Что ж это за страна? Мне не дают паспортов, следят, кто входит и выходит из моего дома. Не дают мне жить. Говорят, Перон тиран, но вы еще хуже, Полковник. Вы еще хуже.
— Ваш зять, сеньора, был насквозь коррумпированная личность. А в нынешнем правительстве только порядочные люди, люди чести.
— Все они такое же дерьмо, — пробормотала мать. — Чести полно, да одно говно. Уж извините меня.
— Бумаги Ренци, — настаивал Полковник. — Вы должны отдать их мне.
— Они не мои. Они ничьи. Ренци сказал, что это бумаги Эвиты, но я даже не успела их просмотреть. Отдать вам? И не подумаю. Считайте, что их нет.
— Я их возьму любым способом, — сказал Полковник. — Это они, так ведь?
Он попытался взять папки, лежавшие на груде чемоданов, но мать его опередила. Она схватила обе папки и вызывающе уселась на них.
— Уходите, Полковник. Вы меня выводите из себя. Полковник беспомощно вздохнул, словно разговаривая с ребенком.
— Предлагаю сделку, — сказал он. — Вы даете мне папки, подписываете постоянную доверенность, и завтра после полудня я присылаю вам паспорта. Даю вам слово.
— Все мне врут, — возразила мать. — Я уже подписала одну доверенность доктору Ара. А теперь вы просите у меня постоянную доверенность. Все врут.
— Я армейский офицер, сеньора. Я не могу вам соврать.
— Вы мужчина. Этого для меня достаточно, чтобы вам не верить. — Она разгладила юбку и с минуту сидела, отрицательно качая головой. Потом спросила: — Что я должна подписать?
Полковник достал из портфеля напечатанный на машинке документ с гербом посольства Эквадора и показал ей. Там значилось:
Я, Хуана Ибаргурен де Дуарте, даю свое согласие на то, чтобы тело моей дочери Эвиты было перевезено Верховным Правительством Нации с того места, где оно теперь находится, в другое, обеспечивающее его вечную сохранность. Это мое волеизъявление является моим свободным решением.
Внизу двое свидетелей подтверждали, что мать поставила свою подпись в их присутствии 15 октября 1955 года. Как теперь известно, все было ложью: дата, герб, свидетели.
— Завтра я пришлю вам паспорта, — повторил Полковник, подавая ей ручку. — Завтра непременно.
Мать подвинулась и отдала ему папки. Раньше или позже их все равно отнимут. Полковник или любой другой — они отнимут все, что захотят.
— Для вас же будет лучше исполнить ваше обещание, — сказала она с расстановкой. — Я не одинока, Полковник. Не беззащитна.
— Не надо мне угрожать. Я исполню обещание.
— Теперь уходите, — сказала мать, поднимаясь. — Берегите мою дочь. Не сделайте оплошности, не похороните копию.
Поскребыванье по стеклу стало упорным и монотонным. Вытянувшись длинной кишкой, пчелиный рой сооружал на стекле свои соты.
— Будьте спокойны. Идентичность тела установлена.
— А копии? Вам уже отдали все три копии?
— Не преувеличивайте, — небрежно сказал Полковник. — Есть только одна копия.
— Нет, есть три. Я их видела. Больше всего меня поразила та, что читала письмо. Совсем как живая. Даже я подумала, что это Эвита.
Она расплакалась. Старалась сдержаться, но плач вырывался сам по себе — словно из других глаз, из другой груди, из всех пережитых ею прошлых лет.
— Прислушайтесь к пчелам, — сказал Полковник. — Они заполонили город. Удивительное дело. А радио молчит… По радио ни слова не говорят об этом бедствии.
Выйдя на желтоватый, беспощадный свет, Полковник на миг поддался безумным словам этой фурии. Три копии тела! Необходимо скорей захватить их. Он обдумывал то, что ему сказала мать. Все слова слились в одно ненавистное, смертельное слово или имя, жужжавшее в его мыслях, но никогда не звучавшее в устах. Он включил радиоприемник в машине. Антонио Тормо, народный оркестр Фелисиано Брунелли, партита Баха: все его раздражало. Сосчитал до двадцати — напрасно. Попробовал сделать дыхательные упражнения.
ЭВИТА — глагол, 3-е лицо единств, числа наст, времени от глагола evitar (от лат. «evitare», «vitare»). Избегать, делать так, чтобы не случилось нечто такое, что должно случиться.
Он будет избегать слова «эвита»… Будет избегать зловредных слов, ему созвучных: левитация (оккульт.) — искусство подниматься в воздух без видимой опоры; витальный — прилагательное, образованное от слова «вита», жизнь. Будет избегать всех слов, зараженных зловещим духом этой женщины. Будет ее называть Кобыла, Змея, Гадина, Фрина, Эстерсита, Милонгита, Баттерфляй — любым именем из тех, какие сейчас в ходу, какими ее называют в песенках, только не тем проклятым, тем запретным, тем, что насылало беды произносившим его. La morte ё vita, Эвита, но также — Evita ё morte. Берегись: мертвая Эвита ё morte.
Расскажу о других событиях того дня, избегая патетики, которой они были окрашены. Буду излагать их сухо, как какой-нибудь пчеловод.
В обеденный час Полковник с отрядом из шести солдат снова явился в здание Всеобщей конфедерации труда. Войдя в холл на первом этаже, он заметил, что еще не убраны обломки бюста Эвиты, накануне вечером снесенного танком. Маленький отряд был вооружен маузерами и пистолетами «бальестер молина» и не соблюдал предписаний о секретности и осторожности, изданных новыми властями республики. Полковник разоружил охрану, стоявшую на посту на третьем этаже, приказал им всем возвратиться в казармы и заменил охранников своими людьми.
Доктор Педро Ара в рабочем переднике вышел в коридор и попытался урезонить Полковника. Это было бесполезно. Полковник теперь не признавал никаких резонов, кроме силы. Он втолкнул доктора обратно в лабораторию и принялся допрашивать его стоя, сжимая кулаки, едва удерживаясь от искушения пустить их в ход. Сперва Ара притворился, будто не знает, что существуют другие копии, кроме той, о которой он этим утром сказал, что она исчезла. Потом, когда Полковник упомянул о признаниях матери, доктор сломался. Те копии ему не принадлежат, сказал он. Они принадлежат итальянскому скульптору, работавшему над грандиозным памятником Сеньоре и оставившему, когда он сбежал, камеи, барельефы, гербы, скульптуры, терракотовые статуэтки Пресвятой Девы, кариатиды, маскароны и изображения Сеньоры в натуральную величину, поражавшие этой непривычной натуральностью размеров и еще тем, что Сеньора была в них, в этих копиях, словно бы сфотографирована в раю.
Эти объяснения Полковника не интересовали. Его интересовали копии. «Они здесь, рукой подать, — сообщил доктор. — В ящиках за занавесами святилища».
Впоследствии лабораторный анализ показал, что фальшивые Эвиты были изготовлены из смеси воска, винила и небольших вкраплений стекловолокна. Они отличались от подлинного тела тем, что имели более густой бронзовый оттенок — предосторожность, учитывавшая изменение цвета забальзамированных тканей, — и тем, что все они смотрели вниз.
— Вы, доктор, здесь уже не нужны, — сказал Полковник. — Оставьте труп в его стеклянном ящике и уходите. Я приказал, чтобы этот третий этаж опечатали. Я объявляю его военной зоной.
Между тем тело Эвиты, распростертое на стекле, противилось приказам и поступало, следуя своей собственной замогильной логике. Из ноздрей начали выделяться голубые и оранжевые струйки газа. Что там с ней происходит? — удивился Полковник. Она совершенна, она ни в чем не нуждается. Не страдает ни от кошмаров, ни от холода. Ей не вредят ни болезни, ни бактерии. У нее уже нет поводов быть печальной. Он осмотрел ее с головы до пят. Не хватало кусочка мочки левого уха и последней фаланги среднего пальца на правой руке. Присланные правительством судебные врачи срезали их для идентификации тела. Это Она, несомненно, Она. Как бы там ни было, он должен поставить свою метку: надрез, который только он сумеет опознать.
Он взял в лаборатории пинцеты, ланцеты, трубчатые зонды. Приподнял ей губы и изучил ожерелья зубов, стараясь не терять контроля над собой. Немного задержался на подмышках. Увидел выстриженный лобок, едва намечающиеся соски, плоские округлые груди — не груди, а грудки, не знавшие материнства. Тело. Что такое тело? — скажет впоследствии Полковник. Можно ли мертвое женское тело называть телом? Можно ли было это тело называть телом?
Ягодицы. Необычный продолговатый клитор. Какое искушение — клитор. Нет, надо сдержать свое любопытство. Потом он почитает имеющиеся у него записи о клиторе. Извилины и завитушки уха — вот это уже лучше. Он приподнял нетронутую мочку. В тени хрящей пологая дуга, впадина. Он выбрал точку. В том завитке, где прикрепляется мышца с самым длинным в анатомии человека названием (экстерноклеидомастоидеис), открылся девственный участок, куда еще не проникли погребальные масла. Он взял один из пинцетов. Вот так. Пункция, кусочек плоти. Осталась звездообразная меточка диаметром в полтора миллиметра, почти незаметная. Вместо крови выступила ниточка желтой смолы, мгновенно испарившаяся.
Он приказал запечатать бумажными лентами дверь лаборатории и святилища: Военная зона. Вход воспрещен. И вышел отдышаться в мглистом вечернем воздухе, насыщенном испарениями реки и безжалостной пыльцой.
Что он в конечном итоге знает об Эвите? Знает, что она была неотесанная, малограмотная, бойкая особа, этакая птичница, сбежавшая от своих кур. В своей тетради он записал: «Прислуга с тщеславием королевы. Агрессивная, нисколько не женственная. Увешанная драгоценностями с ног до головы, чтобы вознаградить себя за испытанные унижения. Злопамятная. Бессовестная. Сплошной позор». Но это были просто излияния чувств. Он знал вещи похуже. Знал, что, когда она умерла, письма с просьбами о свадебных нарядах для невест, о мебели, об устройстве на работу, об игрушках — поверить невозможно! — предлагалось адресовать на ее имя, чтобы получить ответ. Письма Эвите. И что она после смерти аккуратно подписывала все ответы. Кто-то имитировал ее подпись под фразами, вроде следующих: «Шлю тебе поцелуй с небес»; «Я счастлива находиться среди ангелов»; «Я каждый день беседую с Богом» и т. д. Так она распорядилась, уже в агонии. Позор».
Он вошел в кабинет с сильной головной болью, признаком какого-то расстройства. В чем причина? Еда? Секс? Исключено: его жизнь течет по заведенному порядку. Как у Канта, как в сменах времен года. Времен года? Вот оно, теперь что-то сместилось в строе природы. Ртутный столбик взмывает вверх: тридцать четыре градуса тепла. Налетели стаи саранчи. В ветвях деревьев роятся пчелы. Он в который раз посмотрел на гравюру Беллермана. Другие времена. Безмятежная прогулка Канта. Часы, послушно двигающиеся в такт его шагам. Там не было ни солнца, ни ночи, ни намека на ветер, был только тусклый свет вечности.
Никто его не слышит. Ничто уже не движется в недрах немыслимой тишины. Никто не ждет ответа.
И тогда он сел писать.
Что я знаю об этой особе, о Покойнице?
Изученные мною документы указывают два места ее рождения и три разные даты. Согласно записи в приходской церкви Лос-Тольдоса, или Хенераль-Виамонте, она родилась 7 мая 1919 г. в поместье Ла-Унион этого населенного пункта и имела другую фамилию: Эва Мария Ибаргурен. В списке артистов театра «Комедия» (1935 г.) все данные изменены: «Эвита Дуарте, инженю. Хунин, 21 ноября 1917 г.». В записи о бракосочетании с Хуаном Пероном она фигурирует как Мария Эва Дуарте, родившаяся в Хунине 7 мая 1922 г.
Предки? Родители? Братья и сестры?
Внебрачная дочь. Ее отец, Хуан Дуарте (1872—1926), был потомком скотоводов басков и арагонцев, служивших у других помещиков. Имел небольшое состояние, человек заурядный, политикан. В 1901 г. женился на Эстеле Грисо-лйа, с которой имел трех дочерей. Приехал в Лос-Тольдос в 1908 г. и взял в аренду несколько участков в двадцати километрах от железнодорожной станции.
В усадьбе на одном из этих участков жила в прислугах Хуана Ибаргурен (1894…) мать Покойной, также незаконнорожденная. Она была плодом случайной связи Петронилы Нуньес, рыночной торговки в Брагадо, и возницы баска Хоакина Ибаргурена, который любезно предоставил Хуане свое имя, прежде чем исчезнуть навсегда.
Мать Покойной вступила в сожительство с хозяином в 1910 г., во время празднества столетия Независимости. В начале лета, незадолго до жатвы, из Чивилкоя прибыла законная семья Дуарте, и Хуане пришлось скрываться в крестьянских хижинах. В марте родилась первая ее дочь, Бланка. В мае Дуарте возобновил их связь, и с той поры, в течение почти девяти лет, однообразный цикл сожительства этой пары повторялся с апреля по ноябрь. Другие дети: Элиса, 1913 г.; Хуан Рамон, 1914 г.; Эрминда, 1917 г.; Эва Мария, 1919 г. Все, кроме последней, были признаны отцом. Спустя четыре месяца после рождения Эвы Марии Хуан Дуарте навсегда покинул Лос-Тольдос. Один или два раза он навестил своих внебрачных детей, но в спешке, равнодушно, с желанием поскорей распрощаться со своим прошлым.
Что произошло после смерти отца в 1926 году?
(Информация зашифрована.)
Когда Покойную заметили как способную чтицу?Как назывались первые стихотворения ее репертуара ?
В 1933 г., когда она посещала шестой класс в школе № 1 Хунина, учительница Пальмира Релетти попросила ее участвовать в празднестве 9 июля. Покойная выбрала для этого случая короткое стихотворение из знаменитой книги Ама-до Нерво «Недвижимая возлюбленная», озаглавленное «Как хорошо мертвым!». Поощренная сеньоритой Репетти, она в тот же день выступила у микрофона в заведении, торговавшем хозяйственными товарами, и прочитала там свое самое любимое стихотворение Нерво «Она мертва!» из книги «Тень крыла».
Когда и почему она решила уехать из Хунина, чтобы попытать счастья в качестве артистки в Буэнос-Айресе?
(Информация зашифрована.)
Бежала ли она из Хунина с певцом Магальди 34 лет, известным как «сентиментальный голос Буэнос-Айреса»?
(Информация зашифрована.)
Известно, что у Покойной были трудности с вхождением в артистическую среду, где до 1944 г. она оставалась на второстепенных ролях. Кто были ее друзья, помогавшие ей продвинуться?
(Список зашифрованных фамилий.)
В течение первых семи месяцев 1943 г. о Покойной нет сведений. Она не выступала ни на радио, ни в театре. В театральных обзорах ее имя не упоминается. Что происходило в этот период? Была ли она больна, или ей запретили выступать, или она уехала в Хунин?
(Информация зашифрована.)
Когда ныне изгнанный диктатор и Покойная познакомились в 1944 г., кто кого завлек?
Она ему представилась, произнеся фразу высшего накала обольщения: «Спасибо, полковник, за то, что вы существуете», и предложила переспать с ним в ту же ночь. Она всегда была готова к бою. Она не представляла себе, что женщина может быть пассивной в какой-либо области, даже в постели, как то ей велит природа. Стремившийся на пост диктатора Перон, напротив, был не слишком искушен в эротических битвах: романтик, с непритязательными вкусами. Покорительницей была она. Она очень четко знала, чего хочет.
Есть ли сведения о каких-либо секретных счетах Покойной в Цюрихе, в Швейцарии?
Покойная владела 1200 слитками золота и серебра, 756 предметами из золота и серебра, 650 драгоценными украшениями, 144 предметами из слоновой кости, ожерельями и брошками из платины, бриллиантов и драгоценных камней, оцененными в 19 миллионов песо, а также недвижимой собственностью и акциями аграрных предприятий совместно с беглым диктатором, своим мужем, оцененными в судебном порядке в 16 410 000 песо. Эти драгоценности и недвижимость были конфискованы в государственную казну в 1955 г. Дипломатические розыски, которые осторожно предприняло правительство Освободительной революции, равно как многочисленные попытки нашей и других служб разведки, не обнаружили секретных счетов на имя Хуана Д. Перона, Марии Эвы Дуарте де Перон, их родственников или возможных подставных лиц.
После смерти Покойной владения фонда, носившего ее имя, были оценены более чем в 700 миллионов песо. Употребила ли она какие-либо суммы на свои личные нужды?
Она распоряжалась по своему усмотрению еще более крупными суммами, ни перед кем не отчитываясь. Дарила дома, наличные деньги и домашнюю утварь преданным ей людям скудного достатка и всяческим льстецам. Но, несмотря на скрупулезное изучение бухгалтерских книг, доказательств незаконного личного обогащения не обнаружено. Покойной незачем было красть. Она имела все, что хотела, и ей казалось, что ее власть будет вечной.
Есть ли какие-либо сведения о супружеской неверности Покойной?
Этот вопрос исследовался весьма тщательно. Никаких таких фактов не обнаружено.
Есть ли какие-либо сведения о супружеской неверности беглого диктатора ?
Как ни странно, и по этому пункту ничего не обнаружено. Допрашивались бывшие министры, бывшие судьи, бывшие профсоюзные вожди и другие сообщники тирана. Большинство допускает, что после смерти супруги в его сексуальной жизни были кое-какие отклонения, за ним числились растление малолетних, мужеложство и прочее, но не прежде чем она умерла.
Какое значение может иметь этот вопрос для Службы разведки ?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40
— Ваш зять, сеньора, был насквозь коррумпированная личность. А в нынешнем правительстве только порядочные люди, люди чести.
— Все они такое же дерьмо, — пробормотала мать. — Чести полно, да одно говно. Уж извините меня.
— Бумаги Ренци, — настаивал Полковник. — Вы должны отдать их мне.
— Они не мои. Они ничьи. Ренци сказал, что это бумаги Эвиты, но я даже не успела их просмотреть. Отдать вам? И не подумаю. Считайте, что их нет.
— Я их возьму любым способом, — сказал Полковник. — Это они, так ведь?
Он попытался взять папки, лежавшие на груде чемоданов, но мать его опередила. Она схватила обе папки и вызывающе уселась на них.
— Уходите, Полковник. Вы меня выводите из себя. Полковник беспомощно вздохнул, словно разговаривая с ребенком.
— Предлагаю сделку, — сказал он. — Вы даете мне папки, подписываете постоянную доверенность, и завтра после полудня я присылаю вам паспорта. Даю вам слово.
— Все мне врут, — возразила мать. — Я уже подписала одну доверенность доктору Ара. А теперь вы просите у меня постоянную доверенность. Все врут.
— Я армейский офицер, сеньора. Я не могу вам соврать.
— Вы мужчина. Этого для меня достаточно, чтобы вам не верить. — Она разгладила юбку и с минуту сидела, отрицательно качая головой. Потом спросила: — Что я должна подписать?
Полковник достал из портфеля напечатанный на машинке документ с гербом посольства Эквадора и показал ей. Там значилось:
Я, Хуана Ибаргурен де Дуарте, даю свое согласие на то, чтобы тело моей дочери Эвиты было перевезено Верховным Правительством Нации с того места, где оно теперь находится, в другое, обеспечивающее его вечную сохранность. Это мое волеизъявление является моим свободным решением.
Внизу двое свидетелей подтверждали, что мать поставила свою подпись в их присутствии 15 октября 1955 года. Как теперь известно, все было ложью: дата, герб, свидетели.
— Завтра я пришлю вам паспорта, — повторил Полковник, подавая ей ручку. — Завтра непременно.
Мать подвинулась и отдала ему папки. Раньше или позже их все равно отнимут. Полковник или любой другой — они отнимут все, что захотят.
— Для вас же будет лучше исполнить ваше обещание, — сказала она с расстановкой. — Я не одинока, Полковник. Не беззащитна.
— Не надо мне угрожать. Я исполню обещание.
— Теперь уходите, — сказала мать, поднимаясь. — Берегите мою дочь. Не сделайте оплошности, не похороните копию.
Поскребыванье по стеклу стало упорным и монотонным. Вытянувшись длинной кишкой, пчелиный рой сооружал на стекле свои соты.
— Будьте спокойны. Идентичность тела установлена.
— А копии? Вам уже отдали все три копии?
— Не преувеличивайте, — небрежно сказал Полковник. — Есть только одна копия.
— Нет, есть три. Я их видела. Больше всего меня поразила та, что читала письмо. Совсем как живая. Даже я подумала, что это Эвита.
Она расплакалась. Старалась сдержаться, но плач вырывался сам по себе — словно из других глаз, из другой груди, из всех пережитых ею прошлых лет.
— Прислушайтесь к пчелам, — сказал Полковник. — Они заполонили город. Удивительное дело. А радио молчит… По радио ни слова не говорят об этом бедствии.
Выйдя на желтоватый, беспощадный свет, Полковник на миг поддался безумным словам этой фурии. Три копии тела! Необходимо скорей захватить их. Он обдумывал то, что ему сказала мать. Все слова слились в одно ненавистное, смертельное слово или имя, жужжавшее в его мыслях, но никогда не звучавшее в устах. Он включил радиоприемник в машине. Антонио Тормо, народный оркестр Фелисиано Брунелли, партита Баха: все его раздражало. Сосчитал до двадцати — напрасно. Попробовал сделать дыхательные упражнения.
ЭВИТА — глагол, 3-е лицо единств, числа наст, времени от глагола evitar (от лат. «evitare», «vitare»). Избегать, делать так, чтобы не случилось нечто такое, что должно случиться.
Он будет избегать слова «эвита»… Будет избегать зловредных слов, ему созвучных: левитация (оккульт.) — искусство подниматься в воздух без видимой опоры; витальный — прилагательное, образованное от слова «вита», жизнь. Будет избегать всех слов, зараженных зловещим духом этой женщины. Будет ее называть Кобыла, Змея, Гадина, Фрина, Эстерсита, Милонгита, Баттерфляй — любым именем из тех, какие сейчас в ходу, какими ее называют в песенках, только не тем проклятым, тем запретным, тем, что насылало беды произносившим его. La morte ё vita, Эвита, но также — Evita ё morte. Берегись: мертвая Эвита ё morte.
Расскажу о других событиях того дня, избегая патетики, которой они были окрашены. Буду излагать их сухо, как какой-нибудь пчеловод.
В обеденный час Полковник с отрядом из шести солдат снова явился в здание Всеобщей конфедерации труда. Войдя в холл на первом этаже, он заметил, что еще не убраны обломки бюста Эвиты, накануне вечером снесенного танком. Маленький отряд был вооружен маузерами и пистолетами «бальестер молина» и не соблюдал предписаний о секретности и осторожности, изданных новыми властями республики. Полковник разоружил охрану, стоявшую на посту на третьем этаже, приказал им всем возвратиться в казармы и заменил охранников своими людьми.
Доктор Педро Ара в рабочем переднике вышел в коридор и попытался урезонить Полковника. Это было бесполезно. Полковник теперь не признавал никаких резонов, кроме силы. Он втолкнул доктора обратно в лабораторию и принялся допрашивать его стоя, сжимая кулаки, едва удерживаясь от искушения пустить их в ход. Сперва Ара притворился, будто не знает, что существуют другие копии, кроме той, о которой он этим утром сказал, что она исчезла. Потом, когда Полковник упомянул о признаниях матери, доктор сломался. Те копии ему не принадлежат, сказал он. Они принадлежат итальянскому скульптору, работавшему над грандиозным памятником Сеньоре и оставившему, когда он сбежал, камеи, барельефы, гербы, скульптуры, терракотовые статуэтки Пресвятой Девы, кариатиды, маскароны и изображения Сеньоры в натуральную величину, поражавшие этой непривычной натуральностью размеров и еще тем, что Сеньора была в них, в этих копиях, словно бы сфотографирована в раю.
Эти объяснения Полковника не интересовали. Его интересовали копии. «Они здесь, рукой подать, — сообщил доктор. — В ящиках за занавесами святилища».
Впоследствии лабораторный анализ показал, что фальшивые Эвиты были изготовлены из смеси воска, винила и небольших вкраплений стекловолокна. Они отличались от подлинного тела тем, что имели более густой бронзовый оттенок — предосторожность, учитывавшая изменение цвета забальзамированных тканей, — и тем, что все они смотрели вниз.
— Вы, доктор, здесь уже не нужны, — сказал Полковник. — Оставьте труп в его стеклянном ящике и уходите. Я приказал, чтобы этот третий этаж опечатали. Я объявляю его военной зоной.
Между тем тело Эвиты, распростертое на стекле, противилось приказам и поступало, следуя своей собственной замогильной логике. Из ноздрей начали выделяться голубые и оранжевые струйки газа. Что там с ней происходит? — удивился Полковник. Она совершенна, она ни в чем не нуждается. Не страдает ни от кошмаров, ни от холода. Ей не вредят ни болезни, ни бактерии. У нее уже нет поводов быть печальной. Он осмотрел ее с головы до пят. Не хватало кусочка мочки левого уха и последней фаланги среднего пальца на правой руке. Присланные правительством судебные врачи срезали их для идентификации тела. Это Она, несомненно, Она. Как бы там ни было, он должен поставить свою метку: надрез, который только он сумеет опознать.
Он взял в лаборатории пинцеты, ланцеты, трубчатые зонды. Приподнял ей губы и изучил ожерелья зубов, стараясь не терять контроля над собой. Немного задержался на подмышках. Увидел выстриженный лобок, едва намечающиеся соски, плоские округлые груди — не груди, а грудки, не знавшие материнства. Тело. Что такое тело? — скажет впоследствии Полковник. Можно ли мертвое женское тело называть телом? Можно ли было это тело называть телом?
Ягодицы. Необычный продолговатый клитор. Какое искушение — клитор. Нет, надо сдержать свое любопытство. Потом он почитает имеющиеся у него записи о клиторе. Извилины и завитушки уха — вот это уже лучше. Он приподнял нетронутую мочку. В тени хрящей пологая дуга, впадина. Он выбрал точку. В том завитке, где прикрепляется мышца с самым длинным в анатомии человека названием (экстерноклеидомастоидеис), открылся девственный участок, куда еще не проникли погребальные масла. Он взял один из пинцетов. Вот так. Пункция, кусочек плоти. Осталась звездообразная меточка диаметром в полтора миллиметра, почти незаметная. Вместо крови выступила ниточка желтой смолы, мгновенно испарившаяся.
Он приказал запечатать бумажными лентами дверь лаборатории и святилища: Военная зона. Вход воспрещен. И вышел отдышаться в мглистом вечернем воздухе, насыщенном испарениями реки и безжалостной пыльцой.
Что он в конечном итоге знает об Эвите? Знает, что она была неотесанная, малограмотная, бойкая особа, этакая птичница, сбежавшая от своих кур. В своей тетради он записал: «Прислуга с тщеславием королевы. Агрессивная, нисколько не женственная. Увешанная драгоценностями с ног до головы, чтобы вознаградить себя за испытанные унижения. Злопамятная. Бессовестная. Сплошной позор». Но это были просто излияния чувств. Он знал вещи похуже. Знал, что, когда она умерла, письма с просьбами о свадебных нарядах для невест, о мебели, об устройстве на работу, об игрушках — поверить невозможно! — предлагалось адресовать на ее имя, чтобы получить ответ. Письма Эвите. И что она после смерти аккуратно подписывала все ответы. Кто-то имитировал ее подпись под фразами, вроде следующих: «Шлю тебе поцелуй с небес»; «Я счастлива находиться среди ангелов»; «Я каждый день беседую с Богом» и т. д. Так она распорядилась, уже в агонии. Позор».
Он вошел в кабинет с сильной головной болью, признаком какого-то расстройства. В чем причина? Еда? Секс? Исключено: его жизнь течет по заведенному порядку. Как у Канта, как в сменах времен года. Времен года? Вот оно, теперь что-то сместилось в строе природы. Ртутный столбик взмывает вверх: тридцать четыре градуса тепла. Налетели стаи саранчи. В ветвях деревьев роятся пчелы. Он в который раз посмотрел на гравюру Беллермана. Другие времена. Безмятежная прогулка Канта. Часы, послушно двигающиеся в такт его шагам. Там не было ни солнца, ни ночи, ни намека на ветер, был только тусклый свет вечности.
Никто его не слышит. Ничто уже не движется в недрах немыслимой тишины. Никто не ждет ответа.
И тогда он сел писать.
Что я знаю об этой особе, о Покойнице?
Изученные мною документы указывают два места ее рождения и три разные даты. Согласно записи в приходской церкви Лос-Тольдоса, или Хенераль-Виамонте, она родилась 7 мая 1919 г. в поместье Ла-Унион этого населенного пункта и имела другую фамилию: Эва Мария Ибаргурен. В списке артистов театра «Комедия» (1935 г.) все данные изменены: «Эвита Дуарте, инженю. Хунин, 21 ноября 1917 г.». В записи о бракосочетании с Хуаном Пероном она фигурирует как Мария Эва Дуарте, родившаяся в Хунине 7 мая 1922 г.
Предки? Родители? Братья и сестры?
Внебрачная дочь. Ее отец, Хуан Дуарте (1872—1926), был потомком скотоводов басков и арагонцев, служивших у других помещиков. Имел небольшое состояние, человек заурядный, политикан. В 1901 г. женился на Эстеле Грисо-лйа, с которой имел трех дочерей. Приехал в Лос-Тольдос в 1908 г. и взял в аренду несколько участков в двадцати километрах от железнодорожной станции.
В усадьбе на одном из этих участков жила в прислугах Хуана Ибаргурен (1894…) мать Покойной, также незаконнорожденная. Она была плодом случайной связи Петронилы Нуньес, рыночной торговки в Брагадо, и возницы баска Хоакина Ибаргурена, который любезно предоставил Хуане свое имя, прежде чем исчезнуть навсегда.
Мать Покойной вступила в сожительство с хозяином в 1910 г., во время празднества столетия Независимости. В начале лета, незадолго до жатвы, из Чивилкоя прибыла законная семья Дуарте, и Хуане пришлось скрываться в крестьянских хижинах. В марте родилась первая ее дочь, Бланка. В мае Дуарте возобновил их связь, и с той поры, в течение почти девяти лет, однообразный цикл сожительства этой пары повторялся с апреля по ноябрь. Другие дети: Элиса, 1913 г.; Хуан Рамон, 1914 г.; Эрминда, 1917 г.; Эва Мария, 1919 г. Все, кроме последней, были признаны отцом. Спустя четыре месяца после рождения Эвы Марии Хуан Дуарте навсегда покинул Лос-Тольдос. Один или два раза он навестил своих внебрачных детей, но в спешке, равнодушно, с желанием поскорей распрощаться со своим прошлым.
Что произошло после смерти отца в 1926 году?
(Информация зашифрована.)
Когда Покойную заметили как способную чтицу?Как назывались первые стихотворения ее репертуара ?
В 1933 г., когда она посещала шестой класс в школе № 1 Хунина, учительница Пальмира Релетти попросила ее участвовать в празднестве 9 июля. Покойная выбрала для этого случая короткое стихотворение из знаменитой книги Ама-до Нерво «Недвижимая возлюбленная», озаглавленное «Как хорошо мертвым!». Поощренная сеньоритой Репетти, она в тот же день выступила у микрофона в заведении, торговавшем хозяйственными товарами, и прочитала там свое самое любимое стихотворение Нерво «Она мертва!» из книги «Тень крыла».
Когда и почему она решила уехать из Хунина, чтобы попытать счастья в качестве артистки в Буэнос-Айресе?
(Информация зашифрована.)
Бежала ли она из Хунина с певцом Магальди 34 лет, известным как «сентиментальный голос Буэнос-Айреса»?
(Информация зашифрована.)
Известно, что у Покойной были трудности с вхождением в артистическую среду, где до 1944 г. она оставалась на второстепенных ролях. Кто были ее друзья, помогавшие ей продвинуться?
(Список зашифрованных фамилий.)
В течение первых семи месяцев 1943 г. о Покойной нет сведений. Она не выступала ни на радио, ни в театре. В театральных обзорах ее имя не упоминается. Что происходило в этот период? Была ли она больна, или ей запретили выступать, или она уехала в Хунин?
(Информация зашифрована.)
Когда ныне изгнанный диктатор и Покойная познакомились в 1944 г., кто кого завлек?
Она ему представилась, произнеся фразу высшего накала обольщения: «Спасибо, полковник, за то, что вы существуете», и предложила переспать с ним в ту же ночь. Она всегда была готова к бою. Она не представляла себе, что женщина может быть пассивной в какой-либо области, даже в постели, как то ей велит природа. Стремившийся на пост диктатора Перон, напротив, был не слишком искушен в эротических битвах: романтик, с непритязательными вкусами. Покорительницей была она. Она очень четко знала, чего хочет.
Есть ли сведения о каких-либо секретных счетах Покойной в Цюрихе, в Швейцарии?
Покойная владела 1200 слитками золота и серебра, 756 предметами из золота и серебра, 650 драгоценными украшениями, 144 предметами из слоновой кости, ожерельями и брошками из платины, бриллиантов и драгоценных камней, оцененными в 19 миллионов песо, а также недвижимой собственностью и акциями аграрных предприятий совместно с беглым диктатором, своим мужем, оцененными в судебном порядке в 16 410 000 песо. Эти драгоценности и недвижимость были конфискованы в государственную казну в 1955 г. Дипломатические розыски, которые осторожно предприняло правительство Освободительной революции, равно как многочисленные попытки нашей и других служб разведки, не обнаружили секретных счетов на имя Хуана Д. Перона, Марии Эвы Дуарте де Перон, их родственников или возможных подставных лиц.
После смерти Покойной владения фонда, носившего ее имя, были оценены более чем в 700 миллионов песо. Употребила ли она какие-либо суммы на свои личные нужды?
Она распоряжалась по своему усмотрению еще более крупными суммами, ни перед кем не отчитываясь. Дарила дома, наличные деньги и домашнюю утварь преданным ей людям скудного достатка и всяческим льстецам. Но, несмотря на скрупулезное изучение бухгалтерских книг, доказательств незаконного личного обогащения не обнаружено. Покойной незачем было красть. Она имела все, что хотела, и ей казалось, что ее власть будет вечной.
Есть ли какие-либо сведения о супружеской неверности Покойной?
Этот вопрос исследовался весьма тщательно. Никаких таких фактов не обнаружено.
Есть ли какие-либо сведения о супружеской неверности беглого диктатора ?
Как ни странно, и по этому пункту ничего не обнаружено. Допрашивались бывшие министры, бывшие судьи, бывшие профсоюзные вожди и другие сообщники тирана. Большинство допускает, что после смерти супруги в его сексуальной жизни были кое-какие отклонения, за ним числились растление малолетних, мужеложство и прочее, но не прежде чем она умерла.
Какое значение может иметь этот вопрос для Службы разведки ?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40