19, Хатчинз затушил сигару и направился через улицу к начальнику пожарной команды. Трое его коллег последовали в нескольких шагах за ним.— Ну что, мы можем теперь проверить 23-й номер? — как бы между прочим спросил он.— Я не возражаю, — ответил начальник пожарной команды. — Вот только владельцы настаивают, чтобы дворецкий пошёл вместе с вами.Хатчинз кивнул в знак согласия. Дворецкий прошёл с ними в холл, спустился в подвал и подвёл их к шкафу, где размещалось газовое оборудование, заверив при этом, что не чувствовал никакого запаха газа, когда ложился спать, как обычно делая это последним в доме.Взрывник быстро схимичил, и в подвале сильно запахло газом. Хатчинз рекомендовал дворецкому в целях его безопасности вернуться на улицу. Закрывая нос и рот платком, Мартин нехотя согласился и оставил их одних искать утечку.Пока взрывник ликвидировал утечку, Скотт с Декстером принялись проверять подвальные помещения. Скотт первым вошёл в кабинет Кавалли и обнаружил Декларацию на стене, как и обещал Долларовый Билл. Через несколько секунд к нему присоединились двое других. Мендельсон с любовью смотрел на документ. Проверив слово «бриттанских», он снял застеклённую рамку со стены и положил её на стол для заседаний правления. Скотт раскрыл большую сумку с инструментом, собранную накануне вечером одним из агентов и содержавшую отвёртки всех размеров, ножи самой разной длины, различные стамески и даже небольшую дрель. То есть все, что могло понадобиться профессиональному оформителю портретов.Хранитель проверил заднюю сторону рамки и попросил отвёртку среднего размера. Скотт отыскал её и передал ему.Мендельсон медленно и методично вывинтил восемь шурупов, крепивших две большие стальные накладки к задней стороне рамки, затем перевернул её стеклом кверху. Декстеру Хатчинзу не терпелось поторопить его.Хранитель, не обращавший внимания на нетерпение заместителя директора, порылся в сумке, нашёл нужную стамеску и вставил её между двумя листами органического стекла в правом углу рамки. Скотт в это время достал из цилиндра, который дал ему Мендельсон, копию Декларации, взятую в Национальном архиве этим вечером.Когда хранитель снял верхний лист стекла и положил его на стол, Скотт мог понять по улыбке на его лице, что он смотрит на оригинал.— Поторопитесь, — сказал Декстер, — или они начнут подозревать.Мендельсон, похоже, не слышал заместителя директора. Он ещё раз проверил написание слова «бриттанских» и, удовлетворённый, перешёл к пяти «Джо» и одному «Джорджу», прежде чем пробежаться по всему тексту, вначале бегло, а затем медленно. Улыбка не сходила с его лица.Ни слова не говоря, хранитель медленно свернул оригинал, и Скотт поместил на его место копию из Национального архива. Вернув листы стекла на прежнее место, он крепко прикрутил накладки к раме.Пока Скотт вешал копию на стену, Мендельсон положил цилиндр в сумку с инструментом.У Декстера Хатчинза вырвался громкий вздох облегчения.— А теперь, Христа ради, давайте убираться отсюда, — сказал заместитель директора, и в этот момент в кабинет ворвались шестеро полицейских с пистолетами в руках и окружили их.— Ни с места! — крикнул один из них, и Мендельсон упал в обморок. Глава XXXVII Всех четверых арестовали, надели наручники и зачитали их права. Затем каждого по отдельности доставили в Девятнадцатый полицейский участок.Трое отказались отвечать на вопросы в отсутствие адвокатов, а четвёртый заявил дежурному сержанту, что, если сумка, изъятая у него, будет открыта без его адвоката, полицейскому управлению Нью-Йорка будет предъявлен судебный иск.Дежурный сержант посмотрел на изысканно одетого представительного мужчину и решил не рисковать. Прикрепив к сумке красную бирку, он забросил её в сейф.Этот же человек настоял на своём законном праве сделать один телефонный звонок. Такую возможность ему предоставили, но только после того, как был заполнен и подписан ещё один бланк. Декстер Хатчинз позвонил прямо директору ЦРУ в 02.27 ночи.Директор признался подчинённому, что не мог сомкнуть глаз. Внимательно выслушав доклад Хатчинза, он похвалил его за то, что тот не сообщил полиции своего имени и не раскрыл деталей секретного задания.— Нам не нужно, чтобы кто-то знал, кто вы, — добавил он. — Мы не должны ставить президента в неловкое положение. — Он помолчал. — Или, что ещё важнее, ЦРУ.Когда заместитель директора повесил трубку, он и трое его коллег были отправлены по разным камерам.Директор ЦРУ накинул халат и спустился в кабинет. Кратко изложив на бумаге содержание своего разговора с заместителем, он проверил по компьютеру номер и медленно набрал код района.Комиссар городской полиции Нью-Йорка ответил на звонок несколькими отборными словами, но вскоре до него дошло, кто бодрствовал на другом конце провода в такое время ночи. Он включил лампу рядом с кроватью и стал записывать в блокнот. Его жена повернулась на другой бок, добавив ещё несколько отборных словечек от себя.Директор закончил словами:— Одна за мной.— Две, — сказал комиссар. — Одна за то, что я попробую разобраться с твоими проблемами.— А вторая? — спросил директор.— За то, что разбудил мою жену в три часа ночи.Продолжая сидеть на краю кровати, комиссар посмотрел номер капитана, под чьим началом был участок, о котором шла речь.Капитан узнал голос своего начальника, как только взял трубку, и просто сказал:— Доброе утро, комиссар, — словно это был обычный звонок в разгар рабочего утра.Комиссар проинструктировал капитана, не упоминая о звонке директора ЦРУ и ничего не сообщая о том, кто такие были те четверо, что загорали в камерах его участка, хотя он сам не был уверен, что знает. Капитан записал сухие факты на обложке журнала жены «Образцовое ведение домашнего хозяйства» и быстро оделся, не позволив себе принять душ и побриться. Он вышел из своей квартире в Куинсе Куинс — административный район Нью-Йорка, расположенный на Лонг-Айленде.
в 03.21 и приехал в Манхэттен, поставив машину перед входом в участок, без нескольких минут четыре.Боровшиеся со сном полицейские были удивлены при виде своего босса, взбегающего по ступенькам участка в такое время утра, тем более такого всклокоченного, небритого и с номером журнала «Образцовое ведение домашнего хозяйства» в руках.Он прошагал в комнату дежурного лейтенанта, который быстро убрал ноги со стола.Лейтенант, только что закончивший допрашивать торговца наркотиками, ничего не смог ответить, когда его спросили о ранее задержанной четвёрке.В комнату дежурного лейтенанта был вызван дежурный сержант. Ветеран-полицейский, многое повидавший на своём веку, подтвердил, что зарегистрировал четверых мужчин, но не скрыл своей озадаченности по поводу этого инцидента, поскольку никак не мог придумать, какое выдвинуть против них обвинение, несмотря на то, что один из домовладельцев, господин Кавалли, позвонил несколько минут назад и спросил, продолжает ли четвёрка содержаться под арестом, ибо у него возникли осложнения. Ни у одного из жильцов ничего не пропало, так что кража отпадала. Взлом и вторжение тоже не подходили, так как во всех случаях их приглашали войти в дом. И уж конечно, речь не могла идти о нападении или нарушении чужого права собственности, поскольку они тотчас покидали владения, как только их просили об этом. Единственное обвинение, которое приходило в голову сержанту, это попытка выдать себя за служащих газовой компании.Капитана не интересовали попытки сержанта подыскать для них обвинение. Все, что он хотел знать, сводилось лишь к одному вопросу:— Подвергалась ли досмотру их сумка?— Нет, капитан, — ответил сержант, стараясь вспомнить, куда он забросил её.— Тогда выпустите их под залог до последующего предъявления обвинения, — распорядился капитан. — А бумаги я оформлю сам.Оформление протоколов заняло значительное время, и четвёрка была выпущена только в начале седьмого.Когда они дружно сбегали вниз по ступенькам участка, самый маленький из них, в очках из горного хрусталя, крепко держался за опечатанную сумку.
Антонио Кавалли проснулся, как от толчка. Ему снилось, что его вытаскивают посреди ночи из постели и волокут на улицу. Нет, это было не во сне.Он включил лампу и посмотрел на часы. Было 03.47. В памяти стали всплывать события, происходившие несколькими часами ранее.Когда они оказались на улице, четверо человек в сопровождении Мартина вернулись в дом. Слишком много для простой утечки газа, мелькнуло тогда в голове у Кавалли. И какой служащий газовой компании может позволить себе раскуривать сигары и носить костюм от Сакса с Пятой авеню? После того, как прошло пятнадцать минут, а они все ещё не появлялись, Кавалли заподозрил неладное. Он спросил у начальника пожарной команды, знает ли тот их лично. Начальник признался, что никогда не встречал этих людей, хотя они дали ему правильный код по телефону. Он решил, что Кавалли прав, предлагая ему навести справки в газовой компании. Диспетчер компании ответила, что их техники не работают по вызову на 75-й улице этой ночью. Начальник пожарной команды немедленно связался с полицией. Через несколько минут шестеро полицейских вошли в дом № 23 и арестовали всех четверых.После того, как их увезли в участок, отец с Мартином помогли Тони проверить каждую комнату в доме, но никаких пропаж не обнаружилось. Они вернулись в свои постели около 01.45.Кавалли теперь окончательно проснулся, но ему казалось, что он слышит какой-то шум на первом этаже. Уж не он ли разбудил его? Тони ещё раз взглянул на часы. Отец с Мартином обычно встают рано, но только не между тремя и четырьмя часами ночи.Кавалли опустил ноги на пол, по-прежнему уверенный, что слышит голоса. Накинув халат, он подошёл к двери, медленно приоткрыл её, вышел на лестницу и заглянул вниз. Из-под двери в кабинет отца пробивалась полоска света. Кавалли быстро преодолел пролёт лестницы, тихо прошёл по ковру в холле и остановился у кабинета, вспоминая, где у них спрятан ближайший пистолет. Он прислушался. За дверью стояла тишина. Затем вдруг послышались громкие проклятия. Тони распахнул дверь и увидел отца, тоже в ночном халате, стоявшего перед Декларацией независимости с лупой в правой руке. Он рассматривал слово «британских».— С тобой все в порядке? — спросил Тони у отца.— Надо было убить Долларового Билла, когда я тебе говорил об этом, — сказал тот.— Но почему? — спросил Тони.— Потому что они украли Декларацию независимости.— Но ты стоишь перед ней, — заметил Тони.— Нет, не стою, — возразил отец. — Ты понимаешь, что они сделали?— Нет, не понимаю, — признался Тони.— Они подменили оригинал никому не нужной копией, которую ты подложил в Национальный архив.— Но на стене у тебя тоже висела копия, изготовленная Долларовым Биллом, — сказал Тони. — Я видел, как он отдавал её тебе.— Нет! У меня был оригинал, а не копия.— Тогда я ничего не понимаю! — Тони окончательно запутался.Старик впервые повернулся к нему лицом.— Мы с Ником Висенте поменяли их, когда ты привёз Декларацию из Вашингтона. — Тони не поверил своим ушам. — А ты думал, я позволю, чтобы часть нашего национального наследия попала в руки Саддама Хусейна?— Но почему ты не сказал мне? — спросил Тони.— Чтобы ты поехал в Женеву, зная, что располагаешь подделкой, когда сделка ещё не завершена? Нет, я с самого начала делал все, чтобы ты считал, что в банк «Франчард и К°» отправлен оригинал. Ведь если в это верил ты, то поверил бы и Аль-Обайди.Тони ничего не сказал.— И ты бы уж точно не устроил такой драки из-за потери пятидесяти миллионов, зная, что документ в Женеве поддельный.— Так где, черт возьми, теперь оригинал? — спросил Тони.— Где-то в кабинетах Девятнадцатого участка, по моим предположениям, — ответил отец. — Если они ещё не смотались оттуда. Как раз это я собираюсь выяснить, — добавил он, подошёл к столу и взял телефонную книгу.Председатель набрал семь цифр и попросил дежурного. Дожидаясь, когда его соединят, он посмотрел на часы. Времени было 04.22.Когда дежурный сержант подошёл к телефону, Кавалли объяснил, кто он такой, и задал два вопроса. Внимательно выслушав ответы, он положил трубку на рычаг.Тони вопросительно вскинул брови.— Они все ещё в камерах, а сумка закрыта в сейфе. У нас есть кто-нибудь в Девятнадцатом участке? — спросил отец.— Да, лейтенант, который сделал пока очень мало для нас.— Значит, пришло его время возвращать долги, — сказал отец, направляясь к двери.Тони обогнал его, перепрыгивая через три ступеньки на обратном пути в свою спальню. Он оделся за считанные минуты и, спускаясь вниз, приготовился ждать отца, но тот уже стоял в холле.Отец открыл парадную дверь, Тони вышел за ним на улицу и кинулся на поиски такси, но жёлтых машин в такой час на 75-й улице не было.— Придётся ехать на своей машине! — крикнул отец, направляясь через улицу к ночному гаражу. — У нас нет ни минуты времени.Тони бросился назад в дом, взял из ящика стола в холле ключи от машины и догнал отца задолго до того, как тот добрался до их стоянки.Пристёгиваясь к креслу, Тони повернулся и спросил его:— Если нам все-таки удастся заполучить Декларацию назад, что ты намерен делать?— Для начала я намерен лично прикончить Долларового Билла, чтобы он никогда больше не сделал ни одной копии. А затем…Тони повернул ключ зажигания.Последовавший взрыв разбудил квартал во второй раз за эту ночь.
Четверо людей появились на ступеньках полицейского участка и бегом бросились вниз. Самый маленький бежал, вцепившись в сумку. Автомобиль, целый час простоявший с работающим двигателем, пересёк улицу и остановился рядом с ними. Один отделился от четвёрки и ушёл в предрассветную мглу, так и не поняв, зачем вообще им был нужен человек его квалификации.Декстер Хатчинз сел рядом с водителем, а Скотт с хранителем забрались на заднее сиденье.— Ла-Гуардиа, — сказал Декстер и поблагодарил агента, полночи просидевшего в машине. Скотт увидел между двумя передними сиденьями, как цифры на часах перескочили с 06.11 на 06.12.Агент вывел машину в крайний левый ряд.— Не превышай скорость, — распорядился Декстер. — Нам больше не нужны задержки на этом этапе.Агент вернул машину в средний ряд.— Когда следующий рейс?— «Дельта» в семь тридцать, — ответил водитель.Декстер взял телефон и набрал десять цифр. Когда на другом конце линии ему сказали «да», заместитель директора доложил:— Мы едем, сэр, и должны вернуть все на своё место к десяти часам.Декстер положил телефон и повернулся назад, чтобы убедиться, что молчаливый хранитель все ещё с ними. Тот сидел, вцепившись в сумку, которая теперь лежала у него на коленях.— Лучше вынуть из сумки все, кроме цилиндра, — сказал Скотт. — Иначе нам никогда не пройти контроль.Мендельсон расстегнул сумку и позволил Скотту выложить из неё отвёртки, ножи, стамески и, наконец, дрель, которые положил на пол между ними.В 06.43 водитель свернул с шоссе и, следуя дорожным указателям, направился к Ла-Гуардиа. Все сидели молча, пока автомобиль не остановился у обочины напротив входа в терминал «Марин эр».Как только Декстер ступил на землю, из подъехавшей сзади машины выскочили трое в коричневых «барберриз» и пошли впереди него в терминал. Другой человек в щегольском пепельно-сером костюме и с плащом, перекинутым через руку, протянул конверт, когда Декстер проходил мимо. Заместитель директора подхватил его, как хороший бегун эстафетную палочку, не теряя темпа на пути в зал вылета, где его ждали ещё трое агентов.Зарегистрировавшись, Декстер обычно любил пройтись туда-сюда в ожидании посадки на самолёт. Вместо этого он беспокойно стоял в одном шаге от Декларации независимости, находившейся в кругу агентов.— Производится посадка на самолёт, вылетающий рейсом на Вашингтон. Пассажиров просят пройти к выходу номер 4, — прозвучало объявление по громкоговорящей системе.Девять человек выжидали, пока все остальные пассажиры пройдут в самолёт. Когда агент, стоявший у выхода, подал знак, Декстер повёл свою команду мимо контролёра, по посадочной рампе и в самолёт. Они заняли места 1А-F и 2А-F. 2Е было занято только сумкой, а на 2D и 2F расположились два человека, которые весили вместе чуть больше двухсот килограммов.Пилот поприветствовал их на борту своего самолёта и предупредил, что может случиться небольшая задержка. Декстер посмотрел на часы: 07.27. И забарабанил пальцами по подлокотнику, отделявшему его от Скотта. Стюардесса предложила всем девятерым в первых двух рядах по номеру «Ю-эс-эй тудей». Предложением воспользовался один Мендельсон.В 07.39 самолёт вырулил на полосу для подготовки к взлёту. Когда он повернул обратно, Декстер спросил у стюардессы, в чем причина задержки.— Обычная утренняя перегрузка, — ответила та. — Капитан мне только что сказал, что мы седьмые по очереди, так что взлетать будем минут через десять — пятнадцать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42
в 03.21 и приехал в Манхэттен, поставив машину перед входом в участок, без нескольких минут четыре.Боровшиеся со сном полицейские были удивлены при виде своего босса, взбегающего по ступенькам участка в такое время утра, тем более такого всклокоченного, небритого и с номером журнала «Образцовое ведение домашнего хозяйства» в руках.Он прошагал в комнату дежурного лейтенанта, который быстро убрал ноги со стола.Лейтенант, только что закончивший допрашивать торговца наркотиками, ничего не смог ответить, когда его спросили о ранее задержанной четвёрке.В комнату дежурного лейтенанта был вызван дежурный сержант. Ветеран-полицейский, многое повидавший на своём веку, подтвердил, что зарегистрировал четверых мужчин, но не скрыл своей озадаченности по поводу этого инцидента, поскольку никак не мог придумать, какое выдвинуть против них обвинение, несмотря на то, что один из домовладельцев, господин Кавалли, позвонил несколько минут назад и спросил, продолжает ли четвёрка содержаться под арестом, ибо у него возникли осложнения. Ни у одного из жильцов ничего не пропало, так что кража отпадала. Взлом и вторжение тоже не подходили, так как во всех случаях их приглашали войти в дом. И уж конечно, речь не могла идти о нападении или нарушении чужого права собственности, поскольку они тотчас покидали владения, как только их просили об этом. Единственное обвинение, которое приходило в голову сержанту, это попытка выдать себя за служащих газовой компании.Капитана не интересовали попытки сержанта подыскать для них обвинение. Все, что он хотел знать, сводилось лишь к одному вопросу:— Подвергалась ли досмотру их сумка?— Нет, капитан, — ответил сержант, стараясь вспомнить, куда он забросил её.— Тогда выпустите их под залог до последующего предъявления обвинения, — распорядился капитан. — А бумаги я оформлю сам.Оформление протоколов заняло значительное время, и четвёрка была выпущена только в начале седьмого.Когда они дружно сбегали вниз по ступенькам участка, самый маленький из них, в очках из горного хрусталя, крепко держался за опечатанную сумку.
Антонио Кавалли проснулся, как от толчка. Ему снилось, что его вытаскивают посреди ночи из постели и волокут на улицу. Нет, это было не во сне.Он включил лампу и посмотрел на часы. Было 03.47. В памяти стали всплывать события, происходившие несколькими часами ранее.Когда они оказались на улице, четверо человек в сопровождении Мартина вернулись в дом. Слишком много для простой утечки газа, мелькнуло тогда в голове у Кавалли. И какой служащий газовой компании может позволить себе раскуривать сигары и носить костюм от Сакса с Пятой авеню? После того, как прошло пятнадцать минут, а они все ещё не появлялись, Кавалли заподозрил неладное. Он спросил у начальника пожарной команды, знает ли тот их лично. Начальник признался, что никогда не встречал этих людей, хотя они дали ему правильный код по телефону. Он решил, что Кавалли прав, предлагая ему навести справки в газовой компании. Диспетчер компании ответила, что их техники не работают по вызову на 75-й улице этой ночью. Начальник пожарной команды немедленно связался с полицией. Через несколько минут шестеро полицейских вошли в дом № 23 и арестовали всех четверых.После того, как их увезли в участок, отец с Мартином помогли Тони проверить каждую комнату в доме, но никаких пропаж не обнаружилось. Они вернулись в свои постели около 01.45.Кавалли теперь окончательно проснулся, но ему казалось, что он слышит какой-то шум на первом этаже. Уж не он ли разбудил его? Тони ещё раз взглянул на часы. Отец с Мартином обычно встают рано, но только не между тремя и четырьмя часами ночи.Кавалли опустил ноги на пол, по-прежнему уверенный, что слышит голоса. Накинув халат, он подошёл к двери, медленно приоткрыл её, вышел на лестницу и заглянул вниз. Из-под двери в кабинет отца пробивалась полоска света. Кавалли быстро преодолел пролёт лестницы, тихо прошёл по ковру в холле и остановился у кабинета, вспоминая, где у них спрятан ближайший пистолет. Он прислушался. За дверью стояла тишина. Затем вдруг послышались громкие проклятия. Тони распахнул дверь и увидел отца, тоже в ночном халате, стоявшего перед Декларацией независимости с лупой в правой руке. Он рассматривал слово «британских».— С тобой все в порядке? — спросил Тони у отца.— Надо было убить Долларового Билла, когда я тебе говорил об этом, — сказал тот.— Но почему? — спросил Тони.— Потому что они украли Декларацию независимости.— Но ты стоишь перед ней, — заметил Тони.— Нет, не стою, — возразил отец. — Ты понимаешь, что они сделали?— Нет, не понимаю, — признался Тони.— Они подменили оригинал никому не нужной копией, которую ты подложил в Национальный архив.— Но на стене у тебя тоже висела копия, изготовленная Долларовым Биллом, — сказал Тони. — Я видел, как он отдавал её тебе.— Нет! У меня был оригинал, а не копия.— Тогда я ничего не понимаю! — Тони окончательно запутался.Старик впервые повернулся к нему лицом.— Мы с Ником Висенте поменяли их, когда ты привёз Декларацию из Вашингтона. — Тони не поверил своим ушам. — А ты думал, я позволю, чтобы часть нашего национального наследия попала в руки Саддама Хусейна?— Но почему ты не сказал мне? — спросил Тони.— Чтобы ты поехал в Женеву, зная, что располагаешь подделкой, когда сделка ещё не завершена? Нет, я с самого начала делал все, чтобы ты считал, что в банк «Франчард и К°» отправлен оригинал. Ведь если в это верил ты, то поверил бы и Аль-Обайди.Тони ничего не сказал.— И ты бы уж точно не устроил такой драки из-за потери пятидесяти миллионов, зная, что документ в Женеве поддельный.— Так где, черт возьми, теперь оригинал? — спросил Тони.— Где-то в кабинетах Девятнадцатого участка, по моим предположениям, — ответил отец. — Если они ещё не смотались оттуда. Как раз это я собираюсь выяснить, — добавил он, подошёл к столу и взял телефонную книгу.Председатель набрал семь цифр и попросил дежурного. Дожидаясь, когда его соединят, он посмотрел на часы. Времени было 04.22.Когда дежурный сержант подошёл к телефону, Кавалли объяснил, кто он такой, и задал два вопроса. Внимательно выслушав ответы, он положил трубку на рычаг.Тони вопросительно вскинул брови.— Они все ещё в камерах, а сумка закрыта в сейфе. У нас есть кто-нибудь в Девятнадцатом участке? — спросил отец.— Да, лейтенант, который сделал пока очень мало для нас.— Значит, пришло его время возвращать долги, — сказал отец, направляясь к двери.Тони обогнал его, перепрыгивая через три ступеньки на обратном пути в свою спальню. Он оделся за считанные минуты и, спускаясь вниз, приготовился ждать отца, но тот уже стоял в холле.Отец открыл парадную дверь, Тони вышел за ним на улицу и кинулся на поиски такси, но жёлтых машин в такой час на 75-й улице не было.— Придётся ехать на своей машине! — крикнул отец, направляясь через улицу к ночному гаражу. — У нас нет ни минуты времени.Тони бросился назад в дом, взял из ящика стола в холле ключи от машины и догнал отца задолго до того, как тот добрался до их стоянки.Пристёгиваясь к креслу, Тони повернулся и спросил его:— Если нам все-таки удастся заполучить Декларацию назад, что ты намерен делать?— Для начала я намерен лично прикончить Долларового Билла, чтобы он никогда больше не сделал ни одной копии. А затем…Тони повернул ключ зажигания.Последовавший взрыв разбудил квартал во второй раз за эту ночь.
Четверо людей появились на ступеньках полицейского участка и бегом бросились вниз. Самый маленький бежал, вцепившись в сумку. Автомобиль, целый час простоявший с работающим двигателем, пересёк улицу и остановился рядом с ними. Один отделился от четвёрки и ушёл в предрассветную мглу, так и не поняв, зачем вообще им был нужен человек его квалификации.Декстер Хатчинз сел рядом с водителем, а Скотт с хранителем забрались на заднее сиденье.— Ла-Гуардиа, — сказал Декстер и поблагодарил агента, полночи просидевшего в машине. Скотт увидел между двумя передними сиденьями, как цифры на часах перескочили с 06.11 на 06.12.Агент вывел машину в крайний левый ряд.— Не превышай скорость, — распорядился Декстер. — Нам больше не нужны задержки на этом этапе.Агент вернул машину в средний ряд.— Когда следующий рейс?— «Дельта» в семь тридцать, — ответил водитель.Декстер взял телефон и набрал десять цифр. Когда на другом конце линии ему сказали «да», заместитель директора доложил:— Мы едем, сэр, и должны вернуть все на своё место к десяти часам.Декстер положил телефон и повернулся назад, чтобы убедиться, что молчаливый хранитель все ещё с ними. Тот сидел, вцепившись в сумку, которая теперь лежала у него на коленях.— Лучше вынуть из сумки все, кроме цилиндра, — сказал Скотт. — Иначе нам никогда не пройти контроль.Мендельсон расстегнул сумку и позволил Скотту выложить из неё отвёртки, ножи, стамески и, наконец, дрель, которые положил на пол между ними.В 06.43 водитель свернул с шоссе и, следуя дорожным указателям, направился к Ла-Гуардиа. Все сидели молча, пока автомобиль не остановился у обочины напротив входа в терминал «Марин эр».Как только Декстер ступил на землю, из подъехавшей сзади машины выскочили трое в коричневых «барберриз» и пошли впереди него в терминал. Другой человек в щегольском пепельно-сером костюме и с плащом, перекинутым через руку, протянул конверт, когда Декстер проходил мимо. Заместитель директора подхватил его, как хороший бегун эстафетную палочку, не теряя темпа на пути в зал вылета, где его ждали ещё трое агентов.Зарегистрировавшись, Декстер обычно любил пройтись туда-сюда в ожидании посадки на самолёт. Вместо этого он беспокойно стоял в одном шаге от Декларации независимости, находившейся в кругу агентов.— Производится посадка на самолёт, вылетающий рейсом на Вашингтон. Пассажиров просят пройти к выходу номер 4, — прозвучало объявление по громкоговорящей системе.Девять человек выжидали, пока все остальные пассажиры пройдут в самолёт. Когда агент, стоявший у выхода, подал знак, Декстер повёл свою команду мимо контролёра, по посадочной рампе и в самолёт. Они заняли места 1А-F и 2А-F. 2Е было занято только сумкой, а на 2D и 2F расположились два человека, которые весили вместе чуть больше двухсот килограммов.Пилот поприветствовал их на борту своего самолёта и предупредил, что может случиться небольшая задержка. Декстер посмотрел на часы: 07.27. И забарабанил пальцами по подлокотнику, отделявшему его от Скотта. Стюардесса предложила всем девятерым в первых двух рядах по номеру «Ю-эс-эй тудей». Предложением воспользовался один Мендельсон.В 07.39 самолёт вырулил на полосу для подготовки к взлёту. Когда он повернул обратно, Декстер спросил у стюардессы, в чем причина задержки.— Обычная утренняя перегрузка, — ответила та. — Капитан мне только что сказал, что мы седьмые по очереди, так что взлетать будем минут через десять — пятнадцать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42