Здесь выложена электронная книга Инспектор Лосев - 2. Петля автора по имени Адамов Аркадий Григорьевич. На этой вкладке сайта web-lit.net вы можете скачать бесплатно или прочитать онлайн электронную книгу Адамов Аркадий Григорьевич - Инспектор Лосев - 2. Петля.
Размер архива с книгой Инспектор Лосев - 2. Петля равняется 314.29 KB
Инспектор Лосев - 2. Петля - Адамов Аркадий Григорьевич => скачать бесплатную электронную книгу
Аркадий Григорьевич Адамов: «Петля»
Аркадий Григорьевич Адамов
Петля
Инспектор Лосев – 2
OCR & SpellCheck: Zmiy (zmiy@inbox.ru)
«Петля»: Издательство «Советский писатель»; Москва; 1985
Аннотация `Петля` — второй роман, вошедший в трилогию замечательного мастера детективного жанра Аркадия Адамова — `Инспектор Лосев`.В котловане одной из строек обнаружен труп молодой красивой женщины, пропали деньги, ограблена ее квартира, но... это не убийство. Беспощадные, упрямые факты говорят инспектору Лосеву о том, что совершен самый страшный из человеческих грехов — самоубийство! Но так ли это?..Роман «Петля» удостоен премии Всесоюзного конкурса Союза писателей СССР и Министерства внутренних дел СССР за 1975 год на лучшую книгу о милиции.Трилогия «Инспектор Лосев» награждена Золотой медалью имени Героя Советского Союза Н.Кузнецова за лучшее героико-приключенческое произведение 1981 года, учрежденной СП РСФСР и ПО Уралмашзавод. Аркадий Григорьевич Адамов.Петля Глава 1.ТУМАН Я иногда думаю, сколько человеческая голова способна вместить дел, забот, неприятностей, неожиданностей и даже радостей? И должен вам сказать, что предела не вижу. Сегодня, например, у меня, ни мало ни много, двенадцать совершенно конкретных и неотложных дел, самых разных, которыми забита моя голова, начиная от маминой просьбы забрать из мастерской пылесос (она уже неделю меня об этом просит) и кончая занятием кружка текущей политики, которым я с грехом пополам руковожу. А между ними — самое главное, служебные дела: поездки, встречи, бумаги, которые нельзя отложить, пропустить и не составить. Причем то и дело я выбиваюсь из графика, который сам себе наметил, и тогда летит обед, непременный «контрольный» звонок Светке и короткий визит в больницу к Игорю — визит, обычно санкционированный, кстати, самим Кузьмичом. Так было, например, вчера.Но сегодня я вроде бы движусь по графику. Ровно в час дня я приезжаю к себе в отдел после нелегкого, но все-таки выигранного» мною свидания с одним малоприятным и потенциально весьма опасным типом. На обратном пути я еще успеваю заскочить в мастерскую и получить этот злосчастный пылесос и сейчас загоняю его под свой стол, чтобы вечером захватить домой. А пока что мне необходимо сесть за составление одной срочной бумаги, которую с утра уже ждет Кузьмич. Вы себе даже представить не можете, в каком находиться напряжении, когда Кузьмич от тебя что-то ждет. К счастью, я эту бумагу уже мысленно составил по дороге, и сейчас надо только все это записать.Но в этот самый момент звонит телефон, и Кузьмич вызывает меня к себе. Причем тон у него такой, что я понимаю: или он сейчас с меня снимет голову за то, что проклятая бумага еще не у него на столе, либо случилось что-то малоприятное, и Кузьмич собирается взвалить эту неприятность на меня. Ни то, ни другое, естественно, меня не радует. И в то же время, представьте себе, меня разбирает любопытство: а вдруг и в самом деле случилось что-то необычное и загадочное и Кузьмич решил поручить это дело мне? Что-то такое было в его тоне.В кабинете Кузьмича я застаю небритого, хмурого человека в перепачканном пальто и разбитых кирзовых сапогах. Редкие светлые волосы его свалялись, в руках он теребит старенькую шапку-ушанку. На красном, задубленном ветром и морозом лице маленькие, в морщинках глаза полны тревоги и возбуждения.Кузьмич сидит насупленный и трет ладонью ежик седых волос на затылке. Что-то случилось, не иначе.Увидев меня, Кузьмич говорит сидящему напротив него человеку:— Вот он с вами поедет. По дороге все ему расскажете… — И, обращаясь ко мне, добавляет: — Возьми машину.При постороннем неудобно уверять, что занят по горло, что нервы и так дрожат, потому что ничего не успеваешь, что срочная бумага еще не готова и что можно поручить эту поездку кому-нибудь другому. Впрочем, и без постороннего человека я бы все это сказать Кузьмичу никогда не решился. Ладно уж, поеду. Несколько утешают меня слова, которые Кузьмич говорит мне уже вдогонку:— Ты не очень там задерживайся. Дело-то, видимо, ясное.Тем не менее я улавливаю в его голосе и какие-то нотки сомнения.Мы молча идем с моим спутником по коридору к моей комнате. И тут я успеваю рассмотреть его уже внимательнее. На пальто следы кирпичной пыли, на сапогах застывшие брызги цемента. Словом, строитель, не иначе. А на стройках бывают разные любопытные находки. Иначе чего бы это он прибежал к нам? С обычной дракой или несчастным случаем к нам не бегут.Я открываю ключом дверь комнаты, мы заходим и наконец знакомимся. Человек называется Григорием Трофимовичем, фамилия Сизых, он бригадир на стройке.— Что же у вас стряслось? — спрашиваю я. — Вы пока хоть в двух словах скажите.— А в двух словах только и скажешь, — разводит руками Сизых и вздыхает.— Женщину, значит, нашли. Мертвую, конечно.— Когда?— Да вот, считай, час назад. С вечера котлован снежком припорошило. Издали ничего не видать. А как ребят на работу повыгонял…— Это час-то назад?— Ну, два. Что, я смотрел на часы, по-вашему? — начинает сердиться Сизых. — Как из управления приехал, так и повыгонял.Я машу рукой:— Ладно. Вы там ничего не трогали?— Не. Что же, я книг не читаю? А ребята и подавно. Охраняют, значит, пока я тут.— Тогда поехали, — решительно объявляю я. — Остальное по дороге доскажете.Мы торопливо спускаемся по лестнице, минуем дежурного и выходим на улицу.Погода отвратительная. Грязь, ветер и знобящий, сырой холод. Снег виден только на крышах домов и кое-где во дворах. Из-под колес машин веером разлетается жидкая грязь. С низкого, серого неба сыплют редкие снежинки, крутятся и, подхватываемые ветром, летят в лица прохожим.Я нахожу нашу машину, и сильный ветер прямо-таки вдувает нас в ее холодное нутро. Сизых говорит водителю адрес, и машина, слегка забуксовав в глубокой грязи, срывается с места.Ехать, оказывается, недалеко. Вот почему Сизых прибежал к нам, а не в местное отделение милиции. Вскоре я уже вижу длинный, местами покосившийся забор, наклонную стрелу крана за ним, а у ворот зеленый обшарпанный вагончик, на котором прибит лист фанеры с неровными буквами и цифрами, указывающими, какое именно строительное управление и какого московского треста ведет тут работы.Мы подъезжаем ближе. Створки ворот наполовину распахнуты и увязли в глубокой грязи. За воротами по одну сторону видны штабели серых железобетонных ригелей, плит, колонн, по другую — гора целых и битых кирпичей. А прямо и чуть подальше высятся горы отваленной земли, за которыми угадывается глубокий котлован. Из него-то и торчит ажурная стрела крана. В стороне, за горой кирпича, притулились у забора несколько молодых деревцев.Проехать в ворота нам не удается. Тяжелые грузовые машины пробили здесь такие глубокие колеи, что наша «Волга» тут неминуемо сядет на брюхо.— Завтра вот плиты бетонные набросаем, — смущенно хрипит Сизых, — тогда милости просим. Все не было плит-то. А теперь автокран не допросишься. Ну, да уж завтра точно.Говорит он это таким тоном, что даже мне ясно, что никаких плит он завтра не набросает и никакого автокрана у него не будет.Мы вылезаем из машины и, обходя самые глубокие лужи, пробираемся по двору, затем с трудом карабкаемся на высокий земляной отвал, где нас поджидают двое рабочих в брезентовых штанах и куртках.Через минуту я уже стою рядом с ними и смотрю вниз. Ох, каким же глубоким кажется отсюда этот котлован! Я не сразу различаю на дне его, среди битых кирпичей, возле тяжеленной бетонной плиты в виде шестигранника, косо врезавшейся в землю, словно сорвавшейся откуда-то сверху, тело женщины. Одна рука ее неестественно подвернута под спину, другая как будто вцепилась в край серой бетонной плиты, длинные светлые волосы рассыпались по осколкам кирпича, прилипли к застывшему, словно мраморному лицу. Пальто расстегнуто, ноги судорожно поджаты, как для прыжка, на ногах длинные модные сапожки.Начинаем осторожно спускаться в котлован. Тут ничего не стоит сорваться, под ногами крутой и скользкий земляной откос. Длинная лестница из котлована кончается значительно ниже места, где мы стоим. Ноги поминутно скользят.В этот момент я слышу, как на улице, возле ворот, останавливается машина. Мы еще не успеваем спуститься по лестнице, как в котловане, с другой его стороны, появляются знакомый мне следователь прокуратуры Исаев и трое ребят из местного отделения милиции. Их, наверное, проинформировал Кузьмич. Они здороваются с нами коротким, молчаливым кивком.И вот мы все стоим немым полукругом, на некотором расстоянии от лежащей женщины.Я забыл сказать, что вместе со мной приехали медэксперт и фотограф. Последний уже отснял все, что требуется в таких случаях.Мы стоим полукругом и молча, сосредоточенно, пока что издали, изучаем «место происшествия», как это говорится на нашем языке. Впрочем, нам только кажется, что мы сейчас что-то изучаем. На самом деле мы просто хотим успокоиться, взять себя в руки перед тем как приступить к работе. И это далеко не просто, можете мне поверить.Женщина совсем молодая, года двадцать два, не больше. Лицо открытое и славное, вздернутый носик, крупный рот с пухлыми губами, большие серые глаза. Впрочем, я невольно реконструирую это лицо, сейчас оно совсем не такое, сейчас на нем застыли ужас и невыносимая боль. Я не могу оторвать глаз от легкой, пушистой, словно еще живой пряди светлых волос на мертвом лбу.Мы долго молчим. Рядом со мной стоит Сизых, горестно вздыхает и трет под пальто грудь.Нет, невозможно привыкнуть к такой смерти. Нам как-то рассказывал Кузьмич. С первого дня войны он был на фронте и до последнего дня. Повидал немало смертей, валялся в госпиталях, сам нес смерть врагу. Но первый труп в обычной московской квартире, причем не в постели, окруженной родственниками, а опрокинутый на залитый кровью пол между столом и отброшенным стулом, произвел на боевого фронтовика такое впечатление, что он не выдержал, незаметно вышел из квартиры и некоторое время приходил в себя на площадке лестницы, куря одну сигарету за другой. Привыкнуть к такому невозможно и недопустимо, как нельзя привыкнуть к несправедливости, к лжи и жестокости. И простить это тоже невозможно.Справедливость — это нравственный закон нашей профессии. Даже в преступнике я стремлюсь обязательно вызвать это чувство и добиться, чтобы он согласился, что по справедливости заслужил наказание.Вот и тут кто-то по справедливости заслужил наказание. Если только… Впрочем, будущее покажет.Сейчас я думаю уже совсем о другом. И внутреннее мое состояние лишь помогает мне сосредоточиться. Я ищу и отбираю детали, самые мелкие подробности и штрихи в окружающей обстановке, которые позволили бы ответить на первый из главных вопросов каждого расследования: что? Что здесь произошло: убийство, самоубийство, несчастный случай? Несчастный случай наименее вероятен. Зачем бы этой женщине понадобилось одной бродить вечером по этой стройке?Тем временем врач уже склонился над трупом, осматривает его, даже переворачивает его на бок, высвобождая подвернутую руку.Потом встает, отряхивает колени и подходит к Исаеву.— Смерть наступила от падения в котлован, — хмуро говорит он.— Не труп бросили?— Нет, нет, — врач крутит головой. — Это я могу уже сейчас с уверенностью сказать. Случилось вчера вечером, часов в восемь — десять. Точно укажу в акте после вскрытия.— Не раньше восьми?— Думаю, что нет. Точно все будет в акте. Тело можно увозить?— Да, конечно.Итак, убийство или самоубийство? Многое станет ясным, когда мы узнаем, кто эта женщина. Сейчас это сделать невозможно: никаких документов при ней не оказывается. Сумочки тоже нет. Вот это уже странно. Женщина одета вполне прилично, даже кокетливо, при ней должна быть сумочка. И если ее нет, значит, ее кто-то унес. Случайный человек, обнаруживший труп? Вряд ли. Труп обнаружили рабочие всего час назад. До них в котловане никого не было. Ну, кто и как туда ночью попадет? Да и не решится случайный человек унести сумочку. Скорей всего он поднял бы тревогу. Нет, такого человека здесь не было. Значит, женщина была сначала ограблена, а затем уже убита? И грабители забрали сумочку? Но на руке у женщины остались часы и кольцо на пальце, кстати, не обручальное. Насилие? Но одежда на женщине цела, никаких следов борьбы не видно. Впрочем, для убийства могут быть и другие мотивы, кроме ограбления и насилия, допустим, хотя бы ревность. Ведь женщина молода и привлекательна. Все это так, но ведь могут быть мотивы и для самоубийства. Сейчас важно узнать, кто эта женщина, найти ее родных, друзей, сослуживцев, услышать от них, как она жила, что из себя представляла.Однако пока что, под свежим впечатлением от случившегося, надо побеседовать с бригадиром и рабочими.Исаев кивает мне на Сизых. Сам он хочет еще раз обследовать площадку. Я окликаю бригадира, и мы забираемся с ним в пустой вагончик.Здесь невозможно жарко, приходится сбросить пальто. Я замечаю в углу большой асбестовый цилиндр, внутри которого вставлен асбестовый стержень, густо обмотанный раскаленной до розового свечения проволокой. Это сооружение жрет энергии, наверное, не меньше, чем средних размеров жилой дом. Мы подсаживаемся к длинному дощатому столу, я сдвигаю в сторону разбросанные костяшки домино, пустые, развороченные консервные банки и бутылки из-под кефира — ни одной винной я, кстати, не замечаю, — и мы приступаем к беседе.— Что вы тут строите? — спрашиваю я.— А! — презрительно машет рукой в брезентовой варежке Сизых. — Гараж. Кооперативный, видишь. Нешто это работа? То крана две недели ждали. А пришел — так на другой день сломался. Теперь три дня мастера ждем, чтоб починил. То кирпича нет, то раствора. И эти не чешутся…— Кто «эти»?— Ну, как их? Правление.— А чего им чесаться? — весело удивляюсь я. — Они ведь деньги внесли.— Ха. Внесли. Тут, милый человек, живые деньги нужны, а не мертвые. И, опять же, бегать надо.— Кому надо бегать?— Да им же. Кому же. Я, что ли, за них бегать буду? А они только днем да ночью ходют да меня упрашивают. Или жалобы на меня пишут. Ха! Писаки. Вот плюну да уйду.Сизых и в самом деле сердится и в сердцах хлопает снятыми варежками по столу.— Вот, видал? — все больше накаляясь, продолжает Сизых и машет рукой в сторону котлована. — Что летом надо было делать, то теперь изволь зимой ковырять, мать их…Кого он при этом имеет в виду, понять трудно. Но меня сейчас занимает совсем другая мысль. Если гараж кооперативный и эти самые пайщики бродят здесь днем и ночью в горестных мечтах о будущем гараже, то… Ну, во всяком случае, пока, видимо, рано отбрасывать и третью версию: несчастный случай. Но тогда эта женщина может быть из числа пайщиков кооператива или членом семьи кого-нибудь из них. Однако зачем надо рыть такой глубокий котлован, если строят всего-навсего гараж?— А! — с обычной уже, видимо, досадой снова машет рукой Сизых. — Гараж-то не какой-нибудь, а подземный. Сами не знают, чего хотят. Поначалу, видишь, один этаж планировали. А потом, значит, туды-сюды побегали, и теперь уже два этажа получается. На два этажа под землю. Какой тут котлован требуется, чуешь? Тут слон упадет и тот шею сломит, не то что человек.— Вы когда вчера с площадки ушли? — задаю я ему новый вопрос. — Поздно?— Да-к как сказать… — сразу остывая, задумчиво скребет затылок Сизых.— Вчера, значит, зарплата была. И кран, зараза, все равно стоит…— Ну, вы вообще-то вчера на площадке появлялись? — допытываюсь я.Сизых обиженно вскидывает голову:— А как ты думал? Ясное дело, появлялся.— А еще кто был, кроме вас?— Еще? Да кому же еще быть, если кран, гад, все равно стоит? И раствор тоже не везут. Ну, кому быть, сам посуди? Только вот эти… как их, мать честная? — Сизых широко улыбается. — Автолюбители…— Ну, и когда вы вчера отсюда ушли?— Я-то?.. — он снова скребет затылок. — Ну, часа в четыре. Чего же мне тут одному куковать? Начальство, оно вон где. Эти тоже не бегают. А я один за всех должон, что ли? Я вон их старичку — инженеру сколько говорил: звони, бери за горло, до начальства добирайся, а то мы тут и до весны нулевку не кончим. А он только меня полощет. Нашел, видишь, виноватого. Вот плюну…— При вас кто-нибудь из пайщиков был на площадке?— Одна, значит, дамочка с песиком приходила. Он ее приволок. Понюхал, свое дело сделал и увел. А так больше никого. Тихий был день, ничего не скажешь.— Та-ак… — Я на секунду задумываюсь и задаю новый вопрос: — У вас чьи-нибудь телефоны есть? Кого-нибудь из руководства кооператива по имени знаете?— А как же, — важно отвечает Сизых. — Ихнего председателя знаю. Знаменский Петр Львович. Профессор, между прочим. Можно сказать, ученый. Но мужик простой, завсегда можно позвонить.Он диктует мне номер телефона профессора Знаменского.— С рабочими вашими мы тоже побеседуем, — говорю я напоследок. — Но если кто-нибудь из них что-то видел и вспомнит, ждать не надо, сразу звоните.
Инспектор Лосев - 2. Петля - Адамов Аркадий Григорьевич => читать онлайн электронную книгу дальше
Было бы хорошо, чтобы книга Инспектор Лосев - 2. Петля автора Адамов Аркадий Григорьевич дала бы вам то, что вы хотите!
Отзывы и коментарии к книге Инспектор Лосев - 2. Петля у нас на сайте не предусмотрены. Если так и окажется, тогда вы можете порекомендовать эту книгу Инспектор Лосев - 2. Петля своим друзьям, проставив гиперссылку на данную страницу с книгой: Адамов Аркадий Григорьевич - Инспектор Лосев - 2. Петля.
Если после завершения чтения книги Инспектор Лосев - 2. Петля вы захотите почитать и другие книги Адамов Аркадий Григорьевич, тогда зайдите на страницу писателя Адамов Аркадий Григорьевич - возможно там есть книги, которые вас заинтересуют. Если вы хотите узнать больше о книге Инспектор Лосев - 2. Петля, то воспользуйтесь поисковой системой или же зайдите в Википедию.
Биографии автора Адамов Аркадий Григорьевич, написавшего книгу Инспектор Лосев - 2. Петля, к сожалению, на данном сайте нет. Ключевые слова страницы: Инспектор Лосев - 2. Петля; Адамов Аркадий Григорьевич, скачать, бесплатно, читать, книга, электронная, онлайн