Марси мучительно покраснела – она чувствовала себя полной идиоткой, невоспитанной идиоткой.
В груди вдруг зародилось странное чувство – ей захотелось обнять этого человека, защитить его…
– Вы правы, – ответила она, – иногда я говорю первое, что приходит в голову, не задумываясь о последствиях. Ужасная черта. Извините, что обидела вас, я не хотела… точнее… я просто не думала, что вы обидитесь.
– Я не обиделся, Марси Роупер, – ласково произнес Чэнс и приблизился к ней. – И все же, не хотите ли выпить со мной кофе? Когда освободитесь, разумеется.
– Я… я не знаю…
– Ну наконец-то мы сделали шаг вперед. По крайней мере вы не отказали сразу. – Он прикоснулся рукой к ее подбородку и заставил девушку посмотреть ему в глаза. – Почему бы нам не сделать еще шаг? Давайте поужинаем сегодня?
– Какой вы прыткий, – Марси усмехнулась, – минуту назад речь шла о кофе после работы…
– Надо было соглашаться на кофе, а теперь мы уже перешли на другой уровень. К тому же, – Чэнс загадочно ухмыльнулся, – за вами долг: вы просто обязаны дать мне возможность доказать, что ваши выводы насчет меня безосновательны. Вы наверняка читали Конституцию: я невиновен, пока моя вина не доказана. Так что? Согласны?
– Наверное, – неуверенно проговорила Марси, – если за мной долг…
– Отлично, – обрадовался он. – Во сколько вы заканчиваете? Я заеду за вами. Только куда – в магазин или домой?
– Нет… То есть лучше встретимся где-нибудь на нейтральной территории.
– Хорошо, – подумав, согласился Чэнс, – давайте встретимся в бистро на Крествью– Бэй. Это очень уютный ресторанчик, из окон открывается вид на океан.
– Договорились. В котором часу?
– Об этом я должен спросить у вас – я же не знаю, во сколько вы заканчиваете.
– В семь часов. Вы не против?
– Разумеется, нет. Я закажу столик. – Он слегка пожал ей руку. – Увидимся вечером, Марси.
Она посмотрела, как он сел в машину и уехал, а затем быстро вскарабкалась в свой грузовичок. Она еще не поняла, чем грозит ей это странное знакомство, но у нее было ощущение, будто она падает в бездну и ничто, ничто не может ее остановить.
Чэнс не мог понять, почему его так влечет к этой женщине, – там, на стоянке, он едва справился с желанием поцеловать ее. Впервые в жизни ему захотелось быть с кем-то откровенным, поделиться своими чувствами, а не просто «поиграть в любовь».
Он тяжело вздохнул – его будто несло по течению, и он знал, что уже не остановится.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
Чэнс приехал в бистро на полчаса раньше назначенного срока.
Он занял столик в углу, где им с Марси никто не помешает, и попытался немного успокоиться. День не заладился с самого начала.
Когда он вернулся утром домой, его встретил настойчивый звонок телефона.
Звонил Хэнк Варней, спешивший сообщить, что один из студентов Чэнса опять ввязался в неприятности. На этот раз Джеффа взяли за угон автомобиля, и Чэнс был ужасно расстроен.
Ему в свое время стоило немалых усилий организовать эту программу – что-то вроде колледжа для трудных подростков, для детей, которых выгнали из школы, для тех, кто никогда нигде не учился.
Мистер Фоулер был категорически против, он и слышать не хотел о том, чтобы его сын учил «каких-то там панков» бухгалтерскому учету и финансовому делу.
– Этим панкам доверять нельзя, – твердил он, – они только и ждут, чтобы тебя ограбить… Ни одна уважающая себя компания не согласится субсидировать подобное заведение, никто в здравом уме не ввяжется в эту авантюру!
Чэнс прикрыл глаза – в ушах отчетливо звенел голос отца.
И все же он гордился тем, что пошел отцу наперекор и основал организацию, занимающуюся благоустройством трудных подростков.
У организации было два филиала – в Сан-Диего и Сан-Франциско. Чэнсу пришлось пустить в ход все свое обаяние, чтобы убедить жителей и городские власти в том, что выпускники его колледжа – настоящие специалисты, которым можно доверять, и что он вправе рекомендовать этих ребят с лучшей стороны.
Тем не менее в глазах большинства Чэнс по-прежнему оставался избалованным сынком богатого папочки, а его колледж – очередной пиаровской уловкой.
Никто вообще не понимал, чего он возится с этими «отбросами общества». Он купил большой дом, который они сами же и отремонтировали. И надо признаться, прекрасно отремонтировали. Затем дом был продан за приличную сумму, и деньги были вложены в следующий проект, а студентам колледжа были выплачены неплохие гонорары. Если кто-то из ребят устраивался на работу и ему давали испытательный срок, Чэнс лично выплачивал молодому человеку зарплату в течение всего испытательного срока.
Таким образом, последние пять лет все складывалось как нельзя более удачно. И вот эта история с Джеффом…
Получив сообщение от Хэнка, Чэнс немедленно отправился в полицейский участок, но все, чего он добился, – это короткого свидания. К сожалению, Джефф нисколько не раскаивался в содеянном, и это еще больше огорчало Чэнса.
Однако новость об аресте Джеффа была не самой печальной. Перед тем как идти на встречу с Марси, он получил письмо по электронной почте. Содержание письма его потрясло.
Марси прибыла в бистро ровно в семь.
Она едва успела заскочить домой, принять душ и переодеться.
Она вошла в ресторанчик и огляделась: Чэнс сидел в дальнем углу и изучал какую-то бумажку, на его лице застыло болезненное выражение. Марси внезапно ощутила тревогу.
– Добрый вечер, – поздоровалась она, садясь.
Чэнс поднял голову, и лицо его мгновенно просветлело.
– Здравствуйте. Извините, я задумался и не сразу вас заметил.
Марси кивнула и посмотрела в окно: Чэнс выбрал самое удачное место во всем ресторане – из окна открывался чудесный вид на океан.
Марси поежилась, ей было не по себе. Чтобы скрыть нервозность, она принялась изучать меню.
– Вы прекрасно выглядите, – ласково сказал Чэнс.
Она невольно покраснела.
– Я смотрю, вы всегда знаете, что нужно сказать. Должно быть, часто практикуетесь…
– Ну вот вы опять, – усмехнулся он, – делаете поспешные выводы. Я действительно считаю, что вы прелестно выглядите. А еще думаю, что у вас самые красивые глаза на свете.
Марси потупилась – она не знала, о чем говорить с этим человеком, между ними явно не было ничего общего.
– Когда я пришла, вы что-то читали, у вас был… очень расстроенный вид… Плохие новости?
– Ну… – протянул Чэнс, – просто мне сегодня ужасно не везет.
– С самого утра? – предположила девушка.
– Да нет, как раз утро не предвещало ничего дурного. Утро было лучшей частью моего дня… до этого момента.
Марси хмыкнула. Официант подал вино, и девушка скорее потянулась к бокалу.
– Чудесный вечер, – вымолвила она, стараясь поддержать беседу. Ответа не последовало. Марси взглянула на Чэнса и увидела на его лице то же болезненное выражение. – Что-то стряслось? Чэнс?..
Он вздрогнул, будто пришел в себя.
– Простите, сегодня был чудовищный день.
– Могу я вам помочь? То есть… Это, конечно, не мое дело, но…
– Все в порядке.
Он тяжело вздохнул – обсуждать с ней Джеффа ему не хотелось, но вот письмо от отца…
Он протянул его Марси.
– Все равно завтра утром об этом напишут все газеты.
В своем послании Дуглас Фоулер сообщал, что сочетался браком и отправился с молодой женой на Французскую Ривьеру, где и намеревается провести следующие десять дней.
Марси вернула письмо.
– Дело не в том, что дорогой папочка забыл пригласить родного сына на собственную свадьбу. – Чэнс видел, что она не очень понимала, что же его так расстроило. – Дело в том, что он уже в шестой раз собирался провести медовый месяц во Франции. Кстати, последняя миссис Фоулер продержалась меньше года.
– Ты шутишь! – От волнения Марси забыла, что поклялась общаться с Чэнсом только в официальном тоне. – Твой отец был женат шесть раз?!
– Эта женщина моложе меня, – с иронией произнес Чэнс. – Как ты думаешь, долго она протянет?
– Но зачем твой отец вообще женился? Шесть раз?
– Отличный вопрос, я сам задавал его не однажды. К сожалению, он остается без ответа. Знаешь, у каждого человека есть хобби, у моего отца это женитьба. Вся моя семья – одна сплошная пародия на нормальные семьи.
– Ты слишком циничен.
– Да? Возможно, я не знаю. Никто не осмеливался говорить мне об этом, люди предпочитают лгать!
– А твоя мама? – неожиданно для себя спросила Марси.
– Ты имеешь в виду первую и самую почетную миссис Дуглас Фоулер? Она умерла пятнадцать лет назад, за несколько дней до моего двадцать первого дня рождения. До сих пор не понимаю, как ей удавалось ладить с отцом, – между ними ничего общего, ровным счетом ничего! Мама ценила семью и друзей, она была альтруисткой. Отец же… – Чэнс на секунду запнулся. – Отца интересуют только деньги. Деньги и власть. Он стремится быть первым во всем.
– А ты? К чему стремишься ты? – робко поинтересовалась Марси.
В этот момент официант подал ужин, и ее вопрос повис в воздухе.
Оставшийся вечер они с Чэнсом обсуждали свои музыкальные пристрастия, говорили о кино, о литературе… и Чэнс Фоулер завораживал ее все больше.
Ужин подошел к концу. Чэнс расплатился с официантом, и они вышли на улицу. Со стороны океана дул прохладный ветер.
– Как же хорошо! – выдохнула Марси. – В ресторане было так душно…
– Прости, я, наверное, ужасно тебе наскучил своими разговорами…
– Нет, что ты! Ужин был чудесным. Спасибо.
– Спасибо тебе за то, что разделила его со мной.
Чэнс наклонился и очень нежно поцеловал ее в губы.
Поцелуй длился не более двух секунд, но у Марси перехватило дыхание. Чэнс взял ее за руку и повел к машине, разговор не клеился.
– Скажи, – прервал он молчание, – это будет очень дерзко с моей стороны – пригласить меня к тебе на чашечку кофе?
Марси только открыла рот.
– Я не задержусь надолго, обещаю.
– Что ж…
– Я не хочу, чтобы такой чудный вечер так быстро закончился, – проговорил Чэнс и снова поцеловал ее.
– Едем ко мне, – быстро ответила Марси. Она боялась, что пройдет еще несколько секунд, и у нее уже не хватит смелости позвать его к себе. – Только ненадолго.
Через десять минут они были у нее в квартире.
Пока Марси хозяйничала на кухне, Чэнс успел оглядеться. Он вздохнул: у него было целых две квартиры – в Сан-Диего и в Сан-Франциско, но ни в одной из них он не чувствовал себя так уютно.
– Марси, – сказал он, когда она принесла кофе, – может, разожжем камин?
– Уже поздно.
– Я заметил фотографии на стенах. Это ты снимала?
– Да.
– Хорошие фотографии.
– Я брала уроки, когда училась в колледже. Когда-то я мечтала стать фотожурналистом и устроиться в Национальное географическое общество. Но все это оказалось не для меня. – В голосе Марси послышалась тоска. – Бабушка оставила мне небольшое наследство, что дало мне возможность приобрести питомник. С тех пор я занимаюсь цветоводством. Кстати, это бабушкина квартира. Правда, я здесь кое-что изменила, сделала ремонт…
– А тебе никогда не хотелось все бросить и заняться чем-то другим?
– Понимаешь, я счастлива, – объяснила Марси. – Я не просто удовлетворена своей работой, я действительно счастлива. Это то, чем я хочу заниматься. Тем более что профессия фотожурналиста означает бесконечные переезды. В юности это казалось мне романтичным, но с тех пор я повзрослела. Я – мечтаю о семье, о доме…
– Одно другому не мешает, ты могла бы просто заниматься фотографией. Мне кажется, ты очень талантлива.
– Не думаю, что у меня получится. – Марси обвела глазами снимки на стенах.
– Я рассказал тебе грустную историю своей жизни, теперь пришла твоя очередь. Я уже знаю, что твой отец увлекается книгами о Гражданской войне и что ты жила с бабушкой. Теперь расскажи мне про свою маму. У тебя есть братья или сестры?
– Нет, я единственный ребенок. Мама умерла, когда я училась в старших классах, так что меня воспитывала бабушка. Родители много переезжали… Из-за папиной работы. И мама считала, что будет лучше, если я останусь с бабушкой.
Марси замолчала. Чэнс только сейчас заметил синие круги у нее под глазами.
– Извини, я мешаю тебе отдыхать, – сказал он. – Я лучше пойду.
– Просто сегодня был очень длинный день. – Марси застенчиво улыбнулась. – Я немного устала.
– Может, встретимся завтра вечером? Сходим в кино или в клуб?
– Я… – Марси запнулась. Она слишком увлеклась Чэнсом, а ведь он ей совсем не подходит. – Нет, не думаю, что это хорошая идея.
– Но почему? – Чэнс обнял ее и привлек к себе.
– У нас мало общего, – заикаясь проговорила Марси. – Мы принадлежим к разным слоям общества…
– Я думаю, у нас больше общего, чем ты можешь себе представить, – возразил Чэнс и поцеловал се.
Марси едва не лишилась чувств.
Она застонала и обняла Чэнса за шею, дрожь пробежала по всему ее телу. Марси прикрыла глаза и…
Внезапно она оттолкнула его.
– Так как насчет завтрашнего вечера? Сходим куда-нибудь? – спросил Чэнс, переводя дыхание.
– Нет, – твердо ответила она. – Спасибо за чудесный ужин, я отлично провела время.
– Да… – В голосе Чэнса прозвучало отчаяние. – Мне, пожалуй, пора, не хочу тебе мешать. Мне правда очень понравился сегодняшний день. Возможно, в будущем ты все же сменишь гнев на милость.
Чэнс Фоулср развернулся и ушел, а Марси так и осталась стоять посреди гостиной, напуганная и обескураженная.
Она прикоснулась к губам, еще хранившим вкус его поцелуя. Она причинила этому человеку боль, вела себя просто отвратительно, и все оттого, что испугалась. Испугалась своего чувства к Чэнсу Фоулеру.
Чэнс сидел в машине и ждал, когда погаснет свет в спальне, и только тогда включил зажигание.
Эта женщина свела его с ума. Впервые в жизни он ненавидел мир за то, что тот представил его никчемным, легкомысленным плейбоем, отняв у него шанс понравиться достойной женщине. Понравиться Марси.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
Самолет приземлился в Сан-Франциско. Чэнс спустился по трапу и уверенным шагом направился к зданию аэропорта – там уже должен был ждать Скотт Блейк из «Блейк констракшн». Этот человек проектировал здание еще одного колледжа, который Чэнс намеревался построить в Окленде.
– Чэнс, дружище, – Скотт радостно заулыбался, – как прошел полет?
– Слава богу, без происшествий. Как дела? Как Кэтрин и дети?
Очень скоро Чэнс и Скотт уже подъезжали к небольшому зданию в оклендской бухте. Здание стояло в лесах, кругом царил беспорядок, сновали рабочие.
– Как думаешь, – поинтересовался Чэнс, – вы закончите к Рождеству? У тебя еще пять недель…
– Думаю, все успеем, – ответил Скотт. – Остались крыша и внутренняя отделка. Я отослал тебе необходимые бумаги по факсу сегодня утром. Кстати, Кэтрин меня убьет, если я не приведу тебя на ужин.
– Не могу, приятель, через два часа рейс. Вечером я должен быть в Сан-Диего, у меня встреча с брокером. К тому же Хэнк Варней задумал новый проект и хочет, чтобы я заехал к нему.
– Послушай, Чэнс, – задумчиво проговорил Скотт, – может, хватит скрывать от людей правду? Расскажи всему миру, сколько ты делаешь для строительства этих колледжей, сколько ты делаешь для бедных ребят.
– Нет уж, уволь. Если люди узнают правду, они решат, что я просто захотел немного подзаработать. Помнишь, что поднялось, когда в прессу просочилась информация о первом колледже? Меня обвинили во всех смертных грехах. Впрочем, довольно об этом, мне пора, иначе опоздаю на самолет.
Чэнс сел в машину и направился в аэропорт. Его голова была занята Марси Роупер. У него созрел план, и он искренне надеялся, что теперь-то Марси ему не откажет.
Субботу Марси, как всегда, проводила в питомнике. Она не слышала о Чэнсе с понедельника, он будто испарился. Марси была разочарована. В глубине души она надеялась, что он станет преследовать ее, настаивать на продолжении отношений…
Она вздохнула. Надо было еще украсить магазин ко Дню благодарения, но Чэнс Фоу-лер не выходил из головы, разлука с ним становилась невыносимой. К тому же приближались праздники.
Марси тряхнула головой – только плакать ей сейчас не хватало! Да она всегда остается одна на праздники: отец живет в Иллинойсе, друзей нет… Вот если бы Чэнс захотел провести с ней Рождество…
Марси вздрогнула от этой мысли – наверное, она помешалась…
– Марси, – раздался за спиной голос Глена, – мы с Доном собираемся на баскетбол сегодня вечером. Можно мы уйдем пораньше?
– Разумеется. – Марси кивнула. – Думаю, сегодня уже не будет покупателей. Я сама наведу порядок и вес закрою.
– Спасибо, до встречи! – Глен исчез за дверью.
Марси быстро убралась в магазине и как раз собиралась запереть парадную дверь, когда увидела Чэнса, выходящего из машины. Сердце у нее бешено забилось. И какой же она была дурой, что отказалась снова встретиться с ним!
Через несколько секунд стукнула входная дверь.
Марси обернулась, и… перед ней стоял ослепительно улыбающийся Чэнс Фоулер.
– Ты по мне скучала? – лениво поинтересовался он.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10