От ее улыбки, теплой, как солнечный луч, внезапно пробившийся сквозь пелену облаков, у него перехватило дыхание.
— Вот мой фургон, — она повернулась и поднялась по ступенькам к открытой двери.
Гедеон внезапно почувствовал себя обездоленным и совершенно выбитым из колеи. Это было не слишком-то комфортное ощущение для мужчины тридцати пяти лет. Особенно, если принять во внимание тот факт, что этот мужчина до сих пор не совершил ни одного необдуманного поступка в жизни. Но тоненький голосок внутри него, искушая, нашептывал, что сокровища не могут быть найдены на тщательно и аккуратно вымощенной дороге, где за день проходят тысячи ног. Он попытался проигнорировать этот голос, ведь никогда не прислушивался к таким вещам прежде, ибо это грозило потерей контроля над собой и было совершенно для него неприемлемо.
— Гедеон? — она обернулась к нему, вопросительно приподняв брови. — Вы не хотите зайти внутрь?
Через мгновение он уже взбирался по ступенькам и входил внутрь фургона.
— Присаживайтесь, — жестом пригласила она, указывая на небольшой, очень удобный на вид зеленый бархатный диванчик, в то время как сама поставила сложенный шезлонг, прислонив его к стене, положила охапку одежды на кровать и открыла дверь обширного гардероба, чтобы что-то найти в нем.
Гедеон с радостью принял предложение и уселся на диванчик. Интерьер фургона поразил его воображение. Он медленно обвел помещение взглядом, задержавшись на ярко-алом бархатном покрывале, расстеленном на кровати, и подушках с золотыми кисточками, лежавшими там же и занимавшими большую часть свободного пространства. Он прикрыл глаза и открыл их, когда она села рядом с ним. На ее коленях лежала открытая коробка из набора для оказания первой помощи.
Гедеон внимательно наблюдал за тем, как она извлекла тюбик с антисептиком и небольшой кусочек марли, поставила коробку на пол, потом взяла его за руку, чуть повыше запястья, и положила ее поперек своих бедер. Он мог ощущать тепло ее тела и ее аромат, чем-то схожий с ароматом луговых цветов. Этот запах заставил затрепетать его ноздри. На ее длинных ловких пальцах не было ни одного кольца.
— Вы замужем?
Она тщательно размазывала мазь вдоль его царапины на руке и не подняла глаз.
— Нет.
— Увлечены кем-нибудь?
— Нет, а вы?
Он всмотрелся в ее профиль и услышал собственный тяжелый вздох.
— Не был до тех пор, пока не приехал сюда.
Закончив свое занятие, она швырнула использованную марлю в небольшую мусорную корзинку, стоящую рядом с дверью.
— Ранка заживет лучше, если не будет закрыта, — она завинтила крышку тюбика с мазью.
— Вы слышали, что я вам сейчас сказал? — осведомился Гедеон.
— Да, — она положила тюбик обратно в коробку и снова присела, глядя на него. Легкая улыбка тронула уголки ее губ, но выражение загадочных глаз осталось совершенно нераспознаваемым.
— Я просто попытался забросить крючок, — пояснил он.
— Нет. Вы показали свой интерес. Попытка забросить крючок — это что-то вроде: «Почему бы нам не позавтракать вместе в постели?»
— Почему бы нам не позавтракать вместе в постели?
— Вы без обиняков идете к намеченной цели, да?
Он посмотрел прямо ей в глаза, они оба немного смутились, его собственная последняя фраза прозвучала для него самого довольно неожиданно. Это было совершенно не похоже на него — так форсировать события. И особенно ему было не свойственно говорить так грубо. Но, однажды начав, он уже не мог остановиться.
— Я думаю, что нам обоим больше двадцати одного. Я надеюсь, наконец…
— Мне двадцать восемь, — сдержанно произнесла она.
— Ну, тогда вы, наверное, слышали кое-что подобное?
— Кое-что.
Он хотел спросить, как она воспринимала ухаживания других мужчин, но сдержался. Она может сказать, что это не его дело, так же, как не ее дело его собственные отношения с женщинами. И будет права. Ее прошлое совершенно не имело для него никакого значения, и он никогда не задавался подобными вопросами в отношениях с женщинами. Как правило, он никогда не удосуживался их об этом спросить.
— Вы собираетесь проигнорировать мои ухаживания?
Она взглянула на него, и что-то в ее живых глазах заставило его почувствовать себя несколько неуютно. Он подумал, что это поднялось из самых глубин, как нечно фантастическое, как легендарные сирены.
— Сейчас и до тех пор, пока ваши мотивы не изменятся, — да, я думаю, что буду игнорировать.
— Мои мотивы?
Она мягко пояснила:
— Вы не хотите, чтобы над вами кто-либо получил контроль, а до тех пор, пока не станете понимать меня, вы чувствуете, что не в силах меня контролировать. И не хотите быть зависимым из-за возможных отношений. Вы зависимы только от собственного рассудка и знаний. И верите в то, что секс — один из путей приобретения знаний, а из своего опыта знаете — женщины отдают своему возлюбленному все, что имеют, независимо от того, получают что-либо взамен или нет. Ну, а что же делать мне?
Гедеон прокашлялся и откинулся назад на удобную спинку, отдернув руку от ее теплого бедра. Он искренне верил, что не выглядит таким взволнованным, каким чувствовал себя на самом деле. Она аккуратно, с исчерпывающей точностью обнажила его мотивы, в то время как сама стала для него еще более загадочной.
— Если принимать во внимание ваше описание, то я выгляжу эгоистичным ублюдком, верно? — спросил он, не подтверждая, но и не отрицая того, что она сказала.
— Большая часть людей эгоистичны — это заложено в их природе. У вас логическое мышление, и совершенно логично было бы заключить, что кратчайший путь между двумя точками — прямая линия.
— А вы хотите сказать, что это не так?
Очень вежливо она ответила:
— Нет, если это касается людей. В отношениях между людьми прямота обычно причиняет боль.
Она была права, и он еще больше удивился самому себе. Неужели он в самом деле до такой степени утратил над собой контроль? Неужели его так потрясло внезапное влечение к ней, что он уже был готов к немедленной поверхностной близости? Такой внезапный скачок, учитывая, как она к этому отнеслась, фактически гарантировал, что между ними может быть нечто гораздо большее, чем просто сиюминутные интимные отношения. Потому что она была права еще в одном: интимная близость между малознакомыми людьми редко приносит что-то, кроме разочарования.
И ему было известно это.
В следующее мгновение он сказал:
— Я прошу прощения.
Мэгги выглядела слегка удивленной.
— Я вовсе не была оскорблена. Я просто хотела, чтобы вы поняли: секс — это еще далеко не все. К тому времени, как двое людей вступят в связь, на большую часть вопросов должны быть получены ответы.
— Вы правы, — Гедеон был несколько обескуражен собственным отказом от защиты своей позиции. Он был больше, чем когда-либо прежде, заинтригован ее проницательным пониманием его мотивов, а также несколько расстроен этими мотивами. — Но как вы догадались? Я имею в виду свои мотивы, неужели я так ясно их показал?
— Нет, я просто узнала.
«Н-да, вот это-то и было волнующим», — подумал он.
— Каким образом?
— Есть у меня такое умение, — ответила она совершенно серьезно.
Прежде чем Гедеон успел задать еще один вопрос, за дверью послышался шум, который вполне можно было принять за стук, и рыжеволосый парень, один из членов компании, игравшей в покер, с венком из цветов, все еще покоившимся у него на голове, уставился на них и произнес скорбным тоном, теребя себя за юбку в такт сказанному:
— Мэгги, любовь моя, ты должна что-то сделать с Освальдом, он опять захватил ее.
Она повернула голову, чтобы видеть визитера.
— Фэрли, я не могу научить Освальда любить волынку. И не могу удержать его, чтобы он не прятал ее от тебя. Почему бы тебе не предложить ему сыграть с тобой в покер на твою волынку?
Лицо Фэрли просветлело.
— А это, пожалуй, хорошая мысль. Конечно, любовь моя, это должно задеть его за живое, его чувство собственного достоинства.
— Разумеется, заденет. Фэрли, это Гедеон.
— Хелло, — коротко бросил Фэрли Гедеону и исчез из дверного проема. Гедеон тихо сказал себе, что приветливость — естественная черта Фэрли, и он не придает ей особенного значения.
Мэгги наверняка решила, что их приватная беседа уже закончена, ибо подняла с пола коробку с медикаментами и встала. Она поставила коробку в гардероб, затем, обойдя кровать с одной стороны, посмотрела на Гедеона с улыбкой.
— Не хотите ли познакомиться с теми людьми, которых затем уволите?
Он моргнул. Эта атака была для него совершенно неожиданной. Нет, конечно, это не было атакой в полном смысле слова. Ее голос был мягким и спокойным. Но слова… Поднявшись на ноги, он тихо сказал:
— Вы, очевидно, знаете, что я собираюсь продать этот цирк?
— Да. Я полагаю, что это естественно. Наши доходы едва покрывают наши затраты, и мы не обманываемся по тому поводу, что нас легко могут списать со счета. Вы — не кэрни, у вас нет никакого представления об этой жизни, вернее, что значит она для людей увлеченных. Я понимаю, Балтазар был настолько далек от вас, что вы с трудом представляете себе даже степень вашего родства, поэтому у вас нет и никаких обязательств перед ним.
Гедеон открыл было рот, но она продолжала тем же мягким, по-детски ясным голосом.
— Фургоны почти все антикварны и могут принести приличный куш. Дрессированные звери всегда пользуются спросом, а те, кого не удастся выгодно продать, найдут себе пристанище в зоопарке. У нас есть большое количество костюмов и антуража, что вряд ли можно купить за несколько долларов. Вы, не должны будете заботиться о заработной плате, выходном пособии или пенсионном обеспечении, ибо актеры не подписывали трудового соглашения. И совершенно не имеет значения, что большая часть людей буквально не имеет другого пристанища или места, куда они могли бы уйти, или, наконец, что трое из них были рождены в фургонах «Страны Чудес». Это просто-напросто не ваши проблемы.
— Я знаю, кем я была сегодня утром, когда проснулась, но с тех пор я уже несколько раз менялась.
Глава вторая
Мэгги все еще оставалась для него загадкой, но Гедеон уже знал про нее одну вещь: она могла ободрать кору с дуба, не повышая голоса и даже не утратив своей мягкой улыбки. Он почувствовал себя несколько ободранным и был вынужден перейти в оборону.
— А что вы ожидаете от меня? — воскликнул он. — Я не знаю ничего о бродячих цирках, и меня совершенно не привлекает возможность стать владельцем одного из них.
— Конечно, нет. Вместе с прочими недостатками это совершенно чуждый для вас образ жизни. Я полагаю, вы совершаете только благоразумные поступки и уж никакие другие.
Ее голос был ровным, в нем не слышалось никакого сарказма, но по каким-то причинам Гедеон чувствовал себя в этой ситуации все хуже и хуже.
— И что вы собираетесь делать дальше? — он не сумел сдержать вырвавшийся вопрос.
— В отличие от других у меня есть место, куда я могу уйти.
— И куда же?
— Это не должно вас беспокоить. Вы хотите видеть других сейчас, или мне самой сообщить им дурные новости?
Гедеону хотелось встряхнуть ее. Ему хотелось ее поцеловать. Она стояла в своем совершенно нелепом фургоне и говорила такие вещи, которые он не хотел бы слышать из ее уст. Она смотрела на него почти не отрываясь своими загадочными, таинственными глазами. И, черт побери, с каждым мгновением интриговала его все больше и больше.
Понимая, что ему вряд ли нужно обдумывать такие вещи, чтобы не выставить себя круглым дураком, он произнес сухим, официальным тоном:
— Уже довольно поздно. Сегодня на ночь я остановлюсь в городе и вернусь завтра утром. Тогда и встречусь с остальными членами труппы.
— Как хотите.
Он заколебался, затем неохотно спросил:
— Вы ведь будете здесь?
Она предпочла ответить на этот вопрос так, если бы он имел в виду всю труппу, хотя вопрос был адресован именно ей.
— Мы будем здесь.
Гедеон снова заколебался, затем выругался про себя и вышел из фургона.
Мэгги шагнула к двери и выглянула наружу, провожая Гедеона взглядом. Его высокая фигура двигалась с естественной грацией, отметила она про себя автоматически, от нее веяло такой силой, которая приходит не только после длительных физических тренировок, но и от глубокой внутренней уверенности в своих силах, разуме и чувствах. Гедеон Хьюз всегда точно знал, кто он и что собой представляет.
Фэрли появился с другой стороны фургона и перехватил ее взгляд.
— Куда это он направился?
— В город, но он вернется, — произнесла она с отсутствующим видом.
— Завтра?
— Нет, сегодня вечером, ведь там нет ни одной свободной комнаты.
Фэрли глянул на нее насмешливо.
— Хочешь, чтобы я поставил еще одну палатку?
— Я полагаю, так будет лучше, — она подождала, пока он не начал поворачиваться, затем мягко сказала: — Фэрли, ты никогда до сегодняшнего вечера не называл меня «любовь моя».
В его карих глазах сверкнули искорки смеха.
— У меня было подходящее настроение, — пояснил Фэрли с невинным видом.
— Видимо, твое настроение было навеяно чем-то совершенно особым?
— Я полагаю, что сродни настроению собаки у кормушки, — сказал он рассудительным тоном и, подмигнув ей, повернулся и пошел прочь.
Мэгги провожала его взглядом, пока он не пропал из виду. «Ты наверняка подслушивал, Фэрли. Мне бы очень хотелось, чтобы это сделал не ты». Через мгновение она глянула на оседавшее облако пыли под колесами машины Гедеона при его отъезде и сказала уже значительно мягче:
— А ты пришел значительно раньше, чем я ожидала. И что же мне теперь делать, черт побери?
Не совсем такой, каким она ожидала его увидеть. Мистер Гедеон Хьюз, он был… н-да, слишком уж таким… слишком уж реальным, слишком умным, слишком хорошо все воспринимающим. И было слишком много причин, по которым она не хотела, чтобы он встретился и переговорил с остальными. Было бы просто здорово, если бы она смогла довести его до такого состояния, чтобы он просто сбежал.
Он выглядел, как мужчина с сильным характером, что, однако, совершенно не смущало Мэгги. Ей еще не доводилось встречаться с человеком, чей характер по необузданности мог сравниться с ее собственным. Единственной проблемой, тревожившей ее, было то, что он может не уехать, как бы она ни старалась его довести, ибо он не скрывал своего интереса к ней. А он выглядел человеком, который привык добиваться того, чего хочет, приходится ли ему сражаться за это или оно достается ему мирным путем.
И, конечно, его вряд ли занимала продажа цирка по частям, пока он занят достижением объекта своего желания.
Фэрли снова появился, держа в руках гору парусины и несколько палок.
— И где ты хочешь, чтобы я поставил ее? — спросил он самым вежливым тоном.
Мэгги указала на пустую прощадку рядом со своим фургоном.
— Я полагаю, здесь.
Она проигнорировала его поднявшиеся в удивлении брови и стала наблюдать за тем, как он разбивает палатку.
Уже почти стемнело, когда Гедеон вернулся назад в цирковой лагерь. Он не знал, как воспринять тот факт, что в одном из двух городских мотелей все номера были заняты в связи с конференцией местных бизнесменов, а другой был закрыт на ремонт. Снять где-либо комнату оказалось совершенно невозможным. Вспоминая свою первую встречу с Мэгги, Гедеон старался не думать, как она отнесется к его возвращению.
Он припарковал машину несколько ближе к ее фургону, чем раньше, и подошел к нему с некоторой опаской. В лагере царило относительное спокойствие, из большинства фургонов и палаток пробивался свет, доносились голоса и аппетитные запахи приготовляемой пищи, но он не увидел снаружи ни одного человека. Новая палатка была установлена примерно в двенадцати футах от фургона Мэгги. Взглянув на ее отвратительный желтый цвет, Гедеон сразу же отвел глаза.
— Вы уже вернулись? Так скоро?
Несмотря на вопрос, у него создалось впечатление, что она совсем не удивилась, увидев его.
Гедеон остановился у нижней ступеньки лестницы, ведущей к ее двери, и посмотрел вверх, на Мэгги, стоящую в дверном проеме. Мягкий свет керосиновой лампы, пробивавшийся изнутри фургона, обрисовал ее хруп-кий силуэт и сделал ее платье несколько более прозрачным, чем марля. Все его чувства немедленно прореагировали, но он постарался максимально сосредоточиться на том, что говорил.
— Я не смог найти комнату в городе, — пояснил он, слегка заколебавшись, прежде чем продолжить. — Я подумал, что смогу остановиться здесь, всего лишь на одну ночь, если вы ничего не имеете против.
— Это ваш цирк, — она повела рукой. — Все фургоны заняты, но если вы желаете вышвырнуть кого-нибудь вон…
— Нет, черт возьми, — Гедеон чувствовал, что опять начинает оправдываться, и уже не заботился о том, чтобы сдерживать свои чувства. — Если здесь нет свободного места в фургоне или палатке, я вполне могу лечь спать и в машине.
Мэгги вышла из дверей и уселась на третьей сверху ступеньке.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17