– Это не совсем так. Да, при создании чистой расы мы не можем рисковать из-за каких-то контактов сверхличностей с представителями человечества. Их судьба очень необычна, прекрасна, и нельзя, чтобы они попали под шовинистический каток человечества. Ты мудрый человек, инспектор, и поэтому ты должен понять меня. Ты бы передал в руки дебильного ребенка чудесные свойства, которые могли бы впоследствии стать опасным оружием?
– Вы с таких позиций оцениваете нас?
– Да, так мы представляем себе вашу Федерацию. Хороший, здоровый ребенок, но почему-то с детства недоразвитый. Его психика находится на эмоциональном уровне немногим выше элементарных инстинктивных реакций. Он делает бесчисленные движения и размножается, так как ничего другого не умеет делать, разрастаясь среди звезд, словно раковая опухоль.
– Софистика!
– Разве? У нас много ясновидящих по разным специальностям. Каждый из них мог бы разрушить твое представление о будущем общества. И мы не хотели бы брать на себя ответственность за то, что вы могли бы сделать с нами, узнав, какие варианты будущего мы вам пророчим.
– Думаю, что ты переоцениваешь возможности своих ясновидящих. Во всяком случае, спасибо тебе, ты предупредил меня. И таким образом тяжесть ответственности ложится на нас, а не на вас. И поэтому я еще раз прошу тебя, отдай нам ясновидящего Хаоса.
Шум за окном, до сих пор несколько приглушенный, постепенно нарастал и становился все более яснее. Вдруг послышался ритмичный стук бьющих друг о друга палок, а потом низкий рев рога. Коул на плече Вилдхейта беспокойно задвигался. Инспектор ощутил какой-то сильный и странный запах, похожий на запах фиалок.
– Что там происходит снаружи?
– Вернулись стражники. Чувствователи делятся на много каст. Одни готовы стать на твою сторону, другие все отдали бы за то, чтобы убить тебя. Я уже говорил тебе, что твое пребывание на этой планете небезопасно для тебя. Стражники обеспечивают порядок, пока Совет Старейшин не решит, что сделать для тебя или с тобой. Тем временем ты будешь находиться под стражей и не советую тебе сопротивляться.
Оружие субинспектора срабатывало при малейшем прикосновении пальцев. Но он решил пока повременить с его применением. Он встал и быстро подошел к окну, чтобы разглядеть в темноте источники этих странных звуков. Сначала он ничего не видел, потом стали появляться силуэты белых палок, которые держали невидимые сейчас руки.
Тук… тук… тук…
Голос большого рога, звук которого иногда уходил за пределы слышимости, в область инфразвука, поразил мозг субинспектора вибрирующей пульсацией, отрывающей волю от разума.
Тук… тук… тук…
Белые палки гипнотизировали, создавая пустоту в мыслях человека.
Тук…
… Вилдхейт ощутил таинственный аромат, какое-то легкое головокружение, сладкую истому, которая медленно разливалась по его жилам. Так и не успев воспользоваться своим грозным оружием, он зашатался и рухнул на пол без сознания.

5

Он очнулся в подземелье из белого камня. Камера имела такие своды, словно должна была выдерживать солидный вес стоящего над ней здания. Снаружи был день. Яркий солнечный свет падал на отлично отполированный пол через узкие щели-бойницы. Первой мыслью Вилдхейта была мысль об оружии, но его как раз и не было. Оно исчезло вместе с одеждой. Когда он был без сознания, чьи-то руки умело сняли с него все снаряжение и одежду и одели его в простую хламиду, похожую на тогу. Коул был спокоен.
– Что же ты позволил влезть мне в такие неприятности? – спросил он у симбиота.
– Тебе ничего не угрожало, – возразил Коул. – Я призван охранять тебя только от опасности, которая грозит тебе смертью. Как тут разобраться в этих странных вещах, которыми обмениваются люди в разговоре? Вы являетесь расой, которая патологически проигрывает свои дела в суде.
– В это утро я потерял еще и мораль новой философии, – заметил Вилдхейт.
Он обнаружил дверь, а вернее, ряд дверей. После бесполезных попыток открыть какую-либо из них субинспектор добрался до одного из окошек, через которое проникал в камеру солнечный свет.
Он увидел только длинную, широкую, увенчанную башнями крепостную стену. Через определенные расстояния на ней торчали грозные шипы. Высказывания Пилона о недоразвитости человеческой расы привели к тому, что Вилдхейт впервые засомневался в собственных действиях.
Субинспектор с хмурым настроением продолжал обследовать подземелье, но так и не нашел ничего стоящего внимания. Он сел на лавку и стал ждать дальнейших событий. Но пробыть долго в одиночестве ему на удалось. Одна дверь распахнулась, и в камеру вошел мужчина, одетый в черную тунику. Он подошел к Вилдхейту, и на лице его возникла гримаса угодничества.
– Субинспектор, меня зовут Дабрия, я являюсь одним из главных стражников Майо. Твой арест был вынужденным, это была печальная необходимость. Если бы ты заглянул в планетарный атлас, то понял бы, что Майо заповедная планета и посадка здесь запрещена.
– Сомневаюсь, что что-то может запретить субинспектору пространства садиться там, где он пожелает. Хотя многие правители многих систем и не желали бы этого права. В конце концов важность тех миссий, которые мы выполняем, превышает всяческие ограничения. Так вот, Федерации требуется сейчас помощь вашего ясновидящего. Как можно ее получить?
– Мы понимаем ваши проблемы. Даже в этот момент, когда Совет Старейшин решает твой вопрос. Однако, тебе не повезло. У чувствователей быстро нарастает напряжение. Твое прибытие к нам может стать катализатором и вызвать страшную катастрофу. Ты опасен для всех нас.
– Верните мне мое снаряжение, одежду и дайте Ясновидящего Хаоса и через час нас уже не будет на Майо.
– Одностороннее соглашение, – Дабрия был невозмутим. – Что ты жертвуешь взамен?
– Шансы на развязку без меня как катализатора ваших внутренних проблем и исключение необходимости вызывать подразделения Федеральных Космических сил для моего освобождения. Думаю, что подобное действие могло бы вызвать в ваших кругах оппозиции некоторое недовольство.
– Угроза вероятна, но осуществить ее не удастся!
– В самом деле? Я бы не советовал пробовать.
Стражник отошел к двери.
– Я слышал о твоих способностях вести переговоры без использования технической аппаратуры, – начал он. – Хорошо, мы не будем предпринимать против тебя ничего. Может быть, предложенные тобой действия и решат наши проблемы. Тогда это было бы хорошо для нас обоих. Конечно, некоторые будут против, но я думаю, что это можно будет устранить.
Дабрия, не переставая говорить, шагнул вперед. Прыгнув, он молниеносным движением руки попытался ударить в горло субинспектора. Но ребро его ладони пронзило воздух. В этот же момент встречный удар повалил Дабрия на колени, а удар ногой в лицо послал безвольное тело в скольжение по полу. Стол задержал движение тела стражника. Ошеломленный Дабрия попытался встать, но ему на грудь опустился тяжелый сапог.
– Твоя попытка напасть на меня была величайшей глупостью, – засмеялся Вилдхейт. – Мое убийство ничего бы не решило. Вам пришлось бы отвечать перед шестью субинспекторами, чьи аргументы и вопросы были бы подкреплены мощью военного крейсера. А сейчас убирайся отсюда и приведи мне Ясновидящего!
Девушка следила за своими зверьками, пасущимися на Десятом Владении. Все утро она перегоняла их на другой склон под оборонной стеной, а сейчас привела их вниз и, разделив на две одинаковые группы, заставила щипать траву на дорожках. Потом опять завернула стадо на пастбище. Это занятие требовало терпеливости и спокойствия. Разумные животные ценили ее заботу, гарантировавшую им полные желудки безо всяких стрессов. Взамен Десятое Владение было тщательно выщипано и поддерживалось в порядке. Это владение представляло собой пример зависимости между миром людей и миром зверей. Жизнь в этой части Майо была прекрасной.
Когда работа близилась к концу, девушка, наконец-то, позволила себе оглянуться, чтобы оценить результаты своего труда. Она была довольна. Здесь, при хорошей погоде, буйной траве и покое работа приносила истинную радость.
Когда они добрались до долины, со сторожевой башни послышался крик:
– Эй, там Роза!
Она подняла глаза и увидала старого Пилона, машущего ей со стены. Она засмеялась и побежала к стене.
– Ты пришел, чтобы мы и сегодня во что-нибудь сыграли? Знаешь, я могу высвободить энтропию прямо из звезд. Думаю, что вскоре я смогу вернуться даже к Большому взрыву, создавшему нашу вселенную, – она замолчала, заметив его серьезное лицо.
– Иди сюда, Розочка. Мы должны поговорить.
– Что такое? Я не имею права подняться на стену.
– Тебе разрешат сделать это. У меня для тебя важные новости.
– Это наверняка не конец света, иначе я бы давно знала об этом.
Она быстро направила стадо на пастбище и побежала к дверям башни. И стражники расступились перед ней, пропуская наверх. Она взобралась по крутым ступенькам и, не переводя дыхания, одним махом взлетела на стену. Она была здесь впервые. Открывшийся отсюда вид захватил дух и закружил голову.
– Что случилось, Пилон? Почему ты такой грустный?
– Помнишь, как-то ты мне рассказывала о Хаосе. Говорила, что началась война.
– Я знала это, что же здесь такого?
– Ты была права, дочка. Война пришла и к нам.
– Куда? На Майо?
– Еще нет. Но она достигла нашей Галактики. Из всех наших ясновидцев, только ты смогла это предсказать. Сейчас прилетел инспектор из Федерации и просит помощи. Твоя способность предсказывания Хаоса является единственной в своем роде. Может быть, только ты сможешь перебороть ту силу, что навалилась на Галактику.
– Значит я должна пойти и поговорить с ним?
– Дело не только в разговоре. Он хочет забрать тебя с собой.
– На звезды?
– На звезды, а может и дальше.
– Что за вздор ты несешь?
– Его требование и так уже внесло разлад в Совет Старейшин.
Она отвернулась и посмотрела на зеленые поля, словно увидала их в первый раз.
– Ты хочешь, чтобы я улетела с ним?
– Я хочу, чтобы тебе было хорошо. Прошлой ночью я был против этого. Но подумал и решил, что твои таланты не найдут применения на Майо. Только там, в космосе, ты сможешь развить их. Многие ясновидцы променяли бы свой талант на твой дар предвидения Хаоса. И мое решение исходило из факта, что если ты не используешь этот шанс, то может быть такого случая больше не представится.
– Ты можешь это объяснить?
– Тот человек сказал, что если Федерация проиграет сражение, наша планета тоже погибнет. Чужаки очистят от людей и этот край Галактики.
– Ты говоришь это таким скорбным тоном…
– Жизнь, великая штука, девочка. Стены, которые мы воздвигли между собой и остальным человечеством, стоят не зря. Пропасть между нами велика. У нас давно уже чувствователи посвятили свою жизнь раскрытию в человеке скрытых свойств натуры. Сейчас мы находимся как бы в клетке, почти все возможности уже исчерпаны. Нужен приток новых сил. И это может дать космос!
– Но разве нас не учили, что звезды еще не готовы принять нас к себе?
– А разве кто-нибудь проверял это утверждение? Разве мы не сами должны побеспокоиться о себе?
– В таком случае, я готова!
– Это будет нелегкая дорога, девочка. Многие из Совета против этого. Но если существует разгадка, мы должны найти ее. Иди! У Дабрия есть план. Он не успокоится, пока не решит эту проблему.
Когда Дабрия во второй раз входил в камеру, он остановился на пороге, не решаясь подойти ближе к узнику.
– Инспектор, в прошлый раз мы немного повздорили. Поверьте, это не было личной неприязнью. Несмотря даже на то, что мне прибавилось хлопот. Но я разделяю твои взгляды на то, что твое убийство во много раз усложнило бы проблему, нежели положило бы конец. В связи с этим у меня есть предложение.
– И у меня тоже. Мне нужен ясновидящий Хаоса и свобода. Дайте мне два часа, в противном случае встречайте крейсер Федерации.
– В этом нет необходимости, инспектор. Я говорил с Пилоном. Мне, кажется, что всем нам одинаково необходимо, чтобы ясновидящий летел с тобой. Правда, здесь есть небольшая закавыка. Видишь ли наш закон, запрещает ясновидящим покидать Майо. Если Совет позволит твоему ясновидящему лететь с тобой, то оставшиеся чувствователи проявят недовольство, и это может привести к развалу нашей системы, всего того, что создавалось веками.
– Значит и у вас есть проблемы.
– Мы придумали решение проблемы, которое должно удовлетворить нас обоих. Пилон пошел за ясновидящим Хаоса, который должен согласиться помочь тебе. Когда он окажется здесь, мы оставим вас вдвоем, но стражник забудет запереть дверь. За ней ты найдешь свою одежду и снаряжение. Я верю в твои возможности, верю, что ты сможешь преодолеть все препятствия и похитить ясновидящего с планеты, пока мы будем стараться догнать вас. Ты получишь то, что являлось целью твоего прилета сюда, ну а я не буду держать на тебя зла.
– Кто еще знает об этом?
– Никто, кроме Пилона и ясновидящего.
– Значит, если дело дойдет до драки, то кровь будет настоящей?
– Изучив твое орудие, я очень сомневаюсь в том, что это будет твоя кровь. Но сейчас нет другого выхода.
Весь следующий час Вилдхейт размышлял о двуличности человеческой натуры. Потом пришел Пилон и привел с собой девушку с дикими глазами, которая только недавно перешагнула черту созревания.
– Инспектор, это ясновидящий Хаоса. Ее зовут Роза. Заботься о ней, поскольку она единственный прекрасный цветок из всех, которые до сих пор удавалось вырастить чувствователям.
Вилдхейт с трудом встал.
– Вот уже не думал, что ясновидящим Хаоса окажется девушка.
– Хочу предупредить тебя, инспектор, что план твой не вполне верен. – Пилон скривился. – Знаю также, что результаты будут не такими, каких ты ждешь. Кроме того, ты толкнул нас на новую дорогу, и пути назад у нас уже нет. Кстати, у этой девочки есть еще одно имя, которое впредь ты должен будешь употреблять в обращении с ней. Ветка, это субинспектор пространства Вилдхейт, своего рода стражник Галактики. Его оружие ужасно, но помыслы откровенны. Он очень наивен и слабо интерпретирует естество вселенной. Ты должна его многому научить. Читай звезды, девочка…
Когда Пилон повернулся к выходу, Вилдхейт взял его под руку.
– Подожди! – сказал он. – Ветка, если бы я знал, что ты так молода, я не просил бы Совет о помощи. Перед нами трудная и опасная дорога, охота за Оружием Хаоса, и будет очень опасным делом. Ты в самом деле готова идти со мной?
Пилон посмотрел на нее. В его глазах вспыхнула тень разочарования.
– Что же ты, Ветка, ответишь?
– Эта минута уже оставила свой след на узорах Хаоса. Она дала начало одному из самых сильных потрясений энтропии, какие когда-либо имели место в Галактике.
– Слышишь, инспектор? Будущее продиктовало свой приговор. И пускай никому из нас не кажется, что он имеет право выбора. Начатое вами дело встряхнет вселенную. Неизвестно, хорошо это или нет, но оно должно было случиться.
Когда Пилон вышел, Вилдхейт повернулся к девушке. По выражению ее глаз он понял, что она четко видит симбиота на его плече.
– Ты удивлена, девочка? – спросил он как можно более нежным голосом. – На бойся этого. Да, твой разум необычайно чувствителен. Большинство людей не видят Коула.
– Что это? – спросила она. Голос девушки дрожал от напряжения.
– Это Бог Коул.
– Не понимаю. Бог бесконечен.
– Верь в то, во что должна верить. Я сказал тебе правду. Существует много богов. Все они обладают огромной властью, однако ни один из них не обладает всемогуществом.
– Почему он так мигает?
– Он находится сразу в нескольких измерениях, и то, в котором находимся мы, является одним из них. Он беспрерывно мечется то в одно, то в другое, и поэтому он ни в каком не бывает полностью.
– Почему же он тогда сидит на твоем плече?
– Мы связаны с ним до смерти… до моей смерти. Коул бессмертен.
– И ты не можешь его снять? Никогда?
– Незачем. Он живет во мне.
– Как паразит, – вид Коула явна нервировал ее.
– Нет, не как паразит. Это симбиот. Мы помогаем друг другу. Понимаешь, помогаем, как два партнера.
– Не понимаю, – девушка покачала головой.
– Я отдаю Коулу духовную силу, необходимую ему для перемещения по измерениям, а он охраняет меня во время моей опасной работы.
Ватка избавилась, наконец, от терзавшего ее страха. Сейчас она уже могла рассмотреть Коула подробное.
– Он очень хорошенький.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20