— Что в тамбуре? Соседи-алкоголики?
— Что вы! — Он агрессивно замахал руками:
— Все приличные люди. Четыре квартиры. Мы все выясняем, надо же знать, что продаешь. В одной — мать и дочь. В другой… Ну, та недавно досталась по наследству.
Тоже очень приличный жилец. Молодой, тихий. В третьей — одинокий пожилой мужчина. Эта квартира — смежная с вашей.
Он интимно улыбнулся, будто дело о покупке квартиры носило для него сексуальный характер.
— Четвертая — свободна. Физически и юридически. И я могу вас поздравить — такие чистые варианты встречаются редко. Я был бы счастлив всегда так продавать.
— Ну и спасибо, — уже Довольно холодно сказала женщина. Она никак не могла взять в толк, к чему такие прелюдии.
— Да, но… — продолжал улыбаться, — там есть своя фишка.
— Что, простите?
— То есть особенность, — быстро поправился тот. — Там дверей не запирают.
Татьяна нахмурилась. Это была ее первая реакция на все, чего она сразу не понимала. Потом слегка оттаяла:
— Понятно. Внизу — консьержка.
— Не потому, — заторопился тот. — Совсем не потому. Другие запирают. У нас старое, авторитетное агентство. Когда мы продаем квартиру, то «пробиваем» весь подъезд. Сами понимаете, мало радости, если наверху — наркоманский притон, а внизу — собачий питомник.
Сверху вас будут постоянно заливать, пьянки-гулянки…
А снизу через вентиляцию — вонища, и еще — лай.
— Очень мило с вашей стороны, — все больше удивлялась Татьяна, сжимая в руках сумку, где покоился залог за квартиру. — Так почему не запирают дверей?
Не понимаю.
— Они запирают. Дверь в тамбур. А вот двери квартир — никогда.
Татьяна еще крепче сжала сумку — чисто инстинктивно, будто пытаясь уберечь свою собственность:
— Почему это?
— Они доверяют друг другу.
— С ума сойти…
Риелтор склонил голову:
— Я сам удивился. Сперва, когда осматривал квартиру, не понял, кто в ней живет. Вбежала какая-то девочка с котом. Потом еще заглянул пожилой мужчина — что называется, за солью. Я не вытерпел, спросил: «А кто тут прописан?» Хотя, как вы понимаете, мы и так это выясняем…
— Понимаю.
— Ну и вот, — он прикусил кончик ручки, которую вертел в пальцах и внимательно взглянул на клиентку. — Это были соседи. Они все доверяют друг другу, так что и вы можете быть спокойны.
— То есть дверь запирать нельзя? — иронически произнесла та. — Соседи обидятся, решат, что я их принимаю за жуликов?
— Вовсе нет. Просто я рекламирую вариант. Такое нечасто встретишь.
— И не говорите!
— Так.., вы внесете залог?
Когда заговаривали о деньгах, Татьяна сразу обретала почву под ногами. Деньги — это реальность. Это все.
И это намного надежнее незапертой двери.
Она уплатила. Сделка была совершена через две недели, после оформления всех необходимых документов.
После переезда ей было очень не по себе, как всегда в новой квартире. Другие запахи, другие звуки за стеной. Новый вид из окна, С нею постоянно здоровались в тамбуре, и постепенно она стала узнавать соседей. Мать и дочь — обе хорошо одетые, миловидные. «Где папаша?» — спросила она себя и не смогла ответить на этот вопрос. У них был кот — Татьяна определила его как сиамского (разницы между тайской и сиамской породой она, как многие, не понимала и потому ошиблась). Кот иногда истошно орал по ночам. Она это слышала даже через толстые стены — риелтор не обманул, дом был выстроен на совесть, но и это не спасало. Был еще сосед — тихий пожилой мужчина, щуплый на вид. Она ничего о нем не знала, впрочем, как и о матери с дочкой. И в третьей квартире обитал парень — она его видела только со спины. На удивление тихий, и все бы хорошо… Но Татьяне всегда казалось, что он старается побыстрее скрыться с глаз. Ни его лица, ни его голоса она не знала. Это была тень, которая мгновенно появлялась и тут же исчезала из тамбура.
Дверей никто не запирал — это была правда. Сперва она полагала, что из-за этого к ней станут ломиться непрошенные гости, и очень этого опасалась. Но вскоре убедилась, что кнопка ее дверного звонка вполне может зарасти плесенью. Ее не игнорировали, но к ней и не лезли. И тогда она сама перестала запирать дверь.
Ничего не изменилось. К ней не заходили. Ни за солью, ни поговорить, (чего можно было ждать от одинокой женщины, явно разведенной, оставшейся с ребенком). Ее вообще не замечали. Настал день, когда она, вернувшись с работы, думая о том, что одиночество становится все более ощутимым, а перспективы для брака — расплывчатыми, захотела, чтобы кто-то к ней заглянул.
Где-то в тамбуре хлопнула дверь. Но шли не к ней.
Она не запирала дверей уже и ночью. Ее не беспокоили. Спала Татьяна спокойно. Тем более спокойно, что появился Дима. Она дала ему ключи от квартиры. Ей уже не было одиноко. О соседях, живущих странной, такой доверчивой жизнью, женщина уже не думала… Дверь она запирала только в тех случаях, если уезжала в командировки. Она вошла в жизнь тамбура, ничего не зная о ней.
Заперла ли она дверь сегодня, когда он пришел?
Татьяна не могла вспомнить. Возможно, да. А может быть, и нет. Да, это было свидание. Дверь полагалось запереть. А с другой стороны — это был тамбур, где все друг другу верили. И ведь никто никогда к ней не врывался!
А почему она не слышала звона ключей в замке, перед тем как появилась эта девушка на пороге комнаты?
Дверь все-таки была не заперта? Ключи были у девушки в руке, но отпирала ли она ими замки?
Татьяна не могла ответить.
Ключи давно уже стали для нее такой ненужной условностью, что женщина перестала о них думать.
И вот чем все это кончилось. У нее на кухне — труп.
* * *
— Это мой сосед, — истерически повторяла она, стоя на кухне. Трупа уже не было, а место, где он лежал, тщательно обвели мелом. В черное окно билась ополоумевшая метель. Женщина взглянула на часы. Половина третьего.
— Вы его опознали?
— Ну конечно! — Она сжала ладонями виски, стараясь прийти в себя. — Видела много раз.
Милиция приехала почти мгновенно — отделение, куда она позвонила, было сразу за углом. Четверо — один все снимал на видеокамеру, другой шастал по квартире, третий просто стоял и смотрел на пятно запекшейся крови. Четвертый — он показался ей главным — говорил с нею.
— Мы не общались, — нервно продолжала женщина, запахиваясь в махровый халат, который так и норовил разойтись в самых важных местах. — Но здоровались.
— " Как он тут оказался?
Женщина с яростью подняла взгляд:
— Сама хотела бы знать! Он никогда тут не бывал, я даже имени его не знала!
— Так получается — вы вообще не в курсе дела?
Она уловила что-то очень неприятное в тоне вопроса и сразу насторожилась. Это ей помогло. Впервые за весь вечер — надо сказать, идиотский вечер — в голове у нее прояснилось. И сперва она подумала о Диме.
Затем — о Маше. И потом — о ключах.
— Не в курсе, — твердо ответила Татьяна. — А вы тоже кое-чего не понимаете.
— То есть?
Следователь — а она полагала, что с ним и говорит — произнес это весьма агрессивно. Однако Татьяну это лишь ободрило. Бороться с трудностями она привыкла с детства. С тех пор как отец-алкоголик просто ради развлечения ударил ее головой о плиту в бараке, в том поселке, где они все — Таня, двое братьев, тоже спившаяся мать и, конечно же, папаша — прозябали много лет. Причем прозябали в буквальном смысле слова, поскольку дело было в Сибири. Тогда она поклялась себе в том, что достигнет успеха, и никогда в ее жизни не будет вони, нищеты, побоев.
Она вздернула подбородок:
— Что есть, то есть. Этот тамбур — особенный. Вы прошлись бы по другим квартирам.
— В чем дело?
— А в том, что я тут ни при чем. Этот человек никакого отношения ко мне не имеет.
— А как же он сюда попал?
— Это могло случиться как угодно, — Татьяна, наконец, справилась с завязками халата и больше не смотрела на меловой контур у окна. Она снова стала сильной, обеспеченной, волевой женщиной, не последним человеком в «не последней» фирме. На работе с нею считались, так почему теперь должно было быть иначе?
— Этот тамбур полон сюрпризов, — теперь уже она иронизировала, а следователь покорно слушал. — Двери не запираются. Только внешняя. Его могли убить в собственной квартире и перетащить ко мне, чтобы сделать подлость… Но в это я не верю, потому что ни с кем тесно не общалась. За что им меня ненавидеть? И все же, это первый вариант.
Теперь ее слушали все, и женщина с удовлетворением это отметила.
— Второй, — Татьяна с отвращением вспомнила о розах, которые так и лежали в комнате, на столе рядом с ее рабочим компьютером. Эти уже никому не нужные цветы ассоциировались для нее с Димой. И еще кое с кем. — Второй вариант — это мой любовник и его любовница.
Наконец-то она выговорила эти слова, которые с таким трудом сошли с губ! Следователь подался вперед, как обученная «на захват» овчарка.
— Я уже сказала, что здесь принято не запирать дверей в тамбуре, — очень спокойно, холодно продолжила Татьяна, — и я этого не делала. Разве, когда была в командировках — по работе часто нужно. Сами понимаете — нелепо оставлять квартиру нараспашку, если исчезаешь на неделю.
— Понимаю, — машинально ответил следователь.
Он все больше утрачивал свой апломб и все внимательней слушал Татьяну.
— Отлично, — уже совсем уверенно произнесла она. — А теперь пара фактов. Мой любовник имел ключи от моей квартиры.
Она чеканила слово «мой».
— Я дала ему ключи, поскольку иногда он мог явиться сюда, на свидание, чуть раньше, чем я вырвусь с работы.
«И потому, что верила ему, хотела создать семью. Он сказал, что с женой все кончено!»
— Сами понимаете, я не хотела, чтобы он торчал под окнами в машине.
— Так у него…
— У моего любовника? — Резко обернулась женщина. — Давайте уж не будем церемониться. В моей квартире труп, и я хочу, чтобы все было предельно ясно.
У него были ключи. Вот его визитка.
Визитку — ту самую, которую он преподнес ей в первый день знакомства, женщина отдала без малейших колебаний.
— Тут его полное имя, телефон, должность, адрес фирмы.
«Вот тебе! Получай!»
— Еще один факт, — она с трудом перевела дыхание. — У него была любовница. Еще одна, кроме меня.
«И ты получишь по заслугам, соплячка!»
— И он сделал дубликаты ключей для нее. Когда я была в командировках, Дима с ней встречался тут. Кое-что проясняется?!
«Сволочи. Ненавижу вас!»
— То что дубликаты были, я поняла сегодня вечером. Дело в том… — Ее глаза горели яростным, лихорадочным огнем. — Что эта девица…
«Надо было выразиться вежливее, а то они подумают, я что-то против нее имею!»
— Она ворвалась в мою квартиру с ключами в руках. Они а комнате. Я вам отдам.
Мужчины молчали. Было видно, что их ошеломило данное расположение сил, как даже самого опытного шахматиста может сбить с толку поведение соперника.
Татьяна сдавала им всю свою личную жизнь, не моргнув глазом. Она была вне себя.
— Другие ключи остались у него, — продолжала она. — Собственно, плевать. Я все равно поменяю замки, после того как мне подкинули труп. А то завтра будет еще два!
«Возьми себя в руки!»
— Так вот, — уже спокойнее продолжала она, — убить моего соседа мог кто-то из них. И перенести труп ко мне — тоже. Я не помню — понимаете — не помню, открыла ли я ему дверь, когда он явился на свидание!
Или не запирала по привычке? Или заперла, а он сам открыл? Уже после того, как по каким-то своим личным причинам убил моего соседа и притащил его ко мне? Я ведь после работы… Он мог тут побывать, а потом изобразить, будто пришел впервые за вечер. Я ведь в кухню не входила! Ничего не помню, а вот что в кухню не входила… За это ручаюсь. А может, та девица, пока мы с ним были в постели, все и провернула? Я бы и не услышала! Разве я знаю?!
— Ну, вы уж… — начал было следователь, но женщина его оборвала. Ей уже было море по колено.
— Кто тут расследует — вы или я?! Они могли это сделать! У обоих были ключи от тамбура, от моей квартиры, оба меня ненавидели! Он — потому, что у него, кроме меня, была она! И еще — он был мне должен крупную сумму! Почему бы не подставить кредитора?! — Татьяна яростно обвела взглядом слушателей. Те онемели. — А она — она могла знать, что он ее обманывает! Может, они разыграли комедию? Да в конце концов, комедия и есть!
И тут она не совладала с собой и разрыдалась, уронив руки на стол и спрятав в ладонях лицо.
Эта ночь была длинной. Длиннее всех ночей в ее жизни. И когда уже перед рассветом Татьяна поднялась со стула, когда из ее квартиры исчезли посторонние, она ошеломленно осмотрелась по сторонам… И впервые задала себе вопрос. «А может, лучше бы папаша прикончил меня в тот раз, приложив головой о чугунную плиту, которую мы топили ворованными с лесоповала дровами? Кругом-то жили одни зеки. Стесняться перед ними не приходилось».

Звонок
— О, Боже мой, — женщина, называющая себя по телефону «Галиной», энергично растерла виски. — Как болит голова! Ну, в бой!
И сняла трубку.
— Мне не с кем поговорить.
Этот безликий, бесполый голос был ей уже знаком.
Этот человек звонил около полуночи. До или после? Она не помнила. Но голос звучал точно так же — будто его обладатель сознательно стер из него все приметы. Галина бесшумно вздохнула: «Еще один постоянный клиент навязался». Таких было немало — алкоголики, психически неуравновешенные люди, одинокие женщины и мужчины… И еще вот этот. Или эта? Хуже не бывает — такие стараются стать членом твоей семьи. А вот этого и не хотелось бы. По работе полагается быть с ними милыми, вежливыми, кроткими. Помочь. А они садятся тебе на шею.
«Мне и днем, когда отсыпаюсь, снятся звонки. И я во сне говорю с клиентами. А этот голос точно приснится. Не нравится он мне».
— Я слушаю, — ласково сказала Галина. — Вы уже не одиноки. Я здесь, с вами.
— Скажите, — еле слышно произнес голос, — вы действительно меня слушаете?
— Да, — ответила Галина. — Разумеется, слушаю, и очень внимательно.
— А я вас — нет, — с внезапной жесткостью ответили ей, и психологу на телефоне доверия, человеку битому-колоченному всеми проблемами ночной Москвы, вдруг стало по-настоящему страшно. — Нечего тут слушать. Некого. Все — ложь. Вы сами-то, когда сидите там, в теплой комнатке, перед телевизором с отключенным звуком, и изображаете перед нами Божью Матерь, понимаете, что совершаете преступление?! Не это нужно. Нужен человек. А человека там нет. Нигде его нет.
— Постойте, — заволновалась Галина, — давайте поговорим!
— С кем?! — презрительно ответили ей. И после паузы добавили:
— В самом деле, что я вас мучаю?
Смотрите телевизор. Живите, как знаете. Я сейчас покончу с собой.
— Постойте! — крикнула женщина, но трубку уже повесили. В этот миг она ненавидела свою работу.
Глава 2
— В самом деле, не заперто! — пробормотал помощник следователя, нажав дверную ручку. — Так мы входим?
— Идем.
В темном коридоре их встретил истошный вой.
Группа отшатнулась, но тут же поняла, в чем таится опасность. Навстречу незваным гостям вышла тайская кошка. Или кот — пола никто определить не успел.
Вой становился все агрессивнее. Видимо, он и разбудил обитателей квартиры, так как в коридор вслед за кошкой выскочила девочка лет двенадцати, в яркой пижаме, и потрясенно замерла, глядя на четырех мужчин, вломившихся в ее маленький мир.
— Мама! — закричала она.
Кошка тоже подала голос. И на зов из спальни выбежала женщина в длинной ночной рубашке, отороченной кружевами. Спросонья запахивая грудь, она уставилась на ночных посетителей.
— Простите. — сказал следователь. Ему было крайне неловко перед этой маленькой семьей. — Тут чрезвычайные обстоятельства…
— Что?!
Мать прижала к груди девочку. Та спрятала лицо у нее на плече, будто считала, что это самая надежная защита от ночного взлома. Женщина жестко смотрела на следователя, и в ее взгляде, уже далеко не сонном, не было и тени страха. Она решила обороняться. А кошка (или кот) встала в боевую позицию. Ее спина выгнулась горбом, лапы скрючились и напряглись, а вой перешел в жуткий, низкий стон. Мужчины поежились. Многие припомнили страшные истории о необузданном нраве кошек этой породы.
— Вы кто такие? — резко спросила женщина.
— Это милиция. У вас в соседней квартире убили человека.
— Что?!
— Это милиция, — повторил следователь, опасливо глядя на кошку, которая подкрадывалась к нему на полусогнутых лапах. И явно — с недобрыми намерениями.
— Милиция? А документы есть?
После того как ей предъявили удостоверения, хозяйка квартиры стала чуть мягче. Она слегка улыбнулась, отстранила дочку и, будто впервые обнаружив, что из одежды на ней только ночная рубашка, смутилась.
— Я накину халат.
— Ну конечно, — следователь все косился на кошку, которая обнюхивала его брюки. — Она не…
— Это он, — подала голос девочка. — Наш Пусик.
Он добрый!
— Сразу видно. — Следователь убрал ногу от мокрого черного носа. — С таким и квартиру запирать не нужно.
— А мы никогда не запираем!
1 2 3 4 5 6