» Оно не интересуется, прекрасны вы или безобразны, нормальны или ненормальны, стоите вы на ногах или на голове. Это не важно для зеркала, оно просто отражает.
Наблюдатель — это зеркало. Он просто наблюдает и остается пустым. Никакое содержание не остается в зеркале. Предметы приходят и уходят, зеркало не цепляется ни к чему. Зеркало не благосклонно к чему-нибудь и не враждебно ему. Оно не имеет понятия о том, что проходит перед ним.
Я слышал историю об одном хасидском рабби… Хасидизм подходит очень близко к Дзен. Это небольшая ветвь восставших евреев. Их не приемлет ортодоксальная, организованная религия, но у них есть несколько замечательных людей. Если иудаизм дал что-то человечеству, то это хасидизм, хотя он, конечно, не признает этого. Иудаизм осуждает хасидов, потому что те делают все неортодоксально, нетрадиционно, не приспосабливаясь к официальной религии, оставаясь независимыми и восставшими.
Этот хасидский мистик приходил в середине ночи к реке просто для того, чтобы посидеть молча около нее. Стражник огромного Дворца видел, как он приходит каждую полночь. В конце концов он не выдержал, остановил этого хасида и спросил его: «Я наблюдаю за тобой несколько месяцев. Ты не пропустил ни одной ночи, ты приходишь к реке каждую полночь. Что ты делаешь? Я видел тебя и следовал за тобой, потому что это моя работа — наблюдение за дворцом… поэтому я стал следовать за тобой, но ты не замечал ни дворца, ни того, кто следовал за тобой. Ты просто приходил к реке и сидел на берегу часами. Что ты там делал?»
Хасид ответил: «Я тоже наблюдатель. Так же, как ты следишь за дворцом, я наблюдаю свой ум».
Когда наблюдение углубляется, мысли исчезают без всякой борьбы. И когда сердце пусто, вы стали Буддой.
Банкей отвечает:
"Стирать возникающие мысли
все равно что пытаться
смыть кровь кровью…"
Я говорил вам, он очень простой человек. Без философского жаргона ему удается повседневным языком сказать нечто очень важное.
"Стирать возникающие мысли —
все равно, что пытаться смыть кровь кровью.
Хотя первоначальная кровь может быть удалена,
смывающая кровь все равно оставит следы;
сколько бы вы ни смывали, пятна останутся".
Борьба с мыслями — это просто удаление мыслей мыслями, смывание крови кровью. Это тоже мысль, о том, что не должно быть мыслей, о том, что «я не хочу никаких мыслей». Это также мысль. Наблюдателю не позволена даже она. Если мысли здесь, он счастлив. Если их нет, он счастлив. Он просто невовлечен.
"Не-ум первоначально не рожден,
не умирает и существует без иллюзий.
Не осознавая этого,
думая, что мысли реально существуют,
вы скитаетесь в рутине рождений и смертей".
Банкей говорил, что, если вы почувствуете момент тишины, когда мыслей нет, вы сможете увидеть, что мысли нереальны, они сделаны из того же материала, что и мечты. Вам не надо бороться с ними, вам надо просто молча наблюдать. По мере того, как ваше наблюдение становится глубже, они начинают исчезать. А на их месте возникает ощущение не-ума, пустоты, «первоначально не рожденной, не умирающей и без иллюзий. Не осознавая этого, думая, что мысли реально существуют, вы скитаетесь в рутине рождений и смертей».
Именно ваш ум ведет вас через рождения и смерти по кругу, снова и снова, от одного несчастья к другому. Вам надо выпрыгнуть из этого круга, и единственный способ выпрыгнуть — это просто свидетельствование.
"Осознавая, что мысли возникают
только временно, вы должны
позволить им начинаться
и прекращаться, не удерживая и не отвергая их.
Не делайте вообще ничего.
Это как предметы, отражающиеся в зеркале;
если зеркало чистое и ясное, оно отражает то,
что проходит перед ним, но не удерживает изображений.
Просто будьте зеркалом.
Просветленный не-ум бесконечно ярче и чище,
чем зеркало и в то же время излучает,
как свет, знание, все мысли растворяются в таком свете,
не оставляя следа.
Если вы сможете поверить в эту истину
и доверять ей, то, сколько бы мыслей ни пришло,
они не станут препятствием".
Снова я возражаю против слова «вера». В нем нет необходимости. Вы наблюдаете и видите, что мысли исчезают, как тени. Это ваше переживание. Это предложение снова вносит сюда христианский ум. «Если вы сможете поверить в эту истину и доверять ей…» Истина не требует доверия или веры. Вы просто знаете ее. А когда вы ее узнали, вы достигли свободы.
Это осознание не похоже на знания. Это осознание есть трансформация. Вы перешли от ума к не-уму. Вы перешли от тела к не-телу. Вы перешли от формы к бесформенности. Это трансформация. Тут нет вопроса об уверовании, доверии или вере. Но я могу понять трудности бедного переводчика. Он старался как мог, но его обусловленность вылезает там и здесь, совершенно непреднамеренно.
Я не осуждаю этих переводчиков, но они создали трудности для Запада. Просто читая их, западный ум не сможет точно понять, где перевод был неправильным. Я могу увидеть, где они ошибались. И я могу указать вам, что когда вы видите, вы видите; когда вы знаете, вы знаете — нет уверования, нет веры. Эти слова принадлежат к миру слепых. Мы же входим в мир будд.
Хайку… просто маленькое утверждение, но оно стоит гораздо больше огромных священных текстов:
"Когда спящий пробуждается,
Его не существует".
Вы просыпаетесь каждый день — у вас есть этот опыт, и в тот момент, когда вы проснулись, сны исчезают. Но это не полное пробуждение. Когда вы пробуждаетесь в медитации, не только ваши сны исчезают, вы сами исчезаете. Ваше отсутствие создает пустое сердце Будды.
Маниша спросила:
"Наш Возлюбленный Мастер,
Вчера я вспоминала о своей пустоте
чаще, чем когда-нибудь в другие дни.
Я вспоминала у портнихи,
Я вспоминала даже в часы пик в столовой
Мариам — окончательный тест.
Я поняла Тебя, когда Ты говорил,
что, прикладывая усилия снова и снова,
мы мало-помалу проникаемся
самоподдерживающимся осознанием,
которое в конце концов не требует
активного напоминания; оно постепенно
становится постоянным фоном всего,
что мы делаем.
Это должно как-то отличиться
от простого воспитания хорошей притычки,
но насколько это отличается?"
Маниша, это совершенно другое, если сравнивать с воспитанием хорошей привычки. Вы не воспитываете что-то, вы просто вспоминаете. Вы вспоминаете ваши собственные ощущения. В воспитании хорошей привычки вы не знаете, на самом деле она хороша или это просто социальное удобство. Вы не знаете, кто решил, что это хорошо, потому что в каждом обществе, культуре, цивилизации разные вещи считались хорошими и разные вещи считались плохими.
Воспитание хорошей привычки — это воспитание чего-то заимствованного — в этом разница. Я не предлагаю вам воспитывать, я предлагаю вам вспомнить ваши ощущения, насколько это возможно. Всякий раз, когда это возможно, вспоминайте их. Дайте им больше пищи.
Давать пищу вашим ощущениям — это похоже на поливание куста роз. Хорошая привычка не является вашими ощущениями.
Вы должны хорошенько взглянуть на «хорошие привычки». Они все — социальные удобства. И они создают определенную личность в вас. Она приходит от других — от родителей, учителей, священников, социальных лидеров.
Не бойтесь того, что исходит не от вас! Любое воспитание, каким бы хорошим оно ни казалось, превращает вас в лицемера. Я хочу, чтобы вы не были лицемерами. Я хочу, чтобы вы были по-настоящему сами собой. Это не воспитание, это просто воспоминание о вашей собственной внутренней природе.
Будда не иностранец для вас, он сидит точно в центре вашего сознания. Мы должны постоянно смотреть внутрь, так, чтобы это стало почти естественным, текущим потоком. Вам не надо ничего делать, все уже присутствует. Поэтому я говорю, что это простейшая вещь. Но, к сожалению, поскольку она самая простая и самая очевидная, ею пренебрегают. Никто не беспокоится о том, кто вы есть. Вы сами об этом не беспокоитесь.
Однажды был большой праздник, и Мулла Насреддин пошел на него. Во всех отелях не было мест. Один менеджер пожалел его и сказал: «Если вы готовы жить с кем-то, то я могу попробовать убедить джентльмена, который занимает номер с двумя кроватями».
Насреддин не возражал, он сказал: «Это отлично для меня, если он согласится».
Того человека это тоже устраивало, и он сказал: «Нет проблем. Усталый человек, вынужденный ходить из отеля в отель… нет проблем. Я буду спать, и он будет спать».
Насреддин вошел в комнату, сказал этому человеку: «Привет!» И затем как был в сапогах, чалме, халате, лег в постель. Человек был слегка удивлен! Ибо, конечно, в сапогах, чалме и халате вы не можете спать, не можете расслабиться. Поэтому Мулла ворочался с боку на бок, и из-за этого его сосед не мог спать. В конце концов он сказал: «Послушай, приятель, я никогда не видел, чтобы кто-нибудь спал в сапогах».
Мулла Насреддин сказал «Я тоже не слышал о таком, но у меня проблема: я люблю спать обнаженным, так же, как и ты спишь обнаженным…»
Человек сказал: «В чем же дело?»
«Проблема в том, что я узнаю себя по моей чалме, моему халату, моим сапогам. Если я буду обнаженным утром, кто будет решать, кто есть кто? Ты обнаженный, я обнаженный. Ни я не знаю, кто я есть, ни ты не знаешь».
Человек сказал: «Да, проблема действительно большая! Но надо найти какое-то решение, потому что я должен поспать».
И он нашел маленькую игрушку, которую какой-то ребенок, должно быть, оставил до того, как они заняли комнату. Он взял игрушку и сказал: «Давай сделаем так: я привяжу ее к твоей ноге, и ты будешь знать, что ты человек с игрушкой». Насреддин сказал: «Ты гений! Я уже думал, что умру этой ночью, задохнувшись в этом халате и сапогах». Итак, он все снял, и человек привязал игрушку к его ноге. Насреддин немедленно захрапел.
А потом человеку в голову пришла идея… «Посмотрим, что будет». И он отвязал игрушку, привязал к своей ноге и лег спать. А наутро была паника! Насреддин выбежал из номера, собрался весь отель.
Менеджер спросил: «В чем дело?»
Он ответил: «Причина очень метафизична. Когда я засыпал, я думал, что я человек с игрушкой. Конечно, я не человек с игрушкой, она у моего соседа. Проблема вот в чем, если я не Насреддин, то кто же я? Конечно, я не Насреддин, потому что у меня была игрушка, это был мой символ».
Соседа Насреддина разбудили и спросили: «Ты знаешь, кто ты?» Он ответил: «Я знаю только, что я — человек с игрушкой».
Насреддин сказал: «Я говорил тебе заранее, что это породит проблемы! Теперь всю мою жизнь я буду жить, не зная, кто я. Хорошо, ты Насреддин — а кто же я?»
Мы можем посмеяться, но это показывает, как мы знаем себя. В чем заключена ваша личность? Просто в определенном лице, которое меняется. К счастью, оно не меняется скачками — оно не знает о внезапном просветлении, оно знает только постепенное. Оно продолжает меняться, но очень постепенно, поэтому вы не чувствуете, что это другое лицо.
Когда вы ложитесь спать, у вас одно лицо, когда вы встаете утром — уже другое. Но поскольку изменения происходят постепенно, вы их не замечаете. В противном случае все меняется: растут ваши усы, растет ваша борода, ваше лицо стареет. Все в вас находится в постоянном движении — но очень постепенном, поэтому кажется почти застывшим. Иначе вы не имели бы никакой индивидуальности. Если бы все менялось так быстро, то вы бы ложились спать и утром, просыпаясь, обнаруживали бы чье-то другое лицо… Вы смотрите в зеркало — «Мой бог, это никогда не было моим лицом!» Или вы были мужчиной, а сейчас вы женщина…
Природа сделала так, что все меняется очень медленно, но изменение происходит, вам необходимо об этом помнить, и вы можете чувствовать эти изменения только, если вы знаете с чем-то внутри вас, что не изменяется. Через неизменное вы увидите изменения.
Этот свидетель — единственный неизменный элемент во всем существовании. И когда вы стали свидетелем, и в вас возникла огромная ясность, даже небольшие изменения заметны, они отражаются. Вы не заботитесь ни о каких изменениях, но ваше зеркало продолжает отражать, как вы стареете, как вы движетесь от жизни к смерти, от смерти в другую утробу. Ваше зеркало в своей ясности позволит вам понять, что вы река, а не бак с водой, где ничего не движется.
Маниша, хорошие привычки должны воспитываться; вы должны принуждать себя к их выполнению. Это просто тонкая пленка — небольшая царапина, и вы забудете свои хорошие привычки и выйдет наружу ваш естественный ответ. А ваш естественный ответ будет варварским, потому что вы никогда не выходили за ваше варварство.
Медитация для меня — это единственная цивилизация, единственная культура, единственная религия. Она уводит вас за пределы всего, выше облаков, и вы можете видеть все в вас с птичьего полета. Вам не нужно что-нибудь повторять; теперь вы можете быть первоначальным, ответственным. И для меня единственное хорошее в существовании: отвечать осознанно, реагировать спонтанно, не через цивилизацию.
Я слышал о человеке, который был такой несдержанный в гневе, что убил своего сына, когда тот его ослушался. И из-за него жена прыгнула в колодец, потому что она пыталась защитить сына. Собралась вся деревня, и ему было очень стыдно. Ему было настолько стыдно, что он сказал: «Я решил отречься от мира. Я собираюсь стать святым». В это время в городе был джайнский монах. Этот человек пришел к монаху, и монах сказал: «Это очень трудный путь».
Человек ответил: «Нет ничего трудного для меня. Пойми, я убил своего ребенка, из-за меня моя жена прыгнула в колодец. Неужели ты думаешь, что для меня осталось что-то трудное?»
Джайнский монах сказал: «Тебе придется ходить обнаженным».
Человек немедленно сбросил свою одежду; даже монах был удивлен и шокирован. Но он не понял, что это был тоже просто гнев. Итак, монах его инициировал, и он стал известным. Ему дали имя Шантидас, это значит «слуга спокойствия».
Через двадцать лет… он был в Нью-Дели. Один из его друзей из той же деревни, случайно тоже оказался в Нью-Дели и подумал: «Интересно посмотреть, насколько продвинулся Шантидас». И он пошел посмотреть — там была огромная толпа почитателей. Шантидас взглянул… и он его узнал, но ничем не показал этого. Человек его положения не может узнать крестьянина, хотя они и были друзьями. Тот человек сразу же понял: «Ничего не изменилось, потому что он посмотрел на меня, как будто не узнал, но на самом деле он меня узнал. Я увидел это по его лицу».
Итак, человек подошел ближе и спросил: «Я хочу задать простой вопрос. Как тебя зовут?»
Это привело Шантидаса в сильное раздражение. Он сказал: «Ты что, не читаешь газет? Вся столица знает меня. Мое имя Муни Шантидас».
Человек сказал: «У меня очень слабая память. Не можешь ли ты повторить?»
Это было уж слишком. Он ответил: «Я уже сказал тебе! Я повторю, но запомни, если ты меня спросишь еще раз… Ты меня прекрасно знаешь. Мое имя Муни Шантидас».
Человек сказал: «Еще раз».
Шантидас схватил свой посох и сказал: «Еще раз и я убью тебя!»
Человек сказал: «Зачем делать такую большую работу. Я хотел просто выяснить, изменился ли ты».
Двадцать лет воспитания всех добродетелей, а потом небольшой конфликт, и проявился прежний человек. Вся наша мораль, все наше воспитание искусственно. А я интересуюсь не искусственным воспитанием, а революцией, радикальной, которая возникает из вашей медитации.
Пока мы не вошли в медитацию… Вы пойдете в далекое пространство внутри себя. Идите веселыми и смеющимися. Я ненавижу серьезность — я говорю серьезно! Я хочу, чтобы мои будды танцевали, и пели, и радовались. Я хочу, чтобы мои будды не были мраморными статуями, а были живущими, дышащими, любящими.
Падди и Симас сидят в баре пивной Пиклд Президент. Падди рассказывает Симасу о своей недавней поездке в Америку.
«Ты знаешь, — говорит Падди, — этого парня Рональда Рейгана, президента Америки?»
«Да, — отвечает Симас, почесывая голову. — Это старый козел со своей подружкой шимпанзе, правильно?»
«Да, — говорит Падди. — А его офис находится в таком месте, которое называется Белый Дом».
«В самом деле? — говорит Симас. — Это похоже на пивную Белый Дом?»
«Возможно, — отвечает Падди, — но в офисе на его столе есть кнопка. Ему достаточно нажать на нее и — бум! — весь мир взлетит на воздух!»
«Мне это совсем не нравится, — говорит Симас, заказывая еще пива. — Мой дед моложе, чем этот Рональд Рейган, а мы не позволяем ему нажимать кнопки даже на телевизоре».
Папа-поляк обнаруживает, что его католическая империя разрушается. Он приказывает всем исследователям Ватикана попытаться найти средство от этого грядущего бедствия.
Однажды кардинал Катзасс стремительно врывается в папскую резиденцию.
«Я нашел! Я нашел! — пронзительно кричит Катзасс. — В одном из старых манускриптов говорится, что Бог оставил последнее послание на маленькой планетке, на краю вселенной, которая называется Истерия».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18