Здесь выложена электронная книга Секстет автора по имени Боумен Салли. На этой вкладке сайта web-lit.net вы можете скачать бесплатно или прочитать онлайн электронную книгу Боумен Салли - Секстет.
Размер архива с книгой Секстет равняется 224.69 KB
Секстет - Боумен Салли => скачать бесплатную электронную книгу
OCR Roland
«Секстет»: ЭКСМО-Пресс; Москва; 1999
ISBN 5-04-002825-3
Аннотация
Какие тайны так искусно прячет за фасадом успеха и благополучия несравненная Наташа Лоуренс – актриса и кинозвезда? Почему и после развода ее бывший муж и режиссер Томас Корт не может с ней расстаться? Кто тайно и пристрастно следит за их жизнью? В этот клубок загадок и тайн вовлечены и журналистка Джинни Хантер, и фотожурналист Паскаль Ламартин, милая и добрая Линдсей Драммонд и неотразимый Роуленд Макгир. Их жизни по-новому раскрываются в блеске тайны, связывающей Томаса и его жену.
Салли Боумен
Секстет
В воздухе Америки витают духи и призраки.
Д. Лоуренс
Ипполита:
Как странен, мой Тезей,
рассказ влюбленных.
Тезей:
Скорее странен, чем правдив.
Не верю
Смешным я басням
и волшебным сказкам.
У всех влюбленных, как
у сумасшедших,
Кипят мозги: воображенье их
Всегда сильней холодного
рассудка,
Безумные, любовники, поэты –
Все из фантазий созданы одних.
Безумец видит больше
чертовщины,
Чем есть в аду.
Безумец же влюбленный
В цыганке видит красоту Елены.
Уильям Шекспир. «Сон в летнюю ночь»
Интервью
1
Боится ли она?
Интервью подходило к концу. С улицы в театральную уборную доносился гул транспорта и шум дождя. Вечер еще не наступил, но свет уже начинал меркнуть.
Обе женщины сидели на жестких стульях с прямыми спинками, актриса Наташа Лоуренс, которая давала интервью, – спиной к туалетному столику, троекратно отражаясь в зеркалах. Она сидела, слегка наклонившись вперед, сложив руки на коленях, и отвечала на вопросы о своей работе. Говорила она тихо, как бы неуверенно, и ее голос, сливаясь с мягким мурлыканьем увлажнителя, создавал убаюкивающий эффект. Боится ли она? Этот вопрос, как и многие другие из вопросов, которые Джини Хантер хотела бы задать Наташе, так и не прозвучал, да скорее всего и не мог прозвучать.
Как уже не раз случалось в ее работе, Джини с самого начала столкнулась с целым частоколом запретов и ограничений. Весь прошедший год Наташа Лоуренс играла заглавную роль в «Эстелле», мюзикле знаменитого английского композитора, который с большим успехом прошел в Лондоне, а теперь с не меньшим шел в Нью-Йорке. Мюзикл был поставлен по «Большим надеждам» Диккенса, точнее, «по мотивам» романа Диккенса. Эстелла, это прелестное коварное дитя, специально воспитанное безумной мисс Хэвишем для того, чтобы разбивать мужские сердца, занимала в постановке значительно более важное место, чем в романе. Все были чрезвычайно удивлены, когда Наташа взялась за роль, потому что она была известна в основном как киноактриса и никогда прежде не пела. Однако вопреки скептическим предсказаниям критиков у нее оказался настоящий голос – сильный и красивый, что в сочетании с ее актерским талантом, подлинность которого никогда не вызывала сомнений, обеспечило «Эстелле» триумф. Джини Хантер, всегда относившаяся к мюзиклам несколько пренебрежительно, восхищалась игрой Наташи, но в душе предпочитала пьесе первоисточник, стараясь, однако, ничем этого не выдать.
Почти год «Эстелла» шла по восемь раз в неделю – график, изматывающий и требующий огромного напряжения, и теперь Наташа Лоуренс выходила из постановки. Ее место занимала другая актриса, менее знаменитая, и поговаривали, что сборы уже начали падать. Наташа возвращалась к работе в кино, она должна была сниматься в фильме, который ставил ее бывший муж, Томас Корт. Этот фильм, как только что узнала Джини, собирались снимать в Англии, о деталях же Наташа не желала распространяться. Джини брала интервью для «Нью-Йорк таймс» по распоряжению редактора, с которым находилась в приятельских отношениях, в связи с окончанием работы Наташи Лоуренс в постановке «Эстеллы». По крайней мере, эта причина фигурировала в переговорах с целым сонмом представителей по связям с прессой, представителей по связям с общественностью, секретарей и помощников, которые стеной стояли между Наташей Лоуренс и внешним миром. Истинная же причина была совсем другой, как чаще всего и бывало в журналистской практике Джини.
– Я же слышу, что говорят люди, – объяснял Джини ее приятель, редактор, быстро идущий в гору молодой человек. Он так быстро шел в гору, что у него возникали сложности с концентрацией внимания: Джини казалось, что один его глаз всегда устремлен на того человека, каким он станет в будущем. У него была привычка вечно вертеть в руках аптечную резинку.
– Слухи, слухи, слухи… – продолжал он, щелкая резинкой. – Возьмем, к примеру, ее бывшего мужа. Надежда американского кинематографа и прочее и прочее, но, судя по всему, человек с большими странностями. Почему они развелись? А ведь работают до сих пор вместе. Лично мне это кажется противоестественным. А тебе? Честно признаюсь, я со своей бывшей женой не сел бы в один самолет.
Он помолчал, испытывая искушение перевести разговор на любимый предмет – муки супружества, но, взглянув на Джини, передумал.
– И потом все эти разговоры о телохранителях… – Он натянул резинку на запястье. – Говорят, она без них ни шагу. Почему? Обычная голливудская паранойя или нечто большее? Она боится? Если так, то кого или чего?
Джини вздохнула.
– Я спрошу. Правда, сомневаюсь, что она ответит. А ты как думаешь?
– Кто знает, – уклончиво ответил идущий в гору редактор. Джини чувствовала, что он начинает терять интерес к разговору, его мысли уже устремились в завтра. Или послезавтра. Но она поняла, что ошиблась, когда он, к ее удивлению, произнес:
– «Конрад». Я слышал, она собирается поселиться в «Конраде». Зачем? Престиж? Безопасность? Разумеется, у нее ничего не выйдет. У нее столько же шансов там жить, сколько у меня переехать в Белый дом. – Он сделал небольшую паузу. – Даже меньше.
С этим Джини была согласна. Фешенебельный жилищный комплекс «Конрад» считался одним из самых престижных и труднодоступных домов в Нью-Йорке. Эта цитадель богачей и особо важных персон никак не относилась к числу тех владений, в которые охотно допускали актрис – особенно красивых, еще молодых, разведенных и с ребенком – у Наташи Лоуренс был сын шести или семи лет – это еще предстояло проверить – от брака с Томасом Кортом.
– Ты хочешь, чтобы я спросила ее о том, собирается ли она приобрести квартиру в «Конраде»? – сказала Джини. – Здесь вероятность получить ответ еще меньше. Что еще?
– Надо заглянуть к ней в душу. – Идущий в гору редактор «Нью-Йорк таймс» был не лишен известного остроумия. Он улыбнулся. – Давай, Джини. Ты сама все знаешь. Провидение. Прозрение. Откровение. Какая она на самом деле. Что ее волнует всерьез?
Джини бросила на него быстрый взгляд и решительно встала.
– Сколько слов? – коротко спросила она.
– Полторы тысячи. – Молодой человек снял с руки резинку, подбросил ее в воздух и поймал. Весьма ловко.
– Так сколько? – повторила Джини.
– Ну хорошо, тысяча триста. Максимум тысяча триста пятьдесят.
– Ладно. Ты хочешь, чтобы я заглядывала в ее душу в первом абзаце или приберечь это напоследок? Тысяча триста слов открывают беспредельные возможности.
– Послушай, Джини, давай без шуток. Я и сам понимаю, что для интервью с такой актрисой это ничтожно мало.
– Почему? Это же фарс.
– Верно. Верно. Сколько у тебя времени?
– Час. В ее уборной.
– Ну что ж, – редактор пожал плечами. – Может быть, даже за такое время она успеет открыть тебе сердце.
– А если не откроет, что скорее всего и будет?
– Сами нарисуем, – ответил молодой человек и зевнул. – Ну, кажется, обо всем договорились?
Теперь в тишине артистической уборной актриса продолжала говорить низким ровным голосом. Мурлыкал увлажнитель. Время от времени он начинал жужжать, щелкал, выпускал облачко водяных брызг, затем снова продолжал монотонное мурлыканье, создававшее ненавязчивый шумовой фон. Актриса отвечала на вопрос Джини о самой известной ее роли в самом знаменитом фильме ее бывшего мужа «Смертельный жар», который имел славу, мягко говоря, спорного. Наташа Лоуренс рассказывала о фильме в размеренной, интеллигентной, но безличной манере, словно его снимал незнакомый ей раньше режиссер, а главную роль играла не она сама, а какая-то совершенно безвестная актриса. Джини поглядывала на магнитофон, терпеливо записывавший ответ. Большая часть из того, что говорила Наташа, не имела никакой ценности для будущей статьи, и Джини подозревала, что Наташе это хорошо известно. Джини посмотрела на часы – осталось меньше десяти минут. Ей вдруг пришло в голову, что Наташа Лоуренс полностью контролировала это интервью – с самого начала и до конца.
– Никаких личных вопросов, – предупреждал Джини агент, занимавшийся всей прессой «Эстеллы». И это предупреждение повторяли все остальные, все те, из кого состоял защитный барьер, отделявший Наташу от мира. На протяжении нескольких недель место и время интервью непрерывно менялись, пока, наконец, женщина с глубоким голосом и сильным акцентом по имени Анжелика не произнесла окончательного приговора. Анжелика была помощницей и главным охранником Наташи, по крайней мере, так говорили журналисты.
Из тех же источников Джини узнала, что Анжелика играла роль полудомоправительницы-полуменеджера и что от нее лучше было держаться подальше. Официально Анжелика считалась няней Наташиного сына, в действительности же она присматривала не столько за мальчиком, сколько за самой Наташей.
– Никаких личных вопросов, – резким скрипучим голосом говорила она в трубку. – Вы поняли? Никаких вопросов ни о ее сыне, ни о разводе, ни о браке, ни о Томасе Корте. И не думайте, что вам удастся малость выждать, а потом, когда выключите свой магнитофон, что-нибудь этакое ввернуть. У вас есть час. И можете задавать вопросы о фильмах, о спектаклях, об «Эстелле». Она будет говорить с вами только о своей работе и ни о чем другом. Ей нужно беречь силы и голос. Восемь спектаклей в неделю – это не шутка. Вам еще повезло, что вы вообще с ней встретитесь. Будь моя воля, я бы этого не допустила. Значит, так, условия вам известны, и не надейтесь, что сможете пустить в ход свое обаяние и все изменить на месте. Она на эту удочку не клюнет.
И верно, не клюнет, огорченно думала Джини, глядя на актрису, за обаятельной внешностью и нежным голосом которой скрывалась твердость, которая совсем не нравилась Джини. Она ожидала, что Наташа Лоуренс постепенно снимет защиту и откроется по крайней мере настолько, чтобы дать волю эмоциям, и вопросы Джини были построены именно таким образом, чтобы вызвать эмоции. Джини попробовала было достаточно надежный прием – держать паузу после очередного ответа Наташи, паузу, которую большинство интервьюируемых хотели поскорее заполнить. Однако ни вопросы с подвохом, ни молчание не оказывали желаемого действия. Наташа Лоуренс говорила то, что собиралась сказать, а потом замолкала. Она умело перекладывала ответственность на интервьюера, чрезвычайно точно отвечая на точные вопросы и не демонстрируя ни малейших признаков нетерпения. Как ни изощрялась Джини, актриса отвечала так, словно все вопросы были ей заранее известны, словно она говорила по готовому сценарию.
Она владела искусством уклоняться и избегать опасных мест лучше любого политика. Джини, наблюдая за движением минутной стрелки, уже смирилась с мыслью, что ей не удастся пробить оборону. Она задала следующий каверзный вопрос, на который актриса стала терпеливо отвечать. Она говорила, как и прежде, опустив глаза, а Джини осматривала комнату в надежде найти какую-нибудь деталь, чтобы хоть как-то скрасить статью, из которой, как она уже знала, могла выйти в лучшем случае добросовестная ремесленная поделка.
Эта уборная казалась совершенно безликой, и Джини была уверена, что именно по этой причине Наташа выбрала ее для интервью. На туалетном столике не было ни одной фотографии, телеграммы, визитной карточки. Больше всего он походил на операционный стол, только вместо тампонов, зажимов и скальпелей на нем ровными рядами располагались принадлежности Наташиной профессии – средства, с помощью которых актриса восемь раз в неделю превращалась в другую женщину. Там были мягкие колонковые кисти, маленькие баночки и тюбики с гримом, огромная пудреница с розовой пудрой, на которой лежала похожая на цветок чертополоха розовая пуховка.
Полка на противоположной стене была занята великолепными париками, а рядом на вешалках, под защитой белых полотняных чехлов висели костюмы Эстеллы, в том числе белое платье, в котором появляется коварное дитя в первом акте. Джини вдруг пришло в голову, что у костюмов такой вид, словно они терпеливо ожидают, пока актриса, надев платье, вдохнет в него жизнь. Это платье из белого хрустящего органди напоминало куколку, из которой появлялась на свет красивая и опасная бабочка Эстелла.
Можно ли играть женщину, подобную Эстелле, размышляла Джини, женщину, с детства обученную разбивать сердца мужчин, если где-то глубоко внутри твоей собственной личности не таятся зачатки тех же черт характера? В конце концов, Эстелла – не что иное, как воплощение мести несчастной, безумной, обманутой мисс Хэвишем всему мужскому полу, мести, цель которой – духовное убийство. Можно ли сыграть такую женщину или других странных, многоликих женщин, которых Наташа играла в фильмах ее мужа, если не иметь возможности представить их себе? А можно ли их себе представить, если в твоей душе нет крошечного зернышка, которое, попав на благоприятную почву, не превратит в такую же женщину тебя самое?
Она не знала ответа на этот вопрос, имеющий отношение, как она понимала, не только к актрисам, но и ко всем женщинам вообще. И ей хотелось бы задать этот вопрос Наташе, только она не знала, как его сформулировать, избежав банальности.
У нее оставалось не больше пяти минут. Джини снова повернулась к актрисе, продолжавшей говорить, и стала ее разглядывать. Наташа Лоуренс была знаменита, но описать ее в будущей статье было необходимо, а описывать красавиц – трудная задача. На ней было очень простое темное платье. Три зеркала за спиной служили обрамлением для прелестной головки, и весь триптих был подсвечен мощными лампами без рефлекторов, создававшими светящийся ореол вокруг темных тяжелых волос и бледного лица. По-видимому, эффект был рассчитан заранее: Джини видела перед собой не одну женщину, а нескольких, и, когда Наташа двигалась, они повторяли ее движения.
О длине ее волос можно было судить только по отражению, потому что они были зачесаны назад и собраны в тяжелый низкий пучок. Была ли она красива? Да, она действительно очень красива, думала Джини, но сущность ее красоты трудно уловить. Может быть, ее красота заключена в этих черных прямых бровях, в очертаниях скул или она в этих поразительных иссиня-черных глазах, которые на экране и на сцене были способны передать тончайшие оттенки эмоций, любое мимолетное движение души?
Возможно, красота этого лица и заключалась в его необычайной подвижности. Лицо Наташи оставалось выразительным, несмотря на то, что речь ее была начисто лишена выразительности. Она казалась напряженной и настороженной, а еще – усталой. Она могла бояться или не бояться чего угодно другого, но вопросов она действительно боялась. Джини это видела. Она снова взглянула на часы. Актриса уже поднималась со стула. Оставалось две минуты.
– Вам, должно быть, не особенно приятно постоянное присутствие телохранителей?
Вопрос, как Джини и надеялась, застал Наташу врасплох. Но она быстро справилась с замешательством.
– Конечно. Но ведь это необходимо. В моем положении… – Она слегка пожала плечами. – Уже несколько лет телохранители – часть моей жизни. Я привыкла.
– Я слышала… – начала Джини, протягивая руку, чтобы выключить магнитофон.
– Уверена, что слышали вы немало. – Актриса улыбнулась слабой улыбкой и двинулась к двери.
– Как вы себя чувствуете на театральных подмостках? Вероятно, на съемочной площадке вы больше защищены?
– На самом деле нет. Защищенной я себя нигде не чувствую. Магнитофон у вас выключен? Мне не хотелось бы этого обсуждать.
Джини спрятала магнитофон в сумку и встала. Вдруг она поняла, что страшно устала и ждет не дождется, когда наконец закончится эта встреча и она сможет выйти из театра. Предполагалось, что в ходе интервью журналист получает новую информацию, однако в таких интервью, как это, ничего подобного обычно не происходило, и в неудаче Джини – справедливо или несправедливо – винила не себя, а условия и обстановку встречи. После часовой беседы она располагала от силы тремя-четырьмя замечаниями, которые хоть в какой-то мере создавали образ актрисы Наташи Лоуренс. В результате скорее всего получится статья, ничего или почти ничего не говорящая читателю.
Джини взглянула на актрису, уже собравшуюся открыть дверь уборной, и лишь ради идущего в гору молодого редактора выпалила последний вопрос, даже не надеясь на ответ:
Секстет - Боумен Салли => читать онлайн электронную книгу дальше
Было бы хорошо, чтобы книга Секстет автора Боумен Салли дала бы вам то, что вы хотите!
Отзывы и коментарии к книге Секстет у нас на сайте не предусмотрены. Если так и окажется, тогда вы можете порекомендовать эту книгу Секстет своим друзьям, проставив гиперссылку на данную страницу с книгой: Боумен Салли - Секстет.
Если после завершения чтения книги Секстет вы захотите почитать и другие книги Боумен Салли, тогда зайдите на страницу писателя Боумен Салли - возможно там есть книги, которые вас заинтересуют. Если вы хотите узнать больше о книге Секстет, то воспользуйтесь поисковой системой или же зайдите в Википедию.
Биографии автора Боумен Салли, написавшего книгу Секстет, к сожалению, на данном сайте нет. Ключевые слова страницы: Секстет; Боумен Салли, скачать, бесплатно, читать, книга, электронная, онлайн