Здесь выложена электронная книга Философия Энди Уорхола автора по имени Уорхол Энди. На этой вкладке сайта web-lit.net вы можете скачать бесплатно или прочитать онлайн электронную книгу Уорхол Энди - Философия Энди Уорхола.
Размер архива с книгой Философия Энди Уорхола равняется 125.96 KB
Философия Энди Уорхола - Уорхол Энди => скачать бесплатную электронную книгу
«Уорхол Э. Философия Энди Уорхола (от А к Б и наоборот)»: Д. Аронов; 2002
ISBN 5-94056-006-7
Оригинал: Andy Warhol, “The Philosophy of Andy Warhol (From A to B and Back Again)”, 1975
Перевод: Г. Северская
Аннотация
Книга самого известного американского художника-авангардиста, суперзвезды андеграунда 60-70х годов, в которой он размышляет о себе, своем искусстве, о простых и сложных жизненных проблемах, о людях и вещах, окружавших его.
Энди УОРХОЛ
ФИЛОСОФИЯ ЭНДИ УОРХОЛА
(От А к Б и наоборот)
Посвящается Пэт Хэккет, за умелое извлечение и редактирование моих мыслей;
Прекрасной Бриджит Полк за то, что была на другом конце телефонного провода;
Бобу Колачелло за то, что он собрал все вместе;
и Стивену М.Л.Аронсону, замечательному редактору.
* * *
Энди Уорхол (1928-1987), пожалуй, самый радикальный, самый значительный и самый известный американский художник. Его откровенно заимствованные и растиражированные изображения Мерилин Монро, Элвиса Пресли, кока-колы и американского доллара буквально встряхнули мировое искусство. Это была эпоха 60-х годов с их вулканическим всплеском молодежной энергии, жаждой обновления, активизацией массовой культуры и появлением поп-арта. Именно эта Америка стала главным героем произведений Уорхола, принесших ему славу первой среди художников суперзвезды. Популярность Уорхола была невообразимой. На одной из выставок он даже выставил себя самого как свое произведение. Энергия Уорхола проявляла себя в самых различных сферах, являя новый тип современного художника. Его бесчисленные шелкографии, его длящиеся десятками часов фильмы, его вездесущий постоянно включенный магнитофон, созданный им журнал Interview, где звезды берут интерьвью у звезд, его Фабрика, как он именовал свою студию, его тусовки и выкрашенные в серебряный цвет волосы – все это Уорхол-художник. Книга «Философия Энди Уорхола (От А к Б и наоборот)» также стоит в этом ряду. Она не похожа на привычные воспоминания и декларации художников, это скорее чисто литературное, эссеистски многосложное произведение, ряд глав которого написаны в жанре диалога Энди (А) с неким собеседником (Б). Текст этой книги является ключевым для понимания личности и творчества Энди Уорхола. Текст о любви и славе, о времени и смерти, об искусстве и красоте и о том, как хранить деньги и как заниматься уборкой, и почему каждому нужен парикмахер, а стельки иногда оказываются важнее брильянта. Простые и сложные истины каждого дня жизни художника.
А: Только маленький кусочек… меньше… еще меньше
Б и я: как Энди превращается в Уорхола
С тем, что написано о тебе, не поспоришь
А: Я никогда не звонил в службу передачи телефонных сообщений
Я просыпаюсь и звоню Б.
Б – любой, кто помогает мне убить время.
Б – никто, и я никто. Б и я.
Б мне нужно, потому что я не могу быть один. Разве что когда сплю. В это время я не могу быть ни с кем.
Я просыпаюсь и звоню Б.
«Привет».
«А? Подожди, я выключу телевизор. И пописаю. Я приняла мочегонное и теперь писаю каждые пятнадцать минут».
Я подождал, пока Б пописает.
«Давай, – сказала она наконец, – я только что проснулась. У меня во рту пересохло».
«Я просыпаюсь каждое утро. Открываю глаза и думаю: ну вот, опять начинается».
«А я встаю, потому что мне надо пописать».
«Я никогда не засыпаю снова, – сказал я. – Мне кажется, что это опасно. День жизни – это как телепрограмма на весь день. Телевидение никогда не покидает эфир: как включится с утра – так на весь день, вот и я тоже. К концу дня весь день превращается в кинофильм. В кино, снятое для телевидения».
«Я смотрю телевизор с той самой минуты, как встаю, – сказала Б. – Я смотрю на синий фон канала „Эн-Би-Си", потом переключаю на другую программу и смотрю на фон другого цвета, смотрю, какой цвет лучше подходит к оттенкам кожи на лицах ведущих. Я запоминаю кое-какие словечки Барбары Уолтерс, чтобы вставить их в твое будущее телешоу».
Б имела в виду мои грандиозные, но не реализованные планы: собственное регулярное телешоу.
Я хотел назвать его «Ничего особенного».
«Я просыпаюсь по утрам, – сказала она, – и рассматриваю узоры на обоях. Здесь серенькое, там цветочек, а там черные пятнышки вокруг цветка, и я думаю: это что, обои от Билла Бласса? Они так же знамениты, как какие-нибудь картины. Знаешь, что ты должен сделать сегодня, А? Ты должен найти лучшую в Нью-Йорке оберточную бумагу и составить из нее портфолио. Или заказать ткань с таким же рисунком, а потом пойти к обойщику и обить ею стул. Можно выстегать цветочки. А еще можно положить подушку. Со стулом ты можешь сделать куда больше, чем с картиной».
«Эта сумка с сорока фунтами риса, которую я купил в панике, все еще стоит у меня рядом с кроватью, – сказал я.
«Моя сумка тоже, только она весит восемьдесят фунтов и к тому же бесит меня, потому что не подходит к занавескам».
«У меня пятна на подушке».
«Может, среди ночи ты лег на подушку и у тебя началась менструация?» – сказала Б.
«Мне надо снять мои крылышки». – У меня их пять: по одному – под каждым глазом, по одному – на каждом уголке рта и одно – на лбу.
«Повтори, что ты сказал».
«Я сказал, что мне надо снять крылышки».
Неужели Б смеялась над моими крыльями? «Каждый день – это новый день, – сказал я. – Потому что я не могу вспомнить, что было вчера. Так что я благодарен своим крылышкам».
«О, господи, – вздохнула она. – Каждый день – действительно новый день. Завтрашний день не очень важен, и вчерашний был не так уж важен. На самом деле, я думаю о сегодняшнем дне. И первое, что я думаю о сегодняшнем дне, – как мне сэкономить доллар-другой. Я лежу в постели и жду, пока мне позвонит кто-нибудь из тех, кому я хочу позвонить сама. Так я экономлю по меньшей мере десять центов».
«Я сразу выпрыгиваю из постели. Шаркаю ногами, подпрыгиваю, встаю на цыпочки, танцую кекуок – делаю что угодно, только бы не наступить на вишни в шоколаде, рассыпанные по полу, как мины. Но на одну вишню я всегда наступаю. Ощущаю, как шоколад…»
«МНЕ НЕ СЛЫШНО. Я НЕ ПОНИМАЮ, ЧТО ТЫ ГОВОРИШЬ!»
«Я говорю, что понимаю: мне нравится это ощущение».
«Я встаю и иду на цыпочках. Я боюсь разбудить гостей, которые остались у меня ночевать – еще так рано, и я ненавижу, когда я подскальзываюсь на вишне в шоколаде, потому что мне это напоминает, как будто на что-то намазываешь мед, а потом, о боже, нож остается грязным, и мед капает на ковер, ты знаешь, как мед всегда растекается. Лучше бы мед можно было выдавливать – как кетчуп в придорожном кафе».
«Я доползаю до ванной комнаты, потому что не могу шаркать ногами, прыгать, ходить на цыпочках и танцевать кекуок с вишней в шоколаде между пальцами ноги. Подхожу к раковине. Медленно выпрямляюсь и опираюсь руками о бортики».
«Я не так делаю, – сказала Б. – Я зажимаю вишню в шоколаде между пальцами ноги, а потом сажусь в позу йога и пытаюсь поднести ступню ко рту, чтобы слизать остатки вишни в шоколаде. Потом я прыгаю в ванную, чтобы еще больше не размазать все это по полу. Когда добираюсь до ванной, задираю ногу в раковину и мою ее».
«Я всегда уверен, что сейчас посмотрю в зеркало и ничего не увижу. Все меня называют зеркалом, а если зеркало посмотрит в зеркало, на что оно будет смотреть?»
«А я, когда смотрюсь в зеркало, знаю только, что я себя вижу не так, как другие видят меня». «Почему это, Б?»
«Потому что я смотрю на себя такую, какой хочу себя видеть. Делаю разные выражения лица только для себя. Не строю таких гримас, как при посторонних. Не кривлю рот, произнося: „Деньги?"»
«О нет, Б, пожалуйста, только не о деньгах». Б – богата, поэтому, конечно, у нее все мысли об одном.
Один критик назвал меня «Само ничто», и это совсем не укрепило меня в ощущении собственного существования. Потом я понял, что само по себе существование ничего не значит, и почувствовал себя лучше. Однако меня все еще преследует мысль о том, что я посмотрю в зеркало и никого не увижу, только пустоту.
«Меня преследует мысль, – сказала Б, – что я посмотрю в зеркало и скажу: „Я этому не верю". Как получается, что у меня такое паблисити? Как я могу быть одной из самых знаменитых людей в мире? Только посмотри на меня!»
«День за днем я смотрю в зеркало и все-таки что-то вижу – новый прыщ. Если прыщ в верхней части правой щеки прошел, новый появляется внизу левой щеки, на подбородке, рядом с ухом, на кончике носа, под волосками брови, прямо на переносице. Я думаю, это один и тот же прыщ, который просто передвигается с места на место». Я говорил правду. Если бы кто-нибудь спросил у меня: «Какая у тебя проблема?», мне бы пришлось ответить: «Кожа».
«Я макаю ватный тампон „Джонсон и Джонсон" в спиртовой лосьон „Джонсон и Джонсон" и протираю им прыщ.
Пахнет так хорошо. Так чисто. Так холодно. А пока спирт высыхает, я думаю ни о чем. Ведь ничто – это всегда модно. Всегда стильно. Ничто – совершенно, в конце концов, Б, это противоположность пустоты».
«Для меня практически невозможно думать ни о чем, – сказала Б. – Я не могу об этом думать, даже когда сплю. Вчера ночью мне приснился самый плохой сон в моей жизни. Самый страшный кошмар. Мне снилось, что я была на каком-то собрании, а у меня было заказано место в самолете, чтобы вернуться домой, но никто не хотел меня туда отвезти. Вместо этого меня все время отвозили в один и тот же дом на благотворительную выставку, где я должна была подниматься по лестнице, чтобы посмотреть картины. А впереди меня шел человек, который все время повторял: „Обернитесь! Вы еще этого не видели". Я отвечала: „Да, сэр!" Это была стена, закруглявшаяся вдоль винтовой лестницы, выкрашенная в желтый цвет снизу доверху, и он сказал: „Ну вот, это и есть картина". Я сказала: „А-а…" Потом я ушла с человеком в сером костюме с чемоданом в руках, который спустился, чтобы сунуть еще пятнадцать центов в счетчик парковки, но его машина оказалась не машиной, а диваном, так что я поняла, уж он-то меня никуда не отвезет. Тогда я попыталась остановить машину „скорой помощи". В конце концов мне пришлось вернуться на эту выставку. Другой человек потащил меня посмотреть картину и сказал: „Вы еще не все посмотрели". Я ответила: „Я все видела". Он сказал: „Но вы не видели, как человек внизу платит пятнадцать центов за парковку машины". Я сказала: „Ха, это не машина, а диван. Как я доеду до аэропорта на диване?" Он спросил: „Разве Вы не видели, как он вынимает из кармана черный блокнот и записывает туда пятнадцать центов? Он сказал, что это самое продолжительное мероприятие, на котором он когда-либо присутствовал. Это удержание налогов. Это и есть произведение искусства. Это его произведение – уплата пятнадцати центов за парковку дивана". Тогда я поняла, что у меня нет денег заплатить за забронированное место в самолете – я уже четыре раза делала заказ и отменяла его. Поэтому я пошла к сколоченному из досок домику рядом с пляжем и стала собирать ракушки. Я хотела проверить, смогу ли я забраться внутрь одной поломанной ракушки, и я попробовала, действительно попробовала. Мне удалось засунуть туда макушку и заколку, через дырочку. Прядь волос и заколку. Я вернулась на выставку и сказала: „Не могли бы вы приделать пропеллер к дивану этого человека, чтобы я добралась до аэропорта?"» У этой Б было что-то на уме. Иначе к чему бы ей приснился такой сон?
«Мне вчера ночью тоже приснился кошмар, – сказал я. – Меня отвезли в клинику. Я будто бы участвовал в благотворительной акции для людей-уродов, людей, которые родились без носов, людей, которые обматывали лица целлофаном, потому что под целлофаном ничего не было. В клинике был некий ответственный, который пытался объяснить, какие у этих людей проблемы, какие привычки, а я просто стоял там, был вынужден слушать и хотел только, чтобы все это закончилось. Потом я проснулся и подумал: „Пожалуйста, пожалуйста, пусть я буду думать о чем-нибудь другом. Я просто хочу повернуться на другой бок и подумать о чем-нибудь другом, о чем угодно", и повернулся на другой бок, и задремал, и кошмар вернулся! Это было ужасно». «Главное – думать ни о чем, Б. Слушай, ничто – заманчиво, ничто – сексуально, ничто – не стыдно. Я только тогда хочу быть чем-то, когда со стороны смотрю на вечеринку, –хочу быть чем-то, чтобы попасть на нее».
«Три из пяти вечеринок – сплошное занудство, А. Я всегда вызываю свою машину пораньше, чтобы сразу уехать, если буду разочарована».
Я мог бы сказать ей, что если что-то меня разочаровывает, я знаю, что это – не ничто, потому что ничто не разочаровывает.
«Когда спиртовой лосьон высыхает, – говорю я, – я готов воспользоваться мазью телесного цвета от угрей и прыщей, ее цвет непохож ни на одно человеческое тело, которое я когда-либо видел, хотя подходит к моей коже».
«Я в таких случаях пользуюсь ватной палочкой „Кью-тип", – сказала Б. – Знаешь, я здорово завожусь, когда засовываю „Кью-тип" в ухо. Я обожаю чистить уши. Меня действительно возбуждает комочек серы».
«Ну ладно тебе, Б. Так вот, прыщ прикрыт. Но прикрыт ли я? Мне приходится выискивать дальнейшую информацию в зеркале. Ничего не пропущено. Все на месте. Бесстрастный взгляд. Дифрагирующая грация…»
«Что?»
«Унылая томность, изможденная бледность…» «Что-что?»
«Шикарная ублюдочность, глубоко пассивное удивление, завораживающее тайное знание…» «ЧТО?»
«Ситцевая радость, разоблачающие тропизмы, меловая маска злого эльфа, слегка славянский вид…» «Слегка…»
«Детская, с жвачкой во рту, наивность; великолепие, коренящееся в отчаянии; самовлюбленная беспечность; доведенная до совершенства непохожесть на других; худосочие; мрачная, несколько зловещая аура полового извращенца; неяркая приглушенная магическая импозантность; кожа и кости…»
«Постой, подожди минутку, мне надо пописать».
«Меловая кожа альбиноса. Похожая на пергамент. На кожу рептилии. Почти голубая…» «Прекрати! Мне нужно пописать!!»
«Узловатые колени. Географическая карта шрамов. Длинные костистые руки, такие белые, будто их отбеливали. Бросающиеся в глаза кисти рук. Глаза с булавочную головку. Уши-бананы…» «Уши-бананы? О, А!!!»
«Серые губы. Мягкие, растрепанные серебристо-белые волосы, с металлическим отливом. Шейные сухожилия, выпирающие вокруг большого „адамова яблока". Все на месте. Ничего не пропущено. Я – это все то, что перечислено в газетных вырезках моего альбома». «Теперь-то я могу пописать, А? Я только на секундочку». «Сначала скажи, правда у меня такое большое „адамово яблоко", Б?» «Просто у тебя в горле комок. Пососи леденец».
Когда Б вернулась, пописав, мы сравнили технику макияжа. Я на самом деле не пользуюсь макияжем, но покупаю косметику и много о ней думаю. Косметику так широко рекламируют, что ее нельзя совсем игнорировать. Б так долго трепалась о всех своих «кремах», что я спросил ее: «Тебе нравится, когда мужчины кончают тебе в лицо?»
«А это омолаживает?»
«Разве ты не слышала про таких женщин, которые приглашают пареньков в театр и дрочат их, чтобы потом размазать все это по лицу?» «Они втирают это как крем для лица?»
«Да. Это вроде как стягивает кожу, и она выглядит моложе весь вечер».
«Правда? Ну я пользуюсь своими средствами. Так лучше. Так я могу все сделать дома, до того как выхожу вечером. Я брею подмышки, брызгаюсь дезодорантом, мажу кремом лицо, вот я и готова на вечер». «А я не бреюсь. Я не потею. Я даже не гажу», – сказал я. И подумал: что Б на это скажет?
«Тогда в тебе, наверное, полно дерьма, – сказала она. – Ха-ха-ха».
«После того как я проверю себя в зеркале, я натягиваю белье „Би-Ви-Ди". Нагота – угроза моему существованию».
«А для моего нет, – сказала Б . – Я сейчас стою здесь совершенно голая, смотрю на растяжки на грудях. А сейчас изучаю шрам сбоку, оставшийся после абсцесса грудины. А теперь – шрам на ноге, он с тех пор как я упала в саду в шесть лет».
«Как насчет моих шрамов?»
«Что насчет твоих шрамов? – спросила Б. – Вот что я тебе скажу насчет твоих шрамов. Я думаю, что ты поставил „Франкенштейна" только для того, чтобы использовать свои шрамы в рекламе. Ты заставил свои шрамы работать на тебя. А почему нет? Они – лучшее, что у тебя есть, потому что они – доказательство чего-то. Я всегда считаю, что хорошо иметь доказательства».
«А что они доказывают?»
«Что в тебя стреляли. Что с тобой случился величайший оргазм в твоей жизни».
«Что случилось?»
«Это произошло так быстро, словно вспышка».
«Что произошло?»
«Помнишь, как ты стеснялся в больнице, когда монашки увидели тебя без твоих крылышек. И ты снова начал коллекционировать разные вещи. Монашки заинтересовали тебя коллекционированием марок, ты их собирал, когда еще был ребенком. А еще они заинтересовали тебя монетами».
«Но ты не сказала мне, что случилось». Я хотел, чтобы Б мне все разжевала. Если кто-то другой говорит об этом, я слушаю, слышу слова и думаю, может, это все правда.
«Ты просто лежал и Билли Нейм стоял над тобой и плакал. А ты все время просил его не смешить тебя, потому что было больно смеяться».
Философия Энди Уорхола - Уорхол Энди => читать онлайн электронную книгу дальше
Было бы хорошо, чтобы книга Философия Энди Уорхола автора Уорхол Энди дала бы вам то, что вы хотите!
Отзывы и коментарии к книге Философия Энди Уорхола у нас на сайте не предусмотрены. Если так и окажется, тогда вы можете порекомендовать эту книгу Философия Энди Уорхола своим друзьям, проставив гиперссылку на данную страницу с книгой: Уорхол Энди - Философия Энди Уорхола.
Если после завершения чтения книги Философия Энди Уорхола вы захотите почитать и другие книги Уорхол Энди, тогда зайдите на страницу писателя Уорхол Энди - возможно там есть книги, которые вас заинтересуют. Если вы хотите узнать больше о книге Философия Энди Уорхола, то воспользуйтесь поисковой системой или же зайдите в Википедию.
Биографии автора Уорхол Энди, написавшего книгу Философия Энди Уорхола, к сожалению, на данном сайте нет. Ключевые слова страницы: Философия Энди Уорхола; Уорхол Энди, скачать, бесплатно, читать, книга, электронная, онлайн