Проспект заканчивался дворцом на хрустальных столбах. Широкая лестница, ведущая к нему, казалась черной от множества людей в цилиндрах. На фронтоне горели красные как кровь неоновые буквы:

БИРЖА
XXII.

Золотой муравейник. — Жирный идол под балдахином. — Хрустальные уста динамика. Техника биржи. — Петр Брок узнает кое-что о себе. — "…скажите еще — социалист… "
Старый сводник остановился у подножия лестницы. Снова расправил складки на брюках, пересчитал звезды на груди и осторожно двинулся вверх по ступенькам. Брок следовал за ним по пятам.
Они вошли в огромный стеклянный зал. Под золотой гроздью матовых шаров кишела черная толпа. Изящная парадная лестница вела на обнесенную балюстрадой галерею. В углу под золотым балдахином в ярко-алом кресле — золотая фигура невероятно толстого, с двойным подбородком, божества. В потолке над ним — выпуклая линза. От нее, как от солнечного диска, расходятся золотые лучи. Может, в это огромное увеличительное стекло чей-то гигантский глаз, как микробов под микроскопом, рассматривает людей.
Толстые ковры гасят звуки шагов, слышен только шорох шелковых фраков, трущихся друг о друга. Лица — как тусклые пятна, лишь поблескивают глаза да белые квадраты манишек, похожие на дверцы, открывающие доступ к механизмам этих черных манекенов, которые начинают двигаться, стоит завести пружину, спрятанную где-то под фалдами. Правые руки взлетают на определенную высоту, тянутся друг к другу и смыкаются, как противоположные полюса магнитов. Толстые пальцы этих рук унизаны золотыми перстнями.
Все кругом в непрестанном движении — однако же пути их никуда не ведут. Люди пробираются в тесноте мимо друг друга, снуют по запутанным кривым, возвращаются, собираются в группки и тут же расходятся.
Доносятся бессвязные слова, гортанный смех, выкрики.
Петр Брок совершенно заблудился в этой сутолоке. И адмирала своего потерял… Он словно попал в муравейник и сам превратился в муравья. Перебегал с места на место, пролезал, подлезал, слушал, наклоняясь к черным клочьям бород и ловя несущиеся со всех сторон восклицания.
Лишь немного погодя, когда Брок стал разбирать целые фразы, он понял, что главные сообщения шли из хрустальной трубы, установленной на возвышении напротив входа в углу зала, а на фасадной стене, на белом экране, мельтешили надписи, лозунги, цифры и какие-то странные знаки, которые сквозь хрусталики глаз проникали человеку в сознание, запечатлевались в мозгу.
Только теперь Брок начал догадываться, что собой представляет Огисфер Муллер! Сколь чудовищной силой и властью наделен этот таинственный человек, который находится всюду и нигде! Здесь шел неравный бой муллеровских муллдоров с нищенскими валютами других стран. Здесь имя его произносилось тысячу раз на дню, тысячью уст. Оно звучало как заклинание, как победный клич, как мольба о пощаде, как хруст костей под кованым сапогом. Линза в потолке была его оком! Микрофон в стене — его ухом! Хрустальный динамик — его устами! Его рука может вдруг высунуться из потолка, сам он может вдруг возникнуть в зеркале…
Как знать, не присутствует ли он здесь в эту минуту — в образе биржевого игрока, маклера или лакея… Никто его не видел, никто не ведает…
Постепенно Петр Брок сориентировался. Напрягая зрение и слух, различил в неистовых выкриках, несшихся из динамика, слова и цифры, которые толпа подхватывала на лету и повторяла, как эхо.
ДИНАМИК. Куплю пятьдесят черных акций…
ЭКРАН. Курс: 29, 30, 31, 32, 33…
ГОЛОСА. Слышите, Муллеру нужен уголь…
ЭКРАН. Курс: 35,36…
ГОЛОСА. Солиум улетучивается…
— Рудокопы бунтуют…
— Дело пахнет революцией…
— Они разрушили лестницу Р…
— Заминировали шахту Б…
— Я предлагаю пятьдесят…
— Держись…
ЭКРАН. Курс: 38,39…
ГОЛОСА. Витек из Витковиц лезет из берлоги…
— Голова еще не вылезла…
— Как вылезет, так и слетит…
— Предлагаю сорок…
ДИНАМИК. Куплено…
ГОЛОСА. Муха проглотила слона…
— Сегодня я миллионер…
— Подождем еще…
— Он с нами играет…
— Стать богаче он уже не в состоянии…
ДИНАМИК. Куплю двадцать тысяч пар рабочих рук…
На экране пляшут цифры биржевых курсов, но Брока это уже не интересует. Он переходит от группы к группе, прислушиваясь к разговорам:
— Черные по два муллдора!
— Муллер берет только белых!
— Я купил желтых, они лучше работают!
— Но быстро изнашиваются!
— Предлагаю белых по пяти муллдоров. Товар из Испании!
— Они тупы и ленивы…
— Французы сноровистее, я выброшу их на рынок, когда поднимется франк…
ДИНАМИК. Куплено…
— Продам пятьдесят вагонов таблеток "ОККА "…
— Товар двести пятьдесят шесть!
— Не требуется! Старые запасы!
— Склады ломятся.
— Неделю назад купил полвагона. Для тысячи ртов на пять лет хватит!
— Да, мсье, таблетки дешевы, зато рты дороги!
— В три месяца вместо завода — лазарет…
— Специфический недуг — высыхание крови…
— Тс-с-с!
— А Индия — кому она говорит спасибо? А? Наши таблетки спасли в голодный год миллионы людей!
— В конце концов любая машина иной раз портится, а людей изготовлять нет нужды!
— Сама природа обеспечивает их перепроизводство!
— Без таблеток, Великий Визирь, в наши дни конкуренции не выдержишь!
— Таблетка — это не пища, это смазка для механизма!
— Голодный, алчный, ленивый, а вдобавок чувствительный механизм! Неужто он себя окупит?
— Строго между нами, Ференц, дикари и те их не жрут, не говоря уж о собаках!
— Я семь лет кормил ими своих патагонцев. Ни один не выжил…
— Тс-с-с!
— С позволенья сказать, пан не понимает сути дела… Надо уметь смазывать механизмы… двести пятьдесят — пся крев!
— Господа, они еще упадут в цене!
— Все мы сыты по горло этими таблетками!
— Добрый Муллер еще сбавит цену… для нас, нищих…
ДИНАМИК. Куплю полкилограмма радия…
— Слушайте, слушайте!
— Джентльмены, кто может нынче продать его?
— А зачем он ему нужен, мсье Франк?
— Ему лучи нужны, синьор, хе-хе-хе… (шепотом на ухо) для лечения рака
— тс-с-с!…
— Ему лично?
— Тс-с-с!!!
ДИНАМИК. Продам трон персидского шаха…
— Снова?
— Не удивляйтесь. Кто этого не пробовал…
— Аллану Горру там было весьма не по себе…
— …народ — он как мокрая тряпка, милорд: чем больше жмешь, тем меньше капает…
— …я, мистер, просидел в Египте тридцать пять дней за пятнадцать муллдоров… дорогое удовольствие… Поцарствовать мне захотелось. И царем хорошим быть, и денег заработать. Только царь из меня никудышный, а бизнесмен — и того хуже… господи боже…
ДИНАМИК. Сдам в аренду пятьсот шестьдесят четвертый этаж Муллер-дома…
— Ха! За сколько?
— Хоть сейчас беру!
— За сколько?
— Семьсот пятьдесят!
— Нужны помещения для канцелярий…
— Хочу устроить пансионат.
— Нужен склад!
— Начиная с девятой сотни и выше — поверьте, господа! — виден Гаурисанкар!
— Почему бы не поверить, ведь там психушки, ха-ха-ха!
— Тс-с-с!!!
— На вершине Муллер-дома находится огромная подзорная труба. Если Ваше Высочество взглянет в нее на горизонт, то увидит там опять-таки Муллер-дом и себя на его вершине, правда со спины — хи-хи-хи-хи…
— Тс-с-с!!!
ДИНАМИК. Продам звезду К-99 вместе с нынешним урожаем…
— А что за урожай? Огурцы, бананы или, может, помидоры?
— Ишь, заинтересовались, герр Серафин! Неужто думают, что Он соберет урожай, привезет сюда и сунет им под нос?
— Я отведал яблоко со звезды К-84! Их было всего два: одно съел сам Великий Муллер, а второе — я. Этот каприз обошелся мне в триста муллдоров… Слов нет, чтобы описать его изумительный вкус! Райское наслаждение, Ваша Солнечная Светлость!
— А я. Ваше Высочество, пробовал кинесы со звезды К-74… Они слегка пьянят, словно шампанское, в них есть какой-то звездный алкоголь…
— Кто полетит на эту К-99? Ну, допустим, скуплю я весь урожай. А кому мне потом его сбыть? Самому, что ли, все съесть?
— Я отведаю ядовитого огурчика и пойду, синьор, ладно?
— Тс-с-с!!!
— Еще бы, теперь модно иметь собственную звезду! Представьте себе, дон Ортего-и-Коста, маркиза де ла Рошфуко тоже обзавелась звездой, хи-хи-хи-хи…
— Для нас это мертвый капитал!
— Ну кто рискнет туда полететь, герр Апфельбаум?
— У меня сын на ЗЕТ-19, уже пять лет…
— Еще никто не возвращался…
— Тс-с-с!!!
— Надо быть сумасшедшим, чтобы из рая возвращаться в ад…
— Я всем в Муллер-доме доволен, барон!
— Наш благодетель, наш Великий Отец и Господь…
— Ну конечно, все мы в руце божией, раз Он есть над нами…
— И Он простит нам, грешникам, наши заблуждения…
ДИНАМИК. Один муллдор — девятьсот тридцать два дуката…
— Гляньте, Ваша милость, муллдор упал!
— Упал!
— Впервые!
— Да, впервые!
— Уж не думаете ли вы?…
— Сохрани меня великое М!
— А что вам известно. Ваша милость?
— Ничего, ничего…
— Ну зачем же ломать комедию?
— Между нами, Ваша милость, может, происшествие в этом притоне, в «Эльдорадо»…
— Значит, по-вашему…
— Нет! Ни в коем случае! Вздор! Разве что-нибудь может угрожать Муллер-дому?…
— Конечно же, нет, но…
— Но?
— Муллеру лично доложили о том, что там произошло! Что-то невероятное, немыслимое…
— Если верить слепому Opcaгу…
— Все в один голос твердят…
— Я сам ничего не понимаю!
— Чулков слышал голос!
— Орсаг его видел!
— Кого?
— Стеклянный сосуд в виде человека!
— Существо из фарфора!
— Дьявола!
— Бога!
— Призрака!
— Чулков — старый обманщик!
— Орсаг накурился опиума! Тот человек был не из стекла и не из фарфора, а из паров опиума!
— А как же перестрелка с Незнакомцем?
— Бред пьяниц!
— А то, что Орсага вызвал сам Муллер?
— Тс-с-с-с!
ДИНАМИК. Продам Муллер-дом…
— Слушайте! Слушайте!
— Муллер продает Муллер-дом!
— Возможно ли?
— Что происходит?
— А вы что, пан, не знаете? Он часто с нами, со своими подданными, этак шутит. Как говорится, шалости великих мира сего…
— Поистине Он прозорлив и великодушен! Поймите, сэр, Муллер не придает значения созданному им миру, даже пренебрегает им, более того, он готов в любую минуту разогнать всю здешнюю барахолку! Захочет — и Муллер-дом продаст, Ваше превосходительство… Хоть это и чудо из чудес…
— Продаст…
— Продаст…
— Продаст…
— Только для этого нужен еще и покупатель…
— И все-таки. Ваше Величество, с Его стороны благородно…
— Муллер — демократ!
— Филантроп!
— Скажите еще — социалист…
XXIII.

«Покупаю!» — Два голоса вступили в единоборство! — Петр Брок представляется Муллеру. — Свидание на улице Алисы Мур
Меж тем как по залу шелестели такие вот разговоры, динамик объявил второй раз:
— Продам Муллер-дом!
— Покупаю!!!
Этот голос грянул где-то посреди зала и вмиг разорвал завесу тайных намеков, перешептываний, перемигиваний. Это был камень, брошенный в зеркало, в котором до сих пор задумчиво и покорно отражался зал.
— «Покупаю»! Он покупает Муллер-дом!
— Возможно ли такое?
— Ведь всем известно, что это знаменитая шутка Муллера!
— Неужели здесь присутствует кто-то еще более могущественный, чем сам Муллер?
— Ведь что такое Муллер-дом? Золотой столб, одним концом вбитый в ад, а другим вознесшийся к небу!
Казалось, что даже голос, несущийся из хрустального хобота трубы, поперхнулся от неожиданности и умолк. На миг все сковала жуткая тишина. Потом оцепенение прошло, и хрустальная труба снова заговорила. Но теперь голос был совсем другой: твердый и жесткий. Не голос, а скрежет пыточных орудий:
— Пусть человек, который покупает Муллер-дом, выйдет вперед!
— Я здесь!
Петр Брок в этот момент действительно находился посреди зала. Он влез на гигантского прозрачного Атланта, держащего на плечах золотой шар. Статуя как бы таяла в воздухе, и шар парил в пространстве, словно гаснущее солнце.
Вот на этот шар Брок и уселся. Отсюда он мог безбоязненно задавать свои вопросы и выслушивать ответы. Брок отважился на этот ход в игре, инстинктивно ощущая близость Огисфера Муллера. Человека, который тем загадочнее, чем больше пытаешься его разгадать. И тем отдаленнее, чем ближе к нему подходишь.
Наконец— то я нашел место, где -можно с ним поговорить. Если из хрустального горла действительно звучит его голос, тем лучше! Победив его голос, который узнаешь среди миллионов других голосов, я наполовину справлюсь и с ним самим! Найти бы теперь губы, его рождающие! Ту изложницу, где он стынет и твердеет, как железо, — чтоб вонзиться в тела мучеников!
Динамик прохрипел:
— Кто ты?
Ото, как любопытен господин Муллер! Разве Он не всеведущ? Брок и сам толком не знает, кто он такой. А думать об этом — все равно что клещами сдавить виски, до хруста в костях… И потом, все это как-то связано с желтыми огоньками, возникающими в его снах! Нет! Думать об этом нельзя! Надо верить документам, которые лежат в бумажнике. Поэтому он должен бродить по Муллер-дому призраком, человеком без тела, голосом, который обязан совершить убийство во имя искупления!
Динамик снова захрипел:
— Кто ты?
И сыщик ответил:
— Петр Брок!
— Петр Брок? — презрительно повторил голос. — А я Огисфер Муллер!
— Твое имя меня не интересует!
Черные цилиндры у подножия статуи прямо-таки забушевали. На лицах застыло изумление. Чего добивается этот голос над их головами? Что это за Петр Брок, которого не интересует имя Огисфера Муллера?
Человека, которому принадлежит вселенная?
Человека, могущественного как бог?
Неужели он еще более могуществен, этот второй голос, который идет откуда-то из пространства и насмехается над самим Муллером?
Петр Брок!
Чье это имя — человека или нового бога?
Одно бесспорно — два голоса вступили сейчас в единоборство! Прощупывают друг друга, пробуют силы перед будущей схваткой. Это чуял каждый. Но кто победит?
— Господин Муллер! Я хочу с вами встретиться!
— Пусть Петр Брок зайдет к Бону Арабу, агенту номер сто девяносто девять!
— Мне не нужен агент! Я требую встречи с Муллером!
— Что задумал голос, который покупает Myллер-дом?
— Сначала я хочу задать вопрос! Маленький вопрос на ухо! Почему это вы решили продать свой домишко, да еще так внезапно?
— Здесь вопросы задаю я!
— Только после меня, господин Муллер! Я знаю ваши дороги к звездам! Я проник в ваши кошмарные тайны! Звездный концерн «Вселенная»… Чем не крематорий? Сколько у вас акций, господин Муллер?
И как ни странно, уже другой, куда более старый голос задумчиво ответил Броку:
— Хорошо, пусть Петр Брок придет сегодня вечером на улицу Алисы Мур, триста пятьдесят четвертый этаж, комната номер девяносто девять.
— С кем он там встретится?
— С Огисом Муллером!
XXIV.

Святилище Огисфера Муллера. — Вино «Вознесение на небо». — Петр Брок снова искушает бога Муллера. — Три выстрела в ковер
Представившись таким образом всемогущему Муллеру, Петр Брок, однако, не решился сразу спуститься с золотого шара Атланта. Он дождался, когда толпа внизу поредеет и начнут гаснуть матовые гроздья на потолке. Лампы потухли неожиданно и все разом. Тьма, беспросветная, черная, варварская, заживо похоронила Брока!
Вот ужас! Как он отсюда выберется? Как найдет выход? Как вернется к принцессе, которую покинул на улице Берты Бретар?
Теперь он уже раскаивался в своем легкомыслии: а вдруг ей сейчас грозит опасность? Вдруг ему не удастся найти дорогу назад?…
Брок слез с шара на ковер и медленно двинулся вперед.
Внезапно его рука коснулась чего-то холодного. Ура! Это стена, которая выведет его к свету! Скорее вперед! Он зашагал, скользя ладонью по гладкому мрамору.
Наконец— то! Низкая дверь. Узкий коридор и снова дверь. Брок открыл ее. И увидел свет.
Что это — храм, варьете, музей, кофейня или, может, паноптикум? Черт его знает! На ярком цветастом ковре стоят круглые столики, а вокруг них — глубокие лиловые кресла на колесах. Над спинками торчат головы людей, которые курят или потягивают из серебряных бокалов какой-то горячий красный напиток. Аллея светящихся колонн ведет к возвышению, на котором под синим звездным куполом находится нечто вроде алтаря. Видимо, это и в самом деле алтарь, судя по симметричному расположению электрических свечей, цветов и пальм. Над алтарем в овальной раме из лампочек изображение толстого, одетого в пурпур человека. Он сидит на троне, в монаршем венце; борода у него окладистая, раздвоенная. В одной руке он, словно царскую державу, сжимает глобус, а в другой, вместо скипетра, — дом в тысячу этажей. Голову его окружает нимб из золотых звезд.
Это все тот же бодрый толстяк, чье изваяние Брок уже встречал на бирже. А здесь, над этим образом, полукругом горят фиолетовые буквы:

Господу Муллеру
Но больше всего Брока поразило то, что он увидел в нефах святилища, если, конечно, это был храм. В меньших по размеру алтарях стоят восковые фигуры святых и мучеников, которые качают головами, молитвенно складывают руки, шевелят губами, вращают глазами и неуклюже передвигают какие-то непонятные предметы.
В одном из алтарей стоит под стеклом восковая женщина в русом парике, белых ризах, с блаженной улыбкой на лице.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15