Она вышла через черный ход, прошла своим запущенным садом, толкнула калитку, отделяющую ее сад от соседского, и прошла дальше. Хорошо ухоженным садом она прошла к застекленной двери черного хода соседского дома и побарабанила по стеклу. Пожилой человек, смотревший телевизор, вздрогнул, а затем подошел и открыл дверь.
— Я Кэтрин Рул, — сказала она этому незнакомцу. — Я живу в доме позади вас, и мне не хотелось выходить через парадную дверь. Видите ли, какой-то мужчина последнее время преследует меня, а я бы желала избавиться от него. Вас не очень побеспокоит, если я попаду на улицу через ваш дом?
— Почему бы и нет, — проговорил мужчина озадаченно, но любезно, — пожалуйста, входите.
Он провел ее через дом и выпустил в парадную дверь.
— Я вам так благодарна, — сказала она, махая на прощание рукой.
— Не за что, — отозвался он. — Всегда к вашим услугам. Давненько хорошенькие девушки не стучали мне в окно, — сказал он ей вслед.
Меньше, чем за десять минут она добралась до квартиры, снятой Эдом Роулзом в полуподвале на П-стрит. Она позвонила в дверь, и Роулз открыл, в старой куртке цвета хаки и шортах для игры в гольф. Он расцеловал ее в обе щеки.
— Заходи. Квартира небольшая, я снял ее только на этой неделе.
Он быстренько провел ее по трехкомнатной квартире, обставленной мебелью, видимо, уже достаточно постоявшей у владельца верхних этажей.
— Тут все на скорую руку, пока не приедет Бетт и не наведет порядок. Спорю, ты не прочь выпить.
— Да я бы убила за бурбон со льдом. Ты возвращаешься в Ленгли, Эд?
Он кивнул.
— Пока еще не очень ясно, да это и не для всех ушей. В общем, не в ближайшие дни. Пошли на зады.
Он провел ее на террасу позади дома и усадил с выпивкой в темное кресло.
На открытом воздухе было приятно — в это время года темнело не скоро, хотя дневная жара уже убывала. В таком же запущенном саду, как и у нее, так же гудели пчелы.
— Я, конечно, не должна была бы спрашивать, Эд, но все-таки, что за работа?
— О, да ничего, все ведь останется между нами. Помощник заместителя директора управления по операциям.
— Но это же ужасно, Эд. Черт, ты должен быть ЗДО, и все понимают это.
Роулз засмеялся.
— Ну, ну, спрячь свои коготки. Я не собираюсь подсиживать Саймона. Мы с ним всегда понимали друг друга. Ведь я знаю его даже дольше, чем ты, хотя, возможно, и не так хорошо.
— Извини, Эд, я вовсе не собиралась натравливать тебя на Саймона. Я же понимаю, что, если бы он не захотел, ты бы не получил эту должность, так что ты обязан хранить лояльность по отношению к нему.
Роулз пожал плечами.
— Во всяком случае, теперь я уже не по улице буду болтаться. Староват я для таких занятий, да и Бетт, как ни крути, чертовски счастлива оказаться в O.K. и наконец-то распаковать чемоданы. Мы рассчитываем прожить здесь до пенсии.
— Я думаю, ей уже поднадоело следовать за тобой по всему миру, и на ее месте я бы тоже была счастлива вернуться в Штаты.
— Ну, окончательно-то мы вернулись уже два года назад. Я получил назначение на северо-восток. Мы попали в Нью-Йорк и сняли квартирку в Вилледж, а я приезжал домой по уик-эндам. Это было как возвращение в юность; ведь мы после свадьбы несколько месяцев жили как раз в Вилледж.
— Да, назначение на работу с Малаховым должно быть интересным, — сказала Рул и посмотрела, появится ли на его лице удивление.
Георгий Малахов был самым высокопоставленным сотрудником КГБ из когда-либо переходивших на сторону Соединенных Штатов. Этот генерал-майор под маской одного из заместителей Генерального секретаря в течение четырех лет возглавлял представительство в ООН в Нью-Йорке. Его измена послужила одной из основных причин разрыва отношений между СССР и США и явилась одной из крупнейших побед ЦРУ со дня основания Управления.
Роулз пожал плечами.
— Это была всепоглощающая работа, она-то и держала меня в Штатах, — сказал он. — Прекрасная должность — ничем другим не заниматься.
— Я читала дайджесты. Очаровательно. С таким материалом мы каждый день освежали наши досье. Ты должен гордиться этим. Как раз та самая работа, которая дает аналитикам настоящую пищу.
— Она сама свалилась мне в руки. Обо мне просил Малахов.
— Кроме шуток? Почему?
— Мы знали немного друг друга, когда я работал в стокгольмском центре. А он возглавлял центр в советском посольстве, и мы даже не разрабатывали его. Думали, что он первый секретарь посольства, как он и значился. Однажды на обеде в королевском дворце мы с Бетт оказались за одним столом с ним и его женой. Они нам оба понравились, но затем, кроме пары встреч на дипломатических коктейлях, мы никого из них не видели. Если ты знаешь, советские дипломаты мало общаются.
— И что же было дальше?
— Ничего. Хотя, что значит ничего, если прошло восемь лет? Затем я возглавил центр в Белграде, и тут срочный звонок — доставить мою задницу быстренько в Нью-Йорк. Я уже думал, что мне конец, и им нужна моя голова, черт побери. А меня встретили в аэропорту имени Кеннеди, поместили в надежном месте в Манхеттене и сообщили, что Малахов на коктейль-вечеринке обратился к нашему представителю при ООН и сказал, что хочет перебежать. Ленгли и президент сказали ему: хорошо, прекрасно, и тут же сказали, а не хочет ли он для начала поработать на обе разведки. Ну и заставили, у него же не было выбора. Он согласился, но сказал, что будет иметь дело только со мной и больше ни с кем. И на этом уперся, не сделает, мол, и движения, если не появлюсь я во плоти. Мне бы расцеловать его. Я руководил им около года, пока в Московском Центре не начали что-то подозревать, и ему пришлось выкручиваться. Естественно поэтому, что он отчитывался передо мной.
— Господи, какую карьеру загубили.
— Ты понимаешь, малыш. Я-то рассчитывал продвинуться далеко в карьере этого человека, если можно так выразиться, и тут бац! В старого Роулза ударяет молния, и он близок к тому, чтобы слоняться здесь без цели в административных кадрах. — Он громко хмыкнул. — Вот такие дела, и это здорово отразится на моей пенсии. А Бетт уже поговаривает о домике на Багамах.
— Это ужасно, Эд, — засмеялась Рул. — И несправедливо по отношению к такому славному парню.
— Спасибо тебе, дорогая.
Роулз перевернул бифштексы.
— Я был горд, когда услыхал, что тебе достался советский отдел.
— Я получила твое послание, Эд, спасибо.
— Когда молодых сотрудников выдвигают на ответственные должности, это вселяет надежду во всех нас. Тебе нравится эта работа?
Рул улыбнулась.
— Бывают, конечно, минуты, когда хочется больше действия, и я жалею, что ушла из тайной работы, но на самом деле я люблю свою работу.
Роулз внимательно осмотрел бифштексы.
— Как ты переносишь случившееся?
Рул села прямо.
— Ты слышал о том, что случилось днем?
— Слышал? — фыркнул он. — Да я был там!
— На встрече Никсона, Саймона и директора?
Он кивнул.
— Я зашел туда в самый разгар. Попытался смыться, но они замахали, чтобы я остался. Я не слышал, что было в твоем докладе, но я слышал реакцию директора. Он просто взбесился.
Он выложил бифштексы на тарелки, разложил салат и поставил еду на стол.
— Приступай, придвигайся.
Пока он разливал вино, Рул подтащила стул.
— Алан не передавал мне подробностей, но суть, думаю, я поняла. Они шарахнули приказом, касающимся исключительно меня, запрещающим мне интересоваться спутниковыми снимками Скандинавии — хочется верить, что приказ касается только этого.
Роулз кивнул.
— Я был там, когда директор занимался этим. В общем, Скандинавии тебе пока не видать. Он, конечно, не может издать приказ, запрещающий главе отдела интересоваться вообще всем; он просто завалит тебя какой-нибудь ерундой.
Рул отхлебнула налитого Роулзом вина.
— Да, Никсон изобразил мне одну из перспектив. Он упоминал о лагере для новобранцев.
Роулз откинулся назад и от души рассмеялся.
— Вот-вот, что-то в этом роде.
— Эд, неужели директор такое ничтожество, каким хочет казаться?
— Вполне возможно. Но директора приходят и уходят, сменяясь вместе с президентом. Уж если меняется вся администрация, что говорить об отдельных людях. Я так себе представляю: для меня он крест, который мне нести до конца, а вот Саймон может вынести больше. — Роулз основательно приложился к бокалу. — И я думаю, что Саймону нравится это занятие, — сказал он, — и если преемник нынешнего президента сделает ставку на профессионала, а не на закадычного дружка, которым является нынешний директор, тут-то на арене и появится Саймон.
— О да, — согласилась Рул. — Саймон бы не отказался.
На самом деле, она никогда не думала, что он способен на это, но теперь эта мысль поразила ее.
— Но в таком случае начальником оперативного отдела станешь ты, не так ли?
— Кто ж знает? Если я устраиваю Саймона в качестве заместителя, тогда может быть.
Роулз запил кусок бифштекса огромным глотком вина.
— Но вот вопрос: что будет с тобой, Кэт? Можешь ли ты рассчитывать на процветание в Управлении, где твой экс-муж является директором Центрального Разведывательного?
Рул пожала плечами.
— По правде говоря, Эд, меня больше, чем следующие несколько лет, гораздо больше, беспокоят несколько предстоящих недель. Что-то происходит в Скандинавии, и...
Роулз прервал ее, подняв руку.
— Прекрати это, Кэт. В данный момент меня не интересует куцый взгляд на события в мире. Ведь я же только что обрисовал тебе положение вещей и кто ими заправляет. И уж если я захочу разобраться, то предпочту более информированные источники.
Рул покраснела.
— Ты прав, и я не претендую на истину в последней инстанции. Просто дело в том, что сейчас я очень озабочена тем, что приходится пробираться на ощупь, да еще и в нерабочее время, и в условиях лишения источников информации в том, что мне кажется очень существенным.
Роулз кивнул.
— В свое время и я попадал в такие ситуации.
— И как же ты поступал?
Он засмеялся.
— Отступался. Занимался другим. А иначе мою задницу пропустили бы через отжималку для белья.
— Я уже почти в ней, но я не отступлюсь, не могу. Потому что думаю, это очень важно, Эд.
— Да я верю тебе, — сказал он. — Я знаю, что ты смышленая, и хотя мы с тобой в последнее время виделись не часто, я много доброго слышал о тебе. И если бы я был на месте директора, я бы прислушался, хоть краем уха.
— Спасибо.
Рул подождала, пока он разольет кофе, затем наклонилась вперед.
— Послушай, Эд, я понимаю, почему ты не хочешь выслушать мою теорию прямо сейчас, но мне бы не помешал твой совет и твоя помощь, если ты мне ее окажешь.
Она помнила, что он у нее в долгу, но не хотела так уж явно напоминать об этом.
— Совет? Ради Бога. Помощь? Смотря какая.
Рул сделала глубокий вздох.
— Прежде всего, мне нужен секретный компьютерный код, чтобы получить доступ к КОСМО. Так сложилось, что, если я воспользуюсь собственным кодом, в мое машинное время включатся с проверкой, узнают, что я все еще работаю над этим, и меня отключат. И мне нужен вход в компьютер из какого-нибудь другого отдела, желательно не подверженного проверке.
Роулз слегка усмехнулся.
— О'кей, только не записывай это, а запоминай. — Он продиктовал десятицифровой код. — Запомнила?
Рул повторила про себя.
— Запомнила. Это не твой? Я бы не хотела, чтобы тут был замешан ты.
Он помотал головой.
— Это Саймона. И не спрашивай, как я его узнал.
Она засмеялась.
— Ты просто змей.
— Меня учили быть змеем. И я уже слишком стар, чтобы не быть им. Что еще необходимо?
Рул подумала о том болване, который бродит вокруг ее дома.
— Мне необходим хороший оператор. Желательно универсал.
Роулз нахмурился.
— Уж не собираешься ли ты заняться прослушиванием внутри нашей страны?
ЦРУ было уполномочено проводить такие операции только за границей. А внутри страны подобной работой занималось ФБР, и хотя Агентство иногда и прибегало к таким операциям незаконно, частенько оно обжигало пальцы.
Она помотала головой.
— Я обещаю, только в защитных целях.
Роулз задумался на минуту.
— Есть один парень, его зовут Денни Берджес, он недавно в Компании. Возглавляет службу безопасности в О.К. — системы охраны, сторожевые собаки и прочее, кому что надо. Мы с ним занимались легкими самолетами. Номер его телефона есть в справочнике, так что звони спокойно. Скажи, что ты от Биггльза. Так он меня обычно называет.
— И еще одно, — сказала она, и это было самое важное. — В допросных дайджестах Малахова ни разу не упоминался Майоров. Но это имя должно было прозвучать. Господи, ведь этот человек — Директор Первого управления!
Роулз помотал головой.
— Если этого не было в дайджестах, значит, мы не говорили об этом.
Рул знала, что это не так. Просто это была манера Эда говорить, что он не может обсуждать данный вопрос, слишком жжется. Эд следовал своим правилам, но она чувствовала, что ради нее он сможет ими поступиться, если она сможет точно сформулировать вопросы.
— Из Малахова все выжали, так? — спросила она.
— До последней капли, не сомневайся.
— Ты уже с ним закончил?
Если он уже в новом образе и уже где-то поселился, у нее шансов нет.
— Вот-вот, — отозвался Роулз.
Она понимала, что Малахов помещен где-то недалеко от Нью-Йорка, иначе бы Роулз не поселил там жену, чтобы ездить к ней на уик-энды. И у нее остается единственный шанс, пока его не перевезли. Она предприняла попытку.
— Эд, я хочу поговорить с Малаховым. Дай мне на это один час.
К ее удивлению, Роулз и глазом не моргнул.
— В миле от Стоува, штат Вермонт, если двигаться в южном направлении по главной магистрали, стоит бензозаправка «Тексако». Будь там в воскресенье в три часа и убедись, нет ли за тобой хвоста. Заедешь в бокс для самообслуживания и заправишь бак. Увидишь желтый «джип блазер» с водителем, за ним и поедешь от станции, только не жмись к нему. Он доведет тебя до нужного дома. К четырем вернешься обратно на заправку. Так что у тебя будет на него почти сорок минут.
— Спасибо, Эд.
— Ты уже, наверное, домой хочешь, — сказал он, поднимаясь.
Перед парадной дверью она приостановилась.
— Эд, что такое «Сноуфлауер»?
Роулз помолчал, прежде чем ответить.
— Я не знаю, Кэт.
Рул обняла его и выскользнула за дверь. Она быстро зашагала назад к дому соседа. Он удивился, увидев ее, но в свой сад пустил. Когда она попала к себе через черный ход, то услышала музыку Моцарта, доносившуюся из гостиной. Уилл, уронив книгу на колени, дремал. Она ласково разбудила его.
— Ну и как прошел ужин? — спросил он.
— Спасибо, бифштекс очень приличный, да и помогли здорово, — сказала она, нежно его целуя. — А ты что-нибудь поел?
— Замороженную диетическую пиццу. У тебя их там две дюжины.
— Этим я и питаюсь, когда не у тебя в гостях, а то мне не сохранить фигуру. Послушай, я бы хотела, чтобы ты остался, но у меня в голове гудит, так что компания из меня неважная. Ничего?
— Тебе просто повезло, что я такой бестолковый парень, — сказал он, поднимаясь и потягиваясь. — Большинство мужчин, за редким исключением, будучи сначала приглашенными в дорогой ресторан и облачившись в смокинг, а затем поужинав в одиночестве диетической пиццей, пока ты ела бифштекс в компании с кем-то другим, сочли бы такие сексуальные условия невозможными.
— Я знаю, что мне повезло, — она обняла его за талию, — но я пока ничего не могу тебе рассказать. Это исключительно важно для меня и, может быть, для очень многих людей.
Они побрели к парадному входу. Она остановилась.
— Послушай, конец недели плохо складывается для меня, и на воскресенье я уезжаю за город. Давай я позвоню тебе в начале той недели?
— Ты забыла, я же в воскресенье уезжаю в Финляндию, через Стокгольм.
— О Господи, ну конечно же, но я встречу тебя в Копенгагене.
— Кстати, — сказал он, залезая во внутренний карман пальто и извлекая буклет авиакомпании, — вот твой билет до Копенгагена и бронь в гостиницу, на тот случай, если мы там окажемся не одновременно. — Он нахмурился. — А ты еще не раздумала поехать?
— Ну что ты, Уилл. Да для меня нет ничего лучше такой возможности вырваться из офиса. Хотя ты, конечно же, должен понимать, что многое зависит от того, как сложится ситуация с Майоровым. Так что в любую минуту я могу и отменить поездку.
— Ну что ж, о'кей, — вздохнул он. — Я уверен, что ты постараешься.
— Ты пришел сюда пешком? — спросила она.
— Да.
— Я знаю, что это покажется странным, но я хотела бы выйти из дома первой. А ты подожди две минуты, а затем выходи, договорились?
— Как скажешь, — пожал он плечами. — Я слишком сонный, чтобы чему-то удивляться.
Он поцеловал ее.
Она включила свет на крыльце, вышла из дома и быстро пошла в направлении, противоположном дому Уилла. Пару минут спустя она набрела на газетный киоск, купила газету и пошла домой. Она не суетилась и не высматривала преследователя. Она знала, что он где-то неподалеку. И вряд ли он пойдет за Уиллом, ведь если он не знает, кто такой Уилл, все равно ночью уже не выяснит.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38
— Я Кэтрин Рул, — сказала она этому незнакомцу. — Я живу в доме позади вас, и мне не хотелось выходить через парадную дверь. Видите ли, какой-то мужчина последнее время преследует меня, а я бы желала избавиться от него. Вас не очень побеспокоит, если я попаду на улицу через ваш дом?
— Почему бы и нет, — проговорил мужчина озадаченно, но любезно, — пожалуйста, входите.
Он провел ее через дом и выпустил в парадную дверь.
— Я вам так благодарна, — сказала она, махая на прощание рукой.
— Не за что, — отозвался он. — Всегда к вашим услугам. Давненько хорошенькие девушки не стучали мне в окно, — сказал он ей вслед.
Меньше, чем за десять минут она добралась до квартиры, снятой Эдом Роулзом в полуподвале на П-стрит. Она позвонила в дверь, и Роулз открыл, в старой куртке цвета хаки и шортах для игры в гольф. Он расцеловал ее в обе щеки.
— Заходи. Квартира небольшая, я снял ее только на этой неделе.
Он быстренько провел ее по трехкомнатной квартире, обставленной мебелью, видимо, уже достаточно постоявшей у владельца верхних этажей.
— Тут все на скорую руку, пока не приедет Бетт и не наведет порядок. Спорю, ты не прочь выпить.
— Да я бы убила за бурбон со льдом. Ты возвращаешься в Ленгли, Эд?
Он кивнул.
— Пока еще не очень ясно, да это и не для всех ушей. В общем, не в ближайшие дни. Пошли на зады.
Он провел ее на террасу позади дома и усадил с выпивкой в темное кресло.
На открытом воздухе было приятно — в это время года темнело не скоро, хотя дневная жара уже убывала. В таком же запущенном саду, как и у нее, так же гудели пчелы.
— Я, конечно, не должна была бы спрашивать, Эд, но все-таки, что за работа?
— О, да ничего, все ведь останется между нами. Помощник заместителя директора управления по операциям.
— Но это же ужасно, Эд. Черт, ты должен быть ЗДО, и все понимают это.
Роулз засмеялся.
— Ну, ну, спрячь свои коготки. Я не собираюсь подсиживать Саймона. Мы с ним всегда понимали друг друга. Ведь я знаю его даже дольше, чем ты, хотя, возможно, и не так хорошо.
— Извини, Эд, я вовсе не собиралась натравливать тебя на Саймона. Я же понимаю, что, если бы он не захотел, ты бы не получил эту должность, так что ты обязан хранить лояльность по отношению к нему.
Роулз пожал плечами.
— Во всяком случае, теперь я уже не по улице буду болтаться. Староват я для таких занятий, да и Бетт, как ни крути, чертовски счастлива оказаться в O.K. и наконец-то распаковать чемоданы. Мы рассчитываем прожить здесь до пенсии.
— Я думаю, ей уже поднадоело следовать за тобой по всему миру, и на ее месте я бы тоже была счастлива вернуться в Штаты.
— Ну, окончательно-то мы вернулись уже два года назад. Я получил назначение на северо-восток. Мы попали в Нью-Йорк и сняли квартирку в Вилледж, а я приезжал домой по уик-эндам. Это было как возвращение в юность; ведь мы после свадьбы несколько месяцев жили как раз в Вилледж.
— Да, назначение на работу с Малаховым должно быть интересным, — сказала Рул и посмотрела, появится ли на его лице удивление.
Георгий Малахов был самым высокопоставленным сотрудником КГБ из когда-либо переходивших на сторону Соединенных Штатов. Этот генерал-майор под маской одного из заместителей Генерального секретаря в течение четырех лет возглавлял представительство в ООН в Нью-Йорке. Его измена послужила одной из основных причин разрыва отношений между СССР и США и явилась одной из крупнейших побед ЦРУ со дня основания Управления.
Роулз пожал плечами.
— Это была всепоглощающая работа, она-то и держала меня в Штатах, — сказал он. — Прекрасная должность — ничем другим не заниматься.
— Я читала дайджесты. Очаровательно. С таким материалом мы каждый день освежали наши досье. Ты должен гордиться этим. Как раз та самая работа, которая дает аналитикам настоящую пищу.
— Она сама свалилась мне в руки. Обо мне просил Малахов.
— Кроме шуток? Почему?
— Мы знали немного друг друга, когда я работал в стокгольмском центре. А он возглавлял центр в советском посольстве, и мы даже не разрабатывали его. Думали, что он первый секретарь посольства, как он и значился. Однажды на обеде в королевском дворце мы с Бетт оказались за одним столом с ним и его женой. Они нам оба понравились, но затем, кроме пары встреч на дипломатических коктейлях, мы никого из них не видели. Если ты знаешь, советские дипломаты мало общаются.
— И что же было дальше?
— Ничего. Хотя, что значит ничего, если прошло восемь лет? Затем я возглавил центр в Белграде, и тут срочный звонок — доставить мою задницу быстренько в Нью-Йорк. Я уже думал, что мне конец, и им нужна моя голова, черт побери. А меня встретили в аэропорту имени Кеннеди, поместили в надежном месте в Манхеттене и сообщили, что Малахов на коктейль-вечеринке обратился к нашему представителю при ООН и сказал, что хочет перебежать. Ленгли и президент сказали ему: хорошо, прекрасно, и тут же сказали, а не хочет ли он для начала поработать на обе разведки. Ну и заставили, у него же не было выбора. Он согласился, но сказал, что будет иметь дело только со мной и больше ни с кем. И на этом уперся, не сделает, мол, и движения, если не появлюсь я во плоти. Мне бы расцеловать его. Я руководил им около года, пока в Московском Центре не начали что-то подозревать, и ему пришлось выкручиваться. Естественно поэтому, что он отчитывался передо мной.
— Господи, какую карьеру загубили.
— Ты понимаешь, малыш. Я-то рассчитывал продвинуться далеко в карьере этого человека, если можно так выразиться, и тут бац! В старого Роулза ударяет молния, и он близок к тому, чтобы слоняться здесь без цели в административных кадрах. — Он громко хмыкнул. — Вот такие дела, и это здорово отразится на моей пенсии. А Бетт уже поговаривает о домике на Багамах.
— Это ужасно, Эд, — засмеялась Рул. — И несправедливо по отношению к такому славному парню.
— Спасибо тебе, дорогая.
Роулз перевернул бифштексы.
— Я был горд, когда услыхал, что тебе достался советский отдел.
— Я получила твое послание, Эд, спасибо.
— Когда молодых сотрудников выдвигают на ответственные должности, это вселяет надежду во всех нас. Тебе нравится эта работа?
Рул улыбнулась.
— Бывают, конечно, минуты, когда хочется больше действия, и я жалею, что ушла из тайной работы, но на самом деле я люблю свою работу.
Роулз внимательно осмотрел бифштексы.
— Как ты переносишь случившееся?
Рул села прямо.
— Ты слышал о том, что случилось днем?
— Слышал? — фыркнул он. — Да я был там!
— На встрече Никсона, Саймона и директора?
Он кивнул.
— Я зашел туда в самый разгар. Попытался смыться, но они замахали, чтобы я остался. Я не слышал, что было в твоем докладе, но я слышал реакцию директора. Он просто взбесился.
Он выложил бифштексы на тарелки, разложил салат и поставил еду на стол.
— Приступай, придвигайся.
Пока он разливал вино, Рул подтащила стул.
— Алан не передавал мне подробностей, но суть, думаю, я поняла. Они шарахнули приказом, касающимся исключительно меня, запрещающим мне интересоваться спутниковыми снимками Скандинавии — хочется верить, что приказ касается только этого.
Роулз кивнул.
— Я был там, когда директор занимался этим. В общем, Скандинавии тебе пока не видать. Он, конечно, не может издать приказ, запрещающий главе отдела интересоваться вообще всем; он просто завалит тебя какой-нибудь ерундой.
Рул отхлебнула налитого Роулзом вина.
— Да, Никсон изобразил мне одну из перспектив. Он упоминал о лагере для новобранцев.
Роулз откинулся назад и от души рассмеялся.
— Вот-вот, что-то в этом роде.
— Эд, неужели директор такое ничтожество, каким хочет казаться?
— Вполне возможно. Но директора приходят и уходят, сменяясь вместе с президентом. Уж если меняется вся администрация, что говорить об отдельных людях. Я так себе представляю: для меня он крест, который мне нести до конца, а вот Саймон может вынести больше. — Роулз основательно приложился к бокалу. — И я думаю, что Саймону нравится это занятие, — сказал он, — и если преемник нынешнего президента сделает ставку на профессионала, а не на закадычного дружка, которым является нынешний директор, тут-то на арене и появится Саймон.
— О да, — согласилась Рул. — Саймон бы не отказался.
На самом деле, она никогда не думала, что он способен на это, но теперь эта мысль поразила ее.
— Но в таком случае начальником оперативного отдела станешь ты, не так ли?
— Кто ж знает? Если я устраиваю Саймона в качестве заместителя, тогда может быть.
Роулз запил кусок бифштекса огромным глотком вина.
— Но вот вопрос: что будет с тобой, Кэт? Можешь ли ты рассчитывать на процветание в Управлении, где твой экс-муж является директором Центрального Разведывательного?
Рул пожала плечами.
— По правде говоря, Эд, меня больше, чем следующие несколько лет, гораздо больше, беспокоят несколько предстоящих недель. Что-то происходит в Скандинавии, и...
Роулз прервал ее, подняв руку.
— Прекрати это, Кэт. В данный момент меня не интересует куцый взгляд на события в мире. Ведь я же только что обрисовал тебе положение вещей и кто ими заправляет. И уж если я захочу разобраться, то предпочту более информированные источники.
Рул покраснела.
— Ты прав, и я не претендую на истину в последней инстанции. Просто дело в том, что сейчас я очень озабочена тем, что приходится пробираться на ощупь, да еще и в нерабочее время, и в условиях лишения источников информации в том, что мне кажется очень существенным.
Роулз кивнул.
— В свое время и я попадал в такие ситуации.
— И как же ты поступал?
Он засмеялся.
— Отступался. Занимался другим. А иначе мою задницу пропустили бы через отжималку для белья.
— Я уже почти в ней, но я не отступлюсь, не могу. Потому что думаю, это очень важно, Эд.
— Да я верю тебе, — сказал он. — Я знаю, что ты смышленая, и хотя мы с тобой в последнее время виделись не часто, я много доброго слышал о тебе. И если бы я был на месте директора, я бы прислушался, хоть краем уха.
— Спасибо.
Рул подождала, пока он разольет кофе, затем наклонилась вперед.
— Послушай, Эд, я понимаю, почему ты не хочешь выслушать мою теорию прямо сейчас, но мне бы не помешал твой совет и твоя помощь, если ты мне ее окажешь.
Она помнила, что он у нее в долгу, но не хотела так уж явно напоминать об этом.
— Совет? Ради Бога. Помощь? Смотря какая.
Рул сделала глубокий вздох.
— Прежде всего, мне нужен секретный компьютерный код, чтобы получить доступ к КОСМО. Так сложилось, что, если я воспользуюсь собственным кодом, в мое машинное время включатся с проверкой, узнают, что я все еще работаю над этим, и меня отключат. И мне нужен вход в компьютер из какого-нибудь другого отдела, желательно не подверженного проверке.
Роулз слегка усмехнулся.
— О'кей, только не записывай это, а запоминай. — Он продиктовал десятицифровой код. — Запомнила?
Рул повторила про себя.
— Запомнила. Это не твой? Я бы не хотела, чтобы тут был замешан ты.
Он помотал головой.
— Это Саймона. И не спрашивай, как я его узнал.
Она засмеялась.
— Ты просто змей.
— Меня учили быть змеем. И я уже слишком стар, чтобы не быть им. Что еще необходимо?
Рул подумала о том болване, который бродит вокруг ее дома.
— Мне необходим хороший оператор. Желательно универсал.
Роулз нахмурился.
— Уж не собираешься ли ты заняться прослушиванием внутри нашей страны?
ЦРУ было уполномочено проводить такие операции только за границей. А внутри страны подобной работой занималось ФБР, и хотя Агентство иногда и прибегало к таким операциям незаконно, частенько оно обжигало пальцы.
Она помотала головой.
— Я обещаю, только в защитных целях.
Роулз задумался на минуту.
— Есть один парень, его зовут Денни Берджес, он недавно в Компании. Возглавляет службу безопасности в О.К. — системы охраны, сторожевые собаки и прочее, кому что надо. Мы с ним занимались легкими самолетами. Номер его телефона есть в справочнике, так что звони спокойно. Скажи, что ты от Биггльза. Так он меня обычно называет.
— И еще одно, — сказала она, и это было самое важное. — В допросных дайджестах Малахова ни разу не упоминался Майоров. Но это имя должно было прозвучать. Господи, ведь этот человек — Директор Первого управления!
Роулз помотал головой.
— Если этого не было в дайджестах, значит, мы не говорили об этом.
Рул знала, что это не так. Просто это была манера Эда говорить, что он не может обсуждать данный вопрос, слишком жжется. Эд следовал своим правилам, но она чувствовала, что ради нее он сможет ими поступиться, если она сможет точно сформулировать вопросы.
— Из Малахова все выжали, так? — спросила она.
— До последней капли, не сомневайся.
— Ты уже с ним закончил?
Если он уже в новом образе и уже где-то поселился, у нее шансов нет.
— Вот-вот, — отозвался Роулз.
Она понимала, что Малахов помещен где-то недалеко от Нью-Йорка, иначе бы Роулз не поселил там жену, чтобы ездить к ней на уик-энды. И у нее остается единственный шанс, пока его не перевезли. Она предприняла попытку.
— Эд, я хочу поговорить с Малаховым. Дай мне на это один час.
К ее удивлению, Роулз и глазом не моргнул.
— В миле от Стоува, штат Вермонт, если двигаться в южном направлении по главной магистрали, стоит бензозаправка «Тексако». Будь там в воскресенье в три часа и убедись, нет ли за тобой хвоста. Заедешь в бокс для самообслуживания и заправишь бак. Увидишь желтый «джип блазер» с водителем, за ним и поедешь от станции, только не жмись к нему. Он доведет тебя до нужного дома. К четырем вернешься обратно на заправку. Так что у тебя будет на него почти сорок минут.
— Спасибо, Эд.
— Ты уже, наверное, домой хочешь, — сказал он, поднимаясь.
Перед парадной дверью она приостановилась.
— Эд, что такое «Сноуфлауер»?
Роулз помолчал, прежде чем ответить.
— Я не знаю, Кэт.
Рул обняла его и выскользнула за дверь. Она быстро зашагала назад к дому соседа. Он удивился, увидев ее, но в свой сад пустил. Когда она попала к себе через черный ход, то услышала музыку Моцарта, доносившуюся из гостиной. Уилл, уронив книгу на колени, дремал. Она ласково разбудила его.
— Ну и как прошел ужин? — спросил он.
— Спасибо, бифштекс очень приличный, да и помогли здорово, — сказала она, нежно его целуя. — А ты что-нибудь поел?
— Замороженную диетическую пиццу. У тебя их там две дюжины.
— Этим я и питаюсь, когда не у тебя в гостях, а то мне не сохранить фигуру. Послушай, я бы хотела, чтобы ты остался, но у меня в голове гудит, так что компания из меня неважная. Ничего?
— Тебе просто повезло, что я такой бестолковый парень, — сказал он, поднимаясь и потягиваясь. — Большинство мужчин, за редким исключением, будучи сначала приглашенными в дорогой ресторан и облачившись в смокинг, а затем поужинав в одиночестве диетической пиццей, пока ты ела бифштекс в компании с кем-то другим, сочли бы такие сексуальные условия невозможными.
— Я знаю, что мне повезло, — она обняла его за талию, — но я пока ничего не могу тебе рассказать. Это исключительно важно для меня и, может быть, для очень многих людей.
Они побрели к парадному входу. Она остановилась.
— Послушай, конец недели плохо складывается для меня, и на воскресенье я уезжаю за город. Давай я позвоню тебе в начале той недели?
— Ты забыла, я же в воскресенье уезжаю в Финляндию, через Стокгольм.
— О Господи, ну конечно же, но я встречу тебя в Копенгагене.
— Кстати, — сказал он, залезая во внутренний карман пальто и извлекая буклет авиакомпании, — вот твой билет до Копенгагена и бронь в гостиницу, на тот случай, если мы там окажемся не одновременно. — Он нахмурился. — А ты еще не раздумала поехать?
— Ну что ты, Уилл. Да для меня нет ничего лучше такой возможности вырваться из офиса. Хотя ты, конечно же, должен понимать, что многое зависит от того, как сложится ситуация с Майоровым. Так что в любую минуту я могу и отменить поездку.
— Ну что ж, о'кей, — вздохнул он. — Я уверен, что ты постараешься.
— Ты пришел сюда пешком? — спросила она.
— Да.
— Я знаю, что это покажется странным, но я хотела бы выйти из дома первой. А ты подожди две минуты, а затем выходи, договорились?
— Как скажешь, — пожал он плечами. — Я слишком сонный, чтобы чему-то удивляться.
Он поцеловал ее.
Она включила свет на крыльце, вышла из дома и быстро пошла в направлении, противоположном дому Уилла. Пару минут спустя она набрела на газетный киоск, купила газету и пошла домой. Она не суетилась и не высматривала преследователя. Она знала, что он где-то неподалеку. И вряд ли он пойдет за Уиллом, ведь если он не знает, кто такой Уилл, все равно ночью уже не выяснит.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38