– Спасибо, дядя Джон. – Холли поцеловала дядю в щеку. Затем поцеловала мать. – Спокойной ночи, мама.
Хизер тоже чмокнула ее, прежде чем последовать за сестрой.
– Спокойной ночи, дети.
Джон сел рядом с Кэтлин и вытянул ноги.
– У тебя чудесные девчушки, Кэти. И ты замечательно воспитала их.
Кэтлин подумала: понимает ли Джон, как дорога ей его похвала?
– Спасибо. Они немного необычные. Приятно слышать, что Хизер избавилась от сарказма, которым отпугивала всех уже год или около того.
– С ней все будет в порядке. Конечно, она всегда будет шагать своей дорогой, но со временем избавится от негодования по отношению к тебе. Гэри уже звонил?
Кэтлин покачала головой.
– Он либо не хочет говорить со мной, либо еще не вернулся домой. Если он не позвонит завтра, то придется оставить ему еще одно сообщение на автоответчике.
– Ты уже решила, что собираешься делать? Тебе и Холли здесь нравится, это видно невооруженным глазом. А Хизер скорее не хочет, чтобы ей тут нравилось.
– Она уже заявила мне, что ни за что здесь не останется. Сказала, что собирается жить с Гэри. – Кэтлин взглянула на брата. – Как ты думаешь, что из этого выйдет?
– Он разобьет ей сердце, если откажет? Кэтлин кивнула.
– А вину за это опять возложит на меня. – Она вздохнула и села, обхватив колени. – Я не знаю, что мне делать, Джон. Хорошо бы все основательно обдумать. Но не могу же я просто жить здесь за твой счет.
– Судя по тому, что я вижу и слышу, ты и девочки и так не сидите без дела. Ты вовсе не села мне на шею, как пытаешься убедить меня. Все считают, что ты просто находка для ранчо. Так позволь мне просто вписать тебя в список работников ранчо и выплачивать зарплату.
– Это не выход, Джон.
– Почему? Эрл сказал, что вчера ты даже помогала ему ухаживать за лошадьми. И я сам видел, как ты помогаешь Мэтти в столовой. Луэлла сообщила, что ты взялась за разбор почты. И все буквально поют тебе дифирамбы, потому что ты убираешь домики гостей быстрее и лучше, чем кто-либо из нас. И уже множество народу сделало мне комплимент насчет обаятельной леди, принявшей их сообщения по телефону. Я ничего не упустил?
– Должна же я чем-то занять себя.
– Занять? Да ты не разгибаешь спины, как пчелка. Ну и почему мне нельзя платить за это?
– Ты и так приютил нас и кормишь.
– Ну и упрямая! Когда же ты поймешь, что в Вулф-Крике не так уж много вакансий?
– Я уже думала над этим. Может, мне повезет, если я попытаю счастья и Боузмене?
– Но до Боузмена почти час езды!
– Мы могли бы и поселиться там. Джон пристально посмотрел на сестру.
– Боузмен – все же город. Возможно, ты сможешь отыскать себе какую-нибудь работу.
– Я отправлюсь на поиски на следующей неделе. Он поднялся и взглянул на нее.
– Если это то, чего ты хочешь, я не буду спорить. Но, пожалуйста, помни, что у тебя здесь вполне законная и неплохо оплачиваемая работа, ладно?
– Конечно. Спасибо тебе, – улыбнулась Кэтлин.
– Не за что.
Он бросил на нее прощальный взгляд и ушел.
Поездка Кэтлин в Боузмен в следующую среду оказалась сплошным разочарованием. Согласись она работать за минимальную зарплату, она без труда нашла бы себе место. Но ей надо содержать на эти деньги не только себя, но и дочерей. А для работы с приличной зарплатой она оказалась безнадежно непригодной из-за отсутствия должного опыта или образования. И хотя Кэтлин была уверена, что почти любая работа ей по плечу, особенно должность секретаря или клерка в офисе, толку от этого было мало. Потому что никто не собирался давать ей испытательный срок.
Кэтлин возвратилась на ранчо совершенно убитая и смертельно усталая. Ей не терпелось скинуть с себя шелковый строгий костюм и лодочки, надетые для поездки в город. Свитер и свободные брюки вернут ей радость жизни.
Не успела она припарковать фургон и выключить мотор, как рядом появилась Хизер, явно поджидавшая ее. Кэтлин мгновенно заметила сияющую улыбку дочери.
– Папа звонил, – заявила дочь, как только Кэтлин захлопнула дверцу фургона. – Угадай, где он был?
– Откуда мне знать? – Кэтлин постаралась говорить нейтральным тоном. – Так где же?
– В Париже! Он и Джеки провели там две недели. Отец сказал, что привез нам с Холли нечто особенное.
Кэтлин удивилась, почему это все еще ранит ее. У Гэри никогда не было времени для совместных путешествий, пока они были женаты. По правде говоря, муж и пальцем не пошевелил, чтобы доставить удовольствие ей или детям. А вот поди ж ты, Джеки изменила и это. Кажется, сделать ее счастливой стало жизненно важной задачей Гэри. Более важной, чем дети.
– Он сказал, что это за сюрприз?
– Нет. Папа приберегает это до нашего возвращения домой.
Выдав всю информацию, Хизер пошла в столовую:
– Я расскажу все Холли.
– Как давно он звонил?
– Всего несколько минут назад. Я повесила трубку за пять минут до твоего приезда.
Кэтлин задумчиво посмотрела вслед дочери, помотала головой и заспешила в дом. Если повезет, можно застать Гэри.
Кэтлин закусила губу и набрала номер. Гэри ответил на третий звонок.
– Привет. Это Кэтлин.
– А-а, ты уже вернулась! Холли сказала, что не знает, куда ты поехала.
Как типично для Гэри: никакого приветствия, лишь слегка завуалированный упрек.
– У меня были кое-какие дела. А разговаривал ты с Хизер, а не с Холли.
– Знаю, – мгновенно вскинулся он. – Я просто перепутал имя. Что ты хотела от меня?
Кэтлин собралась с духом.
– Нам нужно кое-что обсудить. Девочки очень расстраиваются, когда ты забываешь о них. Особенно Хизер. Она скучает по тебе.
– А Холли нет? – тут же отреагировал муж.
– И она тоже, но не так, как Хизер. Ты вот уже месяц не звонил им. Постарайся поддерживать с ними связь и без моих напоминаний.
– Я уверен, что ты сумеешь объяснить им, какая у меня напряженная работа.
– Да, конечно, могу, но не хочу. Ты все время пытаешься заслониться мной, но это и твои дети, Гэри.
– Кэтлин, ты ведешь себя крайне глупо.
– Это не глупости. Хизер все еще тяжело переживает все, что случилось. Она нуждается в твоем внимании и понимании. Девочка... временами очень тревожит меня своими выходками.
– На то ты и мать, чтобы контролировать их поступки, – резко напомнил он.
– Да, мне доверили опеку над детьми, но и тебя никто не лишал отцовства. Так что прими часть ответственности на себя.
– Отлично. Когда вы вернетесь домой, я постараюсь почаще видеться с девочками.
– Я решила остаться в Монтане.
Она и сама поразилась своим словам. Кэтлин и не подозревала, что в душе уже приняла решение. Гэри довольно долго молчал.
– Как я уже сказал, когда вы вернетесь домой...
– Ты не слушаешь, – перебила она его. – Я решила поселиться здесь. И отнюдь не собираюсь возвращаться.
– Как тебе только в голову приходят такие глупости? – мягко произнес Гэри, словно разговаривал с капризным ребенком. – Но ты всегда была эмоционально неуравновешенной и незрелой. Я убежден, что, как только ты вернешься в родное и привычное окружение, все эти глупости испарятся из твоей головки. Я планирую наведаться к девочкам в следующую субботу. Мы совместно выработаем такой график посещений, который устроит всех.
Кэтлин рассмеялась. Она просто не могла удержаться. Снова он был в своей стихии: плевать на ее планы, главное, чтобы все устраивало его. Однако муж и понятия не имел, что и она уже не та, что раньше. Кэтлин и сама до сих пор не совсем это осознавала.
– Что тебя так развеселило? – еще более раздраженно спросил Гэри.
– Не что, а кто. Ты! Я не вернусь, Гэри. Прошло то время, когда мне приказывали, что делать. Я теперь свободная женщина и делаю то, что хочу. А я хочу остаться в Монтане – и останусь! Это теперь наш дом.
– Значит, ты собираешься сорвать девочек с места, не задумываясь об их чувствах? Какая же ты у нас лобящая мамаша, Кэтлин.
Она тихонько вздохнула. Гэри верен себе в мелочах, но меняет стратегию. Не удалось принудить исполнить свой приказ, значит, заставим почувствовать себя виноватой.
– Холли в восторге от этой идеи. Не буду скрывать, Хизер вовсе не счастлива по этому поводу. Но ее уже давно невозможно ничем осчастливить.
– Она показалась мне вполне счастливой, когда я разговаривал с ней.
– Это потому, что девочка наконец поговорила с тобой. Тебе следует почаще общаться с ней, и с Холли тоже.
– Ну и как ты все это себе представляешь, когда вы за две тысячи миль?
– Что ж, всегда есть телефон. А кроме того, ты пилот. И, судя по тому, что сообщила Хизер, теперь довольно часто путешествуешь с Джеки. Или девочки могут погостить у тебя, – добавила она.
Наступило долгое молчание.
– Ты имеешь в виду, что они приедут жить ко мне?
– Вот именно, Гэри. Интересно, почему это тебя так поразило? В конце концов это твои дочери.
– Ты же знаешь мой график. Кто же останется с ними, когда я улечу?
– Глупо было бы приезжать в гости в твое отсутствие. Ты всегда можешь пригласить их на время передышки между полетами.
– Кэтлин, это просто вздор. Чего ты собираешься добиться, оставаясь в Монтане? Это же полный абсурд. Зачем понадобилось обрывать все связи с Чикаго? Если собираешься таким способом вернуть меня обратно, то тебе это не удастся. Трюк не сработает.
Господи, есть ли предел его самоуверенности?
– Это не имеет никакого отношения к тебе лично. Но имеет большое значение для меня. Единственно, ради чего я позвонила, так это рассказать о своих планах и спросить, собираешься ли ты помочь мне с Хизер. И вижу, что зря потратила деньги.
– Да что, к дьяволу, происходит? Мне совершенно не нравится твой новый тон!
– А мне плевать, нравится тебе это или нет. У меня возникла проблема, и ты – ее составная часть. Либо помоги решить ее, либо держись от меня подальше, пока я сама занимаюсь ею.
На другом конце провода замолчали. На мгновение ей показалось, что он вообще положил трубку посреди спора. Наконец Гэри мягко произнес:
– Значит, теперь ты обзавелась коготками, Кэтлин? Быстро, однако.
– Может быть, ты и прав, – раздраженно ответила она, запустив пятерню в волосы. – Но мы обсуждаем не меня, а дочерей. Возможно, ты более проникнешься ситуацией, если я скажу, что Хизер решила не оставаться здесь, а переехать к тебе. Ты готов к подобному разговору, когда она позвонит?
– Черт возьми, Кэтлин, мы можем избежать всех этих сложностей и идиотизма, если ты начнешь наконец рассуждать здраво. Дай девочкам еще несколько лет жизни в Чикаго, а там они уже будут достаточно взрослыми, чтобы ты могла отправиться на все четыре стороны! Что тебя так приворожило в этой Монтане? Успела подцепить какого-нибудь ковбоя?
Тут она вскипела.
– Разговор окончен. Звони только в том случае, если действительно надумаешь обсудить проблемы, касающиеся наших детей.
Дрожащими пальцами Кэтлин нажала на рычаг.
Она немного постояла, пытаясь справиться с дрожью. Ее захлестнула волна противоречивых чувств: хотелось заплакать и одновременно засмеяться. Когда тишину нарушили пронзительные трели телефона, женщина даже подпрыгнула на месте, но не подняла трубку. После четырех звонков заработал автоответчик. Ее ничуть не удивило, когда в комнате зазвучал голос Гэри:
– Кэтлин, я знаю, что ты все еще здесь. Подними трубку. Ну? Кэтлин, мне надоел твой идиотизм!
Гэри помолчал, а она, словно загипнотизированная, стояла рядом с телефоном.
– Я же знаю, что ты рядом, Кэтлин.
Она не сдвинулась с места. Наконец Гэри прорычал невнятное проклятие, и телефон смолк.
У нее словно гора свалилась с плеч. Улыбка растянула губы, Кэтлин торжествующе засмеялась. Она только что порвала цепь, долгие годы сковывавшую ее порывы. Это было восхитительное чувство!
– Однако ты у нас крутая леди.
Кэтлин вздрогнула и обернулась. Джон прислонился к косяку двери, лукаво усмехаясь.
– Я услыхал телефон и прибежал, чтобы ответить. А тут ты явно наслаждаешься яростью своего бывшего.
– Так оно и есть.
Она расхохоталась, чувствуя себя глупо.
– Кажется, я выиграла свою первую схватку. По крайней мере я не молчала, а отстаивала свое мнение.
– Вот и умница. А победа идет тебе, ты просто сияешь. Мне кажется, ты потихоньку освобождаешься от лишнего груза, который навьючил на тебя Гэри.
– И ты абсолютно прав, – с вновь обретенной уверенностью заявила она и взглянула на часы. – Мне бы лучше переодеться, чтобы успеть помочь Мэтти в столовой.
– Можешь сегодня не волноваться насчет этого. Там, в конюшне, Олан. Он хочет поговорить с тобой.
– Ладно. – Кэтлин тут же подумала, что ей следует извиниться перед Оланом и Дженни за свой прошлый визит, когда она убежала, чуть не расплакавшись у них на глазах. – Я переоденусь и спущусь.
– Вы вовсе не обязаны ничего объяснять, Кэтлин, – мягко возражал Олан. – Дженни и я все понимаем.
– Спасибо. Но я себя неловко чувствую.
– И напрасно.
Они медленно шли по тропинке от конюшни в сторону сараев и искусственного пруда на другой стороне холма. Ранние сумерки добавили прохлады ветерку, так что Кэтлин обрадовалась, что надела джинсы и теплый свитер.
– Джон сказал, что вы сегодня пытались устроиться на работу в Боузмене, – неожиданно произнес Олан.
– Да, я обошла все, что только казалось приемлемым.
– И с каким результатом?
– Полное невезение. Разве что начать карьеру продавщицы гамбургеров. – Кэтлин невесело рассмеялась. – С моим полным отсутствием профессиональных навыков придется довольствоваться и этим.
– А что вы скажете, если я предложу вам работу? Кэтлин бросила на него подозрительный взгляд.
– Я нахожу это несколько странным.
– Не надо смотреть на меня так, словно я заговорщик и заодно с вашим братом. Он понятия не имеет, о чем мы будем беседовать. Я даже Коди не сказал, и Дженни тоже, а хотел сначала обсудить это с вами.
Она слегка расслабилась.
– Сможете выслушать меня без подозрений?
– Постараюсь. Я вовсе не собиралась никого ни в чем подозревать. Но сегодня меня столько раз ткнули носом в отсутствие профессиональных навыков... Мне даже в голову не приходит, чем именно я могу заинтересовать вас.
– Вы, Кэтлин, пока еще и сами не понимаете, сколько в вас всего скрыто.
Кэтлин нахмурилась, и они снова зашагали по тропке.
– Мы пойдем к пруду. Это мое любимое место.
Она шагала рядом с ним, гадая, какую работу Вашингтон-старший имел в виду. Олан очень осторожно подбирал слова, она его не торопила. Но умирала от любопытства.
– Несколько лет назад я собрался открыть музей западного искусства. Не только своих работ, но и других художников штата. Это мечта моей жены. Когда Сара умерла, я забросил проект. Во-первых, потому что это была ее мечта; во-вторых, у меня просто не было на это времени. И я не знал никого, кто мог бы заняться этим с той же страстью, с какой это делала Сара. – Он немного помолчал. – Пока не познакомился с вами.
Кэтлин остановилась и уставилась на него во все глаза.
– Вы шутите! Я же понятия не имею о том, как организовать музей или руководить им! У меня нет специального образования!
– Я ищу не специалиста с дипломом, а человека, который сумел бы вложить в это дело страсть и душу, чувствовал бы живопись так же, как сам автор. Этому нельзя научиться, Кэтлин. С этим надо родиться. У вас все это есть. Вы сердцем понимаете живопись. Совсем как моя Сара. И я абсолютно уверен, вы быстро обучитесь тому, что вам потребуется для успешной работы. Я беспокоюсь главным образом из-за того, хватит ли у вас смелости взяться за нее.
Кэтлин уставилась на гладкую поверхность пруда.
– Согласна с вами. Я и сама не знаю, хватит ли у меня смелости.
– Не стал бы и предлагать вам эту работу, если бы не верил в вас, Кэтлин. Я думаю, вам это вполне по силам. И убежден, что вы прекрасно справитесь с работой.
Кэтлин удивленно раскрыла глаза, гадая, почему она внушила Олану такое доверие. Разве он не видит, как слабость и страх постоянно терзают ее? Неужели не замечает в ней уйму недостатков?
На его губах засияла лукавая улыбка.
– Вы подумали, что я предлагаю работу из жалости? Я завтра улетаю в Нью-Йорк на несколько дней. А когда прилечу назад, то позвоню вам насчет ответа, ладно? А пока подумайте.
Она кивнула.
– О’кей, значит, увидимся через несколько дней.
Глава 6
Кэтлин еще никогда вжизни так много не размышляла на столь важные темы. Эти Вашингтоны словно сговорились не давать ей покоя. Сначала сынок задает одну загадку за другой, так что не знаешь, как себя вести. Теперь вот отец. Один сводит с ума поцелуями, другой бросает вызов интеллекту.
Кэтлин сидела на берегу, глядя на далекие горные пики. Все тихо и мирно. Она сидела и нежилась в этом спокойствии, пока ее мысли кружились вокруг все тех же проблем.
Музей Олана Вашингтона продолжал занимать ее мысли, дразня воображение. Но у нее нет практически никакого опыта. Зато Кэтлин видела на деле, как эффективно строится работа музея Уэйнрайтов. Так что не совсем она и невежественна в этом вопросе.
– Я прямо слышу, как крутятся колесики.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16