у второго – высшая правда, надо полагать, почти солженицынская.Более того, о первом, как мы уже видели, сказано, что он при его «смершевской закваске» «правдиво превозносил подвиги смершевцев», которые в отличие от героев Бондарева будто бы и не умирали за Родину. Здесь уже не только в слове «превозносил» (ведь о правде так не скажешь) проклюнулось главное – то, что малотиражный антисоветчик намерен далее сказать о советской военной контрразведке, о смершевцах. Вот это: «Я знаю резко отрицательное отношение героев прозы Бондарева, да и других фронтовиков, Виктора Астафьева и Евгения Носова, – к местным армейским смершевцам, которые не врагов ловили, а среди своих врагов находили и весьма успешно».Да, случалось, находили. Но что значит «я знаю»? У меня нет возможности верить Бондаренко на слово. Если знаешь, то приведи примеры, а там разберемся. Зачем прятаться за три широкие спины и лаять из-за них на чекистов? И тут приходится разъяснить критику, что «среди своих», увы, враги были. Да и почему им не быть? Ведь армия – это сколок всего общества, а в обществе враги Советской власти имелись. Уж если ныне выползли орды Горбачевых, ельциных, Чубайсов, то шестьдесят-то лет назад… А при мобилизации учитывались только возраст и здоровье, о политических взглядах никто не спрашивал.Да взять хоть и самого Бондаренко. Когда в День Советской Армии 23 февраля 1992 года он поместил в «Дне» под заголовком «Витязи России» рядом с портретами Александра Невского и маршала Жукова фотографию американского наймита Колчака, я сперва думал, что это по причине плохого образования и убогой осведомленности. Ведь он же при этом еще что-то там и о России декламировал, о народе… Когда принялся исступленно защищать Солженицына, я поначалу решил, что это из-за слабого соображения. И лишь когда он, продолжая превозносить (тут это слово уместно) Солженицына, начал восхищаться народностью Бродского, обещавшего маршалу Жукову и всем советским солдатам ад на том свете, да еще стал употреблять в своих писаниях такие словечки, как «советчина», «голь перекатная» и т.п., – только тогда стало вполне ясно, что есть Бондаренко как явление духа. Такие были и до войны, и в войну.И как им не быть! У кого-то в революцию народ отобрал фабрику или поместье, кого-то раскулачили справедливо или не очень, кто-то за дело, а случалось, и за пустяк отсидел срок, кого-то исключили из партии и лишили важного поста… Да мало ли что могло быть в бесконечно разнообразной жизни!.. На этом фоне генезис нынешнего Бондаренко весьма загадочен. Ведь поместья у него вроде не отбирали, сенаторской должности не лишали, не высылали, как того же Бродского, даже 25% зарплаты за опоздание на работу не вычитали. В чем же дело? Естественно предположить, что его вражда к советскому времени чисто книжно-парникового происхождения. Знать, шибко начитался белогвардейщины, перебрал. Что ж, это случается. Еще когда о таких людях говорили: Что ему книга последняя скажет,То ему на сердце сверху и ляжет. И вот представьте себе подобного человека на фронте. Таким «своим», конечно же, сразу заинтересовались бы смершевцы.Утверждать, что во время войны «среди своих» не могло быть врагов и контрразведка «весьма успешно» фабриковала их из честных солдат и офицеров, – это почти то же самое, что уверения в духе иных «демократов», будто у России не было и нет врагов, что все ее безумно любят и желают ей лишь добра да процветания.Но отнюдь не только среди своих работали наши контрразведчики. Уже 9 июля 1941 года Государственный Комитет Обороны принял за подписью Сталина постановление «О мероприятиях по борьбе с десантами и диверсантами противника в Москве и Московской области» (т. 2, кн. 1, с. 222). А 11 июля НКВД и НКГБ издали директиву «Об усилении борьбы с диверсантами, забрасываемыми противником» (т. 2, кн. 1, с. 229). 18 июля НКГБ Белоруссии сообщал: «Органы немецкой разведки широко практикуют обработку и вербовку пленных красноармейцев, переодевают их в гражданскую одежду и направляют в районы расположения воинских частей для ведения разложенческой работы в Красной Армии, агитации красноармейцев, толкать их к переходу на сторону немцев». И тут же приводились конкретные факты, назывались имена завербованных немецких агентов, получивших задание проникнуть в свои прежние части и сеять там панические слухи, вести пораженческую пропаганду (т. 2, кн. 1, с. 353).Мало того, нашим контрразведчикам приходилось иметь дело и с агентами наших драгоценных союзничков, в частности Англии. Вот поразительный, ярко характеризующий дело документик. 23 июня 1941 года состоялось заседание начальников штабов всех родов английских войск. И читаем: "Начальник штаба ВВС Великобритании сэр Чарльз Портал в связи с нападением Германии на Россию предложил послать телеграмму командующим войсками в Индии и на Ближнем Востоке с запросом, когда будет закончена подготовка к бомбардировке нефтяных промыслов в Баку.Комитет постановил: предложение утвердить и просить военное министерство послать такую телеграмму" (т. 2, кн. 1, с. 61). Вот чем были озабочены, чего хотели иные высокопоставленные головы за Ла-Маншем на второй день после нападения Германии на СССР. Им не терпелось помочь агрессору.Неудивительно, что в директиве НКВД от 20 августа 1941 года говорилось: "Установлено, что английские разведывательные органы, используя существующие отношения между СССР и Англией, намерены развернуть в СССР работу по созданию шпионской сети и диверсионных групп в важнейших центрах страны под предлогом необходимости продолжения борьбы с немцами в случае поражения СССР.С этой задачей, в состав прибывшей в СССР английской военно-экономической миссии, введены специалисты по разведке и диверсии". Далее приводятся конкретные имена (т. 2, кн. 1, с. 492). Подобных фактов и имен в цитируемом издании множество. Вот бы почитать такие интересные анналы нашему президенту…Этот сборник документов издается с 1995 года. Пока вышли три тома в шести книгах, а всего должно быть восемь томов. Замечательное издание! И оформлено отлично, и прекрасный научный аппарат. Но главное – большой коллектив редколлегии трудится весьма плодотворно. В научный оборот введено множество новых и очень ценных исторических документов. На страницах книг оживают десятки, сотни новых имен истинных героев нашей контрразведки. Читатель узнает документально о коварстве и беспощадности врага, его приемов и методов. Но там можно прочитать и гневные строки из приказа Сталина № 0391 «О фактах подмены воспитательной работы в Красной Армии репрессиями»: «Самосуды, рукоприкладство и площадная брань, унижающая звание воина Красной Армии, ведут не к укреплению, а к подрыву дисциплины и авторитета командира и политработника. Надо самым решительным образом, вплоть до предания виновных суду военного трибунала, бороться со всеми явлениями незаконных репрессий, рукоприкладства и самосудов».Но Бондаренко, начав с «местных смершевцев», т.е., надо полагать, с таких случаев, что подобны упомянутым в приказе, тут же опять-таки за чужой спиной перешел к безответственному обобщению: «Для Юрия Бондарева „смершевец“ (в отличие от В. Богомолова) – скорее отрицательное явление. Близкое к фашисту». Ничего себе юбилейный комплимент… Советский контрразведчик близок к фашисту! Так, дескать, считает уважаемый юбиляр. А у юбиляра, между прочим, родной отец был в армии следователем…Поздравляя прославленного однокашника с большой датой, я спросил: что он думает о таком юбилейном комплименте? Юра выразил величайшее изумление…Если Бондаренко так пишет кривой ручкой из-за чужой спины о смершевцах, то что же он изобразит (если еще не сделал этого) о заградчиках? Если все-таки еще не изобразил, то хорошо бы ему задуматься хотя бы вот над этими строками из докладной записки начальника 3-го отдела КБФ дивизионного комиссара Лебедева о действиях в начале войны флотского заградотряда в Эстонии: "В разгар сражения за Таллин заградотряд работал особенно интенсивно. Под давлением противника защищавшие город части в некоторых местах отступили. В этой обстановке заградотряд не только останавливал и возвращал на фронт отступающих, но и удерживал оборонительные рубежи.Особенно тяжелое положение сложилось днем 27 августа. Отдельные части 8-й армии, потеряв руководство, оставив последнюю линию обороны, обратились в бегство. Для наведения порядка был брошен не только заградотряд, но и весь оперативный состав отдела. Отступающие под угрозой оружия остановились и в результате контрудара отбросили противника на 7 километров. Эта операция имела решающее значение в эвакуации Таллина.В ходе боев и эвакуации заградотряд потерял свыше 60% личного состава, одного оперуполномоченного (до 1943 года так называли смершевцев. – В. Б.) и почти весь командный состав роты".Да, под угрозой оружия… Да, свыше 60%… Да, почти весь состав… Это война, а не рейды Радзинского по тылам, не метания от Солженицына к Бондареву и обратно.Статья Бондаренко заканчивается так: «Юрий Васильевич, я равняюсь на Вас».Да в чем же Бондаренко равняется на Бондарева? И сколь успешно? Бондарев одним из первых раскусил Солженицына в статье «Злоба съедает талант». Вот и последуй ему в этом хотя бы теперь. Нет, это для него немыслимо, и он, наоборот, пытается подравнять большого писателя под свои малотиражные взгляды. Пустые хлопоты… НАПЕРЕГОНКИ С РАДЗИНСКИМ (Ю. Качановский) Статья Ю. Качановского большая, она печаталась в трех номерах «Советской России» по четыре подвала в каждом номере. Это, собственно, и не статья, а главы из книги. Поскольку работа над книгой, судя по всему, еще не закончена, то, надо полагать, есть смысл высказать некоторые соображения о напечатанных главах – возможно, они окажутся не бесполезны. Да мы и не первыми здесь будем. Члены семьи покойного М.Г. Первухина, первого заместителя Председателя Совета Министров СССР, в надежде на доработку книги уже отметили на страницах «Советской России» некоторые упущения автора.В публикации многоопытного эрудированного автора, разумеется, много полезных сведений, справедливых оценок, интересных суждений. Все это редакция видела, принимая решение о печатании глав. Надо полагать, это увидел, оценил и читатель. Но, к сожалению, остались не замечены некоторые неточности, ошибки, а порой и такие суждения, оценки, что на страницах патриотического издания просто изумляют.Ну, такие пассажи, как уверенное заявление профессора о том, что «Сталин не имел любовниц», нас не слишком занимают, да и кажутся сомнительными. В самом деле, откуда это профессору известно? А главное – почему бы Иосифу Виссарионовичу их и не иметь? Ведь первый раз он овдовел, когда ему еще не было и тридцати лет, а после этого больше десяти лет вдовствовал. А у него же горячая грузинская кровь. Да и в 1932 году, когда овдовел второй раз, ему шел 53-й год – тоже далеко не старик. А Молотов вспоминал: «Сталин нравился женщинам». Первая жена, религиозная грузинка Екатерина, его, безвестного, гонимого подпольщика, боготворила. О второй жене Надежде Аллилуевой дочь Светлана писала в книге «Двадцать писем к другу»: «Он был для нее целой жизнью». В этой же книге у нее есть такое место в рассказе о смерти отца на Кунцевской даче: «Пришли проститься прислуга, охрана. Вот где было истинное чувство, искренняя печаль. Повара, шоферы, дежурные диспетчеры из охраны, подавальщицы, садовники – все они тихо входили, подходили молча к постели, и все плакали. Утирали слезы, как дети, руками, рукавами, платками. Многие плакали навзрыд, и сестра давала им валерьянку, сама плача… Пришла проститься Валентина Васильевна Истомина – Валечка, как ее все звали, – экономка, работавшая у отца на этой даче лет восемнадцать. Она грохнулась на колени возле дивана, упала головой на грудь покойнику и заплакала в голос, как в деревне. Долго она не могла остановиться, и никто не мешал ей. Все эти люди, служившие у отца, любили его… А Валечка – как и все они – за последние годы знала о нем куда больше и видела его больше, чем я, жившая далеко и отчужденно…»Так вот, профессор, я легко допускаю, что не знаменитые артистки Валерия Барсова или Вера Давыдова, о которых пишут некоторые сочинители вроде Ларисы Васильевой, специалистки по «кремлевским женам», а как раз Валентина Васильевна, эта Валечка с ее вековечной деревенской манерой горя, была после смерти жены возлюбленной Сталина… Другое дело, что я не могу вообразить, чтобы если уж не в семьдесят или в пятьдесят, то хотя бы в тридцать лет имел и любовниц, допустим, генерал Волкогонов, писатель Радзинский или широколобый мыслитель Рой Медведев, авторы гнусных книг о Сталине. Это же книги явных импотентов…Но есть вопросы поважней, чем любовницы. Ю. Качановский неоднократно делает заявления такого рода: «Чтобы учесть уроки истории, надо относиться к ней строго объективно». Или: «Мы должны объективно оценивать факты истории». Еще и подкрепляет это золотой латынью, для весомости впечатления не давая перевода: «Suum cuique tribuere». Что означает сей таинственный афоризм, я, как и большинство читателей, не знаю, но уж, конечно, что-то очень серьезное насчет объективности. Может быть, «Послушай, ври, да знай же меру», как сказал патриций Чацкий плебею Репетилову.Видимо, твердым намерением неукоснительно следовать древнеримскому принципу объективности объясняются многие особенности публикации. Так, надо полагать, именно поэтому, а также для демонстрации своих познаний автор счел нужным на страницах патриотической газеты поведать об ужасных, но весьма сомнительных поступках царя Петра, столь же увлеченно то и дело твердит о «красном терроре», о «жестокости, абсолютной безжалостности Ленина», о «беспощадности Сталина», о «сталинских репрессиях» и других любимых демократами кошмарах революции, Гражданской войны и Советской власти.Ах, какой suum!.. Но тут прежде всего с изумлением думаешь: неужели автору «Советской России» и ее редколлегии все еще мало того, что обо всем этом каждый день неутомимо долдонят без оглядки на объективность прислужники режима едва ли не в любой передаче телевидения, во всех своих газетах, книгах, фильмах, и притом по малейшему поводу и безо всякого повода? Что заставляет газету повторять, 300-тысячным тиражом, дополнять и поддерживать этих неутомимых долдонов, шагая в одной упряжи с таким, например, декламатором прогресса, как кинорежиссер Андрей Смирнов, последнее явление которого народу состоялось в телепередаче «Культурная революция» 7 февраля этого года?К Смирнову мы еще вернемся, а пока заметим, что жажда объективности принимает у профессора Качановского порой весьма избитые, уже осточертевшие формы. Так, с огорчением видим, что автор, совсем как Радзинский, считает, например, коллективизацию кошмарным делом, строительство Беломорско-Балтийского канала – преступлением; верит, что «завещание» Бухарина – это не ловкая пропагандистская проделка, а достоверный документ (ссылается на него!), который его вдова заучила наизусть и хранила в памяти пятьдесят лет, чтобы поведать Коротичу для публикации в «Огоньке»; самого Бухарина держит за славного добряка; Молотова и Маленкова называет «догматиками»… Хоть задумался бы, как же Сталин, которого он признает гениальным, мог долгие годы, десятилетия работать буквально рука об руку с догматиками на самых высоких постах? В таком случае, какой же он гений? Концы с концами никак не сходятся… Словно под диктовку Волкогонова пишет о Сталине: «Он был властолюбив. В борьбе за власть был жесток и беспощаден, не останавливался ни перед чем… Он использовал репрессии для укрепления своей власти» и т.п. Да ведь под всем этим с радостью подпишется любая демократическая сволочь.А вот, горя желанием быть объективным, пишет: «Кто бы ни был виновен в развязывании Гражданской войны…» То есть он допускает, что виновны могли быть и большевики. Но зачем им война, если власть в их руках? За что им было воевать? Они думали о восстановлении разрушенного хозяйства, о мирном восстановлении страны. Да ведь сам же автор приводит слова В. Шульгина, идеолога и практика контрреволюции: «Мы объявили войну Ленину. Наступила Октябрьская революция. На нее мы ответили, взявшись за оружие». И это понятно: за оружие взялись те, у кого революция много отняла в интересах народа. Им было за что воевать.Кое-что ученый адепт объективности досадно путает и в истории Великой Отечественной войны. Так, он уверяет: «Остановить противника Красная Армия смогла только в конце октября 1941 года». Это не так. Еще 30 июля верховное командование вермахта вынуждено было директивой № 34 предписать группе армий «Центр», наступавшей в ходе Смоленского сражения на главном – Западном, Московском направлении, перейти основными силами к обороне.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52