Джек сложил осколки в носовой платок и спустился на кухню за клеем. Придется склеить: тюремный ослик — единственный подарок Стюарта, и мать часто повторяла, что если бы случился пожар, она бы в первую очередь спасла Питера и ослика Стюарта.Ожидая, пока закипит чайник в виде небоскреба, Джек очистил кухонную раковину ржавой щеткой. Заваривая чай, он слышал, как Питер шаркает по затемненной клетке. Когда чай был готов, Джек отнес чашку в гостиную, окна которой выходили на улицу. В доме напротив, куда его когда-то посылали за кастрюлей, все окна были заколочены, а в палисаднике гнил разбитый автофургон. Мимо шли школьники, пихая друг друга и радостно выкрикивая непристойности. Дети горбились под тяжестью огромных ранцев и походили на солдат, бредущих по руинам сдавшегося города.Наверху в туалете зашумел бачок, но ободряющего плеска воды одно раковины не последовало — мать считала, что микробы полезны, и утверждала, что люди стали чаще болеть с тех пор, как завели моду ежедневно принимать ванну и душ. Она смеялась Джеку в лицо, когда он обнаруживал в ее холодильнике давно просроченные продукты и рассказывал жуткие истории о том, как в сыре копошатся черви.Дети свернули за угол, и улица снова опустела. Проехало несколько автомобилей, но им не удалось развеять неестественную тишину.Много лет назад, на этой самой улице, в день, когда он уехал из дома в Хэндонский полицейский колледж, Джек минут десять стоял на крыльце в ожидании такси, которое должно было отвезти его на станцию, и его поразило, сколько народу пришло пожелать ему доброго пути. В палисадниках тогда копошились малыши, а у бордюров чинили машины. В те дни, вспомнил Джек, старухи, кутаясь в пальто, обменивались у калиток новостями.Когда мать вошла в комнату, Джек спросил, куда подевались люди.— Теперь никто не выходит, — ответила она, встав рядом с ним у окна. — Я уже и к соседям-то не заглядываю и белье вывешивать на улице перестала. Один хулиган на прошлой неделе перелез через забор и украл кресло-качалку, ту, что ты купил.— Я тебе надстрою забор повыше и куплю новую качалку, — сказал Джек.— Не надо, бог с ней, с качалкой, — раздраженно отмахнулась Норма. — Все равно сопрут, да и солнце в Англии теперь уже не то.Они прошли в кухню, и Норма ойкнула, обнаружив, что клетка Питера все еще закрыта синтетическим подсолнухом.В доме не было продуктов, которые Джек мог бы заставить себя съесть. За чайной коробкой в углу посудной полки были свалены неоплаченные счета. Весь дом следовало прибрать, проветрить и сменить предметы первой необходимости; даже в кормушке Питера не осталось семян, а пустой пакетик «Трилл» лежал в серванте рядом с банками заплесневелого джема и прокисших солений. Джек надеялся вернуться в тот вечер в Лондон и нормально провести второй выходной — он планировал посетить галерею Тэйт Национальная художественная галерея Тэйт.
, своими глазами посмотреть на то, о чем все говорят, — но теперь понял, что придется остаться еще на одну ночь и решить проблемы матери. Он расчистил место на кухонном столе и принялся составлять список:
Позвонить слесарю. Вычистить клетку. АСДА Сеть магазинов потребительских товаров.
— продукты. Найти уборщицу/пылесос. Почта — забрать пенсию. Банк — договориться о задолженности. Найти Ивонну?
Потом вынул чековую книжку и выписал чек в уплату долгов.— Ненавижу сидеть без денег, — сказала Норма. — Ну зачем Трев умер?— Не надо было в потемках по церковной крыше лазить, — ответил Джек.О смерти отчима Джек узнал с тайным облегчением. Одним преступником в семье меньше. Кроме того, судимости Тревора были для него постоянным источником неприятностей. Несколько раз на протяжении своей карьеры он подозревал, что живой Тревор мешает продвижению по службе.Норма погрузилась в воспоминания о похоронах Тревора:— Ни разу не видала, чтобы в церкви столько народу собралось, а на кладбище прямо сотни пришли. Людей прижимали к надгробиям, помнишь, Джек? А викарий о Треве так хорошо говорил.Джеку запомнилось, как он сидел в церкви буквально в метре от роскошного гроба и гадал, как стажер-викарий справится с печально известной уголовной славой Тревора и странными обстоятельствами его гибели. Но этот осел в ошейнике провозгласил Тревора «ярким характером», восславил его паханскую деятельность и назвал Тревора «первопроходцем, который взялся за утилизацию мусора задолго до того, как это стало нормой».Норма продолжала:— Теперь вот жалею, что Трева не кремировали. Не нравится мне, что он там в земле, один совсем.— Ты мне так и не сказала, мам, сколько Трев тебе оставил, — сменил тему Джек.Норма принялась рыться в карманах пальто и курток, которые грудой висели на единственном крючке за кухонной дверью. Джек знал, что она ищет сигареты. Казалось, все его детство прошло в чаду сигаретного дыма.Наконец она вытащила смятый бычок «Ламберт и Батлер", который сначала триумфально подняла вверх, а уж потом воткнула в губы. Джек напряженно ждал, пока она открывала ящики и шарила в сумках. Коробок спичек нашелся в ящике под грязной мойкой.Норма села и пустила дым поверх стола.— Не люблю я о деньгах говорить, — упрямо пробормотала она.— Надо, мама, — возразил Джек. — Ты у Ивонны деньги забрала?Норма мотнула головой.Джек не советовал матери инвестировать в финансовую пирамиду его сестры Ивонны «Женщины, быстрее богатейте», которую та основала под девизом защиты прав женщин. Но мать все-таки вложила три тысячи фунтов, загипнотизированная россказнями Ивонны о том, как простые женщины уходят с ее собраний, унося за раз по двадцать четыре тысячи наличными.Теперь Ивонна и мать друг с другом не разговаривают. Вообще-то они ни разу не виделись с тех пор, как Ивонна защитила свои права и исчезла, бросив озадаченного мужа, с которым прожила двадцать лет. Ее не сумел найти даже компьютер Главного управления полиции. Джеку здорово не хватало Ивонны. Прежде сестра заботилась о матери, а теперь, похоже, все заботы легли на его плечи.Джек занялся делами. Он отвез мать в супермаркет «АСДА». На щите объявлений оставил записку: «Требуется уборщица. Три часа в неделю».Пока они выгружали из машины замороженные полуфабрикаты, в гостиной зазвонил телефон. Джек снял трубку, и молодой мужской голос произнес:— Я звоню насчет вакансии уборщицы. Джек с сомнением слушал.— Я хорошо прибираю, — продолжал молодой человек. — Раньше в больнице работал.— А теперь почему не работаете? — с подозрением спросил Джек.— А теперь я студент. Приходится подрабатывать, чтобы платить за учебники.Джек попросил молодого человека, Джеймса Гамильтона, прийти часов в пять.Морган Клэр писал эссе о толпуддлских мучениках. Почерк у него был разборчивый и четкий: «Толпуддлские мученики — это шесть сельскохозяйственных рабочих, образовавшие „Общество друзей“ в 1833 году, когда хозяин урезал им зарплату с девяти до шести шиллингов в неделю".
С чувством неловкости Морган сознавал, что его сестра Эстель манкирует уроками, и позже наверняка выйдет скандал, когда мама с папой поднимутся к ним на полчаса — пообщаться как следует.— Эстель, ты бы хоть вид сделала, что уроками занимаешься, ну хоть начни! — сказал Морган.— А мне плевать, что будет, когда вырасту, — отозвалась Эстель. — Хочу быть необразованной.Морган засмеялся.— А ты уже образованная. Не можешь же ты всему разучиться.— Тогда не буду экзамены сдавать, — сказала Эстель.Морган продолжал писать: «На мой взгляд, эти люди, Джеймс Брайн, Томас Стэнфилд, Джон Стэнфилд, Джеймс Хэмметт, Джордж Лавлесс и Джеймс Лавлесс, явились пионерами рабочего движения и не заслуживали столь жестокого и бессердечного отношения".
Он положил ручку.— Ну и какие у тебя цели в жизни?— Целей куча, — ответила Эстель. — Я хочу быть жутко красивой, и чтобы шкаф был набит дорогим шмотьем, и я хочу выйти замуж за симпатичного мужчину, который будет меня смешить, и еще хочу завести ребенка.Служба МИ-5 слушала, как премьер-министр с женой занимаются любовью. В передней спинке bateau lit Водяная кровать (франц.)
был спрятан крошечный микрофон, не больше ноготка новорожденного младенца.— Пыхтят, будто уже на полпути в Сноудон Национальный парк на севере Уэльса.
, — заметил агент Роберт Палмер.— Лучше бы уж ехали на свой хренов саммит, — буркнул агент Алан Кларк.— Стыдоба… Слава богу, хоть аудио только.Изменившийся тон в страстных ласках премьер-министра подсказал агентам, что скоро тот кончит и потянется за туалетной бумагой.Морган Клэр не ожидал застать родителей в постели в шесть вечера. Когда четыре месяца назад родилась Поппи, он был вынужден признать, что его родители все еще занимаются этим, несмотря на возраст. Это и без того жуткая пошлятина, но заниматься этим при свете дня — просто извращение или что-то типа того. Они что, животные? Конечно, не надо было входить без стука, но ведь так хотелось рассказать папе о толпуддлских мучениках.— Папа, ты знаешь о толпуддлских мучениках? Агент Кларк хихикнул:— Вот вам и прерванный половой акт.— Конечно, знаю.— И что ты о них думаешь?— По-моему, это были мужественные люди, но они заблуждались.— Заблуждались? В чем? — В голосе Моргана звучало огорчение.— Ну, по-моему, они избавили бы и себя и свои семьи от массы неприятностей, если бы согласились вести с хозяином переговоры о повышении зарплаты, а не вышли на улицы подстрекать.Краска залила лицо Моргана. Он всем сердцем любил толпуддлских мучеников, их жен и детей и готов был умереть за их правое дело.— Папа, они же никого не подстрекали, наоборот, вызвались охранять здания от бунтарей и поджигателей. И потом, папа, они не требовали повысить зарплату, наоборот, им ее урезали с девяти до шести шиллингов в неделю.Эдвард улыбнулся:— Возможно, хороший компромисс помог бы сговориться на семи с половиной шиллингах.— Но, папа, они ведь и на девять шиллингов не могли своих детей нормально…— Они подписали противозаконный договор, Морган.— Они образовали «Общество друзей», папа. И только! И были правы на все сто!— Не бывает только черного и белого, Морган! Они стали врагами государства.— Нет, НЕ СТАЛИ! Это были славные ребята, и они восстали против жестокой и, значит, несправедливой системы, а их за это сослали в Австралию на семь лет! На чьей ты стороне, папа?Адель вопросила приглушенно из-под одеяла:— Что значит «на чьей-то стороне»? Морган заорал:— Сама знаешь, какого хрена это значит! Адель выскочила из-под одеяла и заорала:— Забудь о кроссовках «Найк»! И еще — неделю без прогулок! А теперь вон, мне нужно встать, а я раздета.Морган спросил:— Папа, у тебя есть дело, за которое ты готов умереть?Премьер-министр ответил:— Только не сейчас, сынок.Агенты услышали, как хлопнула дверь. Потом Адель сказала:— У тебя ведь сегодня прямой эфир? После душа не жалей дезодоранта. Ты жутко потеешь под софитами, Эд.
Ближе к пяти Норма поднялась на второй этаж. Когда она снова спустилась, Джек увидел, что мать надела одно из своих длинных летних платьев, заколола волосы и накрасила губы.Джеймс Гамильтон обезоружил их обоих своим удивительным рвением в домашней работе. Джек провел его по домику, извинился за его состояние и объяснил, что мать недавно избили и она запустила хозяйство. Только одно было не совсем правдой: Норма никогда не отличалась хозяйственностью. Но в ответ на каждое его оправдание Джеймс просто улыбался и говорил:— Нет проблем. Джеймсу понравился Питер.— У моего отца дома в саду раньше были попугайчики, — сказал он.— В клетке? — спросил Джек.— Нет, дикие. Он на Тринидаде жил.— А я думал, волнистые попугайчики есть только в Австралии, — удивился Джек.— Не-а, на Тринидаде их навалом, — ответил Джеймс.— А ваша мать с Тринидада? — спросила Норма.— Нет, маманя была отсюдова, только померла. Когда приступать?Даже не посоветовавшись с Джеком, Норма распорядилась:— Можешь начать сейчас, почисти клетку. Джеймс, однако, посмотрел на Джека:— Скажем, семь фунтов в час? Джек ответил:— Нет, скажем, шесть.В половине восьмого Джеймс покинул дом с двенадцатью фунтами в кармане. За два часа он преобразил кухню и даже вычистил и отполировал зеркальце в клетке Питера. Он обещал вернуться на следующее утро в десять, перед занятиями.Когда Джеймс ушел, Джек засунул в сверкающую духовку две порции картофельной запеканки с мясом.— Какой симпатичный паренек, — сказала Норма. — Джек, а тебе по карману, чтобы он приходил два раза в неделю?— По карману, конечно, а то как же, Пит? — отозвался Джек.Они отнесли еду в гостиную, потому что по телевизору шла передача, которую оба хотели посмотреть. Сегодня начинался новый цикл программ «Лицом к прессе» — живой эфир перед аудиторией, полной звезд. Первым гостем согласился стать премьер-министр.Джек хотел посмотреть передачу из-за своих все более тесных отношений с премьер-министром. Интерес Нормы целиком сводился к звездам. Она надеялась увидеть сэра Клиффа Ричарда Клифф Ричард (р. 1940) считается самым популярным певцом Великобритании — более 60 раз попадал в первую десятку хитов.
и выяснить по его лицу, не девственник ли он.Джек устроился ужинать за своим старым письменным столом. Норма села на диване, пристроив тарелку на коленях.
Премьер-министр сидел и комнате ожидания и голодными глазами следил, как Донна Флак, продюсер «Лицом к прессе», снимает полиэтилен с овальной тарелки с бутербродами. Врожденные хорошие манеры не позволяли ему вскочить и наброситься на угощение.Донна скатала пленку в комок и ловко швырнула через всю комнату в мусорную корзину с надписью «Би-би-си».— Во как! — воскликнул премьер-министр. — Вам бы в крикет за Англию играть!Его помощники и шишки с Би-би-си, сгрудившиеся в комнате, смеялись дольше, чем шутка того заслуживала.— Я стояла в воротах в первой женской команде Кембриджа, — сообщила Донна.— Вы и теперь первая, — улыбнулся премьер-министр.Донна вручила ему тарелку с салфеткой и предложила блюдо. Эдвард взял два бутерброда с копченым лососем. Ему хотелось посидеть где-нибудь в уголке и спокойно пожевать, но вокруг собралась целая толпа.Александр передал ему список вопросов и возможные варианты ответов.— Причин для беспокойства нет, — добавил он. Александр знал всех журналистов в зрительном зале, всех, кроме некой Мэри Мерфи. В справке говорилось, что она из «Нортантс войс». Двадцать пять лет, разведена, дочке три года, голосует за Социалистический альянс.В студии, забитой звездами, в первом ряду сидела Ульрика Джонсон рядом со Стивеном Хокингом и Гэри Линекером Ульрика Джонсом — популярная британская телеведущая шведского происхождения, известная своими скандальными мемуарами и романом с тренером сборной Англии по футболу. Стивен Хокинг (р. 1942) — выдающийся астрофизик, с детства прикованный к инвалидному креслу. Гэри Линекер (р. I960) — звезда английского футбола 80-х годов, сейчас спортивный комментатор.
. Когда премьер-министр вышел в студию, раздались громкие аплодисменты. Он запрыгнул на высокий табурет, скрестил ноги, расплел их, наконец пристроил одну ногу на перекладине табурета, а другую оставил болтаться в воздухе.После быстрой проверки микрофона, когда премьер-министр рассказал, что ел на завтрак — «яичница, апельсиновый сок, мюсли, тосты с отрубями и… гм…» — посыпались вопросы о введении евро.— Я очевидно дал понять, что референдум состоится, когда…Об Африке.— Очевидно, перед Африкой стоят огромные проблемы…И о Малкольме Блэке.— Я думаю, всем очевидно, что Малкольм — прекрасный министр финансов…И все шло гладко, пока Мэри Мерфи не спросила, знает ли он, сколько стоит пинта молока. Эдвард улыбнулся и сказал:— Мы же европейцы, Мэри, вы, очевидно, имеете в виду литр.Публика рассмеялась. А Мэри Мерфи — нет.— Ну так сколько? — требовательно спросила она.Премьер-министр снова улыбнулся и, чтобы выиграть время, уточнил:— Пастеризованное или из-под коровки? Звездная аудитория засмеялась, на сей раз более нервно. Мало кто из присутствовавших знал цены на молоко.— Любое, — неумолимо потребовала Мэри Мерфи. Грэм Нортон, сидевший между Адель и Беном Элтоном, крикнул:— Да бросьте вы это молоко, сколько стоит бутылка «Боллинджера»? Дорогая марка шампанского.
Когда смех утих, колумнист из «Индепендент» спросил:— Господин премьер-министр, в прессе много разнотолков, и недавние опросы подтверждают, что вы оторвались от реальностей ежедневной жизни. Разве вы можете и дальше называться народным премьером?Премьер-министр ответил через три долгие секунды. Он улыбнулся, помигал и сказал:— Слушайте, пару дней назад я беседовал с простым парнем о его пожилой матери, которая стала жертвой ужасного уличного преступления.Джек сказал Норме:— Это он о тебе, мам.— Что ты мелешь, — ответила она. — Я не пожилая.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25
, своими глазами посмотреть на то, о чем все говорят, — но теперь понял, что придется остаться еще на одну ночь и решить проблемы матери. Он расчистил место на кухонном столе и принялся составлять список:
Позвонить слесарю. Вычистить клетку. АСДА Сеть магазинов потребительских товаров.
— продукты. Найти уборщицу/пылесос. Почта — забрать пенсию. Банк — договориться о задолженности. Найти Ивонну?
Потом вынул чековую книжку и выписал чек в уплату долгов.— Ненавижу сидеть без денег, — сказала Норма. — Ну зачем Трев умер?— Не надо было в потемках по церковной крыше лазить, — ответил Джек.О смерти отчима Джек узнал с тайным облегчением. Одним преступником в семье меньше. Кроме того, судимости Тревора были для него постоянным источником неприятностей. Несколько раз на протяжении своей карьеры он подозревал, что живой Тревор мешает продвижению по службе.Норма погрузилась в воспоминания о похоронах Тревора:— Ни разу не видала, чтобы в церкви столько народу собралось, а на кладбище прямо сотни пришли. Людей прижимали к надгробиям, помнишь, Джек? А викарий о Треве так хорошо говорил.Джеку запомнилось, как он сидел в церкви буквально в метре от роскошного гроба и гадал, как стажер-викарий справится с печально известной уголовной славой Тревора и странными обстоятельствами его гибели. Но этот осел в ошейнике провозгласил Тревора «ярким характером», восславил его паханскую деятельность и назвал Тревора «первопроходцем, который взялся за утилизацию мусора задолго до того, как это стало нормой».Норма продолжала:— Теперь вот жалею, что Трева не кремировали. Не нравится мне, что он там в земле, один совсем.— Ты мне так и не сказала, мам, сколько Трев тебе оставил, — сменил тему Джек.Норма принялась рыться в карманах пальто и курток, которые грудой висели на единственном крючке за кухонной дверью. Джек знал, что она ищет сигареты. Казалось, все его детство прошло в чаду сигаретного дыма.Наконец она вытащила смятый бычок «Ламберт и Батлер", который сначала триумфально подняла вверх, а уж потом воткнула в губы. Джек напряженно ждал, пока она открывала ящики и шарила в сумках. Коробок спичек нашелся в ящике под грязной мойкой.Норма села и пустила дым поверх стола.— Не люблю я о деньгах говорить, — упрямо пробормотала она.— Надо, мама, — возразил Джек. — Ты у Ивонны деньги забрала?Норма мотнула головой.Джек не советовал матери инвестировать в финансовую пирамиду его сестры Ивонны «Женщины, быстрее богатейте», которую та основала под девизом защиты прав женщин. Но мать все-таки вложила три тысячи фунтов, загипнотизированная россказнями Ивонны о том, как простые женщины уходят с ее собраний, унося за раз по двадцать четыре тысячи наличными.Теперь Ивонна и мать друг с другом не разговаривают. Вообще-то они ни разу не виделись с тех пор, как Ивонна защитила свои права и исчезла, бросив озадаченного мужа, с которым прожила двадцать лет. Ее не сумел найти даже компьютер Главного управления полиции. Джеку здорово не хватало Ивонны. Прежде сестра заботилась о матери, а теперь, похоже, все заботы легли на его плечи.Джек занялся делами. Он отвез мать в супермаркет «АСДА». На щите объявлений оставил записку: «Требуется уборщица. Три часа в неделю».Пока они выгружали из машины замороженные полуфабрикаты, в гостиной зазвонил телефон. Джек снял трубку, и молодой мужской голос произнес:— Я звоню насчет вакансии уборщицы. Джек с сомнением слушал.— Я хорошо прибираю, — продолжал молодой человек. — Раньше в больнице работал.— А теперь почему не работаете? — с подозрением спросил Джек.— А теперь я студент. Приходится подрабатывать, чтобы платить за учебники.Джек попросил молодого человека, Джеймса Гамильтона, прийти часов в пять.Морган Клэр писал эссе о толпуддлских мучениках. Почерк у него был разборчивый и четкий: «Толпуддлские мученики — это шесть сельскохозяйственных рабочих, образовавшие „Общество друзей“ в 1833 году, когда хозяин урезал им зарплату с девяти до шести шиллингов в неделю".
С чувством неловкости Морган сознавал, что его сестра Эстель манкирует уроками, и позже наверняка выйдет скандал, когда мама с папой поднимутся к ним на полчаса — пообщаться как следует.— Эстель, ты бы хоть вид сделала, что уроками занимаешься, ну хоть начни! — сказал Морган.— А мне плевать, что будет, когда вырасту, — отозвалась Эстель. — Хочу быть необразованной.Морган засмеялся.— А ты уже образованная. Не можешь же ты всему разучиться.— Тогда не буду экзамены сдавать, — сказала Эстель.Морган продолжал писать: «На мой взгляд, эти люди, Джеймс Брайн, Томас Стэнфилд, Джон Стэнфилд, Джеймс Хэмметт, Джордж Лавлесс и Джеймс Лавлесс, явились пионерами рабочего движения и не заслуживали столь жестокого и бессердечного отношения".
Он положил ручку.— Ну и какие у тебя цели в жизни?— Целей куча, — ответила Эстель. — Я хочу быть жутко красивой, и чтобы шкаф был набит дорогим шмотьем, и я хочу выйти замуж за симпатичного мужчину, который будет меня смешить, и еще хочу завести ребенка.Служба МИ-5 слушала, как премьер-министр с женой занимаются любовью. В передней спинке bateau lit Водяная кровать (франц.)
был спрятан крошечный микрофон, не больше ноготка новорожденного младенца.— Пыхтят, будто уже на полпути в Сноудон Национальный парк на севере Уэльса.
, — заметил агент Роберт Палмер.— Лучше бы уж ехали на свой хренов саммит, — буркнул агент Алан Кларк.— Стыдоба… Слава богу, хоть аудио только.Изменившийся тон в страстных ласках премьер-министра подсказал агентам, что скоро тот кончит и потянется за туалетной бумагой.Морган Клэр не ожидал застать родителей в постели в шесть вечера. Когда четыре месяца назад родилась Поппи, он был вынужден признать, что его родители все еще занимаются этим, несмотря на возраст. Это и без того жуткая пошлятина, но заниматься этим при свете дня — просто извращение или что-то типа того. Они что, животные? Конечно, не надо было входить без стука, но ведь так хотелось рассказать папе о толпуддлских мучениках.— Папа, ты знаешь о толпуддлских мучениках? Агент Кларк хихикнул:— Вот вам и прерванный половой акт.— Конечно, знаю.— И что ты о них думаешь?— По-моему, это были мужественные люди, но они заблуждались.— Заблуждались? В чем? — В голосе Моргана звучало огорчение.— Ну, по-моему, они избавили бы и себя и свои семьи от массы неприятностей, если бы согласились вести с хозяином переговоры о повышении зарплаты, а не вышли на улицы подстрекать.Краска залила лицо Моргана. Он всем сердцем любил толпуддлских мучеников, их жен и детей и готов был умереть за их правое дело.— Папа, они же никого не подстрекали, наоборот, вызвались охранять здания от бунтарей и поджигателей. И потом, папа, они не требовали повысить зарплату, наоборот, им ее урезали с девяти до шести шиллингов в неделю.Эдвард улыбнулся:— Возможно, хороший компромисс помог бы сговориться на семи с половиной шиллингах.— Но, папа, они ведь и на девять шиллингов не могли своих детей нормально…— Они подписали противозаконный договор, Морган.— Они образовали «Общество друзей», папа. И только! И были правы на все сто!— Не бывает только черного и белого, Морган! Они стали врагами государства.— Нет, НЕ СТАЛИ! Это были славные ребята, и они восстали против жестокой и, значит, несправедливой системы, а их за это сослали в Австралию на семь лет! На чьей ты стороне, папа?Адель вопросила приглушенно из-под одеяла:— Что значит «на чьей-то стороне»? Морган заорал:— Сама знаешь, какого хрена это значит! Адель выскочила из-под одеяла и заорала:— Забудь о кроссовках «Найк»! И еще — неделю без прогулок! А теперь вон, мне нужно встать, а я раздета.Морган спросил:— Папа, у тебя есть дело, за которое ты готов умереть?Премьер-министр ответил:— Только не сейчас, сынок.Агенты услышали, как хлопнула дверь. Потом Адель сказала:— У тебя ведь сегодня прямой эфир? После душа не жалей дезодоранта. Ты жутко потеешь под софитами, Эд.
Ближе к пяти Норма поднялась на второй этаж. Когда она снова спустилась, Джек увидел, что мать надела одно из своих длинных летних платьев, заколола волосы и накрасила губы.Джеймс Гамильтон обезоружил их обоих своим удивительным рвением в домашней работе. Джек провел его по домику, извинился за его состояние и объяснил, что мать недавно избили и она запустила хозяйство. Только одно было не совсем правдой: Норма никогда не отличалась хозяйственностью. Но в ответ на каждое его оправдание Джеймс просто улыбался и говорил:— Нет проблем. Джеймсу понравился Питер.— У моего отца дома в саду раньше были попугайчики, — сказал он.— В клетке? — спросил Джек.— Нет, дикие. Он на Тринидаде жил.— А я думал, волнистые попугайчики есть только в Австралии, — удивился Джек.— Не-а, на Тринидаде их навалом, — ответил Джеймс.— А ваша мать с Тринидада? — спросила Норма.— Нет, маманя была отсюдова, только померла. Когда приступать?Даже не посоветовавшись с Джеком, Норма распорядилась:— Можешь начать сейчас, почисти клетку. Джеймс, однако, посмотрел на Джека:— Скажем, семь фунтов в час? Джек ответил:— Нет, скажем, шесть.В половине восьмого Джеймс покинул дом с двенадцатью фунтами в кармане. За два часа он преобразил кухню и даже вычистил и отполировал зеркальце в клетке Питера. Он обещал вернуться на следующее утро в десять, перед занятиями.Когда Джеймс ушел, Джек засунул в сверкающую духовку две порции картофельной запеканки с мясом.— Какой симпатичный паренек, — сказала Норма. — Джек, а тебе по карману, чтобы он приходил два раза в неделю?— По карману, конечно, а то как же, Пит? — отозвался Джек.Они отнесли еду в гостиную, потому что по телевизору шла передача, которую оба хотели посмотреть. Сегодня начинался новый цикл программ «Лицом к прессе» — живой эфир перед аудиторией, полной звезд. Первым гостем согласился стать премьер-министр.Джек хотел посмотреть передачу из-за своих все более тесных отношений с премьер-министром. Интерес Нормы целиком сводился к звездам. Она надеялась увидеть сэра Клиффа Ричарда Клифф Ричард (р. 1940) считается самым популярным певцом Великобритании — более 60 раз попадал в первую десятку хитов.
и выяснить по его лицу, не девственник ли он.Джек устроился ужинать за своим старым письменным столом. Норма села на диване, пристроив тарелку на коленях.
Премьер-министр сидел и комнате ожидания и голодными глазами следил, как Донна Флак, продюсер «Лицом к прессе», снимает полиэтилен с овальной тарелки с бутербродами. Врожденные хорошие манеры не позволяли ему вскочить и наброситься на угощение.Донна скатала пленку в комок и ловко швырнула через всю комнату в мусорную корзину с надписью «Би-би-си».— Во как! — воскликнул премьер-министр. — Вам бы в крикет за Англию играть!Его помощники и шишки с Би-би-си, сгрудившиеся в комнате, смеялись дольше, чем шутка того заслуживала.— Я стояла в воротах в первой женской команде Кембриджа, — сообщила Донна.— Вы и теперь первая, — улыбнулся премьер-министр.Донна вручила ему тарелку с салфеткой и предложила блюдо. Эдвард взял два бутерброда с копченым лососем. Ему хотелось посидеть где-нибудь в уголке и спокойно пожевать, но вокруг собралась целая толпа.Александр передал ему список вопросов и возможные варианты ответов.— Причин для беспокойства нет, — добавил он. Александр знал всех журналистов в зрительном зале, всех, кроме некой Мэри Мерфи. В справке говорилось, что она из «Нортантс войс». Двадцать пять лет, разведена, дочке три года, голосует за Социалистический альянс.В студии, забитой звездами, в первом ряду сидела Ульрика Джонсон рядом со Стивеном Хокингом и Гэри Линекером Ульрика Джонсом — популярная британская телеведущая шведского происхождения, известная своими скандальными мемуарами и романом с тренером сборной Англии по футболу. Стивен Хокинг (р. 1942) — выдающийся астрофизик, с детства прикованный к инвалидному креслу. Гэри Линекер (р. I960) — звезда английского футбола 80-х годов, сейчас спортивный комментатор.
. Когда премьер-министр вышел в студию, раздались громкие аплодисменты. Он запрыгнул на высокий табурет, скрестил ноги, расплел их, наконец пристроил одну ногу на перекладине табурета, а другую оставил болтаться в воздухе.После быстрой проверки микрофона, когда премьер-министр рассказал, что ел на завтрак — «яичница, апельсиновый сок, мюсли, тосты с отрубями и… гм…» — посыпались вопросы о введении евро.— Я очевидно дал понять, что референдум состоится, когда…Об Африке.— Очевидно, перед Африкой стоят огромные проблемы…И о Малкольме Блэке.— Я думаю, всем очевидно, что Малкольм — прекрасный министр финансов…И все шло гладко, пока Мэри Мерфи не спросила, знает ли он, сколько стоит пинта молока. Эдвард улыбнулся и сказал:— Мы же европейцы, Мэри, вы, очевидно, имеете в виду литр.Публика рассмеялась. А Мэри Мерфи — нет.— Ну так сколько? — требовательно спросила она.Премьер-министр снова улыбнулся и, чтобы выиграть время, уточнил:— Пастеризованное или из-под коровки? Звездная аудитория засмеялась, на сей раз более нервно. Мало кто из присутствовавших знал цены на молоко.— Любое, — неумолимо потребовала Мэри Мерфи. Грэм Нортон, сидевший между Адель и Беном Элтоном, крикнул:— Да бросьте вы это молоко, сколько стоит бутылка «Боллинджера»? Дорогая марка шампанского.
Когда смех утих, колумнист из «Индепендент» спросил:— Господин премьер-министр, в прессе много разнотолков, и недавние опросы подтверждают, что вы оторвались от реальностей ежедневной жизни. Разве вы можете и дальше называться народным премьером?Премьер-министр ответил через три долгие секунды. Он улыбнулся, помигал и сказал:— Слушайте, пару дней назад я беседовал с простым парнем о его пожилой матери, которая стала жертвой ужасного уличного преступления.Джек сказал Норме:— Это он о тебе, мам.— Что ты мелешь, — ответила она. — Я не пожилая.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25