тоже вас не понимает. Возможно, что у нас обоих в прошлом были темные пятна. Но уже несколько лет мы являемся честными бизнесменами.
Тод Хаммер и все четыре адвоката усердно закивали головами, Хэнсон сосредоточил свои усилия на Амато:
– У вас ведь был подписан контракт с Мейбл Коннорс и ее супругом?
– Совершенно верно, – охотно отвечал Амато. – И я забочусь о своих людях. Я уже сказал мистеру Коннорсу, что все расходы на похороны беру на себя.
– Очень великодушно с вашей стороны, – заметил Хэнсон.
– Очень, – подобострастно подтвердил один из адвокатов.
Хэнсон внимательно посмотрел на Амато:
– Но вы признаете, что несколько месяцев тому назад дали распоряжение избить брачную пару за то, что она выступала в заведении Тода Хаммера? И это уже не так великодушно, не правда ли?
Один из адвокатов кашлянул.
– К сожалению, мистер Амато вынужден отказаться от ответа на этот вопрос, так как...
– Нет, – перебил его Амато. – Вспомните, что я вам говорил в приемной, господин адвокат. Мы пришли сюда не для того, чтобы вставлять палки в колеса закона. Мы собираемся помочь закону. Конечно! – Он с серьезным видом кивнул. – Да, я посылал своих людей в "Голден Четон". Они должны были в вежливой форме напомнить супругам Коннорс, что я предпочитаю, чтобы мои люди не выступали в заведениях, которые принадлежат конкурирующим фирмам. Хотя бы в те сроки, когда у них контракт со мной. Но я твердо убежден, что Тод ничего не знал о характере контракта, когда ангажировал их.
– Разумеется, не знал, – солгал Хаммер. – А как только узнал об этом, я их уволил.
– Как на его месте поступил бы каждый порядочный человек, – закрепил эту ложь один из адвокатов Хаммера.
Хэнсон попытался подойти к нему с другой стороны.
– В таком случае, я хотел бы узнать еще кое-что, Марти.
– Пожалуйста. – Амати был сама вежливость.
– Как часто вы требовали от миссис Коннорс отдаваться хозяину студии или певцу за то, чтобы тот способствовал выходу ваших пластинок в эфир?
Амато торжественно поднял руку – и солгал:
– Ни разу! Мне бы и во сне не пришло в голову требовать от такой порядочной женщины, чтобы она пошла на такое.
Это уже было кое-что. Особенно если припомнить, что Марти уже дважды обвинялся в сводничестве.
– Понятно, – сказал Хэнсон. – А что вы скажете по этому поводу, Тод?
– Что вы, собственно, имеете в виду?
– Вы бы смогли предъявить девушке, которая заключила с вами контракт, какие-то аморальные требования?
Хаммер ненадолго задумался, а потом сказал:
– Только в том случае, если бы во мне взыграла кровь.
Все рассмеялись, кроме Хэнсона, сержанта и меня.
– Ах, вот как! – воскликнул Хэнсон и, не давая Хаммеру опомниться, взорвал свою бомбу: – Скажите мне, Тод: это вы распорядились убить Мейбл Коннорс или нет? Потому что хорошо знали, что ее показания под присягой наверняка нанесут конкуренту значительный ущерб! Вот вы и постарались, чтобы все подозрения пали на Амато.
Господа из "Блюзберда" немного отодвинулись и были уже не так любезны.
Лицо Хаммера залила краска, и сетка морщин внезапно проступила на его лице, когда он запротестовал:
– Нет! Разумеется, я этого не делал! Да зачем мне это?
– Но ведь вы, – неумолимо наступал Хэнсон, – наняли мистера Алоха на очень выгодных условиях, чтобы он помог Томми избежать газовой камеры. – Он с довольно хорошо разыгранным равнодушием посмотрел на меня. – Мистер Алоха отказывается сообщить нам, каким путем он собирается это осуществить. Но я почти уверен, что вы пытаетесь доказать, что Мэй Арчер убил не Мулден, а Марти, но вся вина легла на Томми-Тигра.
Сторона Амато стала еще более хмурой. Теперь уже никто из них не улыбался. А Хэнсон продолжал травить их.
– Правда, покушение на мистера Алоха перед зданием полиции заставляет в какой-то степени поверить мистеру Хаммеру.
– Все это ложь! – вскричал Амато. – Ни я, ни кто-либо из моих людей не имеют никакого отношения к убийству! И к попытке убить Алоха! И если Тод Хаммер утверждает это, то он лжец!
Для Хаммера этого было достаточно. Он потряс кулаком перед лицом Амато.
– Только попробуй еще раз назвать меня лжецом, выродок! Длиннохвостых обезьян я еще никогда не боялся!
Один из адвокатов Амато попытался было его остановить, но опоздал.
– Никто из Чикаго не называл меня длиннохвостой обезьяной!
В тот же миг зубные протезы Хаммера превратились в труху. За первым ударом последовал второй – в живот.
Хаммер призвал на помощь Вирджила и Сэма. Адвокаты обеих сторон призывали своих хозяев пользоваться головой, а не кулаками. Фоторепортеры защелкали камерами. Драка превратилась в настоящую битву.
Хэнсон дал им побушевать немного, а потом подошел к двери в приемную и вызвал оттуда полицейских. В следующую минуту все участники драки были арестованы. За рукоприкладство в государственном учреждении, за нарушение общественного порядка, за возбуждение общественности, за все, что пришло в голову Хэнсону. Он приказал их отвести в камеры. Адвокаты обеих сторон быстро ретировались, чтобы срочно писать жалобы за незаконное задержание подопечных.
Когда порядок был восстановлен, я спросил:
– Чего ты собираешься этим добиться?
Хэнсон ухмыльнулся.
– Могу сказать тебе, Джонни. Обычными средствами тут ничего нельзя было добиться. Вот мне и пришло в голову, что поскольку тут сошлись и длиннохвостая обезьяна из Чикаго, и ирландский гаваец, то можно применить старую норвежскую тактику викингов. Я просто бросил все в общий котел и стал смотреть, что из этого сварится. Теперь обе стороны уже не будут любезничать друг с другом. А общественности известно, что Хаммер нанял тебя, чтобы доказать, что Амато, а не Мулден убил Мэй Арчер. Я сам теперь не могу сказать, что из этого выйдет.
– Во всяком случае, это все отразится на моей шкуре. И как долго ты сможешь держать их на запоре?
Ничего утешительного для себя я не услышал.
– Недолго. В лучшем случае три-четыре часа. Но поскольку ты достаточно умен, чтобы заработать за один день столько денег, сколько полицейский зарабатывает за год, то тебе времени хватит.
– Для чего?
– Для того чтобы выяснить, кто из этих двоих отдал распоряжение убить Мейбл. – Он хитро улыбнулся. – Тогда одного из них я смогу задержать и на более длительный срок.
– Большое спасибо за цветы, – буркнул я и вышел в приемную.
Там стояла Бетти с чемоданчиком в руке.
– Что вы здесь делаете? – поинтересовался я.
Она осмотрела меня критическим взглядом.
– Не очень-то дружелюбным тоном вы говорите со мной, мистер Алоха. И это после всех трудов с моей стороны. Как вам не стыдно!
– Простите меня, Бетти! – вздохнул я. – Но что случилось?
Она покачала головой.
– Ничего. Сегодня утром бомба разнесла в клочки всю вашу одежду. А когда я услышала по радио, что в вас трижды стреляли, я уже представила вас всего в крови и просто хотела, чтобы вы нормально выглядели, когда пойдете в больницу. Я закрыла контору – не знаю, сколько договоров вы потеряете на этом – и тотчас же поехала к вам на квартиру. Там я упаковала чемодан. Костюм, ботинки, носки, белье... А теперь вот я вижу...
– Что, у меня что-нибудь не в порядке?
Она застонала.
– И как вы можете спрашивать такое? Вы только взгляните на себя! Волосы причесаны. Ни одного пятна крови. И костюм в полном порядке.
– Какой позор! – согласился я с ней. – А ведь говорят, что в детстве я был очень предупредительным и добрым мальчиком.
Глава 8
В приемной теперь было пусто и тихо. Битники и девушки исчезли. Ушли ударник и рыжеволосая мисс Гордон. Адвокаты уже, видимо, строчили свои жалобы. Я предположил, что репортеры и фотографы увязались за полицейскими, которые увели Амато и Хаммера, в надежде сделать парочку снимков боссов "Стартайма" и "Блюзберда" за решеткой.
Единственным посетителем, оставшимся в приемной, был хорошо одетый человек, который сидел рядом с Джеком Келли.
Я только хотел выйти вместе с Бетти в коридор, как услышал позади себя голос Хэнсона:
– А вы что здесь делаете, Арчер? Мне кажется, я не посылал за вами.
Человек поднялся.
– Нет, сэр. Меня никто не приглашал. Но по дороге домой я услышал в машине последние новости. Узнал, что убили миссис Коннорс и что полиция подозревает связь с "Пайолой". Тогда я позвонил своей экономке и приехал сюда. В надежде быть вам чем-нибудь полезен.
– Очень любезно с вашей стороны, – ответил Хэнсон. – Только боюсь, что вы не сможете ничем помочь.
Я, заинтересовавшись, остановился в дверях. Если этот человек – муж убитой журналистки, то имеет смысл познакомиться с ним.
Арчер теребил поля своей шляпы.
– Да, сэр, я понимаю. Но сегодня вечером я прочел в газете, что здесь на площадке для стоянки машин разорвалась бомба. В газете сообщалось, что мистер Хаммер нанял частного детектива, чтобы доказать, что не Мулден убил мою жену. Я подумал, что, может быть, я мог бы поговорить с детективом, чтобы рассказать ему, что я знаю о Мулдене и Хаммере.
– Очень хорошо, – сказал Хэнсон и сделал мне знак, чтобы я вернулся. – Джонни, это Билл Арчер, супруг женщины-репортера, которую убил Мулден. Мистер Арчер, это Джонни Алоха.
Когда Арчер поднялся, я увидел, что он был приблизительно моего роста. Рукопожатие было хорошим – не слишком жестким, но довольно крепким. Так как я знал, кто он, я сразу почувствовал к нему симпатию. Даже несмотря на то что по воскресеньям он пел в церковном хоре и был начальником группы следопытов. Разумеется, такие люди частенько бывают скучными, но ведь весь мир не может состоять только из эмоциональных людей.
– Я рад познакомиться с вами, мистер Алоха, – сказал он. – Рад, что покушение на вашу жизнь потерпело фиаско.
– Не знаю, поверите ли вы мне или нет, но меня это тоже радует, – сказал я чинно.
– Все-таки жестокие люди в банде "Пайолы", – заметил он. – Я познал это на себе. Хаммер предложил мне деньги, чтобы я показал, что Мэй была непорядочной женщиной. Но поскольку я отклонил его предложение, он подослал ко мне двух своих парней. Они избили меня до полусмерти.
Я взглянул на Хэнсона. Тот кивнул.
– Все верно. Основательно они поработали. Он пролежал неделю в больнице.
– А кто это был? Вирджил или Сэм? – спросил я.
– Нет, – ответил Хэнсон. – Мы их поставили в один ряд с другими людьми для опознания, но мистер Арчер не смог их опознать. Он не смог их найти даже на фотографиях в нашей картотеке. Возможно, они специально были вызваны из другого города, только на это задание.
– Я все равно не мог изменить своих показаний, – с горечью сказал Арчер. – Даже если бы захотел. Мэй не была такой женщиной, какой я должен был ее описать по их требованию.
– Охотно верю, – сказал я.
Арчер заметил, что он все еще продолжал держать шляпу в руке, и надел ее.
– Смерть ее какая-то кровавая ирония судьбы.
Поскольку меня интересовало все, что было связано с делом Мулдена, я попросил его пояснить, что он имел в виду.
– Мэй как раз только опять пошла на службу, чтобы мы могли быстрее расплатиться за наш дом. Нам оставалось внести последний взнос. – Уголок его рта дрогнул. – На следующий день она хотела подать заявление об увольнении. И в тот вечер, когда ее убили, я ждал ее дома с бутылкой вина, чтобы это отпраздновать. – Его голос стал таким тихим, что я едва мог его расслышать. – Только она так и не вернулась домой.
Мы с Хэнсоном промолчали, но Арчер быстро вновь обрел душевное равновесие.
– Это правда, мистер Алоха, о чем пишут в газетах? Вы действительно хотите найти вещественные доказательства, на основании которых адвокаты Мулдена смогут потребовать пересмотра дела?
Я, наверное, покраснел от стыда, когда сознавался в этом.
– Все верно. Но вы можете быть уверены, Арчер, что для меня существуют только неопровержимые доказательства. И если я приду к такому же выводу, что и суд присяжных, осудивший Мулдена, то я ни за какие деньги не буду фальсифицировать факты.
Арчер какое-то мгновение внимательно смотрел на меня, а потом улыбнулся.
– Я верю вам, мистер Арчер. Вы кажетесь мне честным человеком. Но в этом случае я боюсь, что вам не видать своего гонорара.
– Вы совершенно уверены, что вашу жену убил Мулден?
– Совершенно уверен.
– И вы не можете поверить в его версию, что он ненадолго покинул комнату и что убил ее кто-то другой?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16