25. При сем Иуда, предающий Его, сказал: не я ли Равви? Иисус говорит ему: ты сказал.
26. И когда они ели, Иисус взял хлеб и благословив преломил и раздавая ученикам, сказал: примите, ядите: сие есть Тело Мое.
27. И взял чашу и благодарив, подал им и сказал: пейте из нее все;
28. Ибо сие есть Кровь Моя нового завета, за многих изливаемая во оставление грехов (Там же).
О чем идет речь в этой части Евангелия? По крайней мере, о трех вещах: о праздничном пасхальном ужине Иисуса с учениками в доме знакомого им жителя Иерусалима, об изобличении неверного Иуды Искариота и о новом завете. Рассмотрим несколько аспектов одной из этих линий, обозначенных в данном сюжете как пасхальный ужин.
Уже сам факт его свершения говорит нам о многом:
1. Это был дом верующего иудея, так как закон запрещает совершение пасхального ужина в домах язычников;
2. Все ученики Иисуса и сам Иисус — истинные иудеи, так как закон запрещает присутствие за праздничным столом неевреев;
3. Ужин в связи с этим должен был проводиться по правилам, которые остаются неизменными вот уже более трех тысяч лет, и по этой же причине получивший свое название «пасхальный седер»(седер — порядок).
И тут автор обнаруживает полную неосведомленность о самом порядке его проведения. Так, как он описан Матфеем, ужин проходить не мог ни прежде, ни в настоящее время.
Существует устоявшийся ритуал подготовки к празднованию Пасхи и порядок самого праздничного ужина. В соответствии с ритуалом, хлеб в эти дни категорически запрещен к употреблению. Не мог Иисус, возлежа за пасхальным столом, преломлять хлеб. Есть русская поговорка «искать днем с огнем», которая определяет бессмысленность поисков. Истоки этой поговорки кроются в приготовлении к Пасхе: накануне праздника вся семья верующего еврея проводит тщательную уборку, обращая основное внимание на то, чтобы в доме не осталось ни крошки квасного. После уборки хозяин дома зажигает свечу (в дневное время!) и со всеми членами семьи осматривает все укромные места, где могли сохраниться остатки квасного. Как правило, после такой уборки ничего обнаружить не удается… Все приготовленное из муки и крупы, не съеденное до Пасхи, сжигается на костре. Все продукты длительного хранения, запрещенные к употреблению в Песах, собираются и продаются на время праздника нееврею. Вместо хлеба на Песах едят мацу, или, по-русски — опресноки. Евангелист называет этот день «первый день опресночный», видимо, не понимая до конца его значения.
Тремя непременными элементами застолья являются: пасхальный агнец, маца и марор (любая зелень с горькими листьями). Центральным символом праздника является пасхальный агнец, а не «опресноки», как об этом говорят евангелисты. Каждый, кто не вспомнил об этом, не исполнил своего долга. Сказано в завещанном самим Господом:
Исход, глава 12.
25. Когда войдете в землю, которую Господь даст вам, как Он говорил, соблюдайте сие служение.
26. И когда скажут вам дети ваши: «что это за служение?»
27. Скажите: «это пасхальная жертва Господу, который прошел мимо домов сынов Израилевых в Египте, когда поражал Египтян, и домы наши избавил». И преклонился народ и поклонился.
И далее:
42. Это — ночь бдения Господу за изведение их из земли Египетской; эта самая ночь — бдение Господу у всех сынов Израилевых в роды их.
Глава 13.
10. Исполняй же устав сей в назначенное время, из года в год.
Эта заповедь — закон для верующего в Единого, и нет такой силы, которая отменила бы этот закон, так как в Библии мы не найдем даже намека на то, что Бог изменил свои указания. Судя по тексту Евангелия, ужин уже был в полном разгаре, когда Иисус сначала преломил пресловутый «хлеб» и благословил его, а уж затем произнес благодарение над чашей вина. Такого в Иерусалиме за пасхальным столом просто не могло быть… Если в субботу, действительно, сначала произносят благословение хлеба, то за пасхальным столом — первым благословляется вино. Отсюда можно сделать два предположения: либо евангелист не знал порядка проведения пасхального ужина, либо «Тайная вечеря» пасхальным седером не являлась. Но и это еще не все. Если бы в Израиле кто-то вздумал сказать, подавая чашу с пасхальным вином: «Пейте из нее все, это моя кровь…», или, как утверждает Иоанн, заявил бы, что: «Ядущий Мою Плоть и пиющий Мою Кровь имеет жизнь вечную» (Иоанн, 6:54), его немедленно выволокли бы на улицу и, невзирая на сан и звание, забросали бы камнями. Закон запрещает употреблять в пищу кровь всех животных (Бытие, 9:4-5; Левит, 3:17; 17:10), что уж говорить о крови человека?! «Кто прольет кровь человеческую, того кровь прольется рукою человека: ибо человек создан по образу Божию» (Бытие, 9:6).
В одном из обрядов культа Исиды есть такой ритуал: жрец, благословляя чашу с вином, произносил следующие слова: «Ты есть чаша вина, но не вина, а лона Осирисова». Но это из другого культа…
Есть еще одна пикантная особенность пасхального седера, которую тщательно умалчивают апологеты христианства. А именно: во время пасхального ужина в каждом доме у пасхального стола стоит пустой стул (а в древние времена — место для возлежания), перед которым ставится чаша вина. После трапезы открывают дверь в дом: евреи ожидают пророка Илию, который может прийти и возвестить приход Мессии (по-гречески — Христа). По этому поводу все участники ужина произносят специальную молитву. Обращаясь к Господу, все присутствующие произносят:
«Да пришлет нам (Всевышний) пророка Элиягу (Илию), блаженной памяти, который сообщит нам добрые вести о спасении и утешении. Милосердный, да сподобимся мы дней Мессианских и будущей вечной жизни. Он башня спасения Царя Своего и оказывает милость помазаннику Своему, Давиду, и потомству его вовеки. Тот, Кто водворяет мир в высотах Своих, да водворит мир среди нас и всех израильтян, и провозгласите Аминь!»
«Благая весть» на греческом языке — «Евангелие», а слово, обозначающее понятие «спаситель» — Христос! Таким образом, за пасхальным столом, где возлежал Иисус со своими учениками должно было быть заранее освобождено место для возлежания и чаша, приготовленные специально в ожидании прихода пророка Элиягу, который принесет «Евангелие» о явлении «Христа», т.е. спасителя. Все присутствовавшие за столом, в том числе и Иисус, должны были произнести и эту молитву! Однако мы знаем, что Иисус к этому времени сам объявил себя Мессией, более того, он объявил себя Богом! Вспомните его слова, сказанные всенародно, перед «тысячами» слушателей: «Сказываю вам: всякого, кто исповедает Меня пред человеками, и Сын Человеческий исповедает пред Ангелами Божиими» (Лука, 12:8); перед учениками своими он высказал эту же мысль еще конкретнее: «Итак всякого, кто исповедает Меня пред людьми, того исповедаю и Я пред Отцем Моим Небесным; а кто отречется от Меня пред людьми, отрекусь от того и Я пред Отцем Моим Небесным», и еще «Все предано Мне Отцем Моим, и никто не знает Сына, кроме Отца; и Отца не знает никто, кроме Сына, и кому Сын хочет открыть» (Матфей, 10:32 — 33, 11:27). Нет, по всем признакам, это был не пасхальный ужин, а под видом его тайное собрание («Тайная вечеря»), на котором решались особые вопросы. Но об этом позже…

2. Переход Иисуса с учениками в Гефсиманию.
Согласно евангельской версии, первый вечер Пасхи продолжается. Как и все правоверные иудеи, Иисус со своими учениками возлежит за пасхальным столом, и, в соответствии с традициями, отмечает праздник освобождения евреев от египетского рабства. Но вдруг он объявляет «новый завет» и делится своими предчувствиями и подозрениями. Содержания «Нового завета» он почему-то не раскрывает. Окончив застолье, Иисус выходит из дома и отправляется, несмотря на ночь, за пределы города в Гефсиманию.
Довольно странные, с точки зрения иудаизма поступки. Евреям категорически запрещается в праздник и субботу выходить за пределы городской черты. Правда, Иисус и его ученики уже не раз нарушали правила субботы, и сейчас только повторили то, что уже делали не раз. Да, это так, но все это происходило не в Иерусалиме! А теперь представьте такую картину: все празднуют Пасху, у закрытых на ночь городских ворот усиленная стража. Представили? И вот человек, который уверен, что его собираются арестовать (иначе в чем тогда смысл «тайности» пасхальной «вечери»?), выходит со своими двенадцатью учениками из дома, идет «воспевши» по пустынным улицам города, подходит к караулу римских солдат и просит их открыть ворота, так как он желает отправиться в Гефсиманию и там помолиться. Я думаю, что после этого поступка предательство Иуды уже не понадобилось, вся компания была бы немедленно арестована и отправлена в тюрьму.
Однако Иисус беспрепятственно попадает в Гефсиманию и просит своих учеников пободрствовать, пока он будет молиться. Естественно, ученики заснули. Трижды их будит учитель, но все повторяется снова. И только под утро произошло то, что с трепетом ожидал Иисус.

3. Арест Иисуса
Вот как это описано:
45. Тогда приходит к ученикам Своим и говорит им: вы все еще спите и почиваете? вот, приблизился час, и Сын Человеческий предается в руки грешников;
46. Встаньте, пойдем: вот, приблизился предающий Меня.
47. И когда еще говорил Он, вот, Иуда, один из двенадцати, пришел, и с ним множество народа с мечами и кольями, от первосвященников и старейшин народных.
48. Предающий же Его дал им знак, сказав: Кого я поцелую, Тот и есть, возьмите его.
49. И тотчас подошед к Иисусу, сказал: радуйся Равви! И поцеловал его (Матфей, 26).
Знаменитый «иудин поцелуй»! Скольких поэтов, писателей и политиков вдохновил он на пламенные выступления! Хотя поступок сам по себе бессмысленный… Тысячи людей знали Иисуса в лицо, он проповедовал в Храме, творил чудеса, дискутировал публично с книжниками и фарисеями. Для тридцатитысячного города, каким был Иерусалим в то время, это слишком — каждый житель города должен был знать его в лицо! Сам Иисус удивлен:
55. В тот час сказал Иисус народу: как будто на разбойника вышли вы с мечами и кольями взять Меня; каждый день с вами сидел Я, уча в храме, и вы не брали Меня.
Однако здесь важно другое.
57. А взявшие Иисуса отвели Его к Каиафе первосвященнику, куда собрались книжники и старейшины (Там же).
Надеюсь, вы не забыли, что все события происходят в первую ночь Пасхи. После этого можно закрыть Евангелие и больше не читать. Нет такой силы, которая заставила бы верующих евреев нарушить святость праздника ради ареста преступника любого ранга. Евреи в субботу и праздники порой прерывали даже военные действия, рискуя потерпеть поражение в войне! Такое мог написать только человек, совершенно не знакомый с законами иудаизма или страдающий выпадением памяти — ведь вся суть заключалась в том, чтобы не возмутить в праздник народ и взять Иисуса хитростью! Для этого и понадобился Иуда, но в чем конкретно заключалась «хитрость» его поступка, Евангелия так и не говорят. Правда, в Евангелии от Иоанна говорится, что Иуда просто знал место, где обычно Иисус встречался со своими учениками, и привел туда отряд воинов: «Знал же это место и Иуда, предатель Его, потому что Иисус часто собирался там с учениками Своими» (Иоанн, 18:2). Но и это не объяснение хитрости, позволившей бы избежать гнева народа.
Еще более противоречиво ведет себя народ. Тот самый народ, который настолько симпатизировал Иисусу, что «начальники» все время остерегались его, проникся вдруг к нему ничем не объяснимой ненавистью и, невзирая на все религиозные запреты и святость дня, бросился с оружием в руках хватать «Мессию», любимого чудотворца и учителя! А Синедрион?!.. Синедрион — блюститель законности, верховный орган страны — организовал поимку человека и собрался в пасхальную ночь (!) для рассмотрения дела рядового еретика, каким в глазах евреев являлся Иисус? Бред!

4. Суд
Глава 26.
Итак, «взявшие Иисуса отвели Его к Каиафе первосвященнику, куда собрались книжники и старейшины» (Матфей, 26:57). Отвели не куда-нибудь, а прямехонько к нему домой. Ночью. Невзирая на праздник. Но их не прогнали, не осудили за нарушение святости праздника — их ждали.
58. Петр же следовал за Ним издали, до двора первосвященникова; и вошел внутрь, сел со служителями, чтобы видеть конец (Там же).
Советую приезжающим в Иерусалим многочисленным паломникам, посетить музей, находящийся под главной площадью Старого города в еврейском квартале. Здесь вам покажут резиденцию первосвященника. Узкая улочка с глухими стенами. Ворота, ведущие во внутренний двор (примерно 10 метров длиной и 5 метров шириной). Вся жилая часть резиденции высшего сановника Израиля составляет не более 200 квадратных метров. Все. А теперь представьте, что на этой площади (250 м. вместе с двором) собрался весь Синедрион (71 человек), книжники и старейшины (предположительно человек сто), служители, толпа жителей города с копьями и кольями и Петр, вошедший «внутрь» и севший со служителями «чтобы видеть конец». Представили? Это превосходит чудо, совершенное Иисусом с пятью хлебами. С чистой совестью можете снова закрыть Евангелие, и больше его не открывать. Правда, евангелист Лука, не отрицая, что первое разбирательство происходило так, как описывает это Матфей, говорит, что утром Иисуса все же отвели в Синедрион, и дальнейшее делопроизводство происходило уже в надлежащем месте, но сути дела это не меняет…
Вернемся же к Евангелию от Матфея.
59. Первосвященники и старейшины и весь синедрион искали лжесвидетелей против Иисуса, чтобы предать Его смерти,
60. И не находили; и хотя много лжесвидетелей приходило, не нашли. Но наконец пришли два лжесвидетеля
61. И сказали: Он говорил: «могу разрушить храм Божий и в три дня создать его».
62. И встав первосвященник сказал Ему: что же ничего не отвечаешь? что они против Тебя свидетельствуют?
63. Иисус молчал. И первосвященник сказал Ему: заклинаю Тебя Богом живым, скажи нам, Ты ли Христос, Сын Божий?
64. Иисус говорит ему: ты сказал; даже сказываю вам: отныне узрите Сына Человеческого, сидящего одесную силы и грядущего на облаках небесных.
65. Тогда первосвященник разодрал одежды свои и сказал: Он богохульствует! На что нам еще свидетелей? вот, теперь вы слышали богохульство его!
66. Как вам кажется? Они же сказали в ответ: повинен смерти.
Такого судилища не было и быть не могло. Разберем его подробно. Итак: стих 59. По какой причине собрался Синедрион? Какое конкретное дело он должен был разобрать? Сразу же мы сталкиваемся со странным случаем в деятельности судебных органов. Дела не было! Арестант был. Его привели. Только после этого начался поиск людей, которые могли бы возбудить дело, да и те, по Евангелию, явились в суд в пасхальную ночь. Этого не совершил бы ни один еврей… Верховный суд Израиля собирался только по заявлению от конкретного лица, и то лишь по причинам государственной важности — для более простых дел собирались суды рангом пониже…
Стихи 60, 61.
Наконец свидетели были найдены. Но о каких свидетелях могла идти речь, если против подозреваемого не было выдвинуто обвинение? За что конкретно он был арестован? Свидетели показали, что он хвастал, дескать, может разрушить Храм и в три дня воссоздать его снова… Ну и что? Нет в еврейском законе такого преступления, и по такому поводу в Израиле никого не могли арестовать.
Стихи 62, 64.
Тогда первосвященник (видимо, понявший всю нелепость создавшегося положения) встал и задал ему вопрос напрямую: ты ли Христос, Сын Божий? Что же ответил Иисус? — «Ты сказал». Другими словами, версия первосвященника получила лишь косвенное подтверждение того, что Иисус признает себя не только Мессией, но и сыном самого Всевышнего. Сам обвиняемый этого на суде не признал. Правда, он тут же при всех собравшихся предсказал, что отныне все увидят Сына Человеческого, то есть простого человека, восседающего на облаках. По закону его тут же должны были отпустить и проверить, не является ли он пророком ложным. Если предсказание не сбылось, его могли наказать, но только удушением. И до Иисуса и после него, были люди, объявлявшие себя спасителями, но ни одного за это не судил Синедрион!
Стих 65. Как же реагирует на эти слова первосвященник? Он разрывает свои одежды! Одежды, являющиеся святыней Храма и народа, хранимые и передаваемые из поколения в поколение? Более того, в то время эти одежды постоянно находились у римского наместника и выдавались первосвященнику только в определенных, вызванных надобностями культа случаях. Пасха — именно тот случай, и первосвященник, возложивший на себя ритуальные одежды, не имел права появляться публично в другом одеянии во все дни праздника. Так что Каиафа, явившийся на заседание Синедриона в пасхальный праздник, должен был быть в ритуальных одеждах. Если бы он действительно их порвал, то к смертной казни приговорили бы не Иисуса, а первосвященника!
Описывая сцену судилища, евангелист приводит два стиха, которые христиане воспринимают как пример глумления Синедриона над спасителем:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31