— Он взял чек, оставил на столе чаевые и пошел к кассе.В машине они волей-неволей вынуждены были снова начать разговор:— А где план маршрута, который составил для нас Пол? Я была против всяких планов, но он без этого просто не может. А мне так хотелось уехать, что было все равно куда.— План в чемодане. Я его достану, когда остановимся в следующий раз.Пока они ехали по Канзасу, Виктория дремала, но в Колорадо дорога стала намного интереснее. На горизонте вдруг возникли горы. Про это неожиданное появление Виктория слышала много раз: только что горизонт был пуст — и вдруг они прямо перед тобой.— Зак, смотри! Сворачивай на эту дорогу. Видишь знак? Город призраков в каких-нибудь 100 милях отсюда!Зак бросил мимолетный взгляд на дорожный указатель.— По плану Пола мы не должны здесь сворачивать, — сказал он.В ветровое стекло вдруг ударили первые капли дождя.— Что? Подожди-ка. Это моя поездка. Мне совершенно все равно, что запланировал Пол. Мы остановимся там, где я скажу. Его слово ничего не значит с тех пор, как он отказался ехать.— Послушай, Виктория, я с удовольствием сделал бы так, как ты хочешь, но эти 100 миль нам придется ехать по сплошной грязи. А представь, что будет, если дождь перейдет в ливень? — И он спокойно проехал указатель поворота.— Наверное, ты прав, — вздохнула Виктория. Ей не нравилось, что так часто приходится признавать его правоту. — Просто я очень хочу увидеть город призраков.— Может, ты и правда хочешь встретиться с призраком? Ковбоев, о каких ты мечтаешь, давно нет.— У меня достаточно богатое воображение.— Правда? — спросил он, с любопытством глядя на нее. — Тогда слушай. Пол приготовил для тебя сюрприз. Через час ты его увидишь. По своим каналам в Лос-Анджелесе я разузнал, что здесь неподалеку восстановили один из заброшенных городов. Летом там будут снимать фильм о Диком Западе. В Голливуде снова пошла мода на вестерны. До окончания съемок в этот город никого пускать не будут, а потом из него сделают своего рода аттракцион. Я позвонил кое-кому и договорился, так что мы сможем побывать там за пару дней до того, как приедет съемочная группа.— Но меня не интересует искусственно созданный город Дикого Запада, я хочу увидеть настоящий.— Это не искусственно созданный, а восстановленный город. Киношники сделали настоящую реставрацию, чтобы потом получать с этого большие деньги.Весь следующий час Виктория напряженно вглядывалась в дорожные знаки, опасаясь пропустить нужный поворот. Наконец Зак свернул на грязную проселочную дорогу.— Куда мы едем, Зак?— Я же сказал, в город призраков.— Но там не было никакого знака!— Никакого знака и не может быть. О городе никто не должен знать, пока не закончатся съемки фильма. Все держится в строгом секрете.— А! Постой-ка, — сказала она, заметив, как усилился дождь. — Это ведь тоже грязная дорога. Почему же ты решил, что по ней можно ехать, а по той нельзя?— Потому что, — терпеливо объяснил Зак, — я прекрасно знаю, куда мы приедем. Этот город всего в 25 милях от шоссе. А до того города надо было ехать 100 миль по проселочной дороге, и еще неизвестно, что нас там ждало. Большинство этих городов на самом деле всего лишь несколько полуразвалившихся лачуг, оставшихся от лагеря рудокопов.Дождь лил сплошным потоком. Зак жал и жал на педаль газа, но задние колеса только буксовали. Несколько раз он подавал машину вперед и назад, но все было бесполезно.— Совсем застряли? — спросила Виктория.Зак кивнул.— Но ливень скоро прекратится, и мы доберемся пешком. Судя по всему, город уже совсем близко. Машина окончательно завязла в грязи, и вытащить ее мы не сможем, пока чуть-чуть не подсохнет.Обернувшись, он достал с заднего сиденья корзинку для пикника, которую заказал сегодня утром. Они выпили бутылку вина, заедая сыром и крекерами и наблюдая, как струи дождя стекают по ветровому стеклу. Зак увидел, что у нее слипаются глаза.— Мы еще долго не сможем выйти, — сказал он, удобнее устраиваясь на своем сиденье. — Хочешь, прислонись ко мне и подремли немного. — Заметив ее настороженный взгляд, он добавил:— Тебе со мной будет безопаснее, чем мне вчера было с тобой. — Эта шутка разрушила возникшее было напряжение.Она вытянулась на своем сиденье, положив голову ему на плечо, и задремала. Его голова упиралась в боковое окно, одна рука лежала на руле, другую он вытянул вдоль спинки сиденья. Засыпая под шум дождя, Виктория смутно чувствовала прикосновение его руки к своим волосам.Он перебирал пальцами ее каштановые кудри, вдыхая слабый запах сандаловых духов. Холодный ветерок из приоткрытого окна заставил Викторию пошевелиться, придвинуться ближе к нему. Ее губы почти касались его шеи, а руки она засунула под его расстегнутую рубашку. Вот черт!Дождь начал стихать, но Зак и не думал будить Викторию. Ее ровное теплое дыхание пробуждало — уже пробудило — в нем чувства, граничащие с болью. Сладкой, восхитительной болью.При внезапном порыве ветра капли дождя, попав на лицо Виктории, разбудили ее.Она с трудом открыла глаза, и ее взгляд чуть не растворился в жидком пламени. Темный океан желания — вот что представляли собой глаза Зака, и это сразу вернуло Викторию к действительности. Краска залила ее лицо, она поспешно убрала руки с его груди и отодвинулась как можно дальше. Она даже не взглянула на него, когда он пробормотал:— Надеюсь, твои видения были приятными?— Дождь перестал, — невпопад ответила она.— Да. — Он потянулся, чтобы расправить занемевшее тело. — Можно уже вылезать из машины.Он положил в карман ключи и помог ей выбраться наружу. Ноги скользили по мокрой траве.— Багаж пока оставим здесь. Я приду за ним потом, когда посмотрим, что там и как. — Однако он захватил с собой нераспечатанную бутылку виски, которая у него оставалась со вчерашнего вечера.Когда они поднялись на небольшой холм, снова полил холодный дождь. Внизу сквозь плотный туман едва различались какие-то строения. Зак взял Викторию за руку, и они начали быстро спускаться в долину. Потоки воды неслись по грязной улице перед серыми, обшарпанными домами. По деревянному настилу они подошли к дому, который, судя по вращающимся дверям, был салуном. Надпись на вывеске из-за дождя прочитать было совершенно невозможно. Они стояли под навесом, укрепленным на четырех столбах. Прислонившись к столбу, Зак изучающе оглядел Викторию. Как и он, она промокла до нитки и от спуска сломя голову под проливным дождем никак не могла отдышаться. Мокрый топ прилип к груди, от холода соски напряглись. Нет… лучше туда не смотреть. Он перевел взгляд на длинные ноги в шортах цвета хаки. Еще хуже! Она тоже внимательно посмотрела на него. Футболка облегала мускулистую грудь, капли дождя сверкали в темных волосах, скатываясь на подбородок и на шею. Он вытер рукой рот, и Виктория внезапно вспомнила вкус его губ. Когда дыхание восстановилось, он заметил, что кожа у нее в мурашках, и предложил зайти внутрь погреться.Когда они проходили сквозь вращающиеся деревянные двери, у Виктории возникло ощущение, что она входит в прошлое, и мороз пробежал у нее по спине. Ей казалось, как будто кто-то наблюдает за ней… ждет ее. Соберись! Не расслабляйся! — внушала она себе.Огромный, вишневого дерева бар доминировал в просторном помещении. Он сверкал, как будто принарядился в ожидании предстоящей ночи. С потолка из гофрированного алюминия над игорным столом свисала люстра, в углу стояло пианино. Стены были оклеены яркими с позолотой обоями, позади бара, во всю его ширину, висело зеркало в золоченой раме. В дальнем конце зала Виктория заметила лестницу с перилами, украшенными причудливой резьбой. В свете серого, пасмурного дня зал выглядел зловеще, как будто дремал в ожидании ее, Виктории.Зак присвистнул:— Прямо для тебя создано. — Как ты думаешь, куда ведет вон та лестница? — спросила она.Он посмотрел на лестницу, потом на нее.— К твоим видениям, сомнений нет. Мне кажется, это был первоклассный салун… с почасовыми номерами.Надо же было задать ему такой вопрос! — отругала она себя.Зак зажег свечу в медном подсвечнике, стоящем на баре.— Подожди здесь, пойду схожу наверх, может, там уже есть костюмы для съемок? Потом спущусь и разожгу огонь.Виктория согласно кивнула. Она смотрела, как Зак с высоко поднятым подсвечником в руке поднимается по лестнице. Потом она услышала, как он топает наверху, и решила пока обойти вокруг дома. Пробираясь вдоль стены по дорожке, защищенной навесом, она заглянула в одно из окон и увидела парикмахерские кресла, обитые красным бархатом, с деревянными резными подлокотниками. Стены были оклеены такими же красными с золотом обоями, что и салун. У одной из них стояла железная печка. Позади кресел она заметила деревянный стол с мраморной столешницей, на котором были разложены кожаные ремни, опасные бритвы и стояли оловянные миски. И вновь появилось то же странное чувство…Ковбой расселся в парикмахерском кресле, вытянув скрещенные ноги и царапая деревянный пол серебряными шпорами. Одет он был во все черное. Она заметила висящую на вешалке кобуру, в ней зловеще поблескивал дорогой револьвер. Когда она вновь перевела взгляд на ковбоя, в глаза ей бросился черный платок у него на шее. Лица его она не видела: черный стетсон был надвинут на самые глаза. Было заметно только, что он явно нуждался в стрижке и бритье…— Привиделся кто-нибудь из друзей? — спросил Зак, неожиданно появившись у нее за спиной.— Нет, это был незнакомец… — Поняв, что проговорилась, она откашлялась. — Нет, разумеется, нет.— Ты хочешь сказать, что не было никакого пижона, одетого во все черное?— Что?— Ну, вроде того парня, чей портрет висит в салуне. Он выглядит прямо как твой идеал. — Зак ухмыльнулся.Никакого портрета она не помнила. О чем он говорит? Дразнит ее, что ли? Она потерла руки, покрывшиеся гусиной кожей при мысли о том, что он тоже видел этого ковбоя в черном.— Может, затопим печку? — спросила она, пытаясь скрыть замешательство. — Я как раз вышел посмотреть, нет ли где-нибудь сухих дров. Шла бы ты обратно в салун. Там теплее и не так сыро. А я пока погляжу, что тут можно раздобыть.Она последовала его совету, еще раз заглянув на прощанье в пустую парикмахерскую. Войдя в салун, она заметила, что Зак оставил свечу на игорном столе. В ее свете она разглядела тот самый портрет, о котором говорил Зак. Это была копия старинного объявления о розыске преступника с его фотографией. Человек на фотографии выглядел злодейски, внизу была подпись:
Разыскивается убийцаДЖОННИ БОЛЕРОНаграда — 500 долларов
Виктория услышала за спиной шаги и поежилась от ворвавшегося в комнату холодного ветра. Она обернулась и увидела Зака, входящего в салун с охапкой дощечек от расколотых ящиков.— Скоро я тебя согрею… — Он помолчал и добавил:— Или ты предпочитаешь, чтобы я развел огонь?— Смотри, не рассыпь дрова, — сказала Виктория, раздраженная его постоянным подшучиванием.— Женщина, ты начинаешь действовать мне на нервы, — предупредил он.— Отстань, Зак, я вообще никак не хочу на тебя действовать.Он положил дрова возле печки и, подойдя, обнял Викторию за плечи.— Я получу тебя тогда, когда захочу, — заявил он, губами почти касаясь ее губ.Она закрыла глаза, но он вдруг отпустил ее и отошел к печке.— Значит, насилия не будет, — с тайным сожалением произнесла она. — Ты, видимо, все-таки не тот человек, которому нужен только секс.— А ты все-таки намерена выйти замуж за человека, которого не любишь?— Я никогда не говорила, что не люблю Пола.— Тебе и не надо ничего говорить. Твое тело говорит мне об этом каждый раз, когда я его касаюсь. — Он посмотрел на нее и зажег спичку. — Когда мы целуемся… — Он поднес спичку к дровам, и они мгновенно вспыхнули. Потом подошел к ней и начал нежно поглаживать ее шею, неотрывно глядя ей в глаза. Медленно, как бы гипнотизируя ее, он произнес:— Прислушайся к себе… ты хочешь меня.— Еще я хочу шоколада. Я много хочу такого, чего нельзя, — ответила она, с трудом отодвигаясь от него.— Меня-то можно, — сказал Зак с уверенностью опытного сердцееда. Прислонившись к печке, он бросил на девушку долгий, изучающий взгляд. Потом добавил:— Я подожду, пока ты сама не попросишь меня об этом.— Ты забываешь, что это твои фантазии, а не мои, — прошептала она, на всякий случай отступая от него на безопасное расстояние. — А я выхожу замуж за Пола.— Правда? Думаю, что нет. Он протянул ей сухую одежду.— Вот переоденься. Я нашел это наверху. Виктория понимала, что сейчас не самое подходящее время раздеваться. У Зака было явно слишком игривое настроение. Но она просто дрожала от холода.— Отвернись, — приказала она, забрав у него платье.Не слишком доверяя Заку, на всякий случай Виктория сама повернулась спиной к нему и к печке. Потирая руками замерзшее тело, она стала натягивать красное шелковое платье, которое дал ей Зак. Пока она возилась с неподдающимися пуговицами, до нее вдруг дошло, что стало как-то уж слишком тихо. Почему-то Зак вдруг перестал дерзить и вообще без возражений согласился отвернуться. Взял и просто повернулся лицом к бару. К бару! Она подняла голову и тут же встретилась с ним глазами в зеркале. Черт бы его побрал! Все это время он преспокойно наблюдал за ней. Если бы даже у нее оставались какие-то сомнения в этом, его ленивая усмешка их тут же развеяла. — Получаешь удовольствие? — саркастически спросила она.— Огромное, — подтвердил он. Она так и не смогла справиться с пуговицами на спине и стояла, придерживая на груди низкий вырез красного платья. Она чувствовала, что ее тело как бы выставлено напоказ. И дело было вовсе не в том, что под ним у нее абсолютно Ничего не было. Этот шелк был как вторая кожа. Но по крайней мере платье сухое. Она еще раз попыталась застегнуть пуговицы, и опять у нее ничего не вышло. Придется просить помощи у Зака.— Не мог бы ты заняться полезным делом, а не стоять и злить меня?Он подошел сзади, и Виктории потребовалась вся ее выдержка, чтобы не подпрыгнуть, когда теплые руки коснулись ее обнаженной спины. Неожиданно она почувствовала, что он расстегивает, а не застегивает пуговицы.— Зак! — Она вырвалась из его рук. Он удержал ее.— Успокойся. Незачем так волноваться. У тебя ткань попала в петлю, — объяснил он, потом оторвал какую-то мешающую нитку и расправил материю.Виктория стояла не дыша, пока он застегивал пуговицы.— Честно предупреждаю, — вдруг объявил он, берясь за черные брюки, которые принес вместе с красным платьем.— Предупреждаешь? — переспросила она. — Я сейчас буду менять брюки. Мне все равно, смотришь ты или нет, но я предупреждаю тебя на случай, если ты захочешь отвернуться, как какой-нибудь синий чулок.— О! — Его насмешка окончательно разозлила ее. Но тем не менее она отвернулась. Он снова усмехнулся.— Меня не проведешь. Я помню, как ты подглядывала прошлой ночью.— Подглядывала? Да мне пришлось бы все время ходить с закрытыми глазами, чтобы не видеть тебя без одежды. Ты сбрасываешь ее так же легко, как змея сбрасывает кожу.Она слышала, как он снял промокшие брюки, надел сухие. Время шло, и она подумала, что он ждет, когда она попросит разрешения повернуться, чтобы он еще раз мог посмеяться над ее чопорностью. Она не доставит ему такого удовольствия!Она повернулась.И с трудом сглотнула слюну.Он стоял перед ней по пояс голый, а его брюки — это были черные ковбойские штаны — были застегнуты не до конца.Он улыбался.— Извини, я думала, что ты уже оделся, — сказала она, не отворачиваясь.— Ты моя должница, — произнес он без всякого выражения.— Что?— Я помогал тебе застегнуться…— Даже не мечтай, Делука. — Правда, мне нужна твоя помощь. Мужчины раньше были как-то мельче.Виктория проигнорировала его просьбу.— Тебе требуется помощь только для того, чтобы закрыть твой наглый рот, мистер.Глаза Зака полыхали дьявольским огнем, пока он, втянув живот, медленно — нарочито медленно — застегивал брюки. Когда оставалась только верхняя пуговица, Виктория сказала, думая, что последнее слово будет за ней:— Ну вот. И не так уж трудно, правда? Зак взял со спинки стула рубашку.— Садись сюда, к огню, я помогу тебе высушить волосы. Иначе простудишься и испортишь себе отпуск.Ей не хотелось, чтобы он дотрагивался до ее волос, но она понимала, что он прав: с сухими волосами она будет чувствовать себя гораздо лучше. В конце концов она села на предложенный стул и откинула голову назад, ближе к огню.Отложив рубашку, Зак погрузил руки в ее мягкие темные кудри.Он помассировал ей голову, потом перешел к шее и плечам, расслабляя мышцы своими длинными гибкими пальцами. Дрожь пробежала по ее телу, когда она почувствовала прикосновение его рук к своей груди…Очнувшись от чувственной прострации и отведя его руки в стороны, она сказала:— Нет, Зак. Так друзьями не становятся. Давай займемся чем-нибудь менее… опасным.— Значит, ты и вправду не та, за кого я тебя принимал? — вздохнул Зак.И что теперь?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12
Разыскивается убийцаДЖОННИ БОЛЕРОНаграда — 500 долларов
Виктория услышала за спиной шаги и поежилась от ворвавшегося в комнату холодного ветра. Она обернулась и увидела Зака, входящего в салун с охапкой дощечек от расколотых ящиков.— Скоро я тебя согрею… — Он помолчал и добавил:— Или ты предпочитаешь, чтобы я развел огонь?— Смотри, не рассыпь дрова, — сказала Виктория, раздраженная его постоянным подшучиванием.— Женщина, ты начинаешь действовать мне на нервы, — предупредил он.— Отстань, Зак, я вообще никак не хочу на тебя действовать.Он положил дрова возле печки и, подойдя, обнял Викторию за плечи.— Я получу тебя тогда, когда захочу, — заявил он, губами почти касаясь ее губ.Она закрыла глаза, но он вдруг отпустил ее и отошел к печке.— Значит, насилия не будет, — с тайным сожалением произнесла она. — Ты, видимо, все-таки не тот человек, которому нужен только секс.— А ты все-таки намерена выйти замуж за человека, которого не любишь?— Я никогда не говорила, что не люблю Пола.— Тебе и не надо ничего говорить. Твое тело говорит мне об этом каждый раз, когда я его касаюсь. — Он посмотрел на нее и зажег спичку. — Когда мы целуемся… — Он поднес спичку к дровам, и они мгновенно вспыхнули. Потом подошел к ней и начал нежно поглаживать ее шею, неотрывно глядя ей в глаза. Медленно, как бы гипнотизируя ее, он произнес:— Прислушайся к себе… ты хочешь меня.— Еще я хочу шоколада. Я много хочу такого, чего нельзя, — ответила она, с трудом отодвигаясь от него.— Меня-то можно, — сказал Зак с уверенностью опытного сердцееда. Прислонившись к печке, он бросил на девушку долгий, изучающий взгляд. Потом добавил:— Я подожду, пока ты сама не попросишь меня об этом.— Ты забываешь, что это твои фантазии, а не мои, — прошептала она, на всякий случай отступая от него на безопасное расстояние. — А я выхожу замуж за Пола.— Правда? Думаю, что нет. Он протянул ей сухую одежду.— Вот переоденься. Я нашел это наверху. Виктория понимала, что сейчас не самое подходящее время раздеваться. У Зака было явно слишком игривое настроение. Но она просто дрожала от холода.— Отвернись, — приказала она, забрав у него платье.Не слишком доверяя Заку, на всякий случай Виктория сама повернулась спиной к нему и к печке. Потирая руками замерзшее тело, она стала натягивать красное шелковое платье, которое дал ей Зак. Пока она возилась с неподдающимися пуговицами, до нее вдруг дошло, что стало как-то уж слишком тихо. Почему-то Зак вдруг перестал дерзить и вообще без возражений согласился отвернуться. Взял и просто повернулся лицом к бару. К бару! Она подняла голову и тут же встретилась с ним глазами в зеркале. Черт бы его побрал! Все это время он преспокойно наблюдал за ней. Если бы даже у нее оставались какие-то сомнения в этом, его ленивая усмешка их тут же развеяла. — Получаешь удовольствие? — саркастически спросила она.— Огромное, — подтвердил он. Она так и не смогла справиться с пуговицами на спине и стояла, придерживая на груди низкий вырез красного платья. Она чувствовала, что ее тело как бы выставлено напоказ. И дело было вовсе не в том, что под ним у нее абсолютно Ничего не было. Этот шелк был как вторая кожа. Но по крайней мере платье сухое. Она еще раз попыталась застегнуть пуговицы, и опять у нее ничего не вышло. Придется просить помощи у Зака.— Не мог бы ты заняться полезным делом, а не стоять и злить меня?Он подошел сзади, и Виктории потребовалась вся ее выдержка, чтобы не подпрыгнуть, когда теплые руки коснулись ее обнаженной спины. Неожиданно она почувствовала, что он расстегивает, а не застегивает пуговицы.— Зак! — Она вырвалась из его рук. Он удержал ее.— Успокойся. Незачем так волноваться. У тебя ткань попала в петлю, — объяснил он, потом оторвал какую-то мешающую нитку и расправил материю.Виктория стояла не дыша, пока он застегивал пуговицы.— Честно предупреждаю, — вдруг объявил он, берясь за черные брюки, которые принес вместе с красным платьем.— Предупреждаешь? — переспросила она. — Я сейчас буду менять брюки. Мне все равно, смотришь ты или нет, но я предупреждаю тебя на случай, если ты захочешь отвернуться, как какой-нибудь синий чулок.— О! — Его насмешка окончательно разозлила ее. Но тем не менее она отвернулась. Он снова усмехнулся.— Меня не проведешь. Я помню, как ты подглядывала прошлой ночью.— Подглядывала? Да мне пришлось бы все время ходить с закрытыми глазами, чтобы не видеть тебя без одежды. Ты сбрасываешь ее так же легко, как змея сбрасывает кожу.Она слышала, как он снял промокшие брюки, надел сухие. Время шло, и она подумала, что он ждет, когда она попросит разрешения повернуться, чтобы он еще раз мог посмеяться над ее чопорностью. Она не доставит ему такого удовольствия!Она повернулась.И с трудом сглотнула слюну.Он стоял перед ней по пояс голый, а его брюки — это были черные ковбойские штаны — были застегнуты не до конца.Он улыбался.— Извини, я думала, что ты уже оделся, — сказала она, не отворачиваясь.— Ты моя должница, — произнес он без всякого выражения.— Что?— Я помогал тебе застегнуться…— Даже не мечтай, Делука. — Правда, мне нужна твоя помощь. Мужчины раньше были как-то мельче.Виктория проигнорировала его просьбу.— Тебе требуется помощь только для того, чтобы закрыть твой наглый рот, мистер.Глаза Зака полыхали дьявольским огнем, пока он, втянув живот, медленно — нарочито медленно — застегивал брюки. Когда оставалась только верхняя пуговица, Виктория сказала, думая, что последнее слово будет за ней:— Ну вот. И не так уж трудно, правда? Зак взял со спинки стула рубашку.— Садись сюда, к огню, я помогу тебе высушить волосы. Иначе простудишься и испортишь себе отпуск.Ей не хотелось, чтобы он дотрагивался до ее волос, но она понимала, что он прав: с сухими волосами она будет чувствовать себя гораздо лучше. В конце концов она села на предложенный стул и откинула голову назад, ближе к огню.Отложив рубашку, Зак погрузил руки в ее мягкие темные кудри.Он помассировал ей голову, потом перешел к шее и плечам, расслабляя мышцы своими длинными гибкими пальцами. Дрожь пробежала по ее телу, когда она почувствовала прикосновение его рук к своей груди…Очнувшись от чувственной прострации и отведя его руки в стороны, она сказала:— Нет, Зак. Так друзьями не становятся. Давай займемся чем-нибудь менее… опасным.— Значит, ты и вправду не та, за кого я тебя принимал? — вздохнул Зак.И что теперь?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12