Здесь выложена электронная книга Элеанор Ригби автора по имени Коупленд Дуглас. На этой вкладке сайта web-lit.net вы можете скачать бесплатно или прочитать онлайн электронную книгу Коупленд Дуглас - Элеанор Ригби.
Размер архива с книгой Элеанор Ригби равняется 193 KB
Элеанор Ригби - Коупленд Дуглас => скачать бесплатную электронную книгу
«Дуглас Коупленд «Элеанор Ригби»»: ACT; Москва; 2005
ISBN 5-17-031600-3, 5-9713-0561-1, 5-9578-2554-9
Аннотация
Первый роман Коупленда, которому удалось превзойти успех двух его легендарных произведений — «Поколения Х» и «Рабов Майкрософта»! Книга, в которой культовый писатель ломает все представления о своем «стиле и почерке» — и дерзко врывается на новую территорию!
Как?
Красиво!!!
«Фирменный коуплендовский юмор, помноженный на весьма необычный сюжет... оригинально и весело!»
Village Voice
«Невероятный коктейль из насилия, юмора, фантасмагории и пародийной мистики, который буквально валит читателя под стол!»
San Francisco Chronicle
«Возможно, первая из великих книг третьего тысячелетия!»
Kirkus Reviews
«Зло, трогательно, умно… и невероятно смешно!»
Tribune
Дуглас Коупленд
Элеанор Ригби
Я всегда думала, что если чудеса современной медицины позволят слепому от рождения видеть, он будто бы заново родится. Вы только представьте, каково это — впервые взглянуть на мир широко открытыми глазами. Роса на лепестках нежных нарциссов, розовая мякоть омара, полная луна высоко в небе — все вокруг пышет красой, окутано прохладой новизны. Однако некоторые считают, что бесценный дар обернется для его обладателя иным: человек испугается, его мысли придут в беспорядок. Он не сможет собрать воедино цвет, форму и глубину окружающего пространства. «Счастливчик» переживет потрясение, все будет казаться чужим, и нигде ему не найти утешения. Уильям, мой брат, говорит: «Ты сама подумай, Лиз. Возьми хотя бы младенца — он почти год лежит в колыбели и смотрит на мелькающие перед ним погремушки. Лишь через много месяцев ребенок поймет, где заканчивается он, и начинается мир. Вот и со слепыми так. Думаешь, если человек старше и опыта у него побольше, так ему легче? С чего?»
В конце концов, страдальцы часто замыкаются в собственном тесном мирке. А кто-то, может, слезно молит «благодетелей» вернуть столь привычную слепоту. Правда, потом он начинает думать-сомневаться, пока не сообразит, что от зрения отказываться теперь глупо. Уж лучше видеть еле-еле, чем никак.
И вот еще что меня всегда занимало: в кино вор-бандит маму родную заложить готов — только пообещай, что его спрячут по программе защиты свидетелей. Ему и имя новое устроят, и паспорт, и жилье, но с одним маленьким условием: никогда, ни под каким предлогом не подавать о себе весточки тем, кого он знал в прошлом. Иными словами, выбираешь одно из двух: смерть или жизнь с нуля. Только знаете, что я думаю? Пристреливают их федералы, и дело с концом. Человек был — и нет его, а программа только выигрывает: лучшего доказательства ее эффективности не придумаешь. Посмотрим правде в глаза: одна дорога бедолагам — в страну, куда отправляются наскучившие домашние питомцы.
Я вам сейчас и не такого наговорю… Сестрица моя, Лесли, у виска в таких случаях крутит — да только верить ей не стоит: я просто здраво мыслю и предпочитаю не обольщаться насчет жизни в целом. Во всяком случае, учусь смотреть на нее адекватно. Где-то прочла, что на каждого, кто топчет ногами наш голубой шарик, приходится девятнадцать некогда почивших индивидуумов. Собственно говоря, не густо. Короче, люди обогатили собой видовое разнообразие Земли недавно. А мы об этом и не задумываемся.
Я иногда представляю, какой величины получится шар, если взять всех обитателей Земли, населявших ее с первого мига эволюции (людей, жирафов, планктон, амеб, папоротники, динозавров), и слепить в единое целое. Планета получится. Гравитационная масса этой кучи-малы такова, что «крохотуля» ужмется в раскаленный, как поверхность Солнца, шарик и пойдет летать по космосу, исходя жарким паром. Может, конечно, случиться и так, что железо, которым богата кровь живых существ, окажется слишком тяжело, чтобы вырваться в космос. Тогда постепенно горячая железная сердцевина обрастет плотью и возникнет маленькая гнусная планетка. И, скорее всего, на этом самом небесном теле вновь зародится жизнь.
А говорю я это неспроста: семь лет назад, в далеком девяносто седьмом, над Землей пролетала комета Хейла-Боппа — обломок планетоида, бороздящего просторы Вселенной. Впервые моим глазам комета предстала на закате, когда я стояла на парковке у магазинчика «Роджерс видео». Там собрались подростки, разодетые под шалав и бандюг, и тыкали пальцами в темно-синие небеса, где над горами Холлиберн Маунт плыло крохотное пятнышко подтаявшего масла. Я, конечно, не верю в гороскопы и прочую «лапшу» для наивных дурех, но когда в небе возникает совершенно незнакомый объект, в душе сами собой открываются невидимые врата, и ты начинаешь чувствовать, что все в этом мире неспроста. Можно сколько угодно строить из себя умника, да только не отделаться от впечатления, что с появлением сего объекта на небосклоне в твоей судьбе грядут глобальные перемены.
Забавно, но без кометы, пожалуй, и не случилось бы тех незначительных, и все же ощутимых впоследствии изменений. Годами я рассматривала свою жизнь пристальным оком, отбраковывая песчинки, которые отравляли мое существование: бредовые идеи, пустые привычки и машинальную бездумность. Мне, как и всем, хотелось наполнить свои дни смыслом, прожить отпущенный срок, как роман. Комета принесла озарение: жизнь моя (по существу, вполне сносная) достигла апогея, и рассчитывать на большее не приходится — остается продрейфовать тем же курсом еще лет тридцать и в здравом уме и твердой памяти завершить долгое плавание. Да так, чтобы не создавать лишних трудностей следователям и судмедэкспертам.
Итак, осенило меня на парковке у магазина видео; я стояла с кассетами в руках (взяла «На берегу», «Бэмби», «Слова нежности», «Как зелена была моя долина» и «Сад семейства Финци-Контини») и, не отводя глаз, смотрела на комету. Я решила, что больше не буду ждать от жизни определенности: теперь мне хочется только покоя. Хватит попыток удержать судьбу в руках — пусть все идет своим чередом. И тут — будто тяжелая кольчуга свалилась с моих плеч, стало легко, как птице: я обрела свободу.
Разумеется, каждый из нас приходит на этот свет в одиночку; умирая же, мы воссоединяемся с теми, кто жил ранее и кто еще лишь родится. Так что хотя бы после смерти одиночество мне не грозит — нас много там соберется. Бывает, сижу в своей конторке с низенькой, по грудь, стенкой, выкрашенной в зеленый шалфейный цвет; с бумажками на день покончено, телефоны молчат, а Карлик, перед которым я отчитываюсь, не спешит возвращаться с обеда. Сижу и тешу себя мыслью: раз я не помню, где находилась до рождения, так чего ради волноваться, куда попаду после смерти?
Во всяком случае, если бы вам довелось побывать в нашем «конторском муравейнике», «Системе наземных коммуникаций», то вы бы, скорее всего, меня там и не заметили, будь я в мечтах или за работой. Я давно научилась «растворяться в пространстве»: ухожу в себя, изображаю бессмысленный, отсутствующий взгляд. Мне очень нравится смотреть, когда актер в каком-нибудь кино играет мертвеца в гробу или, того пуще, лежит на каталке, залитой ярким белым светом больничных ламп. «Ах, вот ресницы пошевелились. Неужели мускул на щеке дрогнул? Вроде бы грудная клетка чуть заметно вздымается». Скажете, я ненормальная?
Сейчас я одна — как и в ту ночь на парковке, когда впервые увидела комету, точно огнем высветившую бремя моей жизни. Тогда меня словно закачало; я бросила кассеты на заднее сиденье «хонды» и пошла прогуляться по пляжу Эмблсайд. Впервые у меня не вызывали зависти и досады влюбленные парочки, родители с малышней, разбредающиеся по автомобилям семейства, и молодежь, которая приехала сюда пить, кайфовать и трахаться целую ночь среди сохнущего на песке топляка.
Комета! Небо! Я!
Полная луна завораживала взгляд — такая яркая, что мне захотелось достать кроссворд и проверить, смогу ли я разгадать его при лунном свете. Я сняла кроссовки и, взяв их в руку, вошла в пену прибоя. И стала смотреть на запад, в сторону острова Ванкувер и Тихого океана. Вспомнился старый мультик «Дятел Вуди против Койота», та серия, где Койот купил самый мощный магнит на свете. Он его включает, и через всю пустыню к нему слетаются сотни самых разных предметов: консервные банки, ключи, рояли, деньги, оружие. Так вот и я будто врубила что-то вроде магнита; осталось лишь стоять и ждать, что же он притянет через океаны и пустоши.
Меня зовут Лиз Данн. Я правша, мои волосы ярко-рыжие и кудрявые, замуж я ни разу не выходила. Не исключено, что храплю, а может, и нет (не было в моей жизни человека, у которого об этом спросить). В ту ночь, когда я впервые увидела комету Хейла-Боппа, в моем авто не случайно оказались такие слезливые фильмы. Наутро я собиралась удалить два нижних зуба мудрости — больших, смахивающих на зерна попкорна, уродца, которым на старости лет вздумалось сделать крен и потеснить коренных соседей с их законной территории.
Что вы хотите, мне тогда было тридцать шесть. Я отпросилась с работы на неделю и запаслась всем необходимым: бульончики, мягкие пудинги в банках, консервы. Ну а кассеты — часть персонального кинофестиваля в честь себя любимой. Бывает, после анестезии нападает слащаво-сентиментальная плаксивость, и фильмы в таких случаях здорово выручают. Я решила, что буду бесстыдно рыдать и хныкать семь дней напролет.
На следующее утро матушка подвезла меня на Фелл-авеню, в клинику дентохирургии. Хотя жизнь любимой родительницы едва ли богаче моей на события, складывалось ощущение, что она пропустила вручение персональной Нобелевской премии.
— Между прочим, сегодня я должна была обедать с Сильвией. Она купила Императрице переносную конуру — так та через пять минут сломалась, а эта клуша шагу без посторонней помощи ступить не в силах. Придется ехать с ней в «Зоо и т. д.» — требовать назад деньги.
— Мамуль, если бы больничные правила позволяли, я бы взяла такси. Но у них особые требования: пациента забирают родственники или друзья. Сама знаешь.
Матушка давно бросила попрекать меня полным отсутствием друзей. Поэтому она лишь сказала:
— Императрица — ангельское создание.
— Да что ты? — Судя по моему личному опыту, Императрица — злобная визгливая дармоедка.
— Завела бы, что ли, собаку, Элизабет.
— Мамуль, у меня на них аллергия.
— Так ведь есть специальные породы для аллергиков. Пудельки, к примеру.
— Сказки это, про специальные породы.
— Отчего же?
— От того. Внешние проявления сглаживаются — и только. Дело-то не в мехе. Чешутся псы, а еще и слюна, и запах…
— Ну извини, я хотела как лучше.
— Мамуль, я давно для себя с животными все решила, поверь.
Тут мы прибыли в больницу и тему закрыли. Невзрачное восьмиэтажное здание эпохи шестидесятых (одна из тех построек, которую не заметишь, даже если она тысячу раз на глаза попадется; прямо-таки мое архитектурное воплощение). Внутри ощущалась прохлада, и пахло обеззараживающей химией. Кнопка «фиксатор двери» в лифте была затерта и надпись почти не читалась.
— Спорим, тут у них и психиатры практикуют, — заметила я, указывая на кнопку.
— С чего ты взяла?
— Кнопку видишь?
— И что?
— Лифтеры называют «фиксатор двери» кнопкой-пустышкой. Ее единственная роль — создавать видимость, будто ты можешь управлять движением лифта. Они в большинстве случаев даже к переключателю не подсоединены.
— Да, все-таки пора тебе завести собаку.
Должна признаться, люблю я больницы, клиники и царящую в них атмосферу. Стоит войти и сесть в кресло, тут же забываешь о том, что отравляет наше существование: об извечном свербеже в мозгу, суете, дотошном «заднем уме» с запоздалыми советами и беспрестанном составлении планов на каждые десять минут, неизбежно сопровождающем жизнь самого заурядного и одинокого человека.
К этому хирургу-стоматологу я попала впервые. Добродушный австралиец так и сыпал анекдотами; его не смущала даже моя грустная физиономия под маской с веселящим газом.
— Где училась, Лиззи?
— Для вас — Лиз. Здесь, в северном Ванкувере. Школа Карсон Грэхэм.
— Ого! Ну, а после?
— О, боже. ПИБК — Политехнический институт Британской Колумбии. По специальности бухучет.
— Шикарно. Умеют там гулять?
— Что?
Анестезиолог сильнее прижал маску к моему лицу.
— Ну. Гудеть. Шуметь. Отрываться.
— Моя жизнь — не реклама пива…
На этом месте я вырубилась. А когда через секунду открыла глаза, в комнате уже никого не было — только медсестра убирала последние инструменты. В рот будто ваты набили. Я улыбнулась: здорово, все-таки, запросто взять и отключиться: только что мило беседовала с заграничным комиком, и тут же… оп, тебя нет. Лишний аргумент в пользу смерти.
На обратном пути мы почти не разговаривали: мать все время вздыхала, а я лишь бубнила, как ненастроенный приемник. Мамуля высадила меня у подъезда и, прежде чем умчаться в «Зоо и т. д.», напутствовала:
— Подумай насчет собаки, Элизабет.
— Забубь, мба-ба.
Стояло сухое августовское пекло. На входе пахло разогретой солнцем кедровой стружкой и засыхающим можжевельником. В фойе веяло прохладой и пованивало прелым синтетическим ковриком. Уже в квартире, тремя этажами выше, меня охватило жутковатое чувство, будто я не дома, а в каком-то замедленном фильме. В моем жилище нет предметов (часов, растений), которые создавали бы ощущения динамики пространства или времени. Стало совестно оттого, что я бесцельно извожу столько невидимой кинопленки, и стыдно, что живу в таком унылом месте. А с другой стороны, и скука бывает умиротворяющей: покой отлично вписывается в мое новое видение мира. Плыви по течению — и не думай о лишнем.
В ушах гулко застучало, я направилась в спальню и легла на прохладную постель. Подушка скоро согрелась, я перевернула ее и заснула, а когда очнулась, солнце зашло, и в небе над горами догорали тусклые сполохи заката. Чертыхнулась: день проспишь — бессонная ночь гарантируется. Коснулась лица: щеки разнесло, будто свинку подхватила. Я снова опустилась на кровать и нащупала языком две рваные солоноватые ямки в десне.
Лиз Данн — вполне типичный персонаж. Обыкновенно такие быстро выходят замуж, а через двадцать три месяца после свадьбы и рождения первенца устраивают на голове приличную и недорогую в уходе прическу, навсегда вживаясь в новый образ. Лиз Данн проходят кулинарные курсы по выпечке круассанов и скорее согласятся жевать грубую кожу от футбольного мяча, чем откажут любимым чадам в питательных мюсли. Они обзаводятся игрушкой из секс-шопа и воображаемым героем-любовником на горячем скакуне. Впрочем, нет, «сорви-голова» — не вполне то. Скорее, появится кровельщик, который выезжает по дорогим дизайнерским заказам делать крыши со встроенными джакузи. При необходимости он может на пару часиков задержаться, чтобы помочь нашей Лиз выбрать подходящий оттенок грунтовки для изразцов в гостиной.
Я предательница своего имени. Во мне нет ни беспечной веселости, ни хозяйской жилки. Я — скучная безрадостная серость, не способная на дружбу. Дни мои заполнены беспросветной борьбой за собственное достоинство. Одиночество — это и мое проклятие, и проклятие всего нашего вида, это револьвер, из которого палят по ногам, заставляя нас приплясывать на всеобщем обозрении, пока мы сгораем от стыда перед посторонними людьми.
Откуда оно берется, одиночество? Осмелюсь допустить крамольную мысль: тут в немалой степени замешано происхождение (это как рулетка: чистый риск и никаких гарантий). И чем только не подкузьмит Господь: отец-алкоголик, мать-психичка; единственный ребенок в семье; второй ребенок; первенец; мать постоянно всех пилит; отец мошенничает на поле для гольфа. Вот, скажем, как с вами обошлась природа? Как вас выкормили и взрастили? Вы сидите и читаете эти строки. Думаете, случайное совпадение? Может, с вами злодейка фата-моргана обошлась по справедливости? Или стыдно на эту тему вообще задумываться — не дай Бог, кто заметит ненароком и разгадает вашу проклятущую тайну? А может, вы и не представляете толком, что же оно такое, одиночество — сейчас у всех так. Мы делаем своих чад калеками на всю жизнь, умалчивая об одиночестве в его оттенках, полутонах и подоплеках. А вот когда бахнет по башке (обычно после того, как мы вылетаем из родного гнездышка), мы и понять не можем, что стряслось. Глазеем по сторонам, как ошарашенные. На болезнь валим, шизоидные и биполярные расстройства себе выдумываем, грешим на дурной характер и недостаток хрома в рационе. Годам к тридцати до нас, наконец, доходит, почему юность была безрадостна и почему, пока мы с гордым экстерьером изображаем уверенность бронзовых пилотов героической эскадры, в черепной коробке незаметно для окружающих закипают и плавятся мозги. От одиночества.
На следующее утро я обнаружила на автоответчике сообщение от этого лилипута, моего начальника. Его зовут Лайам.
«Надеюсь, операция прошла нормально.
Элеанор Ригби - Коупленд Дуглас => читать онлайн электронную книгу дальше
Было бы хорошо, чтобы книга Элеанор Ригби автора Коупленд Дуглас дала бы вам то, что вы хотите!
Отзывы и коментарии к книге Элеанор Ригби у нас на сайте не предусмотрены. Если так и окажется, тогда вы можете порекомендовать эту книгу Элеанор Ригби своим друзьям, проставив гиперссылку на данную страницу с книгой: Коупленд Дуглас - Элеанор Ригби.
Если после завершения чтения книги Элеанор Ригби вы захотите почитать и другие книги Коупленд Дуглас, тогда зайдите на страницу писателя Коупленд Дуглас - возможно там есть книги, которые вас заинтересуют. Если вы хотите узнать больше о книге Элеанор Ригби, то воспользуйтесь поисковой системой или же зайдите в Википедию.
Биографии автора Коупленд Дуглас, написавшего книгу Элеанор Ригби, к сожалению, на данном сайте нет. Ключевые слова страницы: Элеанор Ригби; Коупленд Дуглас, скачать, бесплатно, читать, книга, электронная, онлайн