— Хватит! — фыркнула Сабрина. — Ты знаешь, что эта история сразу же попадет «а первую полосу, и хочешь, чтобы под статьей стояла твоя фамилия. — Она резким движением поставила стакан на стойку шкафа, и Виктор заметил, что у нее трясутся руки. — Ты всегда был несправедлив ко мне. И считаешь, что раз ты начальник, то можешь обращаться со мной, как тебе вздумается. Но такого я от тебя не ожидала, — презрительно добавила она. — Я еще не встречала мужчины, который бы в первую очередь не думал о себе!
Если бы Виктор услышал подобное три дня назад, он бы ужасно рассердился. Но сейчас усталость и заботы навалились на него. Он любил эту женщину. Хотел защитить и спасти ее. И уберечь от всякого риска!
Он обхватил голову руками и тяжело вздохнул.
— Тебе кажется, что ты все знаешь лучше всех?
— Я смотрю со своей позиции и считаю ситуацию предельно ясной.
Но эта позиция была для нее унизительной, и Сабрина мысленно поклялась себе, что больше не будет ее терпеть. И все из-за него. Из-за мужчины, которого она любит.
— Я пойду к Джи Пи и расскажу ему…
— Можешь не продолжать! Пропади он пропадом, твой Джи Пи! — Виктор шагнул к девушке, потом отступил. — Я сам тебе скажу, что будет дальше. И даю тебе слово, что мои действия вполне оправданны. — Виктор сорвался на крик.
Сабрина собиралась ответить ему в том же тоне, но от нанесенного ей оскорбления совсем растерялась.
Поняв, что так и не убедил ее, Виктор взял девушку за руку.
— Иди сюда, Сабрина. Я хочу, чтобы ты взглянула на вещи с другой стороны.
Она нехотя позволила увести себя с кухни и пошла вместе с ним в полутемную гостиную. Виктор подвел девушку к маленькому столику, где в световом пятне под латунной лампой лежал отобранный у водителя пистолет.
— Это А — 38, особая модель. Он полностью заряжен. Знаешь, что этот тип мог сделать с тобой? Особенно с такого близкого расстояния?
Сабрина взглянула на стальной ствол и похолодела. Но там, в лесу, она совсем не боялась за себя. Она, не задумываясь, выскочила из укрытия навстречу преступнику, потому что была готова погибнуть, лишь бы с Виктором ничего не случилось. А теперь он хочет, чтобы она отошла в сторону.
— Но ведь ничего страшного не произошло. Стычки с оголтелыми шоферами бывают не каждый день, — попыталась возразить Сабрина. — Я пишу о преступности больше трех лет. И до сегодняшнего дня ни разу не попадала в серьезные переделки, так что я сомневаюсь, чтобы…
— Ты хочешь сказать, что журналистам все нипочем? Что их никогда не убивают?
Увидев, как лицо Виктора перекосилось словно от боли, девушка осеклась, но потом вновь заговорила:
— У тебя очень странный взгляд на вещи. Почему? Из-за того, что твои родители погибли при пожаре?
— Скорее всего, их убили. Но я сейчас не об этом. — Он подвел Сабрину к дивану и усадил рядом с собой. — Больше десяти лет я занимался проблемой преступности в «Даллас геральд» и, когда наконец ушел из газеты, дал себе слово никогда больше не связываться с этой темой.
Целых десять лет, поразилась Сабрина. А она всегда считала его специалистом по бизнесу. Господи, как же он в душе потешался над ней!
— Я же этого не знала, — сказала она, удивленно вглядываясь в его лицо.
— Ты многого еще не знаешь, — веско произнес Виктор. — Почему, например, я ушел из «Геральд», переехал в Хьюстон и стал писать о бизнесе для «Стар».
— Не вижу связи между этими событиями и моим отстранением от работы над статьей. Если же…
— Связь очень простая! — Он отпустил ее руку и обнял девушку. — Десять лет назад я был таким же, как ты. Ничто меня не останавливало, я шел искать правду, чтобы, разобравшись, где черное, а где белое, рассказать о ней людям. Я был одержимым, и для меня не было ни препятствий, ни ограничений, я не испытывал страха за себя или… за тех, с кем вместе работал.
Внезапно плечи Виктора обмякли, и девушка поняла, что его гнев понемногу проходит.
Виктор взъерошил свои волосы.
— Жутко вспоминать, но писал я отлично Когда я переезжал в твой кабинет, ты спросила про награды. Так вот, у меня их полно. В ту пору я удостоился всех мыслимых и немыслимых значков и дипломов.
— А почему ты мне их не показал и не держишь их в редакции? Неужели ты совсем не гордишься ими?
Его лицо посуровело.
— Я нисколько не горжусь, кем или чем я был тогда. — Он глубоко вздохнул и поймал на себе внимательный взгляд Сабрины. — Мне нечем гордиться, потому что из-за меня убили моего коллегу. Моего лучшего друга… я работал с ним много лет… и его убили, потому что я требовал с него так же, как с себя.
Сабрина была ошеломлена и даже смутилась.
— А ч-что случилось?
Виктор закрыл глаза и разжал объятия.
— Мы распутывали одну историю с наркотиками. Полиция провела плановый рейд, но ей удалось арестовать лишь несколько мелких перекупщиков. Мы же с Питом напали на след крупной рыбы. И если бы мы раздобыли улики раньше полиции, то, ты только представь себе, нас бы считали настоящими героями.
Виктор встал с дивана и подошел к книжной полке. Потом снова вернулся к Сабрине с фотографией в руках.
— Это Пит, — тихо сказал он. — Он был потрясающим юмористом. Просто настоящий талант. И одному Богу известно, как бы дальше сложилась его жизнь, будь он чуточку поосторожнее.
Сабрина взяла у Виктора фотографию и увидела на карточке рыжеволосого мужчину с веснушчатым лицом. Дурачась, он обхватил Виктора за плечи. Оба они смеялись — судя по всему, снимок был сделан на какой-то вечеринке. Таким девушка никогда Виктора не видела, это был совсем другой человек.
— Вы смотритесь как ровесники, — задумчиво произнесла Сабрина.
— Так оно и было, — сказал он, садясь рядом с девушкой, и губы его дрогнули. — Но по моей милости Питу всегда будет тридцать.
Сабрина покачала головой. Как же он жил все эти годы с такой тяжелой и горькой ношей?
— Расскажи, что произошло.
Виктор откинулся на спинку дивана и закрыл глаза. Сабрина вгляделась в его лицо и впервые за эту ночь осознала, как сильно он устал. И хотя девушка была все еще сердита на него, она любила его всем сердцем и ей стоило больших усилий сдержаться, чтобы не погладить его лоб, не поцеловать и не признаться Виктору в своих чувствах.
Как же так получается? Почему она испытывает к Виктору такую нежность, спрашивала она себя, если он всего лишь хочет подавлять ее и обладать ею?
Открыв глаза, Виктор сказал:
— Однажды ночью я засиделся за бумагами. Такое частенько бывало. Тут позвонил Пит и сказал, что добыл новую информацию и что нам надо встретиться в баре с двумя ребятами. Предполагалось, что эти парни выведут нас на крупную дичь. Я сказал Питу, что мне нужно полчаса, чтобы закончить статью, и попросил его пойти в бар и дождаться меня. Когда я подъехал туда, весь район уже кишел полицейскими, а Пит лежал в переулке… они его зарезали.
Сабрина начала задыхаться, и печальное лицо Виктора стало виноватым.
— Мой друг умер, пока я заканчивал какуюто идиотскую статью о подпольных петушиных боях!
Сабрина придвинулась к нему поближе и тронула его за колено.
— Виктор, бессмысленно винить себя в смерти друга. Кто может поручиться, что, окажись ты рядом, Пит остался бы в живых? Вполне возможно, что они убили бы и тебя.
Он пожал плечами и вытер рукой лицо.
— Кто знает, — отозвался он упавшим голосом.
От искреннего сопереживания у Сабрины заныло сердце, и все же ей казалось, что Виктор видит ситуацию несколько однобоко. Со своей колокольни.
— Значит, после смерти Пита ты бросил преступность и свернул на более безопасную дорожку — недвижимость, цены на нефть, фондовая биржа. Я представить себе не могу, как после десяти лет работы в криминальной хронике ты смог заниматься этой скучищей.
Виктор посмотрел на девушку так, будто она сошла с ума.
— Ты и вправду считаешь, что я напрасно так поступил?
Она покачала головой.
— Я занимаюсь этим делом, потому что люблю его. И ты его тоже любил.
Он забрал у девушки фотографию и встал с дивана. Глядя на нее сверху вниз, он сказал:
— Ты права. Я очень люблю эту чертову работу. И я… да, я пробовал продолжать, словно ничего не случилось. Но не смог. Без Пита это было уже не то.
— Видимо, вы были с ним очень близки, — мягко заметила Сабрина.
Виктор кивнул и взглянул на фото.
— Он был мне почти как брат.
Сабрина не могла вообразить, что чувствовал Виктор, потеряв столь родного ему человека. У нее было много друзей, но такого близкого — ни одного. Наверно, она слишком много внимания уделяла работе, и, так же как и Виктору, ей не хватало времени на личную жизнь. И чем больше приходилось трудиться, тем легче было не вспоминать об ошибках, допущенных в отношениях с отцом и с Эриком.
Виктор поставил фотографию на книжную полку. Сабрина встала с дивана и подошла к нему.
— Ты ушел из криминальной хроники из-за Пита. А теперь снова возвращаешься к ней. Вместе со мной. Почему?
Он пожал плечами.
— Сам не знаю. Я спрашивал себя, почему я все-таки не ушел из газеты в тот самый день, когда Кенсингтон сообщил мне о переводе в ваш отдел. Так вот, я согласился, потому что считал себя в долгу перед ним за то, что три года назад он взял меня в «Стар». Но… — со вздохом продолжил он, — видимо, во мне всетаки сохранилось желание писать о преступности. И в глубине души мне хотелось встретиться с призраками прошлого и доказать себе, что я живой солдатик, а не бумажный.
— Но, Виктор, как ты мог сомневаться в себе?
Он строго посмотрел на девушку.
— Ты тоже скептически отнеслась к моему назначению.
Сабрина покачала головой.
— Я никогда не подвергала сомнению твои профессиональные способности. А вот твои рассуждения меня настораживают. Я…
— Сабрина, — произнес он со сдавленным стоном, — да пойми ты…
Девушка крепко сжала его руку.
— Я понимаю, что ты потерял лучшего друга. Из-за несчастного случая ты перекроил всю свою жизнь. Но ты не обязан расплачиваться за это…
— Только не надо говорить мне о расплате! За те десять лет я уже расквитался: наступило прозрение и я знаю, с каким риском сопряжена наша работа. Но я не желаю расплачиваться еще десять или двадцать лет, если ты ввяжешься в бой и получишь пулю!
Девушка в отчаянии повернулась к Виктору и, сжав руки в кулачки, закрыла ими лицо.
Он увидел ее низко опущенную голову, и что-то у него внутри как будто оборвалось. Виктор вдруг понял, что должен обнять Сабрину и поговорить с ней предельно откровенно.
— Сабрина?
Она подняла глаза и, ужаснувшись, обнаружила, что его лицо искажено болью. Виктор обнял девушку и прижал ее к своей груди.
— Неужели ты не понимаешь? Я люблю тебя, мисс Сабрина. И если с тобой что-то случится, я этого не перенесу.
Он ее любит? Она посмотрела на него, не веря своим ушам.
— Ты не путаешь желание и любовь?
Виктор мрачно улыбнулся и погладил ее по голове.
— По-моему, я уже не в том возрасте, чтобы не видеть между ними разницы.
Сабрине стало и радостно, и страшно.
— Ты думаешь? — спросила она дрожащим голосом.
Он взял девушку за подбородок, приблизил ее губы к своим и пробормотал:
— Я тебе сейчас покажу.
Едва Виктор притронулся к ней, как сердце Сабрины неистово забилось, а ноги чуть не подкосились. Она и не знала, что поцелуи могут быть такими нежными и в то же время жаркими и чувственными. Девушка лишь беспомощно цеплялась за Виктора, и ее распирало от желания закричать во весь голос о том, что она любит его безраздельно и самозабвенно.
— О чем ты сейчас думаешь? Что я играю словами? Что осуществляю свой план совращения?
Его лицо было так близко, что Сабрина видела на нем каждую морщинку и каждую серую крапинку в синих глазах, и еще она чувствовала щекой его ласковое дыхание. Она любила это волевое грубоватое лицо, она обожала этого мужчину. Но если она скажет Виктору об этом, то в ту же минуту ее жизнь станет неимоверно сложной.
— Я боюсь, — прошептала она, — что если ты еще раз меня поцелуешь, то мы окажемся в постели. А я не хочу.
Виктор держал девушку за талию, потом его руки медленно поползли вверх.
— Почему? — спросил он, наклонившись к Сабрине.
Она высвободилась из его объятий прежде, чем ему удалось победить те химеры, что их разделяли.
Девушка отошла в сторону, и Виктор нахмурился.
— Что же неестественного в том, если женщина окажется в постели с тем, кто ее любит?
Сабрина в отчаянии убрала с лица упавшие на него волосы.
— Возможно, про страсть ты знаешь все, но, Виктор, я сомневаюсь, что тебе известно, что значит любить.
Его ноздри дрогнули от возмущения, и он так грозно надвинулся на девушку, что она испуганно отступила.
— А ты сама-то знаешь? — резко спросил Виктор.
Сабрина глубоко вздохнула и почувствовала, как ноет сердце.
— Любить не значит кем-то безраздельно завладеть или подмять под себя. Любимого человека не будешь душить или помыкать им.
Он почесал в затылке.
— Если речь идет о работе…
— Но Виктор! Сначала ты орешь на меня и отстраняешь от дела, потом говоришь, что любишь меня. Это звучит неправдоподобно.
— Проклятье! Я не хотел тебя обидеть. Но ты можешь понять, что я отстраняю тебя только потому, что люблю тебя?
Сабрина печально покачала головой.
— Вот оно что. То же самое мне сказал отец, когда запретил заниматься криминальной хроникой в своей газете. Он был уверен, что поступает так ради меня. Потому что любит меня. Должно быть, у вас одна и та же болезнь. ТМП.
— Это еще что такое? — занервничал Виктор.
— Неужели ты не помнишь свой диагноз: Типично Мужское Поведение?
— Ну, хватит! — зарычал он и бросился к девушке, но она, увернувшись, направилась к двери.
— До свидания, Виктор. Увидимся завтра на работе. Если ты меня не уволишь.
Еще минута, и Сабрина вышла бы из дома, но Виктор преградил ей путь и захлопнул уже открытую дверь прямо перед ее носом.
— Куда ты собралась?
Она взглянула на него с плохо скрываемой яростью.
— Как ты думаешь? Я еду домой. Тебя это устраивает, начальник?
Виктор нежно взял девушку за подбородок и повернул ее лицо к себе.
— Ты никуда не пойдешь, Сабрина. Ты останешься спать здесь и со мной.
ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ
На следующее утро Сабрина проснулась в десять часов. Открыв глаза, она сначала не поняла, где находится и почему лежит на чужой кровати и в незнакомой комнате.
Потом девушка все постепенно вспомнила. Виктор не пустил ее домой из страха, что ктото начнет преследовать ее, если уже не поджидает у дверей. Сабрине нечего было ему возразить, поскольку весь город знал, что она писала про незаконный сброс отходов. А так как ее имя и адрес значились в телефонном справочнике, то любой мог запросто выследить Сабрину.
Виктор милостиво выделил ей свою кровать и чистую рубашку. Он точно ненормальный, подумала девушка, переворачиваясь на спину и оглядывая скудно обставленную спальню. Впрочем, мрачно подумала она, у него есть на то свои причины. Но ей-то как жить под тяжестью этого груза? Как ей дальше жить рядом с Виктором? И сможет ли она прожить без него?
Сбросив одеяло, Сабрина вышла в гостиную, где этой ночью спал Виктор. Но он уже ушел. Белье было аккуратно сложено на краю дивана. Девушка косо взглянула на подушки: она-то никогда не успевала утром убрать постель.
Прямо в рубашке Виктора, надетой на голое тело, она прошла на кухню. К холодильнику куском черной изоленты была прилеплена записка. Сабрина решила, что он не подозревает о существовании маленьких симпатичных магнитиков.
Сабрина, ты выглядела такой измученной, что я решил дать тебе поспать. Проведи этот день по своему усмотрению. Я хочу узнать, что покажут фотопленка и пистолет. Отдыхай, потом поговорим.
Люблю тебя.
Виктор
«Люблю тебя. Виктор». «Люблю тебя. Виктор». Последние слова все время звучали у нее в мозгу, а на глаза наворачивались слезы. Сабрина еле сдержалась, чтобы не заплакать. Ну что за дурацкая у нас работа? — спрашивала она себя. Уж лучше бы Виктор был механиком или еще кем-нибудь в этом роде. Почему он обязательно должен быть газетчиком? И при этом еще ее — начальником?
Сорвав записку, Сабрина скомкала ее и бросила в мусорное ведро. Она не представляла, что же ей теперь делать. Но одно девушка знала наверняка: ее сердце лишилось покоя.
— Сабрина? В кои-то веки вижу тебя в нашем буфете.
Оторвавшись от холодного сэндвича, девушка подняла глаза и увидела Полу.
— А что тут странного?
Пола обошла маленький круглый столик и села напротив.
— Насколько я помню, раньше, если уж оказывалась в редакции, ты всегда предпочитала обедать у себя.
Сабрина уткнулась взглядом в недоеденный сэндвич.
— Сегодня я не хочу есть в кабинете.
— Почему?
— Потому что там Виктор, — угрюмо ответила она.
Пола удивленно вскинула брови.
— А что так? Он же тебя не укусит? А хоть бы и укусил: я бы на твоем месте была не против.
Сабрина холодно посмотрела на подругу.
— Дорогуша, — поспешила успокоить ее та, — я просто хотела тебя немножко подразнить.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16