Это ведь тоже чисто психологический прием.
Владимир Александрович задумчиво прошелся по комнате, заложив руки за спину.
— Нет, — заявил он, остановившись перед Шубиным, — не убедили меня ваши доводы. Кто такой был Тихон Хмелев до войны? Старый потомственный рабочий, один из лучших кузнечных мастеров на заводе. В общем, честный советский человек. И вот он оказался в городе, оккупированном фашистами… Вы человек осторожный. Вам кажется, что Хмелев поддался уговорам врага и стал предателем, а по-моему, он не мог пойти на это.
Шубин налил себе еще полстакана воды, но, так и не выпив ее, поспешно заметил:
— А вы думаете, Владимир Александрович, меня самого не огорчает мысль, что он, может быть, провокатор? Однако я должен предусмотреть и эту возможность, тем более что знаю некоторые черты характера Хмелева.
— Что-нибудь порочащее его?
— Нет, всего лишь болезненное самолюбие. Но в условиях оккупации фашисты могли сыграть и на этом.
— Не думаю, чтобы это было так, — с сомнением покачал головой Владимир Александрович. — Повторяю, я знал его как одного из лучших кадровых рабочих завода. Мы ведь не раз премировали его…
— Да, да, все это так, — перебил Дружинина Шубин. — Он на самом деле хорошо и добросовестно работал и других учил своему мастерству. Это я по собственному опыту знаю. Я ведь до того, как меня в органы НКВД откомандировали, кузнецом был и искусству кузнечному у Хмелева учился. Мастер он был первоклассный. Это я сразу увидел, но увидел также и кое-что другое. Хмелев — человек старого закала, делал все больше по-старинке, новые приемы осваивал туго. Некоторые молодые рабочие, пришедшие из фабзавуча и теоретически лучше подготовленные, часто позади его оставляли. И это крепко задевало Хмелева… Чем дальше, тем больше обиды скоплялось в сердце старика, — продолжал он после небольшой паузы, — Помню, кто-то из руководителей завода посочувствовал Хмелеву: не трудно ли, мол, работать кузнецом в такие годы? Не пора ли на пенсию? А он понял это так, что им вроде пренебрегают, что он уже не нужен на заводе, и оскорбился, стал мрачен, замкнулся в себе. Ну, а тут оккупация… всякие похвалы и посулы со стороны фашистов. Разве это не могло его подкупить? «Вот когда оценили меня по достоинству!» — мог подумать старик и попасться на удочку. Я рад был бы ошибиться в таком предположении, но бдительность вынуждает меня быть предельно осторожным.
Дружинин долго ходил по комнате, наконец заметил:
— Вы правы, конечно. Хладнокровие и беспристрастность тут необходимы. Однако мину мы все-таки начнем искать… и немедленно, сегодня же. Есть ведь у нас в городе саперные части?
— Всего один саперный взвод во главе с полковым инженером. Я знаком с ним. Синицын его фамилия, Совсем еще молодой человек. Боюсь, что невелик у него военно-инженерный опыт, а ведь мины замедленного действия чертовски замысловатые штуки.
— Конечно, тут опытный человек нужен, — согласился Дружинин. — Но что поделаешь! Пока запросишь специалиста, много времени потеряешь. Придется поручить это дело Синицыну.
Поиски начались
После переговоров с командиром полка в распоряжение Дружинина было послано три отделения саперов во главе со старшим лейтенантом Синицыным. Синицын в самом деле был очень молод и почти не имел боевого опыта, так как попал на фронт из военно-инженерного училища незадолго до окончания войны.
Владимир Александрович объяснил ему задачу и отпустил лишь после того, как убедился, что он понял серьезность создавшейся обстановки.
Мину начали искать одновременно на всех трех заводах. И лейтенант и его солдаты работали с большим рвением, однако вечером Синицын доложил Дружинину, что обнаружить пока ничего не удалось.
Владимир Александрович решил посоветоваться с председателем райисполкома о дальнейших действиях. Он уже взялся за телефонную трубку, но тут в его кабинет вошла Варя Воеводина.
— Владимир Александрович, — сказала она, — могу я сегодня уйти пораньше?
— Случилось что-нибудь? — спросил Дружинин. — Вид у тебя какой-то странный.
Варя засмеялась:
— Не странный, Владимир Александрович, а счастливый! Телеграмму мне только что принесли. Алеша с девятичасовым поездом приезжает.
— Алеша? — задумчиво произнес Владимир Александрович. — Это кто же такой Алеша?
— А вот вспомните-ка, Владимир Александрович!
Дружинин наморщил лоб.
— Алеша… — повторил он. — Позволь, это не муж-ли твой?
— Он самый, Владимир Александрович, — счастливо улыбнулась Варя. — Алексей Воеводин, мой муж.
— Рад за тебя, Варя! — весело отозвался Дружинин. — Поздравляю. Надеюсь, ты познакомишь нас? Я ведь Воеводина только по твоим рассказам знаю. Ну, спеши на вокзал — до прихода поезда полчаса осталось.
А когда Варя была уже у дверей, Дружинин вдруг окликнул ее:
— Постой-ка, Варя!.. Воеводин-то твой, кажется, сапер? Капитан инженерных войск?
— Майор инженерных войск! — с гордостью поправила Варя.
— Тот самый майор Воеводин, о котором в газетах писали, как он разминировал Ольшанские шахты?
— Тот самый, Владимир Александрович.
— И он надолго к тебе?
— Нет, наверно, ненадолго. На месяц, не больше, — ответила Варя, вдруг сообразив, почему Дружинин спрашивает об этом. Улыбка невольно сбежала с ее счастливого лица. — Не везет мне, Владимир Александрович, — печально добавила она. — Только-только замуж вышла — война началась. И вот с тех пор, как Алексей ушел на фронт, так и не виделись ни разу…
— Ну-ну, — дружески похлопал ее по плечу Владимир Александрович, — не огорчайся, насмотришься еще на своего Алешу. Я на него посягать не собираюсь, хотя, по правде тебе сказать, такой человек сейчас очень пригодился бы. Ну, торопись! Времени до поезда в обрез. Машину мою можешь взять — она мне пока не нужна.
Майор Воеводин
На следующий день утром, как только Дружинин вошел в свой кабинет, Варя спросила его:
— Владимир Александрович, когда вы Алексея принять сможете?
— Какого Алексея? — не понял Дружинин. — Твоего, что ли?
— Моего.
— А почему ты таким официальным тоном спрашиваешь? В любое время приму. Вот в выходной день хотя бы приходите ко мне на чашку чая.
— Да нет, Владимир Александрович, я о деле говорю. По делу когда вы его принять сможете?
— Ах, по делу! — воскликнул Дружинин. — Выходит, не выдержала, рассказала ему обо всем?
— Рассказала, Владимир Александрович.
— И решили, значит, вы… — начал было Дружинин.
Но Варя не дала ему договорить:
— Решили приняться за дело. Лучшего специалиста по минам вам ведь и в военном округе не сыскать.
— Значит, Алешу своего опять целыми днями видеть не будешь? Или ему отпуск большой дали?
— Да где там! — вздохнула Варя. — Всего две недели. Меньше, чем думала. Но что поделаешь!.. Если не возражаете, Алексей сейчас к вам явится.
— Как, уже сейчас? — удивился Дружинин,
— Ну да, он в приемной ждет.
Дружинин весело хлопнул ладонью по столу:
— Молодец ты у меня! Приглашай своего Алексея!
Вошел высокий и, как показалось Дружинину, немного неуклюжий офицер, с большими руками и добродушной улыбкой:
— Разрешите представиться? Гвардии майор Воеводин.
Владимир Александрович протянул ему руку.
— Будем знакомы. Дружинин, — приветливо сказал он и добавил: — Подполковник запаса… Присаживайтесь, пожалуйста.
Воеводин сел, Дружинин посмотрел на его добродушное, с крупными чертами лицо и спросил:
— Где воевали?
— Под Сталинградом, Белгородом, Невелем. Последние годы — в Прибалтике.
— Знакомые края, — заметил Дружинин, — тоже довелось там побывать. В каком соединении служили?
— У генерала Черкасова.
— Давно в армии?
— Можно сказать, со школьной скамьи. Прямо из средней школы — в военно-инженерное училище. Войну начал командиром взвода. Теперь вот саперный батальон получил.
— Извините, что так экзаменую, — улыбнулся Владимир Александрович. Серьезная работа предстоит, вот и интересуюсь, с кем придется работать. Знаете, надеюсь, в чем дело?
— Так точно. Варя рассказала. Длинными, узловатыми пальцами майор взял папиросу, закурил и добавил:
— Я навел уже кое-какие справки. Познакомился с полковым инженером старшим лейтенантом Синицыным. Не с того конца, по-моему, принялся он за дело. Приборами такую мину трудно обнаружить. Фашисты, несомненно, поставили тут химический взрыватель замедленного действия. А такие взрыватели обычно из пластмассы изготовляются, так что миноискатели против них бессильны.
— Чем же тогда разыскивать их? Ведь не щупами же?
— Собаками-миноискателями, — ответил Воеводин. — Они себя великолепно в этом отношении зарекомендовали. В полку, к счастью, есть несколько таких собак. Если заряд состоит из тола или мелинита и зарыт неглубоко, собаки должны почувствовать его. Но, может быть, немцы применили вещество повышенной мощности, например тетрил, не имеющий запаха, или гексаген, не имеющий ни запаха, ни вкуса…
Откинув голову на спинку кресла, Воеводин глубоко втянул в себя папиросный дым. Дружинин внимательно присматривался к молодому офицеру. Какое-то противоречивое впечатление производил на него этот майор. Когда он улыбался или отвечал на обычные вопросы, то казался простоватым, не совсем ловким и даже несколько стеснительным человеком. Когда же речь заходила о вещах, видимо очень хорошо знакомых ему, как, например, о подрывной технике, все в нем вдруг преображалось: лицо становилось сосредоточенным, серьезным, менялась даже интонация голоса; движения больших и по виду не очень ловких рук обретали, казалось, несвойственную им точность, жесты делались выразительными.
Владимир Александрович, всегда немного спешивший делать заключения о людях по первому впечатлению, на этот раз благоразумно воздержался от преждевременных выводов.
— Позвольте задать вам вопрос? — обратился к нему Воеводин. — Когда вы намерены приступить к восстановлению заводов?
— Немедленно, — ответил Дружинин. — Но вы, конечно, сами понимаете всю сложность положения. Ведь если один из заводов в самом деле заминирован, то взрыва можно ожидать каждый день, каждый час, а я не могу рисковать людьми. Какое ваше мнение о сроке замедления мины?
Майор бросил окурок в пепельницу и спокойно сказал:
— У всех известных нам типов мин замедленного действия наибольший срок замедления не превышает двенадцати месяцев. Вообще же замедление можно продлить и на несколько лет. Немцы ушли из Краснорудска в 1943 году; следовательно, мина находится под замедлением почти три года. Срок, конечно, критический.
Дружинин одобрительно кивнул. «Майор, кажется, неплохо разбирается в тонкостях подрывной техники», — подумал он и, поднявшись с места, протянул Воеводину руку:
— Не буду вас больше задерживать, Алексей Сергеевич. Я позвоню сейчас начальнику местного гарнизона и попрошу его временно подчинить вам саперный взвод. Ставьте меня в известность о всех ваших мероприятиях. Желаю успеха!
Предложение Воеводина
Вечером Алексей зашел к Дружинину доложить, как идут дела.
— Очень кстати! — оживленно произнес Владимир Александрович, направляясь навстречу Воеводину. — Давно вас ожидаю.
— Зайти раньше не имел возможности: весь день работал с собаками на заводах.
— А миноискатели или другие приборы совсем, значит, непригодны?
— Если бы был установлен взрыватель с часовым механизмом, могли бы пригодиться пьезостетоскопы или даже миноискатели. Но, мне думается, нам могут помочь только собаки, если, конечно, заряд находится неглубоко. Они ведь очень чувствительны к запаху тола.
— А может случиться, что и собаки не помогут?
— Может.
— Что же тогда?
— Останется предположить, что заряд или зарыт слишком глубоко, или его нет вовсе. Дружинин сделал энергичный жест рукой и поднялся с кресла:
— Для меня нет этого «или – или». Все, в конце концов, зависит от точки зрения. Наша точка зрения такова: нужно исходить из худшего, то есть предположить, что минирование произведено.
— Ну, а если допустить, — заметил Воеводин, — что просто пущен слух, будто где-то что-то заминировано и должно взорваться?
Спокойным голосом Дружинин ответил:
— Мы сделали и это предположение, но худшее все-таки — взрыв. Есть у вас запасный ход на тот случай, если собаки ничего не найдут?
— Да, есть. Мы прибегнем к детонации.
— Объясните.
Воеводин взял со стола лист бумаги и быстро набросал схему:
— Мы заложим несколько небольших зарядов, расположив их вот таким образом в разных местах фундамента, и произведем взрыв. От этого должна сдетонировать, то есть взорваться от сотрясения, вызванного взрывной волной, и сама мина, если только она окажется неподалеку.
Дружинин внимательно слушал майора. Предложение Воеводина показалось ему заслуживающим внимания.
— Это избавит нас, — продолжал майор, — от дамоклова меча — постоянной угрозы взрыва, препятствующей восстановительным работам.
— А эти детонирующие взрывы придется производить на всех трех заводах? спросил Владимир Александрович.
— Может быть, и на всех трех. Дружинин задумался. Помолчав, заметил:
— Не спорю, возможно, это и неплохое средство, однако сначала необходимо повнимательнее обследовать завод имени Лазо.
— Но ведь я же докладывал вам, Владимир Александрович, что мы уже обследовали этот завод и ничего там не нашли, — удивился Воеводин.
— Где же вы искали мину?
— Искали в подвалах и вообще на всей территории завода.
— А в канализационных трубах?
— В канализационных трубах не искали, но вы подали хорошую мысль. Завтра же займемся трубами.
Странный читатель
В это утро читальный зал районной библиотеки был почти пуст. За одним из столиков у окна сидел широкоплечий седой старик, перед которым лежала стопка книг. Неподалеку от него молодой человек, видимо студент, просматривал комплект газет и то и дело с любопытством поглядывал на старика. Старик брал по очереди каждую из книг, лежавших перед ним, торопливо перелистывал, откладывал в сторону и что-то отмечал на листке бумаги. Когда вся стопка оказывалась просмотренной, он относил книги дежурному библиотекарю, заменяя их новыми. Затем повторялось то же самое - книги перелистывались и возвращались.
Старик прекратил свое непонятное занятие только в два часа дня. Попрощавшись с библиотекарем, он ушел, предупредив его, что зайдет после обеда. Поднялся и молодой человек, читавший газеты.
— Странный читатель, — кивнул он в сторону только что ушедшего старика.
— Очень странный, — согласился библиотекарь. — Просит Короленко. Даю ему новенький экземпляр, а он не берет, требует старое издание. И вообще, чем потрепанней книга, тем больше она ему нравится.
— Да ведь он и не читает их вовсе, а лишь перелистывает, — сказал молодой человек.
— Я тоже это заметил. Вообще непонятный какой-то старик. Не совсем нормальный, по-моему.
Сдав газеты, молодой человек вышел из библиотеки, походил немного по улицам города и направился в районное управление государственной безопасности. Подойдя к кабинету Шубина, он постучал в дверь.
— Войдите! — раздался голос капитана.
Молодой человек вошел в кабинет и вытянулся по-военному:
— Разрешите доложить, товарищ начальник?
— Докладывайте, товарищ лейтенант.
— Старик был сегодня в районной библиотеке. Так же как и в городской, он брал книги, перелистывал их и возвращал.
— Делал он при этом какие-нибудь выписки?
— Нет. Только всякий раз, прежде чем взять новую партию книг, сверялся с какой-то запиской.
— Какими же книгами он интересовался?
— Художественной литературой старых изданий.
— Дореволюционными или довоенными?
— И теми и другими.
— Любопытно… — задумчиво произнес Шубин. — Но что же из этого следует?
— По-моему, он ищет что-то.
— Это совершенно бесспорно, — согласился капитан. — Сможете вы достать список тех книг, которые он уже просмотрел?
— Попытаюсь.
— Узнайте также, откуда эти книги поступили. Местные библиотеки были ведь разграблены фашистами и комплектовались заново совсем недавно.
— Слушаюсь, товарищ начальник, все будет выполнено, — ответил лейтенант.
…В тот же день Шубин встретился с Владимиром Александровичем Дружининым.
— Удалось вам узнать что-нибудь новое о Хмелеве? — спросил Дружинин.
— Пока нет, — ответил Шубин. — Роль Хмелева в дни оккупации все еще неясна. Формально как будто не к чему придраться, однако многое в поведении Хмелева вызывает подозрение. Ну вот, к примеру, хотя бы его заявление о том, что он сообщил воинским частям, освободившим город, о минировании заводов. Части эти, по свидетельству краснорудцев, в самом деле производили разминирование, но они в основном снимали мины-сюрпризы на перекрестках дорог и в городских зданиях. О поисках же мин замедленного действия никому в городе не известно.
— Согласен, обстановка замысловатая, — подтвердил Дружинин.
1 2 3 4 5 6
Владимир Александрович задумчиво прошелся по комнате, заложив руки за спину.
— Нет, — заявил он, остановившись перед Шубиным, — не убедили меня ваши доводы. Кто такой был Тихон Хмелев до войны? Старый потомственный рабочий, один из лучших кузнечных мастеров на заводе. В общем, честный советский человек. И вот он оказался в городе, оккупированном фашистами… Вы человек осторожный. Вам кажется, что Хмелев поддался уговорам врага и стал предателем, а по-моему, он не мог пойти на это.
Шубин налил себе еще полстакана воды, но, так и не выпив ее, поспешно заметил:
— А вы думаете, Владимир Александрович, меня самого не огорчает мысль, что он, может быть, провокатор? Однако я должен предусмотреть и эту возможность, тем более что знаю некоторые черты характера Хмелева.
— Что-нибудь порочащее его?
— Нет, всего лишь болезненное самолюбие. Но в условиях оккупации фашисты могли сыграть и на этом.
— Не думаю, чтобы это было так, — с сомнением покачал головой Владимир Александрович. — Повторяю, я знал его как одного из лучших кадровых рабочих завода. Мы ведь не раз премировали его…
— Да, да, все это так, — перебил Дружинина Шубин. — Он на самом деле хорошо и добросовестно работал и других учил своему мастерству. Это я по собственному опыту знаю. Я ведь до того, как меня в органы НКВД откомандировали, кузнецом был и искусству кузнечному у Хмелева учился. Мастер он был первоклассный. Это я сразу увидел, но увидел также и кое-что другое. Хмелев — человек старого закала, делал все больше по-старинке, новые приемы осваивал туго. Некоторые молодые рабочие, пришедшие из фабзавуча и теоретически лучше подготовленные, часто позади его оставляли. И это крепко задевало Хмелева… Чем дальше, тем больше обиды скоплялось в сердце старика, — продолжал он после небольшой паузы, — Помню, кто-то из руководителей завода посочувствовал Хмелеву: не трудно ли, мол, работать кузнецом в такие годы? Не пора ли на пенсию? А он понял это так, что им вроде пренебрегают, что он уже не нужен на заводе, и оскорбился, стал мрачен, замкнулся в себе. Ну, а тут оккупация… всякие похвалы и посулы со стороны фашистов. Разве это не могло его подкупить? «Вот когда оценили меня по достоинству!» — мог подумать старик и попасться на удочку. Я рад был бы ошибиться в таком предположении, но бдительность вынуждает меня быть предельно осторожным.
Дружинин долго ходил по комнате, наконец заметил:
— Вы правы, конечно. Хладнокровие и беспристрастность тут необходимы. Однако мину мы все-таки начнем искать… и немедленно, сегодня же. Есть ведь у нас в городе саперные части?
— Всего один саперный взвод во главе с полковым инженером. Я знаком с ним. Синицын его фамилия, Совсем еще молодой человек. Боюсь, что невелик у него военно-инженерный опыт, а ведь мины замедленного действия чертовски замысловатые штуки.
— Конечно, тут опытный человек нужен, — согласился Дружинин. — Но что поделаешь! Пока запросишь специалиста, много времени потеряешь. Придется поручить это дело Синицыну.
Поиски начались
После переговоров с командиром полка в распоряжение Дружинина было послано три отделения саперов во главе со старшим лейтенантом Синицыным. Синицын в самом деле был очень молод и почти не имел боевого опыта, так как попал на фронт из военно-инженерного училища незадолго до окончания войны.
Владимир Александрович объяснил ему задачу и отпустил лишь после того, как убедился, что он понял серьезность создавшейся обстановки.
Мину начали искать одновременно на всех трех заводах. И лейтенант и его солдаты работали с большим рвением, однако вечером Синицын доложил Дружинину, что обнаружить пока ничего не удалось.
Владимир Александрович решил посоветоваться с председателем райисполкома о дальнейших действиях. Он уже взялся за телефонную трубку, но тут в его кабинет вошла Варя Воеводина.
— Владимир Александрович, — сказала она, — могу я сегодня уйти пораньше?
— Случилось что-нибудь? — спросил Дружинин. — Вид у тебя какой-то странный.
Варя засмеялась:
— Не странный, Владимир Александрович, а счастливый! Телеграмму мне только что принесли. Алеша с девятичасовым поездом приезжает.
— Алеша? — задумчиво произнес Владимир Александрович. — Это кто же такой Алеша?
— А вот вспомните-ка, Владимир Александрович!
Дружинин наморщил лоб.
— Алеша… — повторил он. — Позволь, это не муж-ли твой?
— Он самый, Владимир Александрович, — счастливо улыбнулась Варя. — Алексей Воеводин, мой муж.
— Рад за тебя, Варя! — весело отозвался Дружинин. — Поздравляю. Надеюсь, ты познакомишь нас? Я ведь Воеводина только по твоим рассказам знаю. Ну, спеши на вокзал — до прихода поезда полчаса осталось.
А когда Варя была уже у дверей, Дружинин вдруг окликнул ее:
— Постой-ка, Варя!.. Воеводин-то твой, кажется, сапер? Капитан инженерных войск?
— Майор инженерных войск! — с гордостью поправила Варя.
— Тот самый майор Воеводин, о котором в газетах писали, как он разминировал Ольшанские шахты?
— Тот самый, Владимир Александрович.
— И он надолго к тебе?
— Нет, наверно, ненадолго. На месяц, не больше, — ответила Варя, вдруг сообразив, почему Дружинин спрашивает об этом. Улыбка невольно сбежала с ее счастливого лица. — Не везет мне, Владимир Александрович, — печально добавила она. — Только-только замуж вышла — война началась. И вот с тех пор, как Алексей ушел на фронт, так и не виделись ни разу…
— Ну-ну, — дружески похлопал ее по плечу Владимир Александрович, — не огорчайся, насмотришься еще на своего Алешу. Я на него посягать не собираюсь, хотя, по правде тебе сказать, такой человек сейчас очень пригодился бы. Ну, торопись! Времени до поезда в обрез. Машину мою можешь взять — она мне пока не нужна.
Майор Воеводин
На следующий день утром, как только Дружинин вошел в свой кабинет, Варя спросила его:
— Владимир Александрович, когда вы Алексея принять сможете?
— Какого Алексея? — не понял Дружинин. — Твоего, что ли?
— Моего.
— А почему ты таким официальным тоном спрашиваешь? В любое время приму. Вот в выходной день хотя бы приходите ко мне на чашку чая.
— Да нет, Владимир Александрович, я о деле говорю. По делу когда вы его принять сможете?
— Ах, по делу! — воскликнул Дружинин. — Выходит, не выдержала, рассказала ему обо всем?
— Рассказала, Владимир Александрович.
— И решили, значит, вы… — начал было Дружинин.
Но Варя не дала ему договорить:
— Решили приняться за дело. Лучшего специалиста по минам вам ведь и в военном округе не сыскать.
— Значит, Алешу своего опять целыми днями видеть не будешь? Или ему отпуск большой дали?
— Да где там! — вздохнула Варя. — Всего две недели. Меньше, чем думала. Но что поделаешь!.. Если не возражаете, Алексей сейчас к вам явится.
— Как, уже сейчас? — удивился Дружинин,
— Ну да, он в приемной ждет.
Дружинин весело хлопнул ладонью по столу:
— Молодец ты у меня! Приглашай своего Алексея!
Вошел высокий и, как показалось Дружинину, немного неуклюжий офицер, с большими руками и добродушной улыбкой:
— Разрешите представиться? Гвардии майор Воеводин.
Владимир Александрович протянул ему руку.
— Будем знакомы. Дружинин, — приветливо сказал он и добавил: — Подполковник запаса… Присаживайтесь, пожалуйста.
Воеводин сел, Дружинин посмотрел на его добродушное, с крупными чертами лицо и спросил:
— Где воевали?
— Под Сталинградом, Белгородом, Невелем. Последние годы — в Прибалтике.
— Знакомые края, — заметил Дружинин, — тоже довелось там побывать. В каком соединении служили?
— У генерала Черкасова.
— Давно в армии?
— Можно сказать, со школьной скамьи. Прямо из средней школы — в военно-инженерное училище. Войну начал командиром взвода. Теперь вот саперный батальон получил.
— Извините, что так экзаменую, — улыбнулся Владимир Александрович. Серьезная работа предстоит, вот и интересуюсь, с кем придется работать. Знаете, надеюсь, в чем дело?
— Так точно. Варя рассказала. Длинными, узловатыми пальцами майор взял папиросу, закурил и добавил:
— Я навел уже кое-какие справки. Познакомился с полковым инженером старшим лейтенантом Синицыным. Не с того конца, по-моему, принялся он за дело. Приборами такую мину трудно обнаружить. Фашисты, несомненно, поставили тут химический взрыватель замедленного действия. А такие взрыватели обычно из пластмассы изготовляются, так что миноискатели против них бессильны.
— Чем же тогда разыскивать их? Ведь не щупами же?
— Собаками-миноискателями, — ответил Воеводин. — Они себя великолепно в этом отношении зарекомендовали. В полку, к счастью, есть несколько таких собак. Если заряд состоит из тола или мелинита и зарыт неглубоко, собаки должны почувствовать его. Но, может быть, немцы применили вещество повышенной мощности, например тетрил, не имеющий запаха, или гексаген, не имеющий ни запаха, ни вкуса…
Откинув голову на спинку кресла, Воеводин глубоко втянул в себя папиросный дым. Дружинин внимательно присматривался к молодому офицеру. Какое-то противоречивое впечатление производил на него этот майор. Когда он улыбался или отвечал на обычные вопросы, то казался простоватым, не совсем ловким и даже несколько стеснительным человеком. Когда же речь заходила о вещах, видимо очень хорошо знакомых ему, как, например, о подрывной технике, все в нем вдруг преображалось: лицо становилось сосредоточенным, серьезным, менялась даже интонация голоса; движения больших и по виду не очень ловких рук обретали, казалось, несвойственную им точность, жесты делались выразительными.
Владимир Александрович, всегда немного спешивший делать заключения о людях по первому впечатлению, на этот раз благоразумно воздержался от преждевременных выводов.
— Позвольте задать вам вопрос? — обратился к нему Воеводин. — Когда вы намерены приступить к восстановлению заводов?
— Немедленно, — ответил Дружинин. — Но вы, конечно, сами понимаете всю сложность положения. Ведь если один из заводов в самом деле заминирован, то взрыва можно ожидать каждый день, каждый час, а я не могу рисковать людьми. Какое ваше мнение о сроке замедления мины?
Майор бросил окурок в пепельницу и спокойно сказал:
— У всех известных нам типов мин замедленного действия наибольший срок замедления не превышает двенадцати месяцев. Вообще же замедление можно продлить и на несколько лет. Немцы ушли из Краснорудска в 1943 году; следовательно, мина находится под замедлением почти три года. Срок, конечно, критический.
Дружинин одобрительно кивнул. «Майор, кажется, неплохо разбирается в тонкостях подрывной техники», — подумал он и, поднявшись с места, протянул Воеводину руку:
— Не буду вас больше задерживать, Алексей Сергеевич. Я позвоню сейчас начальнику местного гарнизона и попрошу его временно подчинить вам саперный взвод. Ставьте меня в известность о всех ваших мероприятиях. Желаю успеха!
Предложение Воеводина
Вечером Алексей зашел к Дружинину доложить, как идут дела.
— Очень кстати! — оживленно произнес Владимир Александрович, направляясь навстречу Воеводину. — Давно вас ожидаю.
— Зайти раньше не имел возможности: весь день работал с собаками на заводах.
— А миноискатели или другие приборы совсем, значит, непригодны?
— Если бы был установлен взрыватель с часовым механизмом, могли бы пригодиться пьезостетоскопы или даже миноискатели. Но, мне думается, нам могут помочь только собаки, если, конечно, заряд находится неглубоко. Они ведь очень чувствительны к запаху тола.
— А может случиться, что и собаки не помогут?
— Может.
— Что же тогда?
— Останется предположить, что заряд или зарыт слишком глубоко, или его нет вовсе. Дружинин сделал энергичный жест рукой и поднялся с кресла:
— Для меня нет этого «или – или». Все, в конце концов, зависит от точки зрения. Наша точка зрения такова: нужно исходить из худшего, то есть предположить, что минирование произведено.
— Ну, а если допустить, — заметил Воеводин, — что просто пущен слух, будто где-то что-то заминировано и должно взорваться?
Спокойным голосом Дружинин ответил:
— Мы сделали и это предположение, но худшее все-таки — взрыв. Есть у вас запасный ход на тот случай, если собаки ничего не найдут?
— Да, есть. Мы прибегнем к детонации.
— Объясните.
Воеводин взял со стола лист бумаги и быстро набросал схему:
— Мы заложим несколько небольших зарядов, расположив их вот таким образом в разных местах фундамента, и произведем взрыв. От этого должна сдетонировать, то есть взорваться от сотрясения, вызванного взрывной волной, и сама мина, если только она окажется неподалеку.
Дружинин внимательно слушал майора. Предложение Воеводина показалось ему заслуживающим внимания.
— Это избавит нас, — продолжал майор, — от дамоклова меча — постоянной угрозы взрыва, препятствующей восстановительным работам.
— А эти детонирующие взрывы придется производить на всех трех заводах? спросил Владимир Александрович.
— Может быть, и на всех трех. Дружинин задумался. Помолчав, заметил:
— Не спорю, возможно, это и неплохое средство, однако сначала необходимо повнимательнее обследовать завод имени Лазо.
— Но ведь я же докладывал вам, Владимир Александрович, что мы уже обследовали этот завод и ничего там не нашли, — удивился Воеводин.
— Где же вы искали мину?
— Искали в подвалах и вообще на всей территории завода.
— А в канализационных трубах?
— В канализационных трубах не искали, но вы подали хорошую мысль. Завтра же займемся трубами.
Странный читатель
В это утро читальный зал районной библиотеки был почти пуст. За одним из столиков у окна сидел широкоплечий седой старик, перед которым лежала стопка книг. Неподалеку от него молодой человек, видимо студент, просматривал комплект газет и то и дело с любопытством поглядывал на старика. Старик брал по очереди каждую из книг, лежавших перед ним, торопливо перелистывал, откладывал в сторону и что-то отмечал на листке бумаги. Когда вся стопка оказывалась просмотренной, он относил книги дежурному библиотекарю, заменяя их новыми. Затем повторялось то же самое - книги перелистывались и возвращались.
Старик прекратил свое непонятное занятие только в два часа дня. Попрощавшись с библиотекарем, он ушел, предупредив его, что зайдет после обеда. Поднялся и молодой человек, читавший газеты.
— Странный читатель, — кивнул он в сторону только что ушедшего старика.
— Очень странный, — согласился библиотекарь. — Просит Короленко. Даю ему новенький экземпляр, а он не берет, требует старое издание. И вообще, чем потрепанней книга, тем больше она ему нравится.
— Да ведь он и не читает их вовсе, а лишь перелистывает, — сказал молодой человек.
— Я тоже это заметил. Вообще непонятный какой-то старик. Не совсем нормальный, по-моему.
Сдав газеты, молодой человек вышел из библиотеки, походил немного по улицам города и направился в районное управление государственной безопасности. Подойдя к кабинету Шубина, он постучал в дверь.
— Войдите! — раздался голос капитана.
Молодой человек вошел в кабинет и вытянулся по-военному:
— Разрешите доложить, товарищ начальник?
— Докладывайте, товарищ лейтенант.
— Старик был сегодня в районной библиотеке. Так же как и в городской, он брал книги, перелистывал их и возвращал.
— Делал он при этом какие-нибудь выписки?
— Нет. Только всякий раз, прежде чем взять новую партию книг, сверялся с какой-то запиской.
— Какими же книгами он интересовался?
— Художественной литературой старых изданий.
— Дореволюционными или довоенными?
— И теми и другими.
— Любопытно… — задумчиво произнес Шубин. — Но что же из этого следует?
— По-моему, он ищет что-то.
— Это совершенно бесспорно, — согласился капитан. — Сможете вы достать список тех книг, которые он уже просмотрел?
— Попытаюсь.
— Узнайте также, откуда эти книги поступили. Местные библиотеки были ведь разграблены фашистами и комплектовались заново совсем недавно.
— Слушаюсь, товарищ начальник, все будет выполнено, — ответил лейтенант.
…В тот же день Шубин встретился с Владимиром Александровичем Дружининым.
— Удалось вам узнать что-нибудь новое о Хмелеве? — спросил Дружинин.
— Пока нет, — ответил Шубин. — Роль Хмелева в дни оккупации все еще неясна. Формально как будто не к чему придраться, однако многое в поведении Хмелева вызывает подозрение. Ну вот, к примеру, хотя бы его заявление о том, что он сообщил воинским частям, освободившим город, о минировании заводов. Части эти, по свидетельству краснорудцев, в самом деле производили разминирование, но они в основном снимали мины-сюрпризы на перекрестках дорог и в городских зданиях. О поисках же мин замедленного действия никому в городе не известно.
— Согласен, обстановка замысловатая, — подтвердил Дружинин.
1 2 3 4 5 6