Здесь выложена электронная книга Счастье™ автора по имени Фергюсон Уилл. На этой вкладке сайта web-lit.net вы можете скачать бесплатно или прочитать онлайн электронную книгу Фергюсон Уилл - Счастье™.
Размер архива с книгой Счастье™ равняется 175.86 KB
Счастье™ - Фергюсон Уилл => скачать бесплатную электронную книгу
OCR Kartun
«Счастье™»: Эксмо; Москва; 2004
ISBN 5-699-06789-2
Оригинал: Will Ferguson, “Happiness™”
Перевод: Евгения Калашникова, Ю. Смирнова
Аннотация
Эта книга — о конце света, поэтому в ней говорится о диетических поваренных книгах, гуру самосовершенствования, ползающих в канализации преступниках, переутомленных редакторах, экономическом кризисе США и массовом возделывании полей люцерны. Кажется, один персонаж по ходу сюжета теряет палец. Это история Апокалипсиса Приятных Дней. Она повествует о смертельной чуме человеческого счастья, эпидемии теплых пушистых объятий и таинственном трейлере на самом краю пустыни… Все остальное в книге — вранье. Просто помните, что Счастье™ близко — очень близко. Не успеете и глазом моргнуть.
«Счастье™» Уилла Фергюсона — обязательное чтение для тех людей (сколько таких осталось?), кто не разучился смеяться, не отключая при этом мозги.
Джонатан Коу
Уилл Фергюсон
Счастье™
Америка — всеобщий заговор с целью вас осчастливить.
Джон Апдайк
От автора
Мне хочется выразить признательность своему агенту Кэролайн Швайц за ее поддержку и энтузиазм, а также поблагодарить пресс-агента Террили Балджер: из брошенной ею мимоходом реплики и родилась идея этой книги.
Также спасибо Марку Олсону, давшему мне пристанище для работы над черновиком книги. Особая благодарность — моему выпускающему редактору Шеннон Пру за помощь и поддержку по должности и без. И, наконец, но отнюдь не в последнюю очередь, я признателен редактору Майклу Шелленбергу, который, спешу добавить, вовсе не стал прототипом моего героя Эдвина.
Caveat emptor
(нечто вроде оговорки)
Эта книга — о конце света, поэтому в ней говорится о диетических поваренных книгах, гуру самосовершенствования, ползающих в канализации преступниках, переутомленных редакторах, экономическом кризисе Соединенных Штатов Америки и массовом возделывании полей люцерны. И, по-моему, один персонаж по ходу сюжета теряет палец. Это история апокалипсиса: Апокалипсиса Приятных Дней. Она повествует о смертельной чуме человеческого счастья, эпидемии теплых пушистых объятий и таинственном трейлере на самом краю пустыни…
Но могло быть и хуже. Первоначальный вариант этой рукописи заканчивался крупномасштабным вторжением армии французских канадцев в США. Честно. Однако бессердечный редактор заставил меня вырезать эту сюжетную линию, что наводит на вопрос: редакторы — необходимое зло или злая необходимость? (Не слишком ли избыточно? — Ред.)
История «Счастья™» началась два с половиной года назад, когда пресс-агент сказала кое-что насчет одного моего высказывания, а именно: авторы книг по самосовершенствованию — самые большие неудачники, которых я только встречал в писательских рекламных поездках. На что дама заметила мимоходом: «Знаете, если кто-то напишет действительно полезную книгу по самосовершенствованию, не поздоровится нам всем». Вообще-то речь шла об издательском мире, но ее слова взволновали мой к тому времени перегруженный мозг, и я понял, что все намного хуже, чем ей кажется. Если кто-то напишет полезную книгу по самосовершенствованию, даст рецепт против всех наших невзгод, изгонит все наши дурные привычки — последствия могут быть катастрофическими.
Более двух лет эта мысль обретала нынешнюю форму. Даже занимаясь другими делами и работая над справочниками и путеводителями по хоккею, я постоянно возвращался к этой единственно важной мысли, перерабатывал ее, переписывал и перекраивал. Но в какой-то момент герои устроили переворот и полностью сменили руководство. Начали диктовать мне дальнейший ход сюжета — то есть теперь я уже не отвечаю за поступки Эдвина, Мэй и других персонажей.
Эта книга — плод фантазии. Она вымышлена от начала до конца. Насколько мне известно, не бывает ни шилоидальных деревьев, ни «МК-47», ни пуль с магниевыми насадками. Однако латинские афоризмы, над которыми подтрунивает Эдвин, и приведенные здесь различные теории самосовершенствования — настоящие. Не выдуманы и «непереводимости». Некоторые перекочевали из моих собственных заметок, сделанных в Азии, но большинство взято из чудесного словаря Говарда Рейнгольда «Для этого есть слово». Вот так. Все остальное в книге — вранье. Просто помните, что «Счастье™» близко — очень близко. Не успеете и глазом моргнуть.
ЧАСТЬ I
Жизнь на Гранд-авеню
Глава первая
Гранд-авеню делит город пополам, от 71-й улицы до порта, и, несмотря на восьмиполосное движение и зеленый бульвар посередине, кажется тесной и узкой. Устремленные ввысь вертикали по обе стороны улицы — внушительные эдуардианские здания, их фасады образуют две бесконечные стены. Многие построены во время Великого Калиевого Бума конца 1920-х, в типичной для того времени манере: угрюмые кальвинистско-капиталистические черты и мрачный тяжеловесный дух. Серьезные здания. С той высоты, на которой сидят ангелы, Гранд-авеню — сама элегантность, великолепный образец архитектурного величия. Но ниже, на уровне тротуаров, все совершенно иначе — замусоренные, прокопченные шумные полосы движения забиты выхлопами и злыми такси, безумными бормочущими попрошайками и суетливыми служащими. Это мир нескончаемого гама, где гул транспорта эхом отражается от зданий, превращаясь в несмолкаемую ревущую какофонию. Здесь не бывает тишины. От шума не укроешься, не убежишь, на тебя обрушивается бесконечный вал, постоянный отзвук городского рокота. Брань богов.
Если сверху основное ощущение — визуальное, на уровне тротуаров — слуховое, то ниже, в глубинах «Петли», — обонятельное, самое насыщенное и наиболее оскорбительное. Здесь, в миазмах испарений, по бесконечной мёбиусовой ленте работы, пота, соли и грязной наживы гремят-стучат поезда. Карусель, где у лошадок эмфизема, краска облезает, а вонь изо рта и запах тела масляным водоворотом кружат в воздухе, — это и есть воздух. Тела вдыхают углекислый газ, утилизируют отходы, они спрессованы липкими клиньями — утренний час пик в метро. На самом дне города, на самом нижнем его уровне царит запах.
Эдвин Винсент де Вальв (он же Эд, Эдди или Эдуинн в студенческую пору чтения поэзии) выбирается на поверхность на перекрестке Фауста и Броад-вью, точно суслик в гигантский каньон. Дождь на Гранд-авеню пачкается еще в воздухе. Тыльной стороной руки Эдвин как-то поймал каплю и оторопел — бусинка воды была уже закопчена.
Эдвин — худой услужливый молодой человек с угловатыми движениями огородного пугала и сухой соломой на голове, которая отказывается держать пробор. Даже в модном пальто и блестящих черепаховых туфлях от «Диканни» Эдвин начисто лишен солидности. А также плотности. Он легковесен во всех смыслах, и во время этих утренних поездок его почти затаптывают. Чтобы выжить в естественном отборе часа пик, Эдвину приходится бороться — он с трудом удерживает голову над этим потопом. И никто — в первую очередь сам Эдвин — не подозревает, что вскоре на его хрупкие плечи ляжет ответственность за судьбу всей Западной Цивилизации.
Вонь прокисшего молока и стоялой мочи, въевшаяся в восточную часть улицы — даже во рту ощущается ее вкус, — приветствует Эдвина привычной пощечиной. Заезженной мелодией. Метафорой чего-то еще. Того, что гораздо хуже.
Когда Эдвин переходит Гранд-авеню вместе с толпой мятых пиджаков, влажных рубашек и тяжко стонущих кейсов, а транспорт отзывается белым шумом и тошнотворные запахи города тащатся за ним по пятам… он смотрит вверх, на уцепившееся за гребни зданий утреннее солнце, издевательское, недосягаемое и почти невидимое глазу сияние золота. И говорит себе, как обычно, на одном и том же месте, в одно и то же время:
— Я ненавижу этот ебаный город.
Несмотря на архитектурное величие и историческую претенциозность, Гранд-авеню — всего лишь скопление конторских шкафов. Их притиснули друг к другу и подровняли — неумолимо, едва ли не бесконечным рядом. В шкафах этих можно отыскать рекламные агентства, бизнес-консультантов, тайные потогонные мастерские, модных программистов, финансовые пирамиды, инвестиционные фонды, скромные мечты и большие надежды, начальство и поденщиков, пластиковые кафе и анонимные свидания, бухгалтеров, адвокатов, акробатов и хиромантов, коммерсантов и шарлатанов, системных аналитиков, торговцев косметикой и биржевых воротил. Это спортзалы абсурда и безумные балаганы несбывшихся стремлений.
Все это и многое другое есть на Гранд-авеню. Но самое главное — здесь имеются издатели, целая головокружительная череда издателей. У кого-то — лишь табличка на двери, кто-то — винтики в огромных мультимедийных империях; некоторые запускают на орбиту великие имена, а некоторые несут ответственность за Сидни Шелдона. И все они цепляются за адрес на Гранд-авеню.
Издатели просачиваются на Гранд-авеню, как личинки термитов. Сотни их таятся в лабиринте комнатенок и коридоров, что подстерегает вас за мрачными эдвардианскими фасадами: они плещутся в своем словесном болоте, взбалтывают грязь, размножаются в неволе. Здесь копятся высоченные стопки рукописей и необозримые курганы гноящейся бумаги. Здесь, сопя друг другу в затылок, дамы без макияжа и господа без вкуса к одежде острыми редакторскими карандашами черкают, черкают, бесконечно черкают многотомные излияния самого эгоистичного существа на свете — писателя.
Вот оно — брюхо зверя, изъязвленный желудок национального книгоиздания, и Эдвин де Вальв, что пересекает сейчас Гранд-авеню, направляясь в свою каморку в издательстве «Сутенир Букс Инкорпорейтед», — лишь мелкая клякса в болотной трясине.
«Сутенир Инк.» — почти на вершине пирамиды. Конечно, не чета кому-нибудь из Кабального Клана, не «Бэнтам» или «Даблдей», но все же на голову с плечами выше мелких издательств. Разумеется, Джон Гришэм или Стивен Кинг ему не по зубам, зато найдется какой-никакой Роберт Джеймс Уоллер. Раз в квартал «Сутенир» издает подробный каталог не книг, а «наименований» (это профессиональный термин, книги утоптаны до самой своей неуловимой сути) — от гастрономических причуд знаменитостей до сорокафунтовых готических романов о вампирах. «Сутенир» ежегодно выпускает более двухсот пятидесяти наименований. Окупается не более половины расходов, больше трети книг идет в убыток, а небольшой остаток приносит прибыль. На топливе этих волшебных наименований, этих редких доходных бестселлеров работает вся разветвленная система. В американском издательском мире «Сутенир» считается экономически стабильным.
Хотя основное направление «Сутенира» — нон-фикшн и жанровые романы, иногда — в основном случайно — проскакивают и подлинные шедевры: продираться сквозь утомительную и перегруженную эзотерикой скучищу настолько тяжко, что вы понимаете — вот она, Большая Литература. Именно «Сутенир» первым опубликовал «Название тюльпана»: действие этого «интеллектуального детектива» происходит в средневековом женском монастыре в Бастилле, а главный герой — средних лет математик, ставший семиотиком. Автор, средних лет математик, ставший семиотикой, ворвался однажды в «Сутенир», швырнул свой здоровенный манускрипт, словно перчатку, и объявил сие творение вершиной «постмодернистской гипераутентичности». И ринулся прочь из комнаты — навстречу профессиональной карьере автора афоризмов и основного докладчика (афоризм — пятьсот долларов, доклад — шесть тысяч). И это — несмотря или, возможно, благодаря тому, что за всю жизнь его не посетила ни одна светлая мысль. Все-таки книгоиздание — очень странная область. Как однажды сказал Рэй Чарльз: «Ни один сукин сын не угадает, что же их проймет».
Именно в этот мир, в эту постмодернистскую, гипераутентичную реальность только что вошел наш Эдвин де Вальв.
В «Сутенире» Эдвин служит уже больше четырех лет — с тех самых пор, как отказался от первоначального плана стать профессиональным бонвиваном. (Оказалось, в этой категории почти нет вакансий.) Эдвин работает на четырнадцатом этаже дома номер 813 по Гранд-авеню, в Отделе Нон-фикшн. Сегодня, как обычно, Эдвин остановился купить две чашки кофе у киоска Луи («Хот-доги и Пикули от Луи»). Большинство редакторов «Сутенира» предпочитают более изысканные и модные кофейни, но не наш Эдвин. У него грубый вкус простого человека. Да, Эдвин пьет самую обычную «Яву» Луи, а не какую-нибудь обжаренную вручную смесь из «Кафе Круассан». Этот парень любит настоящий кофе, без причуд. Он бросает деньги на прилавок и говорит:
— Сдачи не надо.
— На латте-моккаччино вам корицу или белый шоколад с миндалем? — интересуется Луи. Обслюнявленная сигара во рту, двухдневная щетина на подбородке(-ках).
Последние четыре года каждый божий день, кроме выходных, Эдвин останавливается у киоска Луи, а Луи так ни разу его и не вспомнил.
— Мускатный орех и корицу, — устало говорит Эд, — и щепотку сушеного шафрана. Пены побольше.
— Минуточку, — кивает Луи, — одну минуточку. В вестибюле 813-го дома по Гранд-авеню звуки неожиданно затихают: эхо шагов, далекий гул лифта, шорох сотни грядущих инфарктов. И все. Смолк белый шум транспорта. Смолкла городская симфония кимвалов.
Только здесь, на Гранд-авеню, можно вздохнуть хоть с каким-то облегчением.
Лишь спустя несколько лет Эдвин обнаружил, что на самом деле он работает на тринадцатом этаже. Официальный адрес «Сутенир Инк.» — кабинет 1407 — не вполне соответствовал действительности. Эдвину открылось это в лифте, когда он рассеянно заметил однажды, что в начале двойного ряда кнопок в паре стоят нечетные и четные числа (1—2, 3—4, 5— 6…), а наверху панели наоборот — четные и нечетные (…16—17, 18—19, 20—21). И только потом, мысленно пробежав по всему ряду чисел, он понял: цифра 13 отсутствует. Это все испортило и разрушило весь порядок. «Сутенир» располагался не на 14-м, а на 13-м этаже. Когда Эдвин упомянул про эту странность, редакторы не обратили внимания, только специалист по оккультизму слегка побледнел.
Держа две чашки кофе (а нам бы тут не грех поинтересоваться, для кого вторая), Эдвин плечом толкнул стеклянную дверь офиса и боком вошел в мир слов. В мир слов и лихорадочного шелеста бумаг, в мир, где оказываются выпускники филфаков — они подавали такие надежды, а теперь редактируют грамматику, испещряют пометками рукописи, черкают и мечтают, что когда-нибудь откроют окно, шагнут в него и упадут вверх, в облака, в золотую кайму света на вершине города, в самую высь, куда тянутся лишь лучи солнца… А пока им надо редактировать книги, сочинять аннотации, ходить по длинным зеленым коридорам под флуоресцентными лампами, делать фотокопии, успевать к сроку, размахивать садовыми ножницами, оскоплять прозу.
Десять минут десятого, а работа уже кипит. Люди проносятся мимо, целеустремленно спешат в никуда. Цветы в издательстве — пластмассовые, но даже они, похоже, гибнут от нехватки солнца.
Когда Эдвин проходил мимо своего жалкого загончика из картонок, склеенных скотчем, сердце упало. На столе высилась бумажная башня. Тяжелые плиты рукописей. «Самотек». Макулатура. Ненужная, непрошеная, неприятная. Здесь умирают мечты. Заявки на издание, сопроводительные письма, целые рукописи оседают толстым слоем на издательских столах повсюду. Каморка Эдвина и так вобрала в себя массу этих отложений. Что за черт? Добравшись до кабинета Мэй в конце коридора, он уже закипал. Как обычно, дверь была не распахнута, но и не закрыта. («Приоткрыта», — немедленно вмешался его экономный редакторский мозг, желая урезать предыдущее изречение под самый корень; все знают, что редакторы славятся особой нелюбовью к писательским расплывчатым отступлениям.)
— Что за черт? — сказал он, входя в комнату. — Что за кипа на моем столе? Я думал, мы взяли стажера.
Мэй подняла взгляд от бумаг:
— И тебя с добрым утром!
В контексте книжного бизнеса Мэй Уэзерхилл считалась преуспевающей — вполне современная целеустремленная молодая профессионалка с громким, однако низкооплачиваемым титулом: Заместитель Главного Редактора по Нон-фикшн, Исключая Биографии, но Включая Ангелов и Похищения Инопланетянами (хотя этим, по утверждениям многих, на самом деле должен заниматься отдел художественной литературы). Мэй была чуть пухловата, немного застенчива и самую малость привлекательна. Хотя «пухловата» — не совсем верное определение. Лучше сказать: «крупновата». «У меня не грудь, — шутила она, — а бюст. В этом отношении я — неовикторианка». То, что у Эдвина было стройно и подтянуто, у Мэй — в складочку и ямочку.
Как ни странно, Мэй, однако, не знала, что самое заметное свойство ее — не грудь, весьма пышная, а губы, красные, восковые. Такой оттенок не встречается, наверное, нигде, кроме карандашей «Крайола». Казалось, будто губы нарисованы, будто на самом деле восковые, навеки приклеенные. Во время разговора Мэй не смотрели в глаза, не в силах отвести восхищенных взглядов от губ.
Счастье™ - Фергюсон Уилл => читать онлайн электронную книгу дальше
Было бы хорошо, чтобы книга Счастье™ автора Фергюсон Уилл дала бы вам то, что вы хотите!
Отзывы и коментарии к книге Счастье™ у нас на сайте не предусмотрены. Если так и окажется, тогда вы можете порекомендовать эту книгу Счастье™ своим друзьям, проставив гиперссылку на данную страницу с книгой: Фергюсон Уилл - Счастье™.
Если после завершения чтения книги Счастье™ вы захотите почитать и другие книги Фергюсон Уилл, тогда зайдите на страницу писателя Фергюсон Уилл - возможно там есть книги, которые вас заинтересуют. Если вы хотите узнать больше о книге Счастье™, то воспользуйтесь поисковой системой или же зайдите в Википедию.
Биографии автора Фергюсон Уилл, написавшего книгу Счастье™, к сожалению, на данном сайте нет. Ключевые слова страницы: Счастье™; Фергюсон Уилл, скачать, бесплатно, читать, книга, электронная, онлайн