Она поняла, что, даже если сейчас все закончилось не в ее пользу, у нее есть многое, что она может дать мужу, детям, людям.Она подняла на Раста взгляд, зная, что сил хватит. Уперев руки в бока — что было немыслимо для той Люси, которой она была полгода назад, — она приняла агрессивный вид. Непривычно, но, черт побери, здорово!— Что ж, я скажу. Я еду в Рено. Или в Лас-Вегас. Или не знаю куда. Может, поеду в Калифорнию, куплю себе бикини и поваляюсь на пляже, это не твое дело. Ну что? Зачем тебе нужно знать?Как бык перед нападением, он пригнулся, чтобы его лицо было на уровне ее лица.— Ты не можешь взять и уехать, — с силой сказал он. — А кто будет лечить людей? Кто будет красить дом и подстригать газон?У Люси дрогнули губы. Она любила эти занятия. Потом до нее дошла нелепость его слов, и она почти засмеялась.— Потерял няньку? Девочку на побегушках?— Никому ни слова не сказала! Что я должен был думать?Ее веселье угасло так же быстро, как возникло, уступив место злости. Кем он себя вообразил?Она привстала на цыпочки, чтобы быть нос к носу с ним, и нахмурилась так же свирепо, как и он.— Ты стал полным хозяином ранчо! На что тебе жаловаться? Ты полгода только и делал, что старался откупиться от меня. Так вот, твое желание исполнилось! — На последних словах ее голос звучал с не меньшей силой, чем его.В глубине души она радовалась, что может безбоязненно спорить с Растем, противостоять его гневу! Ее наполняло удивление: ведь так и должно быть! Это правильно! Единственное, чего ей не хватало, — сердца, оно разбито, осколки разлетелись на все четыре стороны. Она любит Раста.— Кто будет заботиться о Стрекозе, любить се? — Он безжалостно ударил по самому больному месту.Собрав остатки сил, она сказала:— Меня это не волнует.Он схватил ее за плечи и свирепо встряхнул.— Волнует, — прорычал он.Она не испугалась вытаращенных глаз — ни память о прежнем терроре, ни чувство паники не всколыхнулись и не затопили ее. Она чувствовала, что Раст никогда не причинит ей зла.— Волнует, — повторил он хрипло и тихо. — Потому что ты любишь Стрекозу. И меня ты тоже любишь. Скажи это, Люси. Скажи, что ты меня любишь, иначе весь мой труд не имеет смысла.Она уставилась на него.— Я… не понимаю. Что ты хочешь этим сказать? Ты вкалывал как черт, чтобы от меня избавиться.Он покачал головой.— Нет. Чтобы удержать тебя. Я хочу, чтобы ты всегда жила на «Лейзи С».Люси растерянно протянула руки и положила ему на грудь. Он был так близко, он все еще держал ее за плечи, и она не смогла удержаться. Под ее пальцами вибрировали мощные, сильные мускулы. А как замечательно, как знакомо он пахнет… Шалфеем, седельной кожей… Она с трудом собралась с мыслями.— Раст, а как же дядя? Ар Джи?— Я с ним распрощался, — нетерпеливо сказал он. — Мы долго разговаривали, разрешили множество давних споров, но денег у него я не взял. Был момент, я думал, что это решение проблемы: занять у него и откупиться от тебя. Но он не изменился; я понял, что свяжу себя по рукам и ногам. — Он поморщился. — Ар Джи любит повелевать.Люси затаила дыхание.— А Стрекоза?— Стрекоза — моя дочь. И твоя, — заявил он. — Мы одна семья: ты, я и Фрици. С нами ей будет лучше, чем с кузиной в Далласе. Люси, как ты могла подумать, что я ее отдам?Глаза Люси наполнились слезами, в груди оживала надежда.— Я не знаю. Не знаю.Как холодно, подумала она. Очень холодно. Ветер треплет волосы, забрасывает их на лицо и шею. Тепло только там, где ее накрывают его руки.Раст продолжал:— Ар Джи уехал, но я пригласил его приезжать в гости.Правильно ли она его поняла — Ар Джи уехал? Какой-то чертик подтолкнул ее, и она выпалила:— Если бы ты принял его предложение, то избавился бы от меня.— С чего это я стану отказываться от красивой женщины, которая меня любит? Еще раз прошу скажи. Люси, видит Бог, я с ума схожу, мне нужно знать, прав ли я. Скажи.Слова готовы были сорваться с губ. Какое это будет облегчение — сказать, что она чувствует, что всегда чувствовала. Если она сейчас скажет и будет повторять до конца жизни, то и тогда ему не понять всей глубины ее любви.— Раст, когда ты наберешь столько денег, что сможешь мне все вернуть, ты… мне придется уйти? — Не дыша, боясь моргнуть, она ждала ответа.Он резко выпустил ее из рук, отступил в сторону и уставился в землю. Теперь шляпа скрывала его лицо, она видела только твердую линию подбородка.Без него руки сразу озябли, как и все тело, зубы выстукивали дробь. Мелькнула мысль: как холодно в мире, когда ты один, и как тепло, когда есть кого любить.Она его плохо видела, маячила какая-то загадочная тень, но она чувствовала исходящее от него напряжение.— Когда ты приехала, признаю, я работал день и ночь, чтобы ранчо осталось в моих руках, — сказал он. — Но прошло время, и все изменилось. — Он остановился и скосил на нее глаза.— Изменилось? — эхом повторила она. Она предчувствовала, что следующие его слова будут невероятно важны. Что бы он ни сказал, это круто изменит ее жизнь.— Не понимаешь? — Он глубоко вздохнул. — Конечно, нет. Знаю, я не очень-то проявляю свои чувства, но когда я увидел, что ты забрала вещи и уехала, то чуть с ума не сошел. Подумал — вдруг никогда больше тебя не увижу? Меня охватила паника. Я должен был тебя найти. Должен был.Налетел резкий порыв ветра, и Раст на миг прервал речь, чтобы нахлобучить шляпу поглубже. Он собрался с духом и посмотрел ей в лицо.— Я обязан выплатить тебе всю сумму, как бы велика она ни была. Вот для чего я работал чтобы выкупить твою долю и после этого прийти к тебе. Только поэтому я рассматривал вариант Ар Джи. Как я могу делать тебе предложение, если должен тебе? У тебя на всю жизнь останутся сомнения, почему я на тебе женился. Я не могу позволить, чтобы моя жена в этом сомневалась.У нее вырвался слабый стон.— Теперь понимаешь? Банковский счет рос медленно, я удвоил старания. Ради тебя, Люси. Я делал это, чтобы тебя удержать. А ты захотела сбежать, уехать в большой город, бросить меня и Стрекозу. — Он посмотрел на свои мозолистые руки, лицо его окаменело. — Я пока не могу все выплатить. Но если ты согласишься, клянусь, я это сделаю. Буду работать пуще прежнего, вот увидишь.У Люси стоял такой шум в ушах, что она была не в силах заговорить. Закружилась голова; она заметила, что забыла дышать, и судорожно вдохнула воздух. В голове начало проясняться. Всей душой она стремилась ответить Расту на его вопрос.— Раст, — прошептала она, сделала шаг вперед и тронула его за руку, — Раст, я люблю тебя. Разве ты не знаешь? Я всегда тебя любила.Мужчина, ее мужчина, закрыл глаза — казалось, что он молится. Ресницы черными полукружиями легли на щеки. Никогда еще он не был таким красивым, таким желанным.Сильные руки жарко сомкнулись, и ей опять стало тепло. Так тепло не было никогда в жизни. Он уткнулся лицом в ее шею и что-то бормотал, и, не слыша слов, она женским сердцем понимала, что он говорит. Люси почувствовала, что губы расползаются в улыбке, а слезы заливают глаза. Она обняла его и засмеялась от радости.— Ты моя, — бормотал он, осыпая жгучими поцелуями шею, уши, щеки, лоб. — Моя. Ты никуда не уйдешь. Не пущу. Ты же мой партнер, черт побери. — Он отстранился. — Я не Кеннет, Люси. Я не буду тебя запугивать. Я и не смог бы. Но буду любить тебя каждый день своей жизни. Я люблю тебя, женщина, поняла?Ласково коснувшись его щеки, она улыбнулась, глядя ему в глаза. Трудно было поверить, что сбывается мечта.— Поняла.— Можешь делать свое выставочное ранчо, я не стану возражать. Мне все равно. Я только хочу…— Нет, — сказала она. — Никаких выставочных ранчо. Я поняла, что это для тебя значит — когда чужаки повсюду рыскают и все портят.Он скривил губы в улыбке.— На женщину не угодишь. Я даю тебе то, что ты хочешь.— Ты даешь мне себя? — поддразнила она. Он хохотнул.— И себя в придачу. Может, пойдем на компромисс? Пусть у нас живут двое-трое? Может, пусть это будет место для женщин, которых сломал кто-то вроде Кеннета? Мы можем предоставить им место, где они могли бы пожить в безопасности, подумать. Ты говорила, тебе это помогло. Они не нарушат нормальный ход жизни на ранчо. — Следующие свои слова он старательно обдумал. — Отец всегда говорил нам, чтобы мы держали землю в чистоте и сохраняли обособленность ранчо. Он был жестким человеком, но умел сочувствовать. Будь он жив, то не возражал бы.— Да, — протянула она, — это замечательная идея. Фантастика! Наверное, моя изначальная позиция была слишком… грандиозна. Я не мечтала помогать обиженным женщинам, но это правильная мысль. Можно обучать их, как распоряжаться своей жизнью. — Она воодушевилась; ей открылся новый мир — только небо Невады и мириады звезд были его пределами.— Так как? — Раст сжал ее плечи. Она озадаченно посмотрела на него.— Согласна? — спросил он, и она уловила в его голосе нотку отчаяния. До нее не сразу дошло, о чем он спрашивает. Сердцем, наполненным любовью, Люси поняла, что этот грубоватый ковбой делает ей предложение так, как умеет.С восторженным бесстыдством она закинула руки ему на шею, пригнула голову к себе для поцелуя.— Согласна, — прошептала она. ЭПИЛОГ На свадьбу Люси надела длинное кружевное платье в стиле вестерн и высокие ковбойские ботинки с фестонами.До этого они с Растом несколько недель спорили, где проводить свадьбу. Он хотел снять официальный зал в Рено, она хотела венчаться прямо на ранчо. В качестве компромисса — больше со стороны Раста — решили перетащить к себе Лавлок. Столы, стулья, палатки, огромный арочный бельведер, украшенный розами и зеленью, привез улыбающийся владелец отеля. Он притащил даже нагреватели, чтобы каждый мог подойти и погреться в сырой зимний день. Все разместили на газоне, который Люси самолично подстригла вчера.Возле молодых стояли свидетели — Фрици и Гаррис, который в честь такого события подстриг свои усы. Беатриса, ковбои и владельцы ранчо со всей округи пришли засвидетельствовать свое почтение. Оркестр из четырех музыкантов наигрывал нежные мелодии, а потом грянул ковбойскую версию свадебного марша.Стоя перед священником, Люси держала на руках Стрекозу; Раст, в черном смокинге, бабочке и сапогах, положил руку ей на спину и не отходил ни на шаг. Он улыбался ей тепло и интимно; никогда еще она не чувствовала себя такой желанной и любимой.После церемонии Люси передала Стрекозу Фрици. Они с Растом уже начали процедуру удочерения, и адвокат заверил, что мать ребенка только рада избавиться от родительских прав.В качестве супругов Раст и Люси в течение часа приветствовали гостей, а потом уединились в углу палатки.— Я люблю тебя, — шепнула она.— Я люблю тебя еще больше, — прошептал он в ответ. — Как подумаю, что мог тебя потерять, умираю от страха. Что бы я без тебя делал?Люси тихонько погладила его по щеке.— Об этом даже не гадай. — Боковым зрением она увидела, что Беатриса и Гаррис отошли в сторонку, и невольно прислушалась.— Что же вы так редко заглядываете в мое кафе? — спросила Беатриса. Женщина окинула старшего мастера испытующим взглядом с головы до ног.Гаррис встрепенулся.— Я же не думал, что вы заинтересуетесь. Может быть, теперь буду заезжать чаще.— Заинтересуюсь?! — накинулась она. — Как женщина может разглядеть, какой вы красавец, если у вас все лицо покрыто волосами? Интересно посмотреть, во что вас превратит хороший парикмахер. — Она протянула руку и поправила ему воротничок. — Знаете, Гаррис, вам нужна хозяйка.— Верно, мисс Беатриса, — воодушевленно согласился Гаррис. — И если вам это будет приятно, я побреюсь.Прирожденная кокетка, Беатриса улыбнулась.— Приходите утром завтракать. Он поперхнулся, не веря в удачу.— На рассвете подойдет?Раст и Люси расхохотались. К счастью, Беатриса и Гаррис, поглощенные собой, этого не заметили.Люси повернулась в сильных руках мужа. Он устремил на нее теплые, мерцающие янтарем глаза. Наконец-то, подумала женщина с радостным удивлением, наконец-то она обрела тихую пристань.

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13