телепат предположила, что психическому воздействию подверглось коллективное самосознание стаи, поэтому девушка в момент воздействия стала ощущать себя как бы муравьем, оторванным от общей группы — отсюда ее стремление всеми силами к ней вернуться. Хан же, по мнению Ольги, не подвергся воздействию из-за слишком большого расстояния. Потом выспавшийся за время пребывания на корвете Вик увлеченно поведал о своих похождениях на Сколте, и все время его рассказа Хан с чистой совестью прокемарил.
Если одры и пребывали где-то в городе, то, очевидно, по примеру изведенных ими на корню прежних жителей предпочитали не выходить на улицы по пустякам; по крайней мере Хан, заводя на посадку катер, сколько ни вглядывался, не углядел внизу ни одного чужого.
Приведя все системы «спирита» в режим ожидания, Хан поднялся из пилотского кресла и тронулся первым на выход, расположенный слева в центре корпуса.
— Диадему, — напомнила Ольга, когда он ее миновал.
Хан достал из подсумка металлический обруч с хрусталиком психоотражателя в центре и с сомнением повертел его в руке. «Диадема» была в деле добавлением непривычным; предназначенная для защиты людей от телепатического воздействия людей же, «диадема» считалась необходимым добавлением к оперативному боекомплекту, но в качестве защиты от Орды до сих пор никогда не использовалась. К тому же она имела один неприятный побочный эффект: у человека, одевшего «диадему», тут же отказывал целеуказатель на запястье, а без целеуказателя им сейчас, как ни крути, не обойтись — надо, чтобы хоть один работал.
Хан поднял взгляд на Димаджо — Вик уже нахлобучил «диадему» и как раз доставал из пристенного ящика тяжелый «Айкор» — ручную плазменную пушку, весившую, несмотря на усовершенствованную модификацию А-4, около семи килограммов.
— Погоди-ка, — остановил его Хан и забрал из рук Димаджо уже изъятую тем из зажимов пушку. — Вик, ты идешь без «диадемы» — нам нужен целеуказатель. «Айкор» пока возьму я. Ольга подстрахует тебя «Дрейком».
— Двойная психическая атака, — проворчал Вик, стягивая с головы обруч. — Ты действительно так уверен, что мои мозги нам на сегодня уже не пригодятся?
Хан вопросительно обернулся к Ольге — та как раз одевала обруч на голову сидящему Сешту, стараясь не слишком помять при этом чуткие круглые уши зверя, и подтвердила, не отрываясь от дела:
— Если будет попытка психоломки, Вик как специалист на время выйдет из строя — слишком большая нагрузка на психосенсоры.
Стало быть, Вик отпадает, Ольга тоже — она будет страховать «бездиадемника» от психоломки. Люди молча глянули на чарса — Сешт часто бывал незаменим на операциях именно в своем зверином качестве, но на роль «лозоискателя» в этой ипостаси явно не годился. Ольга, Вик и бессловесный Сешт дружно воззрились на командующего операцией.
— Ладно, уговорили, — буркнул Хан, возвращая Димаджо пушку. — Ольга, если почувствуешь что-то, сразу одевай мне «диадему». — Он поколебался, потом снял с пояса и отдал Корби «Суорд». Она приняла его, понимающе кивнув, сдвинула за спину свой штурмовой «Конвой» и пристроила «Суорд» за ремень. Затем достала из нагрудного кармашка пятисантиметровый металлический жучок с восемью растопыренными лапками и прикрепила его у левого виска. Это и был «Крошка Дрейк» — оружие телепатов, усилитель направленного психического воздействия.
Хан повернулся лицом к стене и произнес одно слово:
— Иду.
Перед ним открылось прямоугольное отверстие выхода. Высунувшись наружу и оглядевшись, Хан спрыгнул на потрескавшиеся плиты мостовой и подождал, пока остальные покинут катер. Отсюда, из пределов защитного поля, пространство площади выглядело зыбким, очертания домов колебались, словно залитые слоистым сахарным сиропом, а одинокая заморенная рыба в центре казалась попавшей наконец в свою родную стихию.
Ольга и Вик уже стояли рядом, последним из катера выскользнул пятнистым полуденным привидением Сешт и прямо налету изменил себе окрас, тут же став серым и неприметным на пыльном фоне мостовой.
— Жди, — сказал Хан катеру, и отверстие выхода немедленно закрылось.
Окажись в это время на площади каким-то чудом кто живой из сгинувших жителей, он был бы свидетелем, как перед зданием городской мэрии неподалеку от иссохшего фонтана на пустую мостовую шагнули из ниоткуда три темные человеческие фигуры, и оттуда же просочилась на площадь крупная котообразная тень. Одна из объявившихся фигур, отягощенная плазменной пушкой, посмотрела в направлении золотой рыбы и глубокомысленно изрекла:
— Типичный сушняк.
Вторая фигура коснулась пальцами левого виска и сообщила:
— Пока все тихо. Можешь работать.
После этого трое, том числе и тень, поглядели на четвертого, в то время как тот стал внимательно рассматривать что-то на своем запястье.
Хан, сосредоточившись мысленно на цели операции, смотрел на целеуказатель. Стрелка прибора, поколебавшись, указала налево, в направлении здания мэрии.
— Пошли, — уронил Хан, и вся команда тронулась по его стопам к зданию.
Курс, указанный целеуказателем, пролегал, как ни странно, в стороне от входа в мэрию. Следуя этому курсу, компания неизбежно должна была вскоре упереться в архитектурное излишество в виде мраморного столба; но на полпути к столбу стрелка резко развернулась и стала указывать в противоположную сторону. Хан замер на месте, мгновение недоуменно глядел в прибор, потом повторил маневр стрелки — развернулся и медленно пошел назад, стараясь отследить, в какой точке пути стрелка совершает поворот. Он следовал за стрелкой, его команда, как привязанная, следовала за ним. Через три шага он остановился, сделал шаг назад, поднял голову, огляделся и сказал:
— Здесь.
Окружающие, включая Сешта, так же искательно огляделись. Место, притягивающее целеуказатель, ничем не отличалось от любого другого места на площади: везде та же пыль, тот же зной и то же запустение. Хан обернулся к Ольге.
— Отвлекись от моей блокировки, посканируй здесь.
Она, не возражая, протянула Вику «диадему» Хана, кивнув на ее владельца:
— Присмотри пока за ним.
И замерла, опустив голову, сосредоточенно прикрыв глаза.
— Есть, — почти сразу сообщила она, не открывая глаз. — Здесь, кажется, вход в гипертуннель. Ствол идет куда-то вниз. Имеется блокада, требует пароль.
— Локалка или сеть? — быстро спросил Вик. Ольга открыла глаза и глянула на Димаджо так, как, должно быть, мог бы смотреть бедуин в самом сердце знойной пустыни на ком снега, свалившийся на него с небес.
— Димаджо, это МЫСЛЕННАЯ блокада гиперперехода, возможно — гиперсети — не путать с банковской сетью Лос-Анджелеса!
— Ты можешь узнать пароль? — спросил ее Хан.
Она закрыла глаза, помолчала секунд десять, подняла взгляд на Хана и отрицательно качнула головой.
— Детка, дай мне «Дрейка», — ласково попросил Вик. — Уж с сетями, какие бы там они ни были — гиппер, зиппер, триппер — неважно — я найду общий язык.
Сешт, обреченный на молчание и сидевший все время разговора в сторонке, чутко прядая ушами и плотоядно поглядывая на несъедобную, к явному его сожалению, фонтановую рыбу, громко фыркнул.
Ольга вскинула бровь, вопросительно взглянув на Хана. Он в ответ кивнул:
— Давай. Других вариантов у нас нет.
Она сняла жучок и протянула Димаджо. Тот попытался его прицепить рукой с уже зажатой в ней «диадемой», чуть не уронил на камни мостовой, Ольга дернулась ловить — но он уже поймал. Корби решительно забрала у него «диадему», спрятала в сумку, отняла жучок и взялась его сама прилаживать.
Хан давно знал, что Вик неровно дышит к Ольге, и подозревал, что половина таких вот «случайностей» — ловко подстроенная липа, но поделать с этим ничего не мог: Вик был неисправим, и Хан в некоторые моменты начинал понимать полковника Битера.
— Ты никогда не имел дела с «Дрейком»? — спросила Ольга, закрепляя жучок на виске Вика.
— Как же, имел — меня на него ловили, — усмехнулся Вик, прикрывая глаза. — Сюда б еще кресло и «кэмел» в зубы, — пробурчал он мечтательно и умолк на время.
Хан с Ольгой стояли в ожидании, внимательно поглядывая по сторонам, Сешт начал нервно вылизываться, тоже будто исподтишка косясь на окружающую безжизненную архитектуру.
Скоро Вик что-то тихо забубнил по-итальянски, пальцы его стали слегка подергиваться. Хан уловил в его бормотании и одну английскую фразу — «information must be free». Эта фраза слегка подпортила уже оформившееся у Хана впечатление, будто Вик уламывает мысленно упрямую красотку в воображаемом баре, еще и пытаясь ее при этом слегка «пощупать». Длилось «уламывание» минут пять, Вик успел за это время взмокнуть; впрочем, остальные тоже упарились — солнце жарило немилосердно, в мертвом зное над площадью не возникало и намека на ветерок.
— А ларчик-то просто открывался, — сказал вдруг Вик, открывая глаза.
— Что? Есть пароль? — встрепенулся Хан. Вик довольно кивнул.
— Я даже немного пролез в эту их трипперную «сеть». Можно было бы и поглубже, но это слишком трудоемко — там на каждом шагу заставы, и все требуют паролей…
«Красотка» перед Димаджо таки не устояла, сумев все же, кажется, показать характер.
— Конкретнее, — потребовал Хан.
— Конкретнее так: следующим этапом сразу за этим гипером стоит сторожевая системка: в течении трех секунд обнюхивает, потом, кто не свой — пускает в расход. Я ей слегка подпатчил программу — больше не получилось, но десять секунд, если мы туда полезем, у нас будут.
— Как именно «пускает в расход»? — поинтересовался Хан.
— Этого она мне не сказала. Три секунды, говорит, и delete.
Взгляд Ольги все отчетливей сквозил недоверием.
— Ты уверен, Вик? Это ведь не компьютерная сеть, здесь совсем другая система…
— Система, может быть, и другая, а принципы все те же самые, — заверил он. — Десять секунд я нам гарантирую, как в аптеке. Больше не смог, слишком уж упертая — delete, и все тут; на том, мол, стою.
— Ладно, там разберемся, кто кого «delete». — Хан придирчиво оглядел свою команду. — Сешт, давай к нам поближе. Вик, приготовь пушку. Говори пароль.
— Логин мысленный. Надо подумать «охэй», — сказал Вик. И исчез.
Оставшаяся на площади троица в течение следующих двух секунд продолжали стоять, молча уставясь на то место, где только что пребывал Димаджо. На третьей секунде они тоже исчезли.
Глава 4
Крикнув про себя торопливо «охэй», Хан тут же перешел из положения человека, твердо стоящего на своих ногах, в статус объекта, летящего с ускорением, по крайней мере, в одно g, при этом — ногами вперед, по широкой изогнутой трубе с неоново-синим наполнителем. Оглядевшись налету, он с удовлетворением отметил, что проваливается к Дьяволу в Ад не в одиночестве — справа с широко распахнутыми глазами и с автоматом наизготовку падала, флюоресцируя синевой, Ольга, слева, выставив по-кошачьи вперед все четыре лапы, летел вниз такой же голубой Сешт. Где-то впереди с опережением на две секунды мчался по «гипернеонке» Вик. «У него будет десять секунд, у нас — только восемь», — успел еще подумать Хан, прежде, чем его подошвы ударились со всего разлета в каменный пол. Одновременно справа раздался глухой удар Ольгиного падения и слева — мягкий шлепок от приземления Сешта.
Хан моментально вскочил, готовый к принятию мгновенных решений и к таким же мгновенным действиям, и в тот же миг его обдало жаром, в глаза ударило непереносимо-раскаленной яркостью вырвавшейся на свободу плазмы; чуть впереди Хана стоял спиной к нему Димаджо, и «Айкор» в его руках изрыгал струю плазмы на широкую железную дверь в полукруглой стене метрах в пяти перед ними.
Хан понял, что Вик уже принял единственно верное решение, а запоздавшим остается только наблюдать, отсчитывая секунды: большое круглое помещение, в центр которого их выплюнуло из гипера, как чертей из чистилища на сковороду, имело зловещий низкий потолок и только один exit, замурованный железной дверью — той самой, которую Вик в данную секунду остервенело поливал плазмой. То есть — мгновение назад это еще было той самой дверью, но вряд ли она в своем первозданном виде умела так быстро освобождать проход.
« Пять… Шесть…» — считал Хан, уже бросаясь вперед вслед за Виком на преодоление роковой пятиметровки. «Семь…» — и оплавленный дымящийся проем обжигает дикой болью левое предплечье, потому что справа одновременно с Ханом в него вываливаются, теснясь, Сешт и Ольга. «Восемь».
Трах!!! — Ах!! — Ах! — Ах.
Что-то капитально-убойное обрушилось позади, заложив грохотом своего падения незваным гостям уши и вызвав даже небольшое землетрясение.
«Есть проникновение!»
Они одновременно обернулись. Никакого прохода позади больше не было — за изуродованным дверным проемом стояла непроходимым монолитом глухая каменная стена.
Все четверо одновременно подумали об одном.
— Тройной бифштекс а-ля Хомо-с-чарсинкой, — облек в слова коллективное видение Вик. Сешт, по своему обыкновению, помалкивал, торопливо вылизывая опаленную шерсть.
Дверь, из которой они только что так успешно вывалились, выводила в широкий коридор, выложенный черным мрамором, со скудной красноватой подсветкой, расположенной снизу, на стыках стен с полом, где полагалось бы находится плинтусам. С другого конца коридор разветвлялся.
— Вперед, — скомандовал Хан.
Группа последовала по коридору. Хан на ходу протянул руку к Ольге; о боли в плече он уже забыл — не до того сейчас, да и спецкостюм спас от серьезного увечья.
— Корби, быстро — суорд, диадему.
Хан был буквально болен ощущением своей безоружности: он бы предпочел свалиться в гнездо к одрам абсолютно голым, но с «Суордом» в руке. К тому же здесь, в самом «гнезде», вероятность «мозгового штурма» удваивалась, если не удесятерялась.
Ольга потянулась к подсумку за «диадемой», но Хан, только что протягивавший за ней руку, вдруг сорвался и побежал, набирая скорость, вперед по коридору. Ольга, сообразив, что происходит, кинулась следом, крича замешкавшемуся Димаджо:
— Вик, скорее, его подцепили!
Димаджо тоже ринулся в погоню, но командир проявил потрясающую прыть: Вик с Ольгой пробежали только две трети коридора, когда Хан уже скрылся с глаз, свернув направо в разветвление.
Сешт тем временем спокойно уселся, закончил свой кошачий туалет, и лишь потом не спеша поструился вслед за всеми.
Вик и Ольга остановились у разветвления, озадаченно переглядываясь. Следующий коридор оказался тупиковым с обоих концов; Хана не наблюдалось ни в правом рукаве, куда он свернул, ни в левом, куда он, понятно, не сворачивал.
— Здесь, как пить дать, опять гипер, — предположил Вик. — И они открыли дорогу специально для него. А теперь уже наверняка опять закрыли.
— Не для него, — возразила Ольга. — Для нас! Они ведь надеялись нас всех туда завести, как баранов! Быстрее, канал, должно быть, еще открыт!
Они кинулись в правый рукав и пробежали его до конца.
— Нет, — качнул головой Вик, оперевшись о черный мрамор тупиковой стены. — Мы для этих тварей сейчас невидимки, они нас не прощупывают своими локаторами…
— Или зеркальца, отражающие их психоволны… — задумчиво уронила Ольга.
— Я предпочел бы свой вариант. Кстати, — он постучал пальцем по «Крошке Дрейку», по-прежнему сидящему у него на виске, — я набегу уловил — гипер здесь не один. Только в этом рукаве их три, — он смерил взглядом коридор. — И столько же, наверное, в том.
Только теперь из-за угла появился Сешт и не торопясь потрусил к людям. Чарс опять мимикрировал и был сейчас черным, «под цвет обоев».
Ольга вдруг простонала сквозь зубы:
— Господи, Вик, я ведь могла отбить психатаку «Дрейком», надо было только сразу у тебя его забрать! А ты! — кинулась она на Димаджо, — почему ты этого не сделал?
Вик развел руками.
— Ну извини! Я об этом в тот момент даже не подумал — нет профессиональных навыков. — Он положил ей руку на плечо. — Ну оплошали, признаю. Впредь учтем… — Вик огляделся и с сожалением убрал руку. — Ладно, хватит лирики, пошли искать командира. Может, по пути и волка подберем.
— Три возможных пути и нас трое, — сказала Ольга. — Про целеуказатели придется забыть.
— Трое то нас трое, да только не совсем, — проворчал Вик. — Слушай, Сешт, — обратился он к подходящему чарсу, — а тебе не кажется, что одному из нас не мешало бы сейчас стать человеком? А то в этаком виде волки тебя, пожалуй, с хвостом сожрут.
Сешт фыркнул и бросил на Вика презрительный взгляд, в котором читалось, как по-писанному: «Поучи мою бабушку, с какого бока волка кушать, чтоб не подавиться».
— А, ляд с тобой, — махнул рукой Вик. — Значит, расклад такой: я откупориваю эти роутинги, мы разделяемся на три группы и уходим по ним к трем разным узлам. Задачи теперь две — найти Хана и поймать волка…
— Погоди — перебила Ольга. — Мы-то с тобой Хана образумим: у меня его «диадема», у тебя «Дрейк»;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10
Если одры и пребывали где-то в городе, то, очевидно, по примеру изведенных ими на корню прежних жителей предпочитали не выходить на улицы по пустякам; по крайней мере Хан, заводя на посадку катер, сколько ни вглядывался, не углядел внизу ни одного чужого.
Приведя все системы «спирита» в режим ожидания, Хан поднялся из пилотского кресла и тронулся первым на выход, расположенный слева в центре корпуса.
— Диадему, — напомнила Ольга, когда он ее миновал.
Хан достал из подсумка металлический обруч с хрусталиком психоотражателя в центре и с сомнением повертел его в руке. «Диадема» была в деле добавлением непривычным; предназначенная для защиты людей от телепатического воздействия людей же, «диадема» считалась необходимым добавлением к оперативному боекомплекту, но в качестве защиты от Орды до сих пор никогда не использовалась. К тому же она имела один неприятный побочный эффект: у человека, одевшего «диадему», тут же отказывал целеуказатель на запястье, а без целеуказателя им сейчас, как ни крути, не обойтись — надо, чтобы хоть один работал.
Хан поднял взгляд на Димаджо — Вик уже нахлобучил «диадему» и как раз доставал из пристенного ящика тяжелый «Айкор» — ручную плазменную пушку, весившую, несмотря на усовершенствованную модификацию А-4, около семи килограммов.
— Погоди-ка, — остановил его Хан и забрал из рук Димаджо уже изъятую тем из зажимов пушку. — Вик, ты идешь без «диадемы» — нам нужен целеуказатель. «Айкор» пока возьму я. Ольга подстрахует тебя «Дрейком».
— Двойная психическая атака, — проворчал Вик, стягивая с головы обруч. — Ты действительно так уверен, что мои мозги нам на сегодня уже не пригодятся?
Хан вопросительно обернулся к Ольге — та как раз одевала обруч на голову сидящему Сешту, стараясь не слишком помять при этом чуткие круглые уши зверя, и подтвердила, не отрываясь от дела:
— Если будет попытка психоломки, Вик как специалист на время выйдет из строя — слишком большая нагрузка на психосенсоры.
Стало быть, Вик отпадает, Ольга тоже — она будет страховать «бездиадемника» от психоломки. Люди молча глянули на чарса — Сешт часто бывал незаменим на операциях именно в своем зверином качестве, но на роль «лозоискателя» в этой ипостаси явно не годился. Ольга, Вик и бессловесный Сешт дружно воззрились на командующего операцией.
— Ладно, уговорили, — буркнул Хан, возвращая Димаджо пушку. — Ольга, если почувствуешь что-то, сразу одевай мне «диадему». — Он поколебался, потом снял с пояса и отдал Корби «Суорд». Она приняла его, понимающе кивнув, сдвинула за спину свой штурмовой «Конвой» и пристроила «Суорд» за ремень. Затем достала из нагрудного кармашка пятисантиметровый металлический жучок с восемью растопыренными лапками и прикрепила его у левого виска. Это и был «Крошка Дрейк» — оружие телепатов, усилитель направленного психического воздействия.
Хан повернулся лицом к стене и произнес одно слово:
— Иду.
Перед ним открылось прямоугольное отверстие выхода. Высунувшись наружу и оглядевшись, Хан спрыгнул на потрескавшиеся плиты мостовой и подождал, пока остальные покинут катер. Отсюда, из пределов защитного поля, пространство площади выглядело зыбким, очертания домов колебались, словно залитые слоистым сахарным сиропом, а одинокая заморенная рыба в центре казалась попавшей наконец в свою родную стихию.
Ольга и Вик уже стояли рядом, последним из катера выскользнул пятнистым полуденным привидением Сешт и прямо налету изменил себе окрас, тут же став серым и неприметным на пыльном фоне мостовой.
— Жди, — сказал Хан катеру, и отверстие выхода немедленно закрылось.
Окажись в это время на площади каким-то чудом кто живой из сгинувших жителей, он был бы свидетелем, как перед зданием городской мэрии неподалеку от иссохшего фонтана на пустую мостовую шагнули из ниоткуда три темные человеческие фигуры, и оттуда же просочилась на площадь крупная котообразная тень. Одна из объявившихся фигур, отягощенная плазменной пушкой, посмотрела в направлении золотой рыбы и глубокомысленно изрекла:
— Типичный сушняк.
Вторая фигура коснулась пальцами левого виска и сообщила:
— Пока все тихо. Можешь работать.
После этого трое, том числе и тень, поглядели на четвертого, в то время как тот стал внимательно рассматривать что-то на своем запястье.
Хан, сосредоточившись мысленно на цели операции, смотрел на целеуказатель. Стрелка прибора, поколебавшись, указала налево, в направлении здания мэрии.
— Пошли, — уронил Хан, и вся команда тронулась по его стопам к зданию.
Курс, указанный целеуказателем, пролегал, как ни странно, в стороне от входа в мэрию. Следуя этому курсу, компания неизбежно должна была вскоре упереться в архитектурное излишество в виде мраморного столба; но на полпути к столбу стрелка резко развернулась и стала указывать в противоположную сторону. Хан замер на месте, мгновение недоуменно глядел в прибор, потом повторил маневр стрелки — развернулся и медленно пошел назад, стараясь отследить, в какой точке пути стрелка совершает поворот. Он следовал за стрелкой, его команда, как привязанная, следовала за ним. Через три шага он остановился, сделал шаг назад, поднял голову, огляделся и сказал:
— Здесь.
Окружающие, включая Сешта, так же искательно огляделись. Место, притягивающее целеуказатель, ничем не отличалось от любого другого места на площади: везде та же пыль, тот же зной и то же запустение. Хан обернулся к Ольге.
— Отвлекись от моей блокировки, посканируй здесь.
Она, не возражая, протянула Вику «диадему» Хана, кивнув на ее владельца:
— Присмотри пока за ним.
И замерла, опустив голову, сосредоточенно прикрыв глаза.
— Есть, — почти сразу сообщила она, не открывая глаз. — Здесь, кажется, вход в гипертуннель. Ствол идет куда-то вниз. Имеется блокада, требует пароль.
— Локалка или сеть? — быстро спросил Вик. Ольга открыла глаза и глянула на Димаджо так, как, должно быть, мог бы смотреть бедуин в самом сердце знойной пустыни на ком снега, свалившийся на него с небес.
— Димаджо, это МЫСЛЕННАЯ блокада гиперперехода, возможно — гиперсети — не путать с банковской сетью Лос-Анджелеса!
— Ты можешь узнать пароль? — спросил ее Хан.
Она закрыла глаза, помолчала секунд десять, подняла взгляд на Хана и отрицательно качнула головой.
— Детка, дай мне «Дрейка», — ласково попросил Вик. — Уж с сетями, какие бы там они ни были — гиппер, зиппер, триппер — неважно — я найду общий язык.
Сешт, обреченный на молчание и сидевший все время разговора в сторонке, чутко прядая ушами и плотоядно поглядывая на несъедобную, к явному его сожалению, фонтановую рыбу, громко фыркнул.
Ольга вскинула бровь, вопросительно взглянув на Хана. Он в ответ кивнул:
— Давай. Других вариантов у нас нет.
Она сняла жучок и протянула Димаджо. Тот попытался его прицепить рукой с уже зажатой в ней «диадемой», чуть не уронил на камни мостовой, Ольга дернулась ловить — но он уже поймал. Корби решительно забрала у него «диадему», спрятала в сумку, отняла жучок и взялась его сама прилаживать.
Хан давно знал, что Вик неровно дышит к Ольге, и подозревал, что половина таких вот «случайностей» — ловко подстроенная липа, но поделать с этим ничего не мог: Вик был неисправим, и Хан в некоторые моменты начинал понимать полковника Битера.
— Ты никогда не имел дела с «Дрейком»? — спросила Ольга, закрепляя жучок на виске Вика.
— Как же, имел — меня на него ловили, — усмехнулся Вик, прикрывая глаза. — Сюда б еще кресло и «кэмел» в зубы, — пробурчал он мечтательно и умолк на время.
Хан с Ольгой стояли в ожидании, внимательно поглядывая по сторонам, Сешт начал нервно вылизываться, тоже будто исподтишка косясь на окружающую безжизненную архитектуру.
Скоро Вик что-то тихо забубнил по-итальянски, пальцы его стали слегка подергиваться. Хан уловил в его бормотании и одну английскую фразу — «information must be free». Эта фраза слегка подпортила уже оформившееся у Хана впечатление, будто Вик уламывает мысленно упрямую красотку в воображаемом баре, еще и пытаясь ее при этом слегка «пощупать». Длилось «уламывание» минут пять, Вик успел за это время взмокнуть; впрочем, остальные тоже упарились — солнце жарило немилосердно, в мертвом зное над площадью не возникало и намека на ветерок.
— А ларчик-то просто открывался, — сказал вдруг Вик, открывая глаза.
— Что? Есть пароль? — встрепенулся Хан. Вик довольно кивнул.
— Я даже немного пролез в эту их трипперную «сеть». Можно было бы и поглубже, но это слишком трудоемко — там на каждом шагу заставы, и все требуют паролей…
«Красотка» перед Димаджо таки не устояла, сумев все же, кажется, показать характер.
— Конкретнее, — потребовал Хан.
— Конкретнее так: следующим этапом сразу за этим гипером стоит сторожевая системка: в течении трех секунд обнюхивает, потом, кто не свой — пускает в расход. Я ей слегка подпатчил программу — больше не получилось, но десять секунд, если мы туда полезем, у нас будут.
— Как именно «пускает в расход»? — поинтересовался Хан.
— Этого она мне не сказала. Три секунды, говорит, и delete.
Взгляд Ольги все отчетливей сквозил недоверием.
— Ты уверен, Вик? Это ведь не компьютерная сеть, здесь совсем другая система…
— Система, может быть, и другая, а принципы все те же самые, — заверил он. — Десять секунд я нам гарантирую, как в аптеке. Больше не смог, слишком уж упертая — delete, и все тут; на том, мол, стою.
— Ладно, там разберемся, кто кого «delete». — Хан придирчиво оглядел свою команду. — Сешт, давай к нам поближе. Вик, приготовь пушку. Говори пароль.
— Логин мысленный. Надо подумать «охэй», — сказал Вик. И исчез.
Оставшаяся на площади троица в течение следующих двух секунд продолжали стоять, молча уставясь на то место, где только что пребывал Димаджо. На третьей секунде они тоже исчезли.
Глава 4
Крикнув про себя торопливо «охэй», Хан тут же перешел из положения человека, твердо стоящего на своих ногах, в статус объекта, летящего с ускорением, по крайней мере, в одно g, при этом — ногами вперед, по широкой изогнутой трубе с неоново-синим наполнителем. Оглядевшись налету, он с удовлетворением отметил, что проваливается к Дьяволу в Ад не в одиночестве — справа с широко распахнутыми глазами и с автоматом наизготовку падала, флюоресцируя синевой, Ольга, слева, выставив по-кошачьи вперед все четыре лапы, летел вниз такой же голубой Сешт. Где-то впереди с опережением на две секунды мчался по «гипернеонке» Вик. «У него будет десять секунд, у нас — только восемь», — успел еще подумать Хан, прежде, чем его подошвы ударились со всего разлета в каменный пол. Одновременно справа раздался глухой удар Ольгиного падения и слева — мягкий шлепок от приземления Сешта.
Хан моментально вскочил, готовый к принятию мгновенных решений и к таким же мгновенным действиям, и в тот же миг его обдало жаром, в глаза ударило непереносимо-раскаленной яркостью вырвавшейся на свободу плазмы; чуть впереди Хана стоял спиной к нему Димаджо, и «Айкор» в его руках изрыгал струю плазмы на широкую железную дверь в полукруглой стене метрах в пяти перед ними.
Хан понял, что Вик уже принял единственно верное решение, а запоздавшим остается только наблюдать, отсчитывая секунды: большое круглое помещение, в центр которого их выплюнуло из гипера, как чертей из чистилища на сковороду, имело зловещий низкий потолок и только один exit, замурованный железной дверью — той самой, которую Вик в данную секунду остервенело поливал плазмой. То есть — мгновение назад это еще было той самой дверью, но вряд ли она в своем первозданном виде умела так быстро освобождать проход.
« Пять… Шесть…» — считал Хан, уже бросаясь вперед вслед за Виком на преодоление роковой пятиметровки. «Семь…» — и оплавленный дымящийся проем обжигает дикой болью левое предплечье, потому что справа одновременно с Ханом в него вываливаются, теснясь, Сешт и Ольга. «Восемь».
Трах!!! — Ах!! — Ах! — Ах.
Что-то капитально-убойное обрушилось позади, заложив грохотом своего падения незваным гостям уши и вызвав даже небольшое землетрясение.
«Есть проникновение!»
Они одновременно обернулись. Никакого прохода позади больше не было — за изуродованным дверным проемом стояла непроходимым монолитом глухая каменная стена.
Все четверо одновременно подумали об одном.
— Тройной бифштекс а-ля Хомо-с-чарсинкой, — облек в слова коллективное видение Вик. Сешт, по своему обыкновению, помалкивал, торопливо вылизывая опаленную шерсть.
Дверь, из которой они только что так успешно вывалились, выводила в широкий коридор, выложенный черным мрамором, со скудной красноватой подсветкой, расположенной снизу, на стыках стен с полом, где полагалось бы находится плинтусам. С другого конца коридор разветвлялся.
— Вперед, — скомандовал Хан.
Группа последовала по коридору. Хан на ходу протянул руку к Ольге; о боли в плече он уже забыл — не до того сейчас, да и спецкостюм спас от серьезного увечья.
— Корби, быстро — суорд, диадему.
Хан был буквально болен ощущением своей безоружности: он бы предпочел свалиться в гнездо к одрам абсолютно голым, но с «Суордом» в руке. К тому же здесь, в самом «гнезде», вероятность «мозгового штурма» удваивалась, если не удесятерялась.
Ольга потянулась к подсумку за «диадемой», но Хан, только что протягивавший за ней руку, вдруг сорвался и побежал, набирая скорость, вперед по коридору. Ольга, сообразив, что происходит, кинулась следом, крича замешкавшемуся Димаджо:
— Вик, скорее, его подцепили!
Димаджо тоже ринулся в погоню, но командир проявил потрясающую прыть: Вик с Ольгой пробежали только две трети коридора, когда Хан уже скрылся с глаз, свернув направо в разветвление.
Сешт тем временем спокойно уселся, закончил свой кошачий туалет, и лишь потом не спеша поструился вслед за всеми.
Вик и Ольга остановились у разветвления, озадаченно переглядываясь. Следующий коридор оказался тупиковым с обоих концов; Хана не наблюдалось ни в правом рукаве, куда он свернул, ни в левом, куда он, понятно, не сворачивал.
— Здесь, как пить дать, опять гипер, — предположил Вик. — И они открыли дорогу специально для него. А теперь уже наверняка опять закрыли.
— Не для него, — возразила Ольга. — Для нас! Они ведь надеялись нас всех туда завести, как баранов! Быстрее, канал, должно быть, еще открыт!
Они кинулись в правый рукав и пробежали его до конца.
— Нет, — качнул головой Вик, оперевшись о черный мрамор тупиковой стены. — Мы для этих тварей сейчас невидимки, они нас не прощупывают своими локаторами…
— Или зеркальца, отражающие их психоволны… — задумчиво уронила Ольга.
— Я предпочел бы свой вариант. Кстати, — он постучал пальцем по «Крошке Дрейку», по-прежнему сидящему у него на виске, — я набегу уловил — гипер здесь не один. Только в этом рукаве их три, — он смерил взглядом коридор. — И столько же, наверное, в том.
Только теперь из-за угла появился Сешт и не торопясь потрусил к людям. Чарс опять мимикрировал и был сейчас черным, «под цвет обоев».
Ольга вдруг простонала сквозь зубы:
— Господи, Вик, я ведь могла отбить психатаку «Дрейком», надо было только сразу у тебя его забрать! А ты! — кинулась она на Димаджо, — почему ты этого не сделал?
Вик развел руками.
— Ну извини! Я об этом в тот момент даже не подумал — нет профессиональных навыков. — Он положил ей руку на плечо. — Ну оплошали, признаю. Впредь учтем… — Вик огляделся и с сожалением убрал руку. — Ладно, хватит лирики, пошли искать командира. Может, по пути и волка подберем.
— Три возможных пути и нас трое, — сказала Ольга. — Про целеуказатели придется забыть.
— Трое то нас трое, да только не совсем, — проворчал Вик. — Слушай, Сешт, — обратился он к подходящему чарсу, — а тебе не кажется, что одному из нас не мешало бы сейчас стать человеком? А то в этаком виде волки тебя, пожалуй, с хвостом сожрут.
Сешт фыркнул и бросил на Вика презрительный взгляд, в котором читалось, как по-писанному: «Поучи мою бабушку, с какого бока волка кушать, чтоб не подавиться».
— А, ляд с тобой, — махнул рукой Вик. — Значит, расклад такой: я откупориваю эти роутинги, мы разделяемся на три группы и уходим по ним к трем разным узлам. Задачи теперь две — найти Хана и поймать волка…
— Погоди — перебила Ольга. — Мы-то с тобой Хана образумим: у меня его «диадема», у тебя «Дрейк»;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10