Он вообще может скрываться где-нибудь поблизости.Казалось, он поверил, что это не она испортила свою машину. Место, где они с Трентом сейчас находились, было окружено достаточно густым лесом, и злоумышленник мог легко спрятаться там. Но, как бы то ни было, она все равно не хотела идти куда-либо с Трентом и тем более не хотела садиться к нему в машину.Это было удивительно ей самой.Она взяла свою сумочку и ключи, закрыла двери на секретки и последовала за Трентом. Может быть, он сам все это сделал — сам вытащил провода, а теперь завезет ее в какое-нибудь тихое место, убьет, а труп где-нибудь утопит. Потому что ему проще было бы вызвать буксир по радиотелефону из своей машины.“Но он же полицейский”, — возразил ей ее внутренний голос.Ну и что? Полицейские тоже, как и все остальные, сходят с ума.Сзади послышался шум приближающейся машины. Она замедлила ход и съехала на обочину, гравий зашелестел под шинами. Ларк обернулась и увидела маленький голубой “Шевроле”. Его дверь открылась, и из него выскочил Брет Жиллет.— Ларк! — закричал он, тяжело переводя дыхание. — Я искал вас всю ночь!Он был весь всклокоченный. И его безупречно отутюженная визитка, которую он неизменно надевал на службу в магазин, была страшно измята.— Я случайно узнал, что вас выгнали из “Прибрежного Дуба”, и очень за вас испугался.Какое облегчение! Ларк была приятно удивлена и тронута тем, что кто-то о ней беспокоится и главное — теперь не надо было садиться в машину к Тренту. Брет, конечно, не откажется подвезти ее. * * * По дороге в город Брет рассказал ей историю жизни Трента.— Трент когда-то работал в полиции Чикаго, но сбежал оттуда — стал сильно психовать. Потом провел несколько месяцев в больнице, подлечился.— Я сразу почувствовала, что он какой-то странный. Что же на него так подействовало? Вы знаете?— Думаю, у него с детства была к этому предрасположенность. К тому же, когда ему было лет десять, у него на глазах погиб его отец — перевернулся на тракторе. Трактор упал и задавил его насмерть.— Какой ужас! — воскликнула она, вспоминая, что такое чуть было не случилось с Натаном.— Да, хорошего мало.— В то время вы уже здесь жили?— Да, но я был еще маленький и почти ничего не помню про те годы.— А что же случилось в Чикаго?— В Чикаго он принимал участие в охоте за серийным убийцей, который убивал главным образом женщин. В общем, тоже неприятная история. Не знаю, правда это или нет, но говорят, что в конце концов одной из жертв оказалась его подруга.Ларк вспомнила, как отстраненно всегда держался Трент, и внутренне согласилась, что у него должны быть веские причины для такого поведения.— Прямо какой-то злой рок его преследует, — сказал Брет. — Вам не кажется?Ларк вздрогнула и возблагодарила судьбу за то, что Брет оказался рядом и не пришлось ехать вместе с Трентом.Трент оказался прав — в автомастерской ей сказали, что у них таких проводов нет и что их надо заказывать. Это займет несколько дней. Тогда Ларк попросила отправить тягач и отбуксировать ее машину на охраняемую стоянку.— Похоже, вам придется тут задержаться, — сказал Брет, когда они, покинув гараж, направлялись к его голубому “Шевроле”.— Даже не знаю, куда мне теперь деваться, — вздохнула Ларк, потирая голову, которая не переставала болеть с самого момента ее пробуждения. — Может быть, вы что-нибудь посоветуете?— А почему бы вам не остановиться у меня? — спросил Брет.Она удивленно посмотрела на него.— Я сам могу спать на диване.— Я прямо даже не знаю, — ответила она, почти поддаваясь искушению.Брет смотрел на нее с преданной искренностью сельского священника.— Мне безразлично, что будут говорить люди, если это вас беспокоит.Резкий звук полицейской сирены заставил их обернуться. Это был Трент — его машина резко затормозила, поднимая клубы пыли. Через минуту он вышел из нее, сжимая в руке пару резиновых трубок с металлическими наконечниками.— Где вы достали эту штуку? — удивленно спросил Брет.Оказалось, Трент привез провода зажигания.— На автомобильной свалке, — безразличие произнес Трент и, обращаясь к Ларк, добавил: — Через пятнадцать минут ваша машина будет в исправности.Казалось, он всеми силами хочет выпихнуть ее из города. Или, может быть, он старается, чтобы она осталась одна? Но какой бы ни была его цель Ларк все равно не сядет к нему в машину.И снова Брет пришел к ней на выручку.— Я могу сам это сделать, — сказал он, указывая на провода.— Ну хорошо, — ответил Трент и безразличие пожал плечами. * * * Через полчаса автомобиль Ларк был в порядке.— Спасибо, вы меня спасли, — сказала она Брету, который только что закончил работу.— Я бы не сказал.— Ну, почти что спасли.— Когда я предложил вам воспользоваться моим домом, я говорил вполне серьезно. Мое приглашение остается в силе.— Очень любезно с вашей стороны, но я решила возвратиться домой.— То есть в Калифорнию?— Да. В действительности все вышло не так, как я рассчитывала.— В жизни так обычно и происходит. Но, может быть, стоит попробовать еще раз.Он посмотрел на нее изучающим взглядом, от которого ей стало немножко не по себе. Не оттого ли, что он в курсе всех сплетен о ней? И не потому ли он так настойчиво зазывает ее к себе, что у него какие-то свои виды на нее?Но он сразу улыбнулся ей уже знакомой застенчивой, смущенной улыбкой.“От всего этого можно запросто свихнуться”, — подумала Ларк.Она села в свою машину, захлопнула дверцу и опустила стекло.— Спасибо за все, — сказала она Брету.— Пожалуйста, — ответил он. — Если вдруг надумаете, то я вас жду. В любое время.Когда она поехала, Брет остался стоять возле площадки для пикников. В зеркальце она могла еще долго видеть его удаляющуюся фигуру. * * * До того как окончательно покинуть этот город, ей надо было сделать еще два дела: во-первых, успеть сфотографировать каких-нибудь диких птиц, чтобы не слишком расстроить папу, и, во-вторых, вернуть Натану Сенатре его вещи.Всю светлую часть дня она провела за городом, пытаясь обнаружить каких-нибудь диких птиц, но сегодня все они, как назло, прятались. Когда она добралась до дома Натана Сенатры, уже начинало темнеть. Пока она ехала по знакомой грунтовой дороге, этот дом издалека казался ей таким уютным. Его окна словно излучали теплое сияние.Трактор, который чуть не убил Сенатру, помятый и погнутый, стоял возле ветряной мельницы. “Будет лучше, — подумала она, — если он не станет чинить этот трактор и вообще никогда больше не сядет на него”.Ларк постучала в дверь, ведущую на кухню, отступила на шаг и стала ждать.Вскоре он появился, — видимо, прямо из ванны, босой, с влажными волосами. Его футболка была вся в мокрых пятнах. В таком виде он выглядел весьма сексуально. Натан был приятно удивлен ее появлением.— Вы победили, Трент и миссис Би тоже. Я уезжаю, — сказала она, протягивая ему пакет с его вещами.Сказав это, она почувствовала, что ее душевные силы иссякли, что она внутренне опустошена. Ну и разве она была в состоянии преодолеть такие трудности, обладая столь скудным запасом душевных сил? Ей не следовало сюда приезжать.— Я хотела спросить вас об одной вещи, перед тем как уеду.Натан стоял и молча слушал ее.— Скажите, это вы убили ее?Он ничего не ответил. А что она хотела бы от него услышать? Слово “нет”? А если он и произнесет это слово, разве она поверит ему? Она постарается поверить, очень, очень постарается.Он задумчиво почесал в затылке и откинул со лба прилипшую влажную прядь.— Я ли убил ее? — переспросил он и грустно усмехнулся. Его ответ оказался совершенно неожиданным.— Я бы сам хотел это знать, — произнес он задумчиво.Такой ответ совсем ее не устраивал, потому что нисколько не мог ей помочь.— Как это — вы не знаете? — удивилась Ларк.— Очень просто, — спокойно объяснил он. — В ночь убийства я был сильно пьян. Я ничего не помню. Абсолютно ничего.Это было потрясающе! Это было что-то! То, что он сейчас сказал, сразило ее наповал. Но, собственно, почему она так остро восприняла его слова?Неожиданно для себя она рассмеялась. Нет, ну надо же. Он, оказывается, был пьян. Не в силах больше смотреть на него, она отвернулась и пошла прочь, с трудом передвигая ноги, вдруг ставшие тяжелее свинца. Она приехала сюда, в Айову, чтобы избавиться от камня на душе, но вместо этого камень стал еще больше. Этот груз оказался настолько велик, просто невыносимо велик. Он едва не переломил ей хребет.Она вдруг споткнулась и упала.— Я слышал, вы сказали миссис Би, что спали со мной, — послышался сзади голос Натана.— Да, но… — Слова застряли у нее в горле комом.Она сглотнула и вновь обрела возможность говорить.— Небольшое преувеличение с моей стороны, — сказала она.Преувеличение или, может быть, принятие желаемого за действительное.— Еще я слышал, что вас выбросили из “Прибрежного Дуба”?Ей вдруг захотелось плакать, но только здесь, перед ним, она не могла себе этого позволить. Где угодно, только не здесь, не сейчас и не перед ним.Она глубоко вздохнула, чтобы успокоиться. Это помогло — ее голос уже почти не дрожал.— Вот тут вам сказали абсолютную правду.— Вы, конечно, знаете, что представляет из себя эта миссис Би?— Догадываюсь.— Не нахожу для нее другого слова, кроме слова “тварь”.Но, пытаясь подбодрить ее, он только еще больше растравил ее душу. Все поплыло у нее перед глазами, горло перехватило, и, чтобы не разрыдаться у него на глазах, она вскочила и побежала прочь по направлению к своей машине.Лихорадочно дергая ручку дверцы, она вдруг почувствовала на своих плечах его руки. Она отвернулась, скрывая текущие слезы.— Оставьте меня в покое, — прошептала она, всхлипывая.— Ладно, ладно, успокойтесь, — сказал он и притянул ее к себе.Ларк обернулась и уткнулась лицом в его грудь, зная, что когда-нибудь наверняка пожалеет об этом, но сейчас ей было с ним так хорошо, так покойно. Он слегка покачал ее в своих объятиях. — Да вы просто устали, — сказал он. То, что он так прекрасно ее понимает, было ей еще более приятно и еще больше согрело ее. Ее всхлипывания стали реже, и вдруг ее словно прорвало — она начала быстро, скороговоркой, рассказывать ему все — и о том, как кто-то намеренно испортил ее машину, и что Трент решил выставить ее прочь из города, и о том, что ее фотосъемка перелетных птиц ни насколько не продвинулась.— Я сумела сделать только один снимок, — пожаловалась она. — Да и тот — обыкновенного воробья, в городе. Ни тебе техасского пересмешника, ни мексиканской мухоловки!— Если вам так нужны птицы, я покажу их вам, — пообещал он.— Правда? — обрадовалась она.Ее истерика как-то незаметно прошла, так и не успев разыграться в полную силу.— Пару дней назад я, например, своими глазами видел пестрого тетерева.— Не может быть! — восхитилась она.— Истинная правда, — улыбнулся он.Взяв ее под руку, Натан повел ее к дому. Она шла, чуть пошатываясь. То, что случилось наверху, она уже плохо помнила — она как-то очутилась в его теплой постели, а то, что он поцеловал ее в лоб, она совсем не почувствовала, потому что уже спала. Глава 15 Проснувшись, Ларк почувствовала вкусный запах. Пахло не то яичницей, не то оладьями. Здесь, в Елизавете, она с первого дня жила на строгой диете из йогурта, каши и холодных сандвичей и поэтому теперь умирала от голода. Натянув джинсовые шорты и белую футболку, она босиком прошла в ванную, где поплескала себе на лицо холодной воды и потерла зубы салфеткой из махровой бумаги. Потом она попыталась расчесать свои спутанные волосы маленьким черным гребнем, который нашла на полке над раковиной.Не преуспев в приведении волос в порядок, Ларк спустилась по деревянным ступеням на первый этаж, бесстрашно ступая босыми ногами по накопившейся здесь пыли и грязи.На кухне стол был уже накрыт. На нем стояли какие-то фантастические, страшно старомодного фасона блюда, словно это был бабушкин сервиз. Имелись и столовые приборы, каждый из которых состоял из вилки, ножа и набора салфеток, апельсиновый сок в бокалах и горка французских тостов, которые она так любила.Натан, одетый в джинсы и футболку, с лопаткой в руке колдовал над своей древней плитой. Он слегка повернул голову, поприветствовал Ларк и снова сосредоточился на своем занятии.— Сейчас будет еще один, — сказал он таким будничным тоном, словно они с ним каждый день просыпались под одной крышей.Все это было так прекрасно — и постель, и этот завтрак, — слишком прекрасно, чтобы быть реальностью.— В чем дело, Натан? К чему все это? — удивилась Ларк, опершись обеими руками на верхнюю перекладину спинки стула— Это все — к заправке, то есть к еде, — ответил он, не отвлекаясь от своего занятия.Он разбил яйцо о край сковородки и разломил его пополам так, словно открывал устрицу. Содержимое шлепнулось на сковороду и зашипело в масле. Вслед за первым яйцом туда же отправились и три других.— Я не ахти какой повар, но, думаю, есть это будет можно, — бодро произнес он.Ларк присела к столу.Рядом с дверью в металлической коробке гудел вентилятор, втягивая внутрь помещения влагу утра и свежий аромат росы. Запахи с улицы обещали очередной жаркий день, но в этот ранний послерассветный час тепло было вполне переносимым, даже приятным.Натан положил ей на тарелку два поджаренных яйца, а вернее сказать, то, во что они превратились после его кулинарных манипуляций, — нечто среднее между омлетом и глазуньей. Но в его фирменном способе приготовления яичницы, как и в такой манере сервировки стола, было своеобразное очарование.Натан сел за стол напротив нее. Косой луч солнца, падающий через окошко над раковиной, выгодно подчеркивал рельеф его лица. В косом солнечном свете его глаза казались еще голубее, а его темные волосы — черными как уголь. После хорошего сна его взгляд был мягким и зовущим и в то же время невинным.— Спасибо вам, — сказала она и развернула салфетку на столе перед собой, — за то, что приютили меня на ночь.— Можете жить у меня сколько хотите, — ответил он.Он приглашает ее поселиться у себя? Интересно, но уже, к сожалению, не актуально.— Я решила, что сегодня уеду домой.Он пожал плечами, словно говоря “поступай, как знаешь”. Потом он взял в руку вилку, попробовал свою стряпню и снял с языка кусочек яичной скорлупы.— Не думал, что вы из тех, кто легко сдается. “Все, — подумала она, — перемирие кончилось”.— И вы сильно ошибались — я именно из тех, кто пасует с пеленок. В детстве, например, я очень хотела стать герлскаутом, но двух недель в этой безобразной коричневой униформе мне хватило на всю оставшуюся жизнь. Пару лет спустя я начала заниматься верховой ездой, но через месяц постоянных падений на землю я поняла, что с меня хватит. В последнем классе школы я захотела научиться играть на пианино, но смогла одолеть только первую часть самоучителя.Она неестественно засмеялась: то, что она сейчас рассказала ему в качестве шутки, забавной истории, вдруг убедило ее саму, что она действительно слабак, неспособный ничего довести до конца.Когда они поели и он покончил со своими ежедневными утренними заботами, он повел ее смотреть диких птиц.Они пошли к другому пастбищу, расположенному на том конце его владений, где Ларк до сих пор не бывала. Только сейчас она начала замечать, насколько сильно его земля отличается от владений его соседей. Главное отличие было в том, что его пастбища не были выровнены так, как это делали его соседи. Там, казалось, некая гигантская рука сгребла с площадки на ее край все — каждый куст, каждый бугор, каждый столб. Они шли, поднимаясь на холмы и спускаясь в ложбины, пока не добрались до большой нетронутой рощи в промежутке между двумя холмами. Роща оказалась настоящим птичьим раем. Ее пернатые обитатели, оказавшиеся весьма многочисленными, то и дело порхали с ветки на ветку, наполняли рощу веселым трезвоном своих голосов. Ларк заметила самодельные скворечники, кое-где прикрепленные на стволах деревьев. Вот так раз! Выходит, Натан любит и оберегает дикую природу. А если так, то разве может такой человек быть убийцей?Не приближаясь к роще, они присели на краю пастбища, наблюдая движение птиц между ветвей. Даже не пользуясь телеобъективом фотокамеры, Ларк невооруженным глазом смогла разглядеть, как золотистый дятел долбит кору, добывая жучков, как пара американских дроздов вьет себе новое гнездо и как какая-то птица с ярким, радужным оперением тащит огромного жирного червя. Там же было множество других птиц, названия которых она даже не знала. Она начала фотографировать, едва успевая переводить камеру с одной птицы на другую.— А вон щур-дубонос, — сказал Натан, указывая на крупную птицу с красновато-коричневым хохолком.Ее очень удивило то, что он, оказывается, так много знал о птицах, но ни одно слово удивления так и не слетело с ее языка — потому что его лицо было очень близко к ее лицу, и она испугалась, что может потеряться в этом человеке, как песчинка в бездонном море.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22