– Мне оказана высокая честь, и я ценю это, – обратился он к ллару. Зверек, словно кошка, потерся своей круглой головой о его ладонь.
Затем их внимание отвлекла громкая музыка, грянувшая из динамиков. Элия покрутила верньеры настройки, и сцена прибытия посольства х'вани появилась на большом экране. Джулия прикусила нижнюю губу.
– Столько церемоний, когда следовало бы перерезать им глотки! – пробормотала она. – Ничего, скоро они узнают наше гостеприимство! С минуты на минуту появятся мои люди.
Она сняла шлем и подалась вперед, упершись подбородком в сжатый кулак. На ее темно-золотистых косах, уложенных в виде венца, вспыхнули красноватые отблески знамен, проплывавших на экране. По поверхности шлема, который лежал у нее на коленях, тоже проплывали смутные красные отражения, как будто Джулия на самом деле держала все в своих руках.
Послы х'вани казались маленькими, яркими фигурками, движущимися между рядами вооруженных солдат. Поскольку император настоял на том, чтобы их представители были лицами самого высокого ранга – наследственным лидером вражеской расы и ее главнокомандующим, – то наиболее ожесточенные споры завязались вокруг обеспечения надлежащей безопасности посольства. В конце концов им отвели место для лагеря за пределами города, неподалеку от границы запретной территории Древних, в напоминание об участи, постигшей их корабли. Сейчас, в окружении имперской стражи, они ехали к городу верхом, под пение труб и колыхание красных знамен.
Личности послов не особенно интересовали Джулию. Она обшаривала толпу быстрым, нетерпеливым взглядом, в любое мгновение ожидая увидеть вспышки выстрелов. Та же самая картина представала перед мысленным взором каждого из присутствующих в комнате. Никто не двигался; все ждали рокового момента. Если бы сила мысли вдруг обрела осязаемое воплощение, их общей сосредоточенности было бы достаточно, чтобы насмерть поразить х'вани.
С невыносимой медлительностью процессия приближалась к городу. Эскорт поражал своей пышностью. Как ни парадоксально, но жители Эрикона, занимавшего центральное место в галактической культуре, пользовались лошадьми для передвижения. За исключением автострад, соединявших крупнейшие города, движения автотранспорта почти не существовало, да и оно ограничивалось в основном перевозкой грузов. Средства видеосвязи получили такое широкое распространение, что у людей почти не возникало необходимости выезжать по делам.
Праздные поездки вообще не поощрялись на священной планете, большая часть поверхности которой использовалась Древними для их таинственных нужд; согласно приказу императора, все транспортные средства могли следовать лишь по предписанным маршрутам. В результате прогулки верхом стали самым распространенным, достаточно удобным и весьма зрелищным средством передвижения, хотя другие миры по-прежнему оставались для жителей Эрикона гораздо более доступными, чем их родная планета.
Эскорт ехал уже почти полчаса, и напряжение в офицерской гостиной становилось невыносимым. Внезапно Джулия вздрогнула и пристально вгляделась в экран: ей показалось, что она узнала одного из послов.
– Прибавь резкость, Элия, – приказала она. – Я хочу видеть лица этих людей.
Картинка быстро сместилась, увеличив масштаб изображения. Видеокамера как будто парила над медленно движущейся процессией. Двое х'вани появились на экране в ярком трехмерном изображении. Можно было слышать шорох их плащей, поскрипывание сбруи, тихий лязг огненных мечей, прикрепленных к доспехам.
У Джулии перехватило дыхание. Она пришла в ужас, ощутив, как изнутри поднимается горячая волна, подступившая к самым корням ее темно-золотистых волос. Ею владели самые противоречивые эмоции: она знала молодого блондина с короткой бородкой, ехавшего на высоком жеребце во главе процессии. Она знала его хорошо… слишком хорошо.
Значит, их встреча не была случайностью, а полузабытое воспоминание о жестких пальцах, смыкающихся на ее горле, не было воспоминанием о грубой мужской ласке. В одно мгновение перед ее мысленным взором предстала сцена короткой, загадочной идиллии, оттесненной на задний план новыми, более важными событиями. Но изображение на экране служило достаточно ярким напоминанием.
Джулия сидела неподвижно, пытаясь разобраться в загадке трех беззаботных, волнующих дней, проведенных на Сайрилле. Стадо быть, его зовут Эгидом, и он прибыл на Эрикон, точно зная, что она будет здесь. Его намерения нетрудно угадать, особенно теперь, при воспоминании о странных, напряженных интерлюдиях, наполнявших ее необъяснимым ужасом.
Но он так и не выполнил свою миссию. Он собирался убить Джулию, однако оставил ее в живых. Принцесса торжествующе улыбнулась: она догадалась о его слабости еще раньше, чем узнала его имя! Тайное становилось явным в чувственном изгибе его губ, в щегольской осанке. Ей удалось предупредить его намерения в самый ответственный момент, и сейчас она не испытывала к нему ничего, кроме презрения. Такой человек не мог быть лидером мятежников.
Джулия почувствовала, как краска снова прихлынула к ее щекам, и опустила голову, тщетно пытаясь скрыть свое замешательство. Теперь она понимала: какими бы ни были ее побуждения, приглашение к флирту исходило именно от нее. Эгид с самого начала собирался убить ее. Каждый рассчитанный комплимент, каждая изысканно-романтическая сцена предназначалась лишь для того, чтобы усыпить ее бдительность. У него не было иной цели, но она… она приняла все за чистую монету и под конец едва ли не умоляла его поцеловать ее!
Глубочайшее унижение и ярость владели Джулией, пока она продолжала сидеть с опущенной головой, покраснев до корней волос. Когда способность воспринимать окружающее вернулась к ней, она заметила предостерегающий взгляд Элии и решительно попыталась восстановить самообладание. Благодаря усвоенной с детства дисциплине ей это удалось, но смятение в ее мыслях продолжалось. Неудивительно, с горечью подумала она, что Эгид согласился приехать на конференцию. Он с полным основанием мог думать, что теперь она знает его имя, хотя бы из выпусков новостей. Должно быть, он считает, что она сама настаивала на встрече и предложила условия мирного договора. Теперь его распирает от гордости при мысли о том, что умелая работа, проделанная на Сайрилле, принесла богатые плоды. Джулия с яростью подумала, что он судит о ней по собственным меркам и думает, будто она готова поступиться принципами ради удовлетворения своих прихотей. Новая горячая волна унижения захлестнула ее, когда она поняла, что Эгид может испытывать к ней нечто вроде снисходительного презрения. В этот момент она ненавидела и строгие принципы амазонок, оставившие ее безоружной перед его уловками.
Несмотря на весь ужас ситуации, существовал еще и один приятный момент. Ей не придется снова встречаться с Эгидом. Убийцы непростительно медлили, но скоро они нанесут удар. Он умрет, так и не узнав о своей ошибке, в полной уверенности, что мирный план принадлежит Джулии из-за ее любви к нему! Нет, если он умрет сейчас, то она тоже умрет от гнева и стыда.
Она наблюдала за двумя х'вани, и в каждом их движении ей чудилась бесстыдная чванливость и самоуверенность. Они ехали как победители, готовые принять мир, которого она не предлагала. Джулия поняла, что должна убить Эгида собственными руками, иначе она больше никогда не сможет уважать себя.
Процессия уже приблизилась к городским воротам. Джулия изнывала от нетерпения: неужели ее замысел потерпел неудачу! С высоких белых стен грянули трубы, и почетный эскорт потянулся по центральной улице к дворцу. Джулия, до последнего момента ожидавшая увидеть вспышки выстрелов, начала понимать, что ее новая надежда может сбыться. Что-то помешало убийцам выполнить полученное задание. Теперь, на запруженных народом улицах, было уже слишком поздно что-либо предпринимать.
Джулия вглядывалась в экран, забыв обо всем на свете. Она не знала, что Элия внимательно следит за ней, а огромные сияющие глаза посланца с Дуннара изучают ее лицо с печальным, почти скорбным выражением.
Джулия остановилась перед входом в зал совета, поправила ллара, сидевшего у нее на плече, и набрала в грудь побольше воздуха.
– Все будет хорошо, – прошептала Элия за ее спиной. – Иди же!
Звук знакомого голоса был восхитительно успокаивающим. Джулия натянуто улыбнулась, перебросила плащ через плечо и вошла в сводчатый проем. Трубы возвестили о ее появлении.
Участники переговоров поднялись со своих мест вокруг белого стола в центре комнаты. Джулия не различала отдельных лиц, когда шла к своему месту. Пустые ножны – знак перемирия – хлопали ее по бедру. Сейчас она была как никогда уверена в себе. Она шла, высоко вскинув голову и позвякивая шпорами под отзвуки эха, гулявшего под потолком.
Над ними поднимались своды огромного зала. Нежно-фиолетовые колонны тянулись к полупрозрачным аркам, через которые сочился дневной свет. Это был очень старый зал. Императоры Эрикона воздвигли его над руинами дворца покоренной расы, которая в свою очередь строила на руинах еще более древних народов.
Император, бледный и высокий, стоял во главе стола. Джулия официально поклонилась ему, но лишь скользнула взглядом по лицам двух других мужчин, не признавая их права находиться здесь.
Разумеется, она увидела все, что хотела увидеть. Одним из мужчин был Эгид. Те же самые пронзительно-голубые глаза, короткая светлая бородка, кудрявые волосы. Сегодня он отказался от своей вычурной экстравагантности и надел черный бархатный плащ, выгодно оттенявший серебристый блеск плотной кольчуги. Его скулу пересекал полузаживший шрам от огненного меча. Он выглядел немного более усталым и озабоченным, чем на Сайрилле, но голубые глаза глядели с прежней уверенностью.
Джулия нежно погладила рукоять крошечного лазера, скрытого в складках ее туники. Металл был теплым под ее пальцами. Ее взгляд скользнул по лицу другого посла – бородатого рыжего гиганта с мощной грудью и широченными плечами. Варвар, типичный дикарь х'вани. Однако, встретившись с его прямым, непреклонным взглядом, Джулия с неохотой признала, что ощущает нечто вроде внутреннего сродства с ним. Должно быть, подумала она, так выглядели наши отдаленные предки, покорившие Галактику огнем и мечом. Рядом с ним Эгид выглядел элегантным хлыщом, а ее отец – престарелым идеалистом.
Она равнодушно кивнула, когда император представил Эгида, наследственного лидера х'вани, и Джейра, его главнокомандующего. Сейчас она могла думать только об убийстве. «Если я уничтожу их обоих, каким ударом это будет для х'вани! Глупцы, им не следовало приезжать сюда!»
– Сегодня мы собрались над гробницами нескольких рас, совершивших роковую ошибку, которую мы вполне можем повторить, – произнес император. – Они сгинули из-за этой ошибки.
Джулия ощущала на себе внимательный взгляд Эгида. Это было невыносимо. Имперская гордость бушевала в ней, гордость сотен поколений, командовавших звездами и планетами. А этот бородатый варвар бесстыдно глазеет на нее, должно быть вспоминая фантастическую ночь на облаке, под ярко пылающими безымянными созвездиями!
Она удостоила его одним быстрым, яростным взглядом, сверкнувшим из-под шлема, как фиолетовая молния. «Ты должен умереть, – говорил этот пылающий взгляд. – Когда я выясню, кто подвел меня и почему мои планы пошли прахом, они тоже умрут. Твое время истекает, и каждая минута принадлежит мне!»
– Сейчас наши силы примерно равны, – продолжал император. – Никто не может победить без колоссальных потерь, а это отбросит Галактику на тысячи лет назад. На всех мирах, многие из которых еще никогда не знали войны, наши силы соблюдают хрупкое вооруженное перемирие. Все ждут результатов сегодняшней встречи. Если мы снова развяжем войну… Джулия сделала нетерпеливый жест и закинула ногу на ногу. Маленький лазер приятно грел ее ладонь. Ей страстно хотелось покончить со всеми этими благоглупостями, но, слушая Глубокий хрипловатый голос старого императора, она внезапно ощутила предательский укол жалости к нему. Когда-то ее отец был великим воином. Он не переживет этого… Но в новой Галактике, за которую она борется, нет места для жалости к врагам. Уголки губ Джулии приподнялись в улыбке, когда она нащупала кнопку своего оружия. Скоро, уже скоро…
– Х'вани – молодая раса, – говорил император. – Грубая раса, не искушенная в любых науках, кроме военной. Позвольте нам поделиться с вами неисчислимыми богатствами, которые вы никогда не сможете завоевать силой оружия. Мы можем научить вас всему, что было достигнуто нашей наукой за тысячу лет. Сделав один шаг к миру, вы можете продвинуться вперед на целое тысячелетие.
Если вы откажетесь, вам придется проститься с этой надеждой. В лучшем случае мы уничтожим вас, даже если война будет стоить нам всего, что мы имеем. В худшем случае… что ж, другие расы уже сходились в смертельной битве на Эриконе. Где они теперь? – Он указал на мраморный пол: – Там, во тьме забвения. Под фундаментом этого здания лежат кости тех, кто воевал здесь до нашего прихода. Вы когда-нибудь бывали в здешних катакомбах? Знаете ли вы о древних императорах, когда-то правивших планетой? Едва ли. Но как вы думаете, вспомнит ли кто-нибудь о нас, если мы последуем их примеру?
Джулия машинально наклонилась, чтобы погладить ллара, вскочившего ей на колено, но маленькое тело внезапно изогнулось под ее пальцами быстрым, змеиным движением. Она едва успела отдернуть руку и избежать укуса кинжально-острых зубов. Ллар, сидевший в напряженной позе, поднял лапку с гибкими пальчиками. В его круглых глазах снова застыло обманчиво-благодушное выражение.
В этот момент раздался новый голос, столь звучный и глубокий, что воздух завибрировал от его громоподобных раскатов.
– Если речь идет об условиях мирного договора, то их будут диктовать х'вани! – произнес Джейр.
Джулия резко вскинула голову. Император медлил, наблюдая за посланцами вражеской расы из-под густых седых бровей. Она снова ощутила прилив жалости к нему. Но голос продолжал греметь под высокими сводами зала, приковывая к себе внимание.
Джейр встал. Его огромные кулаки, как два молота, опустились на крышку стола.
– Мы будем говорить о мире с Лайоне, – торжествующе прогремел он. – Но только на наших условиях! Пришло время…
Джулия яростным движением отодвинула свой стул и вскочила на ноги. Ее глаза сверкали. Ллар отпрыгнул в сторону и ухватился за руку императора, продолжая смотреть на нее огромными круглыми глазами. Но прежде чем она успела произнести хоть слово, Эгид тоже отодвинул свой стул. Он встал медленно, почти неохотно, однако его голос зазвучал с неожиданной силой.
– Мы просим прощения у императора, – спокойно произнес он. – Сядь, Джейр. Говорить буду я.
Джейр как-то странно посмотрел на него и сел.
– Мой генерал имел в виду, что если условия мира вообще будут обсуждаться, то они должны исходить от нас, – продолжал Эгид. – Все, о чем говорил император, совершенно справедливо, и мы это понимаем. Но, по нашему мнению, это лишь часть истины. Разделенной победы для х'вани недостаточно, и не имеет значения, сколько секретов вы предлагаете в качестве взятки. Моих людей нельзя купить обещаниями на будущее. – Он неожиданно сверкнул белозубой улыбкой. – Боюсь, мы весьма прямолинейная раса, не привыкшая верить вражеским обещаниям. Но если у вас есть конкретные предложения, способные убедить х'вани в вашей искренности… – он перевел взгляд с императора на Джулию и продолжал с вкрадчивой настойчивостью в голосе, – тогда, думаю, мы получим хороший шанс склонить наш народ к мирному решению проблемы.
Джулия выдержала его испытующий взгляд с надменным безразличием. Она прекрасно понимала, куда он клонит. Значит, вот в чем заключалась цель их приезда! Они хотят забрать дуннарское оружие из немощных рук императора и воспользоваться преимуществами своего так называемого дипломатического иммунитета. Очевидная стратегия, и все же…
Джулия искоса взглянула на своего отца. Его задумчивое лицо было мрачным, и она внезапно ощутила его нерешительность. Но в самом деле, не может же он думать, что х'вани сдержат свое слово? Он должен понимать, что, завладев новым смертоносным оружием, они не остановятся до тех пор, пока не завладеют троном империи. Нет, может быть, ее отец и немощен, но он еще не выжил из ума.
С другой стороны, это было лишь началом. Разговоры будут продолжаться – бесконечные экивоки вокруг предложения Эгида, контрпредложения императора – целые дни бесплодной болтовни, и Эгид по-прежнему будет верить, что именно она настояла на его приглашении, и бросать на нее многозначительные взгляды в напоминание о днях, проведенных на Сайрилле…
Нет, она не может этого вытерпеть.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17