Мы, стало быть, говорим, что Спиритизм не имеет никакого преимущества в этом отношении; но мы идём дальше: мы говорим, что Спиритизм, надлежащим образом понятый, является надёжной защитой от безумия. Среди наиболее частых причин мозгового перевозбуждения следует считать разочарования, несчастья, расстроенные чувства, которые в то же время являются самыми частыми причинами самоубийства. Истинный же спирит смотрит на вещи этого мира с точки зрения столь высоко расположенной; оне представляются ему столь малыми, столь жалкими рядом с ожидающим его будущим; жизнь для него столь коротка, столь мимолётна, что беды, страдания и муки являются в его глазах лишь мелкими дорожными неприятностями. То, что у другого вызвало бы взрыв чувств, его затрагивает лишь самым незначительным образом; он знает, однако, что жизненные огорчения являются испытаниями, которые служат его же продвижению, если он выносит их без ропота, потому что ему будет воздано по храбрости, с которою он их перенёс. Его убеждения, стало быть, дают ему такое смирение, каковое оберегает его от отчаяния и, следовательно, от всегдашней причины сумасшествия и самоубийства. Он знает, помимо того, через описание, даваемое ему сообщениями с духами, участь тех, кто добровольно укорачивают свои дни, и картина эта достаточно хорошо нарисована, чтобы дать ему пищу для размышлений. Значительно также число тех, которые были остановлены на сём пагубном скате, и это один из плодов Спиритизма. Пусть скептики, сколько им угодно, над этим смеются, мы желаем им тех утешений, которые Спиритизм дарует всем, кто дал себе труд промерить его таинственные глубины.
К числу причин безумия следует отнести ещё страх, а страх перед дьяволом повредил не одну голову. Кто знает, сколько жертв было вызвано воздействием на впечатлительные умы этой отвратительной картины, которую стремились сделать ещё более устрашающей безобразными подробностями. Дьявол, говорят, пугает лишь малых детей; это узда, делающая их послушными; с тем же успехом это удаётся выдумками об оборотнях и вампирах; но только, когда дети перестают их бояться, то становятся ещё хуже, чем прежде; и ради такого распрекрасного результата не принимают в расчёт число эпилепсий, вызванных потрясением чуткого и впечатлительного ума. Религия была бы очень слаба, если бы за отсутствием страха сила её могла быть сокрушена; по счастью, это не так; у неё есть иные средства воздействия на души; и именно Спиритизм поставляет ей средства самые действенные и серьёзные, лишь бы только она сумела употребить их с толком; он показывает реальную природу вещей и тем самым нейтрализует пагубные последствия чрезмерного страха.
XVI
Нам остаётся рассмотреть лишь два возражения, единственных, которые действительно достойны этого названия, поскольку они основаны на разумных теориях. И то, и другое допускает реальность всех матерьяльных и моральных феноменов, но исключает вмешательство духов.
Согласно первой из этих теорий, все проявления, приписываемые духам, суть не что иное, как действие магнетическое. Медиумы, якобы, находятся в том состоянии, которое можно назвать пробуждённым сомнамбулизмом, – феномен, свидетелем коего мог быть всякий, кто изучал магнетизм. В этом состоянии интеллектуальные способности приобретают аномальное проявление; круг наитивных восприятий расширяется за пределы нашего обычного понимания. В эту-то пору медиум, якобы, черпает в себе самом в силу своего ясновидения всё то, что он говорит, и все понятия, им передаваемые, включая сюда даже вещи, наиболее чуждые ему в обычном его состоянии.
Не нам оспаривать силу сомнамбулизма, чудеса которого мы видели и все фазы коего мы изучали более тридцати пяти лет; мы согласны с тем, что часть спиритических манифестаций действительно может быть объяснена именно таким образом; но вместе с тем тщательное и внимательное наблюдение показывает множество фактов, где вмешательство медиума в какой-либо иной форме, кроме как пассивного орудия, матерьяльно невозможно. Тем, кто разделяет это мнение, мы скажем, как и прочим: «Смотрите и наблюдайте, ибо, определённо, вы не видели всего.» Затем мы противопоставим им два соображения, взятых из их собственного учения. Откуда пришла спиритическая теория? Разве это некая система, воображённая несколькими людьми для объяснения фактов? Ни в коей мере. Кто же её открыл? Именно те самые медиумы, ясновиденье которых вы превозносите. Если, стало быть, ясновидение это таково, как вы его полагаете, то почему они в таком случае приписали духам то, что черпали в себе самих? Как дали бы они нам свои сведения, столь точные, столь логичные, столь возвышенные, о природе этих внечеловеческих умов? Из двух вещей одна: или они ясновидящи, или же нет; если они ясновидящи и если мы имеем доверие к их правдивости, то нельзя без противоречия допустить, чтобы они не были правы. Затем, если бы все феномены имели свой источник в медиуме, то они были бы тождественны у одного и того же индивида и никто не видел бы одного и того же медиума говорящим языком самым разнородным или выражающим поочерёдно вещи самые противоречивые. Этот недостаток единства и последовательности в манифестациях, полученных медиумом, доказывает различие источников; если же нельзя найти эти последние в медиуме, то нужно искать их вне его.
Согласно другому мнению, медиум есть настоящий источник проявлений, но вместо того, чтобы черпать их в себе самом, как то утверждают сторонники сомнамбулической теории, он черпает их в окружающей среде. Медиум, таким образом, своего рода зеркало, отражающее все идеи, все мысли и все знания окружающих его лиц; он не сказал бы ничего, что не было бы известно по крайней мере нескольким из них. Невозможно отрицать, и это даже один из принципов Учения, то влияние, какое оказывают присутствующие на характер проявлений; но влияние это совсем не таково, каким его полагают, и оно далеко от того, чтобы медиум сделался эхом мыслей присутствующих, ибо тысячи фактов утверждают совершенно обратное. Стало быть, это серьёзная ошибка, лишний раз доказывающая опасность скороспелых выводов. Эти лица, не будучи в состоянии отрицать существование феномена, коий не может признать обывательская наука, и не желая в то же время допускать присутствие духов, объясняют сам феномен на свой лад. Их теория могла бы показаться правдоподобной, будь она в состоянии объяснить все факты, чего, однако, ни в коей мере не происходит. Когда же им с очевидностью доказывают, что некоторые сообщения медиума совершенно чужды мыслям, знаниям, даже мнениям всех присутствующих, что эти сообщения часто самопроизвольны и противоречат всем предвзятым идеям, то сторонников этого взгляда не останавливают такие пустяки. Излучение, говорят они, распространяется далеко за пределы непосредственного круга собравшихся; медиум есть отражение всего человечества, и если он не черпает вдохновения свои рядом с собою, то идёт искать их в другом месте: в городе, по стране, на всём земном шаре и даже на других планетах.
Я не думаю, чтобы эта теория дала объяснение более простое и вероятное, чем то, которое дано Спиритизмом, ибо такое объяснение предлагает некую причину, совсем по-иному чудесную. Идея о существах, населяющих пространство, которые, будучи в постоянном соприкосновении с нами, сообщают нам свои мысли, не имеет в себе ничего, что могло бы покоробить разум больше, чем предположение об этом вселенском излучении, исходящем из всех точек мироздания, дабы сосредоточиться в голове одного индивида.
Ещё раз, и это капитальный пункт, повторить который никогда не лишне: теория сомнамбулическая и та, которую можно назвать «рефлективной», были воображены несколькими людьми; это суть индивидуальные мнения, созданные для объяснения одного факта, тогда как Учение Духов нисколько не человеческая концепция; оно было продиктовано теми самыми умами, которые проявились в ту пору, когда никто и не помышлял о чём-либо подобном, когда само общее мнение отвергало всё, с этим связанное; и вот мы спрашиваем, где бы медиумы могли почерпнуть Учение, которое ни у кого на земле не существовало в мыслях; мы спрашиваем, помимо того, благодаря какому странному совпадению тысячи медиумов, рассеянных по всему земному шару, никогда друг друга не видавших, согласуются друг с другом, чтобы сказать то же самое? Если первый медиум, появившийся во Франции, подвергается влиянию мнений, уже распространённых в Америке, то по какой странности мог он позаимствовать свои идеи в 2000 лье за морем, у народа, чуждого по нраву и языку, вместо того, чтобы взять их поблизости от себя?!
Но есть и другое обстоятельство, над которым недостаточно подумали. Первые проявления, как во Франции, так и в Америке, имели место не письмом, не словом, но стуками, согласующимися с буквами алфавита и образующими тем самым слова и фразы.
Именно таким образом открывшиеся разумные силы заявили, что оне являются духами. Если, значит, можно было предположить вмешательство медиумов в словесные или письменные сообщения, то этого нельзя сделать со стуками, значение которых не могло быть известно заранее.
Мы могли бы привести большое число фактов, доказывающих в проявляющейся разумной силе очевидную индивидуальность и её полнейшую независимость от воли присутствующих. Мы, стало быть, отправляем инакомыслящих к более внимательному наблюдению, и если только они действительно пожелают изучить предмет без предубеждения и не делать выводов, прежде чем увидят всё, то они признают бессилие своей теории дать объяснение всему. Мы ограничимся постановкою следующих вопросов. Почему проявляющаяся разумная сила, какова бы она ни была, отказывается отвечать на некоторые вопросы по хорошо известным предметам, как, например, имя и возраст спрашивающего, о том, что у него в руке, что он делал накануне, что намерен делать завтра и т.д. Если б медиум действительно был зеркалом мысли присутствующих, то ему не было бы ничего легче, как ответить на такого рода вопросы.
Противники наши пытаются отвергнуть этот довод, в свою очередь, спрашивая, почему духи, которые должны знать всё, не могут сказать вещей столь простых, согласно аксиоме: кто способен на большее, способен и на меньшее; из чего они заключают, что это не есть духи. 14
Если бы какой невежда или скверный шутник, представ пред учёною ассамблеей, спросил бы, например, почему средь бела дня светло, то неужели вы полагаете, будто ассамблея эта стала утруждать себя серьёзным ответом, и логично ли было бы из её молчания или смеха, коим был бы одарен вопрошающий, заключить, что члены её сплошь ослы? Так именно в силу превосходства своего духи не отвечают на вопросы праздные или нелепые и не желают попадать в положение допрашиваемых; вот почему они молчат или предлагают заняться вещами более серьёзными.
Мы, наконец, спросим, почему духи зачастую приходят и уходят в некое определённое мгновение и почему, когда мгновение это прошло, никакие молитвы, ни мольбы не могут вернуть их? Если бы медиум действовал лишь по умственному побуждению присутствующих, то, очевидно, что в этом обстоятельстве содействие соединённой воли всех должно было бы стимулировать его ясновидение. Если же он не уступает желанию собравшихся, подкреплённому его собственной волей, то это значит, что он подчиняется какому-то чуждому ему самому и окружающим влиянию и что влияние это наглядно показывает тем свою независимость и индивидуальность.
XVII
Скептицизм, касающийся спиритического Учения, когда он не является результатом заинтересованного системного противодействия, почти всегда имеет свой источник в неполном знании фактов, что не мешает некоторым людям смело решать вопрос в смысле отрицательном, как если бы они знали его в совершенстве. Можно иметь много ума, даже образованности и не иметь вовсе здравого смысла; и первым признаком его отсутствия является именно вера в непогрешимость собственного суждения. Многие лица также видят в спиритических проявлениях лишь предмет праздного любопытства; мы надеемся, что, прочитав данную книгу, они найдут в этих необычных феноменах нечто большее, чем просто средство препровождения времени.
Спиритическая наука включает в себя две части: одна экспериментальная о проявлениях в общем, другая философическая о проявлениях разумных. Кто наблюдает лишь первую, находится в положении человека, знакомого с физикой только по развлекательным опытам, не проникнув в глубь самой науки. Настоящий Спиритизм есть учение, данное духами, и знания, которые это Учение налагает, слишком серьёзны, чтобы быть обретёнными как-либо иначе, кроме серьёзного и непрерывного обучения, проводимого в тишине и сосредоточенности; ибо только при одном этом условии можно наблюдать бесконечное число фактов и оттенков, ускользающих от поверхностного наблюдателя и позволяющих обосновать какое-либо мнение. Если бы книга эта имела своим результатом лишь показ серьёзной стороны вопроса и содействие проведению исследований в данном направлении, то это было бы уже многое, и мы бы радовались тому, что были избраны свершить дело столь великое, в коем мы, впрочем, не притязаем ни на какие личные заслуги, поскольку принципы, которые она включает в себя, не созданы нами; заслуга в этом целиком ложится на духов, продиктовавших их. Но мы надеемся, что она будет иметь и иной результат, а именно: поведёт людей, желающих просвещения, показывая им в этих исследованиях цель великую и возвышенную – цель индивидуального и общественного прогресса, и укажет им, по какому пути следует итти, чтобы этой цели достичь.
Сделаем последнее замечание. Астрономы, промеряя пространства, обнаружили в распределении небесных тел неоправданные пропуски, находящиеся в противоречии с законом целого; они предположили, что эти пропуски должны быть заполнены планетами, ускользнувшими от их взглядов; с другой стороны, они наблюдали некоторые явления, причина которых им была неизвестна, и они сказали себе: «Там должна быть планета, так как подобный пропуск не может существовать, а эти вот следствия должны иметь какую-то причину.» Судя тогда о причине по следствию, они смогли исчислить её характеристики, а позднее факты пришли подтвердить их предположения. Применим это рассуждение к иному роду идей. Если наблюдать классы живых существ, то можно установить, что они составляют непрерывную цепочку от грубой материи до самого умного человека. Но между человеком и Богом, коий есть альфа и омега всего, сколь огромна пропасть! Разумно ли полагать, что на человеке прерываются звенья этой цепи? что он без перехода преодолевает расстояние, отделяющее его от бесконечности? Разум говорит нам, что между человеком и Богом должны быть и другие звенья, как он сказал астрономам, что между известными планетами должны быть планеты неизвестные. Какая философия заполняет этот пропуск? Спиритизм показывает его нам наполненным существами всех рангов невидимого мира, и существа эти суть не что иное, как духи людей, достигшие определённых ступеней, ведущих к совершенству, и тогда всё соединяется, всё связуется, от альфы до омеги. Вы, отрицающие существование духов, наполните-ка пустоту, коию они занимают; и вы, смеющиеся над этим, посмейте-ка посмеяться над делами Божьими и над Его всемогуществом!

ПРОЛЕГОМЕНЫ

(Предварительные рассуждения)
Явления, выходящие за пределы законов вульгарной науки, проявляются повсеместно и обнаруживают в своей причине действие некоторой свободной и разумной воли.
Рассудок говорит, что всякое разумное следствие должно и причиною иметь некоторую разумную силу, и факты доказали, что сила эта может вступать в общение с людьми через матерьяльные знаки.
Сила эта, будучи спрошена о своей природе, заявила, что она принадлежит к миру духовных существ, скинувших с себя телесную оболочку человека. Вот каким образом было открыто Учение Духов.
Сообщения между миром спиритическим и миром физическим находятся в порядке вещей и не представляют никакого сверхъестественного факта. Вот почему мы находим след их у всех народов и во все времена; сегодня же они всеобщи и явны для каждого.
Духи возвещают, что времена, отмеченные Провидением для вселенского проявления, наступили и что их собственное назначение как посланников Бога и орудий воли Его состоит в обучении и просвещении людей, и это открывает новую эру возрождения человечества.
Эта книга есть собрание их наставлений, она была написана по указанию и под диктовку Высших Существ, чтобы установить основы рациональной философии, свободной от предрассудков системного духа; она не включает в себя ничего, что бы не было выражением их мысли и что бы не подверглось с их стороны внимательному контролю.
1 2 3 4 5 6 7 8 9