Но могла в противном случае сама природа закономерно «стать человеком»?Рассматривая особь и личность на входе и выходе «черного ящика», мы не заглядываем внутрь его. Но зная процесс в целом, мы получаем в руки объективный критерий прогресса. То есть можем уже приложить мерку целого ко всякой его части. И, рассматривая любое конкретное историческое явление, оценивать его по вкладу, позитивному либо негативному, в процесс, общее направление которого нам уже известно.Мы понимаем теперь, почему наши симпатии отданы Искандере – Александру Македонскому, отнюдь не демократу и либералу, а не Тимуру или Чингисхану, тоже талантливым и отважным воителям. Потому что Александр – при всех жестокостях нашествия, при всей необузданности своей натуры – разнес повсюду искры того пламени, которое угасало уже в самом очаге, в Элладе. Эллинизм – то есть восточная традиция, воспламененная греческим динамизмом, – пробудил к новой жизни народы и страны, все еще топтавшиеся на доантичном (иногда его называют азиатским) отрезке единой мировой истории. То был порыв ветра, разнесшего семена жизни.Тогда как полторы тысячи лет спустя в тех же местах, где все еще дышало именем легендарного Искандера (его именем назвал себя Герцен), были варварски втоптаны в пыль копытами конницы Чизгисхана, а затем Тимура, ростки среднеазиатского Возрождения, предшествовавшего европейскому и готового вот-вот слиться с ним в многоцветное единство… Человеческое в человеке, столь чудесно расцветшее, было (как не раз случалось в истории) обращено в прах.Значит ли это, что ход истории был повергнут вспять? Да – в данном месте в данное время. Механизмы внутри «черного ящика» чрезвычайно сложны и подвержены срывам, потому что сама личность в принципе непредсказуема. Но это обычное свойство любого процесса: непредсказуемый в частностях (в физике это называется флуктуациями), он движим общими законами природы.И опять же симпатии наши явно отданы своевольному и жестокому Петру, «прорубившему окно в Европу» и разом расширившему кругозор нации, а не отцу его, «тишайшему» Алексею Михайловичу.Так что же нас ждет? Странно было бы после всего сказанного не поставить этот вопрос. Как известно, «сера теория, но вечно зелено дерево жизни». И мы тоже, как жившие до нас и живущие ныне, движемся в потоке Истории. В потоке Времени…В детстве я долго не мог понять, почему, раз нет денег, не напечатать их в нужном количестве. Моим детям уже не надо объяснять эти азбучные экономические истины. Я в своем довоенном детстве всерьез сомневался в том, что Сталин физически такой же, как все люди. И родители только улыбались загадочно и грустно, когда я задавал им этот вопрос. Мои дети просто удивились бы ему. Я был вполне древнеегипетским, скажем, или древнекитайским ребенком; они – в том же возрасте – обошли меня сразу на несколько исторических эпох.И в этом нет ничего удивительного. Человеческая природа (в норме) вполне добротна. Мы уже живем в иной эпохе, если сравнивать даже с недавним прошлым, и еще негодуем (вероятно, справедливо), что движемся медленно. А ведь, можно сказать, мы уже вскочили в «поезд истории». И не в последний вагон. Ведь начинаем все же не с нуля. Напротив. Весь трагизм нашей недавней истории в том, что именно личность вгоняли в тесное духовное стойло, пригодное разве что для невинного Адама.И опять же ничего удивительного. Мало ли и по сей день ученых мужей во всем мире, полагающих, что «золотой век» человечеством уже прожит и надо бы возвратиться назад, Это и этнографы, идеализирующие первобытную коммунистическую общину (К. Леви-Строс, Б. Даниельсон, Э. Лундстрем…), и писатели-романтики, пришедшие в ужас от современной цивилизации, просто многочисленные «хиппующие» неудачники, ищущие в «опрощении» подлинный смысл жизни…Разве сама религия не вариант того же коммунального сознания?Все это не ново. Легенда о «золотом веке» бытовала и в Древнем Китае, и в доклассической Элладе. И суть ее одна и та же: как ни тяжело было физическое существование нашего общинника-пращура, душою он был в раю: ни самолюбия, ни тщеславия, ни зависти, ни угрызений совести, наконец. Никаких сомнений, столь оттягчающйх душу. Племя, род, государство освобождают тебя от «химеры совести». Живи, как все.Вот-де оно – золотое состояние, прорыв в «Зазеркалье», как бы по другую уже сторону собственного «я». Осознавать, еще краше – ощущать лишь физическую грань своего бытия, забыть о душевной боли, тревоге, маяте – кого это не манило хотя бы однажды!И не на этой ли подспудной тяге человека в полной «социальной защищенности», не на древнем ли коммунальном инстинкте взросли все до единой утопии – от теоретического государства Платона до реального государства Сталина?Так как же вернуть человеку его достоинство личности? Как освободить труд, чтобы земля, как сказано в Библии, «потекла молоком и медом»? Надо прежде всего довериться самой природе человека. «Человек обычно рассматривается государственными деятелями и прожектерами как некий материал для политической механики. Прожектеры нарушают естественный ход человеческих дел; надо же предоставить природу самой себе и дать ей полную свободу в преследовании ее целей и осуществлении ее собственных проектов,» – писал Адам Смит почти два с половиной века назад. «Для того, чтобы поднять государство с самой низкой ступени варварства до высшей ступени благосостояния, нужны лишь мир, легкие налоги и терпимость в управлении; все остальное сделает естественный ход вещей. Все правительства, которые насильственно направляют события иным путем или пытаются приостановить развитие общества, противоестественны. Чтобы удержаться у власти, они вынуждены осуществлять угнетение и тиранию».«Естественный ход» – это именно доверие к природе человека, к его инстинкту самосохранения, из которого неизбежно прорастает осознанный «свой интерес» – важнейшее, как мы знаем, свойство личности и важнейший, если не единственный, двигатель хозяйственной инициативы. (Только непосредственная угроза такому ходу вещей – вражеское нашествие, стихийное бедствие – способна включить иные мотивы: энтузиазм, самоотвержение – именно то, что прожектерами всегда рассматривается как главное.)

1 2 3 4 5 6 7 8