Хозяин бара развёл руками.
— Этого я не знаю, я же не весь разговор слышал. Может быть, как раз связано с этим мальчиком?
— Да, вполне может быть, — задумчиво произнёс Макаров. Хотя и косвенно, подтверждалась версия о том, что утонуть Гостенину помог именно Красавчик. — А вы не слышали, из-за чего этому типу пришлось рас статься, покончить с москвичом, или мальчиком, как он его называл?
—Да-да, так. Но нет, — Игорь Николаевич задумался, — нет, не слышал, а может, забыл, вы ж поймите моё состояние тогдашнее, я ж на седьмом небе был, когда услышал, что этот мерзавец уезжает… Хотя постойте, — он вдруг резко прервал сам себя, — кое-что я слышал, не знаю, правда, имеет ли это отношение к делу. Женщина. Они примерно тогда же, когда говорили о москвиче, упомянули женщину… Да-да, — сказал хозяин бара более уверенно, — кажется, этот мальчик, москвич, вступил с седоволосым в какой-то конфликт из-за женщины. Была там у них такая фраза: «Не мог простить мне мои дела с…», и дальше какое-то женское имя… Алена или Елена, нет, что-то необычное…
— Элина? — подсказал Макаров.
— Да, пожалуй. Именно Элина. Ага, значит, вы точно приехали по его душу, — усмехнулся Игорь Николаевич, без сколь-нибудь заметного перехода возвращаясь к тому, с чего начинался их с Макаровым разговор. — Значит, я был прав, когда надеялся на вашу помощь?
— Это мы, кажется, уже с вами выяснили, — спокойно ответил Макаров, — я имею в виду мою служебную принадлежность.
— Так вы мне поможете избавиться от этого кровососа?
— Думаю, вы уже и так избавлены от него навсегда, — тихо сказал Алексей.
34
Когда Макаров вышел из бара, было уже поздно. Хотя, с точки зрения курортника, время, когда большая стрелка часов только ещё переползла отметку, разделяющую старый и новый день, вовсе не считается столь уж поздним, каким кажется оно тому же человеку, имеющему в ближайшей перспективе ранний подъем и поездку через весь город на работу. Поэтому Алексей был удивлён, когда, попрощавшись с заметно повеселевшим владельцем «Золотого краба», покинул его уютное заведение и очутился на пустынной, будто вымершей улице курортного городка. Возможно, виной тому была ветреная сегодняшняя погода. Окна домов и корпусов пансионата вокруг светились уютным, дружелюбным светом, навевая запоздалому прохожему мысли о тёплой комнате, горячем чайнике с крепким сладким чаем и чистом, хрустящем крахмалом бельё постели. А может быть, и о горячем душе, который Алексей собирался непременно принять тотчас по возвращении к себе в гостиницу. Прошедший день был удачным, продуктивным с точки зрения полученных результатов: Макаров считал, что практически разобрался в причинах гибели Павла Гостенина, и теперь собирался изложить своё мнение начальнику отдела. И даже хорошо, что ему не удалось дозвониться в столицу из кабинета полковника Сычёва, — тогда ещё оставались кое-какие сомнения; разговор же с хозяином бара, кажется, расставил все точки над «и». Такой зверь, как Красавчик, не стал бы бросать слов на ветер, и, судя по всему, его конфликт из-за Элины с Пашей Гостениным стал для вспылившего парня роковым. Теперь Алексею, по его твёрдому убеждению, оставалось только выяснить, если удастся, подробности конфликта. В этом ему должны были помочь остававшиеся пока «в запасе» встречи с Маратом Мёд-вецким и той девушкой, которая, по словам Паулы, обмолвилась о том, что московский студент утонул в море отнюдь не по собственной инициативе.
Первое впечатление о пустынности улиц ночного города оказалось ошибочным. Вероятно, просто заведение Игоря Николаевича находилось немного в стороне от наиболее оживлённых кварталов. Приблизившись к центру, Макаров все чаще стал встречать загулявшиеся парочки, троицы и целые компании продолжающих, невзирая на поздний час, веселиться людей. На главной же улице, где, кстати, располагалась и его гостиница, вовсе было многолюдно. Здесь и там сияли яркими цветами вывески ночных баров и кафе, из дверей и окон которых доносились звуки музыки, в абсолютном большинстве случаев отнюдь не способствующей вечернему умиротворению. Сильный ветер, разгулявшийся на море, в сплошном коридоре двух-, трехэтажных домов и деревьев с густыми кронами лишь слегка шевелил ветви зелёных великанов.
До гостиницы оставалось идти метров четыреста. Сначала Макаров, хотя шёл достаточно быстро, по давней своей привычке с интересом разглядывал лица попадавшихся ему навстречу прохожих, отмечая про себя наиболее интересные и стараясь понять, представить, какие чувства могут владеть тем или иным человеком, кого эта поздняя хмельная круговерть закружила случайно, а кто считает ночные походы по развлекательным заведениям обязательной, а то и главной частью своего отдыха. Однако на этот раз занимательное и безобидное развлечение продолжалось недолго. Оглянувшись на углу улицы, возле кинотеатра, чтобы посмотреть, чем закончится попытка не слишком крепко державшегося на ногах мужчины сделать хотя бы несколько шагов по улице под руку с пытавшейся удержать его в вертикальном положении дамой, Макаров заметил словно случайно остановившегося буквально в десяти шагах позади него широкоплечего парня среднего роста. За пару минут до этого плечистый незнакомец, выйдя из какого-то кафе, мельком взглянул на Алексея и целеустремлённо прошёл мимо. Выходило, однако, что парень шёл за ним и остановился, не желая догонять.
Это любопытное явление не могло не заинтересовать Алексея, и он, решив все выяснить, не маскируясь, всем корпусом повернулся назад и посмотрел на плечистого парня. Такое нехитрое действие сразу же дало ожидаемый результат: молодой человек, до того, очевидно, пребывавший в нерешительности, внезапно нашёлся и бросился помогать в очередной раз выскользнувшему из рук своей дамы и осевшему прямо на асфальт мостовой пьяному. Бескорыстная помощь постороннего человека, которому женщина и её кавалер только что были абсолютно до лампочки, привела даму в полное замешательство.
Макаров усмехнулся: как расстроится несчастная, когда через некоторое время её упившийся кавалер будет снова переброшен с сильных рук молодого человека на её хрупкие руки, ибо нежданному спасителю вдруг понадобится, резко прибавив темп, продолжить свой путь. С этой мыслью Алексей повернулся кругом и продолжил путь в прежнем направлении, ускорив шаг. Больше он не останавливался и даже не пытался оглядываться. Макаров и так знал, что плечистый крепыш следует за ним. Интересовал же его единственный вопрос: кто? Кто послал за ним соглядатая и с какой целью? Возникла неприятная мысль: Игорь Николаевич? Тогда все, что говорил хозяин «Золотого краба», — туфта, а он, Алексей, развесивший уши телёнок, сосунок. Но зачем коммерсанту было столь изощрённо лгать? Чтобы побыстрее выпроводить настырного московского милиционера?.. Макаров припомнил весь разговор, лицо Игоря Николаевича… Нет, не похоже, что врал. Или играет — сыграл же в электричке… А может быть, наоборот: не там, а здесь наврал… Времени у него для размышлений было достаточно, подготовился и рассказал сказочку «про белого бычка». И все-таки не похоже, что-то подсказывает: не врал Игорь Николаевич, не врал, по крайней мере, в главном.
Но кто же тогда послал этого мальчика?.. Этого паренька с тугими бицепсами и квадратным лицом, совершенно не умеющего незаметно проследить за человеком… Кто? Кому он, Алексей, начал мешать? Надо разобраться, понять, прежде чем звонить Воронцову. Не доходя каких-нибудь тридцати-сорока шагов до угла гостиницы, Алексей изменил маршрут и уверенно повернул направо, в какой-то тёмный переулок, уходивший вниз, туда, откуда слышался неумолкающий ни на минуту, ровный шум моря.
35
Широкоплечий человек продолжал идти за Алексеем. В каких-нибудь десяти-пятнадцати шагах. Он получил чью-то команду и слепо следовал ей, хотя должен был бы уже по тому, как резко изменил Алексей легко читавшийся первоначальный маршрут, понять: его, незадачливого филёра, ведут теперь, как телка на бойню.
Аллея, по которой шёл Макаров, вела вниз, прямо к светлевшему далеко впереди, на фоне тёмной арки из сплетавшихся над головой крон деревьев, песчаному берегу моря. Там, у моря, могли оказаться нежелательные свидетели. Да и справиться с, мягко говоря, не слабым парнем, внезапно напав, здесь, под сенью деревьев, на идущей под уклон дороге, должно было быть явно легче. Поэтому, убедившись, что в своеобразном зеленом тоннеле, кроме него самого и загадочного сопровождающего, никого нет, Макаров где-то на середине полого уходившего вниз спуска вдруг остановился, круто повернул назад и стал быстро подниматься навстречу шедшему за ним человеку.
Преследователь Алексея не был мастером слежки, а задача, которую поставил перед ним Макаров, была куда труднее той, что предстояла ему чуть ранее, на освещённой центральной улице. Парень растерялся. Ко всему, он не знал намерений Макарова и, очевидно, не знал, как поступить, ведь ясно было, что его заметили. Бог знает, что было в этот момент в голове у молодого человека, но Алексей и не думал об этом — он просто пытался привести его хотя бы на время в замешательство и растерянность и, следовательно, заставить потерять сосредоточенность, готовность к отпору. Это ему удалось. Широкоплечий парень не нашёл ничего лучшего в создавшейся ситуации, как остановиться и, уперевшись в асфальт дороги широко расставленными ногами, скрестив на груди руки, в упор уставиться на Него.
Не самая лучшая поза для негласного наблюдателя!.. Макаров понял, что от него ожидают каких-то агрессивных действий, и, следовательно, он должен показать полное отсутствие таковых.
Парень сверлил Алексея взглядом, пытаясь предугадать, что же последует дальше. Может быть, он ждал какой-нибудь грубой выходки, протеста, требования объясниться…
Но Алексей обманывал ожидания готового ко всему человека. Он был совсем бесконфликтен, спокоен, он не хотел выяснять отношения и, приближаясь с каждым шагом к преследователю, показывал, что… не видит его, в упор не видит и вообще не понимает, что тот вёл его продолжительное время. Подойдя к стоявшему в вызывающей позе парню, Макаров даже взял немного влево, ссутулив плечи, опустив глаза и явно показывая, что собирается даже не пройти, а прошмыгнуть (мышкой прошмыгнуть!) мимо.
Вот от человека в белой майке его отделяет уже всего два шага, и Макаров видит напрягшиеся ноги, скрещённые на груди руки со вздувшимися буграми мышц, плоский, подобранный живот… Ещё шаг: сейчас они поравняются; Алексей по-прежнему не смотрит парню в лицо, хотя и поднял глаза от земли, — упорно глядит мимо него, на падающий издалека, с улицы, на тёмную аллею бледный свет фонарей.
«Интересно, почему здесь, на дороге, ведущей на пляж, к морю, не предусмотрено освещения? — мелькнуло в голове у Макарова. — А может, просто забыли включить?.. Сейчас, сейчас ты узнаешь, что я хочу», — это он уже мысленно обращается к мощному, хотя и невысокому человеку, продолжающему оставаться на прежнем месте. Вот они уже поравнялись, и тот чуть повернул к Алексею голову, но Алексей спокойно шагает мимо него. Кажется, ему совсем не интересен уставившийся на него незнакомый человек, не интересен…
«Пора», — сделав очередной шаг правой ногой, Макаров поднимает левую для очередного, но вместо того, чтобы опустить ступню на асфальт, резко бьёт ею стоящего на прежнем месте парня под коленку, точно по сгибу левой ноги, лишая его устойчивости. Затем, резко крутанувшись на месте, — у него более выгодное положение: на пологом склоне он стоит чуть выше, — Алексей с плеча, без замаха, наносит с разворота успевшему полуобернуться человеку удар кулаком в лицо. Инерция столь сильна, что больше ничего уже не надо: как бы ещё не пришлось оказывать несчастному медицинскую помощь. Кулак Макарова попал парню точно в нижнюю челюсть, по центру, и это буквально снесло его с места — сделав два-три неверных шага вниз на полусогнутых ногах, недавний преследователь рухнул на асфальт.
Дальше уже все было просто, как на тренировке по боевому самбо. Через мгновение Алексей уже сидел верхом на лишившемся чувств здоровяке и скручивал ему руки за спиной его же брючным ремнём. Оставалось привести его в чувство и выяснить, кто организовал слежку. Макаров встал с шевельнувшегося под ним мужчины и, взяв его одной рукой за воротник, а другой за пояс брюк, резко потянул вверх.
— Вставай, дорогой, поговорим, — сказал он, поднимая не опасного больше человека в вертикальное положение.
— Сука… — пробормотал тот окровавленными губами.
В этот момент сверху, со стороны улицы, послышался слабый звук, похожий на звук мотора подъезжающей машины. Это казалось невероятным, ведь ещё десяток секунд назад, когда Макаров только готовился к нападению, тёмная аллея, ведущая по обрывистому склону к морю, была совершенно пуста, теперь же… Алексей быстро обернулся.
Машина подъезжала с выключенными фарами, но, когда Макаров обернулся, в глаза ему ударили два ярчайших столба света. Моментально среагировав, Алексей схватил своего недавнего преследователя за майку на груди и рванул за собой в сторону, к бетонному парапету. Он думал о том, чтобы из подъезжавшей машины не разглядели окровавленного лица парня, и потому не сразу осознал, что машина повернула в ту же сторону, куда попытался отступить он сам и куда тащил за собой человека в белой майке. Когда же понял, что автомобиль-убийца рыскает по дороге вслед за ним, было поздно. Макаров ещё попытался запрыгнуть на достаточно высокий бетонный парапет, отделяющий асфальтовую полосу дороги от крутого, уходящего вниз, поросшего растительностью склона, но не успел завершить движение — может быть, потому, что все ещё держал за грудки стоявшего рядом человека Сильнейший удар сбоку по бёдрам подбросил его вверх, оторвал от земли, и, ударившись спиной и затылком о что-то твёрдое, Алексей почувствовал, что без всякой надежды на спасение валится в сплошную чёрную пустоту.
36
Первое, что он услышал, очнувшись, был ровный, однообразный шум морских волн. Первая мысль, несмотря на боль в позвоночнике при попытке приподняться, — ЖИВ, ЖИВУ…
И он действительно был жив и даже, кажется, ничего себе не сломал при падении. Когда Макаров все-таки сумел сесть, а затем, держась за ствол росшего рядом дерева, поднялся на ноги, его пронзила чудовищная, но вполне знакомая (как, например, при радикулите) боль в пояснице и в шейном отделе позвоночника. Алексей радикулитом не страдал, но подобные болевые ощущения были знакомы ему: однажды, ещё курсантом милицейской школы, он, возвращаясь домой после занятий, пытался догнать выхватившего у женщины сумку вора и, поскользнувшись в новых хромовых сапогах на обледенелых ступенях подземного перехода, не удержался на ногах. Поэтому теперь Макаров и знал наверняка, что позвоночник его цел; ведь тогда, той холодной зимой четырнадцать лет назад, он, не обращая внимания на боль, сумел-таки догнать преступника, скрутить его и сдать сотрудникам метрополитеновского отдела милиции. Сильная боль в спине была забыта уже через пару недель. Сейчас, конечно, он был старше на четырнадцать почти лет, но признаков старческой немощи капитан не замечал и о том, что в результате падения с обрыва у него могут быть серьёзные повреждения, даже не подумал, как не подумал и о том, как ему вообще удалось уцелеть, не сломать шеи, скатившись с крутого обрыва.
Чтобы сориентироваться и побыстрее окончательно прийти в себя, Макаров огляделся по сторонам. У моря, несмотря на отсутствие какого-либо освещения, было светлее. Прямо перед Алексеем, чуть дальше, за неширокой полосой травы виднелось ограждение набережной, за ним угадывался белый песок пляжа и ещё дальше, до самого горизонта, — тёмное, неспокойное в эти ночные часы море. Позади же него уходил вверх поросший растительностью обрыв. Прямо над головой Макарова чернели поднимавшиеся по его склонам тёмные, едва различимые в общей слегка шевелящейся от ветра массе, деревья и кустарники. Тонкий ствол одного из деревьев был сломан пополам, и его крона висела буквально в полутора-двух метрах выше Алексея, под ногами же у себя он разглядел множество сломанных, смятых веток и листьев.
Дорога наверх, по которой он спускался и с которой затем был сброшен под откос подъехавшим незаметно автомобилем, должна была находиться где-то правее. Макаров прикинул угол её наклона и решил, что находится, должно быть, метрах в сорока от её начала. Надо было выбираться, и, слегка отряхнувшись — пытаться приводить себя в порядок в темноте было бесполезно, — Алексей пошёл туда, где должна была начинаться знакомая тёмная аллея, ведущая в город.
Ему не давала покоя все та же мысль: кто? Кто следил за ним и кто затем попытался убить, даже не пощадив посланного соглядатая?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29