— В то время как вы предпочитаете не сообщать ничего, кроме имени, звания и личного номера.
— Военным был мой отец, а не я. И вообще — с чего мы об этом заговорили?
— Я ответила отказом на ваше предложение, а вы принялись осыпать меня оскорблениями.
— Что за манера преувеличивать без зазрения совести… — начал Рейф.
— Сейчас два часа ночи, Рейф, — прервала она его. — Я не желаю продолжать эту пикировку. У Меня был нелегкий день.
— У меня тоже.
— Что ж, значит, у нас есть еще кое-что общее. Оба мы преуспевающие бизнесмены, хозяева сами себе и помногу работаем. Просто так вышло, что вы заняты в ресторанном бизнесе, а я — в производстве.
— Производстве чего?
— Плюшевых мишек, — отозвалась Дженни.
— Ты шутишь?
Она покачала головой.
— Вовсе нет.
— Синди что-то говорила. Вроде у тебя уйма игрушечных мишек, но… какой это бизнес — делать плюшевых мишек?
— Как я уже сказала, весьма доходный, — ответила она.
— Не могу поверить, что ты отказываешься продать мне участок только потому, что собираешься производить такое…
— Вы уже как минимум дважды за этот разговор нахамили мне, — оборвала его Дженни, устремив на него взгляд сощуренных глаз, в котором читалось предупреждение. — На вашем месте я бы серьезно подумала, прежде чем сделать это в третий раз.
— Нет, ты действительно занимаешься подобными штуками? — переспросил он, показывая на гигантскую игрушку, которой она едва не шарахнула его по голове.
— Нет, этот мишка промышленного производства. Мои — вот эти, — она обвела рукой компанию на ее рабочем столе.
Рейф шагнул поближе, и ей неожиданно пришло в голову, что оставаться с ним один на один в пустом амбаре — не самая лучшая из идей. Он груб и слишком возбуждает ее. Для его спокойствия надо бы ей поскорее разделаться с ним. Да и для ее спокойствия тоже, если уж на то пошло.
— Выбирайте выражения, — снова предупредила его Дженни, заметив, как ей показалось, неодобрительный взгляд в сторону ее мишек. — Вы раньше посчитали, что я срывалась с цепи, но это просто цветочки по сравнению с тем, что произойдет, если вы плохо отзоветесь о моей работе.
— Они ничего, — проговорил он наконец.
— Вот это да, большое спасибо! — Похвалил как будто выругался, подумала она. И почему ему так трудно поощрить человека?.. Нет, неподходящее слово, тут же исправилась она, вспомнив жаркие вспышки в его глазах. Не нужно ей от него никакого поощрения.
Рейф обернулся к ней.
— Значит, ты собираешься остаться здесь и делать игрушечных мишек?
— Вот именно.
— Здесь, в этом амбаре?
— Опять в точку. — Она жестом обвела усыпанные опилками полы и еще не до конца возведенные стены. — Может, сейчас все выглядит не ахти как, но после ремонта и переделки вы этот сарай не узнаете.
— А почему ты выбрала именно этот амбар?
— Он достаточно большой. И мне по средствам.
— Существует уйма других таких же больших помещений. А если ты примешь мое предложение, то сможешь купить даже что-то просторнее. Повторяю, за деньгами я не постою. Я намерен заплатить тебе в два раза больше, чем ты отдала за этот участок.
— А зачем он вам понадобился?
— Я планирую расширять ресторан.
Дженни только снаружи видела принадлежавший Рейфу ресторан — строение в викторианском стиле, — но до нее дошли слухи, что кормят там отменно. Совершенно очевидно, что это популярное и процветающее заведение. Расширение — вполне логичный шаг.
— И что же вас останавливает?
— Ты останавливаешь. Здание должно достраиваться в эту сторону. С остальных трех сторон места нет.
— Так почему вы не купили этот участок, когда появилось объявление о его продаже?
— Я пытался. Вернее, я даже считал, что все решено. Мы со стариком Миллером уже заключили сделку. А потом появилась ты.
— Вы подписали с ним контракт на покупку? — поразилась этой новости Дженни.
— Нет, — вынужден был признать Рейф, — но уже подошли к этому. А потом появилась ты.
— И пообещала не сносить амбар, который принадлежал нескольким поколениям Миллеров. Вот почему он решил продать дом и амбар именно мне. И имел на это полное право. Может, он и чудак, но выбор покупателя был за ним.
— Почему ты хочешь остаться здесь? — не скрывая раздражения, выпалил Рейф. — Ведь твой бизнес можно основать где угодно.
— Мне здесь нравится, — только и произнесла она. Ее ответ, похоже, привел его в еще большую ярость.
— Это не причина.
— Для меня — причина. — Она пожала плечами, не в силах избавиться от чувства некоторого удовлетворения. Наконец-то ей удалось разозлить его хоть вполовину того, как он злил ее.
— Так ты не продашь?
— Последние четверть часа я только об этом и твержу. Я не продам. — Она заметила, что Рейф готов уже заскрежетать от злости зубами, и в ней проснулась жалость. — Разве нельзя расширить ресторан со стороны заднего двора?
— Там не хватит места для банкетного зала, о котором я мечтаю.
— Мне очень жаль.
— Не стоит жалеть, — парировал Рейф. — Дело еще не закончено. Ты еще можешь передумать — и продать участок. Ты здесь не так давно. А вдруг выяснится, что это место нравится тебе куда меньше, чем показалось вначале?
— Звучит угрожающе, — отметила она.
— Реальность часто штука грозная.
— Это не сиюминутная прихоть, мистер Мерфи. Свой шаг я тщательно обдумала.
— Так же тщательно, как и когда схватила этого дурацкого мишку, чтобы защититься от грабителя? — насмешливо поинтересовался он. — Серьезный бизнес требует более глубокого ума. Иначе успеха тебе не видать.
В ее ответном взгляде смешались злость и сарказм. В голосе тоже.
— Как же я не догадалась, что человек, имеющий столько талантов, обладает еще и способностью предвидеть будущее? Может, просветите меня — кто выиграет Суперкубок этого года? А как насчет чемпионатов мира? Или лотереи?
— Не требуются особые мозги, чтобы предсказать, что ты скоро бросишь это занятие.
— Только человек, у которого вообще нет мозгов, способен сделать настолько дурацкое предположение, основываясь исключительно на собственной мелкой обиде за то, что я, видите ли, хочу поступать по-своему!
— И кто же сейчас грубит? — нанес он ответный удар.
— Должно быть, дурные примеры заразительны, — парировала она. — И вообще, по-моему, уже слишком поздно продолжать спор!
Рейф заметил, что ладони Дженни снова легли на бедра, привлекая его внимание к мягким изгибам. Любимая мелодия пятидесятых пришла ему на память, и Рейф ухмыльнулся. «Венера в голубых джинсах». Точно, это подходит ей больше, чем сравнение с королевой. Она выглядит Венерой в голубых джинсах;
Есть много способов заставить женщину передумать, решил Рейф.
— Если твоя работа на сегодня закончена, я провожу тебя в дом, — отозвался он.
— В этом нет необходимости.
— Ага, знаю. Просто изображаю из себя рыцаря. Пользуйся, пока можешь. Это временно.
— В таком случае… — она схватила парочку своих мишек и вручила ему, — помогите мне вернуть эту банду домой.
— А почему бы их здесь не оставить?
— Потому что… — она улыбнулась при виде хулиганистого Рейфа Мерфи с мишками в руках, которых он держал так осторожно, словно это был динамит, — они здесь заскучают. — Одной рукой она подсадила на бедро Бенджамина, а Бониту обняла другой рукой. Одинаковой высоты, по восемнадцати дюймов, игрушки были и одинаково пухленькие. — Я ни за что не смогла бы оставить их здесь одних, в темноте.
— Ну ясно, не смогла бы, — насмешливо отозвался Рейф. — Ты прямо как Синди.
— Она очень похожа на вас.
— Она еще больше похожа на свою мать.
— Мне очень жаль, что ваша жена… — Дженни запнулась, не зная, как выразить свое сочувствие.
Он не произнес ни слова, но что-то в его поведении подсказало Дженни — не продолжай разговор на эту тему.
Она учла его безмолвное предупреждение и замолчала. Она отметила, что он не носит обручального кольца, но совершенно очевидно, что он все еще не справился с болью от этой смерти, которой, без сомнения, и объясняется его мрачное, угрюмое настроение. Натянутое молчание повисло между ними, когда они вышли из амбара. Дженни только-только повернула ключ в замке, как услышала шум.
Она резко обернулась и испуганно выдохнула:
— Что это было?
Секунду спустя через освещенную луной тропинку проковыляли мама-енотиха и трое детенышей-колобков. Увидев их, Дженни улыбнулась.
— Ой, взгляните. Это же просто еноты. Ну разве не прелестные?
— Нет. Противные. — Обернувшись, Рейф бросил на нее неодобрительный взгляд. — Надеюсь, ты их не подкармливаешь.
— Почему это?
— Потому что это дикие животные и они должны сами добывать корм. Ты оказываешь им плохую услугу.
— Время от времени капелька помощи никому не помешает, — тихонько отозвалась она. — Даже енотам.
— Это дикие животные, которые питаются падалью, а не комнатные собачки.
— Я не любительница комнатных собачек.
— Предпочитаешь диких животных, верно? — спросил он.
Оба понимали, что их беседа больше не касается местной фауны.
— Пока они не кусают руку, которая их кормит, — последовал ее ответ.
— С животными такое нередко случается. Они уже дошли до полуразрушенных ступенек заднего крыльца дома. Рейф нахмурился, заметив их печальное состояние.
— Тебе обязательно нужно их починить. Поразительно, что ты до сих пор еще не сломала себе шею.
— Для вас это был бы один из способов получить участок, не так ли? — Дженни сама не поняла, что ее заставило такое сказать, просто вырвалось — и все.
Рейф не оценил шутку. Он ткнул ей игрушки, нисколько не заботясь об их сохранности, чем вызвал у Дженни крик негодования:
— Эй, поосторожнее!
— Постой тут еще — и осторожность понадобится тебе! Мое терпение лопнуло, — предупредил он.
— Не дурите, — буркнула она. Рейф явно не только кажется мрачным, он таков на самом деле. Ее заявление было не очень-то приличным, но его выходка совсем беспардонная.
— Не забывай о моем предложении, — отрывисто бросил он. — И почини ступеньки. — Через мгновение он уже исчез, растворившись в темноте с легкостью человека, привыкшего бродить в ночи.
— Так, с дикими животными Норт-Дануэя покончено, — пробормотала себе под нос Дженни. — Этот экземпляр определенно кусается.
Ее слова донеслись в темноте до Рейфа, который стоял в нескольких ярдах от нее, дожидаясь, пока она благополучно войдет в дом.
Единственным доказательством его присутствия стала для нее внезапная вспышка во мраке. Его белозубая ухмылка сверкнула как волчий оскал.
— Да, еще как кусаюсь, — прошептал он достаточно громко, чтобы она услышала его. — Но сначала я узнаю тебя получше.
Его мягкий смех преследовал Дженни, когда она взбежала по ступенькам, влетела в дом и захлопнула за собой дверь с такой силой, что возмутила местную фауну и развеселила Рейфа.
— А я точно узнаю тебя лучше, — пообещал он ей — и самому себе. — Я тебя близко узнаю. Можешь в этом не сомневаться.
Глава 2
Дженни неважно спала эту ночь и на следующее утро проснулась со смутными воспоминаниями об очень ярких снах, где центральным действующим лицом был волк — волк с хлесткой ухмылкой Рейфа Мерфи и его же хулиганскими глазами. Она поймала себя на том, что мурлыкала мотивчик «Нам не страшен серый волк» все время, пока принимала душ и надевала вязаную юбку из хлопка и подходящий светло-голубой свитер длиной с мини-платье.
— Слишком поздно ложишься последнее время, — сделала она выговор собственному отражению, пока подкрашивалась перед зеркалом. — Беседы с плюшевыми мишками — это прекрасно, а вот сны о Рейфе Мерфи — совсем нет. — Она решительным жестом захлопнула коробочку с тенями. — Так вот, нечего воображать Бог знает что. Когда дело касается мужчин, тебе всегда не везет, — строго напомнила она себе. — К тому же у тебя и так проблем по горло с фирмой «Медведь Бенджамин и Компания». Лишние заботы тебе ни к чему. Запомни как следует.
Завершив и лекцию, и макияж, она отправилась на кухню, потирая по дороге руки. Вечером она выключила термостат, и сейчас в доме было прохладно. Похоже, их хваленое бабье лето подходит к концу, с легкой дрожью подумала она. Определенно осень вступила в свои права, и в этой части Нью-Гемпшира зима не заставит себя ждать. Чашка горячей овсянки — вот лучший завтрак для такого свежего утра, как сегодня.
Пока она варила кашу на старой и довольно капризной газовой плите, раздался телефонный звонок. Она сняла трубку на кухне:
— Алло?
— Уезжай, — произнес сдавленный мужской голос.
— Вы, должно быть, ошиблись номером. — Она повесила трубку. Ох уж эти подростки с их дурацкими анонимными звонками. Рейф, может быть, и мечтает согнать ее с места, но он все же уважаемый член делового сообщества Норт-Дануэя. К подобным уловкам он не станет прибегать. Он обратился к ней напрямик и всячески старался вытянуть из нее согласие. Правда, не очень-то преуспел.
Выбросив звонок из головы, Дженни рассеянно пробежала кончиками пальцев по мягкой ткани свитера. Это был один из ее любимых — не только из-за прелестного голубого оттенка, но и из-за мягкой выработки хлопка.
Осязание всегда было важным для Дженни — «любительницы все пощупать», по словам ее бабушки. Дженни умела ценить великолепие натурального шелка, соблазнительную гладь чистого хлопка, ворсистость нежной замши. В детстве и юности ее одеждой зачастую были вышедшие из моды чужие вещи, которые ее бабушка — прекрасная портниха — переделывала по ее фигуре. И лишь совсем недавно Дженни смогла себе позволить роскошь наслаждаться любимыми тканями — причем это касалось не только одежды, но и, например, шикарных хлопковых простыней на постели или толстых пушистых полотенец в ванной.
Ее умение ценить приятные на ощупь вещи отразилось также и в выборе материалов для медвежат. Во время завтрака она просматривала присланный поставщиком каталог материалов — здесь были образцы великолепного импортного мохера и нежнейшего плюша.
В тот момент, когда Дженни во второй раз наполнила свою чашку кофе, раздался стук в заднюю дверь.
— Уж не запах ли кофеина я учуяла? — воскликнула, зайдя в дом, ее подруга и помощница Мириам Вайсе.
— Угощайся, — с улыбкой пригласила Дженни. Мириам стала основной причиной переезда Дженни в Нью-Гемпшир. Они познакомились на съезде производителей плюшевых мишек в Нью-Йорке — Дженни на мгновение задумалась — Господи, должно быть, целых пять лет назад! С первого взгляда между ними возникла симпатия, а затем и дружба, которая со временем только окрепла; прямота и колкий юмор Мириам прекрасно дополняли более замкнутый характер Дженни.
Когда в прошлом году Мириам и ее муж Макс перебрались сюда, в Нью-Гемпшир, Мириам стала буквально преследовать Дженни уговорами бросить свою маленькую квартирку в Коннектикуте — все расписывала прелести этого города, убеждала Дженни, что лучше места, чем у подножия Белых гор, не найдется для истинного художника. В конце концов Дженни приехала к ней в гости и влюбилась в этот край. Неделю спустя она вложила деньги в свой нынешний участок. Ну а остальное, как говорится, уже история.
— Рабочие, как я погляжу, вовсю ремонтируют амбар, — заметила Мириам, наливая себе кофе.
— Правда? — Для Дженни это было новостью, так как этим утром она еще не видела рабочих.
— Это я острю, — отозвалась Мириам. — Уже девять, а в поле видимости ни единого рабочего.
— Мистер Гарднер заверил, что его самая лучшая бригада появится у меня утром, но позже.
— С каждым утром они появляются все позже, — буркнула Мириам, принимаясь за кофе. — Вот в чем беда.
— Он утверждает, что догонит график ремонтных работ…
— Утверждает он, видите ли. Здесь этим словом пользуются регулярно. Я ж тебе говорила, этих утверждателей нужно погонять, постоянно погонять.
Дженни не сдержала улыбки от ворчливого тона и особой речи своей старшей подруги.
— Так же, как я тебя погоняю?
— Погоняешь-погоняешь! Ха! Ты меня в жизни не погоняла. К счастью для тебя, я сама по себе трудолюбива. Но такое можно сказать не про каждого.
— Я не пущу дело на самотек. Если к десяти рабочих не будет, я позвоню мистеру Гарднеру и все выложу. Как тебе?
— Уже лучше.
— Отлично. — Дженни взяла свою кофейную чашку с нарисованным плюшевым мишкой и направилась в гостиную, временно служившую ей кабинетом. Здесь находились два компьютера, факс, ксерокс и коробки с материалами для игрушек. На этой неделе рабочие должны были закончить возведение внутренних стен в амбаре, и Дженни решила не работать там, пока ремонт не завершится. Кроме того, ей не хотелось, чтобы ее зажигательный сосед повторил свой полуночный визит. — Ты уже выяснила, что там с отправкой наших деталей для мишек? — спросила Дженни у Мириам.
— Поставщик утверждает, что все отправили еще две недели назад. Пообещали выслать замену.
— Очень хорошо. Без этих деталей мы никак не сможем начать производство. А как с нашими новыми служащими?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18