Здесь выложена электронная книга Летающий мальчик автора по имени Каверин Вениамин Александрович. На этой вкладке сайта web-lit.net вы можете скачать бесплатно или прочитать онлайн электронную книгу Каверин Вениамин Александрович - Летающий мальчик.
Размер архива с книгой Летающий мальчик равняется 24.96 KB
Летающий мальчик - Каверин Вениамин Александрович => скачать бесплатную электронную книгу
Каверин Вениамин
Летающий мальчик
Вениамин Александрович Каверин
Летающий мальчик
"ЛЕТАЮЩИЕ МАЛЬЧИКИ? ВЗДОР!"
В газете "Немухинокий голос" появилось объявление: "Для строительства воздушного замка требуются летающие мальчики".
Немухинцы прочитали его с удовольствием: это значило, без сомнения, что в городке будет строиться воздушный замок. Не поверил этому только Петька Воробьев, который случайно знал, что воздушный замок можно построить только в воображении. Потом он подумал о себе - летающий ли он мальчик? И решил, что едва ли. Правда, ему случалось летать во сне, и он решил, что в объявлении пропущены два слова: "Для строительства воздушного замка требуются мальчики, летающие во сне". Это было бы строго научно: мальчики, летающие во сне, приглашались построить замок в воображении. Но в редакции "Немухинского голоса" ему сказали, что он не годится. "Тут нужен не сон, - сказали ему, - а практический подход к делу".
На другой день это объявление повторилось по радио с настоятельным предупреждением, что речь идет не о девочках, а именно о мальчиках, а еще через два-три дня в Немухин приехал корреспондент центральной газеты, которому поручили написать статью "Летающие мальчики? Странно!". Корреспондент обежал Немухин, заглянул на хлебный завод и застрял на футбольном матче между мухинцами и немухинцами, кончившимся вничью. Вернувшись в Москву, он написал две статьи. Одна называлась "Летающие мальчики? Вздор!". А в другой он упомянул, что у немухинцев, атаковавших ворота противника, положительно вырастали крылья.
И объявление, хотя оно еще несколько раз повторилось по радио, стали забывать. Не забыл его только Петька, который, никому в этом не признаваясь, непременно хотел стать космонавтом или, по меньшей мере, верхолазом.
ПРЯМОУГОЛЬНЫЙ СМОТРИТЕЛЬ
День был жаркий, и гонять по Немухину на велосипеде не хотелось, тем более что Петька и так не слезал с седла целое утро. Пожалуй, он погонял бы ворон, но на днях он узнал, что "гонять ворон" - это значит "бить баклуши". Весь Немухин бил баклуши в этот утомительный августовский день. Собаки сидели высунув языки и скоро дыша, а люди плелись по Нескорой, отдуваясь и обмахиваясь газетой. Только из трубы хлебозавода валил дым. Но и дым валил как-то лениво.
Скучища! Можно было, правда, заглянуть к Таньке, но даже здесь, на дворе у Воробьевых, было слышно, как Танька пиликает на скрипке - она училась в музыкальной школе.
Оставалось только глазеть на забор, и Петька заметил, что если глядеть научно, то есть внимательно следя за собой, не уснешь, а ненаучно - уснешь. Однако уснуть не удалось, потому что через забор перелетела шляпа. Как будто выбирая, где приземлиться, она покружилась в воздухе и неторопливо уселась у Петькиных ног.
Шляпа была мягкая, велюровая, зеленая, с перышком, но мужская. Петька заметил все это сразу, потому что у него был натренированный взгляд. Но больше он ничего не успел заметить, потому что вслед за шляпой через забор перелетел нескладный коротенький человек, с нескладными руками и ногами и ничего не выражающим прямоугольным лицом.
- Простите, если не ошибаюсь, вы тот известный мальчик, которого все зовут "Воробей с Сердцем Льва"? - опросил он, улыбаясь.
Петька отвечал, что иногда его действительно так называют, но это ошибка, потому что у него сердце как сердце.
- Сразу видно, что вы - воплощенная скромность! Но скажите, пожалуйста, почему вы не удивились, увидав меня перелетающим через забор?
Петька сказал, что он не удивился потому, что еще в прошлом году дал себе слово ничему не удивляться. Насчет воплощенной скромности он промолчал.
Незнакомец снял плащ и оказался в поношенном зеленом мундире с высоким воротником и в узких брюках с зеленым же кантом.
- Между прочим, я летаю потому, что я из Летандии. Есть, вы знаете, такой островок. Не Исландия, не Лапландия, а именно Летандия. В географии говорится, что это - остров ветряных мельниц и парусных лодок. Вздор! Это остров неслыханной красоты, парусных лодок и ветряных мельниц. Более того, это остров, на котором постоянно слышится музыка. Ветер играет на эоловой арфе.
Петька не удивился, что ветер умеет играть. Но насчет эоловой арфы он все-таки спросил, потому что был почти уверен в том, что никто не знает, что такое эолова арфа.
- Музыкальный инструмент, на котором может играть только ветер! И когда он играет, все приходит в движение: крылья ветряных мельниц начинают кружиться, а цветные паруса на лодках надуваются и трепещут.
- А в Летандии все умеют летать? - спросил Петька. - Или только начальство?
- Почти все. Летают по делам, иногда в гости. А под парусами ходят для отдыха, для развлечения. Вообще жизнь веселая, необыкновенная. Каждый год устраиваются, например, маскарады. Все переодеваются, ходят в масках, играют, танцуют, поют.
Он говорил, улыбаясь, но глаза оставались неподвижными на прямоугольном, ничего не выражавшем лице.
- Значит, если бы мне удалось попасть в Летандию, я бы тоже научился летать?
- Без сомнения. Но прежде надо было бы, пожалуй, взять два-три урока.
Можно было подумать, что нет ничего проще, как найти в Немухине человека, который научил бы Петьку летать.
- Жаль, что у меня нет времени. Я, понимаешь, Смотритель Маяка и не могу отлучиться надолго. Маяк в Летандии старинный, на керосине, и каждые три-четыре часа керосин приходится подливать. Но тут у вас живет один мальчик, который, пожалуй, может тебя научить, потому что сам он летает прекрасно.
- А где он живет?
- Вот этого-то я как раз и не знаю, - сказал Смотритель Маяка. - Но, может быть, тебе удастся его найти? Его зовут Леон Караскин, а по-русски, я думаю, просто Леня Караскин. Только не говори ему, пожалуйста, что его разыскивал Смотритель Маяка из Летандии. Отношения у нас превосходные, но, на всякий случай, лучше не говорить. А когда ты его найдешь, пожалуйста, напиши мне открыточку: "Летандия. Смотрителю Маяка. Нашел. Воробей с Сердцем Льва". Или даже просто: "Воробей". Я догадаюсь.
- Ну что ж, - сказал Петька, - попробуем.
Незнакомец поднял шляпу и задумчиво повертел ее в руках.
- Я бы принял тебя в Летандии, как самого дорогого гостя. - Он засмеялся, а потом вздохнул, и Петька сделал наблюдение, что он смеется, когда нет ничего смешного, и вздыхает, когда для этого нет никаких оснований. - Я устроил бы в твою честь маскарад. Самый большой колокол на Площади Розы Ветров встретил бы тебя торжественным звоном. Я зажег бы для тебя самый сильный тройной маячный огонь: белый переходил бы в красный, а красный - в изумрудно-зеленый. Ты опустился бы под эскортом семнадцати девочек из самых знатных семей, и сам Господин Главный Ветер принял бы тебя в своем дворце, конечно, если бы у него оказалось время.
- Ну, что вы, - сказал польщенный Петька. - Зачем же такой шурум-бурум? Как вы говорите? Леня Караскин? Ладно, попробуем. А теперь покажите, пожалуйста, как это у вас получается? Крыльев у вас ведь, кажется, нету?
Незнакомец застегнул плащ, надел шляпу и протянул Петьке руку. Рука у него была тоже прямоугольная, и, когда он плавно поднялся в воздух и скрылся за пожарной каланчой, которую немухинцы давно решили переделать в телевизионную башню, Петька решил, что он похож на летающие пифагоровы штаны - теорема, которую на днях он с блеском доказал на уроке геометрии, получив первую и единственную в его жизни пятерку.
ЛЕНЯ КАРАСКИН
Во всех школах всех Воробьевых зовут просто Воробьями. Что касается Петькиного прозвища, оно как раз не очень подходило к нему, потому что он, как это ни грустно, был трусоват. Но с другой стороны, он был храбро трусосват, потому что однажды, собравшись с духом, пошел к Старому Трубочному Мастеру, умнейшему человеку, с которым иногда советовался сам Президент Столичной Палаты Мер и Весов.
Старик молча выслушал его, хлопнул по плечу и сказал:
- Трус никогда не сознался бы в том, что он трус. Ты не трус, а Воробей с Сердцем Льва. Ясно?
В тот же день Петька прыгнул в Немухинку с вышки, на которую еще вчера даже боялся смотреть. Львиное Сердце ушло у него при этом в пятки. На школьном дворе он подрался с семиклассником, который был выше его на голову и вдвое сильнее, а в воскресенье на глазах у Тани Заботкиной спрыгнул, держа зонтик в руках, с крыши сарая. Зонтик, к счастью, остался цел.
Кстати сказать, он спрыгнул как бы между прочим: вертел, вертел зонтик в руках, а потом - раз! - и спрыгнул. Но на самом деле это было сделано потому, что ему хотелось, чтобы Таня больше не сомневалась в том, что у него львиное сердце.
Короче говоря, совершенно ясно, что едва только Смотритель растаял в воздухе за пожарной каланчой, Петька со всех ног побежал к Тане.
Она еще играла - пришлось подождать. Потом пришлось еще подождать, пока она укладывала скрипку в футляр, а ноты в нотную папку. Таня была очень аккуратная и не умела, как Петька, делать два или даже три дела сразу. Но вот он дождался наконец и выпалил все сразу - Смотритель Маяка, Летандия, эолова арфа, Леня Караскин. Она слушала его, устроившись в кресле с ногами, и была такая хорошенькая, что Петьке снова захотелось спрыгнуть ради нее с крыши сарая.
Потом она подумала и сказала:
- Реникса.
Это было ее любимое слово. Оно означало: "Чепуха". И действительно, если прочитать "чепуха" по-английски или даже, на худой конец, по-французски, получалось "реникса". Но насчет эоловой арфы она призадумалась. Дело в том, что ни в одном городе Советского Союза по ночам никогда не бывает так тихо, как в Немухине. Это объясняется тем, что вежливые немухинские собаки очень уважают своих хозяев и, чтобы не разбудить их, лают шепотом, а громко только с восьми утра, когда пора идти на работу. Тут уж они, конечно, отыгрываются за ночь!
Электричка тоже старается не очень шуметь. С колесами, понятно, ничего не поделаешь, но гудит она осторожно, негромко.
И вот в этой особенной, прославившей Немухин тишине Таня, просыпаясь иногда среди ночи, слышала какие-то странные, особенные, удивительно нежные звуки. Кто-то перебирал струны, но так легко, как будто не касался их пальцами, а просто дул на них то сильно, то слабо.
Известно, что каждый предмет отбрасывает тень. "Это - тени звуков, но не дневные, - думала Таня, - а ночные, лунные, то мягкие, то отчетливо резкие, точно на струны дул добрый человек, который иногда скучал или сердился".
- Может быть, кто-нибудь в Немухине играет на эоловой арфе?
С девчонками лучше было не спорить, но немухинец, играющий, как ветер, на эоловой арфе, - это была, конечно, реникса, и Петька вместо ответа только подумал, что Таня заважничала, поступив в музыкальную школу.
- А ты не можешь разбудить меня, когда услышишь эти странные звуки? попросил он.
Таня засмеялась. Она прекрасно знала, что Петьку можно разбудить, только окатив его ведром холодной воды. Тогда он просыпался с криком "Убью!", что было невежливо и опасно. Но все же они условились: ведро с водой он обещал каждый вечер ставить подле сеновала - он спал на сеновале, - а вместо "Убью!" кричать "Зашибу!", что было все-таки не так опасно.
Прошла неделя, другая. Дни были еще жаркие, а ночи - прохладные, и в городе наступила такая тишина, что было слышно, как рвется под легким ветерком первая сентябрьская паутинка. И вот в такую-то бесшумную ночь Таня, проснувшись, услышала... Трудно объяснить, что она услышала, потому что это были не звуки, а как бы полузабытые воспоминания, незаметно переходившие одно в другое.
И хотя Таня условилась разбудить Петьку, она полежала еще немного, думая о том, как трепещут листья осины, как зеленый, поблескивающий, лиственный дым окружает березу и как ровно, важно и плоско качаются на своих длинных черенках молодые кленовые листья.
Потом эти звуки стали влажными, точно по дороге к ней они окунулись в речку, и Таня вспомнила, как она с одной девочкой проплыла поздним вечером по серебряной дорожке, которую по Немухинке проложила луна. Но потом пришлось все-таки встать и, пройдя босиком на цыпочках через комнату, в которой еле слышно похрапывала мама, спуститься на Нескорую.
Она жила в начале этой улицы, а Петька - в конце. Ведро с холодной водой стояло, как было условлено, у сеновала, и она недолго думая выкатила его на Петьку.
Интересно, что на этот раз Петька мог обойтись и без холодной воды: он не спал, зачитался. На сеновале было строго запрещено зажигать огонь, и он читал при свете карманного фонарика очень интересную книгу, которую, как сказала ему библиотекарша, ему полагалось прочитать через три или даже четыре года. Впрочем, он не очень огорчился, получив неожиданный холодный душ: во-первых, потому что его окатила Таня, а во-вторых, потому что на книгу не попало ни капли. Он только встряхнулся, как собака, и спросил:
- Бежим?
Они вышли на Нескорую и побежали. Таня знала, куда они бегут. Что касается Петьки... "Ага, слышу!" - говорил он, когда где-нибудь во дворе шепотом тявкала собака. "Давай, давай", - говорил он, когда Таня вдруг поворачивала то направо, то налево.
В конце концов они остановились у домика, принадлежавшего тому самому Трубочному Мастеру, который назвал Петьку Воробьем с Сердцем Льва. Тут уж даже Петька, который не мог отличить музыкальной ноты от удара палкой по забору, услышал мелодию, которую невидимый музыкант играл на невидимом инструменте. Правда, она не напомнила ему ни серебряной дорожки вдоль Немухинки, ни плавного раскачивания кленовых листьев. Пожалуй, так мог бы скулить в клетушке щенок. Но щенок едва ли был способен на такие сложные - как сказала Таня пассажи.
Калитка была гостеприимно приоткрыта, они вошли крадучись. На дворе спали куры, зарывшись в песок. Собаки не было, но котенок, сидевший у крыльца, промяукал вопросительно и даже с оттенком угрозы. Они обошли дом и, подняв головы, увидели чердачное окно, в котором смутно белело что-то худенькое, мигом исчезнувшее - это был худенький мальчик, в белой рубашке, который, увидев Таню и Петьку, как-то странно, болезненно вскрикнул. Но еще более странным было то, что на чердачном окне, которое открывалось наружу, были натянуты струны. Стекло было выбито или выставлено, и струны, тени которых сломились под углом на стене, еще дрожали, как будто их только что касалась чья-то рука.
Впоследствии, когда Петька изучил Всемирную историю, он установил. что на земном шаре действительно существует инструмент, называемый эолова арфа. Это обыкновенный деревянный ящик, в котором натянуты струны - от восьми до двенадцати. Его вешают на дерево, как скворечник, и ветер играет на нем, когда ему больше нечего делать. Эол, оказывается, был повелитель ветров, отец шести сыновей и стольких же дочерей, которые вели веселую жизнь в царском дворце. Это было давно и, по-видимому, не имело никакого отношения к худенькому мальчику, который - это было видно с первого взгляда - жил в доме Трубочного Мастера очень скромно и тихо.
Мальчик выглянул из окошка, спрятался, но когда Таня ласково спросила: "Скажи, пожалуйста, как называется твой удивительный инструмент?" - снова выглянул и долго молча смотрел на нее большими, испуганными глазами.
Возможно, что если бы Петька, который мысленно уже видел себя в Летандии, спросил: "А ты, случайно, не Леня Караскин?" - он даже не вышел бы к ним. Но Петька удержался, не спросил, - и мальчик как-то незаметно оказался подле них на дворе, такой худенький, с острым носиком, с грустным, падавшим на глаза беленьким хохолком и в таких залатанных штанах, что Тане захотелось заплакать.
Сразу стало ясно, что с ним надо говорить очень вежливо, может быть, даже на "вы". Но чтобы он не обиделся, Таня все-таки обратилась к нему на "ты".
- Дело в том, что я учусь в музыкальной школе, - сказала она. - Но среди множества инструментов, на которых играют мои коллеги, я не видела ни одного, который напоминал бы твое окошко.
Она нарочно сказала "коллеги", а не ребята, потому что ей было интересно, знает ли этот мальчик такое интересное иностранное слово.
- О, в этом нет ничего поражающего слух или воображение, - тихо ответил мальчик. - И ваши уважаемые преподаватели и коллеги, без сомнения, лишь улыбнулись бы, увидев чердачное окно, на которое я от скуки натянул струны.
"Ого!" - подумала Таня. А Петька, который любил короткие энергичные фразы, подумал сперва: "Эк его!", а потом с уважением: "Лихо!"
- Но играть так искусно от скуки, мне кажется, почти невозможно?
Мальчик вздохнул.
- Играет ветер, - сказал он. - А я ему аккомпанирую. В той стране, откуда я прилетел, почти в каждом чердачном окне натянуты струны. Мне захотелось поступить точно так же, потому что я очень скучаю по своей стране, хотя в то же время я, к сожалению, ее от души ненавижу.
Это был такой вежливый разговор, что Петька, конечно, молчал как рыба. Но в том, что оказал Леня Караскин (Петька не сомневался в том, что это был именно он), Петька заметил противоречие.
Летающий мальчик - Каверин Вениамин Александрович => читать онлайн электронную книгу дальше
Было бы хорошо, чтобы книга Летающий мальчик автора Каверин Вениамин Александрович дала бы вам то, что вы хотите!
Отзывы и коментарии к книге Летающий мальчик у нас на сайте не предусмотрены. Если так и окажется, тогда вы можете порекомендовать эту книгу Летающий мальчик своим друзьям, проставив гиперссылку на данную страницу с книгой: Каверин Вениамин Александрович - Летающий мальчик.
Если после завершения чтения книги Летающий мальчик вы захотите почитать и другие книги Каверин Вениамин Александрович, тогда зайдите на страницу писателя Каверин Вениамин Александрович - возможно там есть книги, которые вас заинтересуют. Если вы хотите узнать больше о книге Летающий мальчик, то воспользуйтесь поисковой системой или же зайдите в Википедию.
Биографии автора Каверин Вениамин Александрович, написавшего книгу Летающий мальчик, к сожалению, на данном сайте нет. Ключевые слова страницы: Летающий мальчик; Каверин Вениамин Александрович, скачать, бесплатно, читать, книга, электронная, онлайн