— Я рад с тобой познакомиться, кузен Шан, — быстро добавил он на лиадийском и протянул коробку, которую держал в руке. — Мы принесли тебе подарок.Шан взял коробку, не моргнув и глазом.— Спасибо. Играем в мячик?— Мой сын благодарит вас за внимание, — перевел Эр Том Люкену. — И он спрашивает, не может ли кузен с ним поиграть.— Это очень мило. — Вид у Люкена был довольный. — Дело в том, что мы с мальчиком сегодня обещали быть в городе, но я буду очень рад в ближайшее время привезти его сюда в гости. Он мог бы провести здесь день, если ты не имеешь ничего против, кузен.— Конечно. Пат Рину здесь всегда рады, — сказал Эр Том, и Энн заметила, что напряженное личико мальчика чуть просветлело.— Вот и договорились, — уютно заключил Люкен. Повернувшись к Энн, он адресовал ей поклон, выражавший глубокое уважение к тому, кто предоставляет лечение.— До свидания, профессор Дэвис. Счастлив с вами познакомиться, сударыня.— До свидания, Люкен бел-Тарда. Надеюсь, что мы еще встретимся.Без всякой подсказки Пат Рин поклонился, а потом Эр Том увел обоих гостей, у дверей обернувшись, чтобы послать ей улыбку.— Ну вот! — Энн шумно выдохнула и ухмыльнулась сыну. — Не хочешь посмотреть свой подарок, Шанни? Глава двадцать шестая Не существует такого человека, который не был бы для кого-то опасным. Маркиза де Севинье
Звонок заставил его, моргая, вернуться из мира накладных, прибылей и грузовых деклараций. Он встал, еще оставаясь в тумане, и открыл дверь.— Энн!В один миг весь туман испарился, и он протянул руку, чтобы взять ее за пальцы и ввести в комнату.— Заходи, пожалуйста, — проговорил он, видя, как его радость отражается у нее на лице. — Знаешь, я должен попросить у тебя прощения за то, что так неожиданно навязал тебе Люкена. Я не знал, что ты окажешься с нашим сыном…— Нет нужды извиняться, — ответила она с улыбкой. — По-моему, он — просто прелесть. — Потом ее улыбка стала чуть менее яркой. — Хотя Пат Рин очень… стеснительный.Эр Том подумал, что Энн, как и следовало ожидать, сразу же поняла, насколько ребенок травмирован. Тем временем он вел ее мимо своего заваленного работой стола к двухместному креслу у камина.— Пат Рин делает успехи, — заметил он, повторяя то, что услышал от Люкена. — Мне показалось, что он довольно решительно справился с нашим мошенником.Она тихо рассмеялась и позволила ему усадить ее в кресло. Он остановился перед ней и взял ее за обе руки, улыбаясь ей в лицо, словно дурачок.Ее руки стиснули его пальцы, а ясный лоб вдруг нахмурился. Она наклонила голову — а потом быстро ее подняла.— Ты снял свое кольцо.Голос ее звучал спокойно, но в глазах выражалась озабоченность — возможно, даже тревога.— Действительно снял, — согласился он, словно это был суший пустяк.Он осторожно высвободил ту руку, на которой должно было надето это украшение, и заправил шелковистую прядь ей за ухо. Короткая прядь выскользнула у него из пальцев.— Чем я могу тебе служить, Энн?Она облизала губы, а в ее взгляде вспыхнули искры насмешки, адресованной ей самой.— Продолжай в том же духе, паренек, и мы оба не сможем заняться делом.Она повернула голову, чтобы мимолетно прижаться губами к его запястью, мгновенно заставив его пульс ускориться.— А в этом? — прошептал он.Она засмеялась и тряхнула головой, так что ему пришлось неохотно опустить руку.— Оказалось, что мне нужна та машина, которую ты предлагал, — сказала она, неожиданно резко возвращаясь к действительности. — И, наверное, шофер тоже. Друсил тел-Бана может увидеться со мной сегодня днем.— А! Мне тебя отвезти?— Это было бы приятно, — ответила она с улыбкой сожаления, — но я скорее всего задержусь там на какое-то время. Если записи доктора йо-Керы окажутся именно в таком порядке, как она говорит… — Она покачала головой. — Тебе ни к чему несколько часов дожидаться, пока двое ученых будут болтать всякую чушь. Неудобно даже заставлять шофера…— Тем не менее, — твердо заявил Эр Том, осмелившись прижать палец к ее губам, — ты возьмешь водителя. Договорились?— Тиран! — Она засмеялась. — Хотела бы я посмотреть, что будет, если я не соглашусь. Но так уж получается, что я соглашаюсь. Я не очень хорошо знаю, куда ехать, а если работа заставит меня задержаться дотемна…— Договорились, — согласился он. — Когда ты поедешь?— Через час — это не слишком рано?— Нисколько, — заверил он ее, ощутив укол сожаления. Он отступил на шаг, неохотно отпуская ее вторую руку. Энн встала.— Спасибо тебе, Эр Том.— Не за что, — пробормотал он, и она вздохнула.— Да, ты всегда так говоришь. — Она легко прикоснулась к его щеке и улыбнулась. — Но все равно спасибо тебе. За все.Она приложила палец к его губам, как он только что сделал с ней.— Увидимся позже, любимый, — прошептала она, а потом стремительно повернулась и исчезла — словно оставаться было рискованно.
— Филолог Дэвис, как приятно наконец с вами встретиться!Приветствие Друсил тел-Бана было по-настоящему теплым и прозвучало в модальности товарищей. Энн улыбнулась и поклонилась ей.— Я сожалею, что не смогла приехать быстрее.— Достаточно и того, что вы вообще приехали! — заверила ее коллега. — Я едва смела надеяться… Но надо же! Когда я вам писала, я не знала, что вы так тесно связаны с Кланом Корвал. Увы, я редко читаю газету, а смерть Джин Дела… — Она взмахнула рукой, отметая в сторону конец своей фразы. — Но покрайней мере я прочла сегодняшний выпуск! Позвольте мне вас поздравить.— Спасибо. — Энн снова поклонилась. — Я передам ваши поздравления моему сыну и его отцу.Глаза Друсил тел-Бана изумленно расширились, но она только пробормотала: «Да, конечно», — и, резко повернувшись, подняла указующую руку.— Позвольте, я покажу вам кабинет Джин Дела. Его записи — те, что сохранились — остались в том виде, в каком их нашли, когда… Должна вам признаться, филолог, что ему несвойственно было терпеть беспорядок. Сначала я даже подумала, что… Но это, конечно же, глупости! Какой смысл красть черновики книги, которая может взволновать умы пары десятков ученых во всей галактике? Нет. Нет, наверное, просто дело в том, что он был болен — боюсь, намного серьезнее, чем думали мы все.Энн посмотрела на невысокую женщину, которая шла рядом с ней, обратив внимание на ее изборожденное заботами лицо, поникшие плечи, неустойчивые шаги…— Смерть Достопочтенного филолога йо-Керы глубоко вас потрясла, — решилась она сказать, неуверенно нащупывая границу того, что сочли бы уже не должным сочувствием, а оскорблением. — Я это понимаю. Когда я получила ваше письмо, я едва смогла поверить в то, что его больше нет. Он был так полон жизни, у него был такой блестящий ум! Я знала его только по переписке. И я могу только догадываться, что должен чувствовать человек, оказавшийся на вашем месте, человек, который имел счастье ежедневно с ним работать.Друсил тел-Бана подняла на нее блестящие от слез глаза и поспешно отвела взгляд.— Вы очень добры, — проговорила она сдавленно. — Он был… бриллиантом. Я не представляю себе, как… Но это потом. Сейчас надо привести в порядок работу Джин Дела, закончить его книгу. Вот… вот его кабинет.Она повернулась, секунду возилась с пластиной замка и с поклоном отступила. Дверь открылась, свет в помещении зажегся.— Прошу вас.Энн переступила через порог — и улыбнулась.На переполненных полках лежали пленки, книги в переплетах, диски и пачки распечаток. Два строгих стула тесно сдвинулись перед компьютерным столом, за ним находилось вращающееся рабочее кресло. Шкаф для папок был втиснут в один угол, поверх него стоял двойной ряд книг. Рядом оказался простой стол — как это ни странно, совсем без книг. Это упущение более чем компенсировало множество листов с распечатками, папками и карточками с записями, которыми была покрыта вся его поверхность.На полу был расстелен темно-красный ковер, который, очень может быть, когда-то был хорошим. Стены были голыми, если не считать рамки с дипломом, который объявлял Джин Дела йо-Керу, Клан Йедон, ученым специалистом в области галактической лингвистики, и плоской фотографии, на которой трое высоких землян — две женщины и мужчина — стояли перед купой деревьев посреди травяного моря.— В молодости он… уезжал с планеты, чтобы вести исследования, — сказала от двери Друсил тел-Бана. — На фотографии — Милдред Хиггинс и Салли Браннер со своим мужем, Джексоном Роем. Земляне того типа, который называется «аус». Джин Дел провел один сезон у них на… станции. Они научили его… стричь овец.Энн быстро оглянулась и увидела дрожащую, размытую улыбку лиадийки.— У него была еще одна фотография, овец. Он говорил, что они… неумные.Энн ухмыльнулась.— Мой дед держал овец, — сказала она, — у себя, на Новом Дублине. Он утверждал, что они умнее репы — когда в ударе.Друсил тел-Бана улыбнулась, и в эту секунду Энн увидела ее такой, какой эта женщина была раньше: веселой, живой, умненькой. А потом облако горя снова окружило ее, и она указала на заваленный стол.— Вот его записи. Пожалуйста, филолог, будьте так добры…— Для этого я и приехала, — сказала Энн. Она развернула рабочее кресло к столу, а потом протянула руку, чтобы придвинуть один из «студенческих» стульев с прямой спинкой. — У вас найдется время, чтобы со мной посидеть? — спросила она у Друсил тел-Бана. — На тот случай, если у меня в процессе работы возникнут вопросы?— Мое время принадлежит вам, — ответила ее коллега, чопорно садясь на край жесткого стула.Энн пришлось сесть в потрепанное и слишком маленькое рабочее кресло и придвинуть к себе первую кипу папок.Спустя несколько часов она наконец отодвинулась от стола, отбрасывая волосы с лица и тупо глядя в пустую стену прямо перед собой. Мышцы плеч и спины сводило судорогой, и она не сомневалась в том, что когда встанет, то ноги ее откажутся двигаться — но все это не имело значения.Конечно, записи были в беспорядке: это было ясно по ее переписке с ним, тем более что ее мысль двигалась примерно в том же направлении, в каком шел Джин Дел йо-Кера. Ему удалось найти то, что искала она сама: доказательство, эмпирическое и убедительное доказательство существования общего праязыка, который породил трех непохожих детей-близнецов: лиадийский, земной и икстранский.Джин Дел нашел его: его заметки, его логические выкладки, его проверки и перепроверки — все было на месте. Надо было только заново привести все в порядок, отбросить лишнее — и подготовить к публикации.Все здесь, все готово.Все, за исключением основного, решающего факта.Энн перевела взгляд туда, где на жестком стуле по-прежнему терпеливо сидела Друсил тел-Бана. Ее тело было изборождено морщинами горя, но в остальном оставалось спокойным и безмятежным.— А нет ли… — начала неуверенно Энн. — Простите меня! Мне не хотелось бы спрашивать… недолжное, но мне необходимо знать.Друсил тел-Бана наклонила голову.— В искреннем вопросе нет ничего постыдного, филолог. Вы это знаете.Энн вздохнула.— Тогда я спрошу, нет ли… людей… которые сочли бы, что их… меланти… оказалось бы под угрозой, если бы обнаружился факт, который бы связал Землю с Лиад?— Таких много, — ответила ее собеседница со спокойной грустью. — Даже среди вашего народа. Разве нет Партии Земли, которая желает закрыть для Лиад торговые маршруты?Партия Земли состояла из воинствующих психов, но таковая действительно существовала. А если существует Партия Земли, смятенно поняла Энн, то почему бы не существовать и Партии Лиад?— Вам представляется, — робко спросила Друсил тел-Бана, — что в работе Джин Дела чего-то… недостает?— Да, — сообщила ей Энн. — Отсутствует нечто очень важное. Центральный элемент его доказательств, по правде говоря. Без него у нас есть только предположения. И все эти записи заставляют меня думать, что у него имелось веское доказательство!Сидевшая рядом с ней женщина обмякла на стуле и залилась слезами.— Филолог!Энн потянулась было к ней, но была остановлена рукой, которой Друсил тел-Бана заслонила свое лицо.— Пожалуйста! — сквозь слезы выговорила она. — Я прошу вас не обращать внимания… обычно я так себя не веду. Я… обращусь к Целителям, со временем. Только скажите мне, что сможете, филолог.Энн недоуменно заморгала:— Смогу?— Сможете заняться работой Джин Дела, чтобы найти его доказательство и завершить труд его жизни. Я не смогу. Я лишена искры. Но вы… вы блеском подобны ему. Именно ваша идея направила его по этому пути. И только правильно, чтобы именно вы завершили то, что началось благодаря вам.И Энн вынуждена была признать, что в этом была некая справедливость. Джин Дел йо-Кера щедро одарял молодую земную лингвистку своим временем и знаниями и любезно называл ее коллегой. Вдвоем они сформулировали направление поиска, результаты которого представляли записи, в беспорядке разбросанные перед нею. И то, что один из двоих до срока ушел из жизни, не означало, что поиск завершен.Она вздохнула, стараясь не думать о том, что на поиски одного жизненно важного факта могут уйти целые годы.— Мне надо будет взять все это с собой, — сказала она Друсил тел-Бана, взмахом руки обозначая все, чем был завален стол. — Мне понадобится разрешение просмотреть его файлы… в компьютере. И книги.— Такое разрешение уже зарегистрировано от лица Главного филолога Университета. Если вы сочтете необходимым взять что-то еще, вам достаточно просто сказать мне об этом, филолог, и я все устрою.Ученая лиадийка встала, подошла к компьютерному столу, выдвинула один из ящиков и извлекла оттуда портфель.— Думаю, все, что лежит на столе, должно здесь уместиться. Глава двадцать седьмая Любовь: заблуждение, согласно которому одна женщина не похожа на другую. Г. Л. Менкен
— Жертва?Эр Том бессильно опустился на край стола, устремив на Даава потрясенный взгляд лиловых глаз.— Энн сказала, что для меня было бы жертвой стать ее спутником жизни?— Она это слово не произнесла, — признал Даав, — но, полагаю, фраза шла именно в этом направлении. Да.— Я…Он отвел взгляд, поднял узкую руку, лишенную кольца, и почесал Релчина за ушком.— Здесь… должна быть какая-то ошибка, — проговорил он, когда кот начал мурлыкать. — Наверное, она не поняла.Он снова посмотрел на Даава.— Энн не всегда так… уверено владеет высоким лиадийским, как…— Мы говорили на земном, — прервал его Даав.Эр Том моргнул.— Я… не понимаю.— Она сказала это тоже. — Даав вздохнул, смягчаясь при виде недоумения своего брата. — Она признает, что любит тебя, милый, — она очень прямая, твоя Энн! Однако она сознает, что возлюбленная-землянка делает тебя уязвимым, и, как она утверждает, жена-землянка сделает тебя уязвимым вдвойне. — Он невесело улыбнулся. — Удивительно точный вывод, если учесть, что она не участвует в играх.Эр Том начал жевать нижнюю губу.— Она просила меня, — сказал он, не скрывая от собеседника своей растерянности, — она просила меня беречь ее меланти.— Вот как? — теперь уже изумленно моргал Даав. — Традиционным… образом?— Мы разговаривали на земном, — медленно проговорил Эр Том. — Вчера вечером, когда я пришел, чтобы проводить ее на вечернюю трапезу. Мы собирались выйти из ее апартаментов, когда она внезапно остановилась и посмотрела на меня… открыв свою душу. И она сказала: «Не дай мне сделать ошибки…»— И ты принял на себя такую обузу?— С радостью. Это было признанием, которого я жаждал — и которого она мне не давала, хотя, конечно, между нами было достаточно много другого… — Он замолчал, широко раскрыв глаза. — Это было очевидно, — упрямо заявил он. — Тут не могло быть ошибки.— И тем не менее, — отозвался Даав, — леди сказала — совершенно ясно, уверяю тебя! — что намерена показать тебе сухие глаза, когда для нее наступит время заканчивать визит и возвращаться на Университет.— Нет. — У Эр Тома сорвался голос. Он прочистил горло и повторил отрицание: — Нет. Она не может…Даав нахмурился.— Ты хочешь лишить взрослого человека права на собственную необходимость?— Нет, конечно! Только здесь должна быть какая-то ошибка, какой-то нюанс, которого я не заметил. Энн — человек чести. Просить о заботе спутника жизни, а в следующую минуту говорить о вручении нубиата — это не ее обычай. Что-то было не так. Что-то…— А что, если, — мягко прервал его Даав, ненавидя себя за то, что вынужден предположить, — леди просила не о заботе спутника жизни, а о заботе родича?— Родича? — На лице Эр Тома появилось полное недоумение. — Я Энн не родич.— Тем не менее ее сын принят Кланом Корвал, — пробормотал Даав. — Это могло заставить ее считать себя… в какой-то мере в родстве… с тобой.К Эр Тому пришло яркое воспоминание о том, как его тело сплеталось с телом Энн, какими были их поцелуи, как ее лицо пылало желанием… Он поднял взгляд.— Я не верю, что она могла считать нечто подобное.— Ха!Губы Даава изогнулись — и тут же сжались ровно.— Тогда другой вариант. Прими во внимание, что я чту ее способности в высоком лиадийском. Однако ты сам сказал, что ее владение порой оказывается недостаточным.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36
Звонок заставил его, моргая, вернуться из мира накладных, прибылей и грузовых деклараций. Он встал, еще оставаясь в тумане, и открыл дверь.— Энн!В один миг весь туман испарился, и он протянул руку, чтобы взять ее за пальцы и ввести в комнату.— Заходи, пожалуйста, — проговорил он, видя, как его радость отражается у нее на лице. — Знаешь, я должен попросить у тебя прощения за то, что так неожиданно навязал тебе Люкена. Я не знал, что ты окажешься с нашим сыном…— Нет нужды извиняться, — ответила она с улыбкой. — По-моему, он — просто прелесть. — Потом ее улыбка стала чуть менее яркой. — Хотя Пат Рин очень… стеснительный.Эр Том подумал, что Энн, как и следовало ожидать, сразу же поняла, насколько ребенок травмирован. Тем временем он вел ее мимо своего заваленного работой стола к двухместному креслу у камина.— Пат Рин делает успехи, — заметил он, повторяя то, что услышал от Люкена. — Мне показалось, что он довольно решительно справился с нашим мошенником.Она тихо рассмеялась и позволила ему усадить ее в кресло. Он остановился перед ней и взял ее за обе руки, улыбаясь ей в лицо, словно дурачок.Ее руки стиснули его пальцы, а ясный лоб вдруг нахмурился. Она наклонила голову — а потом быстро ее подняла.— Ты снял свое кольцо.Голос ее звучал спокойно, но в глазах выражалась озабоченность — возможно, даже тревога.— Действительно снял, — согласился он, словно это был суший пустяк.Он осторожно высвободил ту руку, на которой должно было надето это украшение, и заправил шелковистую прядь ей за ухо. Короткая прядь выскользнула у него из пальцев.— Чем я могу тебе служить, Энн?Она облизала губы, а в ее взгляде вспыхнули искры насмешки, адресованной ей самой.— Продолжай в том же духе, паренек, и мы оба не сможем заняться делом.Она повернула голову, чтобы мимолетно прижаться губами к его запястью, мгновенно заставив его пульс ускориться.— А в этом? — прошептал он.Она засмеялась и тряхнула головой, так что ему пришлось неохотно опустить руку.— Оказалось, что мне нужна та машина, которую ты предлагал, — сказала она, неожиданно резко возвращаясь к действительности. — И, наверное, шофер тоже. Друсил тел-Бана может увидеться со мной сегодня днем.— А! Мне тебя отвезти?— Это было бы приятно, — ответила она с улыбкой сожаления, — но я скорее всего задержусь там на какое-то время. Если записи доктора йо-Керы окажутся именно в таком порядке, как она говорит… — Она покачала головой. — Тебе ни к чему несколько часов дожидаться, пока двое ученых будут болтать всякую чушь. Неудобно даже заставлять шофера…— Тем не менее, — твердо заявил Эр Том, осмелившись прижать палец к ее губам, — ты возьмешь водителя. Договорились?— Тиран! — Она засмеялась. — Хотела бы я посмотреть, что будет, если я не соглашусь. Но так уж получается, что я соглашаюсь. Я не очень хорошо знаю, куда ехать, а если работа заставит меня задержаться дотемна…— Договорились, — согласился он. — Когда ты поедешь?— Через час — это не слишком рано?— Нисколько, — заверил он ее, ощутив укол сожаления. Он отступил на шаг, неохотно отпуская ее вторую руку. Энн встала.— Спасибо тебе, Эр Том.— Не за что, — пробормотал он, и она вздохнула.— Да, ты всегда так говоришь. — Она легко прикоснулась к его щеке и улыбнулась. — Но все равно спасибо тебе. За все.Она приложила палец к его губам, как он только что сделал с ней.— Увидимся позже, любимый, — прошептала она, а потом стремительно повернулась и исчезла — словно оставаться было рискованно.
— Филолог Дэвис, как приятно наконец с вами встретиться!Приветствие Друсил тел-Бана было по-настоящему теплым и прозвучало в модальности товарищей. Энн улыбнулась и поклонилась ей.— Я сожалею, что не смогла приехать быстрее.— Достаточно и того, что вы вообще приехали! — заверила ее коллега. — Я едва смела надеяться… Но надо же! Когда я вам писала, я не знала, что вы так тесно связаны с Кланом Корвал. Увы, я редко читаю газету, а смерть Джин Дела… — Она взмахнула рукой, отметая в сторону конец своей фразы. — Но покрайней мере я прочла сегодняшний выпуск! Позвольте мне вас поздравить.— Спасибо. — Энн снова поклонилась. — Я передам ваши поздравления моему сыну и его отцу.Глаза Друсил тел-Бана изумленно расширились, но она только пробормотала: «Да, конечно», — и, резко повернувшись, подняла указующую руку.— Позвольте, я покажу вам кабинет Джин Дела. Его записи — те, что сохранились — остались в том виде, в каком их нашли, когда… Должна вам признаться, филолог, что ему несвойственно было терпеть беспорядок. Сначала я даже подумала, что… Но это, конечно же, глупости! Какой смысл красть черновики книги, которая может взволновать умы пары десятков ученых во всей галактике? Нет. Нет, наверное, просто дело в том, что он был болен — боюсь, намного серьезнее, чем думали мы все.Энн посмотрела на невысокую женщину, которая шла рядом с ней, обратив внимание на ее изборожденное заботами лицо, поникшие плечи, неустойчивые шаги…— Смерть Достопочтенного филолога йо-Керы глубоко вас потрясла, — решилась она сказать, неуверенно нащупывая границу того, что сочли бы уже не должным сочувствием, а оскорблением. — Я это понимаю. Когда я получила ваше письмо, я едва смогла поверить в то, что его больше нет. Он был так полон жизни, у него был такой блестящий ум! Я знала его только по переписке. И я могу только догадываться, что должен чувствовать человек, оказавшийся на вашем месте, человек, который имел счастье ежедневно с ним работать.Друсил тел-Бана подняла на нее блестящие от слез глаза и поспешно отвела взгляд.— Вы очень добры, — проговорила она сдавленно. — Он был… бриллиантом. Я не представляю себе, как… Но это потом. Сейчас надо привести в порядок работу Джин Дела, закончить его книгу. Вот… вот его кабинет.Она повернулась, секунду возилась с пластиной замка и с поклоном отступила. Дверь открылась, свет в помещении зажегся.— Прошу вас.Энн переступила через порог — и улыбнулась.На переполненных полках лежали пленки, книги в переплетах, диски и пачки распечаток. Два строгих стула тесно сдвинулись перед компьютерным столом, за ним находилось вращающееся рабочее кресло. Шкаф для папок был втиснут в один угол, поверх него стоял двойной ряд книг. Рядом оказался простой стол — как это ни странно, совсем без книг. Это упущение более чем компенсировало множество листов с распечатками, папками и карточками с записями, которыми была покрыта вся его поверхность.На полу был расстелен темно-красный ковер, который, очень может быть, когда-то был хорошим. Стены были голыми, если не считать рамки с дипломом, который объявлял Джин Дела йо-Керу, Клан Йедон, ученым специалистом в области галактической лингвистики, и плоской фотографии, на которой трое высоких землян — две женщины и мужчина — стояли перед купой деревьев посреди травяного моря.— В молодости он… уезжал с планеты, чтобы вести исследования, — сказала от двери Друсил тел-Бана. — На фотографии — Милдред Хиггинс и Салли Браннер со своим мужем, Джексоном Роем. Земляне того типа, который называется «аус». Джин Дел провел один сезон у них на… станции. Они научили его… стричь овец.Энн быстро оглянулась и увидела дрожащую, размытую улыбку лиадийки.— У него была еще одна фотография, овец. Он говорил, что они… неумные.Энн ухмыльнулась.— Мой дед держал овец, — сказала она, — у себя, на Новом Дублине. Он утверждал, что они умнее репы — когда в ударе.Друсил тел-Бана улыбнулась, и в эту секунду Энн увидела ее такой, какой эта женщина была раньше: веселой, живой, умненькой. А потом облако горя снова окружило ее, и она указала на заваленный стол.— Вот его записи. Пожалуйста, филолог, будьте так добры…— Для этого я и приехала, — сказала Энн. Она развернула рабочее кресло к столу, а потом протянула руку, чтобы придвинуть один из «студенческих» стульев с прямой спинкой. — У вас найдется время, чтобы со мной посидеть? — спросила она у Друсил тел-Бана. — На тот случай, если у меня в процессе работы возникнут вопросы?— Мое время принадлежит вам, — ответила ее коллега, чопорно садясь на край жесткого стула.Энн пришлось сесть в потрепанное и слишком маленькое рабочее кресло и придвинуть к себе первую кипу папок.Спустя несколько часов она наконец отодвинулась от стола, отбрасывая волосы с лица и тупо глядя в пустую стену прямо перед собой. Мышцы плеч и спины сводило судорогой, и она не сомневалась в том, что когда встанет, то ноги ее откажутся двигаться — но все это не имело значения.Конечно, записи были в беспорядке: это было ясно по ее переписке с ним, тем более что ее мысль двигалась примерно в том же направлении, в каком шел Джин Дел йо-Кера. Ему удалось найти то, что искала она сама: доказательство, эмпирическое и убедительное доказательство существования общего праязыка, который породил трех непохожих детей-близнецов: лиадийский, земной и икстранский.Джин Дел нашел его: его заметки, его логические выкладки, его проверки и перепроверки — все было на месте. Надо было только заново привести все в порядок, отбросить лишнее — и подготовить к публикации.Все здесь, все готово.Все, за исключением основного, решающего факта.Энн перевела взгляд туда, где на жестком стуле по-прежнему терпеливо сидела Друсил тел-Бана. Ее тело было изборождено морщинами горя, но в остальном оставалось спокойным и безмятежным.— А нет ли… — начала неуверенно Энн. — Простите меня! Мне не хотелось бы спрашивать… недолжное, но мне необходимо знать.Друсил тел-Бана наклонила голову.— В искреннем вопросе нет ничего постыдного, филолог. Вы это знаете.Энн вздохнула.— Тогда я спрошу, нет ли… людей… которые сочли бы, что их… меланти… оказалось бы под угрозой, если бы обнаружился факт, который бы связал Землю с Лиад?— Таких много, — ответила ее собеседница со спокойной грустью. — Даже среди вашего народа. Разве нет Партии Земли, которая желает закрыть для Лиад торговые маршруты?Партия Земли состояла из воинствующих психов, но таковая действительно существовала. А если существует Партия Земли, смятенно поняла Энн, то почему бы не существовать и Партии Лиад?— Вам представляется, — робко спросила Друсил тел-Бана, — что в работе Джин Дела чего-то… недостает?— Да, — сообщила ей Энн. — Отсутствует нечто очень важное. Центральный элемент его доказательств, по правде говоря. Без него у нас есть только предположения. И все эти записи заставляют меня думать, что у него имелось веское доказательство!Сидевшая рядом с ней женщина обмякла на стуле и залилась слезами.— Филолог!Энн потянулась было к ней, но была остановлена рукой, которой Друсил тел-Бана заслонила свое лицо.— Пожалуйста! — сквозь слезы выговорила она. — Я прошу вас не обращать внимания… обычно я так себя не веду. Я… обращусь к Целителям, со временем. Только скажите мне, что сможете, филолог.Энн недоуменно заморгала:— Смогу?— Сможете заняться работой Джин Дела, чтобы найти его доказательство и завершить труд его жизни. Я не смогу. Я лишена искры. Но вы… вы блеском подобны ему. Именно ваша идея направила его по этому пути. И только правильно, чтобы именно вы завершили то, что началось благодаря вам.И Энн вынуждена была признать, что в этом была некая справедливость. Джин Дел йо-Кера щедро одарял молодую земную лингвистку своим временем и знаниями и любезно называл ее коллегой. Вдвоем они сформулировали направление поиска, результаты которого представляли записи, в беспорядке разбросанные перед нею. И то, что один из двоих до срока ушел из жизни, не означало, что поиск завершен.Она вздохнула, стараясь не думать о том, что на поиски одного жизненно важного факта могут уйти целые годы.— Мне надо будет взять все это с собой, — сказала она Друсил тел-Бана, взмахом руки обозначая все, чем был завален стол. — Мне понадобится разрешение просмотреть его файлы… в компьютере. И книги.— Такое разрешение уже зарегистрировано от лица Главного филолога Университета. Если вы сочтете необходимым взять что-то еще, вам достаточно просто сказать мне об этом, филолог, и я все устрою.Ученая лиадийка встала, подошла к компьютерному столу, выдвинула один из ящиков и извлекла оттуда портфель.— Думаю, все, что лежит на столе, должно здесь уместиться. Глава двадцать седьмая Любовь: заблуждение, согласно которому одна женщина не похожа на другую. Г. Л. Менкен
— Жертва?Эр Том бессильно опустился на край стола, устремив на Даава потрясенный взгляд лиловых глаз.— Энн сказала, что для меня было бы жертвой стать ее спутником жизни?— Она это слово не произнесла, — признал Даав, — но, полагаю, фраза шла именно в этом направлении. Да.— Я…Он отвел взгляд, поднял узкую руку, лишенную кольца, и почесал Релчина за ушком.— Здесь… должна быть какая-то ошибка, — проговорил он, когда кот начал мурлыкать. — Наверное, она не поняла.Он снова посмотрел на Даава.— Энн не всегда так… уверено владеет высоким лиадийским, как…— Мы говорили на земном, — прервал его Даав.Эр Том моргнул.— Я… не понимаю.— Она сказала это тоже. — Даав вздохнул, смягчаясь при виде недоумения своего брата. — Она признает, что любит тебя, милый, — она очень прямая, твоя Энн! Однако она сознает, что возлюбленная-землянка делает тебя уязвимым, и, как она утверждает, жена-землянка сделает тебя уязвимым вдвойне. — Он невесело улыбнулся. — Удивительно точный вывод, если учесть, что она не участвует в играх.Эр Том начал жевать нижнюю губу.— Она просила меня, — сказал он, не скрывая от собеседника своей растерянности, — она просила меня беречь ее меланти.— Вот как? — теперь уже изумленно моргал Даав. — Традиционным… образом?— Мы разговаривали на земном, — медленно проговорил Эр Том. — Вчера вечером, когда я пришел, чтобы проводить ее на вечернюю трапезу. Мы собирались выйти из ее апартаментов, когда она внезапно остановилась и посмотрела на меня… открыв свою душу. И она сказала: «Не дай мне сделать ошибки…»— И ты принял на себя такую обузу?— С радостью. Это было признанием, которого я жаждал — и которого она мне не давала, хотя, конечно, между нами было достаточно много другого… — Он замолчал, широко раскрыв глаза. — Это было очевидно, — упрямо заявил он. — Тут не могло быть ошибки.— И тем не менее, — отозвался Даав, — леди сказала — совершенно ясно, уверяю тебя! — что намерена показать тебе сухие глаза, когда для нее наступит время заканчивать визит и возвращаться на Университет.— Нет. — У Эр Тома сорвался голос. Он прочистил горло и повторил отрицание: — Нет. Она не может…Даав нахмурился.— Ты хочешь лишить взрослого человека права на собственную необходимость?— Нет, конечно! Только здесь должна быть какая-то ошибка, какой-то нюанс, которого я не заметил. Энн — человек чести. Просить о заботе спутника жизни, а в следующую минуту говорить о вручении нубиата — это не ее обычай. Что-то было не так. Что-то…— А что, если, — мягко прервал его Даав, ненавидя себя за то, что вынужден предположить, — леди просила не о заботе спутника жизни, а о заботе родича?— Родича? — На лице Эр Тома появилось полное недоумение. — Я Энн не родич.— Тем не менее ее сын принят Кланом Корвал, — пробормотал Даав. — Это могло заставить ее считать себя… в какой-то мере в родстве… с тобой.К Эр Тому пришло яркое воспоминание о том, как его тело сплеталось с телом Энн, какими были их поцелуи, как ее лицо пылало желанием… Он поднял взгляд.— Я не верю, что она могла считать нечто подобное.— Ха!Губы Даава изогнулись — и тут же сжались ровно.— Тогда другой вариант. Прими во внимание, что я чту ее способности в высоком лиадийском. Однако ты сам сказал, что ее владение порой оказывается недостаточным.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36