— Твой сон, господин, послан тебе богами, — повторил слуга уже высказанную ранее мысль. — Растолковать его могут только в «Доме Жизни». Лишь мудрые жрецы-толкователи знают тайный смысл магических текстов, только им известно, что происходило раньше и что произойдёт в будущем. Жрец-толкователь будет твоим проводником, он раскроет тебе скрытое предупреждение богов, будет посредником между тобой и божеством, пославшим тебе сон.
— Ты думаешь мой сон — предупреждение свыше?
— Возможно, — ответил слуга. — Взгляни, что происходит вокруг. Хотя мы и далеко от столицы, но тревожные события коснулись и нас. Нефертити просила тебя найти надёжного человека, для того чтобы вести переписку с дочерью. Своим людям она не доверяет. Аи вездесущ. Его люди повсюду. И сейчас Нефертити ты нужен. Возможно, у неё к тебе очень срочное дело, раз она в столь раннее утро прислала слугу. Теперь ты понимаешь, что сон навеян тебе богами?
— Да, похоже, ты прав, — ответил Джедхор.
— Жрец-оракул растолкует твой сон, и если он окажется недобрым, то с помощью заклинаний он отведёт от тебя беду. Ты получишь от него хлеб, смоченный в пиве, над которым он прочтёт заклинание, размажешь этот хлеб по лицу и будешь надеяться, что беды не случится.
— Да, жрецы — великие толкователи снов. Ты дал мне хороший совет. Но сначала я должен увидеть божественную Нефертити. Я нужен ей.
Слуга подал хозяину золотые браслеты на запястья и великолепное кольцо тонкой работы. Без всех этих украшений ни один знатный вельможа не покидал своего дома.
Джедхору осталось сменить домашнюю набедренную повязку на гофрированное платье-тунику из тонкого льна и поверх туники надеть широкий гофрированный пояс, который завязывался таким образом, что спереди имел вид передника трапециевидной формы. Это был обязательный атрибут облачения.
Когда же процедура переодевания была закончена, Апуи приказал запрячь колесницу.
Очень скоро Джедхор выехал на богато украшенной колеснице, запряжённой двумя сирийскими жеребцами в направлении дворца великой Нефертити. А следом торопливо, чтобы не отстать, бежали слуги, в обязанности которых входило сопровождать хозяина во всех его передвижениях.
Глава 4
КТО ЕСТЬ КТО
— Ну когда же он придёт? — возмущалась Аня. — Звонил сорок минут назад, сказал, чтобы я быстро шла к тебе, а сам куда-то пропал.
Саша молча смотрел, как Аня нервными шагами ходила по комнате.
— Может, с ним что-нибудь случилось? — предположила она.
— Да не волнуйся ты так, — стал успокаивать её Саша. — Ты что, Ваньку не знаешь? Сейчас явится. И такое напоёт в своё оправдание — заслушаешься!
— А вдруг его схватили наши преследователи? — не унималась Аня.
— Конечно, — хмыкнул Саша. — Приковали к батарее в подъезде и пытают паяльной лампой.
— Шутка не слишком удачная, — поморщилась Аня.
— Зато… — Саша не успел договорить — раздался звонок в дверь, и он на ходу переделал фразу: — Зато гость долгожданный.
— Сейчас этот гость у меня получит!.. — грозно прищурилась Аня, направляясь в прихожую.
Саша распахнул дверь без всяких предосторожностей и тут же пожалел о своем легкомыслии. Аня у него за спиной тихо вскрикнула и тут же зажала рот ладошкой. «Теперь так нельзя, — пронеслось в голове у Ветрова. — Кончилась спокойная жизнь, каждую минуту надо ждать неприятностей и готовиться к ним…»
Впрочем, стоявший в дверях незнакомец пока не проявлял агрессивности. Несколько секунд все трое рассматривали друг друга, а затем Аня первая схватилась за живот и стала хохотать в голос. Смех оказался заразительным, и скоро они покатывались уже втроём с Ваней.
Конечно, это был Иван Оболенский, собственной персоной. Он плотно закрыл за собою дверь и сказал строго:
— Хватит ржать на весь дом. Соседи сбегутся.
Но после нервного напряжения остановиться было трудно, особенно на Аню смешливость напала жуткая. Наконец, Саша с трудом выдавил из себя:
— Ну, Вань, ты даёшь! Что это за маскарад?
— Я буду называть тебя товарищ Иван, — предложила Аня.
— Точно, — усмехнулся Саша. — На князя он теперь совсем не тянет.
Ваня подошёл к большому зеркалу в прихожей и придирчиво оглядел себя с ног до головы: не пострадал ли маскарад дорогою?
На нём были старая кожаная кепка, такая же древняя и вытертая куртка а ля Дзержинский, подпоясанная солдатским ремнём, и высокие армейские башмаки несколько из другой эпохи. В довершение на носу громоздились очки в металлической оправе с круглыми, слегка затемнёнными стёклами, а верхнюю губу украшали вполне профессионально изготовленные накладные усы.
— Где ты всё это взял? — удивился Саша.
— Куртка, ремень и кепка — дедовские, он ещё в молодости носил, а башмаки двоюродный брат подарил, когда из армии вернулся в прошлом году. Он в десантном спецназе служил. Между прочим, обалденно удобные, для походов — просто супер! Что там еще? Очки — дома валялись. А усы — это моя гордость. Сосед по подъезду в театральном учится. Я у него их видел как-то, ну и попросил…
— Знаешь, кого ты мне напомнил из классики? — сказала Аня. — Смотрителя училищ из «Ревизора».
— «Оно конечно, Александр Македонский герой, но зачем же стулья ломать?» — процитировал Саша. — Есть что-то… Но у меня другая ассоциация: приладить кобуру сбоку и — настоящий Глеб Жеглов получится.
— «Место встречи изменить нельзя», — с удовольствием вспомнил Ваня. — Мой самый любимый фильм из старых… — Ваня поискал глазами, взял из-под зеркала трубочку с кремом для обуви, пристроил её в руках так, будто это пистолет, набычился, сделал страшное лицо и прохрипел голосом Высоцкого: «Горбатый! Я сказал, Горбатый!»
Ребята еще раз покатились со смеху.
— Ванька, тебе самому надо было на актерский поступать, — оценила Аня.
— Неплохо, — сдержанно похвалил Саша. — До Высоцкого далековато, конечно, но для работы в тылу врага — сойдет.
— Вообще-то я для маскировки всё это напялил, — слегка обиделся Ваня. — И сейчас не лучшее время, чтобы хохмить.
Саша посерьезнел, и Аня перестала улыбаться.
— Сказать честно? — предложила она. — Усы с очками — нормально, а вот наряд такой мне не нравится. С тобой рядом ходить стыдно — оглядываться будут, засмеют. Скажут, что за красноармеец такой к тебе приклеился?
— И пусть говорят, — Ваня уже начал сердиться. — Мы делом будем сегодня заниматься?
— Будем, — согласился Саша. — Список принёс?
— Конечно, — он вынул из кармана сложенный вчетверо листок. — Вот вы смеётесь надо мной, а я ещё успел провести «разведку боем».
— Какую «разведку боем»? — не поняла Аня.
— Обошёл близлежащие дома, ну, вокруг тех развалин, где мы нашли «Фаэтон». Вступил в контакт с местными старушками по поводу жильцов из старого дома.
— Старушки в бою стояли насмерть, — прокомментировал Саша.
— Но и товарищ Иван, не собирался сдаваться живым, — подхватила Аня. — Он кричал «Вся власть советам!» палил вверх из маузера, и бедные старушки с перепугу выложили всё…
— …даже то, чего не знали, — добавил Саша, увлёкшись.
Товарищ Иван терпеливо ждал, пока они успокоятся.
— Почти все жители того дома, — проговорил он в наступившей, наконец, тишине, — переехали в новый семнадцатиэтажный дом неподалеку. Я записал адрес.
— Отлично, — искренне обрадовался Саша, а затем, немного подумав, добавил. — Но всё-таки смени одежду.
— Ладно, оденусь во что-нибудь другое, а то вы меня запилите, — махнул рукой Ваня.
Список жильцов старого дома, представляющих для ребят интерес, оказался недлинным. Собственно, он охватывал только первый этаж в искомом подъезде. Владельцем квартиры номер один был Голоскоков Павел Петрович. Номер два — Борисов Сергей Викторович и Борисова Любовь Михайловна. В третьей квартире ранее проживала Палецкая Элла Вениаминовна. И, наконец, в четвёртой — Копейко Александр Григорьевич, Копейко Вера Ивановна и Копейко Александр Александрович.
Начать решили с Голоскокова, уж больно фамилия забавная. Других критериев отбора не придумали — к сожалению, графа «год рождения» в базе данных отсутствовала. Не говоря уже о том, что квартира «спасителя человечества», могла не быть его собственностью. О таких усложненных схемах пока не думали. Просто наметили очередность: обойти всех мужчин и «на закуску» оставить женщину из третьей квартиры. Вдруг и она знает что-то полезное…
— Думаю, — сказал Саша, — отправляться надо прямо сейчас. Куда откладывать? Времени и так мало. Погибший генетик — только первый этап, а дальше надо выходить на этого «Алека».
— Принимается, — согласилась Аня.
А Ваня молчал, угрюмо наблюдая, как старший товарищ выбирает ему из гардероба подходящую куртку.
— И кепку лучше сними, — посоветовал Саша. — А усы и очки, если хочешь, можно оставить.
Погода выдалась отличная, и в другой раз они бы с удовольствием прогулялись пешком, но сейчас логичнее было подъехать одну остановку на метро: и время сэкономить, и от возможного хвоста оторваться легче. Ваню шпионские страсти захватили всерьез, он поминутно оглядывался, потом долго провожал взглядом людей, показавшихся ему подозрительными. Особенно эти симптомы обострились уже после выхода из метро.
— Нас в милицию не заберут из-за этого типа? — полюбопытствовала Аня, покосившись на Ваню.
— Нет, — успокоил её Саша, — милиция такими не интересуется. Главное, чтобы врач-психиатр мимо не прошёл. На лицо все признаки мании преследования.
— Вот, дураки! Я же просто проявляю бдительность, — отвечал Ваня. — О вас же, бестолковых, и забочусь!
Многоподъездный семнадцатиэтажный дом полукругом огибал детскую площадку, где заботливые бабушки и мамаши «выгуливали» своих воспитанников. Было их много, и все вместе они наверняка обладали достаточно полной информацией, а присутствие маленьких детишек вселяло надежду на доброжелательность. Ожидания оправдались: десяти минут не прошло, как ребята уже знали, что искомые жильцы из старой пятиэтажки переехали во второй подъезд. А там, по счастью, сидели перед входом две дежурно бдительных старушки. Без таких добровольных блюстителей порядка, пожалуй, ни одного преступления не раскрыли бы.
Бабульки исправно, как постовые, занимают свои места на излюбленных скамейках и всегда знают, кто, где, когда, с кем, сколько раз, зачем и почему. Наверняка они могут в мельчайших подробностях описать, что едят на завтрак соседи сверху, чем жена ударила мужа в квартире слева, и сколько бутылок в неделю выбрасывают в окно из квартиры справа, ну и, конечно, по каждому поводу выносится окончательный, не подлежащий обжалованию вердикт. А также своих соседей они делят на порядочных, просто соседей и тех, кого не считают за людей вовсе. Последних изничтожают огнем беспощадной критики, и сменить их гнев на милость в отношении этих персонажей в принципе невозможно. Да и кто станет пробовать? Разве что наши герои с их юношеской непосредственностью. Да и то, если честно, сделали они это по ошибке.
Позволив любознательным бабушкам не только осмотреть себя, но и расспросить с дотошностью следователей генпрокуратуры по особо важным делам, ребята явно расположили их к себе и, можно сказать, втерлись в доверие. Вот тогда и выступил на авансцену актер больших и малых театров Иван Оболенский, великий мастер предельно правдоподобных историй, не имеющих ничего общего с жизнью. Ничтоже сумняшеся Ваня поведал изумленным и всё более изумляющимся старушкам, что ищут они Голоскокова Павла Петровича по поручению Центрального комитета защиты окружающей среды, дабы вручить вышеупомянутому гражданину почётную грамоту и диплом с благодарностью за активную помощь в героической работе по спасению редких видов деревьев и кустарников в ближайшем лесопарке.
— Вы ничего не перепутали, молодые люди? Улицей не ошиблись? — удивлённо спрашивали бабульки, перебивая друг друга. — Вам нужен именно наш Голоскоков Павел Петрович?
— Однозначно! — голосом Жириновского отчеканил Ваня. — Павел Петрович у нас ещё по старому адресу числился.
И назвал адрес. Старушки кивали и с удивлением переглядывались:
— Да нешто он защитник окружающей среды?! — возмутилась одна из них. — Каждый божий день он нам воздух портит!
— И никакого сладу с ним нет, — поддержала вторая, — дышать уже просто нечем. Все говорят, все жалуются, а ему хоть кол на голове теши! Всё портит воздух и портит, как только стемнеет. Да ещё вместе со своими дружками.
— Странные у него дружки, — вновь вступила первая старушка. Очень странные. А звуки от них какие по ночам! Просто жуть. Кровь леденеет… В милицию его надо, а не благодарность объявлять.
— А! — махнула рукой вторая. — Милиция их сама боится. Они же днём отсыпаются, и только по ночам вылезают, никому покоя не дают…
— И вот что я вам ещё скажу, — первая старушка всерьез увлеклась рассказом и перешла на заговорщицкий свистящий шёпот. — Какие к нему девицы ходят! Я тут давеча поднималась по лестнице, задумалась и вдруг слышу: кто-то каблуками цок-цок — навстречу. Я глаза-то подняла и чуть не умерла со страху. Девица эта точно от Пашки вышла — вся в чёрном, вокруг глаз круги чёрные, а губы фиолетовые. Ходячая покойница, Христом-богом клянусь! Я в стенку вжалась, зажмурилась плотно — чур меня, чур! — та прошмыгнула, словно и не видит никого, только могильным холодом обдала! Настоящая ведьма. И как таких земля носит?
— А я тут однажды … — решила не отставать вторая бабулька, но Саша как мог вежливо перебил их:
— Бабушки, милые, торопимся мы. В какой квартире он живёт?
— В сто двадцать шестой, на шестнадцатом, — хором ответили обе.
А лифты в подъезде не работали оба — редкий случай! — и Саша тут же вспомнил старый английский анекдот о лондонцах в Нью-Йорке. Их поселили на сто какой-то этаж в отеле со сломавшимся лифтом, и чтобы не скучать по ходу подъема, друзья решили рассказывать по очереди страшные истории. Самую страшную рассказал один из них, уже у дверей номера: «Мы забыли внизу ключи».
— Ключи нам не понадобятся, — улыбнулся Ваня, — подъезд перепутать мы тоже вроде не могли. А вот страшные истории — это вполне актуально, после такого вступления.
— Но вы что-нибудь поняли из этих рассказов? — спросила Аня.
— Трудновато было понять, — заметил Саша, — ночная жизнь, странные звуки, дышать нечем… Вы чувствуете какой-нибудь нехороший запах?
Все трое принюхались.
— Да нет как будто, — сказал Ваня. — Разве что кошками чуть-чуть пахнет.
— И подгоревшей кашей, — добавил Саша.
— Правильно, и не должно быть ничего, — радостно догадалась Аня. — Голоскоков ночью воздух портит, а днём спит.
— А вообще вечер уже, — глухо пробормотал Ваня. — Скоро он выползет из своей норы, будет скакать по лестнице голым (зря он, что ли, Голоскоков?) и начнет портить воздух. Надо поторопиться, чтобы застать его дома.
— Слушайте, — Аня остановилась, — а может, вообще не пойдем туда?
— Анют, тебе не стыдно? — пожурил Саша. — Ванька же дурака валяет. Голоскоков у него голым скачет. Вот если б он был Воздухопортин… А так… глупости это всё.
— Ань, слышишь, я Ваньку валяю, — скаламбурил Иван. — Чего ты испугалась. Лучше сама расскажи какую-нибудь страшную историю.
— Да погодите вы! — Аня немного успокоилась, но в глубине её глаз ещё прятались остатки страха. — А вдруг этот Голоскоков и есть генетик?
— Генетик же умер, — удивился Ваня.
— А что если он вернулся с того света? Живет теперь как зомби. И к нему такие же ходят.
— Ты веришь в зомби? — поинтересовался Саша с ядовитой улыбкой.
— Не то чтобы верю… — замялась Аня. — Я про них много читала. В некоторых местах считают, что зомби на самом деле существуют. На Гаити, например. Там культ Вуду. Якобы мир населён добрыми и злыми божествами — лоа. От них зависит судьба человека. Обычные люди не видят лоа — только колдуны, которые тоже бывают добрыми и злыми. Злые — бокора — насылают порчу, могут умертвить человека, потом оживить при помощи своей магии, сделав из него зомби. Оживший мертвец теряет память, не знает кто он и откуда и способен только на самые примитивные действия. Зомби беспрекословно выполняет приказы своего хозяина. И говорят, что совсем недавно на Антильских островах обнаружили тысячи зомби, которые работали на плантации от зари до зари…
— Веселёнькая история, — оценил Ваня. — А как колдуны делают из людей зомби?
— Рассказываю! — о зловещем Голоскокове Аня и думать забыла. — У них есть специальный «порошок зомби». В его состав входит морская жаба борджия, жалящий морской червь и растёртые в муку кости недавно умершего колдуна. Но главный ингредиент — смертоносный яд рыбы фугу. Он в пятьсот раз сильнее цианистого калия. Но если класть определённое количество, можно умертвить человека не до конца.
— Как это не до конца? — удивился Ваня.
— А так. «Порошок зомби» подсыпают в еду жертве, из которой хотят сделать зомби, или натирают порошком всё тело.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51