Здесь выложена электронная книга Дневники няни автора по имени Краус Николь. На этой вкладке сайта web-lit.net вы можете скачать бесплатно или прочитать онлайн электронную книгу Краус Николь - Дневники няни.
Размер архива с книгой Дневники няни равняется 185.01 KB
Дневники няни - Краус Николь => скачать бесплатную электронную книгу
OCR: A_Ch
«Дневники няни»: АСТ, Люкс; Москва; 2004
ISBN 5-17-022183-5, 5-9660-0063-8
Оригинал: “The Nanny Diaries”
Перевод: Татьяна А. Перцева
Аннотация
Лучший способ для студентки подзаработать — устроиться няней к четырехлетнему отпрыску весьма состоятельной семьи.
Всего-то и надо — иметь терпение, забыть о собственных амбициях и… не терять чувства юмора, даже когда приходится работать дни напролет!
Дитя, конечно, не сахар…
Его родители — просто ночной кошмар наяву…
Зато рядом — весьма обаятельный сосед. Уж он-то наверняка не даст юной няне скучать по вечерам!
Эмма Маклохлин, Николь Краус
Дневники няни
ОБРАЩЕНИЕ К ЧИТАТЕЛЯМ
Авторы в разное время работали более чем в тридцати нью-йоркских семействах, и в книге отразились впечатления этих лет. Однако «Дневники няни» — художественное произведение, имена и персонажи — плод воображения авторов. Всякое сходство с реальными событиями и людьми — случайное совпадение. Хотя в романе упомянуты некоторые учреждения Нью-Йорка, такие как школы, магазины, галереи и т.п., все события, происходящие в них, вымышлены.
— Вы послушали бы, что говорит моя мама насчет гувернанток; у нас с Мэри, когда мы были маленькими, их перебывало по меньшей мере с десяток. Одни из них были отвратительны, другие — смешны. И каждая по-своему несносна. Ведь правда, мама?
— Ах, моя дорогая, не упоминай о гувернантках! Уже одно это слово действует мне на нервы. Бестолковость, вечные капризы!.. Поверьте, я была просто мученицей! Слава Богу, эта пытка кончилась!
Пролог
СОБЕСЕДОВАНИЕ
Каждый новый сезон моей карьеры няни начинается с серии почти сюрреалистически одинаковых собеседований. Одно настолько похоже на другое, что я частенько задаюсь вопросом: уж не действует ли тут некое руководство, тайно распространяемое Лигой Родителей среди заботливых маменек для наставления их в столь важном вопросе, как выбор няни? Эта первая встреча постепенно становится столь же скучной, сколь и однообразной, словно это религиозный ритуал, и, признаюсь, в тот момент, когда входная дверь распахивается, меня так и подмывает либо бухнуться на колени и ударить лбом об пол, либо воскликнуть: «Ну, валяйте!»
Никакая иная фраза не выражает суть этой работы с такой точностью. Кстати, все неизменно начинается и заканчивается в лифте, куда более уютном, чем квартиры большинства ньюйоркцев.
Отделанная панелями орехового дерева кабина лифта медленно возносит меня, словно вытаскивает из колодца. Полезный инструмент достижения цели — платежеспособности. По мере приближения к нужному этажу я набираю в грудь побольше воздуха; лифт открывается, и я оказываюсь в маленьком вестибюле, куда, как правило, выходят двери двух квартир. Я нажимаю кнопку звонка.
Из наблюдений няни. Она всегда ждет, пока я не позвоню, хотя охрана внизу уже сообщила о моем грядущем появлении. Но она все-таки ждет и, вероятно, стоит сейчас по другую сторону двери. Не исключено также, что она пребывала там с самого момента нашего телефонного разговора, то есть все эти три дня.
В темном вестибюле, оклеенном мрачными обоями в цветочек от Колфакса и Фаулера, обычно есть медная стойка для зонтиков, эстамп с изображением лошади и зеркало, перед которым я наскоро проверяю, все ли у меня в порядке. Похоже, за время поездки в метро я обзавелась новыми пятнами на юбке, но в остальном все не так уж плохо: пристойная двойка, юбка в цветочек и псевдо-Гуччи-босоножки, купленные в Виллидже.
Она всегда оказывается коротышкой. Волосы неизменно прямые, и она вроде бы только вдыхает и никогда не выдыхает. И постоянно носит дорогие брючки цвета хаки, лодочки-балетки от Шанель, французскую полосатую футболку и белый кардиган. Возможна также скромная нитка жемчуга. Все семь лет и неведомо какое количество собеседований имидж мамочки-в-простеньких-хаки — и — устрашающе дорогих-туфлях-за-четыреста-баксов остается неизменным. И, поверьте, просто невозможно вообразить ее за тем недостойным занятием, которое, как правило, приводит к беременности.
Ее взгляд мгновенно устремляется к грязному пятну на моей юбке. Я краснею. Так, не успев сказать ни слова, уже заработала штрафное очко!
Она провожает меня в холл — открытое пространство с блестящими мраморными полами и сероватыми, как лежалые шампиньоны, стенами. Посреди возвышается круглый стол с вазой, цветы в которой хоть и выглядят так, словно вот-вот умрут, все же никогда не посмеют завянуть.
Таково мое первое впечатление от Квартиры. Ужасно похоже на гостиничный номер: чистенько, но безлико. Даже одинокий рисунок, который я найду позже приклеенным скотчем к холодильнику, выглядит так, словно был выписан по каталогу (к морозилкам с панелями, окрашенными по спецзаказу, магниты не прилипают).
Она берет мой кардиган и с легким презрением смотрит на него — похоже, мой кот, долго тершийся о его борта «на счастье», оставил на ткани шерсть, — и предлагает выпить.
Предполагается при этом, что я должна попросить воды, но чаще всего у меня просто чешется язык потребовать шотландского виски, только чтобы посмотреть, что будет дальше. Потом меня приглашают в гостиную, обстановка которой варьируется от герцогской роскоши до ультрасовременной мебели из взаимозаменяемых блоков в зависимости от того, с насколько «старыми» деньгами приходится иметь дело. Она показывает на диван, и я мгновенно утопаю в подушках фута на три в глубину, превращаясь в пятилетнюю девочку, заваленную горами мебельного ситца. Она сидит надо мной, прямая, как палка, в ужасно неудобном на вид кресле. Ноги скрашенные, улыбка натянутая.
А вот теперь и начинается собственно собеседование. Я неловко ставлю запотевший стакан воды на подставку, которая выглядит так, словно и ей не помешала бы подставка. Она явно тает от удовольствия при виде моей абсолютно европейской физиономии.
— Итак, — жизнерадостно начинает она, — каким образом вы попали в Лигу Родителей?
Это единственная часть собеседования, хоть как-то связанная с целью моего прихода. Далее начинаются ритуальные пляски вокруг слов вроде «няня» и «уход за ребенком», поскольку они считаются неприятными и неудобоваримыми, а ведь мы никогда, ни в коем случае, не должны признавать, что речь идет о найме одного человека другим. Такова Священная Заповедь отношений Матери и Няни: это удовольствие и ни в коем случае не работа. Мы всего лишь стараемся «получше узнать друг друга», в точности как клиент и девушка по вызову: главное — заключить сделку и при этом не испортить настроения.
Ближе всего мы подобрались к тому, что я в самом деле способна сделать это ради денег, когда речь зашла о моем опыте работы приходящей няней, который я старательно выдавала за страстное хобби, нечто вроде обучения собак — поводырей для слепых. По мере продолжения беседы я постепенно становлюсь экспертом по детскому воспитанию, убеждая нас обеих в пылком желании потешить свою душеньку, вырастив ребенка и участвуя во всех этапах его/ее развития; обычный поход в парк или музей становится при этом драгоценным путешествием сердца. Я привожу забавные анекдоты из жизни прежних воспитанников, называя детей по именам:
— Я до сих пор поражаюсь познавательным способностям Констанс! С каждым часом, что мы проводили в песочнице, она взрослела прямо на глазах!
При этом я буквально ощущаю, как искрятся мои глаза, и верчу воображаемый зонтик а-ля Мэри Поппинс. Далее мы обе сидим в молчании, представляя мою однокомнатную квартирку, всю увешанную детскими рисунками в рамках и докторскими дипломами из Стэнфорда.
Она выжидающе уставилась на меня, готовая выслушать более серьезные заявления.
— Я люблю детей! Обожаю маленькие ручонки и туфельки, и сандвичи, и ореховое масло в волосах, и песок в сумочке, и хоки-поки, так и ела бы с утра до вечера, и соевое молоко, и густую подливку, и град бесчисленных вопросов, ответов на которые не знает никто, вроде таких: «Почему небо голубое?» И Диснея! Сказки Диснея — просто мой мир!
Мы обе слышим, как откуда-то сзади медленно нарастает мелодия песни «Совершенно новый мир», и я с энтузиазмом даю понять, что забота о ее ребенке будет для меня более чем привилегией. И даже увлекательным приключением.
Она раскраснелась, но все же всех своих карт на стол не выкладывает. Теперь ей приспичило знать, почему, если уж я настолько великолепна, мне вдруг понадобилось присматривать за ее ребенком. То есть, конечно, она его родила, но воспитывать не желает, так с чего это я вызвалась делать это за нее? Может, нужны деньги на аборт? Или спонсирую организацию левого толка? С какой радости ей вдруг так повезло?
Она хотела бы знать, что я изучаю, чем планирую заняться в будущем, что думаю о частных школах на Манхэттене, где работают мои родители. Я отвечаю со всей учтивостью, со всем безразличием, какие только могу изобразить, пытаясь одновременно едва заметно склонить голову набок, в точности как Белоснежка, слушающая животных. Она, в свою очередь, более тяготеет к позе принцессы Дианы, добиваясь при этом подтверждений, что я здесь не затем, чтобы украсть ее мужа, драгоценности, друзей или ребенка. Именно в таком порядке.
Из наблюдений няни. Ни одна потенциальная хозяйка не требовала предъявить рекомендации. Я белая. Говорю по-французски. Мои родители учились в колледже. У меня не имеется пирсинга на видных местах, и за последние два месяца я не раз побывала в Линкольн-центре. Итак, я принята на работу.
Исполненная вновь обретенной надежды, она встает.
— Позвольте показать вам…
Хотя мы уже встречались, настало время и Квартире сыграть свою немаловажную роль. Каждая комната, через которую мы проходим, кажется, старается предстать в наилучшем виде, все поверхности, и без того ослепительные, блестят еще ярче. Экскурсии — единственное, для чего и предназначена Квартира. Каждая громадная комната соединена с другой мини-коридорчиком, в котором хватает места для забранного в рамку оригинала такого-то и такого-то.
Независимо от того, младенец здесь обитает или подросток, в этой Квартире на протяжении всей Экскурсии совершенно невозможно обнаружить и следа ребенка. Как, впрочем, и следа какого бы то ни было обитателя: ни одной семейной фотографии. Позже я узнаю, что все они скрупулезно окантованы серебряными рамками от Тиффани и искусно сгруппированы в углу кабинета.
Этот неестественный порядок и полное отсутствие таких вполне объяснимых мелочей, как разбросанные туфли или вскрытый конверт, имеют некий странный эффект: уж очень трудно поверить в то, что находишься в трехмерном пространстве, поскольку все вокруг сильно смахивает на «потемкинские апартаменты». И сама я в таких декорациях кажусь себе неуклюжей и не знаю, как продемонстрировать приличествующее случаю благоговение, которого явно от меня ожидают, не бормоча при этом с акцентом кокни: «Да, мэм, уж-ж-жасно здорово, мэм, точно, мэм», — и не делая на каждом шагу реверансов.
К счастью, сама она находится в вечном движении, так что особой потребности в моем одобрении не возникает. Она безмолвно скользит передо мной, и я невольно поражаюсь, каким крохотным выглядит ее силуэт на фоне тяжелой мебели. Пока она переходит из помещения в помещение, останавливаясь ровно настолько, чтобы взмахнуть ручкой и сообщить о его предназначении, я упорно смотрю ей в спину и каждый раз киваю, дабы подтвердить, что вот это и есть столовая.
Обычно во время Экскурсии до моего сведения ненавязчиво доносят два важнейших постулата: 1) я неровня хозяевам дома и 2) я обязана сделать все, чтобы ребенок, который тоже не имеет никаких прав, не поцарапал, не порвал, не запачкал и не испортил ни единого элемента в декоре этой Квартиры. С этой целью она ненавязчиво упоминает о том, что у них нет приходящей домработницы и что Хатчинсон «предпочитает» играть в своей комнате. Если бы в мире существовала справедливость, то в этот момент беседы всем няням следовало бы вручать дорожные ограждения и полицейские пистолеты, стреляющие резиновыми пулями. Вышеупомянутым комнатам предназначено стать тяжким бременем и ужасом моего существования. Начиная с этого мига девяносто девять процентов Квартиры становятся не чем иным, как расплывчатым фоном для погонь, лести, постыдных заклинаний и умоляющих просьб поставить на место дельфтскую пастушку. Мне, по всей вероятности, предстоит также близко познакомиться с большим количеством марок чистящих средств, чем видов грязи, имеющихся в природе. Средства, естественно, расставлены в ее кладовой, как раз над моющим пылесосом, и мне еще предстоит обнаружить, что некоторые люди и вправду импортируют жидкость для туалета из самой Европы.
Наконец мы прибываем на кухню поистине гигантских размеров. Несколько перегородок — и здесь спокойно поместится семья из четырех человек. Она останавливается и опирается ручкой с наманикюренными ногтями на разделочный стол, напоминая своей позой капитана на мостике, готового обратиться к команде с речью. Однако я точно знаю: если спросить, где хранится мука, последуют полчаса бесплодных поисков и громыхания новехонькими, ни разу не использованными противнями, шумовками и кастрюлями.
Из наблюдений няни. Перье в этой кухне может литься рекой, но она здесь никогда не ест. Собственно говоря, за все время работы я вообще не видела, чтобы она что-то ела. И хотя не способна найти муку на собственной кухне, но с большой долей вероятности все же сумеет с завязанными глазами разыскать слабительное в аптечном шкафчике. Холодильник лопается от тонн аккуратно нарезанных свежих фруктов, хранящихся по отдельности в пластиковых контейнерах «тапперуэр». В дополнение к фруктам там же можно найти не менее двух пачек готовых тортеллини с сыром, которые ее ребенок предпочитает есть без соуса. Это означает — никакого соуса и для меня, вне зависимости от моих вкусов. Кроме того, имеются предписываемое правилами натуральное молоко, забытая бутылка белого вина, джем «Сарабет» и пакеты с замороженным гингко билоба (для папочкиной памяти). Морозилка забита продуктами, составляющими маленькую грязную тайну мамочки: чикен нагетс и фруктовым льдом на палочках. Сунув нос в холодильник, я с первого взгляда определяю: еда для ребенка, приправы и лакомства — для взрослых. Мгновенно представляешь семейное пиршество, где родители покорно тычут зубочистками в банку с вялеными томатами «Грейс», пока дитя объедается свежими фруктами и замороженными обедами.
— Обеды Брэнфорда очень легко готовятся, — заявляет она, показывая на замороженные продукты.
В переводе это означает: сами они способны лишь на то, чтобы скармливать ребенку всякое дерьмо по субботам и воскресеньям, поскольку во все остальные дни мне предстоит стряпня для него диетических обедов из четырех блюд. Настанет час, когда я, вторично подогревая на пару дикий рис из Коста-Рики для максимальной эффективности пищеварения четырехлетнего ребенка, начну с нескрываемой завистью взирать на яркие пакеты в морозилке.
Она распахивает дверь кладовой (достаточно просторной, чтобы послужить летним домиком для все той же семьи из четырех человек, которая могла бы жить на кухне), и перед моим взором предстают запасы, рассчитанные, по всей вероятности, на скорый Армагеддон, словно городу угрожает перманентная опасность повальных ограблений кочующей бандой пятилеток. Полки ломятся от пакетов с соками всех видов, соевым молоком, печеньем, гранолой и изюмом, купленными, вероятно, после консультации со специалистом по рациональному питанию. Единственная еда с добавками — это широкий ассортимент крекеров, включая те, что с низким содержанием соли и не слишком популярным луком.
И во всей кухне невозможно наскрести столько еды, чтобы уместилась в горсти взрослого человека! Позже, несмотря на лицемерный призыв «угощайтесь, пожалуйста», придется несколько голодных вечеров провести на одном изюме, прежде чем я наткнусь на ВЕРХНЮЮ ПОЛКУ, которая на первый взгляд кажется забытой и покрытой пылью, но содержит заветные, восхитительные на вкус дары хозяйке дома, о которых можно только мечтать, но навсегда заброшенные и похороненные женщиной, считающей шоколад чем-то вроде гранаты в ящике Пандоры. Шоколадки «Барни» с изюмом, трюфели от Сакса, помадка с Мартас-Виньярд и тому подобное… все, что я поглощаю с азартом и жадностью кокаинового наркомана, запершись в ванной, чтобы не попасться всевидящему оку возможно включенной камеры наблюдения. Живо представляю пленку, показанную по развлекательному каналу: «Няня поймана на месте преступления: опьянев от собственной безнаказанности, срывает целлофановую обертку с плитки шоколада „Годива“».
И в этот момент она приступает к перечислению Правил. Это наиболее приятная для любой матери часть собеседования, поскольку позволяет продемонстрировать, сколько времени и усилий требовалось ей до сей поры для воспитания ребенка.
Дневники няни - Краус Николь => читать онлайн электронную книгу дальше
Было бы хорошо, чтобы книга Дневники няни автора Краус Николь дала бы вам то, что вы хотите!
Отзывы и коментарии к книге Дневники няни у нас на сайте не предусмотрены. Если так и окажется, тогда вы можете порекомендовать эту книгу Дневники няни своим друзьям, проставив гиперссылку на данную страницу с книгой: Краус Николь - Дневники няни.
Если после завершения чтения книги Дневники няни вы захотите почитать и другие книги Краус Николь, тогда зайдите на страницу писателя Краус Николь - возможно там есть книги, которые вас заинтересуют. Если вы хотите узнать больше о книге Дневники няни, то воспользуйтесь поисковой системой или же зайдите в Википедию.
Биографии автора Краус Николь, написавшего книгу Дневники няни, к сожалению, на данном сайте нет. Ключевые слова страницы: Дневники няни; Краус Николь, скачать, бесплатно, читать, книга, электронная, онлайн