Его штаб составляют приятные и цельные люди: Крестоносец — стройный юноша с красивым лицом и Крестом Приднестровья за мужество, Слава-комбат — комбат в летних слаксах и легкой рубашке, Саша-морпех — моряк с военной базы в Таллине и другие. Ребята иллюзий не питают и стремятся поскорее обзавестись оружием, просят меня передать им хотя бы три автомата.
Выведя 3 октября из «Останкино» чудом вернувшегося с того света Севера, меня и других вооруженных, один из них 4-го октября произвел глубокое впечатление на штурмующих парламент десантников и одного безусого капитана. Последний во время штурма Дома Советов в 12 часов дня вел с ним и Макашовым безуспешные переговоры и потом публично признавал высокие моральные и боевые качества офицера.
Василий из окружения Ельцина получил важную информацию. В частности, стало известно, что к штурму уже два дня как все готово, но никто не соглашается быть командиром. Добровольно вызвался покомандовать штурмующими лишь Пашка-Убивец, да его буйный заместитель — связист. Но эмвэдэшники отвергли Грачева, сказав, что у того есть свое министерство, вот пусть и штурмует силами министерства обороны. Потуги же Наполеончика-связиста даже они всерьез не воспринимали. По линии военной разведки просочились неправдоподобные данные об отработке варианта сценария с диверсией на атомной станции в Подмосковье и Прибалтике, чтобы «экологией» обосновать экстренный ввод войск по мандату ООН, усиленных подразделениями 6-й бригады НАТО под началом полковника Джейка Кенти. На основании решения съезда издан приказ министерства обороны (МО) о формировании Первого Московского Отдельного Добровольческого Полка Особого Назначения. Отныне не только мы считаемся офицерами, временно проходящими службу в аппарате секретариата МО, но и две тысячи добровольцев — призванными из запаса офицерами и военнослужащими этого полка. Ельцин на действия парламента ответил указом об увольнении из рядов вооруженных сил офицеров, поддержавших парламент. Такая же кара была предусмотрена для непокорных чиновников.
Перед обедом вокруг Дома Советов проходит крестный ход. Как сообщили 4-го октября, на пятой минуте атаки группу женщин из того крестного хода, выходивших в дождь и холод молиться за нас, расстреляли в упор из БТРов котеневцы-«бейтаровцы».
Днем в 16.00 перед парадным подъездом выстраивается ополченский полк. В полку, как, впрочем, и во всем нашем живом окружении, в основном, гражданские лица разных политических взглядов. Люди прямо говорят, что не отличаются горячей любовью к депутатам, Хасбулатову или Руцкому. Их объединяет одно: нежелание становиться безропотными холуями очередного Генсека. На устах у многих одно: «Больше у нас никогда не будет такой законной возможности скинуть эту заморскую банду!»
{Фотография. 25 сентября 1993 года. Москва. Крестный ход }
По приказу Ачалова перед началом церемонии нам приходится расчищать площадку для Руцкого от многочисленных телеоператоров и журналистов.
Количество журналистов и телевизионщиков просто поражает, как поражает и их бесцеремонность. Если западные журналисты честно выполнили свой профессиональный долг, то в отношении многих десятков российских остается один вопрос: в чем именно заключался их профессиональный долг — в правдивом освещении событий или в сборе информации для спецслужб Ельцина? Ведь даже когда появились возможности предать гласности их информацию, в печать и в эфир не попало практически ничего из тех съемок и интервью, а вот на допросах защитников парламента у следственной группы они почему-то оказались даже в избытке.
Исключение сделали только для телеоператора «НТК-600», которого пропустили за условную границу. Впрочем, сразу же после принятия рапорта и окончания официальной части журналисты как заядлые спринтеры рванули к Руцкому и Ачалову. Чтобы не допустить свалки, мы взялись за руки с охранниками Руцкого, образовав вокруг него и Ачалова живое кольцо. На наших руках повисли с камерами наиболее удачливые. Какому-то иностранному телевизионщику протиснуться сверху не удалось, он прилег на асфальт и как уж просунулся с камерой прямо под нашими ногами.
На построении встретился с секретарем Президиума, одновременно являвшимся помощником Хасбулатова. Относительно молодой генерал-лейтенант крайне мрачно охарактеризовал все, что делалось руководством.
В 22.30 депутат Владимир Ребриков публично объявил, что в гостинице «Мир» сосредоточилась и готовится к атаке группа «К» из МБ РФ, общей численностью (вместе с приданными подразделениями МВД) до 600 человек. По нашим данным, группа «К» насчитывала не более 50 человек, лояльностью к парламенту не отличалась и была готова поддержать незаконные действия бывшего президента. Именно они по приказу из Кремля вечером 3 октября захватили здание Моссовета.
ОЖИДАНИЕ ШТУРМА В НОЧЬ НА 26 СЕНТЯБРЯ
Оружие раздавали без меня. Вместо ребят Владимира и Дмитрия десяток стволов получили ребята Петровича. Дмитрий сильно обиделся. Оказалось, что в это время Ачалов собрал руководителей подразделений, охраняющих наш этаж, и сам провел инструктаж. «Обезоруженному» Владимиру с командой осталось лишь заметить, что ребята Петровича молодцы, подсуетились вовремя. Получили японские портативные радиостанции FTN-7010 фирмы «YAESU». Выбитые в Департаменте охраны рации и фонари ребята принесли в секретариат. Одну выдали командиру полка Маркову, пару — на штаб Макашова. Фонари из-за бракованных лампочек почти все сразу же вышли из строя.
В полной темноте появился ночной визитер. Представился и предупредил, что вскоре к нам поднимется военный прокурор с двумя сопровождающими. Спохватились лишь после его ухода. Стали по радиостанции запрашивать с Полушефом подтверждение у его начальника. Тот на связь не вышел.
Света нет, подтверждения нет. Задержать гонца не успели.
Передали в эфир, что незваных ночных визитеров положим на пол до рассвета.
Но это была не провокация и не группа «К».
В час ночи действительно пришел военный прокурор Москвы с двумя своими коллегами. У пришедших никакого оружия не было. При выяснении этого вопроса вышла некоторая заминка, но Николаю удалось «перевоспитать» строптивого прокурора какими-то умиротворяющими молниеносными пассами в области его почек. Второй гость, впоследствии по кадрам видеохроники 4-го октября 1993 года оказавшийся не кем иным, как заместителем командира знаменитой группы «А», во время обыска особо не артачился. Третьего обыскать не позволил сам Шеф. Ачалов приказал нам выйти из кабинета. Мы вышли и встали в дверях. В коридоре были слышны его громкие и по-солдатски прямые ответы обнаглевшему прокурору. Полушеф заметил: «Да, к сожалению, Владислав Алексеевич совсем не юрист!»
В одном из незваных визитеров бывший офицер дивизии Дзержинского опознал начальника штаба полка этой части, пришедшего на разведку боевых постов. Прокурор служил прикрытием для рейда нашего будущего убийцы. Стали думать, что делать. Из нескольких вариантов наших действий остановились, по настоянию Василия, на одном.
Решили быстро организовать дзержинцу показуху боевой мощи. На их обратном пути на каждом лестничном пролете демонстративно расставили всех имевшихся в наличии автоматчиков, попросив постовых принять максимально грозный вид и поиграть в ложные «пароли-отзывы», а безоружным просто чем-нибудь поклацать из темноты.
Утром убеждаемся, что необходимый эффект на штаб дзержинцев произведен. Их офицеры в оцеплении откровенно говорят, что особого желания лезть в Дом они не испытывают, так как «там тоже не дети сидят». Хотя здесь-то они как раз и заблуждаются.
…Тем же вечером Женя принесла сумку спецаппаратуры в 20-24 кг для защиты от прослушивания. ОМОН сумку обыскал и ничего не нашел. Женя догадалась взять огромную кастрюлю, в которую и поместила аппаратуру. Кастрюлю завязала так, как обычно завязывают горячую картошку. Сверху была брошена аппетитно пахнущая грудинка и палка колбасы. Торба широко вокруг источала кулинарные запахи и выглядела очень натурально. Только наши баррикадники-мечтатели вычислили эту сумку, одобрительно спросив сгорбившуюся малявку: «Мины несешь?».
Встретил я Женю только в 3.00 26 сентября. Телефоны больше не работали и она прождала меня в 8-м подъезде более 7-и часов, пока о ней не сообщил знакомый из «РТВ-Парламент».
3 октября в 21.57 он с приятелем в лучах мощного прожектора БТРа «Витязя», в 20-30 метрах от него, вжимался под очередями из КПВТ в земляной откос у Останкинского пруда. Это к ним спрятавшиеся за броней убийцы-шутники из МВД издевательски обращались с ультиматумом: «Стрельбы не будет! Даем 3 минуты на отход… Потом стреляем на поражение». Но стоило в 21.59 подняться с земли какому-то доверчивому москвичу, как по нему хлестанули пулеметными очередями из БТРа.
Провел Женю к нам на 13-й этаж.
Электричество тоже исчезло и, видимо, окончательно — включить аппаратуру защиты уже не представлялось возможным. Разгрузив сумку, я по совету Николая проводил помощника от греха подальше на другой этаж. Сопровождал нас юноша-«баркашовец» лет двадцати с небольшим. Он запомнился по манере размышлять, собственному пытливому взгляду на вещи. Молодой человек был немногословен, умен и смел.
Через неделю после октябрьского расстрела увидел его на экране ТВ. Петербургские чекисты демонстрировали, как они доблестно скрутили шестерых безоружных мальчишек, чудом уцелевших в «Белом доме». Каждому «герою» из группы захвата МБ заплатили по 100 тысяч премиальных. В Москве в Лефортово заключили лишь двоих из них.
Мы с ним спустились к моей служебной машине, которую, как передали с поста милиции у 8-го подъезда, подозрительные баррикадники собирались вскрыть. Они решили, что это заминированный автомобиль. Тревога оказалась ложной. Сомнения у баррикадников вызывала другая машина. На будущее я попросил постовых милиционеров отгонять от моей «Волги» всех особо бдительных.
Несколько раз на улице раздавалась команда на отражение ОМОНа. Те, как обычно, устраивали психические атаки, причем особо убедительные демонстрации провели действительно в 22.00 и в 4.00.
26 сентября, воскресенье. «Белый дом»
26 сентябрябез осадков. Ночью — температура от +2° до —3°С, днем — —4° — —9° С. Холодная погода, ветер северный 7 м/с, давление будет расти.
/25 сентября, «Московская Правда» №185 (529)/
Утро, традиционная сдача оружия с постов. Все оружие на день, как и обещано военному прокурору, убирается в ящики. Становится известным, что этой ночью кто-то рассовал под двери депутатов указ Ельцина о миллионных подачках и дарственной на квартиры депутатам-перебежчикам. Нашему единственному соседу — депутату Павлову — заманчивые предложения Ельцина подсовывать не стали. Всего Кремлю удалось подкупить менее 100 депутатов, да и то — ярых «демократов».
Только лег немного прикорнуть, как Ачалов попал в хитроумную западню. На утреннем обходе с ним была охрана без оружия — Николай, Сергей и парень из комендантского взвода. Безоружный Николай, стращавший ночью военного прокурора, стоит не одного вооруженного, но тогда он прямо на ходу глазами подзывал встречавшихся ребят из нашей команды. Оказалось, что в «Белый дом» прибыл Генеральный Прокурор Степанков с 15-ю вооруженными людьми. «Случайно» на обходе встретили Ачалова и пригласили его зайти в кабинет директора милицейской охраны Александра Бовта, где подвергли допросу по поводу злополучного штаба ОВС СНГ. Вместе со Степанковым пришел председатель полураспущенного Моссовета Николай Гончар, видимо, пытающийся таким образом выслужить у Ельцина какой-либо начальственный пост.
Пришедшие со Степанковым люди открыто поигрывали скорострельными планшетными пистолетами-пулеметами «ПП-90» калибра 9 мм, нагло демонстрировали автоматические пистолеты Стечкина. У некоторых на ухе были прицеплены наушники. Было очевидно, что у прокурора, недавно лишенного всякой охраны, в принципе не могло быть такого спецподразделения. Этот военный отряд был способен арестовать и вывести из «Белого дома» не только Ачалова, но, пожалуй, и Хасбулатова. Тем более, что разговор на повышенных тонах шел в комнате не вызывавшей доверия милиции.
Спросив Дмитрия о наличии оружия, Николай выяснил, что, кроме его ножа, у них ничего нет. Дмитрий побежал за подмогой. Первым он встретил Веслава, у того тоже был только один вопрос — об оружии. Просьбу о подкреплении удалось через надежных ребят быстро передать на 13-й этаж.
Вскоре напротив группы захвата уже стояли (все так же без оружия) Иван, Николай, Веслав, Дмитрий, несколько гражданских. Веслав с усмешкой в упор глядел на пришедших суперменов. Николай и Сергей вошли в кабинет Бовта вместе с Ачаловым. Сергей там демонстративно остался и категорически отказался выйти, несмотря на требование Степанкова. Дмитрий сообразил сбегать за новым Председателем комитета ВС по законности и правопорядку, которому я рассказал о непонятной ситуации с допросом. Бабурин решительно вошел в кабинет Бовта и потребовал объяснений от Степанкова, спросив, на каком основании тот допрашивает министра обороны. После чего, демонстративно запретив допрос генерала и пригласив его к себе попить чаю, увел с собой Ачалова.
Следом за Ачаловым и Бабуриным выбежал Николай Гончар и что-то тихо сипел севшим голосом в спину охранникам. Дмитрий громко обратил внимание Владислава Алексеевича на желание Председателя Моссовета что-то ему сказать. Ачалов остановился и выслушал практически полностью потерявшего голос Гончара. Затем все вместе со Степанковым и его отрядом развернулись и спустились в 8-й подъезд.
В вестибюле 8-го подъезда Гончару передали ящик с 12-ю автоматами, которые в Департаменте охраны Верховного Совета на основании формальных нормативов засчитали сверх штата. Изымаемые автоматы были закреплены за постовыми из Союза офицеров и хранились непосредственно в ящиках в гардеробе 8-го подъезда. Ответственный за них офицер из Союза Терехова с непередаваемым выражением лица потребовал от министра обороны Ачалова письменное распоряжение, которое наш побагровевший шеф под мрачными взглядами ребят тут же подписал. Сцена была тяжелой для всех присутствующих защитников парламента. В этот момент довольному Гончару хватило ума попросить наших ребят донести ящик с изъятыми автоматами до машины. Ему в лицо кратко, но совершенно однозначно все объяснили: «Да пошел ты… Мы тебе оружие еще будем выносить! Сам тащи этот ящик!» — Ящик с автоматами вынесли из «Белого дома» и погрузили в автомобиль Гончара милиционеры из Департамента охраны. Один приднестровец, также открытым текстом, объяснил парламентариям Ельцина, какой ответ последует в случае штурма «Белого дома» и уничтожения парламента. Зеваки держались на почтительном расстоянии от нашей группы и от ящика. Естественно, что к оружию никому из посторонних не позволили даже приблизиться.
{Фотография. «Белый дом». 26 сентября 1993 года. Председатель комитета ВС РФ по судебной реформе, законности и правопорядку С. Н. Бабурин в приемной Р. И. Хасбулатова после «переговоров» со Степанковым }
Во время этой гнетущей сцены Степанков просто трясся. Увидев еще при выходе из кабинета Александра Бовта своего «горячего» друга Веслава, он заметно побледнел, окончательно став белее бумаги, когда кто-то из встретившихся ему по дороге защитников парламента из РОСа достаточно мрачно и весьма своеобразно его поприветствовал. Памятуя недавнее провокационное заявление «Вестей» о попытке ареста в «Белом доме» Генерального Прокурора, встретившийся человек без улыбки громко пошутил: «Почему Степанкова — эту проститутку — ведете без наручников?»
Загадочно улыбающийся прямо в лицо Степанкову Веслав под нажимом Дмитрия раскрыл тайну своего воздействия на Генерального Прокурора. Как выяснилось, панический страх перед Веславом Степанков испытывал уже давно. В свое время, сразу после ареста Сергея Парфенова латвийской полицией в Тюмени Веслав сумел на каком-то совещании отловить генпрокурора и в лоб задал ему вопрос, когда будет подписан ордер на арест командира рижского ОМОНа? По словам Веслава, испуганный Степанков откровенно ответил: «Ты же меня тогда убьешь!»
После этого Бабурин поднялся с Ачаловым к себе в кабинет действительно попить чаю, захлопнув дверь приемной прямо перед носом Николая Гончара. Исправников, решивший слегка прогнуться и ставший ходатаем за Гончара, получил ответ Сергея Бабурина, что делегату Ельцина в этом кабинете делать нечего. Обидевшийся глава Моссовета пошел к другим руководителям парламента дальше заниматься проблемой нашего разоружения.
Как потом выяснилось, все было организовано с подачи Шу-шу. Кстати, в этой ситуации Бабурин пригласил к себе в кабинет и.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61
Выведя 3 октября из «Останкино» чудом вернувшегося с того света Севера, меня и других вооруженных, один из них 4-го октября произвел глубокое впечатление на штурмующих парламент десантников и одного безусого капитана. Последний во время штурма Дома Советов в 12 часов дня вел с ним и Макашовым безуспешные переговоры и потом публично признавал высокие моральные и боевые качества офицера.
Василий из окружения Ельцина получил важную информацию. В частности, стало известно, что к штурму уже два дня как все готово, но никто не соглашается быть командиром. Добровольно вызвался покомандовать штурмующими лишь Пашка-Убивец, да его буйный заместитель — связист. Но эмвэдэшники отвергли Грачева, сказав, что у того есть свое министерство, вот пусть и штурмует силами министерства обороны. Потуги же Наполеончика-связиста даже они всерьез не воспринимали. По линии военной разведки просочились неправдоподобные данные об отработке варианта сценария с диверсией на атомной станции в Подмосковье и Прибалтике, чтобы «экологией» обосновать экстренный ввод войск по мандату ООН, усиленных подразделениями 6-й бригады НАТО под началом полковника Джейка Кенти. На основании решения съезда издан приказ министерства обороны (МО) о формировании Первого Московского Отдельного Добровольческого Полка Особого Назначения. Отныне не только мы считаемся офицерами, временно проходящими службу в аппарате секретариата МО, но и две тысячи добровольцев — призванными из запаса офицерами и военнослужащими этого полка. Ельцин на действия парламента ответил указом об увольнении из рядов вооруженных сил офицеров, поддержавших парламент. Такая же кара была предусмотрена для непокорных чиновников.
Перед обедом вокруг Дома Советов проходит крестный ход. Как сообщили 4-го октября, на пятой минуте атаки группу женщин из того крестного хода, выходивших в дождь и холод молиться за нас, расстреляли в упор из БТРов котеневцы-«бейтаровцы».
Днем в 16.00 перед парадным подъездом выстраивается ополченский полк. В полку, как, впрочем, и во всем нашем живом окружении, в основном, гражданские лица разных политических взглядов. Люди прямо говорят, что не отличаются горячей любовью к депутатам, Хасбулатову или Руцкому. Их объединяет одно: нежелание становиться безропотными холуями очередного Генсека. На устах у многих одно: «Больше у нас никогда не будет такой законной возможности скинуть эту заморскую банду!»
{Фотография. 25 сентября 1993 года. Москва. Крестный ход }
По приказу Ачалова перед началом церемонии нам приходится расчищать площадку для Руцкого от многочисленных телеоператоров и журналистов.
Количество журналистов и телевизионщиков просто поражает, как поражает и их бесцеремонность. Если западные журналисты честно выполнили свой профессиональный долг, то в отношении многих десятков российских остается один вопрос: в чем именно заключался их профессиональный долг — в правдивом освещении событий или в сборе информации для спецслужб Ельцина? Ведь даже когда появились возможности предать гласности их информацию, в печать и в эфир не попало практически ничего из тех съемок и интервью, а вот на допросах защитников парламента у следственной группы они почему-то оказались даже в избытке.
Исключение сделали только для телеоператора «НТК-600», которого пропустили за условную границу. Впрочем, сразу же после принятия рапорта и окончания официальной части журналисты как заядлые спринтеры рванули к Руцкому и Ачалову. Чтобы не допустить свалки, мы взялись за руки с охранниками Руцкого, образовав вокруг него и Ачалова живое кольцо. На наших руках повисли с камерами наиболее удачливые. Какому-то иностранному телевизионщику протиснуться сверху не удалось, он прилег на асфальт и как уж просунулся с камерой прямо под нашими ногами.
На построении встретился с секретарем Президиума, одновременно являвшимся помощником Хасбулатова. Относительно молодой генерал-лейтенант крайне мрачно охарактеризовал все, что делалось руководством.
В 22.30 депутат Владимир Ребриков публично объявил, что в гостинице «Мир» сосредоточилась и готовится к атаке группа «К» из МБ РФ, общей численностью (вместе с приданными подразделениями МВД) до 600 человек. По нашим данным, группа «К» насчитывала не более 50 человек, лояльностью к парламенту не отличалась и была готова поддержать незаконные действия бывшего президента. Именно они по приказу из Кремля вечером 3 октября захватили здание Моссовета.
ОЖИДАНИЕ ШТУРМА В НОЧЬ НА 26 СЕНТЯБРЯ
Оружие раздавали без меня. Вместо ребят Владимира и Дмитрия десяток стволов получили ребята Петровича. Дмитрий сильно обиделся. Оказалось, что в это время Ачалов собрал руководителей подразделений, охраняющих наш этаж, и сам провел инструктаж. «Обезоруженному» Владимиру с командой осталось лишь заметить, что ребята Петровича молодцы, подсуетились вовремя. Получили японские портативные радиостанции FTN-7010 фирмы «YAESU». Выбитые в Департаменте охраны рации и фонари ребята принесли в секретариат. Одну выдали командиру полка Маркову, пару — на штаб Макашова. Фонари из-за бракованных лампочек почти все сразу же вышли из строя.
В полной темноте появился ночной визитер. Представился и предупредил, что вскоре к нам поднимется военный прокурор с двумя сопровождающими. Спохватились лишь после его ухода. Стали по радиостанции запрашивать с Полушефом подтверждение у его начальника. Тот на связь не вышел.
Света нет, подтверждения нет. Задержать гонца не успели.
Передали в эфир, что незваных ночных визитеров положим на пол до рассвета.
Но это была не провокация и не группа «К».
В час ночи действительно пришел военный прокурор Москвы с двумя своими коллегами. У пришедших никакого оружия не было. При выяснении этого вопроса вышла некоторая заминка, но Николаю удалось «перевоспитать» строптивого прокурора какими-то умиротворяющими молниеносными пассами в области его почек. Второй гость, впоследствии по кадрам видеохроники 4-го октября 1993 года оказавшийся не кем иным, как заместителем командира знаменитой группы «А», во время обыска особо не артачился. Третьего обыскать не позволил сам Шеф. Ачалов приказал нам выйти из кабинета. Мы вышли и встали в дверях. В коридоре были слышны его громкие и по-солдатски прямые ответы обнаглевшему прокурору. Полушеф заметил: «Да, к сожалению, Владислав Алексеевич совсем не юрист!»
В одном из незваных визитеров бывший офицер дивизии Дзержинского опознал начальника штаба полка этой части, пришедшего на разведку боевых постов. Прокурор служил прикрытием для рейда нашего будущего убийцы. Стали думать, что делать. Из нескольких вариантов наших действий остановились, по настоянию Василия, на одном.
Решили быстро организовать дзержинцу показуху боевой мощи. На их обратном пути на каждом лестничном пролете демонстративно расставили всех имевшихся в наличии автоматчиков, попросив постовых принять максимально грозный вид и поиграть в ложные «пароли-отзывы», а безоружным просто чем-нибудь поклацать из темноты.
Утром убеждаемся, что необходимый эффект на штаб дзержинцев произведен. Их офицеры в оцеплении откровенно говорят, что особого желания лезть в Дом они не испытывают, так как «там тоже не дети сидят». Хотя здесь-то они как раз и заблуждаются.
…Тем же вечером Женя принесла сумку спецаппаратуры в 20-24 кг для защиты от прослушивания. ОМОН сумку обыскал и ничего не нашел. Женя догадалась взять огромную кастрюлю, в которую и поместила аппаратуру. Кастрюлю завязала так, как обычно завязывают горячую картошку. Сверху была брошена аппетитно пахнущая грудинка и палка колбасы. Торба широко вокруг источала кулинарные запахи и выглядела очень натурально. Только наши баррикадники-мечтатели вычислили эту сумку, одобрительно спросив сгорбившуюся малявку: «Мины несешь?».
Встретил я Женю только в 3.00 26 сентября. Телефоны больше не работали и она прождала меня в 8-м подъезде более 7-и часов, пока о ней не сообщил знакомый из «РТВ-Парламент».
3 октября в 21.57 он с приятелем в лучах мощного прожектора БТРа «Витязя», в 20-30 метрах от него, вжимался под очередями из КПВТ в земляной откос у Останкинского пруда. Это к ним спрятавшиеся за броней убийцы-шутники из МВД издевательски обращались с ультиматумом: «Стрельбы не будет! Даем 3 минуты на отход… Потом стреляем на поражение». Но стоило в 21.59 подняться с земли какому-то доверчивому москвичу, как по нему хлестанули пулеметными очередями из БТРа.
Провел Женю к нам на 13-й этаж.
Электричество тоже исчезло и, видимо, окончательно — включить аппаратуру защиты уже не представлялось возможным. Разгрузив сумку, я по совету Николая проводил помощника от греха подальше на другой этаж. Сопровождал нас юноша-«баркашовец» лет двадцати с небольшим. Он запомнился по манере размышлять, собственному пытливому взгляду на вещи. Молодой человек был немногословен, умен и смел.
Через неделю после октябрьского расстрела увидел его на экране ТВ. Петербургские чекисты демонстрировали, как они доблестно скрутили шестерых безоружных мальчишек, чудом уцелевших в «Белом доме». Каждому «герою» из группы захвата МБ заплатили по 100 тысяч премиальных. В Москве в Лефортово заключили лишь двоих из них.
Мы с ним спустились к моей служебной машине, которую, как передали с поста милиции у 8-го подъезда, подозрительные баррикадники собирались вскрыть. Они решили, что это заминированный автомобиль. Тревога оказалась ложной. Сомнения у баррикадников вызывала другая машина. На будущее я попросил постовых милиционеров отгонять от моей «Волги» всех особо бдительных.
Несколько раз на улице раздавалась команда на отражение ОМОНа. Те, как обычно, устраивали психические атаки, причем особо убедительные демонстрации провели действительно в 22.00 и в 4.00.
26 сентября, воскресенье. «Белый дом»
26 сентябрябез осадков. Ночью — температура от +2° до —3°С, днем — —4° — —9° С. Холодная погода, ветер северный 7 м/с, давление будет расти.
/25 сентября, «Московская Правда» №185 (529)/
Утро, традиционная сдача оружия с постов. Все оружие на день, как и обещано военному прокурору, убирается в ящики. Становится известным, что этой ночью кто-то рассовал под двери депутатов указ Ельцина о миллионных подачках и дарственной на квартиры депутатам-перебежчикам. Нашему единственному соседу — депутату Павлову — заманчивые предложения Ельцина подсовывать не стали. Всего Кремлю удалось подкупить менее 100 депутатов, да и то — ярых «демократов».
Только лег немного прикорнуть, как Ачалов попал в хитроумную западню. На утреннем обходе с ним была охрана без оружия — Николай, Сергей и парень из комендантского взвода. Безоружный Николай, стращавший ночью военного прокурора, стоит не одного вооруженного, но тогда он прямо на ходу глазами подзывал встречавшихся ребят из нашей команды. Оказалось, что в «Белый дом» прибыл Генеральный Прокурор Степанков с 15-ю вооруженными людьми. «Случайно» на обходе встретили Ачалова и пригласили его зайти в кабинет директора милицейской охраны Александра Бовта, где подвергли допросу по поводу злополучного штаба ОВС СНГ. Вместе со Степанковым пришел председатель полураспущенного Моссовета Николай Гончар, видимо, пытающийся таким образом выслужить у Ельцина какой-либо начальственный пост.
Пришедшие со Степанковым люди открыто поигрывали скорострельными планшетными пистолетами-пулеметами «ПП-90» калибра 9 мм, нагло демонстрировали автоматические пистолеты Стечкина. У некоторых на ухе были прицеплены наушники. Было очевидно, что у прокурора, недавно лишенного всякой охраны, в принципе не могло быть такого спецподразделения. Этот военный отряд был способен арестовать и вывести из «Белого дома» не только Ачалова, но, пожалуй, и Хасбулатова. Тем более, что разговор на повышенных тонах шел в комнате не вызывавшей доверия милиции.
Спросив Дмитрия о наличии оружия, Николай выяснил, что, кроме его ножа, у них ничего нет. Дмитрий побежал за подмогой. Первым он встретил Веслава, у того тоже был только один вопрос — об оружии. Просьбу о подкреплении удалось через надежных ребят быстро передать на 13-й этаж.
Вскоре напротив группы захвата уже стояли (все так же без оружия) Иван, Николай, Веслав, Дмитрий, несколько гражданских. Веслав с усмешкой в упор глядел на пришедших суперменов. Николай и Сергей вошли в кабинет Бовта вместе с Ачаловым. Сергей там демонстративно остался и категорически отказался выйти, несмотря на требование Степанкова. Дмитрий сообразил сбегать за новым Председателем комитета ВС по законности и правопорядку, которому я рассказал о непонятной ситуации с допросом. Бабурин решительно вошел в кабинет Бовта и потребовал объяснений от Степанкова, спросив, на каком основании тот допрашивает министра обороны. После чего, демонстративно запретив допрос генерала и пригласив его к себе попить чаю, увел с собой Ачалова.
Следом за Ачаловым и Бабуриным выбежал Николай Гончар и что-то тихо сипел севшим голосом в спину охранникам. Дмитрий громко обратил внимание Владислава Алексеевича на желание Председателя Моссовета что-то ему сказать. Ачалов остановился и выслушал практически полностью потерявшего голос Гончара. Затем все вместе со Степанковым и его отрядом развернулись и спустились в 8-й подъезд.
В вестибюле 8-го подъезда Гончару передали ящик с 12-ю автоматами, которые в Департаменте охраны Верховного Совета на основании формальных нормативов засчитали сверх штата. Изымаемые автоматы были закреплены за постовыми из Союза офицеров и хранились непосредственно в ящиках в гардеробе 8-го подъезда. Ответственный за них офицер из Союза Терехова с непередаваемым выражением лица потребовал от министра обороны Ачалова письменное распоряжение, которое наш побагровевший шеф под мрачными взглядами ребят тут же подписал. Сцена была тяжелой для всех присутствующих защитников парламента. В этот момент довольному Гончару хватило ума попросить наших ребят донести ящик с изъятыми автоматами до машины. Ему в лицо кратко, но совершенно однозначно все объяснили: «Да пошел ты… Мы тебе оружие еще будем выносить! Сам тащи этот ящик!» — Ящик с автоматами вынесли из «Белого дома» и погрузили в автомобиль Гончара милиционеры из Департамента охраны. Один приднестровец, также открытым текстом, объяснил парламентариям Ельцина, какой ответ последует в случае штурма «Белого дома» и уничтожения парламента. Зеваки держались на почтительном расстоянии от нашей группы и от ящика. Естественно, что к оружию никому из посторонних не позволили даже приблизиться.
{Фотография. «Белый дом». 26 сентября 1993 года. Председатель комитета ВС РФ по судебной реформе, законности и правопорядку С. Н. Бабурин в приемной Р. И. Хасбулатова после «переговоров» со Степанковым }
Во время этой гнетущей сцены Степанков просто трясся. Увидев еще при выходе из кабинета Александра Бовта своего «горячего» друга Веслава, он заметно побледнел, окончательно став белее бумаги, когда кто-то из встретившихся ему по дороге защитников парламента из РОСа достаточно мрачно и весьма своеобразно его поприветствовал. Памятуя недавнее провокационное заявление «Вестей» о попытке ареста в «Белом доме» Генерального Прокурора, встретившийся человек без улыбки громко пошутил: «Почему Степанкова — эту проститутку — ведете без наручников?»
Загадочно улыбающийся прямо в лицо Степанкову Веслав под нажимом Дмитрия раскрыл тайну своего воздействия на Генерального Прокурора. Как выяснилось, панический страх перед Веславом Степанков испытывал уже давно. В свое время, сразу после ареста Сергея Парфенова латвийской полицией в Тюмени Веслав сумел на каком-то совещании отловить генпрокурора и в лоб задал ему вопрос, когда будет подписан ордер на арест командира рижского ОМОНа? По словам Веслава, испуганный Степанков откровенно ответил: «Ты же меня тогда убьешь!»
После этого Бабурин поднялся с Ачаловым к себе в кабинет действительно попить чаю, захлопнув дверь приемной прямо перед носом Николая Гончара. Исправников, решивший слегка прогнуться и ставший ходатаем за Гончара, получил ответ Сергея Бабурина, что делегату Ельцина в этом кабинете делать нечего. Обидевшийся глава Моссовета пошел к другим руководителям парламента дальше заниматься проблемой нашего разоружения.
Как потом выяснилось, все было организовано с подачи Шу-шу. Кстати, в этой ситуации Бабурин пригласил к себе в кабинет и.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61