Здесь выложена электронная книга Обостренное восприятие автора по имени Другаль Сергей. На этой вкладке сайта web-lit.net вы можете скачать бесплатно или прочитать онлайн электронную книгу Другаль Сергей - Обостренное восприятие.
Размер архива с книгой Обостренное восприятие равняется 19.17 KB
Обостренное восприятие - Другаль Сергей => скачать бесплатную электронную книгу
OCR spellcheck by HarryFan
«Авт.сб. «Язычники»»: «Азбука»; Санкт-Петербург; 1997
ISBN 5-7684-0432-6
Сергей Другаль — Обостренное восприятие
АНТОН ЛОСЕВ
Я уж думал, все, кончилась моя служба. Так и буду доживать дни свои с удочкой, так и буду коротать время с книгой в руке и надувашкой под головой в своем садике на стриженой полянке, так и буду лежать под солнцем и в тени в ленивой послеобеденной истоме, слушать по утрам, как свистит неподалеку пока что неприрученная малиновка. Ложиться рано и просыпаться ночью от каждого крика бетнамского петушка. Ночные петушиные эмоции мне были непонятны, а днем отчетливо просматривались три — с кем бы подраться, чего б поесть, ну и еще любовь, которую он распространял на обеих своих подружек. Это я огрубляю, можно, конечно, выявить у петьки и более тонкие эмоции, но лень. Нет, вообще, чем не жизнь? И другой мне не надо. Всю акустику и видео в своем бунгало я отключил, соседей поблизости у меня не было, и что творится в суетном мире — о том не знал, да и знать не хотел, неинтересно мне было. А что вообще в мире может случиться? Солнце начинает день в положенное время, лето приходит на смену весне, а так называемые события, даже самые значительные, могут занять человечество на день, ну на неделю. А можно их, события, вообще не заметить. Ведь было время, рождались и умирали на одном месте, не покидая весей своих. И, читал, неплохо жили. Насыщенно. А что вообще человеку для жизни нужно? Крыша? У меня бунгало — лучше не бывает. Еда? В городах такую не видят. Вода? Из горного ручья, нектар. Книги? Да что душе угодно, настоящие, в жестких переплетах. Работа — в зоопарке, праздник через день. Здоровье? Смешно говорить, вчера хотел муху лесную прихлопнуть — столешница пополам. Я доволен! И все!!! И все!! И все… Сплю.
Просыпаюсь. Рядом Самсон сидит, былинку в руке держит, Оська животик почесывает. Бурундучок Оська примитивен, всего пять эмоций, из коих главная — любопытство. Самсон ему неинтересен, но когда чешут, приятно. У Самсона усы рыжеватые и тонкие по обе стороны торчат, вид мне застят. Я его не люблю, — не вид окружающий, Самсона Климовича Чернова я не люблю, год не видел, не соскучился.
— Лежим, значит. Протестуем. А того не знаем, что осиротелое пространство ждет не дождется, чтобы в него герой пожаловал. Визит, так сказать, нанес.
— Идите к черту, кэп Чернов, — говорю я ему. Искренне так говорю, и мне абсолютно безразлично, зачем он ко мне заявился, и эмоции его меня не интересуют, и зря это он старается их приглушить. Захочу — прочту, но мне не хочется. — Пространство любит, чтобы его большие коллективы посещали. Слаженные. А у меня характер плохой, неуживчивый. Я больше трех попутчиков не выношу, и то когда Родион присутствует. Для равновесия.
Родион на Самсона ноль внимания, он выгрызал колючки из хвоста, — где он их только находит? На той рыбе, что извлекал я из пучин морских, Родион размордел и разленился, и это мне нравилось, ибо собака должна быть толстой и доброй. Ее назначение — украшать собой пейзаж и бытие. А ничто тощее ничего украсить не может.
— И связь отключил, — задумчиво продолжает Самсон и словно не слышит, что я его к черту послал. — А знаете, о чем я сейчас думаю, глядя на Родиона?
— Что тут знать — вы думаете, что черного кобеля не отмоешь добела. И в голове у вас разброд, ибо вы не знаете, к кому сия мысль относится, к Родиону или ко мне.
Самсон диковато глянул на меня. Мне смешно стало, почему-то многие думают, что я воспринимаю мысли. Это не так. Только настроение, только эмоции. И то не всегда, а в особом состоянии. В состоянии настроя, такой, знаете, душевной сжатости… Потом Самсон справился с собой и спросил:
— А что, Родион, к примеру, верный пес, а?
Родион выплюнул колючку и сел. Я на дурацкий вопрос отвечать не стал. Самсон сходил к бунгало, посуетился там на кухне, принес запотевший кувшин и два стакана. Это пожалуйста, я попью, это меня ни к чему не обязывает, а газированный сок ежевики с медом — мой любимый напиток.
— Я в отставке, кэп Чернов. И не без вашей помощи. Ни к вам, ни к вашей комиссии мы с Родионом симпатий не испытываем. И не думайте, что если Родион такое туловище накушал, то мне и защиты искать негде.
Пустой стакан я поставил на траву и снова улегся. Полуденная жара схлынула, был слышен шелест слабых волн, набегающих на песок пляжика, щелкал зубами Родион, занявшийся очередной колючкой. Я знал случаи, когда Родька при посторонних ни с того ни с сего начинал манипуляции с колючками, которых, я как-то проверил, вообще-то не было. Демонстрация? Чего? Пес был спокоен, мнение его о Самсоне в целом было благоприятным. Это понятно, вряд ли прислали бы ко мне враждебно настроенного человека.
Самсон Климович снял штаны и рубашку о пяти черных нашивках над левым карманом — по числу земных лет, проведенных в пространстве. А был он совсем белый и тощий, только плавки синие, и должен был обгореть на солнце до пузырей минут так за пятнадцать. Я б предупредил его, когда б он про Родиона такое не сказал. Он прилег рядом, и было видно, что на траве ему с непривычки неудобно и колко. И забота какая-то важная гложет, иначе бы он не приехал, до визитов ли заместителю председателя инспекции по кадрам Института космических исследований, именуемого еще ИКИ, вот какую высокую должность занимал Самсон Климович. А мне что до его забот? Мне вон Родион гораздо интереснее. Я ему, Родиону, верю. И он мне тоже. Вон с какой нежностью он смотрит на меня, уверенный, что в обиду я его не дам. А мои способности к пониманию чужой боли и проснулись-то неожиданно для меня благодаря Родиону, когда я увидел его, обиженного и усомнившегося в людях, и уловил собачье потрясение проявленной к нему жестокостью. Столь глубокое потрясение, разочарование, что Родион полагал — жить дальше не стоит, если уж свои на такое безразличие способны…
Ну вот, теперь проясняется. Появился, видите ли, новый класс роботов для дальних выходов в пространство. Этаких андроидов, слуг-друзей — помощников, все, так сказать, в одном железном лице. Ну и что? Ах, надо испытать? Кто мешает?
— Дело в том, — говорит мне Самсон, — что для этого требуется пилот с тонкой душевной организацией и обостренным восприятием.
Ничего себе, признание! Как это мне там на дисциплинарной комиссии говорили: Ландерс обладает всеми качествами выдающегося работника. Это воплощенные опыт, знания, мужество, готовность, реакция. Супермен Ландерс! Что-то о моей душевной тонкости там ни слова сказано не было. Об отсутствии выдержанности говорили, об этакой несокрушимой и недопустимой в общежитии прямолинейности говорили, даже о вздорности характера. А вот об обостренном восприятии умолчали. Как-то эти качества в комиссии не котируются, не правда ли, кэп Чернов? Да и о какой душевной тонкости можно говорить, когда я заведомый грубиян, экстремист и так далее и тому подобное, смотри протокол дисциплинарной комиссии по делу о нарушении устава пилотом Лосевым А.Г., выразившемся в оскорблении штурмана транспортного корабля ЭМ-27 Л.Ландерса. Пилот Лосев, то есть я, отказался принести извинения. Пилоту Лосеву, то есть мне, пришлось расстаться с космофлотом.
— Ландерс вскоре подал в отставку. — Самсон все-таки не выдержал и сел, накинув на плечи рубаху.
С чего бы это? Самсон пояснил: Ландерс почувствовал отчуждение. Нет, коллеги с ним общались, отвечали на вопросы, выслушивали, были вполне корректны. Но к нему не обратился никто, Ландерс после разбора конфликта оказался в вежливой изоляции: в космофлоте не прощают равнодушия и жестокости.
Услышав многократно повторяющееся имя Ландерс, Родион помрачнел — я уловил это. Пес не забывал добро, что присуще собакам, но помнил и зло, что присуще всему живому. Но вернемся к нашим баранам, зачем я вдруг понадобился? И с каких пор для испытания андроидов стало нужно обладать какими-то особыми качествами?
Предстоят дальние полеты, отвечает мне Самсон, многие годы космонавты будут в отрыве от Земли, от родных и общественности. Вообще, мало ли что может случиться в длительном полете, а в экстремальной ситуации, какой — того предвидеть невозможно, слуга безотказный и верный может избавить от многих проблем. Новый робот-андроид скрасит одиночество: отвечая всем требованиям азимовских законов, он имеет особое качество — он любит хозяина. Ну примерно так, как тебя, Антона, любит Родион. Тут Самсон заметил, что мы с Родионом переглянулись и одновременно засмеялись. Я в голос, а Родион оскалился. Самсон оборвал свою речь на полуслове, помолчал и растерянно спросил:
— Он действительно настолько понимает смысл сказанного?
Ну что, снова повторять, что большинство умных и привязанных к хозяину собак являются медиумами, улавливающими не только эмоции, а порой и слово друга-хозяина. Так об этом я говорил на дисциплинарной комиссии. Я говорил, что Родион гениальный медиум и обостренно чувствителен. Ему доступны тончайшие оттенки настроения окружающих людей. И не только людей, но и животных, например супермена Ландерса…
— Понимает, — ответил я. — На любом языке, поскольку язык чувств наднационален.
— Это хорошо, — задумчиво произнес Самсон Климович. — Душевные качества Родиона могут пригодиться в полете. Не знаю, как и в чем, но могут. Комиссия считает, и я разделяю это мнение, что во всем космофлоте, пожалуй, только вы с Родионом можете оценить пригодность нового робота, его эмоциональные свойства, его, скажем так, личностные особенности.
Тут уж настало время мне задуматься. С одной стороны, мне понравилось, что Самсон говорит о нас с Родионом в нераздельности. Но с другой… мне впервые пришлось услышать о таких понятиях, как эмоции и личность, применительно к роботу. Видимо, что-то новое возникло в космической технике за этот год. Новое, мне неизвестное. А Самсон между тем продолжал в доверительном таком тоне:
— Программу испытаний я тебе на столе оставил, полистаешь на досуге. С вами будет представитель института и андроид. Ты вправе прервать полет в любой момент и вернуться. От вас организация просит одно: ваше заключение. А еще точнее — впечатление.
САМСОН ЧЕРНОВ
Я ни минуты не сомневался в согласии Антона, ибо нет и не будет пилота, который способен отказаться от полета. Антон, этот тридцатилетний ребенок, только глаза со сна раскрыл, как сразу понял: я за ним. И весь сжался, ощетинился в опасении, что ошибся.
Когда я говорю об Антоне Лосеве, мои слова теряют связность, он непонятен мне. И не только мне. Все высокие специалисты инспекции к Антону относятся странно, с настороженной неопределенностью, что ли. Светлая личность, как сказал председатель, но при нем как-то неуютно. Это правда, мне тоже бывает неловко, когда Антон начинает избегать моего взгляда.
Он мне обрадовался, но виду не подал. Гонору у него на двоих, хотя, конечно, и понять можно. В конце концов, решение дисциплинарной комиссии никто из пилотов не поддержал. Даже те, кто равнодушен к животным, не поняли Ландерса. Я голосовал против Антона, но сейчас аргумент «Ну, знаете, если из-за какой-то собаки…» мне уже не кажется убедительным. Антон не подчинился тогда решению комиссии и ушел, полный возмущения и протеста. Но мы всего лишь люди, а людям свойственно полагаться на слова. Слово было и долго еще будет той основой, которая определяет наше представление о человеке, — это уже потом мы судим о нем по делу, если дело состоялось. А Ландерс говорить умеет.
Для обычного человека очевидно то, что лежит на поверхности. Но бывает… рождаются редко люди с обостренным восприятием, для которых открыты тайные желания, неосуществленные намерения. Большинство так и умирает, не поняв сути своего трудного, неудобного для окружающих дара. Антон из них, от рождения настроенный на добро и болезненно, с воинствующей непримиримостью воспринимающий зло. Он знает о своем необычном свойстве и не тяготится им. Антон лишен мудрости, ибо неспособен к компромиссу, этакая детская наивность и непосредственность, которой он, скажем так, порой бравирует. К нему прямо-таки тянутся животные, льнут, как тот полосатый Оська (дурацкая привычка давать животным человеческие имена).
И странный пес Родион, способный на самостоятельные поступки, поскольку ушел с корабля вместе с Антоном. Сбежавшее, гм, корабельное имущество. Медиум! Я повторяю за Антоном это слово, чтобы выразить непонятное. Мой Тушик, черный карликовый пудель, не имеет способностей Родиона — простой пес. Но хочу понять, откуда он узнает час моего внезапного возвращения?..
Комиссия, если говорить кратко, установила, что непосредственной причиной конфликта был метеорит, величиной с горошину или чуть меньше. Он пронизал корабль насквозь и исчез, но оставил после себя пожар. Обшивка мгновенно регенерировала, а пожар был локализован. По совету с Земли его оставили тлеть до конца рейса, поскольку попытки ликвидировать очаг своими силами могли привести к непредсказуемым последствиям. Пожар разделил корабль на две неравные части. В рубке, к которой примыкала бытовая зона, остались пилот Лосев и бортинженер Лиселидзе, в жилом отсеке — штурман Ландерс и корабельный пес Родион. Транспортник не потерял управления, разнесенные далеко в стороны от основного корпуса двигатели были исправны, но оказалась нарушенной кабельная связь. Дальнейшие события комиссия реконструировала примерно следующим образом.
Бортинженер вызвал на экран корабельной ЭВМ схемы коммуникаций, сориентировался в них, потом вскрыл обшивку стены в кают-кампаний. Обнажилась густая продольная решетка разноцветных труб, этих артерий корабля. Лиселидзе придвинул к стене кресло, уселся поудобнее, взял в руки какой-то детектив и начал выстукивать ключом по трубам, не пропуская ни одной.
— Понимаешь, Антон, — говорил он, — Ландерс не только должен услышать меня, а я не знаю, какая из труб сохранилась, но он, чтобы мне ответить, тоже должен обнажить коммуникации. Если найдет инструмент.
На вторые сутки зазвучала голубая титановая труба воздухопровода. Азбукой Морзе Ландерс сообщил: живы, но хотим есть, система регенерации и водопровод действуют. В рубке порадовались удаче.
— Надо перерезать трубу в двух местах, чтобы образовать свободный конец, — отстучал Лиселидзе. — Тогда мы попытаемся переправить вам патрон с едой, как по трубе пневмопочты.
Ландерс ответил, что трубу он подготовит, инструмент есть.
Бортинженер вскрыл дисковым алмазным резаком магистраль и отрезал от нее солидный кусок, открыв промежуток, достаточный для ввода патрона. Давление в магистрали не превышало двух атмосфер, и со стороны компрессора ее удалось перекрыть пластиковой заглушкой. В качестве патрона использовали отрезок шланга, который набили суррогатом колбасы и с обоих концов поставили пробки. Получился цилиндр диаметром тридцать миллиметров и длиной едва ли не в половину метра… Лиселидзе смазал патрон пищевым жиром и вставил в трубу.
— Держи посылку, — передал он. Потом убрал заглушку с трубы, не обращая внимания на шипение воздуха, надел на нее шланг и надвинул его на конец трубы, в которую был вставлен патрон. В трубе чмокнуло, и почти сразу Ландерс ответил:
— Спасибо, получил.
Готовя новую посылку, Лиселидзе снял шланг с трубы. И едва он перекрыл подающую воздух магистраль, как из трубы пахнуло горящим жиром: пожар в отсеке, через который проходили коммуникации, видимо, добрался до магистрали и раскалил ее. Пилот и бортинженер заторопились, успели переслать еще два патрона. Последний расплавился в трубе, не достигнув цели.
— Дважды благодарю, — отстучал Ландерс. — В крайнем случае съем Родиона.
— Шутит. Сильная личность, — сказал Лиселидзе. — А что? Воды у них вдоволь. Человек может не есть месяц, сколько может собака — не знаю. А лету нам еще на девять суток. Плохо, конечно, но ничего страшного не вижу. Размочат, колбасы чуть не три килограмма будет.
Вот так и прошел этот не совсем обычный, но в целом благополучно закончившийся рейс. Комиссия сочла нормальной и обстановку на корабле, и то, что принято называть моральным климатом. На десятые сутки транспортник пристыковался к базе, кольцевому спутнику Земли, вращающемуся на стационарной орбите. Аварийная команда, закачав азот в поврежденный отсек, загасила пожар и вскрыла сплавившиеся переборки.
Ландерс был в полном здравии. Легкая худоба только подчеркивала мужественное выражение его лица, красиво оттеняемого белым, до голубизны, воротничком свежевыглаженной рубахи. Он спокойно отложил книгу — это движение не показалось нарочитым — и встал навстречу Антону.
— Здравствуй, Антон.
— Здравствуй! — Лосев пожал руку и уступил место бортинженеру. В углу чисто прибранной каюты лежал Родион. Рядом стояла миска с водой. Пес, положив голову на вытянутые лапы, смотрел в сторону и мимо. Антон присел, погладил его по спине:
Обостренное восприятие - Другаль Сергей => читать онлайн электронную книгу дальше
Было бы хорошо, чтобы книга Обостренное восприятие автора Другаль Сергей дала бы вам то, что вы хотите!
Отзывы и коментарии к книге Обостренное восприятие у нас на сайте не предусмотрены. Если так и окажется, тогда вы можете порекомендовать эту книгу Обостренное восприятие своим друзьям, проставив гиперссылку на данную страницу с книгой: Другаль Сергей - Обостренное восприятие.
Если после завершения чтения книги Обостренное восприятие вы захотите почитать и другие книги Другаль Сергей, тогда зайдите на страницу писателя Другаль Сергей - возможно там есть книги, которые вас заинтересуют. Если вы хотите узнать больше о книге Обостренное восприятие, то воспользуйтесь поисковой системой или же зайдите в Википедию.
Биографии автора Другаль Сергей, написавшего книгу Обостренное восприятие, к сожалению, на данном сайте нет. Ключевые слова страницы: Обостренное восприятие; Другаль Сергей, скачать, бесплатно, читать, книга, электронная, онлайн