— Будь добр, помоги отнести чемодан в машину.
Пока Ник укладывал Абигайль в дорожную кроватку. Дани нервно вертела ключи в руках.
— Я буду у родителей, если понадоблюсь тебе, — сообщила она.
Он выпрямился. Ему потребовалась вся его сила воли, чтобы не схватить ее в охапку и не отнести обратно — туда, где они могли бы обрести счастье.
Дани села в машину и включила зажигание. Ник повернулся и пошел в дом. Он не мог стоять и потерянно наблюдать за тем, как его жизнь покидает его.
Сидя в машине, Дани смотрела, как Ник идет к входной двери, и тяжело вздыхала. А на что, собственно, она рассчитывала? Что он вот так, вдруг, возьмет и признается в своих чувствах, если все тридцать пять лет жизни сознательно запрятывал их как можно глубже, чтобы никто, не дай Бог, о них не догадался?
Дани стукнула кулаком по рулю. Черт! Ну почему этот парень такой упрямый? Неужели он не может раскрыть глаза и признать, что любит свою дочь? Хотя бы это? И тогда бы она смягчилась.
Оставался еще один вопрос, на который ей хотелось получить ответ, прежде чем покинуть этот дом. Нет, нельзя вот так просто уехать, пока не удастся раскрыть последнюю тайну. Дани выключила двигатель и вылезла из машины.
Ник вошел в свой кабинет и остановился посередине комнаты, не зная, что теперь делать.
Он опустил голову: невыносимо болели мышцы шеи. Почему Дани уехала? Разве она не поняла, что стала вместе с Абигайль неотъемлемой частью его жизни? Неужели слова столь важны? Как она могла не почувствовать того, чего он никак не мог выговорить? Неужели не сумела расслышать эти слова, которые не в силах вырваться из многолетнего плена?
Услышав какой-то звук позади себя, он, стиснув зубы, медленно обернулся. Перед ним стояла Дани с Абигайль на руках.
— Мне нужно задать один вопрос, — торопливо сказала она: — Вернее, у меня два вопроса. Я забыла спросить, как твои родители. У них все нормально?
— Это оказалась ложная тревога. — Его голос звучал глухо и напряженно. — Папа пролил какие-то химические вещества, и из-за этого произошла автоматическая герметизация лаборатории.
— Я рада, что с ними все в порядке.
— Что еще ты хотела узнать?
— Ты вскользь упомянул, что должен раскрыть мне последнюю тайну. Какую?
Он собрал все свои силы, чтобы ответить, прекрасно сознавая, что если и не потерял Дани раньше, то теперь потеряет наверняка.
— Я знал о планах Питера. Кровь отхлынула от ее лица.
— Ты знал?!
— Да. И ничего не предпринял для того, чтобы ему помешать.
— Почему?
— А ты сама не догадываешься? — Он криво усмехнулся.
— Ты хотел получить полный контроль над ССИ?
— Нет, дорогая. Я хотел, чтобы он навсегда исчез из твоей жизни.
Такого ответа Дани явно не ожидала. Кусая губы, она внимательно смотрела на Ника.
— Не понимаю.
— Все ты прекрасно понимаешь. Он был никудышным мужем. Дани. Он тебя не любил. Я хотел, чтобы он ушел от тебя. И я облегчил ему эту задачу.
— Зачем ты так поступил? Он спокойно посмотрел на нее, стараясь ничем не выдать бушевавшую внутри него бурю:
— Ты права. Извини. У меня не было никакого права вмешиваться.
Дани молчала, и он понял, что она надеялась услышать другое.
— Спасибо, что был честен со мной.
— Ты уходишь. — Скажи, что остаешься! — мысленно молил он. — Из-за нескольких слов? — Он сделал шаг ей навстречу и остановился. — Тебе так нужно их услышать?
Она резко развернулась и пошла к двери, но та вдруг захлопнулась прямо перед ее носом; щелкнул затвор замка.
— Черт возьми. Гемма! — закричал Ник. — Опять ты принялась за старое! Открой дверь!
— НЕТ. НЕСАНКЦИОНИРОВАННЫЙ УХОД ЗАПРЕЩЕН.
— Отопри дверь и дай ей выйти.
— НЕ МОГУ ВЫПОЛНИТЬ РАСПОРЯЖЕНИЕ.
— Почему?
— МИССИС КОУЛТЕР УЙДЕТ. Ничего не скажешь, логика железная.
— Гемма, ты запрограммирована на выполнение моих команд. Я приказываю тебе открыть дверь.
— МИССИС КОУЛТЕР УЙДЕТ. НЕОБХОДИМЫ СЛОВА, ЧТОБЫ МИССИС КОУЛТЕР И ОТПРЫСК ЖЕНСКОГО ПОЛА ОСТАЛИСЬ. ПРОИЗНЕСИТЕ НУЖНЫЕ СЛОВА.
Он едва верил тому, что слышал.
— Ты хочешь, чтобы я сказал Дани, что люблю ее, а иначе не откроешь дверь?
— ИДЕТ ОБРАБОТКА ИНФОРМАЦИИ. МИССИС КОУЛТЕР?
Дани подняла голову. Ей хотелось одновременно и плакать и смеяться.
— Что, Гемма?
— ЧТОБЫ ПРЕДОТВРАТИТЬ УХОД, НЕОБХОДИМЫ СЛОВА «Я ТЕБЯ ЛЮБЛЮ»? Слезы медленно катились по ее щекам.
— Да, Гемма. Нужны именно эти слова.
— ИДЕТ ОБРАБОТКА ИНФОРМАЦИИ. Позади письменного стола Ника разом включились все мониторы, и на экране замелькали кадры. Вот она с Абигайль. А вот все, что происходило с ними в течение пяти лет совместной работы.
— Что это? — непонимающе спросила она, изумленно глядя на сменявшие друг друга кадры.
Монитор погас, а затем во всю ширину экрана появилась одна-единственная картинка. Дани сразу вспомнила то, что случилось вскоре после ее появления в ССИ. Они с Ником просидели несколько часов в кабине застрявшего лифта. Она крепко спала, положив голову ему на плечо, а он, обняв ее, тихо, едва слышно шептал:
— Я недостоин тебя, особенно после кое-каких моих уловок. Но я клянусь всем святым, что сделаю все, дабы защитить тебя. Мне бы следовало отпустить тебя, позволить жить своей жизнью, но я не могу. Ты нужна мне, любимая. Всегда была нужна. И будешь нужна всю мою жизнь.
У нее подогнулись колени, и Ник подхватил ее, крепко прижимая к себе вместе с Абигайль.
— Выключи, Гемма. Выключи!
— НЕ МОГУ ВЫПОЛНИТЬ РАСПОРЯЖЕНИЕ. НУЖНЫЕ СЛОВА ЕЩЕ НЕ ПРОИЗНЕСЕНЫ. Дани ощутила нечто похожее на озарение.
— Ты просто не можешь произнести эти слова? — прошептала она. — Дело не в том, что у тебя нет чувств, а в том, что ты не умеешь их выразить?
— Дани, я…
Если слова никак не идут у него с языка, ей следует сначала произнести их самой. Она осторожно высвободилась из его объятий и положила Эбби на кушетку. Затем подошла к мужу и опустилась перед ним на колени.
— Ник. — Зажав его лицо в своих ладонях, она заставила Ника смотреть ей в глаза. — Я люблю тебя. Всем сердцем, всей душой. Я очень давно тебя люблю.
Его маска дала первую трещину. Глаза загорелись:
— Не уезжай, Дани. Я не Питер. Клянусь, я не такой, как он.
— Я знаю. — Она коснулась губами его губ и почувствовала немедленное ответное движение. В ней с новой силой вспыхнула надежда. — Я все пыталась понять, почему Питер оставил меня без единого цента. Может, он и эгоист, но жестоким не был. Думаю… он так поступил, чтобы подтолкнуть тебя. Ведь ты бы не бросил меня одну в беде. И Питеру это было отлично известно.
Ник закрыл глаза. Лицо его приняло напряженное выражение. Дани чувствовала, как бешено стучит его сердце. Наконец он заговорил:
— Я влюбился в тебя с первого взгляда. Знал, что не должен, но ты — мой идеал женщины. Я ненавидел Питера за то, что он повстречал тебя первым. Меня возмущало его наплевательское отношение к твоей любви. — Он открыл глаза. Впервые за время их знакомства Дани увидела в его взгляде спокойствие человека, который наконец-то обрел спасение.
— О, Ник! — У нее задрожал подбородок.
— Ты спрашивала об имени Абигайль. Должен открыть тебе всю правду. — Он сжал ладонями ее лицо. Губы Дани, ее чувства с радостной готовностью откликнулись на его нежность. — Когда я узнал о твоей беременности, то долго не мог поверить в свое счастье. Мне так хотелось иметь семью, ребенка. Но я всегда знал, что ничего этого у меня никогда не будет.
— Почему?
— Потому что единственная женщина, на которой я хотел бы жениться, уже была замужем. — Он произнес эти слова так тихо, что она едва их разобрала, — слова, вырвавшиеся из сокровенной глубины его сердца. — Без тебя сама мысль о женитьбе казалась бессмысленной. Когда я узнал, что ты носишь моего ребенка, мою дочь… — Он судорожно вздохнул, качая головой.
— Ты назвал ее «Мой отец ликует от счастья», — закончила за него Дани. Глаза у нее блестели от слез.
— Да, я возликовал. Можешь мне поверить, я был на седьмом небе от счастья. Этот ребенок дарил мне шанс родиться заново. Шанс зажить жизнью, о которой я и мечтать не смел.
Дани больше не пыталась сдерживать слезы, и они свободно потекли по ее щекам.
— О, Ник!
— Не плачь. Неужели ты не понимаешь? Вы с Абигайль подарили мне будущее. Дали мне надежду и любовь — то, чего у меня прежде никогда не было и что я не надеялся когда-либо получить. Я так долго тебя ждал! Я люблю тебя, дорогая. Я всегда любил тебя и буду любить до конца своих дней.
В микрофонах послышалось гудение.
— НУЖНЫЕ СЛОВА ПРОИЗНЕСЕНЫ. ОТПРЫСК ЖЕНСКОГО ПОЛА ОСТАЕТСЯ. ОТБОЙ ТРЕВОГИ.
Эпилог
— СЕГОДНЯ ДЕНЬ РОЖДЕНИЯ МИСТЕРА КОУЛТЕРА?
Дани широко улыбнулась, зажигая свечи.
— Да.
— ОБЪЯСНИТЕ НЕОБХОДИМОСТЬ СОЗДАНИЯ УГРОЗЫ ПОЖАРНОЙ БЕЗОПАСНОСТИ С ПОМОЩЬЮ ХЛЕБОБУЛОЧНОГО ИЗДЕЛИЯ.
— Это праздничный торт со свечами, Гемма. Такова традиция. Количество свечей соответствует возрасту Ника. Плюс еще одна свечка, в счет будущего года. Затем мы споем поздравительную песенку, а потом Ник загадает желание и задует свечки.
— ЗАГАДАТЬ ЖЕЛАНИЕ НЕОБХОДИМО ДЛЯ ТОГО, ЧТОБЫ УСПЕШНО ЗАГАСИТЬ ПЛАМЯ?
— Совершенно верно.
— ГОД СО ДНЯ РОЖДЕНИЯ ОТПРЫСКА ЖЕНСКОГО ПОЛА ИСПОЛНИТСЯ ЧЕРЕЗ ТРИДЦАТЬ ДВА ЦЕЛЫХ ЧЕТЫРЕ ДЕСЯТЫХ ДНЯ. БУДЕТ ЛИ СОБЛЮДЕНА ТА ЖЕ ЦЕРЕМОНИЯ ПРАЗДНОВАНИЯ ДНЯ РОЖДЕНИЯ?
— Непременно. Конечно, Эбби придется помочь задуть свечи. Она еще слишком мала, чтобы справиться с этим самостоятельно. Но скоро научится.
Дани зажгла последнюю свечку и понесла торт в столовую. Все ее родные тут же запели поздравительную песенку. Она видела, как лицо мужа начало расплываться в широкой улыбке.
Ник, схватив ее за талию, усадил себе на колени. Не обращая внимания на смех и поддразнивание, Дани обвила его шею руками.
— С днем рождения, — прошептала она и, поцеловав, долго не отрывалась от его губ.
Эбби, справедливо решив, что без нее дело никак не обойдется, с громким криком взобралась родителям на колени и принялась их целовать, тут же перепачкав шоколадным кремом Ник нежно прижал дочурку к себе.
— Кстати, я не успел поблагодарить тебя за праздник, — тихо сказал он.
— Если бы я этого не сделала, мне бы досталось от мамы, — улыбнулась Дани.
— Почему?
— Ты же член семьи. Если бы я их сегодня не пригласила, то лишила бы дорогого воспоминания.
Ник молчал. Видимо, ему все еще трудно привыкнуть к тому, сколь важное место занимает он в их семье. Правда, он постепенно начинает понимать. Медленно, но верно. Он оттаял, стал гораздо более откровенным и уже очень редко замыкается в своей скорлупе. Чутье подсказывало ей, что потребность в любви намного перевешивала страх — страх, что завтра все его счастье может рассыпаться в прах.
— Скажи, какое желание ты загадал?
— Разве это не должно оставаться в тайне?
— Только не от жены.
— Я… загадал, чтобы в медальоне появилась еще одна фотография.
— Ты хочешь, чтобы у Эбби появился братик или сестренка?
— Думаешь, слишком быстро?
— Давай поговорим об этом после вечеринки!
— Обещаешь? — Синева его глаз стала еще более глубокой.
— Обещаю. В конце концов, таково желание, загаданное тобой в день рождения, а эти желания всегда сбываются.

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12