Пэм усмехнулась.
– У меня та же история: полное имя Памела, но, кроме родственников, меня так никто не зовет.
Не успела она произнести эти слова, как в памяти всплыла фраза, которую она едва ли не каждый день слышала в детстве от матери: «Памела, немедленно выпрямись, истинная леди ни на минуту не должна забывать об осанке!».
Даже сейчас она машинально выпрямилась на пластиковом стуле, но, поймав себя на этом, тут же расслабилась. Сколько можно! Она не в Англии, а в Австралии. Не пора ли начать новую жизнь? И потом, детство давно кончилось.
– Вот видишь, сколько у нас общего, а ты твердишь, что мы незнакомы! – воскликнул Джош.
Пэм заморгала – ну и прыть!
– И это дает основания для того, чтобы с ходу перейти на «ты»?
Казалось, Джош задумался, но продолжалось это всего несколько мгновений.
– Основания? Хм, мне нравится ход твоих мыслей. Как правило, я не испытываю необходимости в том, чтобы иметь основания для перехода на «ты», но сейчас вижу, что в этом есть определенный смысл. Если у нас столько общего и мы практически весь день провели вместе, это ли не основание для отказа от формальностей?
Пэм только рот разинула. Получалось так, будто идея перейти на «ты» принадлежит именно ей!
Если бы у этого парня была другая внешность, я бы решила, что он профессиональный политик! Это ж надо все так переиначить! – промчалось в ее голове.
– А сейчас, когда мы столько знаем друг о друге, – продолжил Джош, – может, ответишь на мой вопрос?
Пэм уже забыла, что ее о чем-то спрашивали!
– Может быть, если ты повторишь его, – сказала она, хоть и впервые, но без запинки произнеся «ты».
К чему церемонии, в которых никто не видит необходимости? И потом, как известно, незачем метать бисер перед свиньями.
То есть, разумеется, красавец Джош меньше всего похож на упомянутое животное, но раз уж ему настолько претят формальности, что толку их придерживаться? Все равно он этого не оценит.
– Повторить нетрудно, – пожал плечами он. – Я спросил у тебя, что ты строишь.
Пэм помедлила, думая о том, стоит ли раскрываться до конца. Затем, ковыряя ложечкой мороженое, сдержанно произнесла:
– Строительство завершено, сейчас идут отделочные работы.
В глазах Джоша промелькнуло насмешливое выражение.
– Хорошо, спрошу по-другому: что находится на стадии отделочных работ?
Пэм коротко взглянула на него и тут же опустила взгляд на вазочку с мороженым.
– Номера.
Повисла пауза. Джош явно пытался понять, что она имеет в виду.
А, наконец-то и ты недоумеваешь, не все же мне! – с изрядной долей злорадства усмехнулась про себя Пэм.
– Номера? – повторил Джош. – В каком смысле?
Уголки губ Пэм приподнялись в улыбке.
– В прямом. Мне предстоит отделать номера в моей гостинице.
Если Джош и удивился, то выразилось это лишь в едва заметном движении брови.
– В твоей? Ты построила гостиницу?
Строительством занималась группа менеджеров, общее руководство над которыми осуществлял отец Пэм, но ей не хотелось вдаваться в подробности, поэтому ее ответ был краток:
– Да.
Тут в небесно-голубых глазах Джоша промелькнула догадка.
– Постой, это не то ли шикарное семиэтажное здание на набережной Винд-кейп, которое, по слухам, строит один английский бизнесмен?
– Угадал, – сдержанно произнесла Пэм. – Это мой отец.
– Так, значит, ты из тех Гарменов, которые…
– Из тех, – кивнула она.
– И твой отец владелец того отеля. – Джош скорее констатировал, чем спросил.
Чуть помедлив, Пэм качнула головой.
– Владелец я. Закончив строительство, отец передал дела и сам отель мне.
Услышав это, Джош скользнул по Пэм взглядом, значение которого она не смогла определить.
– Простите, у нас немного закапризничал автомат «Эспрессо», поэтому я задержалась с кофе, – прозвучало рядом.
Подняв голову, Пэм увидела официантку, которая ставила перед Джошем чашку кофе и стаканы с лимонным напитком.
– Нет-нет, один напиток на соседний столик, он предназначен вот этой леди, – неожиданно произнес Джош.
В следующую минуту перед Пэм возник стакан с напитком, в котором постукивали друг о друга и о стеклянные стенки кубики льда.
– Зачем? Я не заказывала…
– Простите, у меня еще заказы, разберетесь без меня, ладно? – скороговоркой произнесла официантка, и почти в ту же минуту ее и след простыл.
– Это я заказал для тебя напиток, – сказал Джош.
– Но зачем?
– Затем, что тебе скоро захочется пить. – Джош был сама невозмутимость.
– Тебе-то откуда знать? Ты часом не прорицатель?
– Пока нет, но кое-что могу предсказать. Ты ведь мороженое ешь, а его здесь поливают таким количеством клубничного сиропа и шоколадной подливки, что потом возникает срочная необходимость все это чем-то запить. Вот я и заказал два бокала лимонного напитка с тем расчетом, что один выпьешь ты.
– Но почему ты был уверен, что я соглашусь что-то принять от тебя? Ведь когда ты делал заказ, мы еще даже не начали разговаривать.
Лицо Джоша вновь озарила хитроватая усмешка.
– Но приняла же! Что уж теперь рассуждать. Признайся, тебе хочется пить?
Пэм поджала губы. Ее действительно начала донимать жажда.
Наблюдавший за ней Джош рассмеялся.
– То-то же! Но ты не волнуйся, за напиток плачу я.
Пэм вздернула подбородок.
– А кто волнуется? Я сама способна за себя заплатить.
– М-да? – Джош вновь скользнул по ней взглядом. – Лучше сэкономь деньги и купи себе нормальную одежду.
Рот Пэм сам собой изумленно приоткрылся.
– Нормальную?! Что ты хочешь этим сказать? Тебе чем-то не нравится моя одежда?
– Вот именно – не нравится.
Какая удивительная непосредственность! – со странной смесью гнева и восхищения подумала Пэм. Ему хватает наглости делать подобные замечания практически незнакомому человеку.
– Интересно, что же тебя не устраивает в моей одежде? – спросила она.
Глаза Джоша словно полыхнули небесно-голубым пламенем.
– Если бы мы знали друг друга немного дольше, я бы рискнул сказать…
– Как?! Разве не ты несколько минут назад уверял меня, что мы знакомы бог знает сколько времени – целый день! – воскликнула Пэм.
Джош прищурился.
– Вижу, ты оказалась восприимчивой к моим словам… Что ж, в таком случае я действительно скажу то, что хотел придержать при себе. В твоей одежде меня в первую очередь не устраивает то, что она находится на тебе.
Пэм недоуменно нахмурилась – в который уже раз за время беседы с Джошем.
– Где же ей быть?
Его взгляд вновь вспыхнул.
– Где угодно, только не на тебе. Потому что лично я предпочел бы видеть такую красивую женщину, как ты, совсем без одежды.
Ах вот куда он клонит!
Пэм слегка покраснела. Интересно, здесь так принято разговаривать или это личная манера Джоша Лавгрена? Если он хотел польстить ей, упомянув о красоте, то комплимент получился довольно смелый.
– Сожалею, но вынуждена тебя разочаровать: я и впредь не намерена отказываться от привычки ходить одетой.
– Ходи, никто не запрещает, только оденься по-другому.
– Вот еще! – фыркнула Пэм. – Я всегда так одеваюсь. Это во-первых. А во-вторых, почему я должна менять свой стиль ради чьей-то прихоти?
Она собиралась произнести «твоей прихоти», но в последний момент сочла подобное высказывание чересчур личным. Довольно и того, что Джош считает ее своей давней знакомой. Не стоит усугублять положение.
– Тогда сделай это ради себя самой, – спокойно произнес Джош. – Ты заслуживаешь большего, чем это бесформенное тряпье. Взгляни на себя – ты одета, как сборщик мусора. Какая-то мужская рубашка, которая болтается на тебе, как на вешалке, жилет тоже не похож на дамский, брюки… Нет, у меня язык не поворачивается их так назвать. Это не брюки, а шаровары!
– Это брюки, – сухо возразила Пэм.
– Да ты посмотри на них – какая-то бесформенная мешковина! Вдобавок вся измята.
Последнее было правдой. Пэм и сама удивлялась тому, как быстро мнется ткань, из которой были сшиты ее брюки, но так как исправить это свойство не могла, то просто махнула на все рукой. Главное, ей было удобно.
– Это лен, он мгновенно мнется.
Джош усмехнулся.
– Объяснить можно что угодно, однако тебя это не извиняет.
Почему что-то должно ее извинять? Пэм удивленно взглянула на Джоша.
– Прошу прощения?
Тот махнул рукой.
– Не проси. Лучше купи себе что-нибудь приличное… или хотя бы переоденься на худой конец!
Несколько мгновений Пэм моргала, пытаясь переварить новое высказывание Джоша. Тот снова вывернул все наизнанку: представил дело так, будто она и впрямь извиняется. А ведь Пэм всего лишь употребила расхожий оборот речи, показывая, что не понимает, в чем ее вина.
– Почему я должна переодеваться? – обронила она, беря стакан с напитком и отпивая глоток. – Мне удобно и так. И потом, у меня вся одежда такая… свободная.
Джош уставился на нее, будто не веря собственным ушам.
– Вся одежда?!
– Да… а почему тебя это удивляет?
– Не удивляет, а возмущает. Где тебя учили так одеваться?
– Нигде… – Пэм слегка растерялась.
– Охотно верю, – кивнул Джош. – Но ты ведь не в вакууме живешь! Посмотри, как здесь одеваются женщины, оглянись по сторонам.
Пэм машинально обвела взглядом сидевших за соседними столиками людей, среди которых, конечно, были и женщины. Спустя мгновение у нее вырвался смешок.
– Что, по-твоему, я должна вот так оголиться? Ограничиться полосками ткани на тех местах, где должна быть юбка и топ?
Действительно, многих посетительниц кафе скорее следовало считать раздетыми, чем одетыми. Казалось, они сознательно используют жару как повод показаться оголенными, во всей красе.
– Ты находишься в Мельбурне, золотце!
Пэм еще продолжала рассматривать посетителей, а когда повернулась к Джошу, вздрогнула от неожиданности – тот успел переместиться за ее столик!

3

Заметив, что Пэм слегка нахмурилась, Джош расплылся в улыбке.
– Надеюсь, не возражаешь, что я пересел? Так удобнее разговаривать.
С этим трудно было спорить.
– Да, но… Впрочем, ладно. Верно, сейчас я живу в Мельбурне, ну и что с того? Мне следует надеть на щиколотку цепочку? Может, еще кольцо в нос?
Джош взглянул на нее с таким интересом, будто пытался представить себе, как она смотрелась бы с кольцом в носу. Под его взглядом Пэм вновь слегка порозовела.
Ох, что же это такое! – промчалось в ее мозгу. Не помню случая, чтобы я тушевалась перед мужчиной!
Так-то оно так, только таких ярких мужчин в окружении Пэм никогда не было.
– Какой смысл надевать цепочку на щиколотку, если та скрыта под брючиной? – пожал Джош плечами. – Все равно никто не увидит. Разве что… – Он умолк и пристальней вгляделся в лицо Пэм. – Хм, кажется, я понял… Да-да, мне определенно по душе твой способ мышления. То есть, верно, в этом-то вся штука – носить цепочку так, чтобы о ней никто даже не догадывался, и только когда ты разденешься, ее увидит тот единственный, кто будет в ту минуту рядом!
Джош нарисовал настолько яркую картину, что Пэм очень живо все себе представила – как раздевается, цепочку на щиколотке и прочее. Причем в роли «того единственного» неожиданно выступил сам Джош.
Именно данный факт и послужил причиной того, что щеки Пэм вдруг заалели как маков цвет.
В следующую минуту Джош игриво пригрозил ей пальцем со словами:
– А ты, я вижу, озорница!
После чего у нее вспыхнули даже кончики ушей.
Рассердившись на себя за чрезмерную реакцию, она сухо произнесла:
– Думаю, пора прекратить этот странный разговор.
– Согласен, если ты пообещаешь прислушаться к моим рекомендациям. Смени хотя бы шаровары!
– Брюки, – вновь сдержанно поправила Пэм.
– Брюки, шаровары – какая разница! Если они мнутся, тебе следует отказаться от них раз и навсегда.
Пэм усмехнулась. За минувшие несколько мгновений ей в значительной степени удалось преодолеть смущение.
– И что, интересно, я должна надеть взамен?
Джош отхлебнул очередной глоток кофе, тут же запив его лимонным напитком.
– Что-нибудь менее свободное. Брюки-стретч, например, если не хочешь надевать мини-юбку.
– Так и знала – обтягивающее!
– Да, конечно. Красоту следует подчеркивать. А что, тебя что-то смущает?
– Разумеется!
– Что, если не секрет?
– Я никогда не надену стретч. Обтягивающая одежда неприлична!
– Кто сказал? – усмехнулся Джош.
И вновь Пэм изумленно заморгала. Словесная эквилибристика Джоша по-прежнему сбивала ее с толку.
– Никто, но… это и так всем известно!
– Всем? Боже правый, ты случайно родом не из эры динозавров? Взгляни-ка еще разок по сторонам. Ну, что ты видишь? По-твоему, вокруг сплошное неприличие?
Еще несколько минут назад Пэм с ходу сказала бы «да», но общение с Джошем, даже такое короткое, пробило изрядную брешь в ее уверенности.
И потом, разве не она всю жизнь считала свою родню излишне консервативной?
Видно, нельзя находиться в какой-то среде и не пропитаться ее духом, подумала Пэм.
– Не знаю… Может, все это не так уж и неприлично, но как-то… чересчур. Лично я не смогла бы так одеваться. – Она вдруг хохотнула. – Представляю, как бы я смотрелась в такой одежке, как вон у той блондинки.
Упомянутая девушка сидела через два столика от них. На ней были трикотажные шорты ярко-желтого цвета и кирпичного оттенка топ, слегка прикрывавший грудь – лифчик отсутствовал, – оставлявший спину полностью открытой и удерживавшийся лишь посредством находящейся сзади шнуровки. Кроме того, видимо стремясь компенсировать недостаток одежды, девушка надела невообразимое количество бус и браслетов. А когда она машинально поправила пышные волосы – завитые, как и у Джоша, с помощью мокрой химии, – открылось ухо, сверху донизу унизанное мелкими серебряными серьгами.
Джош посмотрел на блондинку, улыбнулся, перевел взгляд на Пэм и медленно произнес:
– В такой одежке ты смотрелась бы восхитительно!
Не удержавшись, она фыркнула.
– Ну да, как же!
Джош перестал улыбаться.
– Пэм, ты роскошная женщина, просто, как мне кажется, до конца этого не осознаешь. Поэтому я повторю – и учти, это мнение специалиста, – если бы ты облачилась в такие шорты, от тебя невозможно было бы отвести глаз.
После этих слов Пэм притихла и опустила ресницы. Еще никто и никогда с ней так не разговаривал. И уж конечно никто не называл ее роскошной женщиной.
Подумав об этом, Пэм даже немножко пожалела себя. Однако в следующую минуту ей стало досадно, что она с такой легкостью сдает позиции.
– Послушай, что ты меня критикуешь за одежду? Сам ходишь в драных джинсах, а туда же!
Джош механически посмотрел на свои, проглядывавшие сквозь прорехи колени, потом, удивленно вскинув бровь, перевел взгляд на Пэм.
– Ты это серьезно?
– А ты как думаешь! Не все же тебе меня шпынять.
Несколько мгновений Джош продолжал разглядывать ее, потом с сожалением произнес:
– М-да, кажется, дело даже хуже, чем я предполагал. О моих джинсах ты высказываешься в том же духе, что и моя бабка. Но ей простительно, она в подобных делах ничего не смыслит, а ты-то что?
– Что я? О себе подумай. В чужом глазу соринку углядел, а в своем бревна не видишь!
Джош вздохнул.
– Ну и что сие должно означать?
– То самое! Прежде чем рассказывать мне о том, какие брюки мне следует носить, сначала позаботился бы о своих! Или у тебя денег хватает лишь на то, чтобы оплатить лимонный напиток, а новые джинсы ты купить не в состоянии?
Он сокрушенно покачал головой.
– Жаль тебя разочаровывать, солнышко, но это и есть новые джинсы. Я купил их на прошлой неделе вместе с шелковой рубашкой, которую ты видишь сейчас на мне.
Поджав губы, Пэм с оттенком презрения произнесла:
– Только не нужно врать. Твоим джинсам как минимум лет пять, а то и все десять – судя по дырам на коленях.
Джош смерил ее полным иронии взглядом.
– Ну и ну… Честно говоря, не думал, что такая молодая женщина – если угодно, девушка – может представлять собой подобный анахронизм. Ты же пережиток, твои застарелые взгляды способны вызвать лишь сожаление. Или ты настолько погружена в свой гостиничный бизнес, что ничего вокруг не замечаешь? Это мода такая – прорехи на джинсах, – понимаешь или нет? Скажу больше – она уже почти отошла, просто мне по душе, поэтому я и приобрел напоследок эти драные, как ты говоришь, джинсы. К твоему сведению, их старят нарочно и дыры делают специально, так что, не думай, ползать на коленях мне не пришлось! А вот мятые мешковатые брюки не в моде, поэтому я и советую тебе приобрести что-то другое, в чем ты будешь больше похожа на женщину, чем сейчас.
Джош умолк, а Пэм еще с минуту пристыженно молчала.

Это ознакомительный отрывок книги. Данная книга защищена авторским правом. Для получения полной версии книги обратитесь к нашему партнеру - распространителю легального контента "ЛитРес":
Полная версия книги ''


1 2 3