вдруг Льюис спрятал бедную Робби в каком-нибудь потайном месте? И что тогда?
Привязка только одна — фейерверк. По большому счету Бобо мог вычислить направление движения Робби и Льюиса и без звонка Тигра. Как только над стадионом начали взрываться ракеты, он вспомнил о пиротехническом фестивале, который сегодня проводит радиостанция «WBOY».
Хорошо еще, если они непосредственно на Мун-Уок. А если нет? На набережной полно старых складов с окнами на северо-восток, из которых Робби отлично виден фейерверк — а сама она со стороны не заметна никому. Времени в обрез. Уже стемнело, парк тянется на сотни ярдов. На худой конец придется попросить, чтобы местная полиция прочесала окрестные здания. К счастью, в этом участке он почти всех знает — проделаем все неофициально, не вмешивая государство.
С пронзительным свистом, перешедшим в громкое «бах!», в воздухе повис колоссальный шар, состоящий из цветных искр. Распадаясь, он просыпался мирным огненным дождем на волны Миссисипи. Тысячи людей на бетонных плитах набережной ликующе завизжали. Бобо выудил из кармана свой микротелефон.
— Лиз? Спорим, вы только что видели лиловую хризантему?
— Да, Борей, мы ее видели, — размеренно произнесла англичанка. Казалось, она проглотила целую «семейную» упаковку валиума. Вот что такое настоящий профессионализм. Втайне она наверняка вся издергалась, как на раскаленных угольях, но держится. Голос Лиз почти тонул в общем шуме концерта. — Где вы?
— Почти на Мун-Уок.
— Мун… Ну конечно же! Фестиваль, о котором при нас объявляли по радио. — У молодой леди отличная память. Одно лишь в ней плохо — этот аристократический акцент. Больно уж невнятный. — Вы обнаружили наш объект?
— Народу здесь, похоже, не меньше, чем там у вас, — откликнулся Борей, осматриваясь по сторонам, — и почти все стоят.
Целая семья — явно туристы — протиснулась между Бореем и стальной скульптурой, опасливо шарахнулась от его отрепьев.
— Да и темно к тому же, — продолжал Бобо.
— Фонари многое искажают. Придется попотеть, боюсь. Попробую следопытное заклинание, но не знаю вообще-то. Ладно, поберегу аккумулятор. Я с вами свяжусь, когда их найду.
— Да-да, жду, — проговорила Лиз ровным голосом — словно на чаепитие к английской королеве его приглашает! — и отключилась. Бобо убрал телефон.
Для любимого следопытного заклинания ему требовалась столовая ложка измельченного магнитного железняка. Бобо начал рыться в карманах, перебирая узелки и пакетики. Его преследовало опасение, что с магнитным порошком у него туго: ведь, приняв звонок из Вашингтона, он тут же помчался встречать мисс Фионну, а пополнить запасы боеприпасов не успел. Бобо залез в свой самый большой карман — под истертую подкладку своей куртки. Черная белена и освященный базилик, связка миниатюрных перчиков на красной нитке, свисток. Огрызок бейне, купленного, когда он с Лиз и группой зашел в «Кафе-дю-Монд». Засунув засохший сладкий комочек в рот, он продолжал исследовать бездны своей куртки. Магнитный порошок найдется сейчас — или никогда. Тем временем Бобо начал мысленно повторять заклинание. Нехорошо выйдет, если в решающий момент он облажается с текстом.
Поскольку никакой закон магии не предписывал ему совершать эти приготовления на одном месте, Бобо побрел по парку, высматривая Робби. У него была слабая надежда, что она и Льюис уже разделились… Но нет, вряд ли. Составленный Бобо психологический профиль пропавшей мисс Ундербургер совершенно не вязался с образом злокозненного преступника, способного досаждать мисс Кенмар при помощи магии — а тем паче сорвать целый концерт. Жаль, что они вовремя не пригляделись поближе к тихому мистеру Льюису. Поразмыслив, Бобо рассудил, что от внимания агентов светооператора уберегло хитрое заклинание класса «Автоантипат» — а вовсе не противный, подсознательно отгоняющий людей запах его одеколона.
В парке была своя музыка, свой саундтрек. Из колонок, висящих на деревьях и столбах, лились звуки джаза — и прохожие, как один, невольно пританцовывали на ходу. «То, что доктор прописал», — одобрительно подумал Бобо. Правильно он сам сказал Элизабет Мэйфильд: «Отдайтесь ритму — пусть несет вас, куда хочет». А ведь почти все туристы разгуливают по Новому Орлеану в этаких герметичных ментальных скафандрах — обычаи мест их постоянного жительства застят им глаза, не позволяют даже бессознательно почувствовать всю прелесть этого города. Но Лиз, что ни говори — особый случай. Бобо редко выпадало счастье работать с агентами из других подразделений ФБР, не говоря уж о зарубежных коллегах. И теперь он был благодарен судьбе.
Новый залп расчертил черное небо белыми линиями — ага, опять «римские свечи». Спустя миг до Бобо докатился и звук — оглушительный свист, чуть не заставивший его выронить крохотный сверток. Наверное, в «Супердоум» салют транслируется тоже с легкой задержкой: сначала свет, потом, из-за разницы в скоростях, звук. Жаль только, разброс слишком краток, чтобы Лиз могла обратить его себе на пользу.
Бобо обнаружил, что главного компонента заклинания у него как раз в обрез. Вздохнув, он подмешал к магнитному порошку волосок Робби и несколько ниточек, выдернутых из обивки ее кресла, размеренно бормоча древние волшебные слова, слегка усовершенствованные за последние пятьдесят лет в секретных научных институтах. Посторонним казалось, будто Бобо перебирает на ладони какую-то грязь и с ней разговаривает. Маги поймут — а несведущие гадливо шарахнутся. Главное требование устава спецслужб — чтобы агенты, как штатные, так и внештатные, ничем не выдавали своей принадлежности к оному ведомству — соблюдено.
Восемьдесят процентов находящихся в парке не перемещались — выбрав себе подходящую точку для наблюдения за фейерверком, больше с нее не трогались. Но еще двадцать процентов от всей этой немаленькой толпы прогуливались. Дети с бенгальскими огнями в руках носились по траве, чертя в воздухе искристые дуги. Это оказался отличный камуфляж для «болотного огонька», который начал выслеживать Робби, как только Бобо управился с заклинанием.
Хотя в парке яблоку было негде упасть, перед Бобо все расступались. Вероятно, из его невероятной траектории люди заключали, будто он чокнутый. А Бобо, в свою очередь, был вынужден пристально вглядываться во все лица — где серьезная магия, там и защитный морок.
По своему обыкновению, Бобо приветливо улыбался окружающим, но их это только сильнее пугало.
Вскоре огонек «взял след». Ага, все проще, чем кажется! Следуя за огоньком, Бобо вернулся к бетонным ступеням у входа и начал петлять по парку, повторяя извилистый маршрут пары. Запах безумия, испускаемый их следом, Бобо совсем не понравился. С барышней что-то неладно. Наверное, для усиления внушаемости ее подпоили. Небо заполнилось огненными шарами, и Бобо скривился, воображая ту же картину под куполом «Супердоума». И побрел дальше за серебристой искоркой, надеясь, что магнитный порошок не иссякнет в самый неподходящий момент.
Сейчас не время полагаться только на волшебство — тем более что противник применяет черную магию и контр-заклинания. Встречая знакомых, Бобо показывал им фотографию Робби. Но такой девушки никто не видел — правда, все обещали ее высматривать.
Сила заклинания — в оптимистическом настроении заклинателя. Тут ситуация оптимизму не благоприятствовала. Чтобы осмотреться в этой толчее, Бобо был вынужден по-змеиному вытягивать шею. Огонек реагировал на лиц с экстрасенсорными способностями — а их тут попадалось предостаточно. На салют явились и все местные огнепоклонники в полном составе. Из таких зрелищ они черпали силу, и каждый сытый огнепоклонник оттягивал магический детектор на себя. Бобо стало страшно жаль девушку. Ей-то ничего хорошего от этого фейерверка не перепадет — одно горе.
Интуиция подсказывала агенту, что Кен Льюис приурочит свою решающую атаку к финалу концерта. Значит, у Бобо есть даже не сорок минут, а целый час.
Лишь бы найти их за это время.
* * *
— Класс, — твердил Кен Льюис, встряхивая обмякшую Робби. — Еще ракет! Чтобы за ними неба не было видно! Ой, какие красивые взрывы. Ну просто прелесть. Людям только того и надо. Зажигай первую! — закричал он при виде гигантской зеленой вспышки. — А теперь вторую! Третью!
Робби, уставив в небо свои мутные глаза неопределенного цвета, кивала. Ее пальцы крутили невидимые
ручки.
— А теперь огневой вал, пять, четыре…
— Что… такое… огневой?..
— Двадцать пять ракет, — торопливо пояснил Кен. Вот именно, пентаграмма в квадрате. — Двадцать пять в ряд.
Пусть партер понервничает.
— Какого цвета?
— Красные. Как кровь.
— Но песня же о любви, — возразила Робби.
— Любовь ранит сердце до крови, детка.
— А-а. Да, конечно, я сейчас. — Ее руки потянулись к клавишам воображаемого ноутбука и набрали нужные команды. Затем Робби застыла, держа руку над пультом.
— Давай! — завопил Кен, когда над их головами засверкали «римские свечи». — Ты что медлишь?
— Пора включить лазеры, — пробормотала Робби. — Нельзя… опять… опаздывать. Фионна… так… злится… — И по ее щекам потекли слезы.
— Ничего, ничего, она не разозлится, — начал утешать ее Кен. — Покрути ее немного в воздухе. Ей понравится.
— Правда?.. Тогда я сейчас…
* * *
— А-а-а! — завизжала Фионна, завертевшись волчком вокруг своей оси. Ей даже не удалось допеть строчку. А до этого была внезапная череда взрывов — Найджел Питерс, забившись в истерике, подскочил чуть ли не до самой крыши — и зеленые, нарисованные лазером демоны, которые приставали к зрителям у сцены. Публике, правда, весь этот оглушительный грохот нравился, но техники за сценой всерьез испугались пожара — ведь крыша сделана из мягкого пластика. Еще немного, и сверху повалит ядовитый дым, а за ним прольется огненный ливень из расплавленных пластиковых ошметков. Администрация «Супердоума» приказала своим пожарным приготовиться, а также предложила прервать концерт и эвакуировать людей со стадиона. Эту идею Лиз передал Хью Бэнкс, сильно постаревший с начала концерта.
— Нет! — в смятении вскрикнула Лиз. Из партера послышались недовольные возгласы: ее беспокойство передалось фанатам. Лиз спешно взяла себя в руки. — Теперь останавливаться нельзя. Тут уже накопилась колоссальная ментальная энергия, и накопление продолжается. Весь этот стадион полон энергией до краев, понимаете? Если мы преждевременно прервемся, возможен взрыв. Я даже описать вам не могу, что случится. Самое лучшее — сделать так, чтобы она рассеялась естественным путем. Дайте моему коллеге время. Пробурчав что-то в рацию, Бэнкс кивнул.
— Мы все будем вас слушаться. Что мы можем сделать?
— Продолжать концерт, несмотря ни на что, — ответила Лиз. — Пусть программа придет к своему логическому завершению. Есть маленькая надежда, что энергоизбыток рассосется сам собой. А тем временем мистер Будро постарается прекратить эти спецэффекты.
В глубине души организаторы концерта не были согласны с этой идеей. Лиз их отлично понимала. Они привыкли полностью контролировать свое шоу. А тут, вдобавок ко всем несчастьям, ими начинает командовать человек со стороны… Но ничего, если только Лиз сохранит хладнокровие, все уладится. МОЖЕТ БЫТЬ.
Лиз изо всех сил старалась сдержать энергию стадиона. А та силилась вырваться, точно живая. О небеса, что же это за заклятие такое? Какая мощь! Дурное влияние заражало толпу и возвращалось к своему таинственному источнику. Заколдованный круг. Квалификации, благодаря бабушке и МИ-5, у Лиз хватало, но ее силы были на исходе. Против урагана кнут бессилен.
Лиз полезла в сумочку: порошок-усилитель, подаренный Бобо, лежит где-то сверху. Она надорвала первый же попавшийся пакетик. На пол полетели мятные пастилки для смягчения горла. Просыпался песок — остатки зелья от сонливости. М-да, оно Лиз точно не понадобится. Что до пастилок — даже охрипнув, она будет шептать заклинания. Пока язык не отвалится.
— Это же катастрофа! — рвал на себе волосы Найджел Питерс. — Что теперь делать, что делать?
— Помогайте мне, — отрезала Лиз. На учтивость у нее времени не было. Она начала выгребать из сумки все ее содержимое и передавать Питерсу, пока не обнаружила пакетик Бобо. — Есть!
Возможно, государственная стандартизация магических и паранормальных объектов и явлений кому-то кажется дурацким предприятием — но толк от нее есть. На пакетике аршинным шрифтом была напечатана подробная инструкция. Лиз поднесла пакетик к ближайшему прожектору. «Порошок-усилитель, действует по симпатическому принципу. Применить в месте, где требуется усиление». К своей радости, Лиз узрела ниже указания для коллективного использования. Вот и решение ее энергетической проблемы. Засунув все остальное назад в сумку, Лиз поставила ее на пол. Распечатала пакетик и тщательно, стараясь не истратить зазря ни крошки, посыпала порошком себя с ног до головы.
— Они там с ума сходят, — сообщил Питерс.
Лиз раскинула руки, воздела их к потолку. И почувствовала, что энергия давит ей на лицо, точно воздушный шар, прямо-таки душит. Злая сила билась в стены, грозя расшатать опоры. Если план Лиз не удастся, весь стадион рухнет.
— Найджел, — произнесла она. — Успокойтесь. Возьмите меня за локоть и сознательно постарайтесь открыть людям свою душу. Вот и все. Вы ведь можете это сделать?
— Ой, я даже не знаю… — ошарашено попятился Найджел. — Мой психоаналитик говорит, что с открытостью у меня проблемы, я подсознательно очень замкнут…
У Лиз кончилось терпение.
— Вам что, ваша высокооплачиваемая работа разонравилась?! — взревела она. Найджел остолбенел. Медленно помотал головой. — Тогда делайте, что я прошу!
— Можно и я помогу? — спросила Лора Мэннинг. — Сколько вообще нужно народу?
— Все, кто только в состоянии, — благодарно выпалила Лиз. Слава небесам, нашелся человек с конструктивным взглядом на вещи. — Хватайтесь за меня.
— Давайте, ребята! — вскричала Лора, маня к себе остальных. — Групповое объятие!
Изо всех уголков закулисного пространства высыпали техники и монтировщики, чтобы столпиться в закутке между колонками. Лиз перемежала заклинания лаконичными распоряжениями.
— Если вы не можете дотянуться до меня, возьмите за плечо своего ближайшего соседа. Постарайтесь успокоиться. При необходимости медитируйте. Паника противопоказана! Душевный покой обязателен. Если вы не можете совладать со своими нервами — покиньте нас, пожалуйста. Инструктаж окончен, спасибо. — И Лиз вернулась к своим песнопениям.
Люди сгрудились вокруг нее, пытаясь найти удобное положение. Лиз так рьяно тянули и дергали в разные стороны, что она почувствовала себя последним кашемировым жакетом на рождественской распродаже. Попыталась отдышаться, чтобы запротестовать. Внезапно над ней навис Ллойд. Раздался его львиный рык:
— Эй вы все! Ведите себя прилично!
Лиз оставили в покое.
— Какие будут распоряжения? — спросил у нее Ллойд.
— Присоединяйтесь. Мне нужна ваша сила.
— Ради Фи хоть в пекло, — пробурчал Ллойд. — Понимаете, я ее люблю.
— Знаю, — улыбнулась Лиз. Телохранитель, обхватив ее своей исполинской рукой за плечи, сделал знак другим. В мгновение ока он заставил всех образовать аккуратную группу, похожую уже не на кучу малу, а на плотную паутину. К ней постоянно добавлялись новые круги.
Увидев все это скопление с Лиз в центре, Майкл аж запнулся — но, не показав виду, продолжал свое движение по периметру сцены. Благослови его небо! Нет, он настоящий ангел. Ни огненные шары, что, стреляя пламенем, скакали вокруг, ни агрессивные двумерные монстры не лишили его ясности мышления. Он доверяет Лиз. Мысль об этом согрела ее сердце.
Остальным музыкантам и техникам она тоже была благодарна. Даже некоторые из тех, кто на репетиции испугался их колдовства, теперь нашли в себе силы ей помочь. Тут надо еще учесть, что люди просто рады обняться с кем-то в момент, когда вокруг творится ужас что такое. Даже самой Лиз приятно опереться на плечо друга. Это самое грандиозное заклинание в ее жизни — возможно, самое грандиозное из происходящих в данный момент на свете. Провалить его нельзя. Ни в коем случае. От компетентности Лиз зависят жизни тысяч людей. Не говоря уже о ее нынешнем звании и должности.
Лиз приказала себе начать со своего непосредственного окружения. Пусть эти люди, переполняемые тревожным возбуждением, успокоятся. Если она ретранслирует их беспокойство, весь стадион провалится в тартарары. Лиз улучила момент, когда Майкл, выйдя вперед, начал соло. Пока к нему было приковано всеобщее внимание, она на миг убрала завесу покоя из зала, чтобы закутать в нее своих собственных помощников. Их плечи тут же расправились. Как только команда Лиз должным образом умиротворилась, Лиз полностью распахнула свою душу и выплеснула свое обновленное и гораздо более усиленное успокоительное заклинание на толпы зрителей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30