— Успокойся. И не кричи. Мы втроем должны все обдумать. Я ни черта не понимаю. Кто это сделал? Почему именно этой ночью?
Анжелика держала в руках сигарету. Вертела ее между пальцами, поворачивала так и сяк, но не зажигала. Сунула ее в рот, но тут же вытащила, посмотрела на марку.
— Это ты куришь? — спросила она Сашу.
— Что? — удивился он.
— «Мальборо». Я спрашиваю — ты куришь «Мальборо»?
— Ну и что?
— Ничего. А ты, Ленка?
Та обеспокоенно смотрела на Анжелику, потом переглянулась с мужем. Их взгляды говорили:
«Сходит с ума». Анжелика все поняла и взбесилась:
— Отвечай, если я спросила! Ты что куришь?
— Мы курим одну марку… — пробормотала Лена. — Я вообще редко курю… Да какая тебе разница? Нашла о чем думать…
— Какая разница… — прошептала Анжелика. — Вы курите «Мальборо». Он курил «Житан», крепкие. Я — что попадется, но без ментола.
— Рехнулась?
— Не больше вас. — Анжелика помедлила, рассматривая их изумленные лица. Было мгновенное сомнение — говорить или нет? Наконец она осторожно произнесла:
— Можете дать гарантию, что никто из вас не принес туда с собой другие сигареты? Не «Мальборо»?
Саша покачал головой, Лена от удивления приоткрыла рот.
— Тогда я просто не знаю…
— Да что такое?
— Вот в чем дело, — Анжелика медлила с ответом — настолько все это ее озадачило. — Рядом с ним на полу валялась сигарета. Незажженная, понимаете? Сигарета с ментолом. Черт, я не помню, какой марки! Она сгорела до фильтра, я ее закурила, когда осматривала его… Во рту у меня потом было прохладно, но я не обратила внимания… Но сейчас вспоминаю. Это была не его сигарета, не стал бы он курить такие легкие. И не моя, я никогда не покупала сигарет с ментолом. И не ваша.
Они молча слушали ее, ожидая продолжения, но она только развела руками:
— Мне пора в дурдом… Я и вам не верю, и с этой сигаретой ничего не понимаю… Чья она, в таком случае? Может… — Она запнулась, неуверенно заглянула Саше в лицо:
— Слушай, а вы ее там не подкинули случайно?
— Господи, да зачем?
— Чтобы убедить меня, что его убил кто-то другой, — твердо ответила она.
— Да поверь наконец, что его и убил кто-то другой! — взорвалась Лена. Она отскочила к окну, треснула ладонью по узкому подоконнику, поморщилась от боли, прижала ладонь к щеке:
— Это были не мы!
Что — не понимаешь, мы не стали бы тебе врать!
Какой нам смысл врать, ты же знала, что мы хотели это сделать! Зачем нам что-то скрывать!
Анжелика молчала, и Саша этим воспользовался:
— Ты видела, как он был убит?
— Нет… — Анжелика вздрогнула, ссутулилась.
— Ты что — не осмотрела его?
— Осмотрела…
— Она, наверное, стояла там и плакала в кулачок… — бросила Лена, отворачиваясь к окну.
Анжелика с ненавистью посмотрела ей в спину:
— Да, я плакала. Верно. Что — запрещено поплакать над телом мужа? А?
— Не заводись, — пытался успокоить ее Саша. — Никого не касается, плакала ты или нет…
Твое личное дело.
— Пусть она не лезет.
— Ленка просто так сказала, от балды. Она тоже нервничает, разве не ясно? Все пошло наперекосяк, все… Мы ничего не можем понять, и ты нам не веришь… Если так дальше пойдет, нас всех засадят в тюрьму.
— Почему это?
— Да потому что мы будем ссориться, и что-то обязательно выплывет наружу. Знаешь, когда кто-то один не захочет молчать… Например, ты…
— Я?! Будьте спокойны, я буду молчать, — выпалила Анжелика, чувствуя, как глаза у нее наполняются слезами. Так некстати! Она прижала к глазам скомканный платок, потом откинула назад голову, пытаясь успокоиться. — Я ничего не скажу.
Но я все же хотела бы понять, что там было на самом деле.
— Мы тебе все сказали.
— Все? А что ты там говорил, как он был убит?
— Ударом в затылок, — смущенно ответил Саша. Видно было, что эти слова дались ему нелегко. После этого в комнате повисла тишина. Лена молчала, стоя у окна, и растирала ладонью щеку.
Глаза у нее были прикрыты, вид усталый, резко обозначились круги под глазами, морщинки у губ, отекшие веки… Саша снова курил, стряхивая пепел в баночку с такой тщательностью, словно от этого зависело что-то важное. Анжелика молча переваривала услышанное. Наконец разлепила губы, неуверенно сказала:
— А крови я не видела.
— Он лежал на спине, — Саша теперь говорил очень тихо. — Мы вошли в комнату, Лена вскрикнула, когда его увидела; Он лежал на спине, одна рука вот так…
Он точно показал, как была откинута рука его брата, и тут Анжелика зарыдала. Рыдания были страшные, сильные, они сотрясали ее узкие плечи, она спрятала лицо в ладонях и не пыталась остановить слез. Зашаркали тапочки Лены, через минуту она вернулась со стаканом воды, сильной рукой прижала Анжелику к спинке стула, отняла ее мокрые пальцы от лица, заставила пить. Вода не помогла — только промокла насквозь белая рубашка Анжелики.
— Пойми наконец, нельзя так об этом говорить, — тихо сказала Лена, обращаясь к мужу. — Оставь ее в покое. Она была ему не чужая. И она совсем еще девчонка, чего ты ожидал…
Эти слова немного образумили Анжелику. Больше всего на свете она ненавидела, когда ее называли девчонкой, говорили снисходительно, задвигали в угол. Она стала кусать губы, и рыдания в конце концов утихли.
— Пойди, приляг, — предложила Лена.
— Нет, я хочу все узнать, — Анжелика повернулась к Саше. — А то с ума сойду.
— Мы сами с ума сойдем… — глухо продолжал он. — Ты не видела крови, мы тоже сперва не поняли, что случилось. Там коричневое ковровое покрытие, оно впитало кровь. Кроме того, он затылком упирался в пол, прямо раной, и потому, наверное, крови было немного… Мы подошли, окликнули его.
Но он был мертвый. Я попытался поднять его голову, и тогда только мы увидели рану Кровь уже не шла, она запеклась. Тут Ленке стало плохо, она стала трястись, пришлось отпаивать ее водой… Я бегал на кухню, боюсь, оставил там отпечатки пальцев…
Я вытер кран на раковине, и стакан тоже помыл и вытер, но может, я касался еще чего-то, уже не помню… Мы были как в тумане.
— Даже если оставил отпечатки, ничего страшного, — подала голос Лена. — Мы же там бывали в гостях, вполне могли остаться твои отпечатки. Даже подозрительно было бы, если бы их там не было.
— Постойте… — прошептала Анжелика. — Как же так? Вы говорите — голова пробита… Зачем… Я не понимаю…
— А, вот теперь ты нам поверила?! — Саша схватил ее за руку, пальцы у него были влажные и холодные. — Мы никогда не сделали бы этого! Мы все придумали по-другому! И зачем мы стали бы пробивать ему череп?! Разве кто-то из нас мог это сделать?!
— Убери руку, — приказала Анжелика.
Он послушался.
— Противно тебя слушать… — продолжала она. — Вы и не на такое способны.
— Нет!
— Я ни единому вашему слову не верю!
— Ну и не верь… — Лена закурила, повертела в пальцах сигарету. — Говоришь, та была с ментолом?
Тебя это не насторожило?
— В том состоянии я не обращала внимание на такие вещи. Решила, что это его сигарета, хотя от его «житанов» я всегда задыхалась, не могла их курить. Слишком крепкие для меня. А эта… Эта была чересчур легкая, слабая…
— И ты нам все еще не веришь? Там кто-то был до нас, и он его убил. И сигарету уронил, может быть, когда наклонился к трупу. А потом быстро ушел, не заметил сигарету. Черт, зачем ты ее выкурила!
— А что мне с ней было делать? Я в тот момент ничего не соображала. Она мне просто попалась на глаза, ну, я ее и подняла, и закурила.
— Принесла бы ее сюда. Хоть знали бы, что за марка. Какая она была с виду?
— С виду? — призадумалась Анжелика. Как ни странно, воспоминания о сигарете чем-то ее успокаивали, хотя должны были бы тревожить. Это была единственная возможность доказать себе, что ей говорят правду, что там действительно был кто-то еще… — Она вся была белая.
— А какие-нибудь полоски на ней были, нет?"
— Мне было не до полосок.
— А длинная она была или нормальная? Может, длинная и тонкая?
— Вы чепухой занимаетесь, девочки, — вмешался Саша. — Какая разница, что там была за сигарета? По сигарете убийцу не найдешь.
— Ой, какой ты стал благородный, — сощурилась на него Анжелика — Как только понял, что убил не ты, сразу стал говорить «убийца», «убийца»!
— Не собачьтесь… — Лена нахмурилась, потом решительно сказала:
— Лика, слушай, ты должна притащить нам окурок. По фильтру я определю, что это была за сигарета.
— Я туда не вернусь!
— Тебе все равно придется идти туда ночевать.
Квартиру не опечатали, надеюсь?
— Нет, ведь я там живу.
— А что милиция говорила?
— Ничего. Приехали, увидели его, давай шариться по квартире, задавать вопросы… То да се, были ли враги, долги, прочее… Просили вспомнить, не угрожал ли ему кто. Еще просили сказать, не ограбили ли нашу хату. Я сказала — вроде что-то пропало, а что — не пойму.
— Правда, что-то пропало? — оживился Саша. — Если да, то брали не мы!
— Знаешь… — протянула Анжелика. — Как это ни глупо, но мне кажется, действительно, что-то пропало. А что — не пойму. Сам знаешь, какая у меня зрительная память!
— Тем более ты должна туда поехать и понять, что пропало, — настойчиво повторила Лена. — И забери фильтр, если они его не взяли с собой.
— И они что же, даже не сказали тебе, как он погиб? — изумлялся Саша.
— Нет, представь себе… Наверное, решили, что я сама видела, если вызвала их.
— О, твое счастье! Представляешь, ты звонишь в милицию, говоришь — «мужа убили», они приезжают, спрашивают, как он помер, а ты не знаешь…
С чего же ты взяла, что его именно убили? Может, умер от разрыва сердца? Как бы ты попалась! Так вот — запомни — рана на затылке, кровь запеклась… Ты же обещала его осмотреть, чтобы не попасть впросак!
— Я его осмотрела, — пробормотала Анжелика. — Но я думала, вы его…
— У задушенных вид не такой, как у него! — резке вмешалась Лена. — Тебе это в голову не стукнуло?!
— Неплохой каламбурчик, — Анжелика снова вздрогнула. — Нет, мне ничего в голову не стукнуло. И на его шею я не смотрела. Боялась. Только лицо рассмотрела и его руку. И все А какие из себя удавленники, откуда мне знать…
— В общем, тебе повезло, — заключил Саша. — Никаких тяжелых впечатлений. Ну, не надо, не делай волчьих глаз! Мы пережили куда худшие минуты, когда подняли его голову с ковра! А ты умудрилась быть там и ни черта не заметить.
— Я рассчитывала на вас. Потому и не осматривала его как следует. Кто мог знать, что это не вы…
— Веришь, наконец?
— Почти.
— Привези фильтр, — монотонно напомнила Лена.
— Надоела! Если не пропал, привезу. Мне что — уходить?
— Ты боишься туда ехать, — догадалась Лена.
Лицо у нее было хмурое и усталое, а может, Анжелике показалось — в комнате стемнело, а света никто не зажег Трое собеседников превращались в силуэты, смутные, расплывчатые в сумерках. У них уже не было отчетливых лиц, не видно было глаз, остались только голоса, тихие и отчетливые. «Кто из нас четверых умер?.. — смутно подумала Анжелика. — Он? Или мы трое, его убийцы? У него был такой спокойный лоб, когда я дотронулась до него рукой. И глаза закрыты, будто он спит. Лицо, которое я знала наизусть. Зачем я так хорошо его изучила? Теперь он будет мне постоянно являться… И нет надежды, что когда-нибудь его черты расплывутся, как сейчас у нас троих… Я его буду помнить всегда, слишком отчетливо, слишком хорошо. Я все наврала насчет своей зрительной памяти, то, что надо, я помню прекрасно. А что не надо — еще лучше. Вот в чем беда».
Она встала, засунула полы рубашки в джинсы.
Хрипловато сказала:
— Ладно, если так, я пойду.
Ей хотелось поскорее покинуть этих людей, чтобы не слышать вопросов и самой не задавать их.
Саша попытался ее остановить:
— Погоди! Ты можешь остаться ночевать у нас, беды не будет.
Его жена упрямо мотнула головой:
— Ей надо поскорее осмотреть квартиру. Ты что — не понял, как все серьезно? Она же ничего не сделала утром, до нее просто не дошло, как он погиб! И она, по-моему, еще не верит, что это сделали не мы! Все надо осмотреть заново.
— Прошу тебя, не говори обо мне в третьем лице! — возмутилась Анжелика. — Я еще здесь, хотя это мне и не доставляет удовольствия. И вообще, у меня пока есть свой дом!
— Вот именно, пока. — Лена выделила голосом последнее слово. Вплотную подошла к ней и так же отчетливо, почти угрожающе повторила:
— Чем меньше ты будешь психовать, тем лучше для тебя.
Что бы там ни случилось, а мы своего добились! Он умер. Заруби себе это на носу — умер!
— Но я этим обязана не вам! — выпалила Анжелика. — И не пытайтесь теперь командовать мной!
— Слушай… — забеспокоился Саша, тоже подвигаясь к ней поближе. Теперь супруги стояли так близко к Анжелике, словно собирались ее схватить.
Она даже немного отступила назад, не сводя с них глаз. Страшно ей не было. Скорее, противно. И еще она чувствовала страшную усталость, бесконечную растерянность и недоумение.
— Слушай, — повторил он, — нам же никто не мешал соврать тебе, что его ухлопали именно мы. И тогда бы ты сейчас не говорила таких слов. Но мы тебе сказали правду. Ты нам ничем не обязана? Подумай, что говоришь. Если бы не мы…
— Что — если бы не вы? — Она сделала еще шаг назад и вздрогнула — он двинулся за ней следом.
Лена осталась на месте, но она чувствовала, что от нее исходит еще большая угроза, чем от Саши.
— Если бы не мы, если бы не наш план — тебе не помог бы даже его труп, — жестко сказал Саша. — Ну, пришла бы ты утром домой, нашла бы его на ковре. Что дальше? Тебя хватило бы только на то, чтобы вызвать милицию. Его бы увезли. И ни черта бы тебе это не помогло. А так… Как ты можешь говорить, что ничем нам не обязана? Да только благодаря нашему плану ты остаешься жить!
— Не стоит преувеличивать… — У Анжелики дрожали губы, и она изо всех сил пыталась это скрыть. — Обошлась бы и без вас…
— Дура! — Это взвизгнула Лена. И в тот же миг ее ладонь обожгла Анжелике щеку. Она ахнула и едва устояла на ногах. Мгновение стояла, окаменев, даже не поднесла руку к лицу, чтобы защититься от очередного удара, который уже повис в воздухе — Лена замахнулась снова. Но удара не последовало — Саша успел перехватить руку жены, вывернул ее, зашипел и оттолкнул Лену к окну. Та, ударилась бедром о подоконник, молча согнулась в три погибели, опустилась на колени. Они услышали, что она плачет — задыхаясь, как-то сипло, без голоса. Все молчали.
— Иди домой, — Саша едва смотрел в сторону Анжелики. — Ты сама виновата, что она сорвалась.
Она с утра не в себе.
Анжелика не двинулась с места. Она смотрела на плачущую Лену, сдвинув брови, оценивающе, внимательно. Жалкий комок на полу, трясущийся от рыданий. Только и всего. И это она все придумала? И это из-за нее Анжелике пришлось сегодня утром идти к себе домой, как на казнь? Это все из-за нее? И как она плачет! По-бабьи, горестно, безутешно… В таком состоянии она Лену никогда не видела.
— А что ты имел в виду, когда сказал, что вы едва не провалили все дело? — спросила она Сашу.
— С ней была истерика, а это случилось так некстати. Мне нужна была помощь, я сам не знал, на каком я свете, когда увидел его… — вздохнул Саша. — А она едва не свалилась на пол. Пришлось возиться с ней, вместо того чтобы думать о деле. Из-за этого мы не заметили сигареты на полу, о которой ты говорила. Если бы я мог все сделать один!
— Тебе же ничего делать не пришлось. — Анжелика сама не заметила, как они вдвоем вышли в коридор. Здесь было совсем темно, Саша протянул руку к выключателю, чтобы зажечь светильник, но она удержала его за рукав свитера:
— Не надо.
— Почему?
— Не хочу засвечиваться, у меня глаза красные и щека, кажется, опухла.
— Ну, что сделаешь… — обреченно прошептал он. — Мне жаль, конечно. Ты же знаешь. Лика, как я к тебе отношусь. А Ленка в истерике. Сейчас сама успокоится. Вообще, это было не для женских нервов, такое зрелище. Я сам едва не грохнулся.
— А я не грохнулась, — сказала она почти с вызовом. — Я выдержала до конца.
— Но ты же знала, что увидишь, а мы откуда?
Если бы я туда пошел один, я бы все хорошенько осмотрел и прибрал. А так — с Ленкой возился… Но если бы я пришел один, он бы меня в квартиру не впустил.
— Это точно. — Анжелика кивнула, хотя в темноте он этого видеть не мог. — Но ты мог открыть дверь ключами, которые я для вас сделала.
— А ты думаешь, что это его не насторожило бы?
С какой стати у меня оказались ключи от его квартиры? А если бы он стал ругаться со мной на площадке? Услышали бы соседи. А вдруг бы вообще у меня ничего не вышло? Тогда бы он сразу понял, откуда у меня ключи. Нет, Лика, мы все вылезли из этой истории на пределе… Ты и сама вряд ли понимаешь, на каком пределе мы все были… И ты, и я…
Потом поймешь. Успели только-только! А ты еще просила подождать. Нельзя было ждать.
— Ты прав… — Она на ощупь двинулась к вешалке, нашарила свой плащ. Неожиданно включился свет, девушка зажмурилась.
— Прости. — Он помог ей одеться. Задержал руки на ее плечах, когда она натянула плащ, задержал на короткое мгновение, но и это мгновение было длиннее, чем нужно.
1 2 3 4 5 6 7