— Жалкая вы парочка, вот что! Не знаю, какая муха вас укусила и почему вы ведете себя так… Да и не желаю знать! Могу только сказать: хватит! Если вам хочется повыть на луну — войте на здоровье, пока голоса хватит. Хотите побегать вдоль речки голышом — пожалуйста. Делайте что угодно. Но Богом клянусь: если вы явитесь сюда завтра с такими же постными физиономиями, я за себя не ручаюсь.Пит съежился, словно мальчишка, получивший нагоняй, а Джексон окончательно замкнулся, стараясь не выдать своих чувств. Оба отлично понимали, что нельзя вымещать на Ребекке свое дурное настроение, тем более — после жестокого нападения, которое она только что перенесла.— Извини, Ребекка. Поеду-ка я домой, приведу себя в порядок, — промолвил Пит с извиняющейся улыбкой.— Ладно, я тебя прощаю, — сказала Ребекка и выжидающе взглянула на Джексона.Однако тот и бровью не повел. И чем дольше Ребекка ждала, тем сильнее жалела, что вообще затеяла этот разговор. Трясущимися руками она смахнула с лица выбившиеся пряди волос. Дрожал и ее голос.— Черт бы вас побрал, Джексон! Почему стоит мне только заговорить с вами, вы ведете себя так, словно я посягаю на что-то запретное? — Она в раздражении обошла вокруг пикапа. — Ну, ладно… Может быть, вам просто нужно хорошенько выспаться.И тут Джексон дрогнул. Конечно, не хотелось отвечать что-то и оправдываться. Но ведь Ребекка не могла знать, как трудно ему налаживать свою жизнь и какое сильное потрясение он испытал сегодня, позвонив врачу Молли.Джексон так надеялся получить разрешение на встречу!.. А вместо этого ему сообщили, что во время очередного осмотра Молли вдруг расплакалась. Когда приступ истерики закончился, она замкнулась в себе, и доктор Фрэнко заявил, что к сестре явно возвращается память. На этом этапе и речи быть не могло о свидании с Джексоном, по той самой причине, о которой он сам говорил доктору.— Ребекка…Резко остановившись, она повернулась и посмотрела на Джексона.— Извините меня.Она улыбнулась:— Ладно уж. И вы меня извините за этот скандал, хорошо?Ребекка уехала, а мужчины, оставшиеся во дворе, некоторое время не могли поднять глаз друг на друга. Первым нарушил тишину Пит:— Черт возьми, вот это женщина, а?..Джексон мог бы многое сказать, но ограничился лишь небрежным кивком. А потом двинулся к мотоциклу: ему отчаянно хотелось убраться подальше отсюда — по крайней мере на сегодняшний вечер.— Ну до завтра, парень! — бросил ему вслед Пит, а Джексон, слившись в одно целое с мотоциклом, вылетел со двора на автостраду с такой скоростью, словно за ним гнались все дьяволы ада.Старик посмотрел на свой большой палец и поморщился. Не очень-то приятное зрелище: синеватая сарделька, да еще и вдвое больше положенного размера. Черта с два теперь нормально уснешь.
Ребекка въехала в свой дворик и выбралась из пикапа. Она испытывала такую усталость, словно на ней воду возили. Клумба, расположенная между подъездной дорожкой и домом, сверкала всеми цветами радуги. Бабочки порхали над распустившимися бутонами, словно крошечные бумажные змеи, тщетно пытающиеся превозмочь силу земного тяготения. Легкий вечерний ветерок шелестел плотными восковыми листьями магнолий и раскачивал копьевидные ветки мискантуса, ворчливо шуршавшие в ответ.Ребекка вошла в дом. Прохладный поток воздуха, идущий от кондиционера, быстро остудил перегревшуюся кожу, но успокоить сумятицу в душе Ребекки он, конечно, не мог. Она с силой захлопнула дверь, машинально заперла ее и бросила сумочку и ключи на столик в прихожей. Потом в угол полетели туфли, а добираясь до спальни, Ребекка успела стянуть и юбку. Высокое зеркало на дверце стенного шкафа беспристрастно продемонстрировало Ребекке, до какого жалкого состояния она дошла: поникшие плечи, растрепанные волосы и глаза, уже наливавшиеся слезами.— Не о чем плакать, — пробормотала Ребекка, освобождаясь от остатков одежды.А спустя несколько мгновений тугие струи освежающего душа уже приятно жалили ее тело, позволяя, немного отвлечься от раздумий о выражении глаз Джексона Рула. Но стоило ей выйти из ванной, как эти мысли нахлынули вновь, и опять защемило сердце.Облачась в белые хлопковые шорты и майку-безрукавку, Ребекка направилась на кухню готовить ужин. Господи, какой тоской веяло сегодня от се любимого дома! Ей всегда было так приятно смотреть на прекрасно подобранную мебель и занавески, но сейчас все это словно подчеркивало ее одиночество. Мертвую тишину нарушал только шорох ее босых ног, ступавших по прохладным доскам пола.Остановившись посередине кухни, Ребекка попыталась оценить себя со стороны. Ну, во-первых, ей удалось осуществить свою мечту: теперь у нее своя оранжерея, она занимается садоводством, и дела идут на лад. Кроме того, у нее очаровательный домик и приличный счет в банке. Только вот поделиться всем этим Ребекке Хилл не с кем… Она рухнула на стул и закрыла лицо руками.Может быть, отец прав: настала пора подыскать себе мужа?..Но стоило этой мысли шевельнуться в сознании, как перед ее взором само собой, не спрашивая разрешения, возникло мужское лицо. Колючие синие глаза и горькая усмешка. Его тело испещряли рубцы, и вся душа его исполосована шрамами. Ведь он убил…Слезы сочились сквозь ее пальцы и сбегали по ладоням.— Ну, почему, Джексон Рул? Почему я не могу выбросить тебя из головы? Почему ты преследуешь меня по ночам и не даешь покоя днем? И какого черта я наняла тебя на работу?..
Ребекка не могла ответить на эти вопросы, зато Джексон отлично понимал, что с ним происходит. Ведь, работая у нее, он, казалось, шел по тонкому льду. Один неверный шаг — и он совершит непростительную ошибку. Это может произойти в любой момент, и тогда Ребекка выгонит его вон. Но где взять силы остановить себя?Да и выбор у Джексона был небольшой. Разве что «повыть на луну», как она предложила. Возникало, конечно, искушение найти себе какую-нибудь бабенку, чтобы согревала его ночами, но зачем обманывать самого себя? Ему не нужна какая-нибудь… нет, больше не нужна. Он хотел только одну женщину: среднего роста, с рыжими кудряшками и пятью крохотными золотистыми веснушками на носу. С такой женщиной он мог бы заниматься любовью до тех пор, пока ее зеленые глаза не закрылись бы в экстазе. Нет, даже к представить невозможно, чтобы нашлась другая женщина, способная занять место Ребекки Хилл.Промчавшись на своем «харлее» по окаймленной деревьями улочке, Джексон остановился на углу, у маленького кафе. Бегать голышом вдоль речки особого настроения тоже не было. Его удел — трапеза в одиночестве и долгая бессонная ночь.Но даже самые лучшие намерения порой не удаются. Вот и план Джексона изменился, едва он собрался приступить к ужину.На улице, за окном кафе, стояла женщина, раздраженно тянувшая за руку своего ребенка. А малыш показывал ручкой на кафе, словно прося мать зайти туда. Джексон увидел, как женщина решительно покачала головой и отвернулась, и его вилка застыла в воздухе. Он давно уже не видел выражения такой безнадежности на детском лице. Джексон посмотрел на свою тарелку, полную еды, и снова перевел взгляд на женщину с ребенком.Она была худа, чтобы не сказать — истощена, а ноги мальчишки, торчавшие из слишком больших для него шорт, казались такими хилыми, что было непонятно, как они поддерживали его тельце. Его мать тоже совсем ослабела. Она едва тащила сумку, оттягивающую плечо, но цеплялась за нее так же отчаянно, как и за руку своего сынишки.«Наверное, там все ее имущество», — подумал Джексон. Мимо его столика прошла официантка, и он махнул рукой, стараясь не слышать внутреннего голоса, который призывал его остановиться.— Мисс, я заметил своих друзей, — сказал он, кивая в сторону окна. — Я сейчас вернусь: хочу перехватить их, пока они не ушли.Официантка не успела ответить, а Джексон уже ринулся к двери. Плохо сознавая, что он, собственно, делает, Джексон окликнул мать с ребенком, когда они собирались перейти улицу:— Мадам! Подождите!Она резко обернулась, и Джексон смутился, заметив, что ее лицо исказилось от страха.— Я не собираюсь причинить вам никакого вреда, — мягко сказал он, показывая на кафе. — Я сидел там и увидел вас. Обедаю я один… Ну, вот и подумал: может быть, вы со своим малышом составите мне компанию?Женщина была потрясена и напугана: она хорошо понимала, что может потребовать от нее одинокий мужчина в виде платы за еду. Но Джексон поспешил ответить на невысказанный вопрос в ее глазах:— Мадам, клянусь вам: мне ничего от вас не нужно! Просто дело в том, что… — Его вдруг захлестнуло такое волнение, что голос дрогнул. Он сделал глубокий вдох и заставил себя улыбнуться: — Просто я побывал в вашей шкуре, вот мне и хочется помочь.— Мама, так мы сможем поесть?Джексон опустился на корточки, оказавшись вровень с малышом. В темных круглых глазенках мальчишки застыла мольба: он очень хотел, чтобы незнакомец поскорее выполнил обещание и накормил его. Джексон протянул ребенку руку и представился. Малыш робко смотрел на мать, и та с опаской кивнула.По лицу мальчишки расползлась улыбка, и он уверенно вложил свою ручонку в большую ладонь Джексона.— Его зовут Билли, — сообщила женщина. Джексон поднялся, и она торопливо разгладила спереди блузку и отряхнула джинсы. — А меня — Эстер.Джексон кивнул, и женщина вздохнула с облегчением. Он открыл дверь и вежливо посторонился, пропуская их вперед. Эстер вошла в кафе, гордо вздернув подбородок. Нищета явно не лишила ее чувства собственного достоинства.Не обращая внимания на удивленные взгляды посетителей, Джексон провел новых знакомых к своему столику и предложил им сесть.Судьба давно преследовала Эстер Тибидо, но бездомной она стала только на прошлой неделе. Если бы не голод, о котором красноречиво говорило лицо ее малыша, она ни за что бы не приняла предложения этого незнакомца. И, лишь взглянув в его смущенные и добрые глаза, Эстер успокоилась, даже решилась немного поесть.Когда их трапеза подошла к концу, Джексон спросил:— А вам с малышом есть где остановиться?Эстер снова испугалась:— Мы уж как-нибудь обойдемся… Я понимаю, что…— Нет, вы меня неверно понимаете, — мягко перебил ее Джексон. — Повторяю: мне ничего от вас не нужно, я просто хочу помочь. Вы не пробовали обращаться в благотворительные организации?Ее плечи поникли.— Они иногда кормят нас, но постелей-то у них нет.Джексон задумчиво прищурился. Он припомнил, что однажды в поисках работы проходил мимо старого здания… Да-да, кажется, его оборудовали под приют бездомных. И конечно же, этот дом без труда можно будет отыскать.— По-моему, я знаю одно местечко. «Приют Иисуса», если не ошибаюсь, — сказал он и улыбнулся. — Вам никогда не приходилось ездить на мотоцикле? Удержаться за мою спину сумеете?— Ну раз уж я держусь за жизнь целых тридцать семь лет, то, наверное, и с этим справлюсь, — ответила Эстер, и Джексон впервые увидел ее улыбку.— Мама, мы что, едем покататься?Эстер Тибидо пристально посмотрела в глаза Джексона, пытаясь отыскать в них подтверждение своим .ощущениям. И в конце концов, смахнув с глаз сынишки непослушные пряди волос, кивнула:— Да, Билли, похоже, что так.Домой в этот вечер Джексон попал не скоро. Уже лежа в постели, он вспомнил, как просветлело лицо Эстер, когда их согласились взять в приют. Билли, как и большинство детишек, приспособился к новой обстановке куда быстрее матери. Судя по всему, если Эстер немножко помочь и дать время — она сумеет наладить свою жизнь. А вот ему самому, пожалуй, придется труднее.Он перекатился на бок, поудобнее пристроил подушку под щеку и закрыл глаза. Это случайное знакомство подарило ему неведомое до сих пор чувство удовлетворения от хорошо сделанной работы.
И вот наконец истекла неделя, и наступил день выплаты жалованья. Первая половина субботы прошла в лихорадочной работе. После полудня оранжерея закрылась. Ребекка сидела в своем кабинете и подсчитывала доходы, а Джексон и Пит наводили порядок во дворе.Через открытую дверь донесся смех. Ребекку порадовало, что мужчинам удалось найти общий язык. Правда, пока они не принимали ее в свою компанию. Что ж, в какой-то степени она сама в этом виновата, устроив бурную сцену.Смех между тем становился все громче. А потом Ребекка услышала быстрый топот. Кажется, кто-то пробежал вокруг здания.— Что там творится?Она запихнула банковские документы в свою сумочку и вышла из конторы. Интересно, что их так развеселило?Любопытство Ребекки было удовлетворено, но весьма своеобразным способом: внезапно в ее правое ухо ударила тонкая струйка воды. Будь она менее поворотливой, вода попала бы и в нос, но Ребекка увернулась.— Эй вы! — крикнула она, загораживая лицо руками, хотя опасность уже миновала.Пит сжимал в руке розовый водяной пистолет. С его рубашки, брюк и волос стекали потоки; лицо раскраснелось. К тому же старик совсем запыхался, пробежав вокруг дома. На его радостно возбужденном лице появилась смущенная улыбка.— Черт побери, Ребекка! Извини, пожалуйста. Если бы ты крикнула, что собираешься выходить, мы бы, конечно, прекратили перестрелку.Она понимала, что приличия ради следовало бы скрыть свое изумление, но ничего не могла с собой поделать. Питу Уолтерсу не меньше шестидесяти пяти лет — а он проказничает как ребенок!— Давай-ка выходи, Джексон! — крикнул Пит. — Нас уже застукали, и мне не улыбается получать нагоняй в одиночку.Джексон, появившийся из-за левого угла здания, продолжал посмеиваться. Его рубашка была забрызгана водой, но волосы и брюки остались почти сухими. Либо он стрелял лучше, чем Пит, либо быстрее бегал.— Я просто не верю своим глазам! — пробормотала Ребекка. — Где вы только отыскали эти штуки? И что за бес в вас вдруг вселился?— Нашли мы их там, в глубине сада, на столике для пикников, — ответил Джексон и покрутил в руке ярко-зеленый водяной пистолет, любуясь блестками в пластиковом корпусе. — А начал все Пит, — добавил он, прицеливаясь поверх головы Ребекки в старика.— Как начал, так и закончу! — весело откликнулся тот.Ребекка не успела пригнуться и оказалась в самом центре боя, возобновленного мужчинами. Не обращая внимания на ее визг, они не успокоились, пока не выпустили все «заряды».Вымокнув до нитки и смеясь, как разыгравшиеся дети, они в конце концов рухнули на садовые стульчики, стоявшие в тени старинных дубов.— Боже мой, этого мне только не хватало! — Ребекка даже застонала, почувствовав колющую боль в боку. — Давненько я так не смеялась!— Это уж точно, — усмехнулся Пит, отлично понимая, что после следующих его слов она снова вспылит. — Заведи-ка себе приятеля, пока окончательно не состарилась, и сразу жить станет веселее.Ребекка свирепо посмотрела на него:— Надеюсь, ты больше не разговаривал с папой?Джексон прислушивался к их перепалке, но старался не вдумываться в слова. И все же ему взгрустнулось. Ребекка с другим мужчиной… Нет, это и представить невозможно! Ему вдруг совсем расхотелось участвовать в общем веселье.— Легок на помине! — пробормотал старик, кивая в сторону подъездной дорожки.Ребекка оглянулась и увидела машину отца. Преподобный Хилл уже открыл дверцу. Выражение его лица было ей знакомо, и оно не сулило ничего хорошего. Что же взбрело ему в голову на этот раз?— Привет, папа! Жаль, что ты опоздал: мы тут славно порезвились, но по крайней мере ты остался сухим, — она кивнула на пистолеты в руках мужчин. — У них вода кончилась.Даниела Хилла трясло от гнева и возмущения. То, что он сегодня узнал, привело его в негодование. Подумать только: его дочь наняла на работу это исчадие ада и преспокойно сидит рядом с ним?! Он смерил Джексона Рула холодным, высокомерным взглядом, задержавшись на пистолете в его руке.— Ну, по крайней мере один из вас уже доказал, что умеет обращаться с этой штукой.У Ребекки перехватило дыхание. Джексон побледнел и тоже посмотрел на игрушку, внезапно превратившуюся в символ зла. С медленным, болезненным вздохом он положил пистолет на землю:— Я, пожалуй, пойду. — И пока остальные пытались осмыслить происходящее, побрел прочь. Ребекка в ярости вскочила:— Как ты посмел, папа? Как ты мог? Ты не раз доводил меня до бешенства из-за какой-нибудь ерунды! Но еще никогда, ни разу мне не было стыдно за тебя… до сегодняшнего дня!Столь бурная вспышка ошеломила Даниела. Такого он не ожидал.— Ты не знаешь, что представляет собой этот человек, — попробовал возразить ее отец.— Нет! Это ты кое-чего не желаешь знать, — заявила Ребекка. — Оранжерея — моя, следовательно, что бы здесь ни происходило, — это мое дело, а не твое! Я не забираюсь на кафедру и не учу тебя читать проповеди. Так как же ты смеешь говорить моему служащему подобные гнусности?!— Этот человек сидел в тюрьме. И пусть по закону его преступление именуется непредумышленным убийством, суть дела в том, что он… Он убил собственного отца.— Это нам известно, — заметил Пит, чувствуя, что пора вмешаться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31
Ребекка въехала в свой дворик и выбралась из пикапа. Она испытывала такую усталость, словно на ней воду возили. Клумба, расположенная между подъездной дорожкой и домом, сверкала всеми цветами радуги. Бабочки порхали над распустившимися бутонами, словно крошечные бумажные змеи, тщетно пытающиеся превозмочь силу земного тяготения. Легкий вечерний ветерок шелестел плотными восковыми листьями магнолий и раскачивал копьевидные ветки мискантуса, ворчливо шуршавшие в ответ.Ребекка вошла в дом. Прохладный поток воздуха, идущий от кондиционера, быстро остудил перегревшуюся кожу, но успокоить сумятицу в душе Ребекки он, конечно, не мог. Она с силой захлопнула дверь, машинально заперла ее и бросила сумочку и ключи на столик в прихожей. Потом в угол полетели туфли, а добираясь до спальни, Ребекка успела стянуть и юбку. Высокое зеркало на дверце стенного шкафа беспристрастно продемонстрировало Ребекке, до какого жалкого состояния она дошла: поникшие плечи, растрепанные волосы и глаза, уже наливавшиеся слезами.— Не о чем плакать, — пробормотала Ребекка, освобождаясь от остатков одежды.А спустя несколько мгновений тугие струи освежающего душа уже приятно жалили ее тело, позволяя, немного отвлечься от раздумий о выражении глаз Джексона Рула. Но стоило ей выйти из ванной, как эти мысли нахлынули вновь, и опять защемило сердце.Облачась в белые хлопковые шорты и майку-безрукавку, Ребекка направилась на кухню готовить ужин. Господи, какой тоской веяло сегодня от се любимого дома! Ей всегда было так приятно смотреть на прекрасно подобранную мебель и занавески, но сейчас все это словно подчеркивало ее одиночество. Мертвую тишину нарушал только шорох ее босых ног, ступавших по прохладным доскам пола.Остановившись посередине кухни, Ребекка попыталась оценить себя со стороны. Ну, во-первых, ей удалось осуществить свою мечту: теперь у нее своя оранжерея, она занимается садоводством, и дела идут на лад. Кроме того, у нее очаровательный домик и приличный счет в банке. Только вот поделиться всем этим Ребекке Хилл не с кем… Она рухнула на стул и закрыла лицо руками.Может быть, отец прав: настала пора подыскать себе мужа?..Но стоило этой мысли шевельнуться в сознании, как перед ее взором само собой, не спрашивая разрешения, возникло мужское лицо. Колючие синие глаза и горькая усмешка. Его тело испещряли рубцы, и вся душа его исполосована шрамами. Ведь он убил…Слезы сочились сквозь ее пальцы и сбегали по ладоням.— Ну, почему, Джексон Рул? Почему я не могу выбросить тебя из головы? Почему ты преследуешь меня по ночам и не даешь покоя днем? И какого черта я наняла тебя на работу?..
Ребекка не могла ответить на эти вопросы, зато Джексон отлично понимал, что с ним происходит. Ведь, работая у нее, он, казалось, шел по тонкому льду. Один неверный шаг — и он совершит непростительную ошибку. Это может произойти в любой момент, и тогда Ребекка выгонит его вон. Но где взять силы остановить себя?Да и выбор у Джексона был небольшой. Разве что «повыть на луну», как она предложила. Возникало, конечно, искушение найти себе какую-нибудь бабенку, чтобы согревала его ночами, но зачем обманывать самого себя? Ему не нужна какая-нибудь… нет, больше не нужна. Он хотел только одну женщину: среднего роста, с рыжими кудряшками и пятью крохотными золотистыми веснушками на носу. С такой женщиной он мог бы заниматься любовью до тех пор, пока ее зеленые глаза не закрылись бы в экстазе. Нет, даже к представить невозможно, чтобы нашлась другая женщина, способная занять место Ребекки Хилл.Промчавшись на своем «харлее» по окаймленной деревьями улочке, Джексон остановился на углу, у маленького кафе. Бегать голышом вдоль речки особого настроения тоже не было. Его удел — трапеза в одиночестве и долгая бессонная ночь.Но даже самые лучшие намерения порой не удаются. Вот и план Джексона изменился, едва он собрался приступить к ужину.На улице, за окном кафе, стояла женщина, раздраженно тянувшая за руку своего ребенка. А малыш показывал ручкой на кафе, словно прося мать зайти туда. Джексон увидел, как женщина решительно покачала головой и отвернулась, и его вилка застыла в воздухе. Он давно уже не видел выражения такой безнадежности на детском лице. Джексон посмотрел на свою тарелку, полную еды, и снова перевел взгляд на женщину с ребенком.Она была худа, чтобы не сказать — истощена, а ноги мальчишки, торчавшие из слишком больших для него шорт, казались такими хилыми, что было непонятно, как они поддерживали его тельце. Его мать тоже совсем ослабела. Она едва тащила сумку, оттягивающую плечо, но цеплялась за нее так же отчаянно, как и за руку своего сынишки.«Наверное, там все ее имущество», — подумал Джексон. Мимо его столика прошла официантка, и он махнул рукой, стараясь не слышать внутреннего голоса, который призывал его остановиться.— Мисс, я заметил своих друзей, — сказал он, кивая в сторону окна. — Я сейчас вернусь: хочу перехватить их, пока они не ушли.Официантка не успела ответить, а Джексон уже ринулся к двери. Плохо сознавая, что он, собственно, делает, Джексон окликнул мать с ребенком, когда они собирались перейти улицу:— Мадам! Подождите!Она резко обернулась, и Джексон смутился, заметив, что ее лицо исказилось от страха.— Я не собираюсь причинить вам никакого вреда, — мягко сказал он, показывая на кафе. — Я сидел там и увидел вас. Обедаю я один… Ну, вот и подумал: может быть, вы со своим малышом составите мне компанию?Женщина была потрясена и напугана: она хорошо понимала, что может потребовать от нее одинокий мужчина в виде платы за еду. Но Джексон поспешил ответить на невысказанный вопрос в ее глазах:— Мадам, клянусь вам: мне ничего от вас не нужно! Просто дело в том, что… — Его вдруг захлестнуло такое волнение, что голос дрогнул. Он сделал глубокий вдох и заставил себя улыбнуться: — Просто я побывал в вашей шкуре, вот мне и хочется помочь.— Мама, так мы сможем поесть?Джексон опустился на корточки, оказавшись вровень с малышом. В темных круглых глазенках мальчишки застыла мольба: он очень хотел, чтобы незнакомец поскорее выполнил обещание и накормил его. Джексон протянул ребенку руку и представился. Малыш робко смотрел на мать, и та с опаской кивнула.По лицу мальчишки расползлась улыбка, и он уверенно вложил свою ручонку в большую ладонь Джексона.— Его зовут Билли, — сообщила женщина. Джексон поднялся, и она торопливо разгладила спереди блузку и отряхнула джинсы. — А меня — Эстер.Джексон кивнул, и женщина вздохнула с облегчением. Он открыл дверь и вежливо посторонился, пропуская их вперед. Эстер вошла в кафе, гордо вздернув подбородок. Нищета явно не лишила ее чувства собственного достоинства.Не обращая внимания на удивленные взгляды посетителей, Джексон провел новых знакомых к своему столику и предложил им сесть.Судьба давно преследовала Эстер Тибидо, но бездомной она стала только на прошлой неделе. Если бы не голод, о котором красноречиво говорило лицо ее малыша, она ни за что бы не приняла предложения этого незнакомца. И, лишь взглянув в его смущенные и добрые глаза, Эстер успокоилась, даже решилась немного поесть.Когда их трапеза подошла к концу, Джексон спросил:— А вам с малышом есть где остановиться?Эстер снова испугалась:— Мы уж как-нибудь обойдемся… Я понимаю, что…— Нет, вы меня неверно понимаете, — мягко перебил ее Джексон. — Повторяю: мне ничего от вас не нужно, я просто хочу помочь. Вы не пробовали обращаться в благотворительные организации?Ее плечи поникли.— Они иногда кормят нас, но постелей-то у них нет.Джексон задумчиво прищурился. Он припомнил, что однажды в поисках работы проходил мимо старого здания… Да-да, кажется, его оборудовали под приют бездомных. И конечно же, этот дом без труда можно будет отыскать.— По-моему, я знаю одно местечко. «Приют Иисуса», если не ошибаюсь, — сказал он и улыбнулся. — Вам никогда не приходилось ездить на мотоцикле? Удержаться за мою спину сумеете?— Ну раз уж я держусь за жизнь целых тридцать семь лет, то, наверное, и с этим справлюсь, — ответила Эстер, и Джексон впервые увидел ее улыбку.— Мама, мы что, едем покататься?Эстер Тибидо пристально посмотрела в глаза Джексона, пытаясь отыскать в них подтверждение своим .ощущениям. И в конце концов, смахнув с глаз сынишки непослушные пряди волос, кивнула:— Да, Билли, похоже, что так.Домой в этот вечер Джексон попал не скоро. Уже лежа в постели, он вспомнил, как просветлело лицо Эстер, когда их согласились взять в приют. Билли, как и большинство детишек, приспособился к новой обстановке куда быстрее матери. Судя по всему, если Эстер немножко помочь и дать время — она сумеет наладить свою жизнь. А вот ему самому, пожалуй, придется труднее.Он перекатился на бок, поудобнее пристроил подушку под щеку и закрыл глаза. Это случайное знакомство подарило ему неведомое до сих пор чувство удовлетворения от хорошо сделанной работы.
И вот наконец истекла неделя, и наступил день выплаты жалованья. Первая половина субботы прошла в лихорадочной работе. После полудня оранжерея закрылась. Ребекка сидела в своем кабинете и подсчитывала доходы, а Джексон и Пит наводили порядок во дворе.Через открытую дверь донесся смех. Ребекку порадовало, что мужчинам удалось найти общий язык. Правда, пока они не принимали ее в свою компанию. Что ж, в какой-то степени она сама в этом виновата, устроив бурную сцену.Смех между тем становился все громче. А потом Ребекка услышала быстрый топот. Кажется, кто-то пробежал вокруг здания.— Что там творится?Она запихнула банковские документы в свою сумочку и вышла из конторы. Интересно, что их так развеселило?Любопытство Ребекки было удовлетворено, но весьма своеобразным способом: внезапно в ее правое ухо ударила тонкая струйка воды. Будь она менее поворотливой, вода попала бы и в нос, но Ребекка увернулась.— Эй вы! — крикнула она, загораживая лицо руками, хотя опасность уже миновала.Пит сжимал в руке розовый водяной пистолет. С его рубашки, брюк и волос стекали потоки; лицо раскраснелось. К тому же старик совсем запыхался, пробежав вокруг дома. На его радостно возбужденном лице появилась смущенная улыбка.— Черт побери, Ребекка! Извини, пожалуйста. Если бы ты крикнула, что собираешься выходить, мы бы, конечно, прекратили перестрелку.Она понимала, что приличия ради следовало бы скрыть свое изумление, но ничего не могла с собой поделать. Питу Уолтерсу не меньше шестидесяти пяти лет — а он проказничает как ребенок!— Давай-ка выходи, Джексон! — крикнул Пит. — Нас уже застукали, и мне не улыбается получать нагоняй в одиночку.Джексон, появившийся из-за левого угла здания, продолжал посмеиваться. Его рубашка была забрызгана водой, но волосы и брюки остались почти сухими. Либо он стрелял лучше, чем Пит, либо быстрее бегал.— Я просто не верю своим глазам! — пробормотала Ребекка. — Где вы только отыскали эти штуки? И что за бес в вас вдруг вселился?— Нашли мы их там, в глубине сада, на столике для пикников, — ответил Джексон и покрутил в руке ярко-зеленый водяной пистолет, любуясь блестками в пластиковом корпусе. — А начал все Пит, — добавил он, прицеливаясь поверх головы Ребекки в старика.— Как начал, так и закончу! — весело откликнулся тот.Ребекка не успела пригнуться и оказалась в самом центре боя, возобновленного мужчинами. Не обращая внимания на ее визг, они не успокоились, пока не выпустили все «заряды».Вымокнув до нитки и смеясь, как разыгравшиеся дети, они в конце концов рухнули на садовые стульчики, стоявшие в тени старинных дубов.— Боже мой, этого мне только не хватало! — Ребекка даже застонала, почувствовав колющую боль в боку. — Давненько я так не смеялась!— Это уж точно, — усмехнулся Пит, отлично понимая, что после следующих его слов она снова вспылит. — Заведи-ка себе приятеля, пока окончательно не состарилась, и сразу жить станет веселее.Ребекка свирепо посмотрела на него:— Надеюсь, ты больше не разговаривал с папой?Джексон прислушивался к их перепалке, но старался не вдумываться в слова. И все же ему взгрустнулось. Ребекка с другим мужчиной… Нет, это и представить невозможно! Ему вдруг совсем расхотелось участвовать в общем веселье.— Легок на помине! — пробормотал старик, кивая в сторону подъездной дорожки.Ребекка оглянулась и увидела машину отца. Преподобный Хилл уже открыл дверцу. Выражение его лица было ей знакомо, и оно не сулило ничего хорошего. Что же взбрело ему в голову на этот раз?— Привет, папа! Жаль, что ты опоздал: мы тут славно порезвились, но по крайней мере ты остался сухим, — она кивнула на пистолеты в руках мужчин. — У них вода кончилась.Даниела Хилла трясло от гнева и возмущения. То, что он сегодня узнал, привело его в негодование. Подумать только: его дочь наняла на работу это исчадие ада и преспокойно сидит рядом с ним?! Он смерил Джексона Рула холодным, высокомерным взглядом, задержавшись на пистолете в его руке.— Ну, по крайней мере один из вас уже доказал, что умеет обращаться с этой штукой.У Ребекки перехватило дыхание. Джексон побледнел и тоже посмотрел на игрушку, внезапно превратившуюся в символ зла. С медленным, болезненным вздохом он положил пистолет на землю:— Я, пожалуй, пойду. — И пока остальные пытались осмыслить происходящее, побрел прочь. Ребекка в ярости вскочила:— Как ты посмел, папа? Как ты мог? Ты не раз доводил меня до бешенства из-за какой-нибудь ерунды! Но еще никогда, ни разу мне не было стыдно за тебя… до сегодняшнего дня!Столь бурная вспышка ошеломила Даниела. Такого он не ожидал.— Ты не знаешь, что представляет собой этот человек, — попробовал возразить ее отец.— Нет! Это ты кое-чего не желаешь знать, — заявила Ребекка. — Оранжерея — моя, следовательно, что бы здесь ни происходило, — это мое дело, а не твое! Я не забираюсь на кафедру и не учу тебя читать проповеди. Так как же ты смеешь говорить моему служащему подобные гнусности?!— Этот человек сидел в тюрьме. И пусть по закону его преступление именуется непредумышленным убийством, суть дела в том, что он… Он убил собственного отца.— Это нам известно, — заметил Пит, чувствуя, что пора вмешаться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31