Он потом так и объяснял: Титенков и Шейман вместе со мной рисковали жизнью, поэтому я им доверяю самые ответственные посты при президенте. Однако в 1999 году Шейман добился отставки управляющего делами. Сейчас Иван Иванович живет в Москве. Признает, что ему неоднократно предлагали вернуться в Минск. Но возвращаться не торопится. Боится.
Леонид Синицын сразу после выборов возглавил Администрацию президента Белорусси, затем был понижен в должности до вице-премьера. Отставка случилась в июле 1996 года. В 2001 году Синицын пытался выставить свою кандидатуру на президентских выборах, однако бывший друг и соратник «срезал» его уже на стадии регистрации. Синицу повезло еще, что оставили в живых.
Самый перспективный в команде Лукашенко — Дмитрий Булахов — оказался и самым первым пострадавшим. Булахов мечтал о посте председателя Конституционного суда, и Лукашенко сыграл с ним в «доброго дядю». Кандидатура Булахова была представлена парламенту, но так как президент особо не настаивал, депутаты назначение Булахова не поддержали. «Извини, Дима, — сказал Лукашенко Булахову. — Я сделал все, что мог». Аналитики долго искали глубинный смысл, причины столь откровенного «кидалова». Но скорее всего, никаких хитрых комбинаций не было: «первый парень на деревне» просто не потерпел конкурента…
Наконец, чтобы больше не возвращаться, расставим точки над “i” в упоминавшейся истории о «покушении на Лукашенко», которое на первом этапе его карьеры было определяющим в кадровой политике. До сих пор из досье в досье, из статьи в статью кочует столь «героический» факт биографии первого белорусского президента, призванный проиллюстрировать накал борьбы, при котором Лукашенко получил власть. На самом деле, скорее всего, в ходе избирательной кампании Лукашенко осуществил рекламный трюк, дабы привлечь еще большее внимание к своей персоне. Цитируем документ:
«Следственным экспериментом, проведенным 17.06.94 старшим следователем по особо важным делам следственного отдела КГБ РБ Таргонским В.М. с участием главного эксперта НКЦ МВД РБ Самца А.Г. установлено, что обстрел автомашины „Мерседес“, в которой ехали народные депутаты Лукашенко А.Г. и другие, из салона обгонявшей их автомашины при условиях, изложенных свидетелями Титенковым И.И. и Шейманов В.В., невозможен. Прокурор по надзору за исполнением закона о национальной безопасности, старший советник юстиции Г.И. Миксюк».
Иван Титенков, кстати, уже после отставки утверждал, что в Лиозно они с Лукашенко в машине были только вдвоем. Шейман, надо полагать, находился в автомобиле, из которого стреляли… Этот эпизод упоминается нами только в качестве предостережения: Александр Лукашенко давно овладел широким набором предвыборных трюков и может переиграть любого соперника.
Но вернемся к окружению главы белорусского государства.
Вопреки ожиданиям, Лукашенко не сразу начал кадровую чистку, и большинство министров правительства Кебича сохранили за собой свои посты. Другое дело, что очень скоро стало ясно: работать с президентом — неблагодарный труд.
Под видом борьбы с жуликами и ворами в Беларуси началась экспроприация собственности: 52 престижных здания в центре Минска были отобраны у их хозяев и переданы Управлению делами президента. Многие предприятия, преобразованные в акционерные общества, вновь стали государственными… Под контроль новой команды были взяты банки и средства массовой информации: в банках просто пересчитали уставные капиталы так, чтобы контрольный пакет оказался в руках государства, а в СМИ сменили практически всех главных редакторов.
В каком-то смысле Лукашенко помогло то, что он не знал правил игры и не хотел их знать. Для него уже тогда не существовало законов. Ни юридических, ни экономических. Так, когда ему пришло в голову, что цены в минских магазинах слишком высоки, правительству тут же был дан приказ: «Цены — назад!» Клич народу, естественно, пришелся по душе, но очень скоро из магазинов исчезли многие продукты питания. Люди не забыли многочасовых очередей в 1996 году за сыром или маслом. Тогда правительство было брошено на решение «продовольственной проблемы», а президент начал общение с народом по национальному телевидению. «Возьмусь за яйца — масло пропало», — сокрушался он. На следующий день эти речи цитировала половина Беларуси.
Но речами, как известно, сыт не будешь. Первыми взбунтовались рабочие минского метрополитена. Протестуя против резкого падения оплаты труда и постоянных задержек с выплатой денег, они объявили забастовку. 17 августа 1995 года впервые в Минске поезда не вышли на линию и опять же впервые на на всем постсоветском пространстве неполитическая акция была подавлена силой, с помощью внутренних войск и спецназа. Руководителей забастовочного комитета арестовали, бастующих переместили из здания метрополитена в фильтрационный лагерь, зачинщиков судили, а тех, кто их поддерживал, уволили с работы. Всех! Власть не остановило даже то, что управлять поездами в минском метро стало просто некому. Роль штрейкбрехеров на время, пока переучивали машинистов пригородных электричек, выполнили машинисты из России.
К концу 1995 года президент Беларуси созрел для великих свершений, о чем и заявил немецкой газете «Хандельсблат»:
«В свое время Германия была поднята из руин благодаря очень жесткой власти. И не все только плохое связано в Германии с известным Адольфом Гитлером. Вспомните его власть в Германии. Немецкий порядок формировался веками. При Гитлере это формирование достигло наивысшей точки. Это то, что соответствует нашему пониманию президентской республики и роли в ней президента. Я подчеркиваю, что не может быть в одном человеке все черное или все белое. Есть и положительное. Гитлер сформировал мощную Германию благодаря сильной президентской власти. Германия поднялась благодаря сильной власти, благодаря тому, что вся нация сумела консолидироваться и объединиться вокруг лидера. Сегодня мы переживаем такой же период времени, когда нужна консолидация вокруг одного человека или группы людей, чтобы выжить, выстоять, подняться на ноги. Поэтому на этом этапе определяющее, ведущее, я бы сказал, значение будет иметь глава государства — президент...»
Лукашенко говорил совершенно серьезно, но в республике-партизанке, где во время войны с гитлеровской Германией погиб каждый четвертый, столь чудовищными заявлениями возмутилась лишь горстка интеллектуалов. Остальные? Остальные считали: ну, заговорился человек, не подумал, хотел сделать приятное немецкому журналисту и немецким читателям.
А Лукашенко говорил совершенно серьезно.
х х х
Столько всего наворочено, столько копий сломлено, столько растоптано судеб и карьер, но в историю период правления первого белорусского президента войдет как время болезненного, гипертрофированного, нецивилизованного становления президентской республики.
Уже к концу 1994 года началось жесткое противостояние с парламентом: депутаты приняли закон о Верховном Совете, подписать который президент отказался. Тогда, невзирая на возражения главы государства, депутаты приняли закон конституционным большинством голосов, то-есть вне зависимости от желаний президента закон должен был вступить в силу. Не вступил. Более того, Лукашенко заявил о намерении провести республиканский референдум и испросить у народа право распускать Верховный Совет. А помимо этого — о возвращении стране советской символики и экономической интеграции с Россией.
Однако, Беларусь того времени и сегодня — это две, по сути, разные страны: тогда референдум мог назначить только парламент. Началось голосование. Власть давила, убеждала, шантажировала депутатов. Но предложение президента депутаты не поддержали: необходимое количество голосов набрал лишь «российский» вопрос.
Лукашенко был взбешен. Он заявил, что возьмет на себя ответственность за проведение референдума, объявил, что готов взять на себя ответственность распустить парламент.
В знак протеста подал в отставку вице-премьер, юрист по образованию, Виктор Гончар, а часть оппозиционных депутатов объявила голодовку прямо в зале заседаний.
В ночь с 11 на 12 апреля началось маски-шоу с применением силы: под предлогом того, что в комендантскую службу Дома правительства якобы поступило сообщение о заминировании здания, бойцам спецподразделений было приказано «эвакуировать» 19 голодающих депутатов. Депутатов избили. Александр Лукашенко признал, что команду выдворить депутатов из зала заседаний парламента дал он и лично следил за тем, чтобы никто никого и пальцем не тронули. Следы избиений, тем не менее, скрыть не удалось. Депутатов избивали, выбрасывали из зала, а операцию снимали на видеокамеру. Запись видели глава президентской администрации Синицын и премьер-министр Чигирь, поразились жестокости спецназовцев, и обратиили внимание на то, что с балкона зала за погромом наблюдает очень знакомый человек. Неужели — Он? Хотели было сделать копию, но — от греха подальше, передали пленку Виктору Шейману — верному оруженосцу президента. И, все-таки, прокуратура возбудила уголовное дело. Позже старший следователь республиканской прокуратуры Яков Бролишс, которому было поручено это дело, в интервью журналистам рассказал:
«Конечно, я обратился к депутатам, которых выдворили, или, как писала другая сторона, „эвакуировали“… Освидетельствовали всех, зафиксировали наличие повреждений… Мы работали-работали и никак не могли выйти на тех людей, которые присутствовали в зале и принимали участие в выдворении группы депутатов. Но потом все-таки получили такую информацию — официальную, не сплетни, — что в выдворении депутатов принимали участие люди из внутренних войск. Тогдашний главнокомандующий Аголец (позже он стал министром внутренних дел) все это официально подтвердил. Мы их допросили. Конечно, они отрицали, что избивали кого-то, говорили, что выводили под руки. Но одно дело под руки вести, другое — бить дубинками по ребрам, по лицу. Провести какое-либо опознание в отношении людей, которые участвовали в „эвакуации“, было невозможно. Они были в камуфляже и масках — лиц не видно, одни затылки да и те в касках. То есть опознать никого нельзя…
По делу было установлено, что два эксперта-криминалиста из подразделений МВД снимали все происходившее на видео. Они это подтвердили и сообщили, что пленка отдана представителю Администрации президента. Мы официально обратились туда с запросом. Сначала получали уклончивые ответы, но в конце концов нам выдали пленку — уже на студийной кассете. Запись оказалась в виде смонтированных эпизодов и только до того момента, когда приступили к выдворению депутатов. На все попытки добыть оригиналы кассет мы получали недвусмысленный ответ: нет, все, что было, уже отдано… Если бы я видел пленку, тогда мы бы в суд пошли с этим делом. Но поскольку пленки нет, некоторые группы (можно так назвать), которые участвовали в выдворении, не были установлены. Хотя, конечно, неофициальные сведения мы получили.
В прокуратуре республики тогда, по крайней мере в некоторой степени, защищали законность и порядок. А где-то наверху, видимо, считали, что мы должны тут же схватить этих оппозиционных депутатов и посадить их в тюрьму, обвинив их в том, что они причинили друг другу эти повреждения и избили милиционеров».
…14 мая 1995 года референдум состоялся. Народ вновь поддержал своего любимца. По всем вопросам Лукашенко получил «за» и добился права распускать парламент.
Тем временем в стране назревал новый конфликт. В 1995 году Конституционный суд целиком или частично отменил 18 президентских указов — из-за их несоответствия главному закону государства. Лукашенко издает незаконное распоряжение о безусловном исполнении отмененных указов, скромно уточняя — «до внесения изменений в законодательство». Изменения готовились глобальные.
8 августа 1996 года Лукашенко официально обратился в парламент с предложением провести еще один референдум, на этот раз о внесении изменений в Конституцию.
В ответ руководители семи политических партий приняли обращение к гражданам Беларуси «Об общественно-политической и социально-экономической ситуации в стране» и предложили депутатам приступить к сбору подписей о начале процедуры импичмента президенту. Президиум Верховного Совета принимает специальное обращение к мировому сообществу.
«Сегодня в Республике Беларусь под видом проведения референдума идет захват власти и устанавливается откровенная диктатура… В центре Европы осуществляется чудовищный эксперимент массированного воздействия на сознание и подсознание людей монополизированными А.Г.Лукашенко средствами массовой информации. Граждане республики лишены возможности сделать объективный и осмысленный выбор. По существу референдум превращается в фарс… Мы обращаемся к мировому сообществу, главам государств, руководителям парламентов оказать политическую и моральную поддержку парламенту и народу, пережившему за последнее столетие множество трагедий, потерявшему в мировых войнах миллионы своих сыновей и дочерей. Мы вправе рассчитывать на то, что в Беларуси, в центре Европы, не возникнет диктаторский режим, направленный на ликвидацию института парламентаризма и демократии».
31 августа государственные газеты публикуют президентский вариант изменений Конституции. По нему Верховный Совет преобразуется в Национальное собрание, состоящее из Палаты представителей и Совета Республики. Импичмент президенту можно объявить только в случае государственной измены, причем для этого необходимо согласие трех четвертей сената. Конституционный суд переходит под полный контроль президента. Президент получает право назначать генерального прокурора, судей, половину членов Конституционного суда и его председателя, треть членов верхней палаты Национального собрания и так далее… Президент может распустить и сенат, и Палату представителей по различным основаниям, например, за выражение вотума недоверия правительству... Отсчет пятилетних полномочий Лукашенко начинается по новому — с 1996 года, то есть президентский срок продлевается на два года…
Верховный Совет готовит альтернативный проект Конституции, которым институт президентства упраздняется вообще, а Беларусь становится парламентской республикой.
Тем временем между ветвями власти не утихают споры по поводу того, какой силой будут обладать итоги референдума. Наконец, Конституционный суд признает, что референдум по столь серьезным вопросам не может носить обязательный характер — только консультативный. Власть делает вид,будто вообще не знает ни о каком решении высшего суда страны.
9 ноября 1996 года начинается предварительное голосование по вопросам референдума, а 15 ноября — новый скандал: глава государства отстраняет от должности руководителя Центризбиркома Виктора Гончара
Конституционный суд признает решение Лукашенко незаконным, но тот не обращает на него никакого внимания: солдаты внутренних войск и офицеры из охраны президента выдворяют Гончара из Центризбиркома.
Предварительное голосование по варианту президентской Конституции идет полным ходом. Ни у кого уже нет сомнений, что попраны все правовые нормы и Конституционный суд Беларуси начинает процедуру отставки главы государства.
В Минске в это время проходили многотысячные манифестации оппозиции, одна из которых закончилась серьезными столкновениями с милицией. Впервые за несколько лет на главную площадь Минска — площадь Независимости, выводят спецназ. На ключевых объектах столицы появилась бронетехника. Город напоминает военный лагерь. Депутаты ночуют в здании парламента, которое оцеплено милицией и спецназом. Они боятся уйти из парламента, понимая, что вернуться обратно им уже не позволят.
Из Москвы в Минск срочно вылетели «миротворцы»: Черномырдин, Строев, Селезнев. Начался торг. Долгая переговорная ночь. К утру выяснилось, что президент согласился с консультативным характером референдума, а депутаты отозвали из Конституционного суда свои подписи об импичменте. Виктор Степанович Черномырдин лично засвидетельствовал, что будет так и никак иначе. Но…
Референдум состоялся. Проект «конституции по-Лукашенко» чудом не дотянул до знаменитых сталинских 99,8%. В тех условиях, в которых проходило голосование, впрочем, могло быть и 199%. Поскромничали. Итоги референдума были признаны обязательными. Произошедшее политологи назвали «государственным переворотом». С тех пор в Европе Лукашенко считают нелегитимным президентом, и после 1996 года у него не было ни одного официального европейского визита (за исключением поездки в Югославию к Слободану Милошевичу).
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25
Леонид Синицын сразу после выборов возглавил Администрацию президента Белорусси, затем был понижен в должности до вице-премьера. Отставка случилась в июле 1996 года. В 2001 году Синицын пытался выставить свою кандидатуру на президентских выборах, однако бывший друг и соратник «срезал» его уже на стадии регистрации. Синицу повезло еще, что оставили в живых.
Самый перспективный в команде Лукашенко — Дмитрий Булахов — оказался и самым первым пострадавшим. Булахов мечтал о посте председателя Конституционного суда, и Лукашенко сыграл с ним в «доброго дядю». Кандидатура Булахова была представлена парламенту, но так как президент особо не настаивал, депутаты назначение Булахова не поддержали. «Извини, Дима, — сказал Лукашенко Булахову. — Я сделал все, что мог». Аналитики долго искали глубинный смысл, причины столь откровенного «кидалова». Но скорее всего, никаких хитрых комбинаций не было: «первый парень на деревне» просто не потерпел конкурента…
Наконец, чтобы больше не возвращаться, расставим точки над “i” в упоминавшейся истории о «покушении на Лукашенко», которое на первом этапе его карьеры было определяющим в кадровой политике. До сих пор из досье в досье, из статьи в статью кочует столь «героический» факт биографии первого белорусского президента, призванный проиллюстрировать накал борьбы, при котором Лукашенко получил власть. На самом деле, скорее всего, в ходе избирательной кампании Лукашенко осуществил рекламный трюк, дабы привлечь еще большее внимание к своей персоне. Цитируем документ:
«Следственным экспериментом, проведенным 17.06.94 старшим следователем по особо важным делам следственного отдела КГБ РБ Таргонским В.М. с участием главного эксперта НКЦ МВД РБ Самца А.Г. установлено, что обстрел автомашины „Мерседес“, в которой ехали народные депутаты Лукашенко А.Г. и другие, из салона обгонявшей их автомашины при условиях, изложенных свидетелями Титенковым И.И. и Шейманов В.В., невозможен. Прокурор по надзору за исполнением закона о национальной безопасности, старший советник юстиции Г.И. Миксюк».
Иван Титенков, кстати, уже после отставки утверждал, что в Лиозно они с Лукашенко в машине были только вдвоем. Шейман, надо полагать, находился в автомобиле, из которого стреляли… Этот эпизод упоминается нами только в качестве предостережения: Александр Лукашенко давно овладел широким набором предвыборных трюков и может переиграть любого соперника.
Но вернемся к окружению главы белорусского государства.
Вопреки ожиданиям, Лукашенко не сразу начал кадровую чистку, и большинство министров правительства Кебича сохранили за собой свои посты. Другое дело, что очень скоро стало ясно: работать с президентом — неблагодарный труд.
Под видом борьбы с жуликами и ворами в Беларуси началась экспроприация собственности: 52 престижных здания в центре Минска были отобраны у их хозяев и переданы Управлению делами президента. Многие предприятия, преобразованные в акционерные общества, вновь стали государственными… Под контроль новой команды были взяты банки и средства массовой информации: в банках просто пересчитали уставные капиталы так, чтобы контрольный пакет оказался в руках государства, а в СМИ сменили практически всех главных редакторов.
В каком-то смысле Лукашенко помогло то, что он не знал правил игры и не хотел их знать. Для него уже тогда не существовало законов. Ни юридических, ни экономических. Так, когда ему пришло в голову, что цены в минских магазинах слишком высоки, правительству тут же был дан приказ: «Цены — назад!» Клич народу, естественно, пришелся по душе, но очень скоро из магазинов исчезли многие продукты питания. Люди не забыли многочасовых очередей в 1996 году за сыром или маслом. Тогда правительство было брошено на решение «продовольственной проблемы», а президент начал общение с народом по национальному телевидению. «Возьмусь за яйца — масло пропало», — сокрушался он. На следующий день эти речи цитировала половина Беларуси.
Но речами, как известно, сыт не будешь. Первыми взбунтовались рабочие минского метрополитена. Протестуя против резкого падения оплаты труда и постоянных задержек с выплатой денег, они объявили забастовку. 17 августа 1995 года впервые в Минске поезда не вышли на линию и опять же впервые на на всем постсоветском пространстве неполитическая акция была подавлена силой, с помощью внутренних войск и спецназа. Руководителей забастовочного комитета арестовали, бастующих переместили из здания метрополитена в фильтрационный лагерь, зачинщиков судили, а тех, кто их поддерживал, уволили с работы. Всех! Власть не остановило даже то, что управлять поездами в минском метро стало просто некому. Роль штрейкбрехеров на время, пока переучивали машинистов пригородных электричек, выполнили машинисты из России.
К концу 1995 года президент Беларуси созрел для великих свершений, о чем и заявил немецкой газете «Хандельсблат»:
«В свое время Германия была поднята из руин благодаря очень жесткой власти. И не все только плохое связано в Германии с известным Адольфом Гитлером. Вспомните его власть в Германии. Немецкий порядок формировался веками. При Гитлере это формирование достигло наивысшей точки. Это то, что соответствует нашему пониманию президентской республики и роли в ней президента. Я подчеркиваю, что не может быть в одном человеке все черное или все белое. Есть и положительное. Гитлер сформировал мощную Германию благодаря сильной президентской власти. Германия поднялась благодаря сильной власти, благодаря тому, что вся нация сумела консолидироваться и объединиться вокруг лидера. Сегодня мы переживаем такой же период времени, когда нужна консолидация вокруг одного человека или группы людей, чтобы выжить, выстоять, подняться на ноги. Поэтому на этом этапе определяющее, ведущее, я бы сказал, значение будет иметь глава государства — президент...»
Лукашенко говорил совершенно серьезно, но в республике-партизанке, где во время войны с гитлеровской Германией погиб каждый четвертый, столь чудовищными заявлениями возмутилась лишь горстка интеллектуалов. Остальные? Остальные считали: ну, заговорился человек, не подумал, хотел сделать приятное немецкому журналисту и немецким читателям.
А Лукашенко говорил совершенно серьезно.
х х х
Столько всего наворочено, столько копий сломлено, столько растоптано судеб и карьер, но в историю период правления первого белорусского президента войдет как время болезненного, гипертрофированного, нецивилизованного становления президентской республики.
Уже к концу 1994 года началось жесткое противостояние с парламентом: депутаты приняли закон о Верховном Совете, подписать который президент отказался. Тогда, невзирая на возражения главы государства, депутаты приняли закон конституционным большинством голосов, то-есть вне зависимости от желаний президента закон должен был вступить в силу. Не вступил. Более того, Лукашенко заявил о намерении провести республиканский референдум и испросить у народа право распускать Верховный Совет. А помимо этого — о возвращении стране советской символики и экономической интеграции с Россией.
Однако, Беларусь того времени и сегодня — это две, по сути, разные страны: тогда референдум мог назначить только парламент. Началось голосование. Власть давила, убеждала, шантажировала депутатов. Но предложение президента депутаты не поддержали: необходимое количество голосов набрал лишь «российский» вопрос.
Лукашенко был взбешен. Он заявил, что возьмет на себя ответственность за проведение референдума, объявил, что готов взять на себя ответственность распустить парламент.
В знак протеста подал в отставку вице-премьер, юрист по образованию, Виктор Гончар, а часть оппозиционных депутатов объявила голодовку прямо в зале заседаний.
В ночь с 11 на 12 апреля началось маски-шоу с применением силы: под предлогом того, что в комендантскую службу Дома правительства якобы поступило сообщение о заминировании здания, бойцам спецподразделений было приказано «эвакуировать» 19 голодающих депутатов. Депутатов избили. Александр Лукашенко признал, что команду выдворить депутатов из зала заседаний парламента дал он и лично следил за тем, чтобы никто никого и пальцем не тронули. Следы избиений, тем не менее, скрыть не удалось. Депутатов избивали, выбрасывали из зала, а операцию снимали на видеокамеру. Запись видели глава президентской администрации Синицын и премьер-министр Чигирь, поразились жестокости спецназовцев, и обратиили внимание на то, что с балкона зала за погромом наблюдает очень знакомый человек. Неужели — Он? Хотели было сделать копию, но — от греха подальше, передали пленку Виктору Шейману — верному оруженосцу президента. И, все-таки, прокуратура возбудила уголовное дело. Позже старший следователь республиканской прокуратуры Яков Бролишс, которому было поручено это дело, в интервью журналистам рассказал:
«Конечно, я обратился к депутатам, которых выдворили, или, как писала другая сторона, „эвакуировали“… Освидетельствовали всех, зафиксировали наличие повреждений… Мы работали-работали и никак не могли выйти на тех людей, которые присутствовали в зале и принимали участие в выдворении группы депутатов. Но потом все-таки получили такую информацию — официальную, не сплетни, — что в выдворении депутатов принимали участие люди из внутренних войск. Тогдашний главнокомандующий Аголец (позже он стал министром внутренних дел) все это официально подтвердил. Мы их допросили. Конечно, они отрицали, что избивали кого-то, говорили, что выводили под руки. Но одно дело под руки вести, другое — бить дубинками по ребрам, по лицу. Провести какое-либо опознание в отношении людей, которые участвовали в „эвакуации“, было невозможно. Они были в камуфляже и масках — лиц не видно, одни затылки да и те в касках. То есть опознать никого нельзя…
По делу было установлено, что два эксперта-криминалиста из подразделений МВД снимали все происходившее на видео. Они это подтвердили и сообщили, что пленка отдана представителю Администрации президента. Мы официально обратились туда с запросом. Сначала получали уклончивые ответы, но в конце концов нам выдали пленку — уже на студийной кассете. Запись оказалась в виде смонтированных эпизодов и только до того момента, когда приступили к выдворению депутатов. На все попытки добыть оригиналы кассет мы получали недвусмысленный ответ: нет, все, что было, уже отдано… Если бы я видел пленку, тогда мы бы в суд пошли с этим делом. Но поскольку пленки нет, некоторые группы (можно так назвать), которые участвовали в выдворении, не были установлены. Хотя, конечно, неофициальные сведения мы получили.
В прокуратуре республики тогда, по крайней мере в некоторой степени, защищали законность и порядок. А где-то наверху, видимо, считали, что мы должны тут же схватить этих оппозиционных депутатов и посадить их в тюрьму, обвинив их в том, что они причинили друг другу эти повреждения и избили милиционеров».
…14 мая 1995 года референдум состоялся. Народ вновь поддержал своего любимца. По всем вопросам Лукашенко получил «за» и добился права распускать парламент.
Тем временем в стране назревал новый конфликт. В 1995 году Конституционный суд целиком или частично отменил 18 президентских указов — из-за их несоответствия главному закону государства. Лукашенко издает незаконное распоряжение о безусловном исполнении отмененных указов, скромно уточняя — «до внесения изменений в законодательство». Изменения готовились глобальные.
8 августа 1996 года Лукашенко официально обратился в парламент с предложением провести еще один референдум, на этот раз о внесении изменений в Конституцию.
В ответ руководители семи политических партий приняли обращение к гражданам Беларуси «Об общественно-политической и социально-экономической ситуации в стране» и предложили депутатам приступить к сбору подписей о начале процедуры импичмента президенту. Президиум Верховного Совета принимает специальное обращение к мировому сообществу.
«Сегодня в Республике Беларусь под видом проведения референдума идет захват власти и устанавливается откровенная диктатура… В центре Европы осуществляется чудовищный эксперимент массированного воздействия на сознание и подсознание людей монополизированными А.Г.Лукашенко средствами массовой информации. Граждане республики лишены возможности сделать объективный и осмысленный выбор. По существу референдум превращается в фарс… Мы обращаемся к мировому сообществу, главам государств, руководителям парламентов оказать политическую и моральную поддержку парламенту и народу, пережившему за последнее столетие множество трагедий, потерявшему в мировых войнах миллионы своих сыновей и дочерей. Мы вправе рассчитывать на то, что в Беларуси, в центре Европы, не возникнет диктаторский режим, направленный на ликвидацию института парламентаризма и демократии».
31 августа государственные газеты публикуют президентский вариант изменений Конституции. По нему Верховный Совет преобразуется в Национальное собрание, состоящее из Палаты представителей и Совета Республики. Импичмент президенту можно объявить только в случае государственной измены, причем для этого необходимо согласие трех четвертей сената. Конституционный суд переходит под полный контроль президента. Президент получает право назначать генерального прокурора, судей, половину членов Конституционного суда и его председателя, треть членов верхней палаты Национального собрания и так далее… Президент может распустить и сенат, и Палату представителей по различным основаниям, например, за выражение вотума недоверия правительству... Отсчет пятилетних полномочий Лукашенко начинается по новому — с 1996 года, то есть президентский срок продлевается на два года…
Верховный Совет готовит альтернативный проект Конституции, которым институт президентства упраздняется вообще, а Беларусь становится парламентской республикой.
Тем временем между ветвями власти не утихают споры по поводу того, какой силой будут обладать итоги референдума. Наконец, Конституционный суд признает, что референдум по столь серьезным вопросам не может носить обязательный характер — только консультативный. Власть делает вид,будто вообще не знает ни о каком решении высшего суда страны.
9 ноября 1996 года начинается предварительное голосование по вопросам референдума, а 15 ноября — новый скандал: глава государства отстраняет от должности руководителя Центризбиркома Виктора Гончара
Конституционный суд признает решение Лукашенко незаконным, но тот не обращает на него никакого внимания: солдаты внутренних войск и офицеры из охраны президента выдворяют Гончара из Центризбиркома.
Предварительное голосование по варианту президентской Конституции идет полным ходом. Ни у кого уже нет сомнений, что попраны все правовые нормы и Конституционный суд Беларуси начинает процедуру отставки главы государства.
В Минске в это время проходили многотысячные манифестации оппозиции, одна из которых закончилась серьезными столкновениями с милицией. Впервые за несколько лет на главную площадь Минска — площадь Независимости, выводят спецназ. На ключевых объектах столицы появилась бронетехника. Город напоминает военный лагерь. Депутаты ночуют в здании парламента, которое оцеплено милицией и спецназом. Они боятся уйти из парламента, понимая, что вернуться обратно им уже не позволят.
Из Москвы в Минск срочно вылетели «миротворцы»: Черномырдин, Строев, Селезнев. Начался торг. Долгая переговорная ночь. К утру выяснилось, что президент согласился с консультативным характером референдума, а депутаты отозвали из Конституционного суда свои подписи об импичменте. Виктор Степанович Черномырдин лично засвидетельствовал, что будет так и никак иначе. Но…
Референдум состоялся. Проект «конституции по-Лукашенко» чудом не дотянул до знаменитых сталинских 99,8%. В тех условиях, в которых проходило голосование, впрочем, могло быть и 199%. Поскромничали. Итоги референдума были признаны обязательными. Произошедшее политологи назвали «государственным переворотом». С тех пор в Европе Лукашенко считают нелегитимным президентом, и после 1996 года у него не было ни одного официального европейского визита (за исключением поездки в Югославию к Слободану Милошевичу).
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25