Судя по аксессуарам, Яша был весьма неравнодушен к золоту, поскольку, кроме якорной цепи на шее, он еще был украшен золотыми часами размером с небольшое кофейное блюдце, болтавшимися на мощном волосатом запястье, и печаткой на пальце, похожей на гайку от трактора «Беларусь».
Кавалеры тоже посовещались, заливисто поржав, в связи с чем Маринка самодовольно хихикнула, а Вика испуганно съежилась. Вопреки радужному настрою Бульбенко, Вика относилась к своей судьбе менее легкомысленно, поэтому в голову лезли то обрывки рассказов про извращенцев и маньяков, то варианты ее позорного изгнания из этого краснокирпичного рая. Кроме того, выпитый по дороге сок устал томиться в организме и требовал свободы и независимости, заставляя и без того неловко чувствовавшую себя Вику затравленно шнырять глазами по сторонам в поисках какой-нибудь деревянной будочки.
– Чего ты озираешься, как в лесу? – не выдержала Маринка.
– В туалет хочу.
– Мальчики, – немедленно завопила бескомплексная Бульбенко под полным ужаса взглядом подруги, – мы хотим привести себя в порядок!
«Мальчики» поняли все правильно, и Вика в который раз убедилась, что жизненный опыт, по крупицам набранный компанейской Маринкой, бесценен, а легкость в общении проистекает именно из возможности совершенствовать этот опыт на практике.
– Классно ты придумала, – искренне восхитилась Вика, когда девушки закрылись в кафельно-фаянсовом зале Яшиных апартаментов.
Марина тем временем хмурилась и пристально оглядывала убранство комнаты.
– Ты чего? – Вика уже повеселела: жизнь перестала казаться плоской, приобретя интригующие изгибы и маня неожиданными поворотами.
– Да я смотрю, нет ли камер, а то, знаешь, есть любители…
Вот умела Бульбенко испортить настроение!
Пока Вика, судорожно путаясь в белье, приводила себя в порядок, Марина уже успела расслабиться, закончив свой придирчивый осмотр. К моменту, когда покрывшаяся розовыми пятнами переживаний Вика стояла по стойке «смирно», подруга уже переключилась на осмотр зубов, смешно гримасничая перед огромным зеркалом.
– Расслабься, – прошепелявила она, краем глаза узрев замершую у дверей Вику. – Нету тут ничего. Хотя…
– Что? – обмерла Вика, едва не расплакавшись. У нее было такое чувство, словно она шла-шла по зеленой полянке, весело напевая и подпрыгивая на одной ножке, и вдруг поняла, что это не полянка, а бездонная трясина, из которой эвакуироваться можно только при помощи вертолета, так как обнаружить дорогу назад уже невозможно.
– У них есть бассейн.
– И что?
– Ничего. Искупнемся.
– Так мы же без купальников, – Вика никак не могла взять в толк, является ли наличие пресловутого бассейна позитивным фактором или с ним может быть связана какая-нибудь непредсказуемая пакость.
– Зачем купальники, тут все свои.
– Кто это тут свой? Ты что, обалдела? Я не буду купаться голая при мужиках.
– Так это же наши мужики. Мы их арендуем у природы на эту ночь. Я же тебе говорила, будь проще. Раз угощают – бери и не отказывайся.
– Иногда, знаешь ли, особо экономные хозяйки норовят сделать салат из некондиции и подложить в тарелку что-нибудь несвежее, чтобы не пропало.
– Я смотрю, мы набирались опыта в разных местах. Ты бы придерживалась курса партии и правительства, а то тебя прибьет волной к необитаемому острову, и будешь ты киснуть старой девой.
– Но что они-то про нас подумают? Так сразу! Раз мы голые, значит, нас можно… того…
– Утопить! – хохотнула Маринка.
– Ужасно смешно. Просто блеск. Я имела в виду, что отдаваться незнакомому мужчине так сразу…
– Не поломавшись, – поддержала мысль веселящаяся Марина, – не набив себе цену…
– Без предварительного этапа, – рявкнула Вика, которой надоело чувство превосходства, выпиравшее из Бульбенко словно пух из старой подушки.
– Так это смотря что считать этапом, – не сдавалась Маринка. – На бибике тебя прокатили, соку дали…
– Я его уже вернула, – с горьким ехидством поведала ей Вика.
– Умница, – кивнула Маринка. – А теперь еще пойди и верни деньги за бензин и восполни мальчикам моральный ущерб за потерянный вечер, и тогда они тебя точно утопят, хоть голую, хоть одетую. Ты в каком веке живешь? Что это за дикость: ты же сама согласилась ехать!
– Но я же согласилась только покататься и в ресторан!
– А платить по счетам!
– Так мы же не ели!
– Мыслить надо шире! Если ты соглашаешься на банкет, то будь готова мыть потом посуду.
– Обычно с банкета гости просто уходят. Я что-то не слыхала про такие банкеты, после которых народ за собой тарелки моет.
– Так то гости. А ты будь хозяйкой. В этой жизни гости – люди зависимые, их в любой момент могут попросить на выход. Надо быть хозяином, так сказать, директором заведения. – Маринка мечтательно вытянула руки и полюбовалась маникюром.
– И что, когда собеседование на должность директора? Прямо сейчас, в бассейне? – съязвила Вика.
– До директора надо дорасти, а мы сейчас просто официантки, ясно?
– Нет. Я на это не подписывалась.
– Ты гулять с какой целью пошла? Чтобы познакомиться?
– Ну.
– Гну! Познакомилась?
– Познакомилась. Только я не поняла, с кем. Мы про них ничего не знаем…
– А если бы это был кто-то другой, ты бы что, паспорт попросила?
– Нет, просто так быстро люди не переходят к заключительному этапу, – возмутилась Вика.
– Если для тебя купание в бассейне и эта ночь – заключительный этап, то прими мои соболезнования! – выдохнула Маринка. – У меня другая цель.
– Ага. Стать хозяйкой этого особнячка, – понимающе кивнула Вика, не забыв презрительно сморщить носик.
– Хотя бы, но прежде надо прояснить для себя массу моментов, а именно: нет ли тут уже хозяйки, не прогадала ли я с особнячком, и вообще – нет ли в пределах досягаемости чего-нибудь более сладкого и более достойного меня. Мыслить надо так, иначе твою судьбу намотают на швабру и будут возить по мраморным полам метрополитена или подтирать лужи в пельменной.
– Девочки, вы скоро? – жизнерадостный вопль кого-то из мужчин, донесшийся из внутреннего дворика, прервал полемику на самом интересном месте.
– Уже идем, – чирикнула Марина и ткнула Вику в бок: – Ты определилась с объектом?
– В смысле, с особняком?
– О, да ты схватываешь все на лету, – гоготнула Маринка. – Пока я имела в виду только мальчиков.
– Не-а, мне все равно, – честно ответила Вика, представлявшая себе романтику Маринкиной жизни несколько иначе. Конечно, ей хотелось получать в подарок милые безделушки, ценой в несколько маминых зарплат, ходить по клубам и ресторанам хотя бы каждые выходные, а не раз в два месяца, скопив деньги на билет, хотелось, чтобы у выхода из института ее встречал кто-нибудь на машине, пусть даже на отечественной, чтобы водили по магазинам, возили по курортам… Да мало ли чего ей еще хотелось. Маринкины кавалеры выкарабкивались из салонов своих иномарок, шурша букетами, галантно запихивали Бульбенко в авто и отбывали сорить деньгами. Со стороны это выглядело более романтично, а на деле оказалось как-то пошло и простенько. А главное – скоропалительно.
Вике хотелось если не любви, то хотя бы немного романтики, уважения… Но раздеться перед посторонними мужиками, пусть даже и «арендованными у природы временно», – это бред! Она чувствовала себя мышью, которую поместили в клетку и поставили на бортик террариума. От ее высокопарных размышлений на тему нравственности решетка клетки не канет в Лету, а змеи не издохнут от стыда.
Когда девушки спустились к бассейну, оказалось, что для них уже готовы коктейли, а кавалеры наслаждаются летним солнышком в полуголом виде. Гладко-рельефный Юра в длинных семейных трусах цвета морской волны развалился в пестром кресле. Рядом, словно обожравшийся кот, жмурился Яша, густо покрытый черной шерстью, а от этого похожий на огромную обезьяну. Вика испуганно отвела глаза и начала сосредоточенно считать солнечных зайчиков, прыгающих по голубой поверхности воды.
– Девочки, вы так изумительно дополняете друг друга. – Юра легко вскочил и подал им коктейли.
Марина непринужденно села на освободившееся место и кокетливо протянула:
– Вот как? Меня надо дополнять? Вот это новость!
Вика судорожно впилась в соломинку и присосалась, торопливо сглатывая горчившую жидкость. Яша вяло разглядывал ее и молчал, явно думая о чем-то своем.
– Мариночка, вы само совершенство, – заходился Юрий, нервно подхихикивая, но тем не менее держа себя в рамках приличия.
Его токование прервал громкий, почти водопроводный всхлип. Разволновавшаяся Вика неожиданно допила коктейль, последняя капля которого с утробным стоном взлетела по трубочке, заставив всех присутствующих вспомнить об обделенной вниманием толстушке.
– Яша, что ты разлегся? – качнул головой Юрий. – Поухаживай за девушкой!
Судя по диалогам, периодически возникавшим между мужчинами, главным в этом тандеме был Юра, что Маринка с удовлетворением и констатировала.
– Как я за ней поухаживаю, если ты там крутишься. На пятки тебе наступать? – зевнул Яша.
Викина роль теперь тоже была ясна. Она даже не расценивалась как массовка. Ее просто здесь не было.
Маринка с Юрой пропали из поля зрения, оставив Вику наедине с некультурным Яшей, не желавшим напрягаться на выдавливание из себя комплиментов. Он доел остатки фруктов из бокала и заметил:
– Я вижу, ты от меня тоже не в восторге. – Проницательность Яши вильнула не в ту сторону, но обиженная словом «тоже» Вика спорить не стала.
Она тихо сидела в кресле и ждала Маринку. Яша заснул, раскорячив кривые волосатые ноги, и периодически всхрапывал. Коктейль почему-то на нее не подействовал, спать было страшно. Организм застыл в состоянии сжатой пружины, ожидающей момента, чтобы выстрелить кому-нибудь в лоб.
Примерно через час Яша неожиданно резко встал, покрутил шеей, разминая затекшие мышцы, потом еще раз задумчиво посмотрел на Вику и примирительно сказал:
– Пойдем, что ли.
Она задохнулась от возмущения, воздух отяжелел и комком застрял в сжавшемся от обиды горле. Из глаз непроизвольно брызнули злые слезы.
– О, вот этого нам не надо, – поморщился Яша. – Мы девочек не обижаем. Хочешь домой – пожалуйста. Не надо мне тут сырость разводить.
Вика шмыгнула носом и прошептала:
– Хочу домой.
Она готова была бежать домой пешком через лес, только бы скрыться от этого очередного позора.
– Вот подфартило, – с непередаваемой интонацией пожаловался сам себе Яша, после чего надел белые шорты с оранжевыми сердечками и, сунув волосатые ноги в шлепанцы, больше похожие на лыжи, куда-то пошел. Через минуту до Вики донесся его удивленный голос:
– Мадам, вы ждете второго приглашения?
Она заторможенно прошла через какую-то комнату на вопль: Яшина голова уже торчала из машины, а темно-зеленые ворота медленно разъезжались.
– Я сама дойду, – тихо пискнула Вика, опасаясь садиться к жуткому мужику, явно недовольному знакомством с ней.
– Да куда ты дойдешь? – хмыкнул он. – Ты хоть соображаешь, где находишься?
– Мне все равно.
– Надо же, обычно девушки ко мне более лояльны. Садись назад.
– Зачем? В смысле, почему назад? – шарахнулась Вика.
– Елки-палки, вот чумовая! Тогда вперед. Я думал, ты так меньше дергаться будешь.
– Дергаться? – Вика в ужасе оглянулась, прикидывая, что лучше: убежать в глубь участка и перемахнуть через забор или метнуться к воротам, а дальше нестись по кустам, как вспугнутый заяц.
– В хорошем смысле, – мотнул головой Яша, изо всех сил старавшийся быть вежливым. Ему было неприятно, что эта невзрачная девчонка категорически отказывается им интересоваться и всячески демонстрирует свое неприкрыто-неприязненное отношение к нему. Ну не красавец, конечно, не Юрка, но раньше так откровенно никто его не отвергал.
– В хорошем?
– Слышь, ты, эхо! – не выдержал Яша. – Лезь в машину, я тебя до города довезу.
«С чего это вдруг такая забота?» – покрываясь липким потом от обилия дурных предчувствий, подумала Вика.
Нижняя губа у нее запрыгала, а на глаза опять навернулись слезы:
– Я ничего не сделала, я никому ничего не скажу!
– И я не скажу, – на полном серьезе кивнул Яша. – Было б что рассказывать! Слушай, ты мне надоела. Садись и поехали, сколько можно!
На негнущихся конечностях Вика начала штурмовать салон, вяло цепляясь руками за кожаную обивку. Нога соскальзывала с подножки, и она пару раз стукнулась подбородком о сиденье.
– Надо ж так назюзюкаться одним коктейлем, – раздраженно пошевелил челюстями Яша и попытался помочь незадачливой пассажирке.
Едва только Вика почувствовала на своей пятой точке его лапу, как тут же ракетой влетела в салон, треснувшись головой о потолок.
Яша злобно захлопнул за ней дверь, рыкнув напоследок:
– Я не заразный. Ишь, шуганулась.
Джип несся по дороге с сумасшедшей скоростью. Неожиданно машина затормозила, пронзительно взвизгнув покрышками.
– Ты точно со мной не хочешь? – Яша с сожалением оглянулся на Вику, но вопрос совершенно явно адресовался ее колыхавшемуся бюсту.
Пассажирка вжалась в сиденье и приоткрыла рот, готовясь заорать. За окном шумел густой лес.
– Все, не вопи, – замахал руками Яша и желчно сплюнул в окно. Таких ударов его мужское самолюбие еще не переживало.
Он сдал назад, и Вика с облегчением поняла, что джип возвращается к автобусной остановке, притулившейся у извилистой ленты шоссе.
– Двери не открываются, – жалостливо проныла она, глядя на Яшу, вылезающего из машины. Он ее не услышал. Вика настороженно проследила за траекторией его движения. Мужик вразвалочку шел к остановке.
«Надо же, какое воспитание, – подумала она. – В кусты не можем, нам надо за будку».
Но она ошиблась. За остановкой стояла симпатичная высокая девица то ли в юбке, то ли без оной, с длинными тонкими ногами и абсолютным отсутствием вторичных половых признаков. О ее принадлежности к женскому полу говорила только ярко-розовая маечка в цветочек и многочисленные колечки-цепочки, щедро рассыпанные по тощему телу.
Яша о чем-то быстро переговорил с ней, и они, обнявшись, двинули к машине. Вика сжалась, ожидая чего-то жуткого. Но ничего не случилось. Девица мельком, без интереса глянула на нее и переключилась на Яшу.
– Элечка, а что ты пьешь? – в его голосе неожиданно появились медовые интонации.
– Белое вино, – томно прогундела Элечка.
– Сделаем, – оживился Яша.
– Только я дешевое не пью, – предостерегла его поселковая прима.
– Так и я дешевое не пью, – утешил ее Яша. – Я вообще не любитель дешевки. У меня все самое лучшее. И девочки тоже.
Эля хихикнула и потрепала Яшу по колючей щеке. Вика с отвращением наблюдала их брачные танцы, злясь на себя, на девицу, строившую из себя дорогую штучку, на глупого Яшу, польстившегося на эту рыбью кость, и на Маринку, втянувшую ее в дурацкую историю.
У супермаркета Яша галантно выгрузил обеих девиц, недвусмысленно напутствуя покрасневшую Вику:
– Прощайте, барышня. Хорошего вам дня.
После чего подхватил подобранную на дороге вешалку за костлявый локоток и, приседая от избытка эмоций, поскакал в магазин.
На следующий день ей позвонила Маринка.
– А куда ты пропала? – прочирикала Бульбенко, но голос у нее был виноватый.
– За грибами пошла, – надулась Вика.
– Зря. Яша с тобой ходил?
– Частично.
Маринка озадаченно затихла, переваривая сообщение. Поскольку Вика тоже молчала, Маринка дополнила:
– Он, похоже, отбился от стаи грибников и приволок нам какую-то бледную поганку.
– Видела я ее, не напрягайся. – Вике было ужасно неприятно обсуждать все это, поэтому она попыталась попрощаться с Бульбенко. Но Маринка прилипла, как голодная пиявка:
– Ты гробишь свою молодость непонятно на что! – высокопарно начала она, но тут же была грубо оборвана Викой.
– Зато ты понятно, на что тратишь. Надеюсь, Юрик твой дозвонился? – желчно добавила отвергнутая кавалерами Вика, намекая на колокольчик, продемонстрированный Маринкой в метро.
– Дозвонился, не переживай. У нас всегда все дома, не то что у некоторых! У Яши, между прочим, своя строительная контора!
– О, это чрезвычайно приподняло его в моих глазах! Рада за него, передай привет процветающему бизнесмену!
– Да, именно процветающему! – взвизгнула Маринка. – Ты слепая курица! Как можно упустить такого мужика?
– Кудах-тах-тах, – смиренно согласилась Вика. – Интересно, а он-то понял, какое сокровище проворонил?
– Какое сокровище? – не поняла Бульбенко.
– Ну, если до тебя не дошло, то до этого волосатого кактуса и подавно!
– Да что б ты понимала в мужиках! Знаешь, о чем свидетельствует избыток растительности на теле?
– Знаю, это проросшие извилины. Чрезвычайно умный мужик, такой весь в кучеряшках. Барашек! Кстати, ему для полноты ансамбля не хватает твоего колокольчика, ты с ним не догадалась скооперироваться?
– Дался тебе мой колокольчик! – наконец-то обиделась Бульбенко.
1 2 3 4 5